Текст книги "Лорд с Холмов (СИ)"

Автор книги: Борис Годунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Охота

Меня не назовёшь большим любителем охоты, но и пустой тратой времени я её не считаю. Дело это, как ни посмотри, полезное – тут тебе и мясо, и кожи, и зверьё лишнее повыбить, если его много расплодилось, и с соседями про всякое поговорить… Только не так, как наша знать, которая на охоту только затем и выползает, чтобы в лесу напиться… Знаю, имел несчастье наблюдать, когда мы в столице стояли. Нет, конечно, выпить после охоты – как же без этого, но напиваться до того, чтобы собаку со слугой путать… Нет уж, спасибо!

С тех пор, как мы сюда перебрались, времени на охоту не было… Но вот оно появилось – и мы стали собираться.

Волки явно почуяли, что намечается охота, и встретили меня восторженным лаем. Вот интересно – никогда не слышал, чтобы дикие волки лаяли, а вот ручные брешут только так… И вообще – собаки собаками, наши, по крайней мере.

Волков я выпустил, и они, порыскав по двору и обнюхав углы, расселись у ворот и уставились на меня, помахивая хвостами.

– Уже скоро, – заверил я их и отправился за оружием.

Охотиться с луком я не особо люблю – мне его и на службе хватило, поэтому обычно беру копьё. Взял я его и на этот раз – здоровенную рогатину. Шаграт видел кабаньи следы, а меня такое соседство не устраивало. Дел они могли натворить – закачаешься… А лук пусть Хели берёт – стреляет она хорошо…

Она этого не сделала – решила обойтись магией… Ну, ей виднее, хотя как по мне, так это уже неинтересно. Если только надо быстро мяса добыть, тогда ещё ладно, но если просто охотиться – то нафига? В чём тогда удовольствие? Ну да ладно, кабанов так или иначе придётся перебить, так что и магия пойдёт.

Шаграт зато прихватил страшных размеров арбалет – крепостной, по-моему. Как он его взводить собирался, я представить так и не смог (хотя ничего сложного там нет – он цепляет стремя за колышек, а крюк – за седло, и лошадь его взводит). Выглядело это странно, но попади он в кого – и всё. Второго раза не понадобится…

Вот такой компанией мы и отправились на охоту – я, Хели, Шаграт и волки. Волки, стоило им выскочить за ворота, замолчали и рассыпались по сторонам, вынюхивая добычу, Шаграт положил свой жуткий арбалет поперёк седла, я держал наготове рогатину, а Хели просто смотрела по сторонам… Ну или не просто, а что-то искала – я, конечно, чувствую, когда рядом колдуют, но не такие слабые чары. Вот если их на меня нацелить, тогда почую… Но это к делу не относится.

Разумеется, вдоль дороги ничего интересного не было – тоесть, для нас не было, а волки… Волков занимало всё. Каждый куст, каждая кочка – всё было тщательно обнюхано, погрызено, а то и помечено. В каждый просвет в кустах требовалось забежать – и выскочить прямо подкопыта… А потом, без всякого перехода, насторожились, сбились в кучу и нырнули в кусты. Шаграт подёргал носом, пожал плечами и принялся заряжать арбалет. Я спешился и принялся изучать землю на обочине – не сказать, чтобы я был следопытом, но кое-что смыслил и следы нашёл быстро. Кабаньи следы, но какие-то мелковатые – молодой, видимо… или у кого-то свинья сбежала. Скот у лесных орков такой же дикий, как и они сами, и с эльфами дело такое же. Так что если свинья без клейма – а она наверняка без клейма – тут ей и конец…

– Что скажешь? – спросил я Шаграта, кивнув на следы.

– Тот побольше был, – покачал головой орк. – Может, они из одного стада… Ну да ладно, волки их либо задерут, либо на нас выгонят.

Словно в ответ ему за деревьями раздался вой, а за ним – истошный визг. Я перехватил рогатину, опустился на колено и упёр подток в землю. И очень вовремя – из кустов с утробным хрюканьем вылетел кабан – и насадился на рогатину. Очень удачно насадился – сдох на месте, а остриё высунулось из загривка на палец-другой. Вытащить я его не успел – из кустов вылетел ещё один кабан, больше первого. А рогатина застряла…

Шаграт выстрелил. Разумеется, равновесия он не удержал… Но болт пробил кабанью башку насквозь и в ней застрял. Ну а двух подсвинков прибили мы вдвоём с Хели – одного я заколол рогатиной, а второго Хели долбанула заклинанием о дерево и сломала ему шею.

Затем из кустов выбрались три волка и принялись суетиться около добычи. Остальные так и сидели в кустах – видимо, поймали ещё кого-то и теперь либо сторожили, либо жрали добычу…

И то, и другое, как оказалось – волки ухитрились задрать свинью с поросятами, и поросят сожрали. Пусть – всё равно, какие-то они мелкие, как будто и не середина осени на дворе… Обычное дело, когда с волками охотишься, иначе никак, да и не так уж много они съедают. На фоне четырех кабанов так и вовсе мелочь..

Осталась одна вещь, которую Хели тут же и высказала.

– А что, это вся охота? – спросила она.

И действительно, судя по солнцу, прошло меньше двух часов. Я всё-таки ожидал большего – добыча в охоте вовсе не главное, кто бы что не думал. С другой стороны, мяса, если его как следует закоптить, нам надолго хватит… Может, и до весны даже, хотя в этом я сильно сомневаюсь. Вот как тут решить, удалась охота или нет? Пожалуй, если брать всё вместе – удалась. Да и Свет бы с ней, с этой чепухой – надо добычу разделывать, а ещё и шаман ведь припрётся…

И разумеется, шаман явился – я за нож взяться не успел. Задвинул про духов, попрыгал с бубном, утащил поросёнка и принялся помогать нам с разделкой. При этом он ещё и требуху хотел прибрать – но тут коса нашла на камень. Печёнку Хели любит не меньше, чем рыбу, и на шамана только что не рычала… Волки – и те впечатлились и на требуху покушаться не посмели. И правильно, потому как кишки тоже пригодятся – колбасу Гарра зарядит обязательно. И вообще, орки требуху любят, так что одну печень шаману Хели всё-таки отдала… Но только после того, как он ей кувшин настойки отдал. Вот, кстати, чего до сих пор понять не могу – как они у него в перемётной суме не бьются. Обыкновенные же глиняные кувшины, и бьются обыкновенно – проверено. А в суме у него всегда несколько штук, по пинте или по две, и что бы он ни делал – они всегда целёхоньки… Бутылки, кстати, тоже не бьются, но как он это сделал… А спрашивать бесполезно – свалит всё на духов, и только.

В четыре пары рук мы управились довольно быстро, погрузили добычу, сразу отправив Шаграта со шкурами в Замостье, и разъехались по домам.

Ожидали мы его к вечеру, а вот чего не ждали – того, что явится он не один.

Вместе с ним явился замостинский староста, который, едва спешившись, принялся жаловаться.

Старосту одолели лисы. Не его одного, но одолели сурово, передушив не меньше половины замостинских кур… Но при этом ни разу не сунулись в курятник. Странные какие-то лисы. И всё бы ничего, да вот только кур в наших краях народ упорно держит во дворе, а в курятник загоняет только зимой, когда снег ложится… Ну или когда случается что-нибудь.

Я, конечно, первым делом решил, что кур просто воруют, но староста мои подозрения тут же отмёл – следов было предостаточно. Именно лисьих, а не каких-то ещё, и следов настоящих…

Причём тут я? Ну так я же лорд, то есть, по мнению местных, мне до всего есть дело и я со всем должен разбираться – будь то крысы в подвале или нежить на кладбище. Странные лисы – тем более… Но это дело меня самого заинтересовало – лисы действительно были необычными.

Лисами мы решили заняться на следующий день – благо, делать было, в общем, нечего. Да и они могли стать настоящей бедой, если обнаглеют. Ну и охота, опять же…

В общем, отправили мы старосту в баню – возвращаться было уже поздно – налили шаману можжевловой и стали думать, что там за чудные лисы.

Шаман, разумеется всё валил на духов, но духи не жрут кур. Я был склонен считать, что это просто выбравшаяся из чащи лиса, а Хели почему-то считала, что это какие-то особые лисы. Какие – Свет его знает, и что там в них может быть особенного, я представить не смог. Лисы – они лисы и есть…

Надо ли говорить, что я ошибался?..

Когда на следующее утро мы явились в Замостье, оказалось, что лисы и до старосты добрались, так что искать свежие следы не пришлось.

Следы как следы – обычные лисьи, разве что вели себя эти лисы уж больно осторожно. Местные себя так не ведут… Местные – наглые и вообще ничего не боятся. Чёткие следы – ночью дождь прошёл, так что до леса мы добрались быстро. И застряли, потому как дальше без собак соваться смысла не было. Пришлось звать Натирру с её псиной и только после этого двигаться дальше. Жабодав, хоть и не гончая, след держал, хотя лисы и петляли почище зайцев. И долго петляли – мили полторы пришлось пройти, не меньше. Но нору нашли… А лис упустили.

И Хели оказалась права – лисы оказались не просто так лисами. Это оказались северные белые лисы, которых отец всё время поминает. Ну, пока что не очень белые – линяют они под снег – но они самые…

– Это что за звери такие? – спросила Натирра, чесавшая стрелой в затылке. – Вроде лисы, а вроде и нет…

– Это северные лисы, – объяснила Хели, – но что они тут делают? Ни разу не слышала, чтобы они южнее Серебрянки заходили.

А от нас до Серебрянки, между прочим, почти неделя пути, и что они потеряли так далеко на юге, я решительно понять не мог. Бескормица? Так сразу за Серебрянкой они бы и остановились – там мышей всегда много, да и, как говорят, не любят эти звери леса. А за Серебрянкой на север, считай, уже пустоши…

– Что ж вам в пустошах не сиделось, сволочи? – вздохнул я.

В общем, самое большее, что мы сделали – прогнали незваных гостей, и хорошо, если надолго. Что насовсем – это уж слишком хорошо, чтобы надеяться на такое…

Я о пустошах вспоминать не люблю – уж больно там скучно. Хотя, с другой стороны, охранять императорских землемеров… Врагу такого веселья не пожелаешь.

– Лорд, а вы в пустошах бывали? – спросила Наттирра, замедлив шаг и глядя на меня щенячьими глазами.

– Был.

– И как там?

– Плохо там, – ответил я. – Сыро, холодно, комаров тучи… Летом несколько дней солнце вообще не заходит, а зимой – не восходит. Орки там кочуют, совсем уж дикие, на оленей охотятся… Скука смертная, короче говоря. Болото.

Наттирра отстала, но в том, что это ненадолго, я не сомневался. Хели покосилась на неё и спросила:

– А что ты в пустошах делал, и почему я об этом слышу в первый раз?..

– Долгая история, – отмахнулся я. – Дома расскажу, хотя ничего особо интересного там нет.

Дома, устроившись у камина и усадив Хели на колени, я принялся рассказывать.

В пустоши меня занесло не просто так – я командовал двумя десятками, которые охраняли пятёрку агентов Общества землемеров и естествоиспытателей, составлявших карту этих земель. И это был ужас…

Во-первых, в пустошах действительно очень скучно. Куда ни посмотри – везде одно и тоже: мох, болото, пучки травы да редкие низкие кусты сосны или берёзы… Да, там так противно, что даже деревья превращаются в кусты – едва по колено, зато непролазные. Ещё там всегда сыро и душно, а гнуса столько, что иной раз и солнца за ним не видать. Ладно ещё один из землемеров был магом и накладывал на нас заклинание против этой гадости – только хватало его ненадолго. Во-вторых, сами землемеры были теми ещё чудаками. Полезть в болото за каким-нибудь цветком – да запросто. Погнаться за какой-нибудь тварюшкой – сколько угодно. Напороться на чем-то сильно недовольного оленя – легче лёгкого. Забрести в стойбище орков и там надраться… М-да, и вспоминать не хочу эту историю.

В сосновые кусты Хели почему-то не поверила, а зря… Эти кусты – дело жуткое, продраться через них и с топором невозможно, а живности там немеряно, и вся, между прочим, кусачая. Лисы, правда, там не живут, но и без них весело. Лисы всё больше по холмам норы роют.

– Вот только непонятно, что они тут делают, – вздохнула Хели. – И будут ли новые…

– Что-то случилось, – ответил я. – И это на самом деле довольно серьёзно – звери приключений не ищут, и с места их только беда какая-нибудь согнать может…

А где зверям беда, там и до людей недалеко, и неделя пути в таких делах – это ой как близко. Надо написать Мейросу – у него на Серебрянке земли, должен знать, что в пустошах творится – и отцу, само собой. Он уж наверняка что-нибудь пронюхал… Но это всё завтра, а сегодня – и тут я встал, подхватив Хели на руки – у нас точно найдутся дела поинтереснее!

Гора

Зима в Можжевеловых Холмах начинается довольно неожиданно – вот только что была слякоть и грязь – а наутро уже ни облачка, мороз и безветрие. Даже дракон молчит и хвост свесил, а ему ведь даже малейшего ветерка довольно…

Дракон был целиком и полностью творением замостинских мальчишек – явно с подачи кого-то из орков – и я до сих пор не могу понять двух вещей. Во-первых – зачем они это сделали, а во-вторых – где они достали два ярда эльфийского шёлка на хвост. И почему-то мне кажется, что лучше этого и не знать…

С другой стороны, вреда от него никакого, даже наоборот – большой свисток в виде драконьей головы с ярко-красным хвостом смотрится очень недурно и на ветру гудит и свистит, предупреждая о приближении бури. Ну и хвост, разумеется, на ветру развевается.

Всё это очень красиво, но думал я не о том. Думал я о письмах Мейроса…

Первое – наспех нацарапанную дварфским каменным пером записку – гонец привёз через десять дней. Мейрос извинялся и писал, что у него проблемы, но моим землям ничего не грозит, а подробнее он расскажет, когда появится время. Второго – сегодняшнего – пришлось ждать почти месяц…

Витиеватые извинения я пропустил, не читая – любит Мейрос церемонии разводить. Но вот дальше…

"Вы, без сомнения, помните гору Ведьмина Шляпа, знаменующую северное окончание Последних гор. Представьте же наши изумление и ужас, когда эта гора оказалась огнедышащей!

Всё началось незадолго до Солнцеворота, когда местные жители стали жаловаться на дурную воду в колодцах и родниках. Тогда же на горе слышали подземный гул, который, однако, спустя недолгое время прекратился. Однако звери и птицы во множестве стали оставлять гору, так что по прошествии примерно месяца гора совершенно опустела. Тогда же вновь стал раздаваться гул, и гору покинули дварфы, опасаясь большого обвала или прорыва подземных вод…"

Я отложил письмо, достал свои записи и сверил даты – да, всё совпадает. Ничего удивительного, что лисы аж до нас добрались – я бы тоже убрался куда подальше от такого… И Ведьмину Шляпу я помню отлично – этого именно там землемеры устроили попойку с орками… А протрезвев, заявили, что когда-то – немыслимо давно, так, что Зима по сравнению с этим была всё равно, что вчера – гора была огнедышащей, но огонь её угас задолго до Зимы. Угас – а теперь разгорелся вновь.

Я снова взялся за письмо. Мейрос писал: "Всё описанное продолжалось до начала осени, и за два дня до получения вашего письма произошло извержение ужасающей силы. Перед самым рассветом нас разбудило сотрясение земли и последовавший за ним невероятной силы грохот. Выбежав из дома, я увидел там, где была гора, пронизанный молниями столб дыма, освещаемый багрово-алым заревом. С неба начали падать раскалённые камни, которые, по счастью, не были многочисленны и не принесли большого вреда.

Едва рассвело, мы оседлали коней и отправились к горе, которая всё ещё продолжала бушевать. Зрелище, представшее перед нами, было поистине ужасающим…

Верхние сто или даже сто пятьдесят футов пика исчезли, над горой возвышался исполинский столб дыма, на несколько миль вокруг совершенно закрывший небо, так что день стал неотличим от ночи, всё вокруг покрыл пепел, а из жерла изливался поток расплавленного камня. К счастью, большая его часть текла по западному склону, но даже и так все рыбацкие посёлки в устье реки оказались уничтожены. По счастью, погибли немногие, но немало рыбаков лишилось не только домов, но и лодок.

Пепел и удушливые испарения принудили нас остановиться в миле от горы, но даже здесь разрушения, ей причинённые, ужасны. Думаю, не преувеличу, если скажу, что бедствие поразило весь округ…

Так продолжалось более четырёх дней, но к вечеру пятого буйство стихии пошло на убыль, к рассвету проявляя себя лишь в зловонных испарения, не ослабевающих более некоторой степени, а также почти постоянной, хотя и слабой дрожи. Всё это заставляет меня опасаться, что сон горы весьма чуток. Мне не хотелось бы доставлять вам неудобств, но был бы благодарен, если бы вы изыскали возможность расспросить об этом ваших знакомых естествоиспытателей…"

Я скомкал письмо и бросил его на стол. Неудобства, как же… Неудобно на потолке спать – одеяло падает, как матушка говорит, а соседям помогать всегда удобно. Тем более, что Мейрос человек мирный, несмотря на то, что в тяжёлой коннице служил, и что такое разорённый округ, представляет плохо. А вот я знаю, и очень хорошо, и чем это может грозить мне – представляю отлично. Нет уж, лучше всё это сейчас сделать, да и Мейрос мне обязан будет, а это полезно… И я взялся за перо. И первым делом написал долговую расписку на четыре тысячи золотых – а тысячу можно и монетой привезти. Пять тысяч империалов – это, конечно, для меня многовато, но если народ оттуда побежит…

Покончив с этим, я взял ещё один лист и написал: "Достопочтенный Мейрос! Сочувствую вашему несчастью и готов оказать вам любую помощь, которая только будет в моих силах. Прямо сейчас я готов ссудить вам пять тысяч империалов, не настаивая на возвращении этой суммы в ближайшее время, а также прошу вас сообщить, в чём вы испытываете сейчас наибольшую нужду – полагаю, что смогу выделить из имеющихся запасов хотя бы часть необходимого.

Относительно вашей просьбы могу вас заверить, что написал в Общество землемеров и естествоиспытателей, и вам стоит ожидать гостей уже на этой неделе – таков уж их характер."

Добавив к этому подходящих к случаю словесных выкрутасов, я подписался, запечатал письмо и принялся за следующее. Надо было действительно написать учёным – так новость до них доберётся на несколько дней раньше, чем через имперскую канцелярию. Надо написать Серане – гора могла выбросить что-нибудь нужное магам, а расположение архимага – не пустой звук. Ну и отцу, само собой – для чего-нибудь оно ему пригодится.

Тысяча империалов – это не только стоимость большого деревенского дома без хозяйства, это ещё и десять фунтов золота. Вроде и небольшой вес – но и сундук для них, окованный сталью, весит немногим меньше. А значит, гонец не только два шильда за фунт потребует, но ещё и препираться будет… Да ещё и охране платить – но зато надёжно. Имперских гонцов не грабили никогда…

Вот только гонцы в Замостье, и тащить туда сундук предстоит мне – а его никак не навьючишь, хоть он не такой уж и большой. Шаграта-то я, как назло, к Элиру отправил… Ну да ладно, всё равно со старостой поговорить надо – узнать, сколько чего получится Мейросу послать. Он, конечно, кочевряжиться начнёт – но припасы достанет, а не достанет, так ему же хуже.

– Милый, а куда это ты собираешься? – ласковым голосом осведомилась Хели, когда я затягивал подпругу.

– В Замостье, – и, не дожидаясь порции шуточек, протянул письмо. – Читай сама.

Читает Хели быстро – я только вторую подпругу застегнул, а она уже закончила.

– Да, – сказала она, – плохи его дела… Хорошо ещё, что пепельной лавины не было…

О пепельных лавинах я кое-что слышал от тех самых землемеров, и услышанное мне не понравилось. Мне вообще не нравится огнедышащая гора всего в неделе пути, но тут уж ничего не поделаешь… Так что да, Мейросу ещё повезло.

Замостинский староста дураком не был. И размер проблемы представлял не хуже меня, а в чём-то даже и лучше. И первым делом он спросил:

– А много ли там леса погорело, и какого?

– Об этом не сказано, а что?

– Свояк мой, если помните, лесоруб, – начал староста, почесав бороду, – и о деле своём потолковать любит. Вот он и говорил как-то, что если пожар был недолгий, то деревья, особенно толстые, только снаружи обгорают. И ежели горелое стесать, то из остатков пристойная доска выходит. Это, конечно, надо ему самому смотреть… Ну да завтра или послезавтра он с караваном придёт, а я его сразу на север пошлю. Он, конечно, даром не отдаст, но хоть половину скинуть у него совести хватит.

– Это хорошо, – кивнул я. – Что ещё можно выделить?

– Ну, ячменя полдюжины возов легко выделить можно, – тут же ответил староста. – А может, и побольше, ежели не всё продали. Рожь можно хоть всю – не в цене она нынче.

– Вот и отлично, – я вытащил из стопки на столе лист бумаги и быстро написал распоряжение. – И оркам скажи, чтобы шатры отправили, а то пока ещё новые дома срубят…

Староста кивнул, я поставил на распоряжении печать и принялся за письмо в Сомовый Омут. Тамошнему старосте тоже стоит поработать головой… Причём в нужном направлении.

Вернувшись домой, я устроил небольшую ревизию припасов, выгнал из подвала рысь и спросил у Хели, поедет ли она со мной к Мейросу.

– Естественно, поеду, – заявила Хели. – Я же должна всё это увидеть своими глазами! К тому же там будет Серана, а я хочу с ней поболтать…

– Тогда собирайся, завтра с утра отправимся.

– С караваном или сами по себе?

– А это уж как получится, – Свет знает, когда обоз соберётся, да ещё обозные всю ночь пить будут, куда же без этого… В общем, хорошо, если к полудню хоть кто-то будет готов. А уж когда они двинутся… А с другой стороны – нам спешить некуда, можем и подождать.

В общем, решили мы посмотреть, как дела пойдут, а там уже и думать – самим идти или обоз ждать, да и стали собираться. Всё-таки не в ближайшую деревню едем и не за степняками гонимся – тут много чего с собой брать надо.

Как мы собирались – это отдельное приключение, ведь надо же «что-то приличное, мы же в гости едем!», и… Это платье не подходит к мантии армейского мага, то – к Тени, как же без мантии Высокого Замка, но к ней не подходит ни один гребень… Здравствуй, блондинка-оборотень – так-то ей на моду наплевать, и ходит она обычно в рубахе, штанах и орочьих махсах или сапогах, а дома и вовсе босиком… а то и без штанов, между прочим.

И так весь вечер, и обязательно каждый раз меня спрашивать – а я не железный, между прочим, на все эти переодевания реагирую нормально… И в итоге из спальни мы выбрались как раз к полудню. И в Замостье, соответственно, явились ближе к вечеру и никого, понятное дело, не застали. Свояк старосты уехал часа два назад, местный обоз – и того раньше… Ну и мы не стали задерживаться. Два коня всяко быстрее десятка телег, до ночи догоним, а там видно будет.

Но прежде всего нас догнал шаман на своей кобыле и выдал такую речугу, что в Имперском Совете не всякий раз услышишь – да, имел несчастье слушать лордов-советников – но смысла в ней было побольше. Суть её сводилась к тому, что, раз духи устроили такое бедствие, то всем окрестным шаманам следует собраться на горе и устроить большое камлание, чтобы угомонить духов. Я, правда, решил, что ему просто интересно, но даже если и так – ничего в этом плохого нет. Мне, в конце концов, тоже интересно…

***

Разумеется, мы не стали никого ждать – и обогнали обозы дня на полтора.

Ну что тут скажешь… Огнедышащая гора – это действительно страшно.

Уже в полудне пути от горы стали видны следы её ярости – камни и пепел, которого становилось всё больше и больше, пока, наконец, под ним не скрылась земля. Правда, на настоящий пепел он не очень похож – скорее, на мелкий снег… Который забивается всюду хуже пустынного песка, а раздирает всё и того хуже. Правда, строители его любят, но от этого никак не легче, когда эта пакость сыпется тебе на голову. Стали попадаться горелые деревья, а потом и целые проплешины, но всё это было ещё прилично – юг легко отделался.

Поместье Мейроса тоже почти не пострадало, не считая пепла, разбитого камнем курятника… и Мегалкарвен.

Вот кого я не думал даже увидеть, так это её – знаменитости имперского масштаба предпочитают столицу, а она уже давно самый известный художник империи, а не перебивающаяся случайными заработками эльфийка с каменным пером за ухом. Отец тогда дал ей сотню золотых и разрешил не отдавать, если хоть одна её картина окажется в Императорской галерее… А они там все.

– Лорд Дин! – радостно воскликнул Мейрос, выскочив на крыльцо. – Я вам чрезвычайно благодарен, но право же, в этом не было никакой нужды.

За те пять или шесть лет, что я его не видел, бывший капитан латной конницы порядком растолстел, обзавёлся ещё двумя детьми, собакой и лысиной.

– Лорд Мейрос, – я поднял руку, – не стоит благодарности. Я отправил вам обоз с необходимыми припасами – думаю, он придёт завтра к вечеру.

– Не вы один, мой дорогой сосед, не вы один, – Мейрос наставил на меня пузо. – Мне тут уже целый корабль прислали. Отец ваш расщедрился, да и сам скоро будет…

Перебили его сразу двое – Серана, выскочившая из портала, и Мегалкарвен, ворвавшаяся во двор, размахивая над головой связкой больших листов бумаги.

Разумеется, они столкнулись. Специально, спорить могу – по крайней мере, Мегалкарвен, падая, уж слишком впечатляюще задрала платье. Серане задирать было нечего, зато штаны натянулись не менее впечатляюще…

– С-свет… – выдохнула Хели. – Серана, тебе обязательно надо вертеть задницей перед моим мужем?

– Да ладно тебе, – отмахнулась Серана. – Тут же все свои… Так что там с горой? Землемеры попозже будут – они там о чём-то поспорили чуть не до драки. Свет знает, что они там не поделили, но было шумно.

– Ох уж эти учёные мужи, – вздохнул Мейрос. – Ну, прошу к столу!

Кормил Мейрос от пуза – неудивительно, что он служил в тяжёлой кавалерии. Повар у него, конечно, был малость похуже Гарры, но самую малость, а уж медовуха – и вовсе была первосорнейшая. Крепкая в меру, сладкая и ароматная… И пьётся легко и незаметно – я только на третьей кружке спохватился. Да и то, по правде сказать, только потому, что явились учёные. Во главе с моим старым знакомым Урагом Мордоворотом, что меня ничуть не удивило. В Обществе землемеров и естествоиспытателей Ураг был, во-первых, главным знатоком подземных дел, а во-вторых, самым большим любителем приключений – правда, на учёного он не особо похож. Ну кто бы поверил, что здоровенный степной орк с кучей шрамов на роже – учёный? Что все его шрамы – результат падений со скал? Но так всё и есть…

Ураг поприветствовал хозяина, расцеловал в обе щеки Серану, смачно хлопнул меня по спине, получив тычок кулаком, осушил кружку медовухи и принялся рассказывать. По его словам, нового бедствия в ближайшие лет двадцать можно не бояться, но оглядываться на гору всё-таки надо – мало ли… Ещё он объяснил, что всё могло быть гораздо хуже – будь внутренний жар горы больше, его сила могла совершенно её разрушить или же расколоть землю до самого берега, открыв воде дорогу к огненному нутру горы. Тогда бы тут был залив… А камни, пожалуй, и до моих земель долетели бы.

Рассказывал он так красочно, что даже мне стало не по себе. Всё-таки нехорошее это дело – огнедышащая гора по соседству. Хорошо, что это не мои земли… А Ураг, между тем, перевёл разговор на ущерб – доходы-то с земель упали, как ни крути. Стало быть, подати тоже придётся урезать… И разложить на всю провинцию, поэтому в выкладки Урага и его компании я загляну, когда они будут – и почему-то мне кажется, что мне это не понравится.

Ну, всё это будет потом, а пока что стоит всё-таки поговорить о чём-нибудь поприятнее. О Мегалкарвен, например.

– Кстати, Мегалкарвен, а вы как тут оказались? – о, Серане тоже интересно… – Вы же, кажется, предпочитаете южные земли?

– Впечатления. Юг прекрасен, но в конце концов приедается всё – и я отправилась в путешествие… И Север меня не разочаровал.

– Да уж… – поёжилась жена Мейроса. – Впечатлений нам надолго хватит… Особенно детям.

Я, припомнив побитый лес, подумал, что впечатлений и впрямь было через край. Когда всё это валится на голову… Да уж, не хотелось бы мне такого.

Ну, и, само собой, отличился шаман. И как раз не тем, что чудесил… Нет, он вёл себя прилично, пил умеренно, изъяснялся вежливо и внятно и даже поддерживал беседу. Странное, прямо скажем, зрелище – я даже подумал, что медовуха крепче, чем кажется, но нет… А Хели, Свет знает почему, шамана воспринимала как должное. Пришлось и мне смириться и не обращать на шамановы выходки внимания.

Само собой, к тому времени, когда мы вылезли из-за стола, идти к горе уже было поздно. С другой стороны, ночь ещё не скоро, а делать особо и нечего…

– А давайте сыграем? – предложил шаман, достав из сумы стопку тоненьких дощечек где-то в половину ладони. – Научил меня тут один…

Правила игры оказались простыми, а сама игра – на редкость затягивающей, так что просидели мы до ночи, прервавшись только на то, чтобы загнать детей домой, и разошлись совсем уж в темноте. А разбудить нас, между прочим, Мейрос должен был с восходом – иначе засветло не вернуться.

Будить, впрочем, не пришлось никого – едва рассвело, все уже собрались за столом. Мейрос на сей раз решил порадовать диковинкой – отваром из семян какого-то южного кустарника, горьким, но сон сбивающим напрочь. Притащила его, понятно, Мегалкарвен, и всячески расхваливала…

Ну а потом мы отправились к горе.

Мегалкарвен, разумеется, опять набрала бумаги, каменных перьев разной толщины, углей и всяких прочих приспособлений, о которых я и не слыхал. Ураг с помощниками тоже ехали не с пустыми руками – такого количества всяких совков, метёлок, щипцов, ножей всевозможных видов, каких-то совсем уж непонятных инструментов, а также склянок со всякой алхимической дрянью я ещё не видел… Даже у Сераны нашлось несколько странных амулетов, которые она то и дело подносила к глазам. Все остальные на этом фоне как-то не смотрелись…

Чем ближе к горе, тем больше становилось камней, пепла и замёрзшей грязи, обгоревших деревьев – а подлеска и вовсе не осталось. Снега тоже не было, а над пока невидимой горой в небо тянулась белёсая полоска то ли дыма, то ли пара…

Наконец, земля совершенно исчезла под слоем пепла, деревья превратились в обугленные скелеты, а над горизонтом показалась вершина – то, что от неё осталось.

Баатор описывают как покрытую пеплом каменную пустыню, и если это так, то у подножья Ведьминой Шляпы баатезу могло бы понравиться – здесь были только пепел и лава. Всюду реки застывшего камня, пепел и огромные камни, кое-где вырываются зловонные пары… И на этом фоне – мой отец со свитой. Причём отец весьма ловко орудовал киркой, откалывая куски лавы, показывал их свите и что-то им объяснял.

– О, ты уже тут, – отец сунул кирку кому-то из спутников, отряхнул куртку и хлопнул меня по спине. – Вот уж не удивлён… Спасибо за письмо, кстати – без него землемеры ещё долго бы задницы чесали… Ураг, между прочим, едва деньги вытряс на этот поход.

– Уж не с твоей ли помощью? Кстати, как там мама с сестрёнкой?