Текст книги "Школа обмана"

Автор книги: Борис Пугачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

2 глава

Мы часто забываем самые дорогие свои интересы, спокойствие, безопасность из любви к новизне.

Ж. Лабрюйер

Около посольства Танзании Григория Михайловича, Михаила Абрамовича и Родика встречали. Встречающий издали выглядел как типичный представитель негроидной расы, с которыми Родик периодически сталкивался в общественном транспорте и на улице, и это не вызывало у него положительных эмоций. Стараясь настроить себя на оптимистический лад, Родик отметил, что мужчина, несмотря на иссиня-черную кожу, имеет вполне европейские черты лица, а высокий лоб и вдумчивый взгляд свидетельствуют о наличии у него интеллекта. «Надо перестать зацикливаться на расовых вопросах и не обращать внимания на цвет кожи, а сосредоточиться на сути дела, – дал себе установку Родик. – Вообще неважно, кто и как выглядит. Нужно слушать слова и смотреть на реакции. Позитив и еще раз позитив».

– Шабаан, – представился мужчина, пожимая всем руки, и добавил на ломаном русском языке: – Господин посол ожидает вас.

В просторной комнате находились три человека. Один из них, с восточными чертами на смуглом лице, поспешно встал из-за переговорного стола и сообщил, что он переводчик и зовут его Рифат.

– Вы, Рифат, сотрудник посольства? – спросил Родик, протягивая ему свою визитку.

– Нет, я работаю диктором на радио «Суахили», вещающем на Африку. Во всем остальном я такой же советский человек, как и вы.

Двое других чернокожих мужчин поднялись и поклонились, но представляться не спешили.

Родик впервые был в посольстве зарубежного государства и не знал тонкостей этикета. Поэтому он, повторяя за Айзинским, занял один из стульев со свободной стороны большого прямоугольного стола, на котором стояли бутылки с минеральной водой и стаканы.

Образовалась пауза. Все чего-то ждали. Григорий Михайлович взял стакан и, наполнив его минералкой, картинно пригубил. Родик хотел последовать его примеру, но в этот момент дверь открылась, и через зал энергичным шагом проследовал тучный африканец. Все встали. Вошедший молча устроился во главе стола. Родик понял, что это посол. Тот подал знак рукой, и все заняли свои места. Воцарилась напряженная тишина. Посол, сверкнув белками глаз, обвел взглядом присутствующих и с легким акцентом сказал:

– Здравствуйте, господа! Хочу вам представить наших граждан. Мистер Луспа – комиссар по минеральным ресурсам. Мистер Мбаго – директор одного из крупнейших предприятий «Танмайн К^o. ЛТД». Мистер Мбаго был моим предшественником на посту посла в вашей великой державе. Мистер Шабаан – сотрудник посольства. Наша страна очень нуждается в инвестициях, в передаче технологий, да и просто в сотрудничестве с вашим государством. Мы не устаем учиться у вас. Программа, в рамках которой проходит сегодняшняя встреча, долго и подробно обсуждалась на самом высоком уровне. Я обещаю вам всемерную поддержку от всех правительственных и неправительственных организаций Танзании. Мы полностью открыты для любых контактов. К сожалению, теперь я вынужден вас покинуть. Извините. Но я уверен, что мое отсутствие никак не отразится на ходе переговоров. Ко мне вы можете обращаться в любое время. Мистер Шабаан обеспечит все необходимое. Еще раз извините. До свидания.

С этими словами посол встал и также энергично удалился. Напряженность как-то сразу спала. Обменялись визитными карточками и начали обсуждать конкретные вопросы. Григорий Михайлович быстро захватил инициативу. Программа носила общий характер, и под нее можно было подогнать любые работы. Поэтому решили послушать, какими возможностями располагает советская сторона, а потом попытаться найти точки взаимодействия.

Айзинский попросил Родика, делая паузы для перевода, коротко ознакомить собеседников с производственными возможностями. Их очень заинтересовали камнеобработка, производство терраблоков и изготовление сушеных продуктов. Родик не был уверен, что танзанийцы до конца правильно поняли, в чем состоят эти направления деятельности, но уточнять не стал, справедливо полагая, что послушать любое их мнение будет интересно.

– Горная индустрия является одним из приоритетных секторов экономики Танзании, – начал мистер Луспа. – Геологические условия нашей страны благоприятны для разработки многих полезных ископаемых. Десятки лет мы добываем драгоценные камни из красноземных почв реки Умбы, разрабатываем несколько золоторудных месторождений в районе Чуньи, Мбеи. К югу от озера Виктория расположена крупнейшая в мире алмазоносная кимберлитовая трубка Мвадуи. К сожалению, в настоящее время ведется мелкомасштабная добыча, главным образом силами старателей без использования современного оборудования, и объемы ее незначительны. Кроме того, проведенные нашими специалистами теоретические исследования с привлечением аэромагнитной съемки показывают высокую вероятность обнаружения многих месторождений цветных камней, в том числе рубинов, сапфиров, зеленого турмалина, гранатов. Ведомство, которое я возглавляю, готово оформить соответствующие проспекторские лицензии, предоставить необходимые геологические документы, создать все возможные условия для геолого-разведочной, а впоследствии и добывающей деятельности. Конечно, нас интересует и переработка добытого сырья. Мы готовы предоставить земельные участки под строительство перерабатывающих предприятий. У нас активно развивается банковская система. Банк Танзании либерализовал процесс закупки золота и драгоценных камней. Сегодня налажена международная система оценки, закупки и кредитования, не уступающая любой европейской банковской системе.

– Это очень интересно… – заметил Родик и спросил: – А какая имеется инфраструктура?

– Автомобильные дороги, хотя и плохие, есть, железнодорожная сеть достаточно развита. Производственных и жилых помещений мало, бензозаправочных пунктов тоже. Нужно строить. При этом затраты во много раз меньше, чем у вас, а отопление вообще не требуется. Температура не опускается ниже плюс двадцати градусов. Кстати, тут могут пригодиться ваши установки для производства кирпича…

– Понятно… А как с местной рабочей силой? – спросил Григорий Михайлович.

– Неквалифицированной очень много. Есть возможность привлечь часть старателей. Однако квалифицированных специалистов мало.

– Имеются ли какие-нибудь зарубежные банки? – поинтересовался Григорий Михайлович.

– Есть отделение Банк оф Ингленд, но я уверен, что Банка Танзании или NBC банка вполне достаточно. У них большой опыт работы по реализации золота и камней. Текущие курсы отслеживаются. Национальная банковская система у нас хорошая.

– Какие предусматриваются налоги? – вмешался Михаил Абрамович.

– Мы гарантируем для инвестиционных программ самые льготные условия налогообложения. Для примера: ставка налога на строительство не превысит двух процентов, на все остальное – не более десяти процентов. Есть еще налог на добычу. Это три процента от стоимости реализованного сырья. От налогов на прибыль инвестор освобождается минимум на пять лет.

– А что вас интересует в плане сушки? – спросил Родик.

– На этот вопрос лучше ответит мистер Мбаго. Его предприятие занимается сушкой продуктов сельского хозяйства.

– Мы сушили многие продукты сельского хозяйства, – начал переводить Рифат. – Часть – естественным способом на открытом воздухе, часть – в сушильных шкафах на поддонах. Мы знакомы с вашей многокамерной технологией «кипящего слоя»… Я верно перевожу? – извинившись, прервался он.

– В целом верно. Не заморачивайтесь, я пойму, – ответил Родик.

– Если не сложно – в будущем делайте для меня памятку со специфическими терминами, – попросил Рифат и, обратившись к мистеру Мбаго, предложил: – Продолжайте, пожалуйста… Если верить литературе, этот метод не только более производителен, но и позволяет сохранить биохимический состав продуктов в сухом виде. Правда, мы не знаем, каковы будут эти результаты в отношении наших продуктов. Это тропические фрукты и овощи, а также кардамон. Мы понимаем, что для ответа на этот вопрос потребуются эксперименты и последующие сертификационные работы. Наши сухие продукты идут на международный рынок, и необходима их сертификация по единой европейской системе. Это достаточно дорогостоящая работа.

– Как вы видите организацию нашего сотрудничества? – спросил Родик.

– У нас практикуются два способа. Это либо совместное предприятие, либо компания, ограниченная паями. Во всех случаях должно быть зарегистрированное юридическое лицо Танзании, которое будет осуществлять деятельность в соответствии с танзанийским законодательством, – ответил мистер Мбаго и поинтересовался: – О какой сумме инвестиций идет речь?

– Во Внешэкономбанке у нас зарезервированы более полумиллиона долларов. Вот, посмотрите банковские выписки, – ответил Григорий Михайлович, вынимая из папки банковскую справку. – Плюс к этому готовы подключить наш производственный потенциал для изготовления нестандартного оборудования.

– Думаю, что при такой сумме инвестиций целесообразно начать контакты с образования совместного танзанийско-советского предприятия. Ваши инвестиции могут быть внесены в виде уставного капитала. В случае вашего согласия мы зарегистрируем меморандум в течение десяти дней. Решение за вами. Объемы и направления работ надо конкретизировать. Свою часть уставного капитала мы будем вносить частями и в основном в виде материальных ресурсов. Наше законодательство это допускает, – заключил мистер Мбаго. – Если такой подход вам интересен, то предлагаю составить предварительное соглашение по результатам сегодняшних переговоров.

– Я думаю, мы еще не готовы к подписанию соглашения, достаточно краткого протокола совещания, – предложил Григорий Михайлович. – Соглашение потребует проведения предварительного технико-экономического анализа, который желательно провести в самое ближайшее время. Полагаю, это можно сделать до конца месяца. После этого станет ясна целесообразность совместной деятельности…

По дороге из посольства Родик, пытаясь сосредоточиться, размышлял о том, что правы основатели марксизма – все развивается по спирали. Таджикистан, выполнив свою стартовую миссию, начинает жить своей новой жизнью, в которой нет места Родику, а Черный континент открывает объятия, принимая эстафету. Как будет раскручиваться эта танзанийская спираль? Хорошо бы, в сторону Европы или Америки. Хотя вряд ли с Черного континента можно стартовать туда. Как бы спираль на этом не оборвалась. Ведь это социалистическая спираль, а ее законы чужды капитализму. Для Черного континента, где капитализма пока мало, мы старшие братья, а для «белых» – злобные и никчемные карлики, бывшая «империя зла».

– Родик, – услышал он голос Григория Михайловича, – может быть, сразу поедем в баню? Там и пообедаем.

– Ты прогрессируешь на глазах. Перестал бояться, что я тебя до смерти запарю? Что, назрел банный саммит?

– Конечно… Миша обещает стопроцентную явку коллектива.

– Твоя предусмотрительность начинает пугать. До нашего сеанса еще больше двух часов… Ладно, поехали. Если баня занята, то перекусим в кафе на первом этаже.

Люкс оказался свободным, и, доплатив, они разместились в комнате отдыха, заказали закуски и шашлык на горячее. Григорий Михайлович задымил сигариллой, а Родик пошел заниматься парной, не желая преждевременно обсуждать полученную информацию и используя редкую возможность насладиться паром в полном одиночестве.

К приходу остальных членов коллектива он успел даже похлестаться напоследок в предбаннике можжевеловым веником. Организм легко принял пар, расслабился, мысли выстроились в четкую логическую цепочку, все существо Родика наполнилось оптимизмом, предвкушением чего-то большого и нового.

Григорий Михайлович и Михаил Абрамович даже не раздевались. Они о чем-то беседовали, поглощая приготовленные банщиком шашлыки.

– С легким паром, – приветствовал Айзинский закутанного в простыню Родика. – Считаю целесообразным в связи с чрезвычайными обстоятельствами продолжить банную процедуру после обсуждения новостей…

– Что случилось? – спросил Боря.

– Я хотел бы, чтобы нам обо всем доложил Родик, – ушел от ответа Григорий Михайлович.

– Мог бы и сам рассказать… Ладно, это не имеет значения. Вы все в курсе наших проблем с Внешэкономбанком. С большой степенью уверенности сегодня можно утверждать, что оплату пуховиков банк никогда не осуществит, и есть шанс потерять эти деньги…

– Откуда такая уверенность? – перебил Юра.

– Полной уверенности, конечно, нет, более того, нет прямых фактов. Имеются только неофициальные сведения. Однако сведения эти от людей, причастных к государственной информации, и не верить им нет оснований. Я еще раз подчеркну, что мы можем потерять все деньги. В основном это деньги моего кооператива, но прибыль от их прокрутки общая. И еще замечу, что такая ситуация возникла из-за направления большей части этих средств на внесение уставного капитала в наше совместное предприятие. Сделано это под личную ответственность Гриши, и возможные убытки подлежат компенсации лично им. Поэтому он предложил… э-э-э… операцию, позволяющую их уменьшить. Надо это обсудить. Если нет пока вопросов, я изложу принципиальные моменты…

– Я правильно тебя понял: если мы потеряем деньги, то их и неполученную прибыль должен компенсировать Гриша? – спросил Боря.

– Насчет неполученной прибыли надо говорить отдельно, а средства, предназначенные на оплату пуховиков, я любым способом верну, – ответил Григорий Михайлович. – И начну возвращать уже в ближайшие дни. Вы сможете взять деньги в суммах, указанных в ваших записках по требуемым оборотным средствам. Родик мне их передал. Это, конечно, небольшая часть, но других возможностей пока нет. А вот…

– Не понял, о каких оборотных средствах идет речь? – спросил Юра.

– Помните записки, которые вы мне готовили? – отозвался Родик. – Указанные в них суммы вы получите через старое совместное предприятие любым удобным способом. Все вопросы к Грише.

– Понятно… То, что ты пытаешься рассказать, является попыткой вырвать деньги из Внешэкономбанка, а чтобы пока можно было работать, Гриша дает свои, – резюмировал Юра.

– Именно так. Неужели я не четко сформулировал? Только Гриша дает не свои, а возвращает мои. Если всем наконец стало ясно, то продолжу… Молчание – знак согласия… Есть сведения, что Внешэкономбанк задерживает не все платежи. Выплаты по международным программам, отдельным зарубежным компаниям и правительственным учреждениям пока осуществляются. Поэтому если перевести внутри банка средства на такие расчетные счета, то можно получить их назад. Хотя, возможно, и не деньгами…

– И что за это хотят? – опять перебил Юра.

– Такой вариант пока нам не предлагали. Предложение иное. Это инвестиции в экономику другой страны, дальнейшее получение прибылей либо в совместном предприятии, либо в компании типа ЛТД. Разговор идет о Танзании.

– Иными словами, денег мы не увидим, – уточнил Боря.

– Совершенно верно. Это будет вынужденное развитие производства в Африке. Там придется работать и жить. Естественно, гарантий, что инвестиции дадут прибыль или хотя бы вернутся, нет. Это риск, но если на него не пойти, то мы, вероятно, просто потеряем свою валюту.

– Почему потеряем? Гриша же обязуется вернуть все, – заявил Юра.

– Конечно, но как и когда он это сделает – неизвестно. В том числе и ему. Кроме того, не забывайте – мы партнеры. Гриша не отрицает своей ответственности, но он не виноват в сложившейся ситуации, и выкручивать ему руки, по моему мнению, не по-товарищески… Хотя решать вам…

– Я согласен с Родиком. Гриша взял деньги для общих целей, на создание совместного предприятия. Это почти форс-мажор, – вмешался Боря. – Однако то, что предлагается, потребует многого другого. Африка – у черта на рогах…

– Именно это и является основой нашего совещания. Если все считают так же, как я и Боря, то можно обсуждать дальше, – сказал Родик. – Высказывайтесь…

– Я разбирался в этом предложении, присутствовал при предварительных переговорах и считаю идею перспективной. Даже если бы не было проблем с Внешэкономбанком, я рекомендовал бы вложить деньги в такой проект. Преимуществ очень много. Если все получится, мы сумеем приобрести действующий бизнес в другой стране. Кроме того, бизнес этот организуется при поддержке правительства этой страны. В нем предполагается участие бывших крупных правительственных чиновников. Таких возможностей у нас здесь нет и не предвидится, – сообщил Михаил Абрамович.

– Видимо, все, кроме меня и Саши, знают, о чем идет речь. Родик, расскажи подробно: что за работа, с кем и как, – обиженно проговорил Юра.

– Юр, ты же сам не даешь мне все последовательно изложить. Пока мы опять куда-нибудь не отклонились, повторяю: страна – Танзания. Для необразованных поясняю: это около Кении, Мозамбика и Заира, почти на экваторе. Предлагается обдумать три направления работы. Разведка перспективных месторождений камне-самоцветного сырья и золота с последующей совместной добычей, продажей, возможно, переработкой, а также изготовлением ювелирных изделий. Юра, это по твоей части. Здесь у нас партнером выступит комиссар по минеральным ресурсам Танзании. В его руках – все разрешения и лицензии, а также данные по геологии и горному делу. Второе направление – сушка продуктов сельского хозяйства. Это Борино. Имеется базовая компания, возглавляемая бывшим послом Танзании в СССР. Обещают, что проблем, начиная от виз и кончая рынком сбыта, не возникнет. Третье направление связано с производством терраблоков. Я его пока вижу больше как вспомогательное при строительстве необходимых производственных помещений и других элементов инфраструктуры. Танзанийцы гарантируют в течение пяти лет льготное налогообложение. Все эти работы запланированы, по их словам, в программе, подписанной правительствами Танзании и СССР. Программу нам не показали, но полагаю, что это правда.

– Теперь стало понятнее. А какие камни они предполагают копать?

– Хочу, чтобы все поняли: мои знания почти не отличаются от ваших. Сегодня надо принципиально решить, беремся мы за это или нет. Если беремся, а мое мнение, что браться надо, то организуем ознакомительную поездку. Предварительно они упомянули зеленый турмалин, рубин, сапфир, фанат. По сушке говорили про тропические фрукты и кардамон.

– Знаю одного крупного специалиста, доктора наук. Надо посоветоваться, – сказал Юра.

– Опыта сушки таких продуктов я не имею, но, думаю, это решаемо. Можно попробовать. На лабораторной сушилке для отработки технологии. Она вполне мобильна. Ее легко доставить в Танзанию, – добавил Боря.

– Ребята, все это, конечно, нужно сделать, но сейчас давайте сосредоточимся на главном – беремся или не беремся. Решать, к сожалению, надо быстро. Желательно сегодня. Конечно, это немного похоже на аферу, но кто не рискует, тот не пьет шампанского, – попытался направить разговор в нужное русло Родик.

– Вообще-то рискуем мы в основном твоими деньгами, – заметил Юра. – Работы и Африки я не боюсь. Так что я не против.

– Я тоже, – присоединился Боря. – Хотя имейте в виду: это ближе к научно-исследовательской деятельности, чем к бизнесу. Давайте пробовать.

– Саш, а ты чего все время молчишь? – спросил Родик.

– Я – как все. Пару прессов сделаем.

– Ну что же. Пускаемся в очередное безнадежное предприятие. Жребий брошен, – подвел итог Родик. – Для порядка проголосуем. Кто «за»?

Все подняли руки, а Юра – даже две.

3 глава

Политика – это не искусство возможного. Это выбор между плохим и очень плохим.

Д. Гэлбрейт

К посещению Танзании все было готово еще в первых числах августа, но задерживали прививки. Наконец медики дали добро. Билеты купили на двадцать пятое.

Жена и дочь возвратились из плавания на пароходе и на следующий день уехали на дачу. Срочных дел не было, и Родик в пятницу вечером отправился к ним. Хотелось побродить по лесу, пособирать грибы, сходить на рыбалку, да и вообще сменить надоевшую городскую обстановку.

В субботу, несмотря на пасмурную и неприветливую погоду, предвещавшую раннюю осень, он проснулся с рассветом. Разбудив жену и дочку, надел старые брезентовую куртку и брюки, любимую соломенную шляпу «прощай молодость», сапоги, вооружился корзиной и березовой палкой с рогулей на конце. Полусонная Наташа и Лена присоединились к нему, и они втроем через мокрое кукурузное поле отправились в лес за грибами.

Собирание грибов было любимым семейным занятием, которым Родик и его жена увлекались с детства. Как только наступала грибная пора, Родика непреодолимо начинало тянуть в лес. Воображение рисовало живописные картины грибных чудес, которые являлись в сновидениях. Родик чувствовал лес. Каким-то непостижимым образом ноги сами несли его туда, где было больше грибов. Внутренний компас всегда указывал правильное направление и не позволял заблудиться даже в совершенно незнакомом месте. По лесу Родик передвигался быстро, будто боялся, что кто-нибудь соберет его грибы. На самом же деле так проявлялась его энергетика, именно в лесу достигавшая пика и вырывавшаяся на свободу. Родику казалось, что если его лишат возможности ходить в лес, то он умрет или тяжело заболеет.

Даже при выборе жены на его решение повлиял тот факт, что Лена тоже очень любила лес и походы за грибами. Выросшая в деревне, она отказалась ехать в свадебное путешествие по городам Прибалтики, на чем настаивали родственники, и с радостью приняла предложение Родика в конце лета, когда появятся грибы, отправиться в двухнедельный поход на озеро Пено, в самую глушь центрального заповедника.

Странно, но при всем этом они не сумели привить свою любовь к природе Наташе. Дочка ходила в лес, собирала грибы, но делала это скорее из уважения к родителям. Она росла асфальтовым ребенком…

В это пасмурное субботнее утро вся семья в приподнятом настроении, обуреваемая грибным азартом, бороздила знакомый лес. Грибов по подмосковным масштабам попадалось много, и к десяти утра корзины наполнились так, что таскать их стало тяжело. Наташа начала ныть. Надо было возвращаться. Родик планировал вечером поехать на лодке на рыбалку, а завтра отоспаться перед рабочей неделей и к обеду вернуться в Москву.

Дома Лена занялась готовкой, Наташу заставили чистить грибы, а Родик отправился на скотный двор копать червей для вечерней рыбалки.

Однако после обеда погода совсем испортилась – подул сильный ветер, похолодало, на водохранилище появились волны с «барашками». От рыбалки пришлось отказаться. Наташа пошла гулять, но скоро вернулась и запросилась в Москву. Родику стоило больших трудов убедить ее не дергаться, аргументируя тем, что до начала учебного года осталось меньше двух недель, и желательно еще подышать свежим воздухом. Наташа нехотя согласилась. От всего этого у Родика возникло какое-то щемящее чувство тревоги, которое он заглушил, выпив за ужином – с символическим участием жены – почти бутылку водки.

Спать легли рано. Наташа и Лена быстро заснули, вероятно, не выспавшись из-за грибов. Родик же долго ворочался, а потом включил настольную лампу и принялся читать старую подшивку журнала «Наука и жизнь»…

Утро не принесло улучшения погоды. Было все так же пасмурно и ветрено. Решили затопить баню. Наташа, потеряв надежду на отъезд в Москву, попыталась хотя бы избежать бани, которую не любила, хотя Родик приучал ее к парной с детства.

– Пап, мам, я пойду гулять, – заявила она.

– Приходи не позднее часа, буду тебя купать, – отозвалась Лена.

– Ну, мам… Мы с девочками планировали поехать на велосипедах в Марфино. Я не успею, – захныкала Наташа.

– Захочешь – успеешь. Чтобы к часу была. Пока вода в бане горячая. Ты и так уже больше недели не купалась. Завшивеешь.

– Давай лучше вечером в тазу голову помоем…

– Нытье закончили!

Наташа, поняв, что спорить с матерью без толку, молча вышла с террасы. Родик услышал, как возмущенно звякнул где-то на участке велосипедный звонок.

– Ты с ней уж очень строго, – пожурил он.

– Ты бы молчал. Твое участие в воспитании ребенка равно нулю. Тебя и дома почти нет, и дочь тебя не интересует. Тебе вообще-то семья нужна?

– Думаю, что я семье нужен.

– Ты опять о деньгах. Да не самое это главное. Наташа говорит, ты обещал неделю на даче с нами пожить, но, похоже, делать этого не собираешься. А деньги… Раньше у нас без них семья была. Вспомни…

– Может быть. Но без денег тоже плохо. Да и работаю я, как ты знаешь, в основном не из-за них. Просто сейчас время такое. Все очень быстро меняется, можно все потерять. А Наташка растет нормально. Просто она другая. В ней, наверное, силен ген с моей еврейской стороны. Хотя в чем-то ты и права, я об этом уже думал. Однако…

– Философ. А то, что ты семью почти потерял, тебя не волнует?

– Ты хочешь поскандалить? Не с той ноги встала? Ладно, пойду баню топить…

В понедельник Родик проснулся, когда рассвет еще чуть брезжил. Хотя, возможно, так только казалось из-за отсутствия солнца. Будильник почему-то не сработал. Накануне вечером распаренное баней тело и слегка утомленная ездой в машине голова потребовали сна, и Родик, даже не поужинав, завалился спать, вероятно, забыв завести будильник. Наручных часов нигде видно не было. Родик встал, пошире раздвинул шторы и привычно глянул в окно – погода оставалась неприветливой. По небу быстро бежали черносиние тучи, из которых моросил мелкий осенний дождик. В столовой на столе он нашел свои часы, но они стояли. Узнав по телефону время, он завел их и решил, что можно не спешить.

По телу разливалась ленивая сонность. Делать что-либо не хотелось. Родик уселся в кресло и включил телевизор. Шло «Лебединое озеро». Хотелось чего-то другого, и он переключил программу. Экран запестрел разноцветными точками. «Наверное, технические работы», – подумал Родик и переключил дальше. Снова тот же балет… Внутренне усмехнувшись, Родик вспомнил, как в пионерском лагере ему – десятилетнему мальчику, не обладающему ни вокальными, ни хореографическими способностями, – предложили участвовать в танце маленьких лебедей из-за его уже тогда волосатых ног. Комедийность в этом и состояла, а Родику почти ничего не надо было делать. Два других танцора, держа его между собой, обеспечивали все необходимые движения. Выступление многократно повторялось и имело успех. Однако любви к балету не привило…

– Чертовщина какая-то, – выругался Родик и сам себе сказал: – Посмотреть нечего. Ладно… Пойду мыться-бриться.

По пути к ванне он вспомнил, что нет горячей воды. Надо кипятить. От этого настроение совсем испортилось.

Налив большую кастрюлю и чайник, Родик поставил их на плиту, а сам полез в холодильник в поисках завтрака. Пооткрывав крышки кастрюль и не найдя там ничего для себя привлекательного, он вынул из холодильника батон колбасного сыра, отрезал от него здоровый кусок и возвратился в столовую. Балет еще не кончился, и он вспомнил о подобном в восемьдесят втором году.

Жуя сыр, Родик смотрел на экран, ни о чем не думая. На него напало какое-то отупение и расслабленность. Мысль была только одна: выключить телевизор, но команда «встать» не проходила, и тело оставалось на прежнем месте.

Из кухни раздался настойчивый свист чайника. Преодолев себя, Родик поднялся и доплелся до стола. Посмотрел на часы – они показывали пятнадцать минут восьмого – времени до выезда из дома еще достаточно. Нехотя дошел до кухни, насыпал чай прямо в чашку, залил его кипятком, снял кастрюлю с закипающей водой и понес ее в ванную. Такой способ мытья был мучительно неудобным. Родик лил на себя воду из ковшика, пытаясь смыть мыло со спины и других малодоступных мест. Горячей воды ему не хватило, и, издав страшный рык, он ополоснулся холодным душем. Это взбодрило. Слегка обтеревшись полотенцем и наскоро причесав волосы, Родик почувствовал, что голоден, и вернулся в кухню. Чай как раз остыл до приятной температуры, сыр манил копченым ароматом.

С таким нехитрым завтраком Родик вернулся в столовую. Балет, слава богу, кончился, и транслировали какие-то новости. Шло заседание членов правительства. Родика удивило, что сидят они в ряд за столом, будто хотят сфотографироваться. Он увеличил громкость, прислушался и замер, перестав жевать.

«Мы зовем всех истинных патриотов, людей доброй воли положить конец нынешнему смутному времени. Призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР, усилиям по выводу страны из кризиса…» – впечатались навечно в память Родика казенные слова, вылетающие из телевизора.

Мозг мгновенно сбросил остатки сонливости и начал интенсивно работать. «Что это? Неужели, пока я отдыхал, произошло то, о чем предупреждал Гриша? Не может быть…»

Родик пощелкал кнопками на пульте управления, но всюду шел балет или не шло ничего. Это пугало. Он полез в шкаф за приемником, однако вспомнил, что его утащила на дачу Наташа. Задумавшись на минуту, побежал на кухню и включил трехпрограммный «Маяк», работающий от городской радиосети и не используемый уже много лет. На удивление, он заработал, и Родик услышал, что президент Горбачев по состоянию здоровья не может исполнять свои обязанности. Его заменяет Янаев. Вводится чрезвычайное положение. Переключая программы, Родик сумел прослушать весь текст обращения к советскому народу Государственного комитета, в который входили председатель КГБ, министр обороны, министр внутренних дел и еще кто-то из правительства. Однако, как рассудил Родик, этих троих вполне достаточно для любого переворота. Патетика обращения напоминала сталинскую в начале войны с Германией. «В тяжкий, критический для судеб Отечества и наших народов час…» Это вызывало тревожные ассоциации, хотя многие тезисы казались справедливыми. «Вот они, мои опасения, что прежний социализм вернется, – подумал он. – Побаловались и хватит. Сейчас начнут закручивать гайки, сажать, не пускать. Интересно, работает ли еще телефон?»

Родик возвратился в столовую. По телевизору снова начался балет. Он поднял трубку и, услышав длинный гудок, набрал номер домашнего телефона Гриши.

– Ты в курсе событий? – не здороваясь, спросил он.

– В курсе…

– Ты это предполагал?

– Не совсем…

– Какие теперь у тебя прогнозы?

– Никаких. Надо подождать.

– А тебе не кажется, что мы можем дождаться пули или чего-нибудь худшего? Считаю, что надо забирать семьи и уезжать куда-нибудь на периферию. В глушь, в Таджикистан, и пережидать там.

– Думаешь, ты один такой умный? Наверное, уже все билеты раскупили, а Таджикистан – не самое подходящее место. Там и без того неспокойно. Уверен, это происходит по всей стране.

– Поедем в Челябинск. Я попрошу Колю и Володю, чтобы они устроили нас в закрытый дом отдыха. Там точно будет тихо. Плюс шикарные условия, озера. Это недалеко от «Челябинска-70». Заодно вы все отдохнете. Революция начинается в столице и затухает к периферии.