Текст книги "Фронт без границ. 1941–1945 гг."

Автор книги: Борис Белозеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Все эти факты свидетельствуют о том, что значительное число лиц, привлеченных к уголовной ответственности, были репрессированы необоснованно. Именно это явилось предметом пересмотра в последующем многих дел. С июня 1954 года по март 1956 года в Ленинграде работала областная комиссия по пересмотру уголовных дел на лиц, осужденных в первые послевоенные годы за контрреволюционные преступления времен войны. В справке председателя этой комиссии указывалось, что комиссия рассмотрела 4005 дел на 5087 человек и 37,2 % обвинительных вердиктов были признаны необоснованными, а приговоры по ним опротестованы. Только уже упоминавшимся следователем Кружковым, как выяснилось, было сфабриковано около 20 дел, по которым необоснованно осудили свыше 60 ученых и специалистов. Но сколько вообще было сфальсифицировано ложных обвинений, подсчитать трудно: ведь в блокадную пору существовали и реальные шпионы, диверсанты и другие преступники. Безусловно, было бы наивно представлять жесточайшую войну без острого тайного противоборства[704]704
  Блокада рассекреченная. СПб., 1995. С. 113.


[Закрыть].

Представляет интерес инструкция Главного управления государственной безопасности НКВД СССР «О порядке производства операции (обысков и арестов)», повторно направленная в октябре 1943 года местным органам НКВД для руководства к действию. Здесь имелись следующие разделы: 1. Общие положения. 2. Подготовка операции. 3. Действия наряда на месте операции. 4. Арест. 5. Обыск. 6. Действия наряда при проведении операции. 7. Документальное оформление операции. 8. Опись имущества и опечатывание квартиры (комнат). 9. Засада 10. Групповые операции. 11. Наложение ареста на имущество. 12. Учет работы по операции в 3-м спецотделе НКВД СССР.

В этой же инструкции указывалось:

«1. Арест и обыск производятся на основании ордера, подписанного народным комиссаром внутренних дел СССР или его заместителями на периферии, народными комиссарами внутренних дел союзных или автономных республик и их заместителями, начальниками (заместителями начальников) соответствующих органов НКВД.

2. Арест преступников, пойманных на месте преступления, мог быть произведен сотрудниками НКВД без ордера, в порядке задержания, с последующим оформлением.

3. Арест, как правило, сопровождается личным и домашним обыском, а также обыском по месту службы арестованного. Обыск может производиться и без ареста, если это оговорено в ордере»[705]705
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 93. Л. 210.


[Закрыть].

В п. 19 указывалось: «Немедленно после проникновения в квартиру, оставив внутри у входной двери красноармейца или сотрудника, руководитель операции предлагает всем оставаться на местах и не двигаться, обнаруживает подлежащего аресту, предъявляет ему ордер и тут же подвергает тщательному личному обыску, предлагая в первую очередь сдать возможно имеющееся оружие…»[706]706
  Там же. Л. 212.


[Закрыть].

В п. 25 говорилось, что: «В процессе обыска должны быть осмотрены и проверены в целях обнаружения спрятанных в них (особенно в скрытых тайниках) вещественных доказательств:

а) пол, потолок, двери, окна, стены с прикрепленными к ним предметами (портреты, картины, зеркала, люстры…);

б) мебель, ее содержание, возможные тайники: скрытые ящики в письменных столах и шкафах..;

в) книги, одежда, белье, посуда, все предметы личного обихода…».

Безусловному изъятию при обыске подлежали: нарезное огнестрельное оружие, контрреволюционная литература всех видов, вся подозрительная, с точки зрения контрреволюции и шпионажа, переписка, особенно с признаками шифра, тайники, коды, совершенно секретные и не подлежащие оглашению материалы организации ВКП(б), Коминтерна, ВЛКСМ, НКО, других наркоматов и государственных учреждений, секретные чертежи, карты и схемы, всякие записи адресов, фамилий, номеров телефонов и т. д.[707]707
  Там же. Д. 75. Л. 213, 229.


[Закрыть].

Как видно, в инструкции давался подробный перечень действий тех должностных лиц, которые осуществляли арест и обыск. Но права задержанного здесь даже не упоминались, а о понятых указывалось лишь в одном месте.

В числе задач, стоящих перед органами НКВД, и прежде всего в предупреждении раскола советского народа, в пресечении попыток использовать националистические настроения, основной задачей было решение вопроса об усилении борьбы с украинскими националистами. В приказе УНКВД ЛО № 00400 от 3 декабря 1941 года говорилось: «Вооруженное нападение фашистской Германии на Советский Союз вызвало активизацию контрреволюционной деятельности украинских националистических элементов в СССР. Украинских националистов и в первую очередь „ОУН“ (организация украинских националистов) немецкая разведка использует для организации шпионских, диверсионных, террористических групп на нашей территории. Агентурными и следственными материалами установлено, что ОУН, как и ряд других контрреволюционных националистических организаций: УНДО (Украинская национально-демократическая организация), УВО (Украинская военная организация), УНО (Украинское националистическое объединение) – являются филиалами немецко-фашистской партии и немецких разведывательных органов. Их деятельность сугубо законспирирована. Каждый вступающий в ОУН дает присягу о хранении в строжайшей тайне существования организации и ее деятельности. Перед принятием присяги вступающий в организацию обязан выучить наизусть 10 заповедей члена ОУН:

1. Добьешься украинского государства или погибнешь в борьбе за него;

2. Не позволишь очернить ни чести, ни славы;

3. Помни великие дни борьбы за наше освобождение;

4. Будь горд и помни, что ты являешься продолжателем борьбы за славу Владимира Трезуба;

5. Мсти за смерть великих рыцарей;

6. Про дела не говори с кем можно, а говори с кем нужно;

7. Ни просьбы, ни угрозы, ни муки, ни смерть не заставят тебя выдать тайну;

8. Ненавистью и хитростью ты встречаешь врага своей нации;

9. Будь героем украинской нации;

10. Стремись к расширению богатства, простора и славы украинского государства»[708]708
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 75. Л. 1173–1175.


[Закрыть].

Перед отделами и отделениями УНКВД комиссар П. Н. Кубаткин поставил задачу: «Немедленно пересмотреть все агентурные разработки, дела-формуляры и учетные дела для выявления проходящих по ним лиц, подозреваемых в проведении контрреволюционной украинско-националистической деятельности. Все лица, прибывшие в Ленинград из Западной Украины, должны быть взяты на учет…»[709]709
  Там же.


[Закрыть].

Опасность приверженцев ОУН для советских войск, сражавшихся с врагом, была очевидна. В годы войны и послевоенное десятилетие они с особой жестокостью уничтожали людей, и прежде всего военнослужащих, местных активистов, жгли и разрушали школы, сельсоветы и т. д. Внутренним и пограничным войскам пришлось вести настоящую борьбу с националистическими бандами на территории западных областей Украины, Белоруссии и в Прибалтике.

В обстановке непрекращавшихся попыток врага заслать в наш тыл свою агентуру с целью не только разведки и шпионажа, но и совершения диверсионных актов, перед органами НКВД встали сложные задачи проведения фильтрации населения, освободившегося от вражеской оккупации. Главное здесь заключалось в том, чтобы выявить лиц, сознательно сотрудничавших с гитлеровскими властями, а также оставленных врагом агентов, специально подготовленных в разведшколах для сбора информации о советских войсках и других структурах. В специальном указании начальника УНКВД П. Н. Кубаткина от 28 февраля 1942 года говорилось: «…2. Работу в освобожденных городах и районах начинать с арестов всех ранее выявленных ставленников и активных пособников немцев, с установлением связи с агентурой, оставленной и оставшейся на временно оккупированной территории. Установленных следствием сотрудников немецкой администрации брать на учет, в том числе:

а) разведчиков и контрразведчиков, бывших служащих германских административных органов;

б) владельцев и жильцов домов, в которых размещались немецкие спецслужбы;

в) агентов германской военной разведки, гестапо и тайной полевой полиции, резидентов, агентов-разведчиков, диверсантов;

г) членов магистратов, местных самоуправлений, старост, служащих полиции;

д) изменников Родины, предателей, провокаторов и немецких пособников, оказывавших содействие оккупантам в проведении различного рода карательных мероприятий (выявление коммунистов, партизан, военнослужащих Красной Армии, изъятие у населения продовольствия, скота…);

е) бывших участников контрреволюционных, белогвардейских и националистических организаций, созданных немцами;

ж) членов и кандидатов ВКП(б) и ВЛКСМ, прошедших регистрацию у врага;

з) женщин, вышедших замуж за офицеров, солдат и чиновников германской армии;

и) содержателей притонов и домов терпимости;

к) всех без исключения лиц, служивших в созданных немцами учреждениях и предприятиях вне зависимости от рода обязанностей;

л) лиц, добровольно ушедших с немцами, членов их семей, оставшихся на нашей территории»[710]710
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 86. Л. 23–25.


[Закрыть].

Несколько иная карта оперативного учета ставленников, пособников и прислужников врага осуществлялась в НКГБ КФ ССР. В январе 1945 года здесь было выявлено всего 256 человек, в том числе по видам разработок:

а) шпионаж финский – 13;

б) шпионаж выясняемый – 3;

в) предательство и пособничество – 18;

г) разные антисоветские высказывания – 8;

д) буржуазные националисты – 2;

е) прочие – 2.

Были взяты на учет по собранным компрометирующим материалам последующей окраске:

1) бывшие члены антисоветских партий – 5;

2) участники контрреволюционных восстаний – 2;

3) бывшие кулаки, помещики – 2;

4) судимые за контрреволюционные преступления – 1;

5) перебежчики, политэмигранты – 4;

6) лица, въехавшие в СССР в массовом порядке – 11;

7) исключенные из ВКП(б) по политическим мотивам – 5;

8) низшие чины полиции – 1;

9) члены городских управ, старосты – 16;

10) переводчики – 5;

11) лица, работавшие в лесничестве – 2;

12) лица, оказывавшие услуги оккупантам – 9;

13) члены ВКП(б), прошедшие регистрацию – 4;

14) лица, бывшие в плену – 13;

15) лица, добровольно выезжавшие в Финляндию и возвратившиеся обратно – 53;

16) женщины, сожительствовавшие с оккупантами – 45;

17) члены буржуазно-националистической организации «Керхо» – 25[711]711
  Неизвестная Карелия. Документы спецорганов о жизни республики. 1941–1945 гг. Петрозаводск, 1999. С. 122.


[Закрыть].

По всем этим лицам осуществлялась оперативно-чекистская проработка, и при установлении состава преступления, как сотрудничавшие с врагом, они осуждались военным трибуналом и затем свои сроки наказания отбывали в специальных лагерях с особым режимом содержания. Безусловно, в числе обвиненных в сотрудничестве с фашистами были и необоснованно осужденные к большим срокам лишения свободы и, как впоследствии выяснилось, в большинстве своем – это были лица, действовавшие по заданию НКВД или партизан; кроме того, немало выявлялось случаев, связанных и с наветом. Лишь повторное разбирательство сняло обвинение с этих граждан.

Следует подчеркнуть, что и в обстановке войны, когда у органов внутренних дел существовали возможности пренебречь законом, ссылаясь на особые и даже чрезвычайные условия и оперируя целесообразностью в борьбе с антисоветскими, контрреволюционными и иными преступлениями, вопрос о соблюдении законности в их работе ставился довольно остро. В многочисленных документах того времени встречается немало приказов, приказаний и циркуляров, связанных с принятием мер по отношению к тем работникам правоохранительных органов, которые допускают нарушение законов.

В декабре 1941 года приказом начальника УНКВД ЛО были привлечены к строгой дисциплинарной ответственности сотрудники Приморского РО НКВД Рубеж и Посогов за безответственное и преступное отношение к работе по оформлению следственных материалов на арест и обыск[712]712
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 75. Л. 1187.


[Закрыть]. В мае 1942 года был издан приказ «О нарушениях революционной законности в следственной работе сотрудниками Управления милиции г. Ленинграда», в котором подчеркивалось, что «…отдельные работники милиции в практике своей следственной работы допустили нарушение революционной законности и норм УПК РСФСР». Так, в течение января – апреля 1942 года многие арестованные были освобождены и оправданы за недостатком улик и отсутствия состава преступления[713]713
  Там же. Л. 608–610.


[Закрыть]. 10 февраля 1943 года начальник УНКВД ЛО П. Н. Кубаткин наложил взыскание наряд сотрудников милиции за необоснованный, без достаточных оснований арест нескольких человек. 20–25 дней эти граждане находились в тюрьме, но их вынуждены были освободить[714]714
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 92. Л. 36.


[Закрыть]. 25 сентября 1943 года начальником УНКВД И. С. Шикторовым было наложено строгое взыскание на оперуполномоченного 3-го отделения ОБХСС Управления милиции Шутова М. И.[715]715
  Там же. Д. 75. Л. 162–163.


[Закрыть]. Уже эти приказы показывают, что и в военные годы предпринимались попытки ведения строгого контроля за правильным исполнением следственными работниками законодательных актов и привлечения их нарушителей к строгой ответственности.

Твердое знание сотрудниками органов внутренних дел нормативно-правовой базы имело в условиях войны большое значение. Следует иметь в виду то, что в этот период, наряду с законодательством мирного времени, вступили в действие правовые акты, которые отражали особенности военного времени, а также распоряжения военных властей по вопросам режима и охраны общественного порядка. В помощь работе своим сотрудникам УНКВД ЛО периодически объявлял «Краткий перечень действующих решений Ленгорисполкома и приказов военных властей», наблюдение за исполнением которых возлагалось на органы милиции. Так, например, 2 сентября 1942 года, приказанием № 231 начальника Управления милиции города был объявлен перечень действующих актов по состоянию на 1 сентября 1942 года[716]716
  Там же. Д. 202. Л. 299.


[Закрыть]. В апреле 1943 года был объявлен новый перечень документов в количестве 36 наименований[717]717
  Там же. Д. 243. Л. 102–109.


[Закрыть]. В их числе имевшие силу Постановление СНК СССР№ 1667 от 10 сентября 1940 года. Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 31 мая 1935 года, решения Ленгорисполкома от 30 июля и от 17 сентября 1941 года, от 18 апреля 1942 года и другие. Они касались таких основных направлений, как паспортный режим и учет военнообязанных, санитарный надзор, противопожарные правила, разрешительная система и др.

Наряду с этим принимались меры к повышению профессиональной ответственности участковых уполномоченных. 15 июня 1943 года специальным циркуляром в ленинградской милиции на каждого из них вводился лицевой счет работы по форме:

возникло уголовных преступлений на участке, в том числе было задержано; преступников, дезертиров из Красной Армии; дезертиров с предприятий военной промышленности; уклонистов от военной службы; беспризорных.

В ходе службы участковым уполномоченным проверено:

постовых милиционеров; домов по паспортному режиму; отделов кадров учреждений и предприятий по паспортному режиму; весовое хозяйство в торговых точках; сохранность имущества военнослужащих и эвакуированных.

В лицевом счете имелся раздел, касающийся составления административных протоколов: за невыход на дежурство у домов; за нарушение правил уличного движения и общественного порядка; за нарушение правил санитарии и благоустройства; за нарушение правил светомаскировки;

за детскую безнадзорность; за хождение по улице без пропусков после 23 часов, во время «ВТ» и артобстрела;

за нарушение правил содержания убежищ и противопожарных мероприятий.

Одновременно обращалось внимание на выполнение поручений по разрешению жалоб трудящихся, по исполнению приговоров и определений судебных органов и др.[718]718
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 96. Л. 68.


[Закрыть].

Со всеми сотрудниками проводились занятия по вопросам знания правовых документов, тактики их применения и порядка процессуального ведения.

Великая Отечественная война потребовала определенной перестройки гражданского судопроизводства в связи с условиями военного времени. Однако, несмотря на военную обстановку, количество гражданских дел в судах увеличилось. В это время гражданско-правовые и неимущественные отношения усложнились. Любая война неизбежно выдвигает перед гражданским правосудием новые проблемы. Среди них наибольшую актуальность приобретает судебное установление юридических фактов. В связи с обстоятельствами военного времени граждане часто утрачивали различные документы (о рождении, о семейном положении, образовании, трудовом стаже и др.), а некоторые факты, имеющие юридическое значение, не были вовремя задокументированы (например, брачные отношения и пр.). Все эти вопросы рассматривались в порядке гражданского судопроизводства. Много судебных дел возникло об установлении безвестно отсутствующих. В судебном порядке рассматривались также жалобы на отказ органов ЗАГСа в регистрации актов гражданского состояния[719]719
  Там же. Д. 99. Л. 69.


[Закрыть]. Специальным циркуляром НКВД и НКГБ СССР за № 443/77 от 2 сентября 1943 года был разъяснен порядок оформления прекращения браков между супругами, один из которых репрессирован как изменник Родины или ушел с немцами при отступлении. В этих случаях брак расторгался только после соответствующей проверки лица, подавшего заявление о разводе, и по согласованию в каждом отдельном случае со 2-м отделом УНКГБ ЛО. Все заявления о прекращении браков между такими супругами заведующие бюро ЗАГС должны были лично направлять начальнику РО и ГО НКВД[720]720
  Там же. Л. 83–84.


[Закрыть].

Большое значение во время войны приобрели подведомственность и подсудность гражданских дел, а также приостановление и прекращение производства. В числе оснований для прекращения производства по делу особая роль отводилась призыву и мобилизации в Красную Армию и Военно-Морской Флот. В связи с этим приостанавливались все гражданские дела о выселении членов семей военнослужащих, все иски, ответчиками по которым являлись военнослужащие, на время нахождения их в действующей армии[721]721
  Осипенко О. Б. Гражданское судопроизводство в условиях Великой Отечественной войны. 1941–1945 // 50 лет Великой Победы в жизни и исторической судьбе России. СПб., 1995. 4.5. С. 20.


[Закрыть].

В сфере доказательств в военное время также особое значение приобрели презумпция невиновности и свидетельские показания как обстоятельства исключительного порядка, в частности, допустимости свидетельских показаний в подтверждении юридических фактов, требующих письменных доказательств.

Условия военного времени затронули исполнительное производство не только с точки зрения всемерной мобилизации средств, но и в связи с рядом новых правовых вопросов, обусловленных особенностями военной ситуации, основными из которых явились: о приостановлении и прекращении исполнительных производств по обстоятельствам военного времени; о производстве взысканий в пользу лиц, вручение которым взысканных сумм не представляется возможным по военным обстоятельствам, и о порядке взыскания алиментов на содержание детей в условиях войны[722]722
  Осипенко О. Б. Гражданское судопроизводство в условиях Великой Отечественной войны. 1941–1945 // 50 лет Великой Победы в жизни и исторической судьбе России. СПб., 1995. 4.5. С. 21.


[Закрыть].

Таким образом, в годы войны и, тем более, в условиях блокадного Ленинграда все основные правовые нормы уголовного законодательства все-таки продолжали действовать и были усилены целым рядом нормативных документов военного времени. Гражданское процессуальное право также претерпело ряд изменений, и особенно в тех вопросах, которые касались норм материального права, регулирующих гражданские имущественные и неимущественные правоотношения.

Правоохранительным органам города и области приходилось руководствоваться действующей законодательной базой и теми документами, которые принимались местными органами власти в развитие ее. При осуществлении своих действий руководство УНКВД стремилось повышать правовой профессионализм сотрудников, поднимать их ответственность за точное исполнение законов и избегать нарушений законности.

§ 3. Особенности профессиональной подготовки личного состава войск и органов НКВД Северо-Западного региона в военные годы

Борьба с вражеской агентурой, шпионами и диверсантами, преступными элементами на северо-западе в условиях войны требовала высокого профессионального уровня, политической зрелости и нравственности у всех сотрудников органов и войск НКВД. На первый план выдвигалась задача вооружить всех, кто привлекался к служебной и боевой деятельности, знанием необходимой документации, нормативно-правовой базы, умением разоблачать ухищрения вражеской агентуры. Важность этой работы была обусловлена тем, что агенты врага действовали не только в прифронтовой полосе, но и в глубоком тылу. Они, переодетые в советскую военную форму с соответствующими документами, свободно владеющие русским языком, по разным причинам служили фашистам. Это были люди, получившие подготовку и выполнявшие разовые задания или прошедшие длительное специальное обучение в школах абвера и имевшие высокую квалификацию разведчика и разоблачить их было трудно[723]723
  Алексеенков А. Е. Внутренние войска в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.) СПб., 1995. С. 141.


[Закрыть].

Особенностью здесь являл ось то, что в личном составе войск и органов НКВД произошли качественные изменения, как по возрастному, так и профессиональному составу. Кадровый личный состав уже в первые месяцы войны значительно обновился. Те, кто составлял его основу в довоенное время, ушел в действующую армию, в партизанские отряды, погиб в боях, прикрывая отход частей Красной Армии на северо-западном направлении и в ожесточенных боях с врагом на ближних подступах к Ленинграду осенью – зимой 1941 г. Только Олонецкий пограничный отряд Карельского фронта с 19 июля по декабрь 1941 года потерял 254 убитыми и 475 ранеными бойцов и командиров или более половины[724]724
  Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Сб. документов и материалов. М., 1976. С. 623.


[Закрыть]. Оставшийся личный состав был растащен по вновь созданным структурам: оперативной и войсковой разведки, особых отделов и военных трибуналов, отрядов особого назначения для действий в тылу врага и т. д.

На смену им приходил тот контингент, который, как правило, не был связан со службой в пограничных и оперативных частях, в частях внутренних войск и т. д. Это был в основном контингент старших возрастов, не годный к служба в строевых частях, женщины и даже освобожденные из мест лишения свободы. Немалый процент составляли раненые, возвращавшиеся встрой по излечению. Резко изменился и качественный состав подразделений, управлений и отделов НКВД на местах.

3 сентября 1941 года в специальной директиве политуправления войск НКВД указывалось, что в «войска НКВД призвано большое число красноармейцев и лиц начсостава из запаса… Среди призванных из запаса немало активных работников промышленности, сельского хозяйства, партийного актива… Наряду с этим: часть начсостава запаса длительное время была оторвана от военного дела; некоторые политические работники не знакомы с практикой партийно-политической работы в войсках НКВД, с основными руководящими документами по этому вопросу; часть начсостава недостаточно знакома с опытом, накопленным Красной Армией за время Великой Отечественной войны; среди красноармейцев встречаются такие, которые до армии слабо занимались своим политическим образованием и поэтому недостаточно знакомы с современной международной и внутренней обстановкой…»[725]725
  Внутренние, войска в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Документы и материалы. М., 1975. С. 546.


[Закрыть].

Исходя из того, что на войска НКВД были возложены задачи исключительной важности по обеспечению безопасности фронта и тыла, важно было в первую очередь провести значительную работу с прибывшим начсоставом по обучению его служебному профессионализму. В своей директиве от 3 сентября 1941 года всем видам войск НКВД начальник Политуправления дивизионный комиссар Мироненко П. Н. требовал, чтобы: «С начсоставом, призванным из запаса, была организована специальная учеба (в порядке календарной учебы, краткосрочных сборов или семинаров) по ознакомлению его с практическими задачами несения службы в войсках НКВД, основными положениями и уставами, опытом Отечественной войны, основными руководящими документами, директивами, формами и методами несения службы, боевого обучения и политического воспитания личного состава»[726]726
  Внутренние войска в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Документы и материалы. М., 1975. С. 547.


[Закрыть] (Приложение № 22).

Учитывая то, что войскам приходилось взаимодействовать с частями действующей армии в непосредственных боях с противником, а также выполнять служебно-боевые задачи по охране особо важных промышленных объектов, железнодорожных мостов и т. д., то есть тех объектов, которые находились в зоне оперативно-тактического внимания германского командования. Важно было готовить их в тактическом, боевом и моральном отношении к борьбе с врагом. Всячески поощрялось движение истребителей немецко-фашистских захватчиков. Военные советы фронтов и армий по достоинству оценили инициативы передовых воинов-снайперов и придали ему массовый характер. В соединениях и частях войск НКВД им посвящались слеты, конференции, специальные плакаты и именные листовки. Главное управление и политуправление войск НКВД СССР своей директивой от 17 июля 1942 года рекомендовало войскам широко использовать опыт в организации снайперского движения и политической работы по его обеспечению, накопленный в частях и соединениях НКВД на Ленинградском фронте[727]727
  РГВА. Ф. 32880. Оп. 2. Д. 426. Л. 123.


[Закрыть]. К ноябрю 1942 года в войсках НКВД северо-западного театра военных действий находилось 1902 снайпера, в том числе: на Ленинградском фронте – 645, Северо-Западном – 375, Волховском – 744, Карельском – 138. Ими сначала движения к ноябрю 1942 года были уничтожены 20 310 фашистов[728]728
  Там же. Д. 50. Л. 248.


[Закрыть]. Значительное число фашистов истребили также снайперы 23-ей дивизии НКВД. 820 снайперов, действуя выездными командами на боевых участках всех фронтов северо-запада к 15 октября 1942 года уничтожили 6772 фашиста[729]729
  Там же. Ф. 38261. Оп. 1. Д. 441. Л. 369.


[Закрыть].

Командование и Военные советы действующей армии высоко оценивали боевую работу снайперов войск НКВД. Так, Военный совет 8-ой армии в своем отзыве указывал: «С 24 июля по 9 августа 1943 года батальон снайперов войск НКВД в количестве 400 человек действовал в боевых порядках двух соединений. За время действий в условиях наступательных боев ими выведено из строя 2743 фашистских солдата и офицера»[730]730
  Примеры честного служения Родине. 1955. Ч. 2. С. 104–105.


[Закрыть].

Такие оценки командования воодушевляли снайперов. Они стремились еще больше уничтожить фашистов. Свою боевую «охоту» им приходилось проводить в единоборстве с меткими стрелками врага.

Боевым навыкам, психологической стойкости уделялось большое внимание в подготовке снайперов. На сборах они отрабатывали все маневры, связанные со снайпингом, что способствовало сохранению себя и увеличению числа истребленных фашистов.

Главное управление внутренних войск требовало усиления боевой подготовки, умения вести борьбу с танками противника, его самолетами. Только в сентябре 1941 г, были направлены в войска две директивы ГУ ВВ НКВД СССР «О создании истребительных команд и обучении личного состава войск борьбе с танками противника» (12.09.1941); «Об организации стрелково-зенитной подготовки личного состава войск» (14.09.1941). В первой директиве командование частей обязывалось: «Создать в частях и подразделениях специальные истребительные команды по уничтожению танков из следующего расчета:

а) в гарнизонах 1–3 типа, караулах – истребительную команду, состоящую из двух истребительных групп (2–3 человека);

б) во всех взводах и гарнизонах 4–5 типа – истребительное отделение (команду), состоящее из трех – четырех истребительных групп (по 2–3 человека); кроме этого, в каждом конвойном батальоне подготовить по одному истребительному взводу»[731]731
  Внутренние войска в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Документы и материалы. М., 1975. С. 547–548.


[Закрыть]. Причем, создание истребительных противотанковых подразделений предлагалось начать немедленно и в течение 8-10 дней непосредственно на местности и в реальной обстановке учить их, а также и весь личный состав борьбе с танками противника[732]732
  Там же. С. 548.


[Закрыть] (Приложение № 23).

Одной из серьезных проблем для прибывающего пополнения в части войск НКВД являлось то, что в большинстве своем, как правило, оно было не обстреляно, не имело боевого опыта. Следовательно, наряду с боевой подготовкой требовалась и серьезная морально-психологическая подготовка, связанная с воспитанием смелости, мужества, инициативы и выдержки в борьбе с танками противника.

Другой директивой предписывалось организовать усиленную подготовку по обучению личного состава гарнизонов войск стрельбе по самолетам противника из винтовок, ручных и станковых пулеметов. Предлагалось зенитно-стрелковую подготовку проводить под руководством наиболее опытных командиров, с привлечением начсостава зенитно-пулеметных частей Красной Армии[733]733
  Там же. С. 549.


[Закрыть] (Приложение № 24).

В последующем, все боевые эпизоды как борьбы с танками, так и самолетами врага описывались в донесениях, накапливался соответствующий опыт, который доводился до личного состава. Важно отметить, что весь боевой опыт войск постоянно обобщался, что имело исключительное значение в командирской подготовке начсостава. Заместитель начальника ГУ ВВ НКВД СССР генерал-майор А. И. Гульев требовал в оперативных сводках и донесениях подробно излагать:

а) сведения о противнике, его численности и средствах усиления;

б) какое принято решение и какие силы и средства выделены для его выполнения;

в) боевые порядки подразделений, задача каждого подразделения. Расположение огневых средств и средств усиления и их задача;

г) ход боевых действий по этапам или эпизодам с указанием действий каждого подразделения и если были, то и действия отдельных бойцов, командиров и политработников (приложить схему боевых действий по этапам или эпизодам боя) с указанием времени каждого этапа или эпизода боя;

д) способы, методы и средства управления боевыми действиями на каждом этапе или эпизоде боя.

Предлагалось: «Для изучения и внедрения лучших опытов и эпизодов боевых действий подразделений и частей в управлениях соединений выделить специальную группу компетентных командиров 3–4 человека»[734]734
  Внутренние войска в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Документы и материалы. М., 1975. С. 547–548, 551.


[Закрыть].

Наряду с комплектованием войсковых частей и соединений НКВД офицерскими кадрами, прошедшими подготовку в системе учебных заведений, имеющийся значительный некомплект пополнялся и теми, кто был призван из запаса или выдвинут из сержантского состава. Все они требовали серьезной и кропотливой работы по привитию им необходимых организаторских и командирских навыков в обучении и воспитании личного состава.

На необходимость серьезной работы в подготовке офицерских кадров непосредственно в боевых частях указывали Государственный Комитет Обороны, НКО СССР, НКВД СССР, руководство войск. Политическое управление войск НКВД СССР в своей директиве «О проведении с личным составом, призванном из запаса, специальной учебы и работы по подготовке к службе в войсках», направленной в управления и соединения 3 сентября 1941 г. требовало немедленно принять меры к тому, чтобы с начсоставом, призванным из запаса, была организована специальная учеба в порядке краткосрочных сборов по ознакомлению его с практическими задачами несения службы в войсках, основными положениями и уставами, руководящими документами, формами и методами несения службы, боевого обучения и воспитания личного состава с учетом опыта войны[735]735
  Там же. С. 546.


[Закрыть].

Выполнение требований этой директивы и других указаний управлений войск по работе с офицерами-запасниками оставалось актуальным на протяжении всей войны. Уже с начала 1942 года программы календарной подготовки начсостава подвергаются неоднократной корректировке с учетом накопившегося опыта боевой и служебной деятельности войск. Все программы, как правило, разрабатывались и рекомендовались управлениями и отделениями боевой подготовки и являлись едиными для командирской подготовки. Сборы предусматривали двухнедельную подготовку. Так, в 1942 году такие сборы продолжительностью 12 дней были проведены в частях и управлениях войск по охране особо важных предприятий промышленности с начальниками гарнизонов, их помощниками и политруками. Основной целью этих сборов являлось изучение Временной инструкции о службе гарнизона и определение единых установок в вопросах организации службы.