Текст книги "Лорд с Холмов (СИ)"
Автор книги: Борис Годунов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
– В Жемчужную Бухту на зиму отправились – там же у ней Таари поместье рядом…
– Город цел? – ну да, после того, что они натворили у Бренора…
– Да они всё больше на море сидят, – хмыкнул отец. – Или в море. Ну, думаю, больше мы здесь ничего интересного не найдём – надо идти к горе. Колта, будь любезен, отдай образцы Урагу.
Старый рудознатец поморщился, но мешок отдал. Спорить могу – вернётся и вдвое больше наберёт… Точно у него в роду дворфы были.
По дороге отец с Урагом затеяли бурную, но совершенно непонятную дискуссию о недрах и природе огнедышащих гор, а Мегалкарвен безостановочно рисовала. Я же просто смотрел по сторонам – и не видел ничего знакомого. Лава, выброшенная взрывом, падала здесь ещё не застывшей, распластывалась кляксой футов на пять и больше, поджигая всё вокруг. А ещё был пепел, которого выпало по щиколотку, а где и больше, и дождь, а потом мороз – и все это превратилось в безобразно скользкий камень. А сама гора… Раньше она действительно была похожа на островерхую широкополую шляпу, какие до сих пор носят маги в особо торжественных случаях – но то было до извержения. Теперь вершины просто не было – не меньше сотни футов исчезло, как будто их и не было, склон рассекали несколько трещин, над головой тянулись полосы то ли дыма, то ли пара… Ужасающая, но в то же время завораживающая картина – наверно, так выглядел мир перед тем, как боги покрыли сотворённую землю водой, чтобы остудить и закалить её.
Мегалкарвен спешилась, разложила свои принадлежности и принялась рисовать. Ураг с подручными, рассыпавшись, поскакали к горе, отец снова принялся ковырять пепел, маги искали что-нибудь магическое, а я внимательно слушал Мейроса – надо было поточнее определить размеры задницы, в которой он оказался, а тут у меня опыта побольше. Хотя Мейрос и годами старше, и чинами выше – а вот поди же… Но только конные лучники где только не бывают и всю войну могут на подножном корму прожить, мотаясь в тылу. Это латная конница на всём готовом живёт… И потому я куда лучше знаю, что такое разорённая земля. И на ней порядок наводить умею, хоть и хуже, чем разорять – и то, и другое делать случалось. Мейрос это отлично знает, вот и попросил меня помочь.
Ничего хорошего я ему не сказал – да он этого и не ждал, больше хотел убедиться, что прав. Ну да, прав – земли у горы потеряны лет на пять самое меньшее. С рыбаками попроще будет – лодки они угнали и сети утащили, а всё остальное поправимо, особенно когда лес подвезут.
Добрались мы до самого подножия, но подниматься не стали – это и раньше было не самым простым делом, а уж сейчас – и вовсе невозможно. Камни, смёрзшийся пепел и застывшая лава покрывали склоны, так что даже в самой пологой части склона было не пробраться, а ведь ещё и испарения…
Домой мы вернулись под вечер, шуганув по пути обозных, которые пристроились отметить успешное окончание поездки.
Маги, как я понял, ничего интересного не нашли, по крайней мере, Хели. Серана решила задержаться – но по-моему, она просто хотела отдохнуть от подчинённых… А вот землемеры были просто в восторге и собирались остаться на всю зиму. Все они такие – взять хоть Бренора, тоже… увлекающаяся личность. Впрочем, Ураг хотя бы не алхимик, и потому для окружающих относительно безопасен, хотя Мордоворотом его прозвали не только за рост.
Обсудив за ужином планы, сошлись на том, что Мейрос, если что понадобится, напишет сразу моему отцу, а я пришлю людей, кто пожелает. А желающих будет много – плотникам и каменщикам зимой делать нечего, да и летом много работы не предвидится… Если, конечно, Серебряная Луна чудить не вздумает.
Ну а закончив с ужином и делами, разошлись – как-никак, время позднее, а отправляться завтра рано…
***
Ничего интересного или важного без нас не случилось, и даже Бренор ничего не взорвал. Узнав у старосты новости, мы вернулись домой, посмотрели на небо, на часы – и решили, что дорога осталась одна – баня, ужин и постель.
А ночью выпал снег.
Я проснулся оттого, что Хели, выбравшаяся из постели, раздёрнула занавеси на окне. Одеться она, естественно, и не подумала, и я застыл, любуясь её силуэтом…
– Снег выпал, – сказала она, – и небо ясное… Дин, там так здорово!
– И правда, – согласился я, подойдя к жене и обняв её. – Погуляем?
– Можно… Скажи-ка, а откуда ты знаешь Мегалкарвен?
– Я её не знаю – мы встречались лет тридцать назад, да и то мельком… Ты же была в Императорской галерее?
– А кто там не был ни разу? – фыркнула она в ответ.
– "Маленького воина" помнишь?
– Шутишь? Это же самая первая работа Мегалкарвен! И мальчишка такой милый, ты, наверно, в детстве тоже… – Хели осеклась, сообразив, в чём дело. – Погоди, так это…
– Ага, – я взъерошил Хели волосы. – Это я. Мне было шесть лет, и я очень хотел доказать отцу, что я уже взрослый и меня можно взять на охоту…
– И как?
– Он долго смеялся, но на охоту взял и даже дал из арбалета выстрелить, правда, никуда я не попал, – я улыбнулся. – Весной надо будет в столицу выбраться – посмотреть, что у Мегалкарвен получилось.
– По-моему, она нас позовёт, – Хели прижалась ко мне и хихикнула. – А пока что тебя явно зовёт природа в моём… лице…
И с этим было не поспорить.
Солнцеворот
Солнцеворот… Здесь, конечно, не Пустоши, где в этот день солнце вовсе не восходит, но всё же это самый короткий и тёмный день, и празднуют его здесь куда как шумнее, чем в столице. И без лорда тут никак…
Началось же всё с шамана, который с утра пораньше припёрся и принялся колотить в бубен и петь дурным голосом. И слышно его было отлично, несмотря на двойные рамы и отличное эльфийское стекло в них… Ну да шаман – неизбежное зло, привычное и знакомое. И справиться с ним известно как – кувшином да бутылкой.
Кувшин я ему и выдал – с мёртвой водой, настоянной на полыни. Та ещё косорыловка вышла, только шаман её и пьёт…
– Вуф! – фыркнул шаман, приложившись к кувшину. – Хорошо пошла! Ну, стало быть, и год кончился, духи солнце раздувают, а мехи смазать потребно…
Я вручил шаману кусок солёного сала и поинтересовался новостями.
– Да всякого по мелочи, – пробурчал шаман сквозь сало. – И срочного ничего, так что пойду я, а то ж духи…
– Ну раз духи, то возьми, что ли, ещё кувшин, – предложил я. Кувшин был заблаговременно припрятан у двери, так что тут же и был выдан. Шаман удалился, а я отправился в гостиную – украшать.
Здесь, на севере, на Солнцеворот, дома украшают сосновыми ветками, а не остролистом, но у отца и тут не как у всех – он всегда притаскивает вместо веток целое дерево футов шести и украшает его колокольчиками, золотой и серебряной проволокой, из которой плетутся всякие узоры, бусинами из цветного стекла… Ещё отец очень любит рассказывать сказку про живущего далеко на севере духа морозов, который приносит подарки детям. Ну, я уже лет в семь сообразил, что духи тут не при чём, но сказку до сих пор люблю и при случае рассказываю… И дерево ставлю вместо веток.
С деревом было проще всего – пошёл в лес, нашёл подходящее да и срубил. Главное, чтобы шаман не возражал, а он не возражал – где рубить нельзя, я знаю и туда, само собой, не полез. Да и незачем – там деревья старые, с крепостную башню высотой…
Сосну футов шести с небольшим я нашёл быстро, и приглянулась она мне сразу же – пышная, ровная, ветки крепкие и начинаются не слишком низко… Сразу понятно, что подходит она отлично, и дальше искать смысла нет. Я и не стал – расчистил снег у ствола и не торопясь срубил.
Во дворе опять оказался шаман. Попрыгал вокруг меня, понюхал ветку и объявил, что в дереве поселился добрый дух. Поэтому на него обязательно надо повесить что-нибудь сладкое, а когда засохнет – закопать во дворе. Шаман, что с него взять… С другой стороны, почему бы и нет? Вреда никакого, а польза очевидна – шаман доволен и воду не мутит.
Получив чарку можжевеловой, шаман убрался, а я занёс сосну, поставил на сколоченную Шагратом крестовину и отправился в подвал – среди всего прочего были у нас сваренные в меду яблоки. Отличная, между прочим, штука…
Мы никуда не спешили, а потому закончили как раз к обеду, не в последнюю очередь – из-за рыси, которому вздумалось поиграть с цепочкой из разноцветной бумаги. Она же шуршит…
Имени, кстати, наш питомец так и не получил, потому как "Скотина кистеухая" – всё-таки не особо подходящая кличка, хоть и совершенно справедливая. Котик, чтоб ему…
Ну так вот, с сосной мы управились к обеду – и как раз появилась Натирра и оба ученика Хели, Темар и Кирни.
Вообще-то они родные брат и сестра, но поверить в это свежему человеку непросто – уж очень они разные. Кирни – самый обычный северянин, русый, голубоглазый и рослый, хоть ему всего двенадцать. Темар четырнадцать, но ростом она даже меньше брата, кость узкая и волосы почти чёрные. И глаза, считай, жёлтые, правда, не как у оборотня… Хотя у её матери такие же, так что и остальное, наверно, тоже – говорят, она уже пришла в наши края седой, а былоей тогда лет пятнадцать…
Ну так вот, пока брат с сестрой таскали яблоки с сосны, Натирра выставила на стол свой подарок – чудную сладость из кусочков крутого теста, перемешанного с медом и изюмом. Степняки такое любят… И начался пир. А что размахом он до столичных празднеств не дотягивает – так кому до этого дело есть? Мы тут веселиться собрались, а не пыль в глаза пускать…
И было действительно весело. Просто так, потому что праздник… Рассказывали всякие истории, болтали о пустяках, не давали шаману петь, наелись от пуза – и настала пора отправляться в Замостье. Бренор обещал огненное представление, и пропустить его не хотелось – всё-таки он мастер, несмотря на постоянные взрывы…
Бренор вытащил из трактира не особо тяжелый, но громоздкий ящик, уселся на него и приложился к фляге.
– Вот сейчас ещё чуток стемнеет, – сообщил он, – и будет самое оно…
И принялся распаковывать ящик. Ничего впечатляющего там не было – какие-то свёртки и деревяшки, не поверишь, чем оно обернётся…
Пока Бренор разбирал своё имущество, окончательно стемнело, и он принялся за дело. Воткнув в снег палку, он поджёг фитиль и отскочил. Шутиха с пронзительным свистом взлетела и вспыхнула ослепительно-золотым огненным шаром. За ней взлетела вторая, разлетелась синими искрами, ставшими серебряными и погасшими. Третья – ярко-алый цветок, четвёртая – огненное колесо, пятая – что-то похожее на драконью голову…
Всё-таки в этом искусстве с дварфами никому не тягаться – ни эльфам с их магией, ни людям. Вот Бренор – за пару дней в одиночку устроил такое, на что у столичных мастеров не меньше месяца ушло бы… И денег, если уж на то пошло, они содрали бы немерянно.
Возвращались мы уже ночью – хорошо ещё, что луна почти полная и дорогу видно, а то от магического света тени слишком резкие, а валяться на дороге после праздника может что угодно и кто угодно. И валялось – нам тогда бревно попалось и кусок забора, который Свет знает кто и зачем выломал…
Ну а дома я подбросил в камин дров, и мы с Хели устроились в кресле и просто смотрели на огонь. Точно так же, как в тот вечер, когда я позвал Хели замуж… На что она ответила, что всегда считала, что конные лучники – ребята шустрые…
А сегодня Хели просто сидела, прижавшись ко мне, смотрела на огонь и молчала, наслаждаясь теплом. Может быть, тоже вспоминала тот вечер, может быть – что-то другое – я никогда не спрашивал её о прошлом, и не спрошу. Если захочет – расскажет сама, а напоминать лишний раз…
Десять лет назад, когда мы впервые встретились, кошмары мучили её почти каждую ночь. Сейчас – почти никогда. Десять лет назад они были недавними. Этого достаточно, чтобы не задавать лишних вопросов…
– Дин… – тихонько сказала Хели. – Знаешь, я однажды сделала глупость… Мы были молоды и наивны, и я это сделала… Мы все сделали глупость… А потом случилось так, что я выжила, а они – нет…
Тоска уцелевшего – так выражался наш лекарь, и рекомендовал либо долгий отпуск на водах, либо краткий, но горький запой. Не могу сказать, что мне это незнакомо… Но вот так потерять весь отряд – маги обычно работают четвёркой – да ещё и очень скверно… Не тот случай, когда стоит узнавать подробности.
И я просто обнял Хели, а она прижалась ко мне и молча заплакала. Я гладил её по спине, шептал какую-то чепуху… Постепенно она успокоилась и прямо в кресле заснула. Хели… Такая Хели, что поделать.
Я подхватил её на руки и отнёс в спальню – она не проснулась, только покрепче уцепилась за меня и что-то пробормотала.
Проснулись мы довольно поздно, да и то из-за грохота и криков. Кричала Гарра, и кричала она на рысь – видимо, негодяй порезвился на кухне.
– Света ради, что за вопли с утра?.. – проворчала Хели, приподнимаясь на локте. – Эта скотина котёл свалила, что ли?
– Похоже на то, – согласился я. – Хорошо ещё, если пустой…
Потому как если в котле что-нибудь было, Гарра его сама съест без соли.
Вскоре крики смолкли, а рысь, подцепив лапой дверь, просочился в спальню. Вид при этом он имел настолько виноватый, что нам стало смешно. Потрепав его по голове, я поцеловал Хели в нос и выбрался из постели. Как раз успели одеться, когда явилась Гарра и позвала завтракать. Заодно и рассказала, что случилось – мы угадали, это был котёл. Отличный чугунный котёл, в котором Гарра тушит мясо – а там как раз маринад настаивался… И ведь не было там мяса, а теперь и маринада нет, а кое-кто основательно получил метлой по куцему хвосту, потому как испортить стряпню Гарры – это преступление…
Гарра ушла, и Хели, глядя на дверь, неожиданно спросила:
– Дин… Ты никогда не спрашивал о моём прошлом – почему?
– Потому что, – я встал у неё за спиной и приобнял за плечи, – я доверяю тебе. Потому что я вижу, что тебе больно вспоминать. Потому что знаю – ты сама расскажешь, если захочешь. Знаешь, в моём прошлом тоже всякого хватает, о чём не хочется вспоминать…
О да, я многое хотел бы забыть, да не выйдет – одно Нашествие чего стоит. Только вот первый день года – не лучшее время для таких воспоминаний. Я зарылся носом в волосы Хели и сказал:
– Знаешь, давай не будем об этом. Незачем праздник себе портить…
– Дин… – протянула Хели. – Ты мне в ухо сопишь.
И счастливо рассмеялась.
В первый день нового года все обычно отсыпаются и похмеляются, так что гостей мы не ждали… А зря. Потому как стоило мне достать кувшин с наливкой, как тут же явился шаман. И, что удивительно, не один, а с мальчишкой-орком лет десяти.
– Вот, значит, внук мой Джирг, – сообщил шаман, – ученик мой. Только, лорд, его б грамоте подучить, и ежели лорду не в труд будет…
– Я возьмусь, – перебила его Хели, – а ты за это позволишь наблюдать за учёбой.
Шаман почесал в затылке. Потом почесал нос. Потом подёргал себя за бороду. Потом, наконец, высказался:
– Духи его знают… Так-то оно как будто и ничего тайного нет, но такого раньше никто не просил… А, ладно! Согласен!
– А моё желание как бы никого не волнует, что ли? – буркнул Джирг.
– Мал ещё, чтобы тебя спрашивать, – буркнул шаман. – Ну, стало быть, ясного солнца, а нам пора. Стало быть, как пройдет праздник, пришлю я негодника…
Шаман ушёл, а я спросил:
– Ну и зачем оно тебе?
– То есть, наличие у него внука тебя не удивляет?
– А должно? С шаманов никто обет безбрачия не требует, на бобыля он не похож… И всё-таки?..
– Видишь ли… – Хели подошла к окну и принялась что-то высматривать. – Очень мало известно о шаманском обучении, да и вообще о шаманах не особо много известно. И ведь не скажешь, что они всё это как-то особо скрывают… Теперь я знаю, в чём дело – им просто в голову не приходит что-то записывать! Ну да, те же лесные орки не всегда писать умеют, но шаманы-то худо-бедно грамотные! Ну и системы у них нет никакой – кто в лес, кто в кабак, колдуют от балды, о Планах хорошо если краем уха слыхали… Но всё у них работает, а уж когда речь заходит о сущностях, им и вовсе равных нет! А нормальные, по всем правилам обученные маги… Да сам знаешь!
Ну да, знаю. Слышал. И шутка про колдуна, который вместо суккубы призвал инкуба – не такая уж и шутка, только обычно всё бывает сильно хуже.
– То есть, ты хочешь вывести теорию шаманской магии?
– Ну да.
Да уж… Сейчас Хели – маг шестого круга, до пятого ей не хватает только грамоты, а её только на Равноденствие выдадут, на собрании. Для третьего круга надо минимум два собственных заклинания… А вот новая теория – это уже магистр и титул Учителя учителей. А таких сейчас только трое… И Хели запросто может оказаться в их числе.
– Я тебе говорил, что ты гений?
– Не припоминаю, – нахально заявила Хели, – так что давай-ка исправляйся…
Делать было нечего, но и дома сидеть не хотелось, и Хели предложила отправиться в Замостье. На лыжах.
Ну… Не сказать, что я на лыжах не держусь, но до жены мне далеко – она с Белого берега, а там зимы хоть и не такие суровые, но снега ещё больше, чем здесь… И вот уж там народ на лыжах мало что не с рождения бегать умеет. Мне с ней в этом не сравниться – и Свет бы с ним. Всё одно, всаднику лыжи редко нужны…
Не сказать, чтобы мы спешили – а всё равно получалось быстро. Помедленнее, чем на лошади, конечно, но всё-таки… И к тому времени, когда мы добрались, местные ещё толком не проснулись и не похмелились. Исключение составляла Натирра, но эльфы, на зависть всем остальным, похмельем не страдают. Поэтому она собрала стражу и принялась их лечить обычным армейским способом – упражнениями. Стража, как ни странно, не возмущалась, даже орки – а они, как и всякие орки, муштру ненавидели в любом виде… Видимо, им было хуже всех – впрочем, по ним этого никогда не скажешь, орка на пьянстве подловить непросто, тут нужен навык. И у Натирры он был – интересно, откуда?..
– Ясного солнца! – окликнул я компанию. – Что, вчера ничего не оставили, что ли?
– Ясного солнца! – отозвалась Натирра. – Так Раз и Риз меры же не знают…
– А сама-то… – буркнул кто-то из близнецов.
– А я, в отличие от вас, могу вовремя остановиться, – ехидно сообщила дроу. – И пью вино, а не этот ваш ужас.
Орки переглянулись, но промолчали…
Следующей остановкой, естественно, был трактир. Надо было отправить гонца в Сомовый Омут – узнать, не случилось ли там чего, да и трактирщику монету дать надо. И посмотреть, как он это воспримет…
Есть в Старых землях такой обычай: в первый день нового года лорд даёт трактирщику медную монету с дыркой, и тот её вешает над очагом. А когда приходит время жатвы, тот, кто срезал последние колосья, бежит в трактир, хватает самый большой кувшин пива и требует выкуп. Ему отдают эту монету, а он кладёт её в кувшин и наливает всем жнецам…
Ну так вот, трактирщик монету взял, покрутил, да и повесил над очагом. И ни слова не сказал, только хмыкнул тихо. Что ж, посмотрим, что дальше будет…
Из трактира заглянули к старосте, пропустили по чарке – и на том все дела в Замостье и кончились, да и солнце уже к закату шло. Пора и домой, если охота засветло добраться.
Обратный путь оказался интереснее – подвернулся нам заяц… И тут Хели меня уделала без всякого труда – подцепила тупым концом копья, подбросила и поймала на наконечник. Я так не умею… Впрочем, мне это и не надо – у меня лук есть, и вот тут уже Хели со мной не тягаться.
Зайца Хели повесила на пояс, и мы прибавили ходу – темнело уже заметно, а вернуться хотелось бы более-менее засветло. Я собрался сделать толковое, по правилам землемерной науки, описание своих владений, чем прежний владелец не озаботился. Но для этого, прежде всего, нужно было хоть немного разобрать кипу заметок, собравшуюся у меня с весны, и выбрать нужные… И хотелось бы начать ещё сегодня, да при дневном свете, или хоть не при одних лампах – заметки больно уж мелким и корявым почерком писаны.
Впрочем, вернувшись, я решил отложить дела на завтра. Поздно, устали с дороги, так что и начинать смысла нет. А вот завтра, пока Хели будет занята с учениками, я и займусь делом. А заодно, пожалуй, и о собственных приключениях что-нибудь напишу, благо, было их предостаточно… Пусть кое о чём рассказывать и нельзя, но и того, что можно, не на одну книгу хватит. И с этой мыслью я отправился за стол.
Хели, снова устроившись у меня на коленях, тихо заговорила, глядя в огонь:
– Нас было четверо. Эн-Ри, ловкач и проныра, для него не было закрытых дверей – нам на беду… Тала – мы жили в одной комнате, и она сразу стала мне по-настоящему родной, не то, что семейка… Тарн, моя первая любовь… Мы были вместе с первых дней учёбы – вместе и навсегда, как если бы одна мать вскормила нас… Мы учились и проказничали, бывало, дрались, но между собой не ссорились никогда, хоть, бывало, и спорили до хрипоты. Мы были лучшими учениками, нам обещали блестящее будущее… Может, так оно и было бы, да только… Знаешь, тогда я впервые узнала счастье. Верные друзья, любимый, приключения… Наша четвёрка зачищала подземелья, охотилась на чудищ, казнила отступников, и когда началась война с Ордой, так же, четвёркой, поступили на службу… А потом был Дин Бели. Они остались там, все… А я… Я не могла понять, почему мне нельзя быть с ними, вместе и навсегда… А потом встретила тебя, и… – И Хели расплакалась, вцепившись в меня.
Я обнял Хели, прижав к себе и шепча на ухо какую-то чепуху. Постепенно всхлипы становились всё тише, и в конце концов Хели успокоилась и заснула – опять… Пришлось опять нести её в спальню, и снова она никак не хотела меня отпускать – да и Свет бы с ней. Мне и самому не слишком хотелось её отпускать – легко представить, как она себя чувствует после таких откровений! Вот так разбередить старые раны…
Но первое, что я увидел утром – совершенно безмятежная Хели, спящая у меня на плече. А может, и не спящая – стоило мне пошевелиться, как она открыла глаза и улыбнулась.
– Знаешь, – тихо сказала она, – мне приснилась наша четвёрка… И это был не кошмар, как раньше. Надо было раньше всё это тебе рассказать… А, ладно, чего теперь жалеть – всё одно сделанного не поменяешь, а так хоть кошмаров не будет.
Хели потёрлась носом о моё плечо и неожиданно добавила:
– Знаешь, у нас говорят: первый день на весь год, какой он был, таким и весь год будет… И вот уж скучать мы в этом году точно не будем!
– Да уж, – я улыбнулся. – Скучать нам тут явно не придётся… Особенно шаман заскучать не даст!