Текст книги "Оккупация"
Автор книги: Борис Ковалев
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)
Весной 1943 года члены РНК обратились к германскому правительству и лично Адольфу Гитлеру с просьбой о создании на оккупированной территории России единого русского правительства с одновременной мобилизацией в РОА всех совершеннолетних мужчин, способных нести военную службу. Одновременно с этим Черепенькин через русскоязычную газету «Новое слово», выходившую в Берлине, обратился с призывом к русским эмигрантам, проживающим в Европе, возвращаться на родину и помогать создавать здесь новое государство «без советов и коммунистов».
В мае 1943 года активисты РНК выехали в трехнедельную экскурсию по территории Германии. Они посетили следующие города: Берлин, Галле, Герлиц, Зальцбург и Дрезден. В них проходили встречи с ответственными работниками отделов пропаганды, бургомистрами городов и гауляйтерами. В своих приветственных речах псковские коллаборационисты говорили о своей преданности Третьему рейху, идеям национал-социализма и лично фюреру Великой Германии Адольфу Гитлеру. Кроме этого, в этих выступлениях раздавались призывы к представителям немецких властей как можно быстрее признать Русский национальный комитет как организующий фактор борьбы против большевизма.[173]173
Там же. Л. 130.
[Закрыть] На обратном пути участники экскурсии пожелали встретиться с генералом Власовым. Такая встреча для них была организована. Власов призвал членов РНК к активной борьбе против большевизма и всесторонней помощи немцам.[174]174
Там же. Л. 131.
[Закрыть]
До конца лета 1943 года немецким отделом пропаганды было организовано еще несколько собраний РНК. На них в основном заслушивались доклады о положении дел на фронтах и объяснялись причины «временных» неудач германской армии. Идея создания «антибольшевистского правительства» в Пскове, видимо, не нашла сочувствия в Германии и поэтому больше на этих собраниях не обсуждалась. В августе 1943 года по приказу германского командования Черепенькин был снят с должности городского головы и после этого работа РНК замерла.
Такое положение в партийном строительстве сохранялось до конца 1944 года, когда войска СССР и его союзников вплотную подошли к границам Германии. В условиях надвигающегося краха Третьего рейха все средства были хороши. Значительное количество лиц, сотрудничавших с немецкими оккупантами на оккупированной территории России, к этому времени перебрались на территорию Рейха. В ноябре 1944 года в Прагу (как в последний крупный славянский город, находившийся под контролем нацистов) из Берлина был перевезен Комитет освобождения народов России, призвавший граждан СССР бороться с «плутократами Англии и США и кликой Сталина».
1 марта 1945 года с Власовым встретился Геббельс. Власов заявил ему:
«Россия может быть спасена, только если она освободится от большевистской идеологии и усвоит себе идеологию подобную той, которую имеет немецкий народ при национал-социализме».
За два месяца до окончания войны руководитель немецкой пропагандистской машины с огорчением отметил в своем дневнике:
Готовность Геббельса согласиться с утверждением Власова проявилась только тогда, когда дни нацизма в Германии были уже сочтены.
Никакая конструктивная оппозиция сталинскому режиму, даже национал-социалистическая, как этого хотел Власов, нацистскому руководству не требовалась. В их планах любая российская государственность исключалась. Так называемая «третья сила», якобы боровшаяся во время Второй мировой войны за национальное возрождение России, находилась под полным контролем немецкой разведки и пропаганды.
Глава шестая
АЙН, ЦВАЙ, ПОЛИЦАЙ
Функции и деятельность службы порядка. – Формы и методы работы. – Требования к полицейским.
На оккупированной территории России действовали многочисленные сыскные, полицейские и карательные органы: Гестапо, части СС, полицейские батальоны, дивизии охраны тыла, полевая жандармерия, тайная полевая полиция, охранная полиция. Все эти немецкие органы активно использовали местную русскую вспомогательную полицию. Формально вспомогательная полиция подчинялась сельскому старосте или бургомистру, а в городах и крупных населенных пунктах – городской управе. Фактически же вспомогательная полиция работала по заданиям и под контролем германских комендатур, Гестапо и других нацистских органов.
Вспомогательная полиция – стража порядка, служба порядка или организация самозащиты – занималась наведением внешнего порядка, надзором за выполнением различных запрещений, ограничений и приказов, слежкой за антинемецкими элементами, участвовала в борьбе против диверсантов, в проведении репрессий и погромов. Захватчики отлично осознавали, что только при активном взаимодействии с местным населением можно максимально использовать потенциал оккупированных территорий.
На Северо-Западе РСФСР германские вооруженные силы начали создавать службу порядка уже в августе 1941 года. В ее задачи, как следовало из устава службы, входило:
«...поддержание общественного порядка и безопасности среди местного населения, содействие [оккупантам] при выполнении уголовно-полицейских поручений, в особенности информирование СД и полиции безопасности о всех фактах противогосударственной деятельности».
Городское полицейское управление имело следующие отделения: паспортное, уголовно-следственное, политическое, охраны порядка, пожарное. В городах, имеющих районное деление, городскому полицейскому управлению подчинялись районные полицейские управления. Последним подчинялись полицейские участки, имеющие в своем составе квартальных полицейских. Полицейские функции возлагались также на домоуправов, комендантов домов или домовых уполномоченных. Так, в Смоленске домовые уполномоченные выполняли следующие обязанности: сбор квартплаты, наблюдение за приходом и уходом квартиросъемщиков, за выявлением новых лиц в квартирах, за пропиской жильцов, сбор и сдача властям советских листовок, сброшенных с самолетов.
Кроме чисто контрольных функций полицаи были обязаны оказывать содействие старостам и волостным старшинам в доставке, расклейке и распространении немецких приказов, листовок, газет и плакатов.[176]176
АУФСБНО. Д. 1 /7187. Л. 41.
[Закрыть]
Из газеты «Кубань»:
Полиция
В любой стране Земного шара всегда существует определенная прослойка лиц, стремящихся так или иначе нарушить существующие законы. Формы этих нарушений так разнообразны, а способы и средства так многочисленны, что для наблюдения за нормальной жизнью страны, сохранения законности и порядка в ней существует специальное учреждение, в большинстве стран именуемое полицией.
В силу своей своеобразной деятельности, сотрудник полиции должен всегда заметно выделяться из окружающей его среды. Задачи и значение полиции среди населения страны довольно обширны и разнообразны, что накладывает определенные обязательства на сотрудника полиции, и личность его, как проводника и хранителя законности, должна, прежде всего, быть в достаточной степени безупречной, обладать непререкаемым авторитетом и пользоваться в самой широкой степени уважением и доверием населения.
Таким должен быть сотрудник полиции, явпяющийся помощником, опорой и зачастую судьей для разрешения острых, спорных вопросов в области порядка и права.
Советская власть, как всегда и всё, грубо извратила эту форму, приспособив ее для угнетения населения, придав ей облик душителей, яро ненавидимых населением.
Наша молодая полиция сейчас переживает период своего развития. Развиваться приходится в трудных условиях, осторожно, медленно и твердо усваивая основы нового, справедливого и достойного уважения порядка. В настоящее время в полицию люди идут охотно, и хорошие люди: тщательно и внимательно проверяются и работают поистине не за страх, а за совесть, не считаясь с временем и условиями работы. Уже вырабатываются новые кадры следователей, инспекторов, агентов. Очень трудно работать в новых условиях, глубоко кое-где засела большевистская бацилла. И вот вырисовывается сейчас, по мере накопления опыта и знаний, новый облик сотрудника полиции, обладающего всеми качествами, необходимыми для этой трудной и, порой, неблагодарной работы. Девиз на нарукавной повязке сотрудника полиции «Полицай немецкого Вермахта» – вспомогательная полиция Германских Вооруженных Сил, следовательно, основная идея – проведение в жизнь всех установок Германского Командования и помощь Германским Вооруженным Силам. Второе: справедливое, твердое исполнение всех проводимых мероприятий в смысле сохранения и поддержания порядка в городе и ликвидация всех оставшихся и возникающих вновь нездоровых явлений. И, наконец, третье – вежливое, корректное отношение к гражданам и честное и четкое отношение к своим обязанностям. Во всем этом блестящим примером нам должна служить Германская армия, и образцом отличного помощника ее в гражданском деле должен быть работник полиции. Самым внимательным образом следить за собой, тщательно анализировать каждый поступок, каждый шаг и даже каждое слово, твердо помня, что даже маленькая ошибка может вызвать серьезные последствия.
Само же население также должно всемерно помогать полиции в ее тяжелой и трудной работе. «Справедливость – основа нового порядка» – следовательно, справедливые и честные указания помогут быстро разобраться в сложнейшей обстановке любого дела и восстановить справедливость в полном объеме.
Взаимопомощь между полицией и населением – одна из основ успешной работы по ликвидации отрицательных явлений в нашей среде. Особенной четкости в работе надо добиваться сейчас, памятуя о напряженной восстановительной работе города после хозяйничанья и ухода большевиков. Как всякий выздоравливающий после тяжелой болезни организм, город требует к себе очень чуткого и внимательного отношения, и всякие, даже маленькие, перебои должны быть мгновенно локализованы.
Население должно само проявлять свою инициативу в деле выявления темных мест, вроде очагов партизанщины, спекуляции и расхищения имущества, оказывая этим самым помощь полиции и помогая скорейшему установлению спокойствия, справедливости и порядка в городе.
[Без автора]
Для выполнения отдельных полицейских функций в принудительном порядке привлекались и мирные жители, не состоящие на постоянной службе в полиции. Так, например, велосипедисты мобилизовывались для сбора листовок, сброшенных с советских самолетов. Сельские жители привлекались для охраны железнодорожных путей и других объектов.
Численность вспомогательной полиции определялась в размере одного процента от жителей данного населенного пункта, а в небольших селах и деревнях – по усмотрению немецких властей.
Изначально представители службы порядка не имели права носить оружие (вооружались деревянными палками), форму (знаком отличия была повязка на рукаве) и производить аресты без санкции германских властей. На все просьбы о их вооружении они получали от немцев категорические отказы.[177]177
Там же. Д. 43 689. Л. 85.
[Закрыть]
В различных регионах оккупированной Вермахтом России полицейские подразделения формировались по-разному. Были города, например Локоть, где они создавались по инициативе местного населения. Но в большинстве случаев их образование было связано с деятельностью нацистов. Так, в Старой Руссе немецкий комендант города Мосбах предложил бургомистру Невскому «подобрать на должность начальника городской полиции надежного человека не только в политическом отношении, но и нерусской национальности, например из латышей или эстонцев».[178]178
Там же. Д 1/6995. Т. 1. Л. 23.
[Закрыть] Последнее было вызвано тем, что «русский стал бы сводить счеты со своими недругами».
Было решено использовать для этой работы местного эстонца Александра Карловича Кютта. Арестованный в 1949 году советскими органами государственной безопасности, он так описал процесс вербовки его в полицию:
«При беседе интересовались моими политическими убеждениями, национальностью, моим отношением к немцам. Я говорил, что к советской власти и большевикам отношусь враждебно, что я, будучи эстонцем, советской властью притеснялся и к приходу немцев отношусь как к освобождению.
После этого Мосбах вручил мне анкету, которую я должен был заполнить и заверить двумя поручителями, пострадавшими от советской власти. Кроме этого, я должен был написать подробную автобиографию».
После предъявления анкеты, заверенной двумя поручителями, каждый поступавший на службу в полицию давал специальную подписку: обязательство честно служить нацистской Германии и бороться против советской власти.
Кютт и его помощники составили два списка: один – на евреев и другой, общий список, в котором значилось более ста человек политически неблагонадежных, – для немцев.
Старорусская уездная полиция строилась следующим образом: при каждом волостном правлении был урядник, во всех деревнях, входивших в волость, было по одному полицейскому. Урядникам назначался оклад в размере 300 рублей в месяц, а рядовые полицейские, работая бесплатно, пользовались большими льготами у немецких властей. В частности, с них не брали никаких налогов, им выдавалась лучшая земля, вместе со старостами они являлись фактическими хозяевами в своих деревнях.
К концу декабря 1941 года в аппарате уездной полиции работало около шестидесяти-семидесяти урядников и полицейских.[179]179
Там же. Л. 46.
[Закрыть]
Во главе полицейской службы соседнего со Старой Руссой Новгорода был поставлен Никита Яковлевич Расторгуев, до революции служивший полицейским в Санкт-Петербурге. Задержанный советскими органами государственной безопасности, на допросе 16 ноября 1947 года он показал:
«Отправившись в городскую управу, я предложил свои услуги для работы там. Тут же я предъявил им свою справку о том, что я был при советской власти репрессирован, осужден и отбывал наказание на 10 лет. Заявил, что я был обижен советской властью. Меня тут же назначили начальником охраны города Новгорода, передав мне в мое непосредственное подчинение 10 человек полицейских».[180]180
Там же. Д. 43 689. Л. 3.
[Закрыть]
К октябрю 1941 года оккупантам стало очевидно, что собственными силами осуществлять тотальный контроль за населением, эффективно бороться с силами сопротивления они не в состоянии. В начале ноября 1941 года в горуправе состоялось собрание, на котором выступил с речью немецкий городской комендант и предложил реорганизовать полицию, подчинив ее непосредственно оккупационным властям. После этого собрания немецкой комендатурой всем полицейским были выданы специальные удостоверения за подписью коменданта.
Полицейские должны были усилить несение службы по обеспечению безопасности германских войск, расположенных в городе, то есть вести борьбу с нежелательными немцам лицами. Для этой цели Расторгуев получил девять боевых винтовок. Горуправа стала постоянно охраняться, а всех полицейских вооружили наганами. На рукаве они обязательно носили повязки с надписью «полицейский».
В новые функции «охраны города» вошли следующие: несение охраны города и поддержание порядка, установленного немцами, аресты коммунистов и советского актива, обыски на квартирах, изъятие у населения продовольствия, вещей и ценностей.
Сразу по назначении на должность начальника полиции Расторгуев приступил к созданию полицейского аппарата. Им были подобраны 20 человек полицейских и штат тюрьмы. Начальником тюрьмы был назначен Барташевич, до августа 1941 года отбывавший наказание на торфоразработках около Новгорода. Первое время полиция располагалась в подвалах городской управы, а потом переехала в Дом культуры, и там же была образована тюрьма. В тюрьме находились арестованные советские граждане – бывшие партийцы и советский актив, кроме того, там сидели люди, уличенные в воровстве, а также отказывавшиеся работать на немцев. Начальник полиции имел право выдавать санкции на обыск и арест, и без них никого нельзя было арестовывать и отправлять в тюрьму. При допросах полицейские систематически применяли физическую силу и избивали арестованных.
Будучи допрошенной в качестве свидетеля о преступной деятельности своего мужа, второго бургомистра Новгорода Морозова, убитого испанским солдатом в ноябре 1941 года, Раиса Морозова 15 ноября 1947 года показала:
«В октябре 1941 года, числа 11–12, Расторгуев пришел к нам на квартиру и говорит: “Нужно организовать арест Силантьева Василия”. На второй день после этого Силантьев был арестован и в деревне Григорово расстрелян. Кроме того, Расторгуев при немцах был резко антисоветски настроен. Он заявлял, что, наконец, он дожил до времени, когда можно жить по-настоящему и есть возможность лично, собственными руками отомстить большевикам-паразитам. Мне также известно, что он обирал советских граждан и их вещи обращал в личное пользование».[181]181
Там же. Л. 87.
[Закрыть]
Первым помощником Расторгуева являлся Иван Сергеевич Обтемперанский. Он сам пришел в городскую управу, где отрекомендовался как бывший штабс-капитан, имеющий награды (георгиевское золотое оружие и офицерские ордена), а также высшее образование. В подтверждение этих слов им были предъявлены дореволюционные фотографии. «И я, – сказал он, – очень хочу устроиться на службу в полицию для более активной борьбы с большевиками и их пособниками».
Полицейские работали в тесном сотрудничестве с Гестапо. Русским сотрудником Гестапо с сентября 1941 года стал Борис Филистинский. Предполагалось, что все лица, заподозренные в связях с советским подпольем, относятся к ведению только тайной государственной полиции Рейха. При выявлении полицейскими таких людей о них докладывалось Филистинскому. Последний выделял нескольких вооруженных немецких солдат, и люди, выражавшие недовольство нацистским оккупационным режимом, арестовывались и доставлялись в немецкую комендатуру для разбирательства. Многие арестованные после этого бесследно исчезали.
Наибольшее рвение в борьбе с просоветскими настроениями проявлял Обтемперанский. Выступая перед полицейскими и дворниками, он неоднократно говорил о том, что «нужно активизировать выявление коммунистов и передавать их на расправу немцам. Нечего их жалеть».
Рядовых полицейских мог принимать на работу как городской голова, так и представитель Гестапо. Брали только тех, кто мог доказать, что у него есть причины ненавидеть советскую власть: был репрессирован, пострадал после революции или во время коллективизации и т. п.
Полиция, получая указания от немецкой комендатуры или Филистинского, занималась не только арестами советско-партийного актива и лиц еврейской национальности, но и конфискацией вещей, оставшихся без хозяев в городе. Собирались они на одном складе, после чего распределялись между сотрудниками управы и полицейскими. Частично вещи отправляли в Германию.
В сентябре 1941 года в городе начались восстановительные работы. Они были направлены в первую очередь на обустройство германских частей. Кроме этого, к первоочередным объектам были отнесены тюрьма и Софийский собор. Работы эти проводились силами советских граждан, насильно согнанных полицейскими. Использовались здесь также и арестованные.
Полиция в Новгороде делилась на городскую, состоящую из семи участков во главе с участковыми, и на районную, в которую входило два участка: Панковский и Ракомский. На этих участках было по два-три полицейских во главе с начальником. Вначале они подчинялись начальнику полиции, а затем непосредственно немецкой полицейской комендатуре.
В самом городе русская полиция функционировала только на Софийской стороне. На Торговую сторону их деятельность не распространялась, так как она полностью находилась в управлении немцев. Во главе каждого участка стояли участковый полицейский и надзиратель, который имел в своем ведении контору с вывеской и штат дворников, обычно три-четыре человека. За свое официальное сотрудничество с полицией дворники получали жалованье. Предполагалось, что они смогут оперативно выявлять лиц без документов или людей, заподозренных в связях с подпольем.
Немалое содействие полиции оказывали добровольные помощники из числа обывателей. Многие из них, репрессированные советской властью или желавшие выслужиться перед оккупантами, добровольно приходили в городскую управу, Гестапо или полицию и доносили на членов ВКП(б) и комсомола, не успевших эвакуироваться, а также на лиц еврейской национальности.
Все полицейские ежедневно в девять часов являлись на доклад к начальнику полиции и сообщали о всех происшествиях на их участках за ночь. Тот давал им указания, полученные от немецкой комендатуры. После получения информации о положении в городе начальник полиции отчитывался перед немецким военным комендантом.
Номинально считалось, что полиция находится в двойном подчинении: как член управы Расторгуев подчинялся городскому голове, а как начальник полиции – военному коменданту. Но на практике реальная власть была лишь в руках германских оккупационных служб. Так, пропуски на право круглосуточного хождения по городу сами полицейские и члены управы получали в немецкой комендатуре.[182]182
Там же. Л. 146 об.
[Закрыть]
Всего в новгородской городской полиции к ноябрю 1941 года числилось свыше тридцати человек.
В сельской местности, удаленной от линии фронта, представители русской коллаборационистской администрации пользовались бо́льшими правами, чем в городе. Они обеспечивали порядок, собирали налоги, выступали посредниками между гражданским населением и немецкими оккупационными службами. Так, в Новгородском районе для свободного передвижения между деревнями требовалось наличие справки, подписанной старостой или полицейским. За единовременный пропуск взималась плата три рубля советскими деньгами.[183]183
СРАФ УФСБ СПбЛО. Арх. № 19344. Материалы о немецких разрушениях и зверствах, о деятельности разведывательных и контрразведывательных органов противника в районах Ленинградской области, подвергавшихся оккупации. Л. 107 об.
[Закрыть]
Места заключения создавались в самих деревнях. Повсеместно они получили название «бункер». В бункеры забирались люди за невыполнение распоряжений немецкой и русской администраций, за грубое обращение со старостой, за несвоевременную поставку продуктов.[184]184
Там же. Л. 110.
[Закрыть]
Так, в приказе № 185 по Локотьскому управлению от 23 июня 1942 года говорилось о том, что при распределении бывшего колхозного имущества его должны отдавать «в первую очередь… работникам полиции, раскулаченным, пострадавшим от партизан, сотрудникам (управы)…».[185]185
ГАБО. Ф. 2521. Оп. 1. Д. З. Л. 30.
[Закрыть]
Несмотря на все эти льготы, не во всех сельских районах оккупантам удалось оперативно создать полицейскую службу. Иногда вербовка в полицию проводилась обманными путями. В некоторых населенных пунктах к несению охраны привлекались все крестьяне по очереди. Через некоторое время «добровольной охране» давались одна-две винтовки на населенный пункт, как говорилось, «для порядка».
Постепенно временных полицейских делали постоянными. Иногда их внезапно забирали для участия в различных акциях: облавах на диверсантов, расстрелах евреев и коммунистов. Расстрелы проходили публично. «Крещение кровью» подкреплялось продуктовыми пайками, самогоном, вещами, награбленными во время арестов.
Пленных красноармейцев принуждали вступать в полицию, угрожая отправкой в концлагеря и расстрелом.[186]186
ГАСО. Ф. 8. Оп. 8. Д. 13. Л. 13-
[Закрыть]
Следует отметить, что практически везде оккупанты стремились переложить расходы на содержание полиции на мирных жителей. Так, командование группы армий «Центр» обязывало русскую администрацию в каждой деревне до пятидесяти семей иметь как минимум одного полицейского. Каждый полицейский получал рубль в месяц с каждого дома.[187]187
ГАБО. Ф. 2521. On. 1. Д. 3. Л. 30.
[Закрыть]
Руководство и контроль за деятельностью полицейских участков возлагались на городскую полицию. По указанию немецкого коменданта городская полиция должна была иметь: начальника, двух его заместителей – по политической части и по хозяйственным вопросам, следственный и паспортный отделы.
Предполагалось, что после двух-трех месяцев работы хорошо зарекомендовавшие себя полицейские будут отправлены учиться на специальные курсы по повышению квалификации. Наиболее крупный «центр по подготовке стражей порядка» действовал в Смоленске. Обучение в нем (в течение трех месяцев) проходили полицейские города и округа.
Среди полицейских были люди, пострадавшие во время коллективизации и репрессий 1937–1938 годов. Так, заместителем начальника полиции в Таганроге был бывший полковник царской армии Степанов, в Феодосии в полиции служил грузинский меньшевик Барамидзе, начальником полиции в Белгороде стал бывший инженер маслозавода Белых, пострадавший от советской власти в конце 1930-х годов.[188]188
Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне»: Коллекция документов.
[Закрыть]
Функции полиции были весьма разнообразны – от поддержания порядка на улицах и выявления уголовных преступников до борьбы с «подрывными элементами». На начальников участков возлагался систематический контроль за санитарным состоянием города, чистотой улиц, благоустройством дорог, фасадов домов, заборов и т. д. Но все-таки главная задача полиции заключалась в том, чтобы выявлять всех коммунистов, комсомольцев, активистов, просоветски настроенных людей и арестовывать их, вести беспощадную борьбу со всеми нарушителями режима, установленного немецким военным комендантом в городе и уезде, и обеспечивать условия, исключающие всякую возможность проникновения в расположение немецких войск диверсантов, советских разведчиков и других подозрительных оккупантам лиц.[189]189
АУФСБНО. Д. 1/6995. Т. 1. Л. 2.
[Закрыть]
В каждом населенном пункте немцы поручали сельскому старосте или бургомистру через полицейских составить два списка местных жителей. В первый список заносились лица, прибывшие после начала войны (беженцы, сезонные рабочие и т. п.). При этом туда вносились только те люди, которые имели исправные личные документы и за благонадежность которых бургомистр или его ближайшее окружение могли поручиться.
Выявленных среди пришлого населения командиров и красноармейцев, отставших от своих частей, диверсантов и их помощников, советских разведчиков и парашютистов немцы отправляли в лагеря военнопленных или расстреливали. Прочих людей, которые не вызывали у них доверия, оккупанты отправляли в лагеря.
Во втором списке полицией регистрировались постоянные жители данной местности. В него вносились только те лица, которые не вызывали у бургомистра и немецкой комендатуры каких-либо подозрений. Но были и исключения. Так, после взятия Севастополя всё оставшееся в городе гражданское население было объявлено военнопленными.
Жители, занесенные в списки, получали удостоверения личности сроком на два-три месяца, после чего удостоверение могло быть продлено только в том населенном пункте, где оно выдавалось. За несвоевременный обмен удостоверения виновные штрафовались. Удостоверения составлялись на русском и немецком языках, имели фотокарточку владельца и немецкую печать; вторая фотокарточка оставалась у бургомистра или у начальника полиции. В удостоверении отмечались внешние данные владельца: телосложение, рост, цвет волос, глаз, особые приметы.
На удостоверениях лиц, прибывших в данный пункт после начала войны, ставилась буква «F» («Fremdling») или русская буква «Ч» («Чужой»).
Вместо выдачи удостоверений иногда производилась вклейка в советский паспорт дополнительного листка с описанием примет владельца документа; эти данные также заверялись подписью коллаборационистского чиновника или немецкого офицера и печатью. В некоторых сельских местностях немецкие власти присваивали каждому жителю номер и обязывали носить на шее бирку с этим номером. При выезде из деревни на лошади этот же номер писался на дуге. Кроме того, список жителей с указанием присвоенных им номеров должен был быть вывешен на воротах каждого дома.
В городах вводились домовые книги и обязательная прописка вновь прибывающих. Повсеместно запрещалось предоставление кому бы то ни было ночлега без разрешения бургомистра. За нарушение накладывались денежные штрафы до 500 рублей. Чтобы выявить людей, поддерживающих связь с отрядами сопротивления и снабжающих их продовольствием, одеждой и т. п., немцы систематически проводили обыски и облавы. В тех районах, где диверсанты действовали наиболее активно, подобные мероприятия проводились регулярно, каждый раз в иное время суток. В Пскове, например, летом 1943 года облавы проводились 10–12 раз в день.
Немецкая пропаганда всячески подчеркивала, что «уголовники-урки» являются лучшими друзьями большевиков, поэтому борьба с ними есть «выжигание каленым железом еще одного порочного пятна большевистского прошлого».[190]190
АУФСБСО. Д. 14 565. Л. 127.
[Закрыть]
Из газеты «Кубань»:
Четвертое отделение
В ноябре на одной из улиц Краснодара стояла грузовая машина. Шофера в ней не было. Около машины с самым независимым видом расхаживал какой-то юноша лет 17-ти. Улучив момент, юноша нырнул в кабину на одно мгновение, а затем, вынырнув оттуда, с прежним спокойным видом отправился на базар.
Между тем в 4-е отделение полиции одним немецким шофером было заявлено о пропаже у него из кармана пиджака, лежавшего в кабине машины, 300 марок.
Несмотря на то, что полиции ничего не было известно о воре, он, тем не менее, быстро был обнаружен: оказывается, в доме, около которого стояла машина, жил известный карманный вор Д. Немедленно он был задержан, а деньги доставлены в управление полиции для вручения немецкому шоферу.
А вот другой характерный случай, показывающий, как умело и оперативно работают сотрудники 4-го отделения. В нескольких домах были совершены кражи домашних вещей. Воры были опытные, и следов не оставалось никаких. Но преступление раскрыть было нужно, и оно было раскрыто путем долгих наблюдений, благодаря какому-то особому чутью, присущему работникам уголовного розыска.
Как объяснить это чутье? Опыт, сноровка вырабатывают это чутье. Как объяснить, почему опытный репортер успевает на пожар вместе с пожарными? Почему капитан, сгущая непроницаемый туман клубами своей никогда не потухающей трубки, тычет просмоленным пальцем в эту смесь и говорит, что здесь пристань? Почему житель тайги находит среди леса верный путь, хотя кругом все елки одинаковые? Почему? Да мало ли можно привести подобных примеров.
Иногда эти кражи раскрываются по самому незначительному признаку. Вот как было раскрыто это преступление. В один ясный осенний денек по улице шла девушка в красной шапочке, блондинка с чубчиком. Словом, самая обыкновенная девушка, каких в Краснодаре очень много. Девушка держала в руке платочек, вероятно, с семечками. Одновременно по этой же улице проходил инспектор 4-го отделения полиции Турчанинов. Турчанинову нужно было разыскать воровку, некую С., о которой ему было только известно, что она ведет широкий образ жизни, занимается организацией выпивок и вообще поддерживает знакомство с «темной публикой», что эта С. не старше 20 лет, блондинка и с чубчиком. Турчанинов заметил девушку. И у него явилось на счет ее подозрение, не воровка ли? Сознание говорило ему, что совпадение возраста, чубчик, блондинка – доказательства слабые, но чутье работника уголовного розыска толкало его пойти за этой девушкой. Так боролись в человеке холодный разум и чутье. Чутье побороло. Турчанинов поспешил догнать девушку, но это ему не удавалось: девушка шла все быстрее и быстрее. Тогда он обошел квартал и пошел девушке навстречу. Девушка попыталась еще раз ускользнуть, перейдя улицу, но Турчанинов остановил ее. Она оказалась той самой С., которую он разыскивал, в платочке же были не семечки, а 2500 рублей.
Позже выяснилось, что эта С. была тесно связана с теми ворами, которые совершили эти домашние кражи, и в этот ясный осенний денек она занималась разноской денег, вырученных от продажи краденых вещей.
Вот только два преступления, которые говорят о стиле и способах работы работников 4-го отделения.
Искусство розыска – великая вещь. Это как раз то, что называется – успеть на пожар и даже немного раньше.
И. Штарк
Полицейская служба также занималась и вопросами злоупотреблений в приобретении объектов недвижимости. В первые недели оккупации нашлись предприимчивые люди, которые решили, что заявления немцев о возрождении «Новой России без жидов и коммунистов», а также частной инициативы соответствуют действительности. Начался процесс «приватизации», в котором активное участие приняли сотрудники новой русской администрации и их ближайшее окружение. Через некоторое время встал вопрос о переделе собственности. К его решению были привлечены следователи полиции.
