Текст книги "Фронт без границ. 1941–1945 гг."

Автор книги: Борис Белозеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

За преступления, совершенные в области продовольственного снабжения и прежде всего за спекуляцию было привлечено к уголовной ответственности в 1-м полугодии 1942 г. – 707 чел. и во 2-ом полугодии 1942 г. – 541 чел. Принятое постановление в апреле 1942 г. Военным советом Ленфронта «Об усилении борьбы со спекуляцией» и улучшение снабжения трудящихся создали обстановку, при которой эти преступления пошли на убыль. В 1943 г. за спекуляцию было осуждено только 126 чел. (или 9 % всех осужденных)[581]581
  Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 454.


[Закрыть].

Хлебный кризис вызвал и другие виды преступлений, которые были характерны не только для Ленинграда, но и многих городов страны. К ним относились убийства и покушения на убийство с целью овладения продкарточками и продуктами питания, а также хищения имущества эвакуированных граждан и военнослужащих с расчетом его продать или обменять на продукты. Эти виды рассматривались как бандитизм и умышленные кражи. За первый вид преступления в первом полугодии 1942 г. было осуждено в Ленинграде 1216 чел. (54,7 % всех осужденных за бандитизм в течение двух лет войны). Однако в последующие периоды осуждено за бандитизм было: во второй половине 1942 г. – 546 чел. (25,8 %) и в первой половине 1943 г. – 194 чел. (9,4 %)[582]582
  Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 454.


[Закрыть].

Медленное, но последовательное и постоянное улучшение продовольственного снабжения населения города, а также целый ряд крупных оперативно-розыскных и профилактических мероприятий, проводимых УНКВД, позволили изменить ситуацию к лучшему и сократить число бандитских проявлений. Несмотря на сокращение числа подобных преступлений, отдел борьбы с бандитизмом не снижал активности в своей работе. Только в июле 1943 г. сотрудники этого отдела обезвредили несколько бандитских формирований, у которых изъяли 18 винтовок, 14 гранат, 1 автомат, 8 пистолетов, 6 сабель и 17 охотничьих ружей. Борьба с бандитизмом занимала одно из ведущих мест в деятельности милиции блокадного города. От ее результатов во многом зависела внутренняя обстановка, ее стабильность, возможность подготовки к прорыву и полному снятию блокады.

В условиях особой обстановки Ленинграда, созданной блокадой, возник новый вид преступлений – людоедство (каннибализм). Первые преступления подобного рода потребовали создания специальной группы в Уголовном розыске УНКВД. В ее состав вошли оперуполномоченные, следователи и врачи-психиатры. Военный прокурор города А. И. Панфиленко в своей докладной записке А. А. Кузнецову указывал: «…С момента возникновения в г. Ленинграде подобного рода преступлений, т. е. с начала декабря 1941 по 15 февраля 1942 года органами расследования за совершение этих преступлений было привлечено к уголовной ответственности: в декабре 1941 – 26 чел., в январе 1942 – 366 чел. и за первые 15 дней февраля 1942 года – 494 чел.»[583]583
  Там же. С. 421.


[Закрыть].

Представляет интерес и тот факт, что из 866 чел., привлеченных к уголовной ответственности за людоедство, 131 чел. (14,7 %) были коренными жителями Ленинграда. Остальные 755 (85,3 %) прибыли в город в различное время из Ленинградской (169 чел.), Калининской (163 чел.), Ярославской (38 чел.) и других областей[584]584
  Там же. С. 422.


[Закрыть]. Практически, это были эвакуированные, лишенные всяких средств к существованию.

Расследуя данные преступления, следователи столкнулись с классификацией их. Все убийства с целью поедания мяса убитых в силу их особой опасности квалифицировались как бандитизм (ст. 59-3 УК РСФСР). Прокуратура города их квалифицировала также по аналогии с бандитизмом (по ст. 16–59 УК РСФСР). По состоянию на 20 февраля 1942 года за указанные преступления Военным трибуналом было осуждено 311 чел.[585]585
  Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 422.


[Закрыть]. С октября 1941 года по январь 1943 года с обвинениями в каннибализме, т. е. пост. 16–59 п. 3 УК РСФСР (особый вид преступлений) Управлением НКВД ЛО было арестовано 1979 человек, из них 492 мужчины и 1487 женщин[586]586
  Иванов В. А. Миссия ордена. СПб., 1997. С. 270–271.


[Закрыть].

В блокированном Ленинграде работниками милиции активно велась борьба со всеми преступлениями. За период с 1 июля 1941 года по 30 апреля 1943 года только сотрудниками ОБХСС было привлечено к уголовной ответственности 11 059 человек, из них 6889 арестованы[587]587
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп.1. Д. 222. Т. 2. Л. 102.


[Закрыть]. Благодаря неутомимой работе сотрудников милиции во второй половине 1941 года у расхитителей и мародеров было изъято 455 тонн хлеба, сухарей, крупы, зерна, жиров[588]588
  Биленко С. В. Из истории советской милиции в годы Великой Отечественной войны. М., 1967. С. 35.


[Закрыть]. У арестованных и привлеченных по уголовным делам было изъято ценностей, промтоваров и продуктов питания на сумму свыше 200 млн. руб.[589]589
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп.1. Д. 93. Л. 102–114.


[Закрыть]. За годы же блокады к уголовной ответственности по линии ОБХСС привлекались 13 545 чел. У преступников конфисковано: 23 317 736 руб. наличными, 4 081 600 руб. – в облигациях, на 73 420 руб. – золотых монет, 134 кг золота в изделиях и слитках, 6428 каратов бриллиантов, 767 кг серебра, 40 846 долларов[590]590
  Музей Краснознаменной ленинградской милиции, фонд Ю. Ф. Пименова.


[Закрыть].

Доставка продовольствия, охрана его в пути и на базах являлись первостепенным делом не только городских властей и милиции, но и военного командования. 16 ноября 1941 года командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант М. С. Хозин лично поставил задачу командиру 23-й дивизии НКВД на выделение специальных частей для охраны продовольственных складов и грузов, перевозимых по Дороге жизни. Хлеб, как известно, был вопросом жизни или смерти сотен тысяч людей, сражающихся с врагом. Доставлялись же хлеб и другие продукты чрезвычайно трудно. Враг с невиданным ожесточением пытался вывести из строя пути подвоза продовольствия, любыми способами уничтожить его. Для защиты поступавших ресурсов привлекались значительные силы стрелковых войск, зенитных средств, авиации. Гарнизоны 23-й дивизии НКВД охраняли и обороняли продовольственные склады и базы в Тихвине, Гостиннополье, Новой Ладоге, Сясьстрое, Бухте Гольсмана, Ваганове и др.[591]591
  ЦАМО РФ. Ф. 217. Оп. 1217. Д. 109. Л. 206.


[Закрыть].

Военный совет Ленинградского фронта своими постановлениями от 27 января и 21 февраля 1942 года возложил на войска НКВД задачу сопровождения и охраны грузов по Ириновской железной дороге с западного берега Ладоги до Ленинграда, а также их охрану на станциях и складах в самом городе[592]592
  Внутренние войска в Великой Отечественной войне. 1941–1945 гг.: Документы и материалы. М., 1975. С. 175–176.


[Закрыть]. К апрелю 1942 года войсками охранялись 16 продовольственных и три артиллерийских объекта, вещевой и угольный склады, две базы горючего. Летом и осенью к ним добавилось еще 19 объектов[593]593
  РГВА. Ф. 38274. Оп. 1. Д. 8. Л. 8–9.


[Закрыть].

Проблема охраны и обороны продовольственных ресурсов особенно остро и масштабно встала перед войсками НКВД на Ленинградском фронте. Военный совет постоянно выдвигал новые задачи, связанные с доставкой и охраной продовольствия. В постановлении от 22 ноября 1942 года «Об организации перевозок через Ладожское озеро в зиму 1942–1943 гг.» он предписывал «охрану грузов на складах восточного и западного берега Ладожского озера оставить за командиром 23 дивизии войск НКВД»[594]594
  ЦАМО РФ. Ф. 217. Оп. 1217. Д. 109. Л. 296.


[Закрыть].

Здесь же, на Ленинградском фронте, войска решали задачу сопровождения вагонов с грузами. В 1942 году для этих целей выделялось 10 872 караула, которые обеспечивали безопасность 141 398 вагонов. За 9 месяцев, предшествовавших полному разгрому фашистских войск под Ленинградом, 20 780 войсковых нарядов обеспечивали доставку 202 537 вагонов с грузами для города и фронта[595]595
  РГВА. Ф. 38274. Оп. 1. Д. 8. Л. 45.


[Закрыть].

Характеризуя служебную деятельность войск НКВД по охране железных дорог и продовольственных баз, следует иметь в виду их участие в выполнении приказа Сталина от 3 марта 1942 года «Об улучшении охраны и мерах наказания за хищения и разбазаривание военного имущества» и постановление ГКО от того же числа «Об охране военного имущества Красной Армии в военное время». Приказ НКВД от 15 марта 1942 года не только объявлял эти документы «для руководства и неукоснительного выполнения», но и определял ряд мер по борьбе с хищениями, в том числе и на транспорте. В частности, войска НКВД по охране железных дорог были задействованы для выполнения требований названных документов. Результаты деятельности войск НКВД по охране грузов на транспорте за 1942 год[596]596
  Цит. по: Алексеенков А. Е. Внутренние войска в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). СПб., 1995. С. 56.


[Закрыть] приведены в таблице:

№ п/п	Вид деятельности	Кварталы				Итого за год
		1	2	3	4
1.	Предотвращено хищений грузов	2919	1077	715	1193	5904
2.	Задержано расхитителей	3959	2262	1331	2618	10 170
3.	Изъято у задержанных грузов (кг)	36 615	32 433	7162	30 354	105 564

Как видно из таблицы, после марта 1942 года число лиц, задержанных за хищение, сократилось во 2-м и 3-м кварталах, однако в конце года снова наметился их рост, который продолжался и в 1943 году, когда было задержано 16 232 расхитителя грузов[597]597
  Цит. по: Алексеенков А. Е. Внутренние войска в годы Великой Отечественной войны(1941–1945 гг.). СПб., 1995. С. 56.


[Закрыть]. Что же способствовало сокращению этих преступлений на транспорте? Здесь следует выделить два обстоятельства. Первое и, безусловно, главное – это приказ НКО № 0169 от 3 марта 1942 года «Об улучшении охраны и мерах наказания за хищения и разбазаривание военного имущества» и постановление ГКО № 1379С от того же числа «Об охране военного имущества Красной Армии в военное время». Двумя этими документами все воинские начальники строго-настрого предупреждались об ответственности за наведение порядка в охране и использовании военного имущества. В приказе (п. 2) говорилось: «Командующим войсками фронтов, армий и округов, командирам частей и соединений, начальникам военных учреждений в 15-дневный срок проверить все пункты хранения продовольствия, фуража, вещевого и прочего имущества, принять меры к надежной охране и сохранности имущества от порчи и хищений» и далее в п. 6 «За непринятие конкретных мер на месте по сохранению оружия, боевой техники и всего вообще военного имущества, равно за ограниченность только бумажными указаниями наказывать бездельников, применяя высшие меры дисциплинарных прав, а также и посуду, как за должностное преступление»[598]598
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 89. Л. 6–8.


[Закрыть].

Исходя из того, что высшей военной и государственной властью в стране во время войны являлся Государственный Комитет Обороны, то, безусловно, его постановление за № 1379С от 3 марта 1942 года представляло собой правовую основу для принятия мер к тем, кто допускал хищения и разбазаривание военного имущества. В постановлении указывалось:

«1. Установить на военное время:

за хищения (воровство) оружия, боеприпасов, продовольствия, обмундирования, снаряжения, горючего и прочего военного имущества, совершенное складскими работниками и другими лицами, в непосредственном ведении которых постоянно или временно находилось это народное достояние;

за хищения (воровство) тех же предметов военного снабжения лицами, ответственными за сохранность или сопровождение воинских грузов на железнодорожном, водном, авиационном транспорте, а равно водителями или сопровождающими грузовые автомашины и повозными;

за умышленную порчу или приведение в негодность обмундирования, снаряжения, оружия и военно-технического имущества, выделенных военнослужащим в индивидуальное или коллективное пользование – высшую меру наказания – расстрел с конфискацией всего личного имущества преступника.

2. Лиц, принявших в свое пользование или на хранение упомянутое в ст. 1 настоящего постановления имущество, зная заведомо о том, что оно похищено или незаконно приобретено, а равно всех лиц, незаконно приобретающих и хранящих оружие, военно-техническое имущество, военное обмундирование и другие предметы военного образца, подвергать судебной ответственности, как соучастников (ст. 17 и примечание 2 к ст. 193-1 УК РСФСР по редакции СУ 1936 г. № 1 (высшая мера наказания)).

3. За разбазаривание указанного в ст. 1 настоящего постановления военно го имущества, а именно:

за отпуск должностным лицам на довольствие войск или отдельным военнослужащим продовольствия или военного имущества сверх установленной нормы;

за оставление военного имущества без надзора, когда это не вызывалось условиями боевой обстановки;

за оставление противнику боевой техники и другого военного имущества в обстановке, когда это не вызывалось военными обстоятельствами;

за нарушение правил хранения военного имущества, последствием чего явилась порча или хищение имущества;

за несдачу должностными лицами служб снабжения довольствующим органам тары от продовольствия, боеприпасов и подлежащей возврату народному хозяйству подвергать лишению свободы не ниже 5 лет с удержанием стоимости утраченного или испорченного имущества»[599]599
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 89. Л. 9-11.


[Закрыть].

Все дела, связанные с рассмотрением указанных преступлений, предусматривалось решать в течение трех дней. Для повышения ответственности тех лиц, которые доставляли или сопровождали груз, был разработан и утвержден специальный открытый лист. В приказе НКО № 0169 (п. 10) указывалось «Сопровождающих, водителей и повозочных, предъявивших грузы в меньших количествах против показаний открытых листков, в случае отсутствия у них законных доказательств о недостачах арестовывать и немедленно передавать суду Военного трибунала, согласно объявленного постановления ГКО»[600]600
  Там же.


[Закрыть].

На открытом листе прямо указывалось: «За хищения, утрату грузов водитель, повозочный, сопровождающий подлежит немедленному аресту и суду Военным трибуналом по законам военного времени», что определяло меры, которые могут быть приняты к данному лицу, если оно допустит хищение или утрату грузов. Принятие столь жесткого постановления ГКО не было случайным. Рассчитывать на честность и порядочность всех без исключения лиц, перевозивших и охранявших продовольствие и товары в экстремальных условиях, было нельзя. Немало находилось тех, кто стремился извлечь выгоду из своего соприкосновения с продуктами. На Дороге жизни помощник начальника 7-ой площадки перевалочной базы интендант 2-го ранга Кругловин В. Г. пытался похитить 2 ящика какао-концентрата. Военный интендант 3-го ранга Степанов М. Г. был задержан за хищение мешка ржаной муки, воентехник 2-го ранга 253-го ОЗАД Крамаренко М. Н. похитил мешок пшеничной муки. Военные водители 850-ой автобазы – Гайдук, Богомолов, Носарев и регулировщик 57-го дорожно-эксплуатационного батальона Федоров и другие расплачивались за ночлег и разные услуги украденным продовольствием – мукой и мясом. Расхитители продовольствия шли на разные ухищрения. Они прятали продукты в сидениях машин, в инструментальных ящиках, под капотами двигателя, в запасных колесах, в снегу около дороги с целью перевоза их обратным рейсом и т. д.[601]601
  Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 427.


[Закрыть]. Таким образом, постановление ГКО и приказ НКО СССР строго указывали на меры ответственности, предъявляемые клипам, которые допустили хищения или разбазаривание военного имущества, и установили рамки этих мер для военных трибуналов. Следовательно, страх перед наказанием (вплоть до расстрела) выступал как сдерживающий фактор в совершении указанных преступлений.

Другое обстоятельство, способствовавшее сокращению во 2-м и 3-м кварталах 1942 года хищений военного имущества со складов и баз, заключалось в увеличении количества объектов, принятых под охрану, хотя это требовало значительных сил, но их не было. Некомплект личного состава в войсках охраны тыла фронта в апреле 1942 года составлял почти 40 %, а в войсках, охраняющих промышленные предприятия, он достиг почти 50 %[602]602
  РГВА. Ф. 38299. Оп. 1. Д. 104. Л. 33.


[Закрыть].

В числе других важных задач, которые определялись военным положением, выступала борьба с дезертирством, проявлениями бандитизма и хищениями имущества у граждан. 29 июля 1941 года был издан приказ УНКВД ЛО № 00209 «Об усилении борьбы с дезертирством и проверки документов», которым предписывалось:

«1. Организовать систематическую проверку документов у граждан и у военнослужащих, чем-либо вызывающих к себе подозрения. Проверку производить не формально, а по существу, добиваясь устранения веских сомнений в личности проверяемого…

2. К проверке привлечь весь оперативный и строевой состав, включив постовых милиционеров»[603]603
  ОРиАИ ИЦ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 75. Л. 627–629.


[Закрыть].

Одновременно прямо указывалось: «Не практиковать бесцельной задержки проверяемых и доставления их без надобности в отделения ЛГМ или Управление коменданта»[604]604
  Там же.


[Закрыть].

В целях усиления систематической борьбы с дезертирством как одной из основных задач милиции в условиях военного времени в приказе предписывалось:

«а) начальнику ОУР Управления милиции совместно с представителями комендантского Управления организовать облавы в общественных местах с поголовной проверкой документов и задержание беспаспортных граждан и военнослужащих, не имеющих необходимых документов или имеющих просроченные;

б) в случае задержания дезертиров и уклоняющихся от призыва привлекать к уголовной ответственности наряду с ними и их укрывателей, а также управхозов, виновных в допущении их проживания, в зависимости от обстоятельства дела применяя к ним ст. 17 или ч. I и ч. III ст. 192-аУК»[605]605
  Там же. (Приложение № 20)


[Закрыть].

14 января 1942 года своим приказом за № 0019 «Об организации борьбы с дезертирством по г. Ленинграду и Ленинградской области» начальник УНКВД потребовал от начальников отделов милиции наладить борьбу с дезертирством, для чего в наиболее крупных населенных пунктах необходимо было организовать заслоны, дозоры и патрулирование. При проверке документов у сомнительных лиц следовало обращать внимание на законность и время их выдачи в целях выявления лиц с подложными и просроченными документами[606]606
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 75. Л. 108.


[Закрыть].

Борьба с дезертирством во время войны и тем более на северо-западном направлении приобрела исключительно важное значение. Это было связано с тем, что весь этот регион не представлял глубокий тыл, а именно фронт и тыл были слиты воедино. Это касалось, прежде всего, Ленинградского, Карельского и Северного фронтов и наличие дезертиров здесь, тем более объединившихся в организованные преступные группы-банды серьезно влияло на безопасность тыла-фронта.

В связи с этим делалось все, чтобы не только выявить дезертиров, но не дать им возможности сгруппироваться и вооружиться. Сотрудникам органов внутренних дел приходилось проявлять решительность в борьбе с дезертирами. Так, в Сланцевском районе вооруженная группа из 7 человек в форме работников НКВД систематически совершала налеты на граждан, отбирала продукты и деньги. Умелыми действиями отряда ОББ она была уничтожена. 28 июля 1943 года на Большеохтинском кладбище был задержан бывший командир взвода – дезертир Баштанов М. Ф., который совершал кражи у граждан. Дезертиры врывались в квартиры, грабили их и вещи продавали. Многие дезертиры были вооружены. В 1944 году в Ленинграде было зарегистрировано 70 бандформирований и 66 в области[607]607
  Там же. Ф. 2. Оп. 1. Д. 6. Л. 8–9.


[Закрыть].

16 января 1942 года ГКО принял постановление № 1159с «О порядке передвижения военнообязанных в военное время и ответственности за уклонение от воинского учета». Наряду с этим постановлением был издан аналогичный приказ НКВД СССР от 24 января 1942 г. за № 00167. Начальник Управления НКВД по Ленинградской области, руководствуясь уже названными документами в своем приказе от 2 февраля № 0049 «О борьбе с дезертирством и уклонением военнообязанных от воинского учета» предписывал:

1. В целях выявления лиц, уклоняющихся от призыва и мобилизации, начальнику Управления милиции города и области совместными нарядами органов милиции и военных комендатур производить во всех населенных пунктах периодическую проверку воинских документов у граждан:

а) проживающих в гостиницах, общежитиях, Домах колхозников и заезжих дворах;

б) находящихся в ресторанах, столовых, кафе, закусочных, пивных, магазинах, парикмахерских и т. п. в часы наибольшего скопления посетителей;

в) на рынках, базарах и в других местах скопления граждан.

2. На железнодорожных вокзалах, станциях и пристанях водного транспорта проверку военных документов производить совместными нарядами милиции и военных комендантов три раза в сутки.

В соответствии с § 6 постановления ГКО, за уклонение от воинского учета в военное время и содействие этому виновных привлекать к ответственности, как за уклонение (пособничество уклонению) от призыва по мобилизации пост. 193 п. 10 УК РСФСР[608]608
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д 83. Л. 272–273.


[Закрыть] (Приложение № 21).

Выявление дезертиров, а также и других лиц, нарушающих фронтовой режим, постоянно находилось под контролем Военного совета Ленинградского фронта. В приказе № 0030 по войскам от 18 мая 1942 г. устанавливался особый порядок выдачи всех командировочных и отпускных документов военнослужащим, прибывающим в город с передовой. Всем военнослужащим, командируемым в Ленинград, выдавалось удостоверение, в котором им разрешалось прибыть в гарнизон и находиться вне казарменного расположения в определенные часы. Удостоверение подписывали командир и военный комиссар. Рядом с угловым штампом части обязательно находилась виза, разрешающая пребывание военнослужащего в пределах срока данного документа за подписью коменданта гарнизона.

На основании этого приказа начальник Управления милиции города своим циркуляром от 21 мая 1942 года за № 2-225/с обязал всех начальников отделов при инструктаже постовых и патрульных сосредоточить особое внимание при проверке документов на условные обозначения, которые были строго секретными (например, определенные буквы по декадам и др.), а при их отсутствии подозрительных лиц задерживать и доставлять в комендатуру[609]609
  Там же. Д. 80. Л. 27.


[Закрыть].

30 июня 1942 года была утверждена «Инструкция о порядке проверки документов у граждан, военнослужащих и автотранспорта, передвигающихся по г. Ленинграду и направляющихся в пригороды и за зону заграждения». В инструкции указывалось, на какие моменты следует обращать внимание при проверке паспортов. К ним относились: прописка и наличие ограничений на проживание в данной местности, состояние паспорта и крепление фотокарточки рельефным штампом милиции, исправления и др.

Указывалось на то, что все военнообязанные запаса должны иметь кроме паспорта военный билет, в котором обязательны: наличие штампа военно-учетного стола, отметка о переучете с особой оговоркой по ВУС. Граждане, освобожденные от всеобщей воинской обязанности, помимо документов, удостоверяющих личность, обязаны иметь свидетельство о болезни и свидетельство об освобождении их от воинской обязанности, выданное райвоенкоматом, с фотографической карточкой владельца[610]610
  Там же. Л. 44–50.


[Закрыть].

Данная инструкция четко определяла требования к гражданам, а с введением военных билетов помогала сотрудникам милиции выявлять дезертиров и других нарушителей фронтового режима.

Все военнообязанные запаса рядового и начальствующего составов Ленинграда, Колпина и Кронштадта в период с 25 июля по 15 августа 1942 года прошли перерегистрацию, что также способствовало выявлению уклоняющихся от службы в армии[611]611
  Там же. Л. 55–56.


[Закрыть].

Борьба с дезертирством позволяла накопить соответствующий опыт и вооружить им всех сотрудников милиции. Главное Управление милиции НКВД СССР в своем обзоре от 1 сентября 1942 года привело ряд ухищрений дезертиров, как-то переодевание в женское платье, подделывание под нищих, калек, глухонемых, представление фиктивных документов, якобы удостоверяющих освобождение от службы по болезни. Дезертиры, как правило, скрывались в специальных сооружениях (блиндажах, траншеях, ямах) с замаскированными выходами, прятались в подполах домов и т. д.[612]612
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1.Оп. 1. Д. 88. Л. 83.


[Закрыть].

Значение борьбы с дезертирами в обстановке блокады становилось особо актуальным, если учесть, что они значительно усложняли продовольственную проблему и криминизировали общественный порядок.

Нельзя не отметить, что в первые месяцы войны наметилась тенденция к снижению преступности. Достаточно сказать, что к 1 сентября 1941 года общее количество преступлений сократилось на 60 %, а такие опасные преступления, как грабежи и разбои – на 95,6 %, кражи «на рывок» и раздевание пьяных – на 78 %, хулиганство – на 53 %, другие виды преступлений – на 58 %[613]613
  Подвиг сотрудников органов внутренних дел. Л., 1976. С. 37.


[Закрыть]. Представляет также интерес и квалификация дел, рассмотренных военными трибуналами Северного фронта. По состоянию на 10 августа 1941 года всего ими было осуждено 2148 человек (в том числе за опоздания, сон на посту, пререкания с командирами). 761 человеку наказание было заменено пребыванием в действующих частях, многие из них заслужили снятие судимости и даже были представлены к наградам. Характерно то, что за первые полтора месяца войны военные трибуналы привлекли к ответственности только 2148 человек, и это на огромном военном театре: от Кольского полуострова до Эстонии. Следует иметь в виду, что к производству военных трибуналов были отнесены не только воинские преступления, но и гражданские – злостная спекуляция, дерзкое хулиганство и др[614]614
  Блокада рассекреченная. СПб., 1995. С. 119.


[Закрыть].

Представляет интерес состояние преступности в Ленинграде в период с 1 июля 1941 г. по 1 июля 1943 г. За это время в городе военными трибуналами и народными судами по делам, расследованным прокуратурой, УНКГБ и органами милиции было осуждено 49 882 чел., в том числе во втором полугодии 1941 г. – 12 634, 1-ом полугодии 1942 г. – 16 635, во 2-м полугодии 1942 г. – 12 995 и в 1-м полугодии 1943 г. – 7618 чел.[615]615
  Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 452.


[Закрыть]. Одновременно нарсудами за этот же период было осуждено: за прогулы и самовольный уход с предприятий – 40 595 чел., за дезертирство с предприятий военной промышленности – 750 чел., за мелкие кражи на производстве – 4023 чел. Таким образом, всего осуждено – 95 251 чел.[616]616
  Там же. С. 453.


[Закрыть].

Однако по мере ухудшения ситуации на фронте и обострения проблем по снабжению Ленинграда продовольствием и топливом, криминогенная обстановка начала меняться в худшую сторону. Если в первую блокадную зиму значительная часть преступлений, связанных с кражами продуктов, совершалась ранее не судимыми гражданами, действующими в одиночку, то в последующие годы подобные преступления организуют устойчивые, хорошо оснащенные и вооруженные преступные группы. Милиции пришлось столкнуться как с изменениями в преступной среде, так и с самой характеристикой преступлений. Они стали наиболее тяжкими и включали такие, как разбои, грабежи и убийства. Бандитские группы пополнялись в основном за счет дезертиров и осужденных, бежавших из мест лишения свободы.

На северо-западе лагеря заключенных находились в Вологодской, Архангельской областях, Коми АССР. Они имелись и в Ленинградской области. Так, осужденные строили Архангельский, Сегежский и Соликамский целлюлозно-бумажные комбинаты. Значительная их часть находилась в лесных лагерях Управления лагерей лесной промышленности НКВД. В марте 1941 г. в системе НКВД в соответствии с решением СНК СССР и ЦК ВКП(б), создается Главное управление аэродромного строительства (ГУАС). На него возлагается задача по строительству аэродромов для ВВС Красной Армии. 27 июля 1941 г. Начальник УНКВД по Ленинграду и области Н. М. Лагунов доносил А. А. Жданову, Л. П. Берия и Военному совету Северного фронта о завершении строительства 16 оперативных аэродромов в Ленинградской и Вологодской областях и начале строительства еще шести аэродромов[617]617
  Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 43.


[Закрыть].

Перед войной в 53 лагерях (включая лагеря железнодорожного строительства) со множеством лагерных отделений, в 425 исправительно-трудовых колониях насчитывалось 1 929 729 чел.[618]618
  Земсков В. Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991. № 6. С. 11.; Родина. 1991. № 6–7. С. 69.


[Закрыть]. О наличии заключенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях в военные годы свидетельствуют следующие данные[619]619
  Там же.


[Закрыть].

Годы	Количество заключенных в ИТЛ (чел.)	Количество осужденных за контрреволюционную деятельность (чел.)	В %	Количество заключенных в исправительно-трудовых колониях (чел.)	Всего заключенных
1941	1 500 524	420 793	28,7	429 205	1 929 729
1942	1 415 596	407 988	29,6	361 447	1 777 043
1943	983 974	345 397	35,5	500 208	1 484 182
1944	663 594	268 861	40,7	516 225	1 179 819
1945	715 505	289 351	41,2	745 171	1 460 676

Особенности жизни блокадного города отразились и на условиях содержания заключенных, что являлось одной из причин роста числа побегов. Только за период с октября 1941 по 7 марта 1942 года произошло 229 побегов. Из сбежавших заключенных 87 так и не были найдены. Понимая возможные последствия захвата врагом лагерей с заключенными, НКВД СССР 1 июля 1941 года дал указания об эвакуации заключенных из лагерей прифронтовой полосы. Прежде всего предстояло вывезти особо опасный контингент. К ним относились: осужденные за контрреволюционные преступления, за бандитизм, лица вне подданства и лица определенных национальностей (немцы, финны и т. п.). По этой директиве только из Беломорско-Балтийского комбината и Беломорско-Балтийского лагеря должны были вывезти 20 000 заключенных, в том числе в Каргопольский лагерь – 8 тысяч и остальных – в северные лагеря[620]620
  Неизвестная Карелия. Документы спецорганов о жизни республики. 1941–1945 гг. Петрозаводск, 1999. С.13.


[Закрыть]. Однако в силу сложившихся обстоятельств не все начальники лагерей сумели выполнить директиву НКВД. 18 сентября 1942 года Нарком внутренних дел СССР издал распоряжение за № 232 «О вывозе всех заключенных из прифронтовой полосы». На основании этого распоряжения большинство заключенных, находившихся в лагерях и исправительно-трудовых колониях, были вывезены из Ленинграда по нарядам ГУЛАГа в другие районы страны[621]621
  ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 88. Л. 83.


[Закрыть]. Данная операция снизила возможность увеличения преступных групп в городе.

Заключенные с начала войны и до ее конца работали в интересах обороны. В начале сентября 1941 года было организовано 6-е управление Оборонстроя УНТЛ НКВД СССР. В соответствии с указанием Генерального штаба и военного командования фронтов оно вело строительство оборонительных рубежей в зоне военных действий, в том числе и на северо-западе. Представляет интерес состав Оборонстроя. В нем находились красноармейцы, граждане, привлеченные по трудовой повинности и заключенные. Всего в Оборонстрое насчитывалось 60 тысяч человек. Однако в ноябре 1941 года в системе 6-го управления осталось 5 полевых строительств, с числом работающих 10 450 человек, из которых 6438 человек являлись заключенными.

Данным управлением в исключительно сложных условиях с сентября по декабрь 1941 года была проделана значительная работа по строительству оборонительных рубежей для Красной Армии. Им было подготовлено 60 360 стрелковых окопов, 1809 пулеметных гнезд, 585 дзотов; расчищено обзоров и обстрелов 12 026 га; построено 2259 землянок, 242 минометных гнезда, 61 блокгауз, 273 км новых автогужевых и отремонтировано 4282 км дорог; построено новых мостов 811 п.м.; отремонтировано мостов 462 п.м.; возведено эскарпов 1215 п.м., надолбов 4708 п.м., проволочных заграждений 12 352 п.м., противотанковых рвов 9476 п.м., завалов 66,4 км, площадок для противотанковых пушек 176 шт, и т. д.

Строительство оборонительных рубежей осуществлялось под контролем военных инженеров, и объекты сдавались командованию[622]622
  Документы и материалы. Петрозаводск, 1995. С. 147–148.


[Закрыть]. Беломорско-Балтийский комбинат (ББК) и лагерь НКВД, расположенный в прифронтовой полосе с первых же дней войны начал оказывать разностороннюю помощь фронту. Помимо того, что по мобилизационному заданию из этого учреждения были переданы действующей армии 18 грузовых и 6 легковых автомобилей вместе с запасом инструментов и запасных частей, два трактора, четыре тракторных прицепа, 990 верховых и артиллерийских лошадей с соответствующей сбруей и положенным запасом фуража.

Силами ББК был в короткое время построен аэродром в районе Повенца. Руководство ББК организовало ремонтно-восстановительные работы автотранспортного парка воинских частей, организовало лечение раненых и больных военнослужащих действующей армии, передало госпиталям и лазаретам значительное количество лекарственных препаратов, медицинских и хирургических инструментов на сумму около 50 000 рублей.