Текст книги "Мне есть что вам сказать"

Автор книги: Борис Джонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Образы Британии

Кража велосипедов

Быстрее орлов. И похищен

Сначала был шок. Потом печаль. Потом ярость. Шок я испытал вчера вечером, когда завернул за угол. Независимо от того, как часто такое с тобой происходит, всегда непроизвольно сглатываешь при виде стойки, у которой оставил велосипед, и понимаешь в седьмой раз за последние семь лет, что какому-то подлому трусишке хватило наглости и ума стащить его.

При воспоминании о том, какой чудный был велик, меня охватила печаль. Быстрее орлов и сильнее львов. Велосипед Marin Sausalito серебристо-стального цвета с легкими, как перышки, спицами. При накаченных шинах и попутном ветре он превращался в двухколесную Десерт Орчид[1]1
  Английская скаковая лошадь-рекордсменка Desert Orchid (1979–2006). – Здесь и далее прим. пер


[Закрыть], способную преодолеть расстояние от Хайбери до палаты общин меньше чем за 20 минут.

А после печали накатила ярость: волна злости на охватившую Лондон и всю остальную страну эпидемию краж велосипедов – охватил гнев на наше общество за вялое, пассивное, апатичное отношение к этой заразе.

Мы рассматриваем кражу велосипедов как естественное событие типа простуды или другого морально нейтрального явления.

Если у кого-то украли велосипед, то рассуждения в основном касаются того, все ли пострадавший сделал для предупреждения кражи. Полиция рассуждает о необходимости более надежных замков и специальных номеров, а велоэксперты выдают различные сведения о противоугонных приспособлениях. «Не покупайте слишком броский велосипед, – говорят они. – Перекрасьте его в депрессивный цвет, типа оранжевого или фиолетового. Спереди прикрепите корзинку, – говорят они, – поставьте брызговики, навесьте еще какую-нибудь штукенцию, чтобы ваш велосипед выглядел задрипанным и неприглядным».

Все эти советы хороши, но от них душит ярость, так как мы постоянно сваливаем ответственность за кражу на жертву и не замечаем главного. Велики тырят не сверхъестественные существа. Не какие-то там Умпа-лумпы[2]2
  Сказочные персонажи в книге Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика».


[Закрыть], феи или велосипедные эльфы. Их тырят воры.

На этот раз действовала банда маленьких циничных поганцев, у которых отсутствует всякое почтение к частной собственности. А тут еще получилось так, что я предпринял все возможные меры предосторожности. Приобрел необычный замок: огромную стальную штуковину германского производства толщиной с детскую руку. И пристегнул велосипед к ограде. Потом отступил на шаг и полюбовался своей работой. И обратил внимание, что и замок, и ограда такие толстые, что их вряд ли перепилишь.

Так что они сделали? Они выдрали огромный кол, который торчал рядом с саженцем. И, действуя им, как фомкой, сломали ограду, после чего свалили с моим великом, нагло оставив следы преступления на тротуаре. Да, конечно, нашему городу нужно больше шеффилдских стоек для парковки велосипедов, и все же, прикрепив велосипед к лондонской ограде с помощью кованого германского мегазамка, вы не должны, вернувшись, видеть, что кто-то стырил ваш велик.

В прошлом году в Лондоне украли 80 000 велосипедов. И эта цифра, скорее всего, сильно занижена. Почему? Позвольте мне процитировать слова прохожего, которого я встретил, когда мое лицо меняло цвет, как светофор, от шока-горя-ярости. «Ублюдки! – сказал он. – В прошлом году то же самое случилось со мной, но в полицию заявлять бесполезно, они все равно ничего не сделают».

Даже если он и ошибается, даже если иногда велосипедная кража принимается всерьез, несомненно одно – и понятно почему – полиция не занимается ими в первую очередь. Масштаб проблемы ужасает. В стране всего миллион постоянных велосипедистов, а в прошлом году украли 439 000 велосипедов, и это только цифра заявленных краж. Один эксперт по велосипедам сказал мне: иногда он надеется, что воры перестанут красть из-за переутомления, из-за слишком большого размера своей добычи и неспособности найти спекулянтов, чтобы сбыть ворованные трофеи.

Но они не останавливаются: в Интернете плодятся новые огромные рынки сбыта; по воскресеньям блошиный рынок на Брик-лейн ломится от товаров. Воровство усиливается, и каждый украденный велосипед – это не просто приступ гнева и ярости для пострадавшего; каждая кража – это фактор, сдерживающий развитие велодвижения, так как подсчитали, что 25 % пострадавших решают не покупать новый велосипед.

Удручающая статистика. И тем не менее к жертвам велосипедных краж полиция, кажется, относится как амстердамские копы, которых сыграли Гарри Энфилд и Пол Уайтхаус[3]3
  Британские комедийные актеры.


[Закрыть]: они решили проблему, исключив угон велосипеда из числа уголовно наказуемых.

Предположим, они найдут пятнадцатилетнего пацана, который теперь владеет моим Marin Sausalito, или кладовку, полную таких велосипедов. Что ожидает преступника? Предупреждение? Жесткое внушение? Судебное заключение о злостном нарушении общественного порядка? Эти двойные стандарты просто невыносимы, ведь все мы знаем законопослушных граждан, чье правое переднее колесо случайно заехало на дюйм за белую линию на парковке, и – бум!

Их автомобиль государство увозит на эвакуаторе, а они в конечном счете платят сотни фунтов, чтобы вернуть его обратно. Но когда вор крадет ваш велосипед, государство, кажется, просто пожимает плечами и советует вам приобретать замки. А может, лучше поменяться ролями и согнать самодовольные ухмылки с лиц этих полудурков? Не пора ли поискать новые дешевые технологии отслеживания, чтобы воры боялись быть пойманными? Хорошо бы выследить посредников – часто это торговцы наркотиками, которые вынуждают пацанов идти на воровство.

Это здорово бы помогло навести порядок на улицах, так как мелкие преступления ведут к крупным преступлениям, и если кто-то по случаю снес ограду, чтобы украсть велосипед, то дальше он точно пойдет на кражу со взломом или сотворит что-нибудь еще похуже. В какой-то степени могут помочь велосипеды-приманки; но прежде всего надо подвести общество к пониманию элементарного факта: причина проблемы не в плохих замках или слабых ограждениях. Причина – в ворах, и их надо обуздать.

2 августа 2007 г., сайт Бориса Джонсона

Превосходство женщины

…Величайшая социальная революция нашего времени…

Я объясню вам, почему женщины не хотят выходить замуж…

На днях я возвращался из утомительной поездки в одно образовательное учреждение и сидел полусонный на переднем сиденье. А сзади разместились две выпускницы лет по 20. Они говорили о мужчинах. Поэтому я попытался сосредоточиться и хитро прикрыл глаза.

Одна из них выдала вечную женскую жалобу. «В наше время от мужчин никакого толку», – сказала она. «Да, – согласилась другая. – Беда в том, что они не способны соответствовать требованиям феминизма. Они не понимают, что мы ждем от них более мужественных поступков, а они вместо этого просто сдаются».

В этот момент, боюсь, я и сам сдался и впал в забытье. Но перед этим успел подумать: «Хм, а это интересно» – и вспомнил тот разговор, когда прочитал, что продолжается поразительное преобладание женщин среди принятых в университеты.

Посмотрите на энергию этих девушек! Женщины теперь составляют 57 % абитуриентов, поступающих в университеты. Численно они превосходят мужчин во всех дисциплинах, в том числе в математике и инженерных специальностях. Это необъятная тема, и нечто подобное происходит на всех уровнях, но никто, кажется, не задумывается о последствиях.

Большинство стажеров-барристеров и две трети студентов-медиков – женщины по сравнению с 29 % женщин в начале 1990-х годов. Если настоящие тенденции сохранятся, то к 2012 году бо́льшая часть врачей будут женщины. Просто смешно слушать, как Комиссия по равным возможностям продолжает толковать о «стеклянном потолке» на вершине корпоративной Британии или в правосудии, если подумать, насколько стремительна эта трансформация.

Ошеломляющий факт – величайшая социальная революция нашего времени: сейчас гораздо больше женщин, чем мужчин, получает элитное академическое образование. Когда 20 лет назад я учился в университете, это соотношение было практически обратным. Оно составляло 60:40 в пользу мужского рода. Сейчас наши университеты оканчивают гораздо больше выпускников-женщин, чем мужчин, и через 30 лет, когда эти люди достигнут пика своей карьеры, вся структура управления в Британии будет феминизирована.

Я, как пылкий феминист, ожидаю, что это приведет к прекрасным результатам: культура выстроится по фэн-шую, станет эмоционально грамотной и прекрасной, а экономика выиграет благодаря феноменальной энергии и талантам британских женщин, которые, если аттестаты зрелости и результаты вступительных экзаменов в университеты что-то значат, уже сейчас кладут мужчин на обе лопатки.

Конечно, где-то в уголке своего сердца неандертальца я обеспокоен некоторыми аспектами грядущей феминизации. Не превратимся ли мы в жеманных, озабоченных собственной безопасностью эльфов, законопослушных и в общем-то неспособных превзойти австралийцев в чем-либо, кроме того, в чем уже превзошли их? Гм? И даже если феминистская революция – это хорошо и неотвратимо (а и то и другое верно), нам следует, очевидно, рассмотреть и некоторые недостатки. И самое интересное – то, что растущее равенство между полами ведет к усилению классового деления. Судите сами.

С момента возникновения наших видов самой показательной характеристикой сексуального поведения в любовных отношениях было то, что женщины в своем большинстве, я подчеркиваю, в большинстве, стремились выходить замуж и рожать детей от мужчин, которые либо равны им, либо превосходят их в социально-экономическом или интеллектуальном отношении. Последние исследования показывают, что, если коэффициент умственного развития мужчины повышается на 16 пунктов, его шансы жениться увеличиваются на 35 %; если же на 16 пунктов повышается коэффициент умственного развития женщины, то ее шансы вступить в брак в аналогичной пропорции снижаются.

Теперь давайте опять посмотрим на цифры поступлений в университеты с учетом этой основной человеческой предрасположенности, и станут понятны некоторые последние социальные явления. Если происходит резкий скачок числа высокообразованных женщин – больше женщин, чем мужчин, тогда не удивительно появление личностей типа Бриджит Джонс[4]4
  Героиня романа Хелен Филдинг «Дневник Бриджит Джонс».


[Закрыть], которые никак не могут найти своего мистера Дарси. Печальная истина заключается в том, что 40 % дипломированных женщин 1970 года рождения, скорее всего, встретят свое 40-летие бездетными.

В результате того же инстинкта – желания женской особи произвести потомство от интеллектуально равной себе особи – огромный рост количества женщин, поступивших в университеты, приводит к росту того, что социологи называют ассортативным спариванием. Или, более понятно, гомогамии. Чем больше у нас выпускников вузов среднего класса, тем больше они, кажется, сходятся с другими выпускниками вузов среднего класса, в основном в силу уже описанного женского романтического императива. В результате расширение университетского образования фактически сопровождается снижением социальной мобильности, и все это из-за массового поступления в университеты представителей среднего класса.

Один из печальных провалов политики нынешнего правительства заключается в том, что в университеты поступает относительно небольшое количество одаренных детей из бедных семей, частично из-за недостатков начального и среднего образования, частично из-за устранения лестницы возможностей, которую предоставлял академический отбор. Поскольку им не удается попасть в университет, быстрый рост числа студенток из среднего класса только усугубляет их невыгодное положение.

Скажем прямо: милые дипломированные представительницы среднего класса либо становятся вечными Бриджит Джонс, либо выходят замуж за славных профессионалов мужского рода. И вообще, похоже, они склонны задирать свои симпатичные носики перед парнями, не имеющими дипломов. И когда два профессионала из средних слоев общества становятся парой, их доход удваивается, они покупают дома, цены при этом растут – а жизнь для оставшихся за бортом высшего образования становится еще труднее.

В результате увеличивается социальное расслоение и возникают две особенно несчастные группы: женщины с высшим образованием, которые считают, что мужчины бесполезны, и не могут найти себе мужа с высшим образованием; и мужчины без высшего образования, все больше ощущающие тиранию феминистской революции и обиженные на высокомерных образованных дамочек, которые полностью их игнорируют.

Какой же выход, друзья мои? Не знаю. Можно попытаться найти способы материально стимулировать гетерогамию. В мыльные оперы можно ввести сюжетные линии, показывающие, как отличницы то и дело выходят замуж за необразованных каменщиков.

Но единственное долгосрочное решение проблемы «бесполезности» парней, на которую жаловались мои спутницы возрастом чуть за 20, – это серьезно относиться к обучению мальчиков в начальных школах. И если Комиссия по равным возможностям хочет для разнообразия предложить разумные изменения, ей следует начать кампанию за увеличение количества учителей-мужчин в школах.

1 февраля 2007 г., сайт Бориса Джонсона

Юные головорезы

Вместе мы отвоюем улицы

Забудьте о Человеке-пауке. Не вспоминайте Гарри Поттера и его борьбу с Волан-де-Мортом. Я расскажу вам о своем герое дня.

Ему 68 лет. Он пэр, либеральный демократ. Зовут его лорд Филипс из Садбери, графство Суффолк. На прошлой неделе он так выступил в защиту свободы и здравого смысла, что, существуй справедливость, жители Садбери уже организовали бы сбор подписей за возведение ему памятника на рыночной площади. Потому что именно на этой рыночной площади лорд Филипс Садберийский столкнулся с моральной дилеммой, с которой многие из нас сталкиваются каждый день, но не признаются в этом.

В одно мгновение он решил бросить вызов современной политкорректности. Он дал пример всем нам. Он поступил правильно. Он увидел трех десятилетних подростков, которые катались по тротуару на велосипедах, и решил, что их поведение опасно и антиобщественно, так как в это время вокруг было много молодых мам с детскими колясками.

Он проявил первые признаки героизма, собрался с духом и решил дать им нагоняй. «Я лишь остановил их и сказал: “Ребята, здесь нельзя кататься. Сойдите с велосипедов”». Увы, в ответ на свои старания он получил поток брани. Десятилетние пацаны наорали на благородного лорда Филипса, состоящего в браке с 1968 года, отца трех детей. Они обозвали его «извращенцем, гомиком и педофилом».

В прежние времена детей тут же наказали бы тем или иным образом. Они вели себя постыдно и оскорбительно в общественном месте с такой известной личностью, как лорд Филипс. Когда малые дети нагрубили пророку Елисею, сказав: «Иди, плешивый»[5]5
  Ветхий Завет, 4-я книга Царств, 23:24.


[Закрыть], Бог ниспослал на них медведей, которые сожрали их.

Но в наши дни дети знают, что им за их отвратительное поведение практически ничего не будет, так что лорд Филипс решил прикусить язык и пошел в аптеку Boots, чтобы кое-что прикупить, а велосипед оставил снаружи.

В этот момент один из пацанов – который никак не мог смириться с тем, что какой-то дядька ему сделал замечание, – опрокинул велосипед лорда. И когда лорд Филипс вышел из аптеки и увидел, как его велосипед с грохотом валится на землю, а дети врассыпную убегают, перед ним возникла дилемма.

Уличная мудрость современной Британии подсказывает: не встречаться с ними глазами, поднять велосипед, сделать вид, что ничего не случилось, и уезжать подальше. Потому что не известно, что у этих юных головорезов в карманах. Может, ножичек, который тебе воткнут под ребро.

Это мог быть даже пистолет. Большинство из нас тут же решили бы, что не стоит разбираться, и молча проглотили бы обиду. Но лорд Филипс не из того теста. Он бросился в погоню. Поймал пацана. Схватил его за свитер. Конечно, он его не отшлепал, не стал драть ему уши или применять другие способы воздействия начала XX века. Он же гуманный человек.

Лорд попросил прохожего вызвать полицию, а подростку сказал: «Если ты думаешь, что можешь вести себя подобным образом, то сильно ошибаешься». На что пацан, с отличными пониманием изменившихся отношений между детьми и взрослыми, заявил ему: «Это мы еще посмотрим».

А когда прибыла полиция, как вы думаете, чью сторону приняли полицейские? Они даже не отругали подростков, но предупредили лорда Филипса, что он поступил неправильно, взяв на себя властные полномочия. Пресс-секретарь полиции сказала: «Члены общества должны всегда помнить о собственной безопасности, и мы советуем вызывать полицию немедленно». И от этого у меня закипает кровь.

Получается, что, если взрослый человек хочет оспорить право молодого хулигана вести себя неподобающим образом, он не только идет на риск, но и выражает неодобрение силам правопорядка.

Вывод: властью на улицах обладают только два фигуранта – хулиганы и копы. Все остальные должны просто тихо передвигаться, прятать глаза в надежде, что кто-то другой вызовет полицию: что, возможно, и правильно, если есть уверенность, что полиция приедет и полицейских окажется достаточно много, чтобы справиться с любыми формами антиобщественного поведения.

Посмотрите перечень действий, классифицируемых как антиобщественные, и вы увидите ошеломительный список, который включает то, что мы с вами считаем правонарушениями – прямыми уголовными преступлениями: угон автомобиля с целью покататься, воровство вещей из машин, употребление наркотиков, разрушение телефонных будок. Почему их свели в одну группу с такими нарушениями, как включение громкой музыки, не одетый намордник на собаку или игра в футбол в неподходящем месте?

Нам что, вызывать полицию каждый раз, когда мы слышим, как кто-то громко ругается или рисует граффити? Ответ прост. Мы вызываем полицию, потому что неодобрение больше не работает и по очень обоснованным причинам мы уже не хотим вмешиваться сами.

Мы не восстановим вежливость на наших улицах, пока не поймем, что нам – всем вместе – нужно набраться мужества и восстановить наши прерогативы взрослых.

Да, нам нужно больше патрульных полицейских, а не тех, которые сидят и заполняют разные бумажки. Да, нам нужно быть уверенными в том, что такие хулиганы понесут заслуженное наказание. Но можно наводнить улицы полицейскими и забить тюрьмы арестованными, как в Америке, но фундаментальная проблема останется нерешенной: дети потеряли уважение к взрослым и знают, что взрослые не будут отвоевывать его назад.

Поодиночке нам этого не сделать. Что толку, если протестуют лишь некоторые из нас: как показывают многие последние убийства, герой, рискнувший сопротивляться, становится жертвой.

Нам необходимо работать всем вместе и воспользоваться тем, что добропорядочных, мирных, законопослушных граждан намного больше, чем хулиганов. Нам необходимо восстановить власть этого большинства на улицах, вплоть до верхних ярусов автобусов, и когда кто-нибудь, как лорд Филипс, проявит достаточную храбрость и покажет пример, полиция должна его похвалить, а не укорять.

Как сказал он сам: «Нельзя все предоставлять полиции, потому что она не всегда рядом. Нельзя проходить мимо в надежде, что все образуется». Он прав, но его понимание проблемы бесполезно, если он останется в одиночестве.

30 августа 2007 г., сайт Бориса Джонсона

Английский футбол и образование

Нужно донести следующую мысль до белых юношей. Они действительно могут стать футболистами; они действительно могут зарабатывать кучу бабок, как Дэвид Бекхэм, – хотя куда вероятнее, что не будут. Но даже если и будут, то гораздо лучше делать это, имея хотя бы небольшие знания, какие есть у наших соперников с континента.

Мы должны разобраться с футболом.

«Но что мы можем сделать? – простонал мужчина в конце моего воззвания. – Что тут сделаешь, если все повально хотят стать Дэвидами?»

Я понимал, о чем он говорит. Нас всех возмущает отставание мальчишек в школе. Мы тратим миллионы, пытаясь убедить подростков, что они должны настраивать себя на учебу в университете. Мы делаем робкие попытки социальной инженерии, ущемляя интересы детей из семей родителей с высшим образованием. Но, несмотря на все наши усилия, лишь 13,1 % детей из районов с социально пассивным населением пытаются поступать в высшие учебные заведения – по сравнению с 43 % по стране в целом.

Дело не только в том, что они не очень стремятся учиться в университете; в некоторых случаях они просто считают, что не мужское это дело. Особенно если, как пояснил мой собеседник, «они смотрят на Дэвида Бекхэма, видят, что он зарабатывает десятки тысяч в неделю, и думают: а зачем учиться?»

Они считают, что могут носить дорогую одежду, ездить на «порше», иметь роскошную резиденцию в Чешире. И конечно, ничего у них не получится. А если получится, то у какого-нибудь одаренного полубога, одного на 10 млн.

Со временем понемногу их фантазии рассеиваются, они понимают, что их образовательные возможности потрачены впустую, и они начинают, как знать, потихоньку дрейфовать в сторону проблемы номер один в нашей стране.

Они пополняют многочисленные и постоянно растущие ряды отбракованных белых парней; тех парней, которых на экзаменах обошли девчонки. В глазах девушек, которые сейчас составляют 59 % выпускников университетов, брачные перспективы таких ребят выглядят еще более ничтожными. И не удивительно, что так много ребят из этой группы становятся преступниками, а разрыв между бедными и богатыми, согласно последним данным Института финансовых исследований, увеличивается.

При нынешнем лейбористском правительстве на 40 % выросло число молодых людей в возрасте от 16 до 18 лет, которые не учатся в вузах, не работают и не получают профессиональной подготовки. И именно они с большей вероятностью связаны с насилием, хулиганством и грубым поведением.

Мы убрали старую лестницу социальной мобильности, академический отбор, который предоставлял выход из положения для одаренных детей из бедных семей. И теперь у них, как и у бразильских уличных мальчишек, остается только обманчивая надежда достичь успеха в футболе – заблуждение, особенно жестокое потому, что оно якобы предлагает перспективу фантастического личного достатка без какого-либо образования вообще.

Именно в силу того, что столько молодых парней так преклоняется перед футболом и идентифицируют себя с футболистами, нам необходимо пересмотреть связь между английским футболом и образованием. Наступило время нам как нации взглянуть ужасной правде в глаза. Нам ведь нечем особо хвастаться. Мы особо не проявили себя в Кубке мира. Едва-едва сыграли вничью с Израилем. Насколько мне известно, к тому времени, когда вы будете читать эту статью, нас отделает Андорра. А если главный тренер Стив Макларен сохранит свой пост, можно ожидать целой череды нулевых ничьих в играх с Сан-Марино, Лихтенштейном, Монако и Люксембургом.

Кроме того, наступило время проанализировать этот кризис и столкнуться с ужасающей возможностью того, что существует взаимосвязь между нашими футбольными достижениями и нашим общим отношением к образованию. Конечно, наш народ относится к интеллектуалам подозрительно, и нет ничего печальнее и смешнее, чем зубрила на футбольном поле.

Помните, как бедного старину Грэма Ле Со обзывали голубым лишь потому, что он казался слегка образованным. А теперь вспомните, какой был уровень образования у Уэйна Руни или Робби Фаулера, и сравните их с некоторыми умниками из других футбольных держав.

Можно вспомнить Альбера Камю, известного французского писателя и экзистенциалиста, который вдобавок был вратарем в университетской команде. Римский папа Иоанн Павел II явно использовал десницу Божью, когда защищал ворота команды своего городка Вадовице.

Даже если не брать в расчет Эрика Кантону, который претендует на роль философа благодаря своим пророческим высказываниям о чайках и сардинах[6]6
  Слова Эрика Кантона: «Чайки летят за кораблем, когда ждут, что сардины будут выброшены в море».


[Закрыть], в зарубежных командах полно людей, которых можно причислить к интеллектуалам, по крайней мере по стандартам Великобритании.

Можно вспомнить Сократа, исключительно одаренного бразильского полузащитника, который к тому же был врачом; Симона Агдестейна, который в 18 лет уже был шахматным гроссмейстером и представлял Норвегию в международных состязаниях; Фабио Печиа, зарегистрированного бухгалтера, который играл за Болонью; Славена Билича, юриста, лингвиста и бывшего защитника «Эвертона».

Разве удивительно, что две наиболее успешные английские команды не смогли выбрать себе тренера из пула бывших футболистов – кузницы тренерских талантов Англии – и прибегли к услугам Венгера и Моуриньо?

Послушайте, с какой легкостью говорит по-английски Тьерри Анри, и сравните его речь с попытками изъясняться по-испански Дэвида Бекхэма.

Как ни посмотришь на английский футбол, в нем всегда меньше людей, разговаривающих на иностранных языках, дипломированных специалистов и профессионалов из среднего класса, чем во многих командах, которые доставляют нам столько беспокойства. А ведь это важно, так как для наших мальчишек эти футболисты – герои, ролевые модели. Нужно донести следующую мысль до белых юношей. Они действительно могут стать футболистами; они действительно могут зарабатывать кучу бабок, как Дэвид Бекхэм, – хотя, скорее всего, этого не случится. Но даже если у них все получится, то гораздо лучше делать это хотя бы с небольшими знаниями, которые есть у наших соперников с континента.

В английском футболе вас зовут «профессором», если у вас два сертификата GCSE[7]7
  GCSE (General Certificate of Secondary Education) – свидетельство о сдаче промежуточных экзаменов по 6–10 предметам, которыми завершается базовый курс образования в средней школе Англии. В отличие от российского аттестата зрелости GSCE не дает права поступать в вузы.


[Закрыть]. Не удивительно, что нас легко перехитрить.

Конечно, не надо быть академически одаренным человеком, чтобы хорошо играть в футбол. Но это может помочь изменить отношение подростков к образованию, если они посмотрят на пример из-за границы и увидят, что быть умным – и считаться таковым – невредно для хорошей игры.

Если бедный Стив Макларен снова опозорится, то его заменит, как мне сказали, некий Стив Коппелл, который сейчас тренирует «Ридинг». В свое время он учился на экономиста в Ливерпуле.

Теперь о ролевой модели. Давайте поощрять академические стремления белых юношей – и не будем больше повторять трагическую ошибку и делать вид, что футбол – это игра для тупых.

29 марта 2007 г., сайт Бориса Джонсона