Текст книги "Хороший товар"

Автор книги: Борис Курланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Миша сделал паузу – проверить мою реакцию на услышанное. Поняв, что я не собираюсь бежать, он продолжил:

– Во многих странах эвтаназия запрещена законом. Врача, который перестал давать больному лекарства, отключил от монитора, перекрыл кислород, могут посадить в тюрьму, лишить лицензии. Даже в случае официально подписанного согласия больным власти могут начать полицейское расследование. Поездка в те страны, где эвтаназия разрешена законом, не всегда возможна по трем причинам: первая – нетранспортабельность больного, вторая более прозаичная – нехватка денежных средств и, наконец, третья – сопротивление родственников.

Откровенно говоря, мне стало немного не по себе.

– Ты предлагаешь мне работу в качестве сестры милосердия в коротеньком халатике, скрасить последние минуты умирающих?

– Речь идет совершенно о другом. Некоторые личности – люди высшего общества, банкиры, олигархи, политики, мафиози, знаменитые артисты – не хотят уходить из жизни словно простые смертные. Они предвидят стандартные заголовки в газетах: «Известный композитор скончался после продолжительной болезни», «Банкир Х. покончил с собой в результате неудачных финансовых махинаций», «Популярная ведущая на телевидении погибла в результате разгильдяйства электрика». Банально и тривиально.

Эти люди, назовем их Клиенты, хотят, чтобы их переход в мир иной запомнился как нечто окутанное тайной, будоражило воображение в духе романов Агаты Кристи. Они заинтересованы в интригующем заголовке типа «Полиция расследует внезапную смерть банкира Х. Высказывается предположение, что некие рейдерские силы решили овладеть семейным бизнесом». Клиенту хочется, чтобы его смерть стала сенсацией, загадкой, прощальным салютом и запомнилась обществу на долгие годы.

– И здесь я вступаю в роль ангела смерти.

– Объясняю. Каждый Клиент подписывает Контракт, в котором есть два основных параграфа. Первый – смерть должна выглядеть как экстраординарное событие, об этом я уже говорил. Второй параграф касается тебя. Клиент не имеет ни малейшего понятия, где, когда и при каких обстоятельствах это событие произойдет. Вспомни картину Хичкока «Саботаж». Двое сидят за столом, не подозревая, что под столом находится бомба с часовым механизмом. Образно говоря, наш Клиент сидит за таким столом.

– Как это связано с первым параграфом?

– Когда бомба взорвется, эффект будет соответствовать последней воле Клиента.

– Теперь я поняла, что в ресторане, пока мы с Асей ели, ты специально говорил без конца по телефону, проверял мои знания иностранных языков. Как бы невзначай наблюдал за моей реакцией, чтобы убедиться, понимаю ли я каждое слово. Не скрою, тебе удалось произвести на меня впечатление. Значит, экзамен я сдала на отлично. Вот почему ты меня разыскивал, увидел во мне киллершу, когда мы ругались на переменах?

– Высокооплачиваемую киллершу.

Миша положил передо мной пухлый конверт.

– Внутри задаток, примерно твой годовой доход. Представь, что ты работаешь на Моссад1919
  Моссад (ивр.) – разведывательная служба Израиля.


[Закрыть]. Там тоже работают женщины, не только мужчины. Они нередко превосходят мужчин в способности оценить ситуацию, мгновенно принять решение, а если потребуется, ликвидировать угрозу. Как думаешь, в чем суть?

Сделав паузу, Миша просветил меня:

– Женщины обычно вызывают меньше подозрений. Имидж у них такой. «Слабое существо, нуждается в защите, не способно работать и выжить в тяжелых условиях». Вначале пройдешь специальную подготовку, легко не будет, но овчинка того стоит. Запомни, ты не убийца, ты исполняешь последнюю волю умирающих. Поэтому ты ангел смерти.

Во мне взыграла авантюрная натура. С раннего детства мой буйный характер проявлялся в несуразных выходках.

Я смахнула конверт в сумку и спросила:

– Когда начинаем?

С Асей мы расстались на нервах. Я оставила ей все деньги из конверта, врала о внезапной любви между бывшими соседями. Оправдывалась – у Миши бизнес в Европе, он хочет, чтобы я была рядом, старалась говорить как можно убедительнее. Подруга не верила ни единому моему слову, она знала меня лучше всех. Время от времени я звоню ей с одноразового телефона. Не хочу обманывать, но и правду не могу сказать.

Завершает наш треугольник Мендель, Менди Готесман. Костюмер и гример с солидным стажем репатриировался в Израиль вслед за любимой женщиной, в прошлом театральной актрисой из Кишинева. Не прошло и года, как любимая женщина неожиданно умотала в Германию к родной сестре мужа.

Солидный мужчина пенсионного возраста с редкой бородкой и длинными седыми волосами, сплетенными на затылке в косичку, перетянутую резинкой, оказался у разбитого корыта. Несмотря на рекомендации и знакомства, Менди не удалось устроиться по специальности в солидные театры. Взамен ему предлагали работать с любительскими группами за мизерные оклады. Почти два года он кое-как перебивался, пока не сумел оплатить расходы на жилье.

Миша отыскал бомжа спящим на скамейке в парке – под головой чемодан, лицо прикрыто выцветшей бейсболкой, в ногах бумажный пакет с остатками еды. Он отвел Менделя в ближайший ресторан, накормил и объяснил, что от того потребуется. В дорогу снабдил пакетами take away и поселил в скромной гостинице неподалеку от порта.

Менди постоянно носит жилетку с накладными карманами, оттуда он извлекает по мере необходимости аксессуар для немедленного использования. Примерно половина карманов жилетки заполнены миниатюрными бутылочками спиртных напитков. Согласно объяснению гримера в посудинах содержатся не алкогольные напитки, а «растворители красок». Он подмигивает и перефразирует чье-то высказывание, что алкоголь убивает нервные клетки, а спокойные остаются.

Основные реквизиты для работы укомплектованы в видавшем виды чемодане. Внутри он выглядит как улей: многочисленные ячейки чем только не заполнены, многое сработано руками гримера. Раритет внушительных размеров окован на углах железными треугольниками, широкие металлические пластины опоясывают чемодан поперек. Между замками черной краской выведены прописью инициалы хозяина – МГ.

Я для Менди – театр одного актера. Ему явно не хватает театральной атмосферы, суеты перед спектаклями, болтовни с артистами, ругани с коллегами, похвальных слов от начальства. Он часами работает над моими образами, не переставая рассказывать о прошлой жизни, наполненной пикантными историями и байками из закулисной театральной жизни.

Даша. Париж. Два года назад

В Париж Мендель прилетел заранее. В сопровождении «просто Нинель», так представилась приятная старушка с шапочкой, встроенной в шаловливые кудряшки волос, обошел магазины поддержанной одежды. В прошлом сотрудница одного из русскоязычных издательств, а ныне пенсионерка с минимальным доходом, Нинель опытным взглядом выбирала необходимые аксессуары – одежду, обувь, платки, головные уборы. Торговалась она на ломаном французском языке, вставляя русские слова, одновременно кокетничала с Менделем, который вспомнил, что он, оказывается, еще и мужчина.

В знак благодарности, и не только, Мендель пригласил Нинель в ресторан L’Ambroisie, отмеченный двумя звездочками Мишлена. Нинель, с незапамятных времен наблюдавшая за происходящим в ресторанах только через стекла витрин, была поражена изысканной внутренней отделкой, зеркалами в золотой оправе и мебелью современного дизайна. К ужасу Менди, она провела по меню пальцем сверху донизу, что заставило ухажера пожалеть о своем решении. На амурные расходы Миша выделил конкретную сумму. Как сердцееду удалось выкрутиться из финансовой катастрофы, одному богу известно.

Мне ужасно хотелось прогуляться по парижским улицам, посетить Лувр или музей импрессионистов д’Орсе. Когда мне еще удастся увидеть всемирные шедевры, заглянуть в Нотр-Дам, забраться на Эйфелеву башню? К сожалению, Миша посоветовал не высовываться из съемной квартиры, повсюду камеры, службы безопасности проверяют сумки у входа в общественные места.

Тайком от него я все-таки съездила на кладбище Пер-Лашез, посетила могилу Пьера Абеляра и его возлюбленной Элоизы Фульбер. Потрепанные книжицы с историей трагических отношений известного философа и сироты более тысячи лет назад я приобрела на книжном базаре в одной из лавок, расположенных вдоль Сены. Продавец, пожилой француз с дымящейся трубкой, по-видимому, приметил меня, пока я переходила от одной лавки к другой. Нагруженная книгами, я уже проходила мимо, когда он молча протянул мне двухтомник.

При каждом удобном случае я запасаюсь «одноразовыми» книгами, то есть такими, содержание которых после прочтения не остается в памяти, не жалко их выбросить или оставить в очередном временном прибежище. Я непривередлива, в основном это детективы и триллеры, романтические истории, книги о путешествиях, исторические романы. Такое чтиво помогает сжигать время, отвлекает от грустных воспоминаний и чувства одиночества.

Но не в этот раз. Переписка между влюбленными поразила меня не только искренностью чувств, но и глубиной знаний истории и философии.

Я прочитала два тома за день. Мне ужасно захотелось поделиться с кем-нибудь прочитанным. А поделиться не с кем. Представила, как мы с Аськой перебрасываемся фразами типа: «Я никогда не думала, что такие чувства были свойственны много лет назад», а в ответ услышать: «Раньше любовь была намного правдивей, не то что сегодня». Цитирую ей отрывок из письма Элоизы к любовнику: «Бог свидетель: никогда не искала я ни твоей славы, ни твоего положения, ни твоих заслуг, ничего другого, принадлежащего тебе, кроме тебя самого»2020
  Перевод В. Заславского.


[Закрыть]. А она мне: «Я тебе уже говорила, сегодня все в точности наоборот».

После очередного задания я прихожу в себя в придорожном мотеле, гестхаусе или цимере вдали от главных магистралей. Такие места редко оборудованы камерами наблюдения, удостоверения личности не спрашивают, оплата наличными. Пока Миша договаривается с хозяевами или клерком на ресепшене, я не выхожу из машины. Он дает мне ключи от комнаты, сам уезжает неизвестно куда, возвращается через некоторое время на другой машине, и мы переезжаем в новое место.

Европа превратилась в громадный конгломерат. Никаких проверок паспортов, таможенного досмотра, заполнения документов. Незаметно пересекаешь границу, как будто переехал на общественном транспорте из одного района города в другой.

Жилище на съем легко найти через популярный сайт Airbnb. Выбор громадный. Квартиры расположены во всех городах мира, разной величины, сдаются на любой срок. Процедура аренды очень простая. Вначале необходимо зарегистрироваться на сайте. Дальнейшее дело техники. На страницах Gmail, Yahoo или Outlook открываются с десяток фальшивых аккаунтов для переписки с владельцем квартиры. Следующий этап – выбор подходящего объекта, или, другими словами, селекция. Во внимание принимаются несколько факторов, каждый важен сам по себе.

Здание. Обязательно должны быть два запасных выхода: один с тыльной стороны дома, другой на крышу или чердачное помещение. Чертежи строения скачиваются посредством интернета из архивов местной мэрии. Преимущество отдается старому, желательно многоэтажному дому. В таком здании живут люди среднего и ниже класса, работают они с утра до вечера, соседи их мало интересуют. Жильцы меняются постоянно, лестничные площадки не убираются, постоянные перебои с лифтом и канализацией.

Расположение здания. Желательно рядом с оживленной улицей, на такой легче затеряться, метро и другой общественный транспорт в нескольких минутах ходьбы.

Квартира. Не выше второго этажа. Отпадает потребность пользоваться лифтом. Вероятность встречи с кем-нибудь из соседей на лестничной площадке близка к нулю. На то, чтобы покинуть здание, потребуются считаные минуты.

Аренда оплачивается наличными, ключи забирает и возвращает подставное лицо.

Даша. Лимассол. Кипр. Полгода назад

В Лимассоле все раздражает.

Вначале жара набрасывается на меня, как ошалевший зверь после длительного поста. Она впивается в кожу раздражающим зудом, душит горло, туманит глаза.

Затем служащий пограничной службы крутит паспорт, словно компас, проверяет маршрут моего пребывания на острове. Куда-то звонит, стучит по клавишам компьютера, несколько раз сравнивает снимок в документе с живой натурой. Наконец с недовольным видом ставит печать в паспорте.

Вдобавок в пути из аэропорта загоревший таксист – я никогда не сажусь рядом с водителем – уже на пятой минуте поездки характеризует себя как положительную личность. С бахвальством сообщает, что владеет уютной квартирой в престижном районе города с видом на море. В этом легко убедиться, если мы сменим маршрут. Я вежливо отказываюсь, мотивируя тем, что моя бабушка при смерти, чем скорее доберемся до указанного адреса, тем лучше. Вместо сдачи трепло протягивает визитную карточку: звоните в любое время. Черный «Мерседес», оставляя за собой вонючий дымок, скрывается за поворотом, картонка плавно пикирует в мусорный ящик.

М&М – Миша и Менди поджидают меня в холле невзрачного двухэтажного домика в форме куба с балконом, большими окнами и белоснежными стенами, облицованными тут и там мозаикой из керамики.

– У нас мало времени. – Миша не нашел нужным поинтересоваться моей нервной системой.

В ванной комнате стягиваю с головы парик знойной блондинки, смываю многослойный грим с лица, осторожно отклеиваю длинные ресницы и искусственные ногти, избавляюсь от бюстгальтера с толстыми подкладками, с облегчением сбрасываю туфли на шпильках.

С наслаждением принимаю душ. На стуле лежит приготовленная одежда. Надеваю мужские трусы, натягиваю эластичную майку из стретча, чтобы скрыть грудь. Черные брюки, рубашка с длинными рукавами, высокие ботинки, широкий пояс.

Выхожу в гостиную. Менди внимательно осматривает меня со всех сторон, достает из открытого чемодана необходимое и начинает колдовать. Наклеивает короткие виски, накладывает на лицо грим в виде пробивающейся щетины, подкрашивает брови темной краской. Опрыскивает волосы быстросохнущим клеем, накрывает тонкой сеткой, аккуратными движениями заправляет под бейсболку с наклейкой «Security». Протягивает мне зеркало, кивает Мише, чтобы тот оценил преображение из лягушки в красавца.

– Возьми, такой, как ты просила.

Пистолет улегся на моей ладони, словно табакерка пудреницы. Beretta Bobcat итальянского производства, легкий, чуть тяжелее 300 граммов, магазин вмещает семь патронов. Глушитель оригинальный, легко навинчивается на дуло.

Миша кратко описывает ситуацию:

– Через два часа в ресторане пятизвездочной гостиницы Dionysus, расположенной вплотную к морскому побережью, начнется семейное торжество. Агнесс, дочь местного богача Ставроса Адамиди, выходит замуж за сына российского олигарха Ефима Шлосберга. Надо заметить, главы семейств давно знакомы, они компаньоны во многих бизнесах как напрямую, так и через дочерние компании. Сегодня состоится помолвка, обмен подарками, сюрпризы молодым от глав семейств. Среди подарков роскошная яхта, пентхаус площадью в двести квадратных метров, торговый центр и кольцо с бриллиантом стоимостью в несколько миллионов долларов.

– Поняла. Я прихожу в ресторан поздравить молодых. Стреляю в потолок, гости в панике разбегаются, под шумок забираю кольцо с бриллиантом себе в подарок.

– При чем здесь ресторан? Сын Шлосберга, Роберт, или, как он себя называет, Робик, вообще не хочет жениться.

– Ничего не понимаю. Не хочет жениться, а я здесь с какой стати? Ты ничего по телефону не объяснил, кроме «вылетай срочно, частный самолет ждет через два часа».

– Ты права, но времени у нас в обрез. Извини. Заказ пришел буквально несколько часов назад. Дело не в невесте. Она выглядит потрясающе: красивая, умница, высшее образование получила в Стэнфорде.

Бесконечные объяснения начинают действовать мне на нервы. На моем лице, по-видимому, проступают признаки раздражения. Менди заботливо протягивает мне стакан воды с кубиками льда и ныряющей соломинкой.

Пока я охлаждаю нервы холодным напитком, Миша продолжает:

– Робик на самом деле скрытый гомосексуал. У него есть любовник, ничтожная личность, грек по имени Янис. Затрахал Робику мозги, высасывает из него бабки, подсадил на наркоту. Вертит им как хочет.

– Итак, кого надо грохнуть? Агнесс, Робика или его друга?

– Терпение.

– Ты же сам сказал, у нас мало времени.

Мужчины переглядываются. Менди по-отечески гладит меня по спине.

– Продолжим. Агнесс, в свою очередь, влюблена в некоего Стивена Пэйци, сына китайского бизнесмена, разбогатевшего на интернет-торговле электротоварами. Парочка год назад тайком расписалась в Лас-Вегасе.

– Поняла. Значит, наша цель – один из четырех.

– Посмотри на экран.

Миша нажимает кнопку на ноутбуке. На экране проплывают одна за другой фотографии. Молодая женщина в обнимку с мужчиной азиатской внешности на фоне утопающего в море солнца. Полный мужчина в рубашке, расстегнутой до пояса, демонстрирует массивный золотой крест на груди, покрытой густой растительностью, вальяжно развалился на прогнувшемся под тяжестью тела диване. Двое парней целуются в машине, они же, держась за руки, сидят в шезлонгах у кромки бассейна.

Мое внимание привлекает следующая фотография. Седоволосый мужчина сидит, уронив голову на плечо, в инвалидной коляске. Рядом стоит стройная женщина среднего возраста. Одна рука на плече мужчины, в другой чемоданчик 007.

– В коляске Шлосберг. – Миша останавливает изображение. – У него прогрессирующий Альцгеймер. Моторные функции нарушены, но мозг вроде бы соображает. Сколько времени такое состояние продлится, неизвестно. Рядом с ним гражданская жена, некая Виктория Липкина. В двух словах: Шлосберг, узнав о том, что его родной сын путается с греком, переписал завещание в пользу Виктории.

– Я, пожалуй, посижу на диванчике, отдохнуть. Из пирамиды Тутанхамона легче выбраться, чем разобраться в твоих объяснениях.

Месячные у меня обычно проходят нормально: без обильных кровотечений, болей внизу живота и перепадов в настроении. Но не сегодня. Гормоны прыгают, как кривая на осциллографе. Хорошо, что не забыла в спешке захватить пачку тампонов.

Миша в очередной раз обеспокоенно смотрит на Менди. Где им, мужикам, понять меня. Тот в ответ, пожимая плечами, разводит руки.

– Теперь главное. Наша цель – «дипломат», чемоданчик Джеймса Бонда, тот, который на снимке. Дипломат облицован пуленепробиваемым материалом. Внутри находится ноутбук, в нем хранится подробная информация о теневых делах партнеров. Компьютер круглосуточно охраняется датчиками слежения, встроенными в стенки чемодана и службой охраны. Сегодня за ним присматривает охранник по имени Вазилис.

На снимке мой двойник. Молодой мужчина, расставив ноги, с гордым видом позирует перед камерой. Как и я, при всех регалиях: черные брюки заправлены в высокие ботинки, рубашка и бейсболка соответствующего цвета с эмблемами охранной фирмы. На широком поясе кобура, сотовый телефон с торчащей антенной пристроился на плече.

– Вот план той части гостиницы, которая нас интересует. Дипломат находится в комнате, прилегающей к залу «Деметра». Комната проходная. У входа со стороны зала дежурит еще один охранник. Другая дверь, со стороны кухни, заперта. Ты должна войти в комнату через эту дверь, ключ в верхнем кармане рубашки. Вместе с чемоданчиком возвращаешься по тому же маршруту, сразу за кухней поворачиваешь направо, к рампе, где грузовики разгружают продовольствие, материалы, оборудование. Обойдешь здание, слева от частного пляжа деревянные ступеньки ведут к пирсу. Там тебя будет поджидать быстроходный катер, на корме надпись «Sky». Действовать надо быстро, пока служба охраны не среагирует на сигналы датчиков.

– А что делать с охранником?

– Вазилис в курсе того, что должно произойти. Он в долгах выше головы. Обсессивный геймер с сомнительной репутацией, постоянный посетитель казино и подпольных игорных домов. Владелец охранной конторы его дальний родственник. Только благодаря родству он держится на такой работе. Прострели ему ногу или руку, забери оружие и оглуши. На твое усмотрение.

– Вопрос. Вместо того чтобы сразу перейти к делу, ты полчаса морочишь голову рассказами о красавице невесте, несчастном гомике, гражданской жене олигарха. Может, объяснишь?

– В заказе указано однозначно: никто из присутствующих на помолвке не должен пострадать. Поэтому я объяснил тебе who is who и показал снимки, чтобы ты случайно не пристрелила одного из гостей.

Поездка до гостиницы длится примерно двадцать минут. За год я постепенно превратилась из ангела смерти в убийцу, а теперь еще и в воровку.

С тыльной стороны гостиницы у служебного входа дремлет пожилой охранник в такой же, как у меня, форме. На мое появление, разморенный полуденным солнцем, он реагирует легким кивком. Вхожу в длинный коридор, согласно ориентировке пересекаю кухню, лавируя между поварами, длинными столами, холодильниками, этажерками с подносами.

Подхожу к двери с табличкой «ΑΠΑΓΟΡΕΥΕΤΑΙ Η ΕΙΣΟΔΟΣ». Проворачиваю ключ в замке, достаю пистолет, навинчиваю глушитель, передергиваю затвор, легким нажимом на дверную ручку открываю дверь.

Как говорит польская пословица: «Kiedy wstąpisz między wrone, musisz krakać tak jak one» – «Если попал в воронье, каркай как все». В комнате уже орудуют двое мужчин, одетых в такую же форму, как и моя. Вазилис неподвижно лежит на полу, кровь из головы растекается лужицей по ковру. Мужчина атлетического телосложения, широкие плечи, утиный нос, свидетельство драк или боксерских боев, похож на гориллу, двигается мне навстречу. Стреляю в него несколько раз почти в упор. Второй, худощавый, низкорослый, аккуратно зачесанные назад волосы, прижимает двумя руками дипломат к груди. У него были плохие учителя, одна рука должна быть всегда свободна для оружия. Выпускаю в него две пули, переступаю через тело гориллы и делаю контрольный выстрел в голову, стараясь не испортить прическу.

Вставляю новый магазин в «беретту». Бегло осматриваю комнату, сюрпризы еще не закончились. У окна, завешенного драпированной занавесью, в инвалидной коляске сидит Шлосберг и выжидающе смотрит на меня. Как я его раньше не заметила? Откуда он взялся и что он здесь делает, ко всем чертям? На секунду мне кажется, что указательным пальцем левой руки инвалид пытается нажать на красную кнопку вызова экстренной помощи. Медицинской или личной охраны? Присматриваюсь, на самом деле Шлосберг подзывает меня движением пальца.

– Убей меня, – выдыхая слова, говорит он, – убей, как мы договорились. Я подписал Контракт. Пожалуйста.

С кем и когда он подписал Контракт? М. ясно сказал: никто из присутствующих на помолвке не должен пострадать.

Анализирую ситуацию.

Убить или не убить – вот в чем вопрос. Скорее всего, у второго выхода из комнаты дежурит сообщник, наверняка услышал приглушенные выстрелы. В доказательство дверная ручка медленно опускается. Время на исходе. Дважды стреляю в Шлосберга, столько же в дверь, хватаю дипломат и под возмущенные крики поваров пересекаю кухню в направлении служебного выхода.

Пожилой охранник все так же дремлет на стуле. Вечная сиеста. Палящее солнце слепит глаза. Жара не успокаивается, хватает меня липкими руками, долбит мозги. Месячные тоже не содействуют тонусу.

План отхода поменялся. Останавливаю проходящее такси. Плюхаюсь на заднее сиденье. «Мерседес» трогается, таксист почему-то не спрашивает, куда мне надо. Присматриваюсь – трепло, утренний водитель. Но в этот раз хранит молчание все время поездки.

Пока мы едем в неизвестном направлении, я пытаюсь найти ответы на произошедшее в комнате. Покойный Шлосберг подписал Контракт, но кто должен был его выполнить? Люди, переодетые охранниками? Вряд ли. Грабители действовали точно по моему плану, включая время работы и камуфляж. Забрав дипломат, они собирались покинуть помещение, но я им помешала. Шлосберг наблюдал за происходящим со стороны. Убивать инвалида не входило в их планы, иначе его сразу бы прикончили. Возможно, он и заказал ограбление. Очень странно, я бы сказала – пугающе. До сегодняшней операции я относилась к себе как один в поле воин. В чем я теперь сомневаюсь.

Такси въезжает на стоянку одноэтажного здания с вывеской «Diving World».

– Тебе туда, – таксист нарушает молчание и указывает рукой на пирс, еле видимый между стволами многолетних деревьев.

С двух сторон причала прыгают на волнах лодки. Группа аквалангистов-любителей внимает объяснениям инструктора по подводному плаванию. Возле киоска с мороженым ждут своей очереди семейные пары с детьми. Мужчина в плавках и рубашке, завязанной узлом на животе, ругается с кем-то по мобильнику.

К причалу подплывает катер, на борту надпись «Sky». С палубы спрыгивает Миша, быстрым шагом идет навстречу, забирает чемодан, бросает: «Потом все объясню, – кивает в сторону катера, – тебя там ждут».

Пистолет я не разрядила, значит, один патрон в стволе, два в магазине. Меня подмывает окликнуть наставника, а когда он повернется, всадить ему пулю между глаз. А потом для большей уверенности два контрольных выстрела – один в голову, другой в грудь. Я не промахнусь.

Чириканье детских голосов отвлекает меня от подобных мыслей. Зачем пугать детей?

Даша. Мехико. Мексика. Два месяца назад

Адриана Гомез, женщина лет сорока, жгучие черные волосы с пробивающейся сединой обрамляют несколько уставшее лицо. На массивный нос с легкой горбинкой плотно уселись очки в толстой оправе. Официальный статус подчеркивает деловой костюм.

Сеньора Гомез – сотрудница фармацевтической компании FarmaHlth, расположенной в Мадриде, прилетела в международный аэропорт мексиканской столицы. В чемодане иллюстрированные фолианты и каталоги продукции компании. Сотруднику иммиграционной службы она показывает официальный бланк-приглашение на встречу с локальными дистрибьюторами.

Услужливый представитель местной компании укладывает чемодан в багаж автомобиля и отвозит пассажирку в квартиру в одном из районов города. Там Адриана Гомез снимает парик, сбрасывает ботильоны на толстом каблуке, вешает в шкаф деловой костюм. Стараясь не морщиться, отдирает гибкую насадку на носу, выбрасывает в унитаз контактные линзы и c наслаждением растягивается на кровати.

Утром Долорес Гонсалес, студентка столичного университета, надевает брюки, рубашку с длинными рукавами и безрукавку свободного покроя без пуговиц. На ногах сникерсы, разукрашенные цветами. Запястья украшают кожаные браслеты, на среднем пальце левой руки серебряное колечко.

Круговыми движениями пальцев Долорес втирает в кожу лица тонкий слой светло-коричневой мази, проводит по губам прозрачной помадой, подкрашивает густые брови черным карандашом.

Студентка сравнивает отображение в зеркале с фотографией. На нее смотрит метиска – смесь европейца и индейской женщины.

Такси оставляет меня у входа в обширное поместье, окруженное кирпичным забором двухметровой высоты.

После проверки содержимого портфеля охранник впускает меня во двор. «Дядя» Мигель сидит за столом на лужайке, прилегающей к дому, в компании вполне пристойных на вид собеседников.

– А вот и Долорес, моя племянница. Крошка, привет! – обращается ко мне «родственник». – С нетерпением ждал твоего приезда. Как учеба, не устаешь? Все-таки последний курс.

– Нет, – отвечаю дружелюбным голосом, – вполне нормально. Как твое здоровье, дядя Мигель? Помню, ты жаловался на головные боли.

– Давно забыл, даже перестал принимать болеутоляющее. Не беру в голову жизненные мелочи. Лучшее лекарство от всех болезней.

Мужчины единогласно кивают головами, как куклы-болванчики. Мигель вводит меня в игру, мне остается только подыгрывать. Мы обмениваемся улыбками, «дядя» незаметно для окружающих кивает в сторону дома.

– Прошу прощения, мне надо освежиться после дороги.

Стандартная фраза, но она прекрасно действует на мужчин.

Двухэтажное здание в стиле гасиенда располагается в глубине двора – белые стены, черепичная крыша, арочная дверь, над ней витраж. К входу ведет вымощенная камнями дорожка, с двух сторон аккуратно подстриженные кусты, слева видна вытянутая крыша конюшни.

Сразу за дверью открывается вид на просторную комнату, обставленную мебелью в европейском стиле. В глаза бросается громадная картина с изображением хозяина гасиенды верхом на белом коне, подражание Боливару. Спальня самого хозяина расположена на втором этаже, согласно информации, в это время дня он обычно отдыхает.

Долго размышлять некогда. От начала и до завершения операции в моем распоряжении не более пятнадцати минут. Поднимаюсь по деревянной лестнице. Пожилой мужчина спит, лежа на спине. В такой позе он выглядит как экспонат из музея мадам Тюссо. Лицо, прорезанное морщинами, словно вырублено из дерева, мясистый нос, брови сходятся на переносице, плотно сжатые губы.

Восковая фигура шевельнулась, нарушая иллюзию.

Проблемы надо решать по мере их поступления, думать в данном случае некогда. В оставшееся время я должна успеть покинуть дом через запасной выход, пересечь маленькую рощицу, перебраться через стену по веревочной лестнице и сесть в машину. Она доставит меня к взлетной площадке, оттуда мы вместе с водителем улетим на поджидающем нас вертолете.

В операции, насколько мне известно, замешаны огромные деньги, борьба за контроль сбыта наркотиков. Кто от кого хочет избавиться, меня не интересует. Настоящая племянница в это время нежится в объятиях сына начальника полиции, алиби ей обеспечено.

Семь минут. Из стеклянной пробирки вытряхиваю на тело спящего мужчины ядовитого омдурмана, желтый скорпион проворно забирается под воротник пижамы. Вынимаю пистолет из ящика тумбочки, вместо него бросаю внутрь заготовленное письмо, выхожу из спальни, спускаюсь в гостиную.

Неприятный сюрприз. Наталкиваюсь на женщину в фартуке, в руках она держит поднос с тарелками и графином воды. Здороваюсь с ней, но она пытается перекрыть мне дорогу. Двумя руками отталкиваю прислугу с дороги – не убивать же ее.

Шесть минут. Под грохот посуды и крики женщины бегу к запасному выходу. Пересекаю покрытый диким кустарником двор, рощица на самом деле – фруктовый сад. Забор высится прямо передо мной, но где же лестница? По направлению ко мне бежит охранник, стреляю, не глядя, несколько раз в его сторону. Пока он прячется за деревом, я лихорадочно верчу головой. Вот она, лестница, в двадцати метрах левее, чем я предполагала.

Пять минут. Взбираюсь по неустойчивым перекладинам, переползаю через стену в пространстве между утыканными осколками бутылок, спрыгиваю на рыхлую почву. У подножья стены поджидает машина с включенным мотором, задняя дверца распахнута.

Три минуты. Водитель мчится с бешеной скоростью по петляющей грунтовой дороге, оставляя за собой пыль столбом. Прекрасный ориентир для преследователей.