Текст книги "Школа обмана"

Автор книги: Борис Пугачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

9 глава

Беда вымучит, беда и выучит.

Народная пословица

Здание гостиницы фасадом выходило на улицу. То ли поэтому, то ли из-за архитектурно-строительных особенностей в номере было очень шумно. Ночью любой проезжающий автомобиль заполнял звуком двигателя комнату и мешал спать. Если же проезжала тяжелая машина, то все здание начинало вибрировать. Со временем Родик привык к этому и просыпался редко. Сегодня же их с Борей разбудил не только грохот тяжелых машин, но и вой сирен. Родик встал и через противомоскитную сетку попробовал разглядеть улицу, однако увидел только дальнее мелькание огней.

– Устал я от этого шума, – сонно сказал Боря. – Надо переселиться.

– Тебе ли ворчать? Ты здесь спишь раз в год по обещанию. Удобнее для работы места нет, – отозвался Родик. – К шуму я почти привык. Это какие-то специальные машины. Что-то случилось.

– У них постоянно что-то случается…

В это время в дверь комнаты постучали. Родик открыл. На пороге стоял служащий отеля. Из всего сказанного Родик понял, что ему надо спуститься в холл и поговорить по телефону. Он указал на стоящий в комнате аппарат и предложил соединить его. По непонятным причинам служащий отказался. Родик, нехотя натянув джинсы, спустился и взял трубку. Из услышанного в ответ на его «ес» монолога, произнесенного на английском языке, Родик понял, что на территории «РУСТАН» произошел пожар.

– Файер?[2]2
  Fire (англ.) – пожар.


[Закрыть] – уточнил Родик.

– Ес, – подтвердил голос в телефонной трубке.

– Сейчас приеду! – крикнул Родик по-русски и ринулся по лестнице назад в штабную комнату.

Боря лежал на кровати за опущенной противомоскитной сеткой.

– Вставай. У нас чепэ. Похоже, пожар! – возбужденно гаркнул Родик и побежал будить Рифата.

Тот жил в комнате вместе с двумя сотрудниками Бори. Сообщение о пожаре выкинуло всех из постелей.

– Рифат, быстро выдвигаемся на площадку, – скомандовал Родик, – а вы оставайтесь здесь и ждите распоряжений. Разберемся и свяжемся.

– Родион Иванович, мы с вами. Что нам здесь делать? Там мы можем оказаться нужнее, – одновременно заявили сотрудники.

– Ладно, но только быстрее собирайтесь. Жду на улице.

Обычно работников доставляли из гостиницы утром на производство и вечером обратно автомобилем. Иногда днем Родик ездил на автобусе. Сейчас же не было ни того ни другого.

– Придется добираться на одиннадцатом номере трамвая, – грустно пошутил Родик, когда все собрались.

Быстрым шагом вышли на проезжую часть, где отсвет ночного неба хоть как-то освещал путь.

– Побежали, – предложил Боря.

– Попробуем, – отозвался Родик, переходя на трусцу.

Все последовали его примеру.

Ворота на площадку были открыты. В темноте различались только силуэты двух пожарных машин, освещенные габаритными фонарями. Вокруг машин происходило какое-то движение. Огня видно не было.

От машин отделились две светящиеся точки и направились к ним. При ближайшем рассмотрении они оказались двумя мужчинами с ручными фонарями. Судя по одежде, один был полицейским, а второй, вероятно, пожарным. Рифат на суахили приветствовал их. Пожарный пожал всем руки и лучом фонаря пригласил следовать за ним.

Пахло гарью и чем-то синтетическим. Фары машин освещали путь.

Вскоре всем открылась ужасная картина. От склада готовой продукции, раньше представляющего собой деревянный навес, осталось только грязно-черное пятно с разбросанными остатками мешков и головешек. От пятна черный след тянулся к обгоревшему трансформатору, испускающему неприятный синтетический запах. Свет ручных фонариков выхватывал то обуглившийся корпус, то свисающие провода, то треснувший изолятор.

– Что произошло? – спросил Рифат пожарного.

– Когда мы приехали, все уже догорало. Мы только отключили высокое напряжение и затушили остатки пламени.

– А где наши ночные дежурные?

– Нас вызвала полиция. Здесь никого не было. Нам самим пришлось открывать ворота.

– Причина возгорания?

– Можно предположить, что произошла утечка трансформаторного масла, разогрев конструкции трансформатора и искрение подводящих проводов. Масло воспламенилось, и… вот результат. Хотя это лишь моя версия, утром приедет эксперт. Мы дадим вам наше заключение.

Родик молчал. От бега по спине, лицу и даже рукам у него струился пот, дыхание никак не восстанавливалось.

В отличие от Рифата, он все понял. Заниматься расследованием причин пожара, а тем более исчезновением ночных дежурных в присутствии полиции он считал лишним. Поэтому прервал поток вопросов, задаваемых переводчиком.

– Утро вечера мудренее, – произнес он свою любимую поговорку. – Рифат, поблагодари, пожалуйста, всех. Они могут нас покинуть. Пусть не беспокоятся, мы здесь будем минимум до рассвета. Спроси, не могут ли они оставить нам два-три ручных фонарика. Потом вернем.

Фонари им оставили, пояснив, что аккумуляторов хватит часа на два. Родик пожал на прощание всем руки и поблагодарил. Рифат отправился провожать, а Родик с Борей двинулись обследовать пожарище, дав указание сотрудникам изготовить светильники. Благо, основной корпус не пострадал, и там на кухне имелось все необходимое.

Пожарище в свете фонариков не выглядело каким-то особенным. Родик и Боря ступали по уже подсохшему пеплу, хотя кое-где еще стояли лужицы воды. От кардамона почти ничего не осталось. Ничто не свидетельствовало о том, что еще вчера на четырехстах квадратных метрах в сотнях мешков хранилось почти пятьдесят тонн кардамона.

– Странно, я не чувствую запаха пряности, – заметил Боря.

– Думаю, что его перебивает запах трансформаторной гари, – предположил Родик.

– Но тут сгорело пять десятков тонн! Должно вонять на несколько километров. В нем же огромное количество эфиров! Суммарно не меньше, чем трансформаторного масла.

– В этом костре температура была огромной, – поднимая гвоздь, ставший мягким, как алюминиевая проволока, сказал Родик. – Твои эфирные масла просто испарились. Вон, гвоздь, смотри, как отпустился. Температура поднялась под тысячу градусов. А алюминия вообще нигде не видно – наверное, расплавился. Проволоки же было много, ею стягивали стеллажи.

– Пойдем, посмотрим трансформатор.

– Да что его смотреть? Так ничего не поймешь, надо разбирать. Если обмотки погорели, то мы попали очень сильно – и по деньгам, и по времени. Когда у тебя фаза пропала – это, наверное, был первый звонок. Может, началась утечка масла, и не клемма отгорела, а обмотка перегрелась…

– Ну, он же потом работал.

– Так бывает. Зависит от того, как вытекало масло. Надо было мне, дураку, самому осмотреть трансформатор. Как, впрочем, и результаты твоих лабораторных анализов. Что-то мне все это не нравится. Я начинаю поддерживать подозрения Рифата. Боря, ты мне все рассказываешь?

– Родик…

– Я почти сорок лет Родик. Отвечать нам с тобой. Но не это самое главное. Все летит в тартарары. Я душу в это производство вложил. Да и деньги тоже. Если что-то знаешь, скажи сейчас. Рано или поздно неправда выйдет наружу.

– Ты что, мне не доверяешь?

– Да доверяю, но два таких события… Ребенку ясно, что они связаны.

– Похоже…

– Ни с кем это не обсуждай. Пусть будет официальная версия по пожару, а об анализе кардамона больше никто не должен знать.

– Согласен, но… Верь мне: я не виноват. Запомни это.

– Странно излагаешь… Я тебя не виню, хотя прокол налицо, и, конечно, он твой. С себя ответственность не снимаю – должен был все проверить. Слишком тебе доверился, считая, что ты в этом больше всех понимаешь. Ошибся… Еще раз убеждаюсь, что нарушать правила нельзя…

Появился Рифат. Он был подчеркнуто озабочен, и эта нарочитость легко читалась на его лице, что вызвало у Родика скептическую усмешку.

– Теперь вы будете более внимательно относиться к моим подозрениям? – спросил он.

– При чем тут ваши подозрения? Дело почти ясное, – отозвался Родик. – Трансформатор начал дурить, вероятно, уже давно. Мы пролапухали – вот результат.

– А если это кто-то специально подстроил? – не унимался Рифат.

– Завтра все проверим, – спокойно ответил Боря. – Сейчас давайте как-то устраиваться. До рассвета еще часа три. Пойдемте посмотрим, что мои балбесы придумали с освещением, а то в темноте жутковато.

На подходе к производственному корпусу Родик заметил в одном из окон отблеск света.

– Ребята, похоже, справились со своей задачей, – констатировал он.

– А куда делись наши ночные дежурные? – спросил Рифат. – Вам это тоже не кажется подозрительным?

– Мне – нет. Я думаю, они так поступают каждую ночь. А может, сбежали, испугавшись огня, – ответил Родик.

– А почему они тогда не вызвали пожарных?

– Думаю, объяснение простое. Либо их здесь не было, либо телефон не работал без электричества. Вероятно, тепловые реле отключили низковольтную часть трансформатора… Я о телефоне давно думаю, так как необходимо связаться с мистером Мбаго. Наверное, Рифат, вам надо возвратиться в гостиницу и позвонить ему. Пусть выезжает сюда.

– Тут идти одному опасно. Можно мне взять с собой кого-нибудь из ребят? – спросил Рифат.

– Конечно. Возьмите лучше Женю, Коля мне здесь понадобится. Я хочу еще кое-что проверить, – отозвался Боря.

Коля и Женя сидели около стола, заставленного разноразмерными консервными банками, из которых торчали горящие самодельные фитили. От этого в комнате стоял мерцающий сумрак и пахло сгоревшим ужином. Однако света вполне хватало, можно было даже читать. Родик и Боря выключили фонарики.

– Женя, ты с Рифатом должен сходить в гостиницу. Надо связаться с мистером Мбаго, – сообщил Боря. – Поставьте его в курс дела.

– Без проблем, – Женя поднялся из-за стола. – Мы тут с Колей походили – посмотрели. Вроде все в порядке. Только воды нет, а пить после этого бега очень хочется.

Родик тоже ощутил жажду.

– Давайте так. Вы свяжетесь с мистером Мбаго, захватите воду и вернетесь, – предложил он. – Идет?

– Мы пошли, – вместо ответа сказал Женя и вслед за Рифатом вышел из комнаты.

– Да… Попали… – нарушил тишину Родик. – Нашему Абраму нигде нет талану.

– Может, Рифат и ты правы, – задумчиво произнес Боря.

– Брось… Просто череда неудач. Так бывает. Черная полоса, – отозвался Родик. – Хотя я тоже полон подозрений.

– Ты стоимость этой черной полосы подсчитал? Мне кажется, мы близки к краху.

– Не паникуй. Пока еще не крах и даже не банкротство. Если недели за две удастся преодолеть английский кризис, то еще сможем отыграться. Конечно, большой прибыли не получим, но и в минусах не останемся.

– Опасаюсь, что не преодолеем… Надо начинать все с нуля. Потеряем сезон.

– Что-то я не слышу в твоем голосе прежней уверенности. Ты допускаешь, что мы не получим сертификата?

– Да… Такое может произойти. Во всяком случае, в требуемые сроки.

– Причина?

– Я уже ничего не знаю… но проверять придется всю цепочку, начиная от качества сырья. Это долго. Да еще и твоя идея с сушкой гвоздики… Определение аппаратурных линий. Куча проблем…

– Так… Ты скис… Мне это не нравится.

– Мне тоже… Но все пошло вверх ногами. Я виноват…

– Тебе надо отвлечься. Думаю, дня три-четыре без тебя обойдутся. Коля, справитесь со сменой двигателей и трансформатором без Бориса Семеновича?

– Постараемся. Трансформатор – это не наше дело, а с двигателями справимся.

– Боря, отправляйся в Дар-эс-Салам и уточни ситуацию с сертификацией. С трансформатором я разберусь. Поедешь сегодня с мистером Мбаго. Да, кстати, а кардамон-то у нас остался?

– Если ты имеешь в виду сушеный, то надо посмотреть, – беря в руку одну из самодельных свечей и направляясь к двери, ответил Боря.

Родик, тоже вооружившись свечой, последовал за ним.

В цехе, где размещалась сушилка, обнаружились десятка полтора открытых мешков с сухим кардамоном.

– Это все, что осталось, – грустно констатировал Боря.

– Печально, но для моей задумки хватит. Отбери, пожалуйста, килограмма два-три.

– Что, прямо сейчас?

– Да нет, конечно. Когда рассветет.

– Объясни – зачем?

– Я скажу позднее, когда согласую некоторые вопросы с мистером Мбаго.

– Черт с тобой, отберу, но я хочу быть в курсе всех дел.

– Хоти. А пока постарайся отобрать самый лучший кардамон.

– Ясно, что не худший, но здесь весь одинаковый. Вообще, как ты знаешь, брака было очень мало.

– А был?

– Смотря что понимать под браком. Сортировку мы хорошо контролировали, но только по цвету и наличию механических дефектов.

– Ты хочешь сказать, что может быть внешний вид, как у зеленого кардамона, а состав, как у желтого? Ты, я вижу, это уже допускаешь.

– Не дави, Родик. Как ученый, я должен допускать все.

– Да? Допускать надо было раньше. Прежде я ничего о таких допущениях не слышал. Когда принимали решение, ты ни одного сомнения не высказал. Почему?

Боря промолчал и, желая перевести разговор на другую тему, спросил:

– Кстати, эти местные ночные дежурные так и не появились?

– Пусть мистер Мбаго с ними разбирается, его кадры. А ты не увиливай. Постарайся дать мне объективную информацию. Чем дальше я с тобой говорю, тем больше сомнений закрадывается в мою душу. Может, ты принял желаемое за действительное?

– Только не это, Родик. Все, что я делал и делаю, поверь, не афера.

– Кто-то подъехал, – прервал беседу Коля.

– Потом договорим, – завершил разговор Родик. – Веди себя спокойно. Лучше помалкивай, а то от тебя разит сомнениями.

Вышли на улицу. Светало. Оказалось, что возвратились пожарные – им требовалось что-то уточнить. Пофотографировав, они удалились.

Родик посмотрел на поникшего Борю и решил больше его не пытать.

10 глава

Старайтесь лучше обезоруживать ваших врагов, нежели побеждать их.

П. Буаст

Мистер Мбаго молча ходил вокруг пожарища, то ли неодобрительно, то ли вопросительно мотая головой. Родик, Боря и Рифат наблюдали за его действиями.

– Следователь приезжал? – наконец спросил он.

– Приезжал. Фотографировал, – ответил Родик.

– Неприятно… Огласки не избежать. Странно, что еще не было прессы.

– Не только прессы, но и рабочих. Никто не вышел на работу, а ночные дежурные вообще исчезли, – отозвался Боря.

– Боятся, что мы их обвиним. У нас такое бывает. Появятся. Майкл уже поехал собирать их по домам. Кстати, электродвигатели я заказал. Через два дня доставят. А что с трансформатором?

– Обмотки мы прозвонили – вроде короткого замыкания нет. Странно, но больше копоти, чем повреждений. Судя по всему, пламя было сильным, но кратковременным. Почему-то не сработали тепловые реле. Переберем уплотнения, зальем масло, поменяем подводящие провода и попробуем подключить высокое. Может, заработает, – ответил Боря.

– А почему вытекло масло?

– Пока не ясно. Но, похоже, оно долго кипело, – пояснил Боря.

– А что, если масло кипит, то тепловые реле не должны сработать? – вмешался Рифат.

– Рифат, дорогой, должны. Однако есть масса причин для их отказа. Вы лучше занимайтесь своим делом. Вам уже несколько дней не дают покоя лавры Шерлока Холмса. Успокойтесь, – Родик дружески похлопал его по плечу. – Всему свое время. Вы как переводчик все узнаете раньше других. Не мутите воду, и без того она очень мутная.

– Что будем делать дальше? – спросил мистер Мбаго, не обратив внимания на возникшую перепалку.

– Прежде чем ответить на этот вопрос, я хотел бы обсудить с вами кое что тет-а-тет. Хорошо бы на нейтральной территории, – предложил Родик.

– Да, я знаю, где мы сможем спокойно поговорить. Поедемте…

Место было действительно достаточно уединенным. В тени деревьев располагалась очень маленькая площадка с несколькими столиками, стоящими вдоль живой изгороди. За ней просматривался океан. Зеленая изгородь переходила в фасад незатейливого одноэтажного, небрежно заштукатуренного и покрашенного белой краской строения, незастекленные окна которого зияли черной пустотой. Строение, однако, имело дверь. Она незамедлительно открылась и выпустила толстого, приветливо улыбающегося африканца, заключившего мистера Мбаго в объятия.

– Познакомьтесь, – оборачиваясь к Родику, сказал мистер Мбаго. – Это мой брат Джугба. Господин Родион, господин Рифат – мои партнеры из Москвы.

– Очень рад. Присаживайтесь, – пожимая всем руки, пригласил Джугба.

– Здесь самое тихое и надежное место. Можно поговорить спокойно, ничего не опасаясь. Да и перекусить не помешает, – пояснил мистер Мбаго.

Пока Джугба суетился, накрывая на стол, Родик и мистер Мбаго завели разговор по-восточному – ни о чем. Родик поинтересовался, как тот добрался. Мистер Мбаго в ответ посочувствовал тому, что Родик, вероятно, не выспался. Наконец, Джугба удалился, и Родик перешел к главному.

– Мистер Мбаго, мы взрослые и достаточно опытные люди, – начал он. – Я не считаю, что вереница последних печальных событий – цепь случайных совпадений, хотя и стараюсь убедить в этом своих сотрудников. Помните, я говорил вам о защите и охране?

Рифат, переводя эти слова, удовлетворенно кивал, всем своим видом показывая, что согласен со сказанным.

– Думаю, что вы правы, – мистер Мбаго отломил иссиня-черной рукой кусочек белоснежного хлеба и отправил его в рот. – Я, похоже, недооценил ряд обстоятельств, но, поверьте, в этом нет с моей стороны злого умысла.

– Я всецело доверяю вам, – продолжил Родик, – и поэтому хочу вместе с вами узнать истинные причины сложившейся ситуации. Иначе не завел бы этот разговор.

– Уточните, пожалуйста, что вы под этим понимаете?

– Прежде всего я сомневаюсь в результатах лондонских исследований кардамона.

– Вы не доверяете англичанам и считаете, что они ошиблись или намеренно подтасовали результаты?

– Я далек от этой мысли. Такая солидная организация вряд ли способна на такое.

– Что тогда?

– Полагаю, образцы кардамона кто-то подменил.

– Вы подозреваете мистера Луспу?

– Логично подозревать всех, кто дотрагивался до образцов, исключая вас и меня.

– А почему вы исключаете меня?

– Откровенно говоря, только по одной причине: если это вы, то изменить что-либо будет невозможно, и работа во всех случаях потеряет смысл. Вернее, уже потеряла. И разговор, который мы начали, становится бессмысленным… А я и мои партнеры – полные идиоты.

– Аргумент слабый, но я, пожалуй, с ним соглашусь, хотя мог бы привести массу возражений. Однако что вы предлагаете?

– Я предлагаю упаковать новые образцы, предварительно пометив содержащийся в них кардамон.

– Вы думаете, злоумышленник, если он есть, об этом не догадается?

– Может догадаться, а может и не догадаться. Поэтому мы сделаем сложные метки, которые сработают в любом случае, и пропустим образцы через всех, включая и моих сотрудников. Необходимо понять, с чем мы имеем дело.

– А как насчет сгоревших электродвигателей и склада? Вы тоже считаете это злым умыслом?

– Скорее всего. Но это может быть и роковой случай или действия другого злоумышленника. А может, все это звенья одной цепи. Это нам и надо понять. Более того, некоторые необходимые мероприятия потребуют не совсем законных действий, которые сумеете осуществить только вы. Согласны ли вы участвовать в этом?

– Зависит от сути действий.

– Могу сказать лишь, что это касается таможенного законодательства.

– С таможенным законодательством я справлюсь. Для меня тоже очень важно разобраться в том, что происходит. Я связываю наше предприятие со своим будущим. Причем не только финансовым. Однако я должен знать все подробности…

– Естественно. Я могу расценивать ваши слова как согласие?

– Да…

– Тогда изложу основные моменты моего плана… Еще раз замечу: нам не удастся сегодня определить, что было отдано на экспертизу. Поезд ушел. Даже если мы получим образцы назад, то на их идентификацию уйдет уйма времени. Да и гарантии, что нам вернут именно те образцы, которые изучали англичане, нет. Поэтому единственный выход, как я уже говорил, – отдать на экспертизу новый образец. При этом упаковать его надо так, чтобы мы смогли точно определить, вскрывали ли пакет, и если вскрывали, то когда и кто. Для этого надо поместить в пакет детектор, способный фиксировать время его вскрытия. Такой детектор изобретен мною несколько лет назад, хотя и для других целей. Я позднее расскажу, как он работает… Главное, он будет визуально неразличим, являясь частью упаковки. Составляющие для его изготовления потребуется доставить из Москвы. По ряду причин желательно сделать это через дипломатическую почту посольства Танзании в Москве. Кроме того, нам надо четко проследить, когда и у кого будет находиться пакет с образцами. Своих сотрудников я беру на себя, а вот дальнейшее его движение придется проследить вам. Этот этап не самый сложный. Труднее получить пакет обратно. Просить англичан вернуть упаковку – глупо, нас не поймут. Поэтому мы должны подменить пакет в удобный для нас момент и тем самым убить двух зайцев одним выстрелом – убедиться, что переданы нужные образцы, и получить всю необходимую информацию о возможных подменах. Эту операцию подготовлю я сам, используя наши связи в Англии. Ваша задача будет состоять в том, чтобы курьер – вероятно, опять мистер Луспа – был под благовидным предлогом снят с борта самолета в Дар-эс-Саламе. При этом он должен будет сам уговорить кого-нибудь из пассажиров, а лучше – членов экипажа взять пакет для передачи нашему человеку в Лондоне. Причем уже не важно, будут ли после этого пакет вскрывать, предъявлять и прочее. Интересующая нас информация сохранится.

– Все это кажется мне очень сложным. Не проще ли вам или мне отвезти новые образцы в Лондон? Или использовать упомянутые вами связи в Англии?

– В предложенном мной плане это осуществляется параллельно. Мы повторим работу, проведенную мистером Луспа, но для дальнейшего функционирования очень важно выявить врага, если он, конечно, существует, а потом обезоружить его.

– А вдруг это только наша фантазия?

– Дай бог… Однако что-то мне подсказывает, что все намного сложнее и может иметь самые непредсказуемые последствия. Подождите… Дайте мне изложить весь план действий… Мы, конечно, послушаем, что скажут пожарные. Однако я считаю, что это искусно подстроенный поджог. Более того, я не уверен, что кардамон сгорел. Слишком быстро все сгорело и очень мало чего осталось. Я предполагаю хищение, замаскированное под случайный пожар. Да и с чего было трансформатору кипеть и искрить при такой ничтожной ночной нагрузке – он обеспечивал лишь освещение. Думаю, кто-то создал условия, близкие к короткому замыканию, и заблокировал автоматы. Это легко сделать при помощи двух отверток. Правда, остатков отверток или чего-то похожего я не нашел, но их могли убрать. Может, я не прав, но проверить такую версию необходимо. Майкл, если я вас правильно понял, в ближайшие часы соберет наших немногочисленных рабочих. Осуществить все это без них или так, чтобы они ничего не заметили, затруднительно, что-то они должны знать. Для начала мы их опросим, но, полагаю, это вряд ли принесет какой-нибудь результат. Я предлагаю во время опроса дать им информацию, которая заставит их действовать в нужном нам направлении. Во-первых, необходимо сообщить, что вся продукция застрахована и убытки будут компенсированы… Вообще со страховкой мы прокололись. Надо эту недоработку ликвидировать как можно быстрее… Во-вторых, скажем, что мешки пропитаны специальным составом для лучшей сохранности кардамона и состав этот является ноу-хау русских. В-третьих, надо всех уведомить об увольнении. Подчеркиваю, всех без исключения, и, соответственно, начать подбор новых рабочих. На все это у нас есть не более недели. Через неделю мы либо узнаем много нового, либо будем вынуждены заменить всех рабочих и продолжить производство.

– В целом я не возражаю. Все это не так уж сложно проделать. Я хотел бы разобраться в способе определения судьбы пакета с образцами. Что это за детектор, что мы должны доставить из Москвы и почему в Лондон это может лететь без проблем для случайного пассажира?

– В детектор входит источник альфа-излучения. Из-за малой длины пробега альфа-частиц он не опасен для здоровья человека, если, конечно, его не глотать. Однако доставлять его в Танзанию желательно, как я уже сказал, неофициально. Законным путем ввозить источники ионизирующих излучений чрезвычайно трудно либо даже невозможно. Хранение его в контейнере с толщиной стенки несколько миллиметров обеспечивает почти полное поглощение альфа-частиц и гарантирует отсутствие вредных последствий. Поэтому пакет после установки в него детектора тоже будет совершенно безопасным для здоровья людей. Определить наличие в нем источника альфа-частиц практически невозможно. Для этого потребуется специальная аппаратура, имеющаяся в распоряжении некоторых научно-исследовательских центров и, конечно, недоступная для людей, в руках которых может оказаться пакет. Кстати, именно эти обстоятельства являются почти стопроцентной гарантией безопасности перевозки пакета в Лондон. Физическая сущность не имеет принципиального значения. Скажу лишь, что любое открытие упаковки будет зафиксировано, в том числе и по времени, прошедшему с момента установки детектора. Это достигается подсчетом треков на пленке, входящей в его состав. Открытие пакета повлечет отделение пленки от источника альфа-частиц. Случайное повторение геометрии после повторного запечатывания конверта практически невозможно. Более того, если нам повезет, то мы получим и другую информацию о вскрывшем пакет. Обработка пленки потребует некоторых усилий и главное – времени. Поэтому для его экономии я установлю в пакет светочувствительный слой, который сразу покажет, было ли вскрытие. Таким образом, получив пакет, прошедший через руки всех интересующих нас людей, мы определим, был ли он вскрыт, и если да, то, сделав обработку пленки, узнаем, через какое время после упаковки детектора. Погрешность составит не более тридцати – сорока минут. Для выявления злоумышленника останется только выяснить, у кого в этот момент находился пакет. Это должны будете сообщить вы, мистер Мбаго.

– Это не так просто, как вам кажется… Вдруг пакет попадет в совсем посторонние руки и мы обвиним невиновного? Я же не смогу контролировать его все двадцать четыре часа в сутки. Вдруг злоумышленник воспользуется доверчивостью или завладеет на время пакетом каким-то другим способом? Кстати, а вдруг пакет просто заменят?

– Все возможно, но мы как минимум узнаем главное: есть ли злоумышленник и с кем он в контакте. Дальше будет проще.

– Хорошо… Вы меня убедили. А что вы ожидаете от опросов сотрудников?

– Целей много. Какая из них будет реализована – неизвестно. Злоумышленник, поняв, что наносит ущерб не нам, а крупной страховой компании, может по ряду причин отказаться от дальнейших замыслов по уничтожению нашего имущества. Кроме того, он, вероятно, испугается грядущего расследования со стороны страхового общества. Нам это, естественно, выгодно. Это профилактические действия. Важнее момент с пропиткой. Если часть продукции похищена, то эта информация заставит злодея перепаковать кардамон. Ему понадобятся мешки, много мешков, очень много мешков. Вы должны предупредить известных нам продавцов мешков или как-то иначе узнать, кто в ближайшее время в Танге приобретет большую их партию.

– А если они умнее и станут покупать малыми партиями или где-то далеко от Танги? А вдруг у них есть свои мешки?

– Все может быть. Но вряд ли. Это очень сложно, а главное – дорого. Итак, они попадают на переупаковку. Время, деньги… Они будут оптимизировать процесс. Свои мешки в таком количестве есть только у крупных фирм. Возможно, что наши злодеи продадут краденое кому-то из них. Либо они вообще работают по их заданию. Это еще один вопрос, который вам стоит проработать. Надо узнать, сколько кардамона такие фирмы могли закупить. Мы же почти монополисты. Да и фирм этих очень мало. Я знаю только «РАСИ». Может, существуют еще одна-две фирмы, но не больше.

– Попробуем выяснить… Это разумно.

– Будем считать, что обо всем договорились. Надеюсь, всем ясно, что разговор совершенно секретен? Мне надо откуда-то позвонить в Москву без свидетелей.

– Давайте поедим, и я вам обеспечу такую возможность.

Брат обидится, если мы не позволим ему проявить гостеприимство.

– Конечно, конечно! Извините, мистер Мбаго, последнее. У меня просьба: возьмите с собой в Дар-эс-Салам Бориса. Я хотел бы, чтобы он отдохнул и заодно пообщался с мистером Луспой. Это стабилизирует обстановку.

– Конечно. Место в машине есть. Мистер Луспа завтра утром будет в Даре. Пусть едет. Я устрою его в отель. Как я понимаю, он не посвящен в ваш план?

– Не посвящен. Он будет знать только о подготовке повторных анализов в Лондоне и Москве. Но я хочу заметить – это не из-за того, что я ему не доверяю. Просто боюсь утечки информации. Кроме того, за его поведением возможные враги наблюдают особенно пристально, и лучше, если оно будет естественным. Рифат, и вы забудьте все свои подозрения. Вас прошу, если зайдет разговор, продвигайте версию несчастного случая, а о сертификации вообще молчите. Не обсуждайте это даже с нашими сотрудниками.

– Родион Иванович, могли бы мне это не говорить. Я все понял. Можете на меня полностью положиться.