Текст книги "Целебные яды растений"
Автор книги: Борис Токин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Некоторые практики – садоводы, овощеводы уже воспользовались фитонцидными дарами природы. Не могу не назвать здесь подлинного борца за здоровье растений, энтузиаста фитонцидов Филиппа Сергеевича Мирзу[8], разработавшего серию превосходных предложений по биологическим способам борьбы с вредителями сельского хозяйства.
Сельские хозяева давно наблюдали странное явление: если рядом с картофелем растёт конопля, то, как правило, фитофтора не поражает картофель. Они же отметили, что и поражение астр фузариозом в значительной степени снижается при обсаживании грядок коноплёй. Утверждают, что в амбарах, где сушится конопля, не заводится долгоносик. Посев конопли и даже внесение в почву конопляной соломы способствуют очищению почвы от личинок майского жука.
Эти и другие наблюдения заставили К.И. Бельтюкову внимательно изучить фитонцидные свойства конопли. При совместном выращивании с коноплёй фасоль не поражается бурой пятнистостью. В полевом опыте фасоль была посеяна между рядами конопли. Пытались искусственно заражать листья фасоли, растущей среди конопли, болезнетворными микробами ксантомонас фазеоли, но они делаются невосприимчивыми к болезням, между тем те же микробы с гарантией вызывают заболевания листьев фасоли, посаженной без конопли.
Установлена высокая противомикробная активность фитонцидов конопли в отношении многих бактерий – виновников болезней растений. Получены и фитонцидные препараты из конопли, которые даже при разведении их в 100 тысяч раз задерживают развитие различных почвенных бактерий, а также и таких опаснейших микробов, как туберкулёзная палочка.
О тлях, бабочке и пчеле
Фитонциды растений, их летучие и нелетучие составные части, могут иметь защитное для растений значение не только в отношении микроорганизмов. Это очень ответственное для практики предположение заслуживает внимания и требует проверки опытами. Факты свидетельствуют в пользу высказанной гипотезы. Их много. Выберем некоторые. Уже не раз приходилось говорить, что понятия «нежный», «устойчивый», «яд», «безвредное вещество» весьма относительны.
Большинство вредных насекомых может питаться и размножаться, лишь будучи связанными с определёнными растениями, а есть и такие насекомые, которые питаются только каким– либо одним видом растения. Вредители тех или иных деревьев связаны с жизнью не вообще данного вида растений, а лишь с жизнью определённых его частей и органов: есть вредители листьев, корней, тканей ствола и т.д.
Многие вредные лесные насекомые принадлежат к вторичным вредителям, то есть заражают деревья уже больные, с ослабленной жизнедеятельностью. Деревья одного и того же вида при разных физиологических состояниях поражаются неодинаковыми видами насекомых. Ель на местах выборочных рубок чили у стен леса, имеющая ослабленную корневую систему из-за раскачивания ветром, поражается короедом-типографом и гранером, в одно лето губящими дерево. На отмирающих, физиологически недеятельных елях появляются другие виды короедов – фиолетовый лубоед и короед пожарищ. На недавно отмерших елях развиваются короеды-древесинники; на старом сухостое короеды вовсе не поселяются, а древесину этих видов могут использовать некоторые семейства жуков[9].
Поразительно во всех этих явлениях, что отдельные насекомые приспособились в ходе эволюции к очень ядовитым фитонцидам, которые на первых порах кажутся смертельными для протоплазмы всяких клеток. Одни микроорганизмы приспособились к фитонцидам хвойных, а другие – к фитонцидам лиственных, третьи – и к тем, и к другим.
Подумаем об адаптациях к фитонцидам на примере конкретных растений. Вспомним черёмуху. В её тканях, несомненно, имеются такие яды, как синильная кислота, пять сотых грамма которой смертельны для человека. Фитонциды черёмухи убивают многих бактерий, грибков, протозоа, многоклеточные организмы. И вот это растение с его «страшными» фитонцидами совершенно беспомощно по отношению к собственным (вредителям из мира грибков или насекомых. Можно засчитать до 60 вредителей черёмухи! Комнатных мух, слепней, комаров великолепно убивают фитонциды листьев черёмухи, а «нежная» черёмуховая тля, до которой почти нельзя дотронуться без риска убить её, прекрасно приноровилась к листьям черёмухи.
Учёных давно занимал загадочный вопрос, почему черёмуховая тля не живёт, как и большинство тлей, всё время на одном хозяине, а принуждена к лету менять своего основного хозяина и устраиваться временно «на даче», на промежуточных растениях-хозяевах. Кажется совершенно ясным, что в таких вынужденных путешествиях тлей главную роль играет питание. Наверное, в течение весны, лета и осени пища, которую черёмуховая тля может получить от черёмухи, как-то меняется. Иначе зачем же тлям переселяться с черёмухи на овёс?
Один учёный, желая убедиться в том, что именно питание служит причиной миграции тлей, проделал специальные опыты, по, увы, разочаровался в своих предположениях. Опыт был простой и ясный. Под стеклянный колпак был помещён пучок овса с большим количеством тлей, перелетевших с черёмухи. Экспериментатор положил рядом летние побеги черёмухи, в которых было заведомо много питательных веществ. «Не перейдут ли тли и с овса на черёмуху?– спросил себя исследователь.– Ведь положено рядом обычное для черёмуховой тли очень лакомое блюдо – черёмуховой пищи сколько угодно».
Но предположения учёного не оправдались: тли не перешли на черёмуху, а расползлись. Летние побеги черёмухи оказали даже какое-то вредное действие. Поведение тлей в опыте и их закономерные, каждый год повторяющиеся путешествия, вероятно, объясняются прежде всего фитонцидными свойствами черёмухи.
В процессе развития растений и их органов, например листьев, продуцируются разного качества и количества фитонциды. Может быть, в ходе эволюции выработались такие взаимные отношения паразитов – тлей и их хозяев – растений, что в июле и в августе фитонциды листьев черёмухи чем-либо очень существенным отличаются от фитонцидов других периодов развития растений. А может оказаться и так, что организм тлей в это время приобретает специфические особенности и обычно неядовитые для них фитонциды черёмухи теперь отпугивают тлей. Как видим, как будто простой вопрос о миграции тлей оказывается очень сложным и полностью не разрешённым до сих пор.
Много ещё загадочного в жизни тлей – паразитов растений. Это очень мелкие насекомые – около миллиметра и менее. Самые большие достигают 5—6 миллиметров. Известно много видов тлей, живущих на различных частях и органах деревьев, кустарников и трав. Они особым сосательным аппаратом высасывают из растений пищу.
Легко обнаружить поздней осенью и в течение всей зимы на ветках черёмухи блестящие чёрные точки – яйца черёмуховой тли. Они великолепно выдерживают холода, а весной, при распускании листовых почек, быстро развиваются. Молодые тли, вышедшие из яиц, тотчас начинают сосать тканевые соки развёртывающихся листочков черёмухи. В этом уже заключается загадка для специалистов по фитонцидам. Мы хорошо знаем, сколь «ужасны» фитонциды черёмухи для мух, слепней, мошек и многих других насекомых. Наиболее мощные фитонциды выделяются ранеными почками черёмухи и листьями.
А для молодых тлей развернувшиеся листочки являются великолепной едой! В течение мая и большей части июня тлям очень хорошо живётся на нижней поверхности листьев черёмухи: можно видеть десятки зеленовато-серых тлей, сосущих один и тот же лист (рис.27).
Рис.27. «Путешествия » черёмуховой тли в течение года.
Зимой я й ца тлей находятся на зимующих почках черёмухи, весной тли живут на листьях черёмухи, летом на овсе, осенью они снова перелетают на черёмуху.
Кончается июнь. Все крылатые самки тлей покидают черёмуху и поселяются временно на злаках, на овсе. Паразитируя на овсе, крылатые самки рождают бескрылых, от которых, в свою очередь, в конце августа появляются вновь крылатые самки. Осенью, в сентябре, они оставляют своё временное местожительство на злаках и перелетают в основной «дом» – на черёмуху. Здесь они производят на свет очень мелких бескрылых самцов и самок. Самки откладывают на веточки яйца. Так завершается их годовая жизнь, а с весны она повторяется сначала.
На листьях дуба каждый наблюдательный человек встречал не раз наросты – так называемые галлы. Это любопытные домики из химически изменённых тканей листа, в которых важную, личиночную, часть жизни проводят насекомые орехотворки.
Орехотворки – мелкие летающие насекомые. Самка орехотворки при помощи яйцеклада (накалывает лист и откладывает в ранку яйцо. Яйцо развивается, а рядом лежащие клетки и ткани листа постепенно образуют «орешек», или галл (рис.28). Вскоре из яйца вылупляется личинка и начинает работать своими челюстями. Всё личиночное развитие проходит в галле. Получается, что яйцо начиная с момента откладывания, а затем и личинка во всё время своего развития находятся в самом тесном соседстве с растительными тканями и их фитонцидами.
Рис.28. Дубовая орехотворка.
Слева – самка орехотворки; на листьях видны два галла; наверху — галл.
Значит, ткани листьев дуба не ядовиты для личинки орехотворки. Между тем хорошо известно, что летучие фитонциды листьев дуба являются ядом для многих микроорганизмов, в том числе и для стойкой дизентерийной палочки.
При кладке яиц в ткани листа насекомые обязательно ранят его. Повреждение увеличивает продуцирование фитонцидов, но это остаётся без последствий для насекомого, прекрасно себя чувствующего в атмосфере, насыщенной фитонцидами дубовых листьев. Такая приспособленность некоторых насекомых к ядовитым фитонцидам и вообще к сильным ядам поражает в одинаковой мере учёных и неспециалистов. Известна обширная группа насекомых, приспособленных к ядовитым глюкозидам, например, крестоцветных растений, к которым принадлежит и горчица.
У этих растений вырабатывается горчичный глюкозид – синигрин. Под влиянием особого вещества – фермента синигрин распадается на ряд других соединений, в частности образуется роданистый аллил, обладающий резкими раздражающими свойствами и являющийся действующим веществом горчичника. Гусеницы бабочки белянки питаются крестоцветными и их глюкозидами.
Ставили опыты с этими гусеницами. Предлагали им другие растения, которые они обычно не едят. Как и следовало ожидать, растения, не входящие в природное меню белянок, отвергались ими. Если же смазывали эти растения или крахмал, или даже бумагу соком крестоцветных, гусеницы начинали их есть.
Ивы, тополя, розоцветные содержат амигдалин – вещество, которое при распаде выделяет страшный яд – синильную кислоту. Но ими питается ряд организмов, они служат кормом и личинкам насекомых пилильщиков. Личинки могут есть и другие растения, если к ним прибавить вещества, могущие выделять синильную кислоту. Строгая разборчивость в пище у некоторых насекомых, однако, доходит до того, что насекомое не удаётся обмануть никакими «лакомствами» вроде синильной кислоты. Есть, например, насекомые, питающиеся только табаком.
На основании всего сказанного вполне закономерно допустить, что к фитонцидам того или иного растения в ходе эволюции приспособились определённые растения, насекомые и иные животные, а для других, даже родственных, животных фитонциды тех же растений являются безусловными ядами. Фитонциды могут отпугивать животных или убивать их. Утверждают, например, что эвкалиптовые растения отпугивают комаров.
Учёным предстоит провести много опытов и интересных наблюдений. Будут ли личинки дубовой орехотворки развиваться в тканях листьев черёмухи, если исследователь сделает соответствующую операцию на листе, приготовит «раневой карман» и пересадит туда личинку? Как поведёт себя черёмуховая тля в парах летучих фитонцидов листьев дуба, игл хвойных?
Но и без экспериментов, в условиях природы, можно встретиться с любопытными явлениями. Пчеловоды Новой Зеландии обнаружили, что взрослые пчёлы при посещении цветков софоры под влиянием летучих веществ этого растения могут впасть в состояние наркоза и даже погибнуть. Учёные предполагают, что виновником трагической смерти пчёл оказывается алкалоид пахикарпин. Пчеловоды же, не имея противоядий против пахикарпина, считают главным способом борьбы со злом вывозку пасек из опасной местности.
О ядовитых для человека растениях. Млекопитающие и фитонциды
Эволюция – это естественноисторический процесс, никакого плана, преднамеренности, сознательности в нём никогда не было и нет. Возникновение каких-либо новых структур и функций, усиление или ослабление уже имеющихся – всё осуществляется в постоянном взаимодействии организмов с внешней средой и между самими организмами.
Уже отсюда ясно, что процесс эволюции не происходил идеально гладко для всех живых существ. Природа – это не царство гармонии. Далеко не всё целесообразно устроено у ныне живущих на Земле организмов. И человек как биологическое существо далёк от совершенства. Ко многому наука могла бы «придраться» и дать свой «проект» человеческого организма с иной длительностью жизни, иными стадиями развития, иными защитными свойствами против заразных болезней. А ведь человек – вершина эволюционного развития.
Каждое растение и животное в каких-либо отношениях является весьма несовершенным организмом. И в то же время биолог не перестаёт удивляться разнообразию всевозможных приспособлений у животных и растений, выработавшихся в ходе эволюции и обеспечивающих им существование в суровой обстановке природы.
Опасность угрожает всегда; идёт она как от неорганической природы, так и от живых существ, от вредных химических влияний, от засух, бурь, болезнетворных микробов, от отсутствия пищи и множества других невзгод. Любому животному и растению необходимы приспособления не только против многочисленного мира микробов, но и против возможных врагов из мира многоклеточных организмов. Шиповнику, ежевике или крыжовнику очень полезны замечательные фитонцидные свойства протоплазмы их клеток, но не меньшее защитное значение имеют и колючки на их стеблях. Недаром одно древесное растение, живущее на Дальнем Востоке, защищённое страшными колючками, называют научно аралией маньчжурской, а в обиходе – чёртовым деревом.
Рис.29. Анчар.
В этой связи большой интерес представляет ядовитость многих растений для человека и травоядных животных. Яды растений столь разнообразны и ущерб, приносимый многими ядовитыми растениями животноводству, столь значителен, что давно уже возникла целая наука о ядовитых растениях. Да и мы в книге всё время говорим, в сущности, о ядах. Фитонциды – это яды для микробов, гидр, насекомых, моллюсков, клещей и других организмов.
Сейчас мы познакомимся с новой группой поразительных явлений, часть которых уже давно была известна науке, а кое-что выяснилось лишь в самое последнее время.
Ядовитость растений – не менее важное для них приспособление, чем и все другие. Представьте себе растения, лишённые колючек, ядовитых глюкозидов, алкалоидов и подобных веществ, а значит, доступные любому травоядному животному. Нетрудно догадаться, что существованию и продолжению видов таких растений будет угрожать смертельная опасность, если, конечно, растение не располагает какими-либо мощными приспособлениями, восполняющими эти недостатки: быстротой размножения, противомикробными свойствами и т.д. Обратимся к фактам.
Ботаник Б.М. Козо-Полянский собрал интереснейшие сведения о действии растений на расстоянии на животных и человека[10]. Он очень кстати вспомнил стихотворение А.С. Пушкина «Анчар», в котором поэт говорит о «древе яда», об анчаре – красивом дереве из семейства тутовых, живущем на островах Малайского архипелага (рис.29).
Читатель, бесспорно, с детства знает это бессмертное стихотворение Пушкинский анчар несёт гибель всему живому – и растениям, и животным, и рабу, посланному к нему за ядом, и «соседям в чуждые пределы», куда полетели напитанные ядом анчара «послушливые стрелы» князя.
Конечно, великий поэт сильно преувеличил ядовитость анчара, но такие преувеличения были свойственны и тогдашней науке. Стихотворение напечатано в 1828 году. О яванском дереве анчаре, или погоносупасе (что в переводе на русский язык означает «дерево яда»), в XVIII столетии писали, будто оно столь ядовито, что кругом него на много километров нет других растений, что вокруг анчара нет ни рыб, ни мышей, ни паразитов. Есть ли доля правды в этих сказках? Да, есть. Сок анчара, содержащий сердечный яд антиарин, очень ядовит. Он действительно использовался для отравления стрел. При соприкосновении с листьями растения у людей могут возникнуть нарывы на коже, повышается температура и т.д.
Рис.30. Сумах ядовитый.
Подобных растений известно немало, а если медицина и ветеринария ещё более внимательно займутся изучением растительного мира с этой точки зрения, то, несомненно, число таких растений увеличится. Уже сейчас можно привести названия десятков и даже сотен высших растений, ядовитых для тех или иных животных. Так что речь скорее идёт о правиле, чем об исключениях.
Но нельзя думать, что каждое растение ядовито для всех животных. Для одних животных данное растение может быть ядовитым, а для других – совершенно безвредным. Некоторые растения кажутся безобидными и не имеющими никакого отношения к ядам. На самом же деле при определённых условиях они могут отравляюще действовать на клетки и ткани животных и человека. Вспомним семена белой и чёрной горчицы и действие горчичников. Можно ли излишне долго держать горчицу на теле человека? А ведь горчица – растение съедобное!
К числу ядовитых растений, давно изученных наукой, относится сумах ядовитый (рис.30). Это красивый кустарник высотой до полуметра. Его часто разводят в парках. В соках листьев сумаха имеется сильный яд, тысячная доля миллиграмма второго может вызвать ожог кожи человека. Людям, особенно чувствительным к действию этого яда, достаточно подержать в руках листья сумаха, чтобы нажить очень серьёзную кожную болезнь, которая может закончиться и смертельным исходом.
Невольно вспоминаются опыты по влиянию фитонцидов сумаха на инфузорий. Казалось бы, столь ядовитое для человека растение должно обладать мощными протистоцидными свойствами. В действительности же протистоцидные свойства летучих фитонцидов листьев сумаха несравненно слабее, чем листьев дуба, берёзы, чёрной смородины и многих других растений.
Может быть, впрочем, сумах не выделяет летучих ядовитых веществ? Тогда наше сравнение слабого протистоцидного действия и мощного действия на человека искусственно и не имеет основания. Нет, это не так. Установлено, что сумах даже на расстоянии вызывает тяжёлые заболевания у особенно чувствительных к нему людей.
Козо-Полянский описывает случай, происшедший в Ботаническом саду Воронежского университета. Одна сотрудница, здоровая женщина 38 лет, производила работу по уходу за растениями поблизости от нескольких групп «дерева яда» (сумаха). Это было в середине июля, в жаркий полдень. Вскоре у неё появилась сыпь на руках и на лице, повысилась температура, потом воспалились слизистые оболочки. Дело дошло до потери сознания.
Научный работник из Батуми рассказывает о смелом опыте, который он проделал на самом себе. Две небольшие капли млечного сока с отломленного листового черешка сумаха были нанесены на поверхность кожи руки. После этого ощущался лёгкий зуд, вскоре появилась припухлость. К вечеру второго дня повысилась температура, появилась головная боль. На седьмой день «зуд настолько усилился, что перешёл все границы терпения... ночь превратилась в какой-то сплошной кошмар». Только на 12-й день наметилось слабое улучшение. Общее выздоровление наступило лишь на 25-й день.
На Антильских островах и в тропической Америке растёт дерево марцинелла. Летучие вещества его опасны для человека. Достаточно постоять некоторое время около дерева, как наступает тяжёлое отравление.
Рис.31. Чернокорень.
К числу растений, могущих действовать на расстоянии, относится и ясенец, иначе называемый неопалимой купиной. Некоторые виды этого растения – кавказские и тянь-шаньские – особенно приковывают к себе внимание. Сообщают, что ожог кожи появляется не только тогда, когда держат растение в руках, но иногда у людей ожог появляется, если они подходят к растению на расстояние 1—2 метра!
В водоёмах живут так называемые синезелёные водоросли. Это далеко не безобидные растения. Мы уже говорили о них. Они убивают на расстоянии бактерий, оказываются сильно ядовитыми и для многих животных. В Южной Африке в 1927 и последующих годах тысячи голов рогатого скота погибли от отравления фитонцидами сильно размножившихся в водоёмах сине-зелёных водорослей. Если животное съест большое количество этих водорослей, оно умирает в жестоких мучениях, будто ему дали страшный яд стрихнин. Смерть у овец может наступить через 6—8 часов, у лошадей – через 8—24 часа, а у свиней – через 3—4 часа.
Некоторые растения прозвали мышегонами и крысогонами. О них пишет в уже упоминавшейся нами статье Козо-Полянский. Вот растение чернокорень (рис.31). Его называют по-разному: собачий корень, мышиный дух, кошачье мыло и др. Название «мышиный дух» не случайное: это растение пахнет мышами. Можно встретиться с утверждением, что крысы немедленно покидают те места, где положен чернокорень. Выходит, что чернокорень – действительно крысогон!
Зеленник, или травянистая бузина, является также хорошим крысо – и мышегоном (рис.32). Любопытно, что крысы и мыши, как показывает опыт, изгоняются из хлебных складов, если использовать свежий зеленник, а не высохшую траву. Бузина издавна использовалась в народе с целью защиты от мышей. Скирды переслаивались бузиной, ею обсаживались гумна и амбары. Для защиты от мышей плодовых деревьев садовники обвязывали их стебли бузиной.
Рис.32. Травянистая бузина, или зеленник.
Многие знают голубику (рис.33). Это растение иногда нелестно называют пьянкой, дурником, болиголовом. Ещё в старых, для своего времени прекрасных книгах о природе Д. Кайгородова можно прочесть очень интересные повествования о голубике, снимающие с неё «преступления». Наделяя голубику дурными свойствами, оказывается, «сваливают с больной головы на здоровую», да и то, в свою очередь, несправедливо.
Рис.33. Голубика.
Как правило, в тех же местах, где растёт голубика, встречается и растение, называемое багульником, иначе багуном, клоповником, лесным розмарином (рис.34). Багульник – низенький вечнозелёный кустарничек с белыми красивыми цветками зонтиком. Листья и цветы багульника издают приятный запах, напоминающий запах розмарина. В большом количестве летучие вещества листьев и цветов этого растения действуют одуряюще. Думают, что при собирании голубики невольно приходится вдыхать летучие фитонциды её соседа – багульника. У людей, особенно чувствительных к ядовитым испарениям, кружится голова, происходит «опьянение».
Любопытный случай описывает в своей книге Д. Кайгородов. Много лет назад ему случилось охотиться в Шлиссельбургском уезде на белых куропаток. Пришлось бродить несколько часов кряду по моховым болотам, обильно поросшим голубикой и багульником. Его охотничья собака молодой сеттер, обыкновенно такая неутомимая и бойкая, стала вдруг по прошествии нескольких часов охоты как-то странно покачиваться, будто пьяная, бросила искать дичь, стала ложиться на землю, как бы в сильном изнеможении, с трудом, неохотно поднималась на ноги и, покачиваясь, неохотно подходила по свистку, которого обыкновенно хорошо слушалась. Недоумевая, что такое с нею приключилось, он бросил охоту и вернулся домой. Через час, после крепкого сна, собака стала совершенно свежей и весёлой, как ни в чём не бывало. Впоследствии, когда он рассказал этот случай одному старому охотнику, тот объяснил, что собака была «опьянена» багульником, которого слишком много нанюхалась, разыскивая в течение нескольких часов кряду дичь между кустами багульника.
Рис.34. Багульник.
Прав Кайгородов, называя багульник «коварным лесным розмарином». А в наши дни всё же надо немного обелить опороченное растение. Выясняется, что багульник обладает полезными фитонцидными свойствами, его тканевые соки убивают очень вредных для человека бактерий. Кто знает, может быть, медицина скажет большое спасибо природе, в ходе эволюции которой появилось это коварное растение, и не придётся ли тогда простить ему и его опьяняющие свойства.
Не все факты, о которых до сих пор шла речь, строго проверены наукой, а потому и нельзя на основании их делать прямые выводы для практики. Может быть, ядовитость тех или иных растений в какой-то степени и преувеличена. Ограничимся сказанным и не будем излагать имеющиеся в литературе хотя и многочисленные, но недостаточно проверенные сообщения о случаях одурманивания, отравления людей цветами.
Обратимся теперь к строго научным опытам, проведённым на млекопитающих. В нашей лаборатории А.Г. Филатова много экспериментировала на белых лабораторных мышах.
Поместим крысу весом около 150 граммов в стеклянный сосуд ёмкостью около 2500 кубических сантиметров; закроем плотно этот сосуд крышкой. Исследователь убедится, что крыса в течение двух часов будет жива без притока свежего воздуха. В таких условиях крыса может жить даже 4—6 часов. Само собой разумеется, длительное пребывание в сосуде без доступа свежего воздуха может сильно отразиться на жизненно важных отправлениях животного.
Поместим на дно сосуда, в котором находится нормальная, здоровая крыса, всего 2 грамма измельчённого тем или иным способом растительного материала: луковицы лука, чеснока, корневища хрена, кожуры плодов мандарина, лимона или апельсина, листьев лавра благородного, листьев, почек, ягод или коры черёмухи, листьев рябины, эвкалиптовых деревьев, лавровишни, берёзы, дуба, тополя, игл пихты.
Крыса при этом не соприкасается с растительной кашицей, кашица находится на фарфоровой пластинке, установленной недалеко от дна. В фарфоровой пластинке имеются большие отверстия, так что воздух в сосуде непрерывно перемешивается и летучие фитонциды, выделяющиеся из растительного материала, беспрепятственно поступают в ту часть сосуда, где находится крыса. Значит, она принуждена дышать фитонцидами.
Один из очень важных для медицины выводов из проведённых многочисленных опытов таков: летучие фитонциды чеснока, широко используемого в настоящее время в качестве лекарственного растения, не оказывают заметного токсического действия даже при условии, если крыса находится в атмосфере паров чеснока в течение пяти часов, причём в этих опытах брали не 2 грамма чеснока, а 15—20 граммов. То же можно сказать и о летучих фитонцидах лука. Были случаи, когда даже 60 граммов луковой кашицы не вызвали смерти крысы в течение трёх часов! Это не означает, что никаких болезненных явлений при этом не наблюдается. Ведь и слезотечение у домашней хозяйки при натирании лука свидетельствует о сильно раздражающем его действии.
Работы Филатовой и выводы о влиянии летучих фитонцидов на организм млекопитающих совпадают с мнением других исследователей, которые, решив применить их в медицине, подробно изучали, как действуют летучие фитонциды пищевых растений при вдыхании их крысами, кроликами и мышами. Исследовались ткани, выстилающие дыхательные пути, состояние лёгких, печени, почек и других органов. Можно несколько раз в день в течение многих суток заставлять кролика дышать летучими веществами лука и чеснока, и это проходит для него почти без всяких последствий, а если и наблюдаются какие-либо изменения в тканях, то они обратимого характера, то есть ткани вскоре снова становятся нормальными.
Раз уж мы заговорили об этом, нельзя не отметить изумительный факт, вскрытый опытами. Заставьте кролика в течение нескольких минут подышать летучими веществами чеснока, умертвите его через две недели. Лёгкие, сердце, почки, печень, селезёнка будут ещё пахнуть чесноком! Если бы вещества чеснока, убивающие бактерий, хоть частично совпадали с веществами, вызывающими запах, то как это было бы великолепно: можно было бы подобным образом, грубо говоря, пропитать фитонцидами наш организм и помочь ему в борьбе с микробами.
Итак, опыты Филатовой и других учёных показали относительную безвредность летучих фитонцидов лука и чеснока для млекопитающих. Но здесь требуется сделать оговорку. Каждый по себе знает, без всяких научных изысканий, сколь много зависит от состояния организма. Это относится и к человеку, и к животным. Бывают и крайне резкие колебания в чувствительности животных и людей к тем или иным веществам. Почти все люди считают землянику приятной ягодой, лакомством, по некоторые совершенно не выносят её и даже заболевают от неё чем-то вроде крапивницы.
Так же и с чесноком, и с луком. Из опытов Филатовой никак нельзя сделать вывод, что эти растения в любом количестве и при любом состоянии человека, особенно больного, всегда безобидны. В каждом случае только врач может решить вопрос о их вреде или пользе в зависимости от состояния лёгких, сердца, кишечника.
Замечания, напоминающие читателю об осторожности, нисколько не опровергают результатов строго научных экспериментов, говорящих о безвредности для организма млекопитающих больших количеств летучих фитонцидов лука и чеснока.
Такие же результаты получены и с корневищем хрена. И они очень важны, ибо научная медицина должна интересоваться хреном с его изумительными бактерицидными и противогрибковыми свойствами. Как и в опытах с чесноком и луком, от летучих фитонцидов хрена у крыс наблюдается раздражение тканей, выстилающих полость рта, раздражение глаз, слюноотделение и слезотечение. Но даже после двухчасового пребывания в атмосфере паров хрена крысы остаются живыми, а в последующие дни не удаётся отметить никаких изменений в их состоянии и поведении.
Снова и снова обратим внимание на своеобразное поведение организмов при действии на них различных раздражителей. Для одного организма какое-либо вещество может оказаться смертельным ядом, для другого – великолепной пищей. Мы уже приводили пример с «нежными» яйцами аскариды. На них не оказывает вредного действия такое количество медного купороса, которое способно убить быка.
Мы помещали крыс в сосуды с растениями, летучие фитонциды которых не причинили им никакого вреда. А сейчас мы принуждены говорить о крысах – жертвах наших опытов. Вас, вероятно, удивит, что есть такие растения, служащие сильнейшими ядами для крыс, а кстати, и для других млекопитающих животных.
Перед нами растение, называемое лавровишней. Но к лавру оно никакого отношения, кроме своего названия, не имеет.
