Текст книги "Целебные яды растений"
Автор книги: Борис Токин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
С биологической точки зрения лечение антибиотиками человека – это добавка к иммунологическим возможностям человеческого организма свойств растений, обусловливающих их иммунитет. Целый ряд и других явлений оказалось возможным объяснить исходя из основного факта: фитонциды – не случайное явление, а эволюционно выработавшееся свойство растений.
Фитопатологи и иммунологи в разных странах интересуются ролью фитонцидов в жизни растения. К сожалению, некоторые исследователи создают термины без учёта истории проблемы фитонцидов. Так, большое распространение получил термин «фитоалексины». Однако нет абсолютно никаких оснований рассматривать явление «фитоалексинов» как что-то принципиально отличное от фитонцидов.
Хорошо известно, что с самого начала создания теории фитонцидов она опиралась на факты образования фитонцидов в ответ на повреждение тканей, вызванное ранением, инфекцией и т.д. Особенно много фактов, убеждающих в неправильности «эмансипации» от теории фитонцидов некоторых исследователей фитоалексинов, имеется в лаборатории Д.Д. Вердеревского (Кишинёв), которому принадлежит инициатива доказать неаргументированность использования термина «фитоалексины» для обозначения якобы каких-то новых веществ, не предусмотренных теорией фитонцидов. Вердеревский указывает, что исследователи фитоалексинов обнаружили факты, заставляющие изменить первоначальное представление о «фитоалексинах»: «...выяснилось, что фитоалексины обладают широким спектром угнетающего влияния на развитие самых разнообразных как сапрофитных, так и патогенных микробов... количественное увеличение содержания в растительных тканях фитоалексинов может стимулироваться действием разнообразных раздражителей»[23].
Предстоит разрешить многие неясные вопросы химии фитонцидов, образования и превращения целебных веществ растений. При этом, вероятно, мы окажемся перед фактом большого разнообразия биохимических процессов в зависимости от сложившихся в сопряжённой эволюции соотношений хозяина и паразита.
Радует, что в настоящее время сложная проблема фитоиммунитета привлекает внимание исследователей, представляющих очень разные направления научной мысли. Это и понятно, так как фитонциды являются важнейшим, но не единственным фактором иммунитета растений, а с другой стороны, и фитонциды вряд ли имеют лишь одно иммунологическое значение. В растительных и животных организмах вообще нет ни одной структуры и функции, которые имели бы одно-единственное значение.
Я утверждал на совещании по фитонцидам в 1956 году, что иммунологические свойства не являются чем-то обособленным от процессов жизнедеятельности организма (обмена веществ, явления самообновления тканей и т.д.). Возникновение и смена иммунологических свойств в ходе развития животных и растений не могут быть явлениями, обособленными от процессов формообразования и развития, от разных физиологических состояний. Фитонциды, являясь важнейшими факторами иммунитета, могут играть и иную, разностороннюю роль в жизни растений.
Иммунитет бактерий
Медицина переживает кризис в использовании антибиотических препаратов, получаемых от фитонцидов бактерий, низших грибов и актиномицетов. Это ставит перед медициной и биологией не меньшие задачи, чем в конце тридцатых годов, когда счастье – метерлинковская «синяя птица» – улетело, оставив не так много сульфаниламидных препаратов, законный восторг от которых был не менее силён, чем в начале пенициллиновой эпохи от «антибиотиков», когда казалось, что теперь наконец-то медицина может быть спокойной.
Требуется напомнить давно провозглашённые задачи. В книге «Иммунитет эмбрионов», изданной в Ленинграде в 1955 году, я привёл аргументы за создание раздела иммунологии «иммунитет бактерий и низших грибов», считая разработку соответствующих вопросов не менее важной, чем вопросов иммунитета человека, животных и высших растений, точнее, считая, что без разработки специфических вопросов иммунитета микроорганизмов нельзя полноценно изучать явления иммунитета человека, животных и высших растений.
История научных событий в последние десятилетия в биологии и медицине, эволюция патогенных микроорганизмов, отбор резистентных форм, кризис в использовании «антибиотиков» убеждают в том, что современная иммунология – это, грубо говоря, «половино-иммунология», так как она нередко крайне односторонне рассматривает взаимоотношения организмов, считая патогенный микроорганизм злодеем, не изучая хозяина как злодея в отношении микроорганизма, не изучая иммунологические свойства патогенных бактерий, низших грибов, протозоа. У каждого паразита в сопряжённой с хозяином эволюции выработались защитные аппараты против иммунологических свойств его хозяина. Каким образом туберкулёзная палочка сопротивляется таким мощным целебным силам человеческого организма, как фагоцитарные и воспалительные реакции, антигенная реактивность, антибиотические свойства тканей? В жизни туберкулёзной палочки много опасных, смертельных экологических факторов, с которыми она нередко справляется, но чаще в неравной борьбе со злодеем-организмом погибает.
Какую бы патогенную в отношении нашего организма форму мы ни взяли, оказываются недостаточно разработанными вопросы её иммунитета. Каким образом, например, пневмококк – виновник воспалительного процесса в лёгких – преодолевает защитные силы тканей лёгких и почему юн гибнет позже, когда больной выздоравливает? Думают, что важнейшую роль играют вещества капсулы, окружающей пневмококк. Она состоит из полисахарида, который не разрушается ферментами нашего тела. Предполагают, что при поступлении в кровь в процессе размножения пневмококка большого количества этого полисахарида все антитела расходуются на нейтрализацию антигена.
Как ни спорны подобные гипотезы, они и огромное число других фактов и мнений в микробиологии, патологии и иммунохимии уже составляют базу для создания ветви иммунологии – иммунитет микроорганизмов. Ещё И.И. Мечников интересовался иммунитетом бактериальных клеток. Он, например, обратил внимание на то, что коккобацилла куриной холеры убивается сулемой уже в дозе 1:25 000, а фридлендеровская пневмобацилла естественно иммунна к этой дозе. Мечников думал не только о естественном, но и о приобретённом иммунитете бактерий и низших грибов. В его лаборатории в результате многих пересевов тифозных бактерий из одной среды в другую они приобрели свойства противостоять влаге глаза кролика, которая быстро убивает эти бактерии, если они не приобрели к ней иммунитета.
Известен ряд иммунологических свойств микроорганизмов: выделение некоторыми из них веществ, препятствующих фагоцитозу, особое строение мембран, отрицательный хемотаксис в отношении лейкоцитов и т.д.
Многие иммунологические свойства микроорганизмов мы, вероятно, ещё совершенно не знаем. Несомненно, однако, что одним из важнейших факторов естественного иммунитета любой бактериальной или грибковой клетки является продукция ими фитонцидов. Антагонизм в мире микроорганизмов и причины целительного действия на наш организм антибиотических препаратов могут быть объяснены лишь на основе биологических представлений о фитонцидах.
Конечно, неясных вопросов больше, чем выясненных. Некоторые явления не поддаются пока объяснению в свете учения о фитонцидах. Так, обнаружены белковой природы вещества, названные «бактериоцинами». Эти вещества, продуцируемые многими микроорганизмами, обладают фитонцидными (антибиотическими) свойствами. Они играют роль в жизни биоценозов микроорганизмов. Можно ли, однако, считать продукцию этих фитонцидов защитным свойством их продуцентов, если выяснилось, что продуцирование «бактериоцинов» – процесс, летальный для бактерий – продуцентов их?
Фитонциды и вирусы
Нисколько не умаляя ценности энергичных поисков антивирусных фитонцидных препаратов (получаемых из низших и высших растений), следует, однако, считаться с большим своеобразием жизненных единиц, именуемых вирусами. Это не клетки, их, строго говоря, нельзя называть паразитами, если такое название применять к существам, находящим в других организмах место обитания и пищу. У них отсутствует обмен веществ (нет ни диссимиляции, ни ассимиляции). Строго говоря, они не размножаются, ибо их репродукция – это молекулярно-биологические процессы, не имеющие никакого отношения к бесполому или половому размножению.
Возникает мысль: надо ли в научно-исследовательских поисках и в практике медицины, фитопатологии и ветеринарии идти теми путями в борьбе с вирусами, которые использованы в борьбе с патогенными микроорганизмами? Надо ли искать агенты, убивающие вирусы?
Иллюзорны надежды на нахождение веществ, которые в случае, например, эпидемий гриппа разрушали бы нуклеиновые кислоты всех вирусов, прежде чем эти кислоты окажутся в контакте с цитоплазмой поражаемых клеток слизистого эпителия дыхательных путей.
С биологической точки зрения профилактика и лечение при вирусных инфекциях заключаются в том, чтобы не допускать такого патологического изменения метаболизма поражаемой вирусом клетки, при котором гегемоном в синтезе белков клеткой становится не ДНК её собственного ядра, а нуклеиновая кислота паразита-вируса, при этом клетка и репродуцирует вирусные единицы.
Необходимы электронно-микроскопические, молекулярно-биологические, цитохимические и гистологические исследования влияния фитонцидов на поражаемые данным вирусом клетки растительных или животных тканей. Наряду (а может быть, и вместо) с поисками антивирусных препаратов-«убийц» надо искать вещества, которые не допускали бы проникновения нуклеиновых кислот через оболочки клеток. Может быть, полезными оказались бы такие агенты, которые вызывали бы временного, не катастрофического характера болезненные явления в клетках, так как репродукция вируса, обусловливаемая патологией в синтезе белковых молекул и репликации молекул ДНК, может, вероятно, иметь место при условии, если вирус контактирует со здоровой, нормальной клеткой, например слизистого эпителия в случае гриппозной инфекции.
Не исключено, что некоторые фитонциды могут сыграть антивирусную роль в отношении тех или иных вирусов, однако для рабочей программы исследователя при поисках таких фитонцидов не хватает многого, и прежде всего недостаточно ещё ясны иммунологические явления при вирусных заболеваниях. Что касается открытия интерферона, то не доказано ещё, что этот фактор противовирусного иммунитета принадлежит к категории явлений, объединяемых понятием «антигенная реактивность». Интерферон как биохимическая система, влияющая на белковый синтез, возникает под воздействием не только вирусов, но и многих других агентов, в частности бактерий. Интерферон, обусловливающий неспецифическую устойчивость клеток, не только противовирусный фактор. Мало оснований думать о нём как об антителе. Таким образом, приветствуя превосходные исследования многих фитопатологов, иммунологов и микробиологов, а также специалистов по лекарственным растениям и других учёных, – исследования, направленные на «убийство» вирусов, – надо искать какие-то совершенно новые пути борьбы с вирусными заболеваниями, помогать клеткам человека, растений и животных не вступать в биохимические связи с вирусными нуклеиновыми кислотами.
При неясности основных биологических вопросов борьбы с вирусами неразумно отказываться от того, что уже добыто практикой, хотя и не вполне обосновано научно. Заслуживает большого внимания работа В.П. Коротковой, которая доказала строгими опытами тормозящее действие фитонцидов эвкалиптов, антоновских яблок и других растений на репродукцию вируса гриппа. Безусловно, непозволительно при бедности противовирусных препаратов игнорировать фитонциды чеснока. Они несомненно могут помочь в профилактике осложнений при гриппе и играют какую-то, хотя и неясную, роль в предупреждении развития болезни. Скорее всего причина этого – влияние на проницаемость мембран клеток эпителия дыхательных путей человека. А может быть, что фитонциды чеснока вызывают «благотворную болезнь» клеток слизистого эпителия верхних дыхательных путей и благодаря этому гриппозный вирус не находит необходимую ему для репродукции здоровую клетку.
Итак, может быть, главная линия борьбы с гриппозным вирусом – не нахождение убийственных для него веществ, а вызывание во время эпидемии безобидного болезненного состояния клеток. Болезнь как профилактика другой болезни!
Не следует отвергать эту мысль. Ведь современная медицина ещё почти беспомощна в поисках лечебных препаратов против гриппа. Это удивительно. В биохимическом отношении вирус гриппа изучен прекрасно. Биохимия и иммунология владеют рядом превосходных методик. На земном шаре создано большое число антивирусных научных учреждений, в которых работает огромная армия учёных; среди них, конечно, много талантов, смелых исследователей. Однако десятки лет исследований не дали таких химико-терапевтических средств против вируса гриппа, которые спасали бы человечество от трагедий, вызываемых эпидемиями гриппа.
Почему организм человека не нейтрален в отношении фитонцидов высших и низших растений?
Я высказывался по этому вопросу неоднократно, пытаясь понять явление фитонцидов в экологическом и эволюционном аспектах. Тридцать лет назад было написано: «Почему, собственно, тысячи видов растений оказываются не нейтральными для человека и животных, а затрагивают те или иные существенные функции?.. Нельзя считать случайным, что огромное количество растений оказываются лекарственными или ядовитыми для человека, а не нейтральными. Мы забываем, что наши биологические предки... ещё недавно (с биологической точки зрения) жили в лесах, имели непосредственное общение с животным и растительным миром. Много ли поколений прошло после ледниковой эпохи? Едва 500 поколений. За это время произошла изумительная «эмансипация» мозга человека и «эмансипация» человека от природы благодаря развитию науки, техники и культуры. Произошло это в такой короткий исторический срок, что общественно-историческая среда не могла настолько изменить биологическую природу человека, чтобы нацело исчезли те экологические взаимоотношения, какие сложились за долгий период эволюции между нашими предками и окружающими их растениями и животными. Современная медицина, используя лекарственные средства растительного происхождения, отчасти имитирует экологические отношения наших предков с растениями»[24].
К сожалению, мало ещё исследований влияния фитонцидов на организм человека и животных, хотя и имеются превосходные работы, например М.М. Эпштейн, И.В. Торопцева, А.Г. Филатовой, А.И. Гот-Лопаковой, Б.Е. Айзенман и С.И. Зелепухи.
Необходимо изучить влияние фитонцидов на иммунологические свойства организма, на способность к физиологической и репаративной регенерации, на все те функции, которые способствуют гомеостазу, сохранению нормальных морфо-физиологических процессов. Любой нормальный организм животного и человека, как правильно выражаются, неистово защищает свою целостность. Иммунологические свойства есть одно из проявлений этой неистовой защиты организмом своей интеграции, целостности. Именно такое, могущее показаться излишне широким, чересчур общего характера биологическое направление исследований особенно необходимо для биологии и медицины. Зачем нужны фитонциды их продуцентам? Каково их иммунологическое значение? Как влияют фитонциды на тот организм, к целебным силам которого мы даём в их лице надбавку, выработавшуюся у растений эволюционным путём?
Замечание о поисках противоопухолевых антибиотиков
Следует напомнить о поисках противоопухолевых «антибиотиков». На VI и VII совещаниях по фитонцидам (июнь 1969, Киев; июнь 1973, Киев) доложены превосходные исследования, направленные на поиски противоопухолевых препаратов растительного происхождения. Такие препараты ищут учёные и в других странах.
К моему сожалению, некоторые исследователи не обратили внимания на мои неоднократные высказывания о том, что собственно «антибиотические», противомикробные свойства фитонцидов не имеют прямого отношения к этим поискам. Ошибочно называть противоопухолевые препараты «противоопухолевыми антибиотиками». Бластоматозный рост ничего общего не имеет с инфекционными заболеваниями, бактерицидные и фунгицидные свойства фитонцидов навряд ли имеют значение для онкологии.
В моей монографии «Регенерация и соматический эмбриогенез» (Л., 1959) и в других работах доказывается, что все факторы, способствующие физиологической и репаративной регенерации и иным нормальным процессам формообразования, тормозят развитие опухолей и, наоборот, всё, что тормозит регенерацию (и тем более подавляет её), благоприятствует бластоматозному росту, может создавать «предраковый фон». При опухолевых процессах регенерационные способности организма оказываются ослабленными. Из этого следует, что требуется искать такие препараты растительного происхождения, которые стимулируют нормальные морфогенетические процессы и прежде всего регенерационную способность организма, особенно физиологическую регенерацию. Таким образом, в числе критериев для отбора на дальнейшее исследование кажущихся антиопухолевыми препаратов важнейшим должен быть: стимулирует ли данный препарат регенерационные процессы.
Трудности работы в этом направлении не должны отпугивать учёных. Эмбриологи и специалисты по регенерации могут предложить облегчающие исследование модели, позволяющие в предварительной форме быстро получить ответ, тормозят или стимулируют регенерацию интересующие вещества.
О некоторых дискуссионных вопросах
Следует подчеркнуть необходимость расширения и углубления исследований фитонцидов в экологическом плане.
Заслуживают особого внимания мысли Ф. Вента, который подсчитал, что только эфиромасличные растения земного шара ежегодно выделяют в атмосферу 175 миллионов тонн летучих органических веществ. Атмосфера нашей планеты и все воды её, включая почвенные, насыщены фитонцидами. Недаром некоторые исследования доказывают, что и цвет неба в значительной степени определяется органическими веществами, выделяемыми растениями.
Вент в 1962 году высказал спорную, но очень интересную мысль. Миллионы тонн летучих органических веществ растений, окисляясь и распадаясь под действием света, освобождают огромное количество энергии, которое выражается в тепловой форме в поистине гигантской цифре – более 10 000 000 000 000 000 000 (единица с 19 нулями) калорий! Чтобы создать приблизительное представление о таком количестве энергии, вспомним, что здоровый человек тратит на все виды своей жизнедеятельности за сутки 2000—3000 калорий, а это приблизительно то количество энергии, которое требуется, чтобы температуру воды, равной весу человека, поднять с 0 до 50 градусов по Цельсию.
Вент предполагает, что энергия, возникающая в атмосфере при окислении летучих выделений растений, обусловливает постоянный положительный заряд атмосферы по отношению к поверхности Земли. Количество этой энергии приблизительно совпадает с энергией всех грозовых разрядов на земном шаре за год. Это также единица с 19 нулями калорий! А грозы возникают преимущественно в местностях с обильной растительностью и крайне редко над обширными пустынями. Почти не бывает гроз зимой, когда мало выделений растений. Вент и предполагает, что распределение зарядов в грозовой туче определяется тем, что в наружных тёмных участках тучи находятся окисленные органические вещества и там создаётся положительный заряд, а в центре тучи окисленных веществ нет и создаётся отрицательный заряд. Происходят разряды молний внутри грозовой тучи и между тучей и землёй.
Может быть, Вент прав? Подождём, опровергнут ли его смелую гипотезу метеорологи и физики.
Автор этих строк просил бы читателя не отвергать и его гипотезу, касающуюся загадочного до сих пор явления миграции рыб. Какие природные силы заставляют некоторые виды рыб проделывать тысячекилометровые путешествия в океаны, почему рыба «находит» реки, в которых она отложит свои икринки? Может быть, и здесь «замешаны» фитонциды или продукты их разложения? Может быть, учёные мало ещё внимания уделили обонянию рыб? Органические вещества, выделяемые растениями, произрастающими в районах нерестилищ, распространяются на сотни и тысячи километров от места их возникновения. Не служат ли фитонцидные вещества (запахи) «обонятельным проводником» для мигрирующих рыб? Кто знает? Следовало бы строго научно проверить эту гипотезу.
Может быть, и для объяснения удивительных сезонных перелётов птиц на огромные пространства мы должны добавочно изучить роль фитонцидов.
Особенно большое значение, мне думается, имели бы исследования о возможной роли фитонцидов, образующихся в лесах, на лугах и т.д., в мутационной изменчивости микро– и макроорганизмов. Может быть, те или иные фитонциды имеют мутагенное действие?
Вероятно, многое для биологии и медицины дадут исследования об ионизационных свойствах летучих фракций фитонцидов. По данным В.Н. Власюк зелёные насаждения в городах, по-видимому, играют положительную роль в поддержании ионного состава в воздухе в благоприятную с точки зрения медицины сторону – в увеличении концентрации отрицательных ионов.
О классификации явлений фитонцидов
В заключение следует немного сказать о классификации явлений фитонцидов. Это особенно требуется в связи с исследованиями в области «аллелопатии», занятой многообразными селениями, наблюдаемыми в жизни фитоценозов.
Не раз предлагалась классификация фитонцидов[25].
Я неоднократно пытался показать, что многообразная роль фитонцидов в природе в конечном счёте определяется именно тем, что они являются эволюционно выработавшимся фактором иммунитета растений. Таково явление антагонизма в мире микроорганизмов, возможность использования фитонцидов в медицине и ветеринарии и т.д., ряд явлений в химической биоценологии.
Следует считать удовлетворительной приводимую ниже классификацию фитонцидов. По-видимому, эта классификация правильно отражает роль фитонцидов в природе. Можно, однако, видоизменить и несколько детализировать схему.
Таким образом, биологическое значение фитонцидов кратко можно охарактеризовать так. Они – один из факторов естественного иммунитета растений как низших, так и высших. Они обладают бактерицидными, фунгицидными и протистоцидными свойствами. Как уже неоднократно отмечалось, фитонциды могут и стимулировать жизнедеятельность тех или иных микроорганизмов, являющихся антагонистами патогенных для данного вида высшего растения форм, что может играть роль в иммунитете. Фитонциды могут вызывать явления отрицательного хемотаксиса подвижных форм микроорганизмов.
Фитонциды – один из многих факторов жизни биоценозов, обусловливающих антагонизм в мире микроорганизмов, стимуляцию или угнетение размножения, роста и других проявлений жизни у высших растений. Фитонциды – один из многих факторов, влияющих на состав микрофлоры воздуха в условиях разных растительных ассоциаций. Фитонциды – один из многих факторов, регулирующих состав животных организмов в биогеоценозах. Они токсичны для тех или иных насекомых, клещей, травоядных и других животных; они, вероятно, могут оказаться при определённых природных условиях мутагенными факторами. Многие из названных свойств фитонцидов определяются именно тем, что они – важнейший фактор иммунитета растения.
КЛАССИФИКАЦИЯ ФИТОНЦИДОВ[26]
А . Бактерицидные, фунгицидные и протистоцидные фитонциды, продуцируемые высшими и низшими растениями, а также фитонциды, стимулирующие жизнедеятельность определённых групп организмов
Б . Фитонциды, токсичные для насекомых, клещей, червей и других макроорганизмов
В . Ф и тонциды в ысших и низших растений, стимулирующие или тормозящие прорастание пыльцы, рост и развитие других растений
1. Воздушные фитонциды (летучие фракции фитонцидов)
2. Почвенные фитонциды (жидкости и летучие вещества, продуцируемые подземными частями растений)
3. Водные фитонциды (продуцируемые водными растениями)
Неэкскреторные фитонциды
Экскреторные фитонциды
1 . Нативно-активные
1 . Летучие фракции
2. Внеклеточно-активные
2. Жидкости
А нтибиотик и — в ещества, полученные тем или иным способом из высших и низших растений, обладающие антимикробными, инсектицидными и иными свойствами, по химическому составу большей частью не совпадающие с нативными фитонцидами.
Вероятно, целесообразно было бы дать название каждой группе фитонцидов в связи с их разной ролью. Так, может быть, целесообразно было бы называть летучие фитонциды, играющие роль во взаимоотношениях растений, аллелопатинами.
Исследователям фитонцидов следует предостеречь друг друга против неаргументированного стремления все биологически активные вещества растительного происхождения называть фитонцидами. Нет, положим, оснований называть фитонцидами химические вещества, появляющиеся в результате разложения растительных остатков, хотя они могут играть значительную роль в жизни фитоценозов.
Просьба автора к своим единомышленникам
Я избежал вмешательства в исследования учёных, пытающихся использовать фитонциды в практике растениеводства, медицины, ветеринарии и т.д. Однако, будучи уверенным в том, что фитонцидам высших растений принадлежит огромное будущее, автор хотел бы обратить внимание на один «кризисный» участок в разработке учения о фитонцидах.
Учение о фитонцидах возникло в связи с открытием летучих фракций. Много превосходных работ о летучих фракциях было выполнено учёными. Профессор М.М. Эпштейн опубликовала исследование «Биохимический механизм действия некоторых фитонцидов на организм» (Киев, 1963), Н.П. Миронова – работу «Сравнительное действие фитонцидов некоторых высших и низших растений на заживление экспериментальных кожных ран» (Томск, 1954). Академик АМН СССР хирург А.Г. Савиных, И.В. Торопцев и А.Г. Филатова в годы Великой Отечественной войны успешно лечили долго не заживающие раны фитонцидами лука и чеснока. Терапевт А.В. Колодин создал препарат, содержащий летучие фракции чеснока, адсорбированные желудочным соком собаки. Великолепны исследования терапевта И.Е. Новикова, сконструировавшего специальный аппарат, извлекающий фитонциды из растений. С 1951 по 1955 год у него было под наблюдением 1460 больных острой дизентерией. Он с успехом лечил их летучими фракциями чеснока, вводя последние в дистальный отдел толстой кишки. Подполковник медицинской службы Иван Ефимович Новиков – человек большой душевной чистоты, преданный науке, бескорыстно отдавал все свои силы больным.
Смелый ленинградский терапевт В.И. Емельянова лечила неспецифические гнойные воспаления лёгких интратрахеальным введением фитонцидов чеснока. Ленинградский биолог профессор С.С. Скворцов провёл систематические химические исследования летучих фитонцидов ряда растений. Ленинградский терапевт П.К. Булатов многие годы с большим успехом использовал фитонциды, делая ингаляции при некоторых формах пневмонии.
Можно назвать и другие исследования. Однако совершенно очевидно, что за последние 10—15 лет внимание биологов и медиков к летучим фракциям фитонцидов очень ослабло, и в то же время потребности лечебной и профилактической медицины и ветеринарии, курортологии и дела озеленения городов, а также многие иные задачи настойчиво требуют смелой, широкой разработки вопросов использования именно летучих фракций фитонцидов.
...Без страсти никогда не было и не может быть совершено ничего великого.
Г. Гегель
Вместо заключения
Рождённая советской наукой, проблема фитонцидов прочно вошла в жизнь. Не административно, не по приказу, а только благодаря бескорыстной работе выдающихся учёных создались в нашей стране превосходные оригинальные школы и лаборатории, занятые фитонцидами. Особенно велика заслуга украинских учёных во главе с академиком Виктором Григорьевичем Дроботько и молдавских учёных во главе с профессором Дмитрием Дмитриевичем Вердеревским. Обширные исследования о взаимовлиянии растений благодаря выделению ими фитонцидов, а также исследования в интересах медицины проведены в Германской Демократической Республике, ФРГ, Чехословакии, Канаде и других странах.
Немного об истории проблемы фитонцидов
Создалось учение о фитонцидах, затрагивающее вопросы ботаники, зоологии, медицины, ветеринарии, растениеводства, пищевой промышленности и других областей науки и практики. Возникла потребность в созыве всесоюзных совещаний по проблеме фитонцидов. Первое совещание состоялось в Ленинграде в стенах Института экспериментальной медицины в 1954 году.
В 1956, 1959, 1962, 1965, 1969, 1973, 1979 годах в Украинской Академии наук состоялись всесоюзные совещания, на которых сотни биологов, медиков, растениеводов сообщили о результатах исследований фитонцидов, касающихся разных областей науки и практики. Проблема фитонцидов давно уже не принадлежит только мне как автору открытия. Это означает, что она прочно вошла в науку и жизнь.
Я благодарю судьбу за то, что полстолетия нелёгкой борьбы за проблему не сломили мою волю и уверенность в пользе для людей новой области исследований. Теперь, когда интерес к новой проблеме проявляет наша советская научная молодёжь, мне кажется уместным и поучительным рассказать начинающим учёным об интимных страницах её истории. Конечно, в этой своей авторской исповеди перед молодёжью не следует обижать некоторых искренне уважаемых мною деятелей науки, долгое время не понимавших проблемы и серьёзно мешавших её развитию. Почти всякое новое открытие сопровождается сначала сомнениями, и сделать новое открытие, пожалуй, легче, чем защитить его, добиться того, чтобы оно вошло в систему взглядов других учёных и стало достоянием науки и жизни. Только близкие мне люди знают, сколько тяжёлых, мучительных горестей доставило мне моё открытие. Но были и радости, и, конечно, нет большего счастья у учёного, чем видеть, как твои скромные открытия становятся достоянием других людей. Это такое счастье, которое заставляет забывать все неприятности, подчас сопровождающие научную деятельность.
...Так получилось, что, желая стать врачом, обучаясь на медицинском факультете Московского университета, я получил полное отвращение к медицине. Трудно сказать, что было виною этому, но, конечно, не педагоги и врачи того времени, которых я вспоминаю с восхищением и благодарностью. Я счёл бы тогда нелепой фантазией представить себя в роли человека, ставшего близким к врачам и приобретшего так много научных друзей в медицинском мире. Дойдя вместе с другими студентами уже до изучения болезней, я покинул медицинский факультет и перешёл на первый курс физико-математического факультета по биологическому отделению. Меня не просто влекла наука о жизни, но я мечтал разрешить одну из больших её проблем. Меня интересовали причины зародышевого развития животных и особенно вопрос, почему клетки, составляющие зародыш, могут размножаться.
