Текст книги "Мальчишка ищет друга"

Автор книги: Борис Тартаковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Новая затея

Прошла ещё неделя, Таня забыла обиду, нанесённую Шуркой, и опять стала понемногу жалеть его. Именно в это время вожатый вдруг заговорил о её работе в зоологическом саду.

Ребята отдыхали после игры в парке, и вокруг Юры собрался почти весь отряд.

– Ты как-то мне сказала, что работаешь в зоопарке, – обратился Юра к Тане. – Не знаешь, много у вас кроликов?

Облегчённо вздохнув, как человек, избежавший опасности, Таня радостно закричала:

– У нас, наверное, сто кроликов. Не верите?

– Думаю, Таня, ты немного перехватила, улыбнулся Юра. – А ты кроликов любишь?

– Они такие милые, – вмешалась Катя Руденко. – Особенно, когда сидят и хлопают ушами.

– А что, ребята, если мы устроим свою, пионерскую, кроликоферму и поставим дело по-научному, как, например, юннаты в зоопарке? – предложил Юра.

Всем предложение понравилось. Но как это сделать? Нужны ведь помещения, клетки, да и кроликов нет. Ребята зашумели.

– А мы ферму построим общими силами, – продолжал Юра. – Пускай каждый принесёт, что может: гвозди, дожи, инструменты. Если у нас чего-нибудь не хватит, даст школа. Вся дружина поможет, – уверял Юра.

– А кто будет заведовать фермий? – спросил Юзеф Янковский.

– Надо подумать. Как вы считаете, кто для этого подходящий человек?

– Я думаю, что самый подходящий – Шура Чоп, – ответил Колька Пышнов.

– Может быть, он и самый подходящий, – сказала Таня, сомневаясь, – но Шура Чоп не бросит Тошку.

После сбора, когда Таня собиралась уходить, Юра окликнул её.

– Калмыкова, пойдёшь со мной к Шуре?

– Пойду.

– Молодец.

И они пошли.

Шура был дома и что-то пилил. Он смутился, когда увидел вожатого. Таня это сразу поняла. Но Юра не стал спрашивать, почему тот сбежал со сбора.

– Мы к тебе по делу, – серьёзно сказал вожатый.

Шура перестал пилить.

– Ты почему не приглашаешь садиться? Не рад нам, что ли?

– Садитесь, сказал Шура и вытер стул полотенцем. – Пожалуйста.

– Говорят, ты хорошо разбираешься в кроликах? – начал вожатый.

Шура насторожился.

– Немного разбираемся, – важно ответил он.

О кроликах Шура мог говорить сколько угодно. Особенно, когда его слушали так, как вот сейчас Таня. Она даже рот открыла, как маленькая, и Шуре было приятно и смешно.

Кроликов нельзя сравнивать даже с голубями, говорил Шура. Он ничего не имеет против голубей, с удовольствием гоняет их, если подвернётся случай, но разве их можно сравнить с кроликами?

– А у тебя с Тошкой какие породы? – спросил Юра.

– Больше беспородные рексы, но есть парочка шиншиллы. А вам зачем это? – вдруг спохватился он.

– Видишь ли, Шура, совет дружины поручил отряду создать кроликоферму, и я подыскиваю знающих ребят. Поможешь?

У Шурки даже глаза загорелись. Но тут же он вспомнил про Тошку и помрачнел.

– Никто тебя, конечно, не принуждает, – сказал Юра. – Я думал, что ты нам поможешь. Всё-таки это лучше, чем искать кого-то на стороне. – И вожатый кивнул Тане: – Пошли, что ли?

Шура растерянно смотрел им вслед.

Возвращение Тани

Когда Таня с вожатым вышли за ворота Шуркиного дома, у неё был такой вид, будто она вот-вот заплачет.

– Ты чего? – спросил Юра.

– Мне жалко Шурку.

– А мне, думаешь, не жалко? Пусть немного поразмыслит и сам решит. Думаю, он всё же согласится.

Вожатый простился и побежал в институт, а Таня шла и вспоминала, какой у Шуры был растерянный вид и как Юра говорил, что Шура – хороший мальчишка. Интересно, что сказал бы Юра о ней самой, если бы узнал, что она всех обманывает и вовсе не работает в зоологическом.

«Но что мешает мне вернуться?» – вдруг подумала Таня.

Мама давно советовала возвратиться, но Таня боялась, что Варвара Ивановна может и не принять её. Вдруг она скажет, что ей не нужны такие белоручки?

Но теперь она твёрдо решила: пойду, и всё. Не съест же её, в самом деле, Варвара Ивановна! И Таня решительно повернула к зоологическому саду. Однако на сердце у неё было неспокойно, когда она робко сказала старушке, проверявшей у входа билеты, что ей нужно по делу в коровник.

В коровнике было тихо, тепло, пахло сеном. Таня как-то сразу успокоилась, тем более, что Варвара Ивановна встретила её приветливо, будто ничего и не случилось. Будто Таня каждый день приходила. И опять, как в прошлый раз, она поручила Тане помыть полы в лаборатории. Теперь Таня уже не сомневалась, нужно их мыть или нет. Она хорошо знала, как это делается: не раз мыла полы в школе! «Интересно, – думала Таня, – что скажет Варвара Ивановна? Похвалит за хорошо помытый пол или нет?»

Нет, Варвара Ивановна не похвалила. Но и не ругала. Она сказала:

– Ну, а сейчас, Таня, приведи нашу рыбоньку. Слышишь, мычит. В стойло просится.

Легко было Варваре Ивановне говорить, а Тане каково? Она в своей жизни никогда ещё не водила коров. Вдруг «рыбонька» начнёт бодаться? Ведь она дочь зебу.

Корова была привязана во дворе к кормушке. Увидев девочку, Зозуля нагнула голову и захлопала ушами.

– Ах ты моя рыбонька! – ласково сказала Таня, стараясь подражать Варваре Ивановне, и немного замедлила шаги. – Ты ведь меня не тронешь, правда, рыбонька?

– Му-у-у… – промычала Зозуля.

– Ну, конечно. И я тебя люблю.

– Му-у… – мычала корова.

– Вот я тебя сейчас отвяжу, и мы пойдём в коровник, – продолжала Таня, держась подальше от Зозулиных рогов. – Варвара Ивановна угостит тебя сладкой свёклой. Хочешь свёклы?

Таня отвязала верёвку от кормушки, и корова, вдруг почувствовав себя свободной, взбрыкнула задними ногами. От испуга Таня выпустила из рук верёвку, а Зозуля, громко мыча, помчалась в коровник.

Таня думала, что ей попадёт от Варвары Ивановны, но старушка только покачала головой.

– Не корова, а разбойница, – сказала она. И, взявшись обеими руками за кадку, попросила: – Подсоби, Танюша, кадку переставить, тяжеленная…

Девочка помогла.

– Вот… молодец! – похвалила Варвара Ивановна.

В эту минуту на пороге коровника показалась высокая фигура Николая Сергеевича. Его тоже не удивил Танин приход.

– Прямо не знаю, Николай Сергеевич, как бы я сегодня справилась со всеми делами, если бы не Таня, – встретила его Варвара Ивановна.

Николай Сергеевич стал расспрашивать Варвару Ивановну о здоровье её внучки, которая захворала, и посоветовал давать ей тёртую морковь. Тане всё казалось, что Николай Сергеевич сердится на неё. Вот и говорить с ней не хочет. Но совсем неожиданно Николай Сергеевич стал и её расспрашивать, как она учится, не имеет ли двоек. Таня сказала, что не имеет.

– А троек много?

Таня спросила каких? Текущих или четвертных?

– Калмыкова, не хитри, – улыбаясь, погрозил пальцем Николай Сергеевич. – Принеси дневник, и я сам посмотрю.

Таня теперь не жалела, что возвратилась в коровник. Вот как приветливо её встретили! И чего она, глупая, боялась, что её прогонят?..

Шуркина обида

После ухода вожатого Шура снова взял пилу в руки, но работа не клеилась. Тут постучался Тошка.

– Кто это у тебя был? – спросил он, осторожно оглядываясь вокруг.

– Погорелец.

– Пришёл воспитывать?

– Говорит, свою кроликоферму будут строить. Пионерскую.

Тошка помрачнел.

– Что же ему, рыжему, надо от тебя?

– Советовался насчёт кроликов, – уклончиво ответил Шура.

– Твой вожатый, видать, парень тёртый. Дай ему палец, он и руку потянет.

– А тебе-то что?

«Начинается…» – подумал Тошка. Его будто что-то укололо. Не хотелось терять этого шустрого мальчишку. У Шуры были умелые руки, он охотно за всё брался. А теперь он может уйти к своим пионерам. Этого никак нельзя допустить, ни в коем случае. И Тошка решил действовать.

– Помнишь, Шурик, я обещал тебе пару на выбор?

– Помню. А потом сказал, что обещанного три года ждут.

– Так это же фигурально, – Тошка притворно засмеялся. – Понимаешь? Фи-гу-рально. Я хоть сейчас могу отдать.

– Не врёшь?

– Спасибо. Отблагодарил. Много я тебе врал?

– Ну, если ты вправду, так белых великанов.

– О! – Тошка даже задохнулся, будто Шурка уже отнял у него пару белых великанов, дороже которых не было во всём крольчатнике. – А у тебя губа не дура… Может быть, на первый случай всё-таки рекса возьмёшь? – И тут же подумал: «Поторгуюсь и уступлю. Всё равно никуда не денутся: в моём крольчатнике останутся. А там посмотрим».

– Нет. Уговор был, что я сам выбираю.

– Сразу хочешь разбогатеть? Силён, бродяга! Не ожидал! – Про себя Тошка радовался: погорел товарищ вожатый – это факт. Пара великанов привяжут Шурку лучше всяких красивых слов. И Тошка развёл руками:

– Ради милого дружка и серёжка из ушка.

– Значит, согласен?

– Так и быть – твои.

Он сказал «твои», а не «бери». Но Шура в таких тонкостях не разбирался. Мог ли он знать, что задумал Тошка? У того был такой довольный вид, будто не он дарил великанов, а ему их дарили.

Теперь Шура не жалел, что вожатый ушёл. Теперь у него будет пара белых красавцев! Ведь он сам их и выхаживал.

Шура давно мечтал завести своих кроликов, чтобы выращивать их не для денег, как Тошка, а для науки. Вывел же в Татарии какой-то Никитин чёрно-бурых и вуалево-серебристых кроликов. Но Тошка отвлёк его от размышлений.

– Вот бы свой зверинец устроить, а? – размечтался он. – Представляешь? И за вход брать не гривенник, как в зоологическом, а пятак. Народ бы валом повалил. – Но тут же понял, что это невозможно, и вздохнул. – Только они же не разрешат. Ни за что на свете…

«Они» – это были управдом, милиция, соседи по дому. Последнее время все стали как-то подозрительно посматривать на Тошкины дела. Хорошо ещё, что дворник оказался покладистым человеком. За два рубля в месяц разрешил держать в сарае кроликов.

Теперь Тошка уже никак не мог обойтись без помощников и, кроме Шуры Чопа, привлёк ещё двух мальчишек – Аркашу Чухрая и Витю Стременного. Все они учились в школе – в пятом и в шестом классе, – но больше были заняты в Тошкином хозяйстве, бегали по всему городу в поисках корма, простаивали часами на Птичьем базаре, чтобы подороже продать кролика, морскую свинку или белую мышь в клетке. Правда, и сам Тошка не сидел без дела. Он постоянно что-то мастерил для своих любимцев, часами корпел над устройством новой, более совершенной клетки, поилки или кормушки. В поисках новинок, которые можно было использовать, он рылся в комплектах «Юного натуралиста». И вечно придирался к своим помощникам.

– Разве так чистят клетку! – возмущался Тошка работой Аркаши Чухрая. – Ты бы, небось, не захотел спать в такой постели, а? Думаешь, если он кролик, так может спать и в навозе…

Аркаша оправдывался, а Тошка, засучив рукава, показывал, как надо чистить и дезинфицировать клетку.

– Животные любят чистоту не меньше человека. Даже свинья, и та лучше себя чувствует в культурной обстановке. Это неряхи выдумали, будто свинья любит грязь, – уверял Тошка. – Я сам недавно читал в «Юннате», Вот возьми, почитай, – совал он Аркаше свежий номер журнала, который теперь стал выписывать.

Необыкновенное терпение и много нежности проявлял он, когда заболевал кто-нибудь из его любимцев. Тут он даже Шурке не доверял и сам ухаживал за больным днём и ночью. Это очень нравилось Шурке, и он не мог понять, как Тошка может дружить с Репой.

В последнее время стали всё чаще наведываться любители животных, перекупщики с Птичьего базара, а иногда и люди, о которых трудно было сказать, чем они, собственно, занимаются.

На другой день после разговора с вожатым явился дядя Федя. Сам дядя Федя, известный человек на Птичьем базаре, пришёл посмотреть хозяйство Антоши Пугача! Тошку прямо-таки распирало от гордости, и он заискивающе заглядывал старику в глаза.

– Хозяйство моё какое, дядя Федя… одно название, – приговаривал он. – Только начинаю, дядя Федя, а завистников – полон дом…

К концу осмотра дядя Федя обратил внимание на Шуру, который, закатив рукава, чистил клетку. Шурка работал с большим усердием.

– Это кто же? – спросил старик. – Тоже твой раб?

У Шурки даже дух перехватило, когда он это услышал. А дядя Федя, закончив осмотр, отметил:

– При царе Николашке из тебя, Антон, вышел бы купчина первой гильдии. Тебе бы где-нибудь в Америке жить – там бы ты развернулся!.. – Подумал немного и не без ехидства добавил: – А тут, брат, тебя задушат, не сомневайся.

Тошка обидчиво возразил:

– Я не спекулянт, дядя Федя, чтобы меня душили.

– Ничего, задушат, – повторил дядя Федя.

Когда он ушёл, Шурка подскочил к Тошке и срывающимся голосом закричал:

– Ну, больше я твоим рабом не буду, Тошечка, так и знай.

– Ну, чего ты, Шурик, волнуешься? – попробовал успокоить его Тошка. – Старику просто завидно, вот он и наболтал кучу глупостей. Думаешь, мне приятно?

Слова у него были круглые, голос мягкий, лицо выражало обиду. И это обезоруживало. Но Шурка всё же сказал:

– А почему ты меня называешь рабом?

– Эх, ты! – вздохнул Тошка. – Стыдишься быть рабочим?

– Рабочим не стыжусь, а рабом не буду, – угрюмо стоял на своём Шура.

– Так раб – это же сокращённо от слова «рабочий». Чего ты сердишься?

– И рабочим не хочу у тебя быть, – отрезал Шура. – Тоже нашёлся фабрикант. Прав дядя Федя: тебе где-нибудь в Америке жить, а не у нас…

– Ну, ну! – прикрикнул Тоша, и мягкое выражение сразу исчезло с его лица. – Полегче. Может, хочешь, чтобы я тебе кое-что напомнил?

– Что? Что ты можешь напомнить? А вот я могу… – Но тут Шура невольно отступил на шаг. К нему вплотную придвинулось бледное, перекошенное Тошкино лицо.

– Что ты можешь? Ну, досказывай, пацюк! – угрожающе зашипел Тошка. – В исправительный лагерь захотелось, да?..

Шурка не понял. Почему в исправительный?

– Вот ты где у меня, пацюк! – и Тоша поднёс к Шуркиному носу сжатый кулак. – Забыл, как краденое прятал, а? Память отшибло?

– Когда? Где я прятал? – в испуге закричал Шура.

Теперь Тошка был спокоен. Он был уверен в своей власти над Шурой.

– Когда? – переспросил он с улыбкой. – Могу напомнить: это было в позапрошлую субботу. А прятали, сэр, в кладовке, под нижней полкой.

«Так вот что было в «зелёном» чемодане! – с ужасом подумал Шурка. – Краденые вещи. Что же теперь будет?» – Страшное смятение охватило мальчика.

Но Антон Пугач не собирался обострять свои отношения с Шуркой. Он хотел только припугнуть и ещё крепче привязать к себе мальчишку. Вот почему Тошка сразу же снизил тон, как только убедился, что ход оказался успешным.

– Знаешь, малыш, давай поставим на этом точку, – примирительно предложил Тошка, – Как будто ты ничего не сделал, а я тебе ничего не сказал. – И сразу же заговорил о другом: – Ну, а великанов считай своими. Хороши, а?

Шура Чоп ничего не ответил. Он продолжал чистить кроличью клетку, но думал о своём, и на душе у него было очень скверно. Шуре казалось, что теперь он на всю жизнь связан с Тошкой и никогда-никогда уже не возвратятся светлые дни, когда он дружил с Таней Калмыковой.

Неприятное знакомство

Юра Погорелец был доволен, что побывал у Шуры Чопа. Как тот обрадовался, когда услышал о школьной кроликоферме! Но всё же будто чего-то боится. Кого или чего? Всё дело, видимо, в Пугаче. Придётся с ним познакомиться поближе.

Юра отправился в знакомый двор, когда Шура был в школе. Хотелось поговорить с Антошей без свидетелей, по душам.

– Кроликами занимаетесь? – приветливо спросил Юра, осторожно прикрывая за собой дверь сарая.

– А что? – нахмурился Антоша и окинул гостя внимательным взглядом, мгновенно оценив аккуратно начищенные чёрные туфли на микропорке, синие китайские брюки и синюю спортивную куртку.

– Хочу приобрести парочку хорошей породы, а в таком деле недурно посоветоваться с опытным человеком, – сообщил гость.

– А вам какие нужны: мясные или шкурковые? – оживился Антоша.

– Мне для школьной фермы.

– А-а… – протянул Антоша, и лицо его опять будто замкнулось.

«Твёрдый орешек», – подумал Юра и спокойно объяснил:

– Мне посоветовали обратиться к вам.

– Кто сказал? Шурка Чоп?

– Почему Шурка?

– Потому что вы его вожатый. – Антоша иронически улыбнулся.

– Послушай, Антон, неужели тебя устраивает такая жизнь? – резанул напрямик Юра.

– А чем она плоха?

– Ты ведь способный парень, мастер на все руки, а народ считает тебя тунеядцем.

– Это какой же народ? Старуха Панина?

Юра не знал Антошиной соседки, но утвердительно кивнул.

– И старуха Панина, и вообще весь двор. Говорят: парень совсем опустился, в школу перестал ходить, торгует кроликами и мышами…

– Я не ем чужой хлеб, зарабатываю своими руками.

– И трудом малолетних батраков не брезгаешь, – усмехнулся Юра. И уже без улыбки, с нескрываемым огорчением, продолжал: – Шут с тобой, но зачем ребят сбиваешь с толку?

– О Шурке печётесь?

– Не позволю, чтобы, на тебя работали батраки, – зло повторил Юра. – Вроде Шуры Чопа и Аркаши Чухрая. Чтобы ты поплёвывал в потолок да собирал в копилку денежки…

– Нет у меня копилки! – Тошка решил прикинуться несчастным. – Мне ещё матери помогать нужно… Дома куска хлеба нет… – кричал он со слезой в голосе. – И про батраков всё это выдумки. Спросите Шурку, чьи это великаны, он вам скажет…

– Уж не Шурины ли?

– Вот именно. Вы спросите его самого, он не соврёт…

Юра задумался, стал молча грызть ноготь. Старая, дурная привычка, от которой он никак не мог отделаться.

– У тебя ведь есть отец, – вспомнил Юра. – Он что же, не помогает вам?

Антоша молчал.

– Хорошо, я могу с отцом поговорить, если ты хочешь…

Антоша энергично замахал руками.

– Не нужна мне такая помощь. И вообще – чего вы суётесь не в своё дело? Что вы от меня хотите?

Когда Юра вышел из крольчатника, он со вздохом подумал: придётся всё-таки поговорить с отцом. А может быть, и не только с отцом…

Судьба барабанщика

Каждый ученик пятого «А» принёс что-то из дома для пионерской фермы. Только Шура Чоп пришёл с пустыми руками, и хотя чувствовал себя неважно, но держался непринуждённо.

Во время большой перемены в школу забежал Юра, чтобы проверить, как идёт сбор материала.

– Молодцы, – обрадовался он. – Нанесли столько, что можно, кажется, построить целый коровник…

Вожатый позвал Шуру и велел ему записать, кто что принёс, а затем снести материал в кладовую школы.

– Я с завхозом договорился.

Шура угрюмо кивнул. Не мог же он отказаться, раз его просит сам вожатый!

– Ладно. А где мы будем строить?

– В зоологическом саду.

– В зоологическом?!

Было необыкновенно и захватывающе интересно работать в зоологическом, иметь доступ к медведям и львам, к страусам и слонам. Шурке это и во сне не снилось. Но он ничем не выдал своего изумления – только по огоньку в чёрных глазах Юра Погорелец понял, как мальчишка принял сногшибательную новость.

– А разрешат? – осторожно спросил Шура.

– Уже и помещение отвели. Только нужно оборудовать. Тогда всех наших кролиководов примут в юннаты, и мы будем выполнять научные задания.

– Научные? – оживился Шурка. – Это здорово. А где отвели помещение?

– Площадку юннатов помнишь?

Еще бы! Шурка исходил зоологический вдоль и поперёк, знал все выходы и входы, так как пробирался в сад, разумеется, без билета. А теперь можно будет туда, ходить когда угодно и сколько угодно. И не надо будет прятаться, и не нужны никакие лазы и перелазы. Вот это жизнь!

Тут Шура спохватился: а Тошка? Получалось, что мысленно он как будто уже согласился бросить Тошку и пойти на школьную кроликоферму. А что если действительно это сделать?..

– На сколько кроликов вы рассчитываете? – с безразличным видом спросил он Юру.

– Чтобы до летних каникул сдать государству штук пятьсот. Справимся?

– Рассчитать надо, – важно ответил Шура. – Можно и пятьсот, если делать всё, как положено. А ребята из других классов будут помогать?

– Это дело всей дружины, – сказал Юра. – Но отвечать будет наш отряд. Ведь мы всё затеяли.

– А кто будет заведовать?

– Мы и заведовать будем. Только вот специалистов у нас нет. Хотя, впрочем… – Юра бросил взгляд на Шуру. – Разве ты не мог бы управлять фермой? Ясное дело, имея дельных помощников.

Яркая краска залила круглое Шуркино лицо.

– Калмыкова, например, уверена, что ты справишься.

Юра видел, что Шуре очень хочется согласиться, но он почему-то не решается. Отведя Шуру в сторону, чтобы не слышали ребята, он тихо спросил:

– Боишься Антона?

На лице мальчика мелькнул испуг.

– Вы знаете? – едва слышно проговорил Шура.

«Антон чем-то запугал мальчишку, – подумал Юра. – Чего он так боится?» И Юра ответил неопределённо:

– Есть хорошая пословица, малыш: у страха глаза, что плошки, а не видят ни крошки. – И вдруг поинтересовался: – «Судьбу барабанщика» читал?

– Не-е…

– А ты, брат, прочти. Интересная книжка.

– А про что она? Про войну?

– Про войну, но не совсем обычную. Как один парнишка оступился, а потом со страху чуть было не стал пособником воров и шпионов.

– А где достать эту книжку? Про барабанщика…

– Я тебе дам, – сказал Юра. – Она у меня в портфеле.

Ночью Шура почти совсем не спал. Хорошо ещё, что мать была в третьей смене. Всю ночь Шура читал, а когда под утро заснул, ему приснился страшный сон. Будто он барабанщик пионерского отряда пятого «А» и будто попал в цепкие лапы бандита и шпиона.

Шура проснулся в холодном поту и долго лежал в постели с открытыми глазами. Потом в ванной вылил на себя ведро воды, что всегда делал по утрам, оделся, взял учебники и отправился в Тошкин крольчатник за своими белыми великанами. Это будет его подарок школьной ферме. Он не придёт с пустыми руками.

Тошка встретил Шуру, как будто ничего не случилось.

– Пришёл за своими великанами, – сухо сообщил Шура. – Отнесу их на пионерскую ферму.

Тошка удивился. Он ведь не знал, что Шура всю ночь напролёт читал «Судьбу барабанщика».

– Всё дуришь, – добродушно заметил Тошка. – Мы ведь с тобой договорились: я тебе ничего не сказал, а ты ничего не сделал. – Ему всё ещё казалось, что Шура обижается за «раба». – Вот не знал, что ты такой обидчивый.

Но Шура требовал своих великанов. Стало ясно, что он действительно решил уйти. И тут Антон Пугач рассвирепел.

– Дурень ты! – закричал Тошка. – Желторотый птенец! Антона Пугача захотел обвести? Да мы таких дюжину можем слопать без горчицы. Ишь ты! Моих белых великанов ему захотелось…

– Они мои. Ты сам сказал.

– Мало что сказал. А за какие такие заслуги я должен тебе подарки делать? А?

– Разве я мало работал? – возмутился Шура.

– Уморил, ей-богу!.. – расхохотался Тошка и даже за живот схватился. – Рабо-отал… А кто тебя просил? Очень я тебя просил? Да ты ведь сам рвался к работе. Ты ведь из породы ишаков, которые жить не могут без работы…

Тут Шурка не выдержал и бросился на Тошку с кулаками. Это был неравный бой. Тошка был намного сильней, но Шура дрался с отчаянием человека, сознающего свою правоту, и, может быть, в конце концов вышел бы победителем, если бы на поле боя не подоспел дворник с метлой…

На урок Шура явился с шишкой на лбу и синяком под глазом.

– Где это тебя? – сочувственно спросил Колька Пышнов. Но Шура не счёл нужным объясняться и молча прошёл на своё место. Хорошо ещё, что его не вызвали.

А после уроков Шура как ни в чём не бывало стал собирать материалы для строительства крольчатника. Он придирался ко всем и даже забраковал гвозди, которые принесла Таня Калмыкова.

– Обойные гвозди притащила. Вот ещё неряха!

– Причём тут неряха? – рассердилась Таня. Ты же вчера ещё видел их.

Таня решила, что Шура придирается, потому что они в ссоре. Но тут и Колька Пышнов подтвердил, что гвозди годиться только для обивки мягких кресел. Тогда Таня перестала сердиться и обещала принести другие гвозди, подлинней.

Никто не знал о ссоре Шуры с Тошкой, но все почему-то решили, что Шура наконец бросил Пугача.

Теперь он всё свободное время проводил в зоологическом саду. За площадкой для молодняка ученики перестраивали бывший сарай под школьную кроликоферму. Пятиклассники очистили сарай от всякого хлама, а затем с помощью Юры Погорельца и мастера столярной мастерской, который вёл в школе уроки труда, отремонтировали здание и приступили к оборудованию фермы. Главным прорабом был Шура Чоп. И часто можно было слышать:

– Эй, Курносый, а что сейчас делать?

Шура за «Курносого» не сердился и давал новое задание.