Текст книги "ТОЧКА ДЖИ-ЭЛ"

Автор книги: Борис Долинго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

В картинке присутствовало нечто очаровывающее и манящее. Казалось, там, в этой синеве гор и зелени деревьев, мягко обрамлявших сапфир озера, нет забот и проблем унылой повседневности, где надо «крутиться», лизать задницы боссам, подстраиваясь под стереотип поведения, ненавистный самой твоей сущности. А правила игры под названием «жизнь» неумолимо заставляют именно встраиваться в этот шаблон, который как корсет, с каждым годом всё сильнее и сильнее сжимает тебя, пока не выжмет целиком и не выбросит в яму или в печку крематория, чтобы в очередной раз доказать бренность и бессмысленность существования.

А здесь хотелось просто жить – жить и знать, что ты достоин чего-то большего…

Быков хлебнул тёплой фанты с водкой и подумал, что стоило бы бросить в стакан кусочек льда, но к холодильнику почему-то не пошёл, а продолжал сидеть, как завороженный, глядя в монитор.

Наконец он потряс головой, освобождаясь от наваждения.

– Симпатичное местечко, однако, – усмехнулся Саша, снова отпил из стакана: – Впрочем, с нашей площади тоже всё на камере сказкой выглядит… Ну и на хрена, интересно, этот-то сайт сбацали?

Он стал изучать кнопки слева от картинки. Их имелось всего четыре: "Ещё виды", "Условия найма", «Регистрация» и "Окончательный выход".

Пока Быков оттопыривал губу, примериваясь нажать первую кнопку, в верхней части экрана у самого обреза картинки начала всплывать, словно проявляясь на фотобумаге, надпись динамичного баннера: "Хотите изменить судьбу?". Буквы переливались мягкими цветными тонами секунд пять, а потом исчезли, чтобы чуть позже появиться вновь – и так далее.

Саша пробормотал: "Ну, допустим, хочу…", пожал плечами и ткнул курсором в «Условия». Вместо картинки удивительно мгновенно появился текст на мягком голубоватом фоне. В общем, писулька была выдержана в духе, близком к тому, как зазывают в сетевые «пирамиды», где за 50 баксов и рассылку дурацких писем обещают сотни тысяч. Постоянно шли рассуждения о том, что "…если Вы устали от серых будней…" и "…если Вы хотите круто поменять свою судьбу…", то попали именно туда, куда нужно.

Правда, здесь не просили прислать денег вперёд и не обещали астрономических заработков взамен вложенной "скромной сумме". Лишь поэтому Александр дочитал до конца.

Самое удивительное, что денег здесь вообще не обещали: Быков прочитал дважды – в «зазывалке» не было ни слова о деньгах! Здесь обещали жизнь на "полном обеспечении" и работу с возможным обучением, "если квалификация окажется недостаточной". Единственным упоминанием о вознаграждении являлась фраза, что если нанимаемый решит прервать контракт, ему будет выплачена "сумма адекватная вкладу в общее дело". Правда, о сроке контракта тоже не говорилось ни слова.

По-настоящему Быков понял только две вещи. Первое: если он заполнит регистрационную карточку и пройдёт отбор, то его пригласят жить в это волшебное место для какого-то "Великого Общего Дела". Второе: он не будет ни в чём нуждаться, пока там работает.

– Хрень какая-то! – проворчал, Быков и уже хотел нажать на "Окончательный выход", но мобильник заверещал знаменитую мелодию из "Крёстного отца".

Александр с ненавистью посмотрел на телефон – снова звонил шеф. Со злобной неторопливостью Быков допил остатки водки с фантой от чего шум в голове, созданный ещё выпивкой у Коли, только усилился, и нажал кнопку ответа.

– Не спишь? – поинтересовался Сергей Игоревич, и Саша, отвечая утвердительно, покосился на часы: уже пять минут второго.

– Это хорошо, – констатировал шеф. – Тогда слушай внимательно. Машина придёт, скорее всего, без звонка, но тебе надо быть на месте к восьми.

– А грузчики?! – вскинулся Быков. – Я же их до восьми вряд ли соберу, сами понимаете…

– Да не надо тебе никаких грузчиков! – оборвал шеф. – Шоферюги всё выгрузят, там не много. Потом ты меня дожидаешься, я приеду и кое-что заберу, понял?

"В общем, целый день сидеть в магазине", мрачно констатировал про себя Александр.

– Ты всё понял? – Шеф чуть повысил голос.

– Само собой, – выдавил Быков, стараясь, однако, говорить непринуждённо.

Ему вдруг пришло в голову, что ведь хрен его знает, что там возит шеф, на какие деньги строит роскошный коттедж, на какие – летает отдыхать то на Карибы, то на Мальдивы. Почему-то Александр раньше как-то не зкадумывался, что в коробках может лежать наркота или нечто столь же уголовно-наказуемое. Хотя, наркота вряд ли шла бы из Минска, скорее с южных направлений, но кто знает? И если его в момент выгрузки заметут ОБНОНовцы, он будет капитально замазан вместе с шефом…

– И на хрена мне это сдалось? – сказал Быков вслух, наливая ещё водки с фантой.

Потом он посмотрел на картинку на мониторе, криво ухмыльнулся и зашёл в "Регистрацию".

Пунктов оказалось очень много, часто – вполне стандартные анкетные вопросы о личных данных и состоянии здоровья, но попадались и довольно странные, такие как, например "Что означает для Вас понятие "серые будни?", на что Быков ответил собственной вариацией на строки знакомые из школьной литературы: "Работа, улица, фонарь, аптека: вот так и сдохнешь, невзначай".

Или такой вопрос: "Требуется ли резервирование Вашей собственности (указать, какой именно) по нынешнему месту проживания?" Присутствовал вопрос и об отношении к религии, на который Саша ответил то, что он почти всегда говорил сам про себя: "Православный атеист".

Фактически, это была даже не анкета, а некое подобие заявки на контракт, но всё выглядело крайне несерьёзно, несмотря на то, что золотые горы не обещались. В конце анкеты имелись пункты пояснений о некоторых обязательствах перед рекрутом, но странным было то, что нигде не звучало название компании или фирмы, в которой проводится данная регистрация. Везде фигурировало безликое «наниматель», в обязательствах которого входило сохранять "статус кво" рекрута на родине, удовлетворение всех его потребностей, связанных с жизнедеятельностью и максимальные меры по сохранению этой самой жизнедеятельности.

Последняя фраза не слишком понравилась Быкову, потому как за ней могло скрываться чёрт те что. Правда, слова о том, что "…рекрут имеет право прервать контракт в любой момент, но не ранее 24 часов с момента прибытия на место дислокации", немного успокаивали. При этом рекруту, как оказалось, выплачивалось вознаграждение в любой валюте эквивалентное 10 унциям золота по ценам Лондонской биржи драгоценных металлов на момент разрыва контракты. Это были первые цифры расценок, встретившиеся в тексте контракта и регистрационной формы.

Александр скептически скривился. Получалось, что он может просто съездить до "места дислокации", потом отказаться от окончательного подписания контракта – и получить 10 унций золота, точнее – эквивалентную стоимость. Как раз не так давно он лазил ради интереса по каким-то банковско-финансовым сайтам и припоминал, что цена унции золота колеблется ныне в районе 350 долларов. Получается, что за один день пребывания в неком очаровательном месте ему заплатят три с лишним тысячи баксов!

Всё-таки тут попахивало запахло бредом многоуровневого маркетинга, если не чем-то худшим.

"Где же подвох?" – подумал Саша и снова перечитал текст, просмотрев внимательно все пункты, однако прямого подвоха не нашёл.

Завершающий вопрос анкеты звучал так: "Когда Вы готовы приступить к сотрудничеству?"

– Ладно, посмотрим, что они мне ответят, и как скоро, – усмехнулся Быков и нажал кнопки подтверждения регистрации.

На последний вопрос он ответил "Хоть когда! И чем скорее, тем лучше".

Как только он нажал кнопку подтверждения регистрации, окно сайта даже не закрылось, а просто исчезло, и браузер вернулся к домашней странице.

Саша пожал плечами и, решив ещё раз посмотреть на симпатичную картинку, снова ввёл адрес http://www.recruit.gl.

Однако увидеть чудный городок не удалось: сколько Саша ни пытался, на мониторе постоянно появлялась надпись "Сервер не найден – невозможно отобразить страницу", словно сайта, где он только что побывал, не существовало в природе.

Быков разочарованно выругался и лёг спать, чтобы урвать немного сна.

* * *

Показалось, будто будильник зазвенел почти сразу, едва он закрыл глаза.

Александр сел на кровати, с привычной ненавистью покосился мутными глазами на электронную коробку, но тут же сообразил, что звенит вовсе не будильник, а дверной звонок, и часы показывают лишь семь минут шестого.

Быков выругался и, покачиваясь спросонья, потопал к двери, на ходу натягивая халат.

– Кто там? – Он облизал губы и попытался рассмотреть через глазок мужчину роста чуть выше среднего в короткой дублёнке, светлой вязаной шапочке и с тонкой чёрной папкой в руке.

Благо, лампочка на площадке светила ярко, а глазок широкого охвата позволял видеть, что мужчина стоит один.

– Я по регистрации у нас на сайте, Александр Иванович! – Мужчина, чтобы не говорить очень громко на гулкой лестничной клетке, наклонился к самой двери.

– Какой регистрации?… – начал, было, Александр, и только тут всё вспомнил.

Но в пять утра открывать дверь незнакомому мужику не хотелось, и он медлил. Неожиданный визитёр, словно понимая его сомнения, снова наклонился к двери и громким шёпотом, словно пароль, назвал адрес сайта.

Положение было идиотское. Быков ещё немного помедлили и отпер дверь.

Несколько секунд он неловко стоял перед гостем, который первым нарушил молчание:

– Вы позволите? – поинтересовался мужчина, стягивая с головы шапочку и открывая короткую, но совсем не «братковскую» стрижку.

– Да-да, – поспешно сказал Быков, подавая гостю тапочки. – Может…э-э… чаю?

– Благодарю, боюсь, что на чай просто нет времени, – отказался мужчина. – Вы заполнили регистрационную анкету и указали, что готовы приступать "немедленно, причём, чем быстрее, тем лучше". Вот потому я стою здесь и сейчас! Разрешите представиться, меня зовут Виктор Францевич, я координатор проекта…

"Боже, как банально, – подумал Быков, – координатор проекта! Кажется, в разных «Гербалайфах» их именно так и называют".

В ответ он только кивнул, жестом приглашая гостя к столу. Виктор Францевич сел, раскрыл папку и быстрым уверенно-спокойным движением протянул Александру пару скреплённых листков.

– Это стандартный договор. Может внимательно ознакомиться, хотя сразу скажу, что ничего нового по сравнению с тем, что вы уже читали на сайте, здесь нет. От вас требуется подписать…

Быков машинально взял бумаги.

– …или не подписать. В последнем случае я тотчас удаляюсь, и вы более о нашей организации не услышите.

– Как и о вашем сайте? – вырвалось у Александра, который уже проснулся окончательно.

– Совершенно верно, – подтвердил Виктор Францевич, и, предупреждая готовое возникнуть возражение, продолжал: – Безусловно, вы можете войти с другого компьютера, и так далее, но уже никогда не сможете зарегистрироваться повторно именно как Быков Александр Иванович.

– Почему? – продолжал допытываться Саша.

Виктор Францевич сделал неопределённое движение рукой:

– В данный момент это совершенно неважно, поверьте. Вы написали – «немедленно». Я здесь. Я смотрел Вашу анкету – вы нам очень даже подходите. Читайте ещё раз договор, подписывайте, и поедем.

– Прямо сейчас и поедем?! – вытаращился Быков. – Но мне требуется хотя бы собрать вещи! Да, и самое главное: мне же к восьми на работу!

Гость посмотрел на него с лёгким удивлением, чуть подобрав губы и наклонив голову на бок.

– Александр Иванович, даже поверхностный анализ вашей анкеты свидетельствует, что нынешняя работа вам осточертела. Коли так, то просто плюньте на неё. Вам хочется её бросить – ну так и бросайте!

– Может, вы и правы, но если я надумаю вернуться? Куда – на пустое место?

– Извините, для того и даётся компенсация в 10 унций золотом, и это только за один день! У вас будет возможность безбедно жить пару-тройку месяцев, пока найдёте новую работу.

Быков пару раз моргнул:

– Кстати, а если я пробуду у вас два дня, то получу 20 унций, и так далее?

Виктор Францевич покачал головой, чуть улыбнувшись уголками губ:

– Нет, там будет иная пропорция, пониже. Но всё-таки суммы получаются довольно значительные. Мы не говорим об этом на сайте, чтобы не возникало соблазна попользоваться на дармовщину. Кроме того, через 5 дней подготовки и обследования некоторых мы бракуем – им выдаётся отдельная компенсация, даже выше. Никто не остаётся обиженным, поверьте.

– Что-то всё больно хорошо выходит. Где же подвох? Его не может не быть: сыр, мышеловка, и так далее!

– Подвоха нет, мышеловки – тоже. А вот сыр есть, и есть, разумеется, некоторая тайна…

– Ага, – прищурился Саша, – используете людей как доноров, на органы? Тайно увозите, режете…

Ранний визитёр поморщился:

– Ерунда! Сами посудите – зачем была бы вся эта бодяга с сайтом, моим приходом к вам, и тому подобным?! Высмотреть здорового на вид парня или девчонку, выкрасть, вырезать почки и роговицу, а останки – просто уничтожить без следа! Или, ещё проще: отслеживать по поликлиникам тех, кто поздоровее, без явных патологий. Так, кстати, и делают некоторые ублюдки.

– А вы?

– У нас – наём на работу. Правда, на достаточно тяжёлую и сложную, но очень важную и уникальную, такую вам больше нигде не предложат! От серых будней вы точно убежите.

– Но работа – опасная, так?

Гость кивнул:

– Тут вы правы, – И видя, что Быков открывает рот, добавил: – Да, на наших Работах можно и погибнуть, но вероятность этого не выше, чем, допустим, у нефтяника на нефтяной платформе в Северном море или у строителя на крупной стройке, где всегда может сверху сорваться поддон с кирпичами.

– Значит, та картинка…

– Нет, жить вы будете именно там, содержание отличное, ни в чём нужды нет. Хорошее денежное вознаграждение тем, кто решит прервать контракт в любой момент.

– Что значит – "решит прервать контракт в любой момент"? А те, кто просто выработает срок?

Виктор Францевич улыбнулся:

– Так ведь договор бессрочный – вы что, не обратили на это внимания? Прерывается он только либо при не прохождении второго этапа отбора – это первые пять дней на месте дислокации, – либо по вашему желанию в любой день и час. Во всех остальных случаях вы можете работать и жить там до конца дней своих.

Быков замолчал, всматриваясь в лицо таинственного нанимателя. Вполне обычное, приятное и открытое лицо, светло-серые глаза не бегают, смотрят прямо – в общем, вызывает доверие…. Может, специально так подбирали, чтобы легко людей охмурять?

Казалось диким вот так всё бросить: насиженную квартиру, относительно нормальную работу – и рвануть чёрт знает, куда. И, тем не менее, Быков вдруг ясно себе представил, что его ждёт по жизни, если он сейчас откажется: самое большее, возможно, повышение до управляющего салоном в Пролетарском районе. Ну или занятия поиском другой, более «интересной» работы. Это право у него есть, вот только чего он хочет конкретно от жизни, он и сам не знает точно.

Хочет зарабатывать "хорошие деньги" (опять же, что значит – хорошие?) Хочет… Да чёрт его знает, чего он хочет. Одно можно сказать определённо: дело даже не в размерах заработков – не хочется прожить жизнь по схеме "работа, улица, фонарь, аптека…", но как прожить её иначе, не ясно. Наверное, хотел бы быть полезным своей стране – вот только, опять же, как это сделать? Ну не в депутаты же идти, если действительно хочешь быть полезным!

Ладно, отрешимся от слишком высоких материй и демагогии (хотя и жаль, что приходится признавать «демагогией» рассуждение о желании принести пользу Родине) – он хочет некую высокооплачиваемую работу. Так, чтобы не заботиться о быте – о подтекающем унитазе, отклеивающихся обоях, и так далее, и тому подобное. Он хочет заниматься чем-то интересным и уникальным. Так ведь, если верить этому Виктору Францевичу, ему такую работу и предлагают. А если ещё обещаемая компенсация не обман, то он вообще ничего не теряет. Нечто подобное, как в мебельном салоне, он за пару месяцев точно найдёт.

Понимая, что предложение пахнет авантюрой со всех углов зрения здравого смысла, Александру вдруг ужасно захотелось не топать через пару часов в магазин и не встречать подозрительный груз. А захотелось послать босса подальше и оказаться на берегу этого замечательного озера рядом с зелёными деревьями и дорогой, изогнувшейся, словно довольно потягивающаяся кошка.

Правда, похоже, что эта работа где-то заграницей, а насчёт работ за границей ходит много разных тёмных слухов, но… Вроде, не выглядит это как предложение ехать на стройку в Португалии. Тем более что не видел он, чтобы у контор, которые засылают дешёвых российских рабов в загранку, были такие сайты, и методика там явно не та – там ещё и деньги вперёд сдирают с доверчивых безработных каменщиков и прочих разных штукатуров…

– Судя по картинке, место работы за границей? – деловито спросил он Виктора Францевича, кивая на выключенный компьютер.

– Можно сказать и так, – охотно согласился гость.

– Значит, потребуется загранпаспорт?

– Нет, не потребуется.

– Ага, нелегальное пересечение границы?!..

– Пересечение – возможно, но смотря какая граница. Нет закона, запрещающего эту границу пересекать. А, где нет закона, нет и преступления. Так ещё Святой Лука сказал, – улыбнулся Виктор Францевич.

Быков потряс головой:

– Вы мне голову святыми не морочьте, пожалуйста. Хорошо, допустим, всё так, хотя я ни фига не понимаю. Но как мне уволиться с нынешнего места работы? Сегодня уже никак не выйдет…

– Я же говорю: наплюйте, – посоветовал наниматель. – На это и даётся компенсация даже за первый день, даже если вы откажетесь. Но почему-то мне кажется, что именно вот вы точно не откажетесь! Вообще почти никто не отказывается.

Быков пожал плечами, состроив задумчивую гримасу. Взглянув на часы, он подумал, что ему уже скоро следовало бы начинать собираться в мебельный салон…

Если, конечно, он не примет таинственное авантюрное предложение.

"В конце концов, – прикинул Саша, – трудовая, к счастью, у меня на руках, печать там стоит, надо будет – сам сделаю запись об увольнении. Да гори синим огнём Сергей Игоревич с его коробками!"

– Скажите мне вот что: с компенсацией более или менее понятно, но какая же там у вас зарплата?

– Зарплата разная, смотря, кем конкретно вы будете работать. Будет проведено определение квалификации, и в зависимости от этого вам предложат разные виды работ… – Он сделал понимающее движение рукой, видя, что Быков хочет уточнить. – Примерный разброс зарплат – от двух до двадцати тысяч этих самых условных единиц, в смысле, евро, мы сейчас в них считаем. В отдельных случаях может быть и много выше.

– В месяц? – изогнул бровь Александр.

Гость кивнул.

– А отпуск есть? – поинтересовался Быков, так и забыв опустить бровь.

Виктор Францевич засмеялся:

– Есть, но вот по этому вопросу есть определённые ограничения, давайте не сейчас, у нас не так много времени. Поверьте, никакого ущемления ваших прав или насилия над личностью! Ну, что решаете?

Срываться с места не хотелось, хотелось подумать денёк-другой, но ещё больше не хотелось отправляться в магазин и ждать фуру.

– Сомнения по поводу вашей нынешней работы, – заметил Виктор Францевич, постукивая пальцами по столешнице. – Кстати, ваш директор действительно возит наркотики,

– Мысли читаете?

– Нет, просто прекрасно понимаю ваши сомнения, опыт есть, знаете ли. А по поводу вашего директора я успел навести справки в нашей базе данных.

Быков пробормотал "Так-так…", встал и, подойдя к стенному шкафу, вынул оттуда объёмистую сумку, с которой обычно ездил в командировки.

– Берите только самые дорогие вашему сердцу вещи, – участливо посоветовал гость-наниматель. – Всё остальное от бритвы до трусов вы получите на месте.

Быков с сомнением посмотрел на гостя, прикидывая, что взять.

– Кроме того, Александр Иванович, коли уж вы решились если вы решились, одна небольшая техническая формальность, – Виктор Францевич встал, вынимая из кармана коробочку размером с пачку сигарет. – Будьте любезны, вашу левую ладонь, вы позволите?…

Быков подозрительно посмотрел на коробочку, но там не виднелось никаких колющих или режущих выступов, и ладонь протянул. Виктор Францевич коснулся торцом непонятного устройства запястья Быкова, подержал секунды три.

– На первом этапе за глаза хватает интернетовского теста, но проверять иногда стоит. Всё нормально, я не сомневался.

Быков вздохнул, понимая всё меньше, хотя и с самого начала ничего не понимал.

– Вы мне хоть можете сказать, как называется фирма, где мне предлагают работать? – поинтересовался он, возвращаясь к складыванию вещей.

Виктор Францевич благожелательно следил за его сборами.

– Название вам ничего не скажет. В принципе, называется она "Комитет…".

– Комитет Государственной Безопасности? – нервно хохотнул Александр, аккуратно укладывая смену белья и разные дорогие сердцу мелочи.

Наниматель улыбнулся:

– Почти: "Комитет Благоустройства".

– Хорошо, ну а что у вас за обозначение домена верхнего уровня? Уж не Гватемала, случайно?

Виктор Францевич хитро покосился на Быкова.

– Это вы про "точку джи-эл"? Что вы, какая Гватемала, конечно, нет!

* * *

Внизу стояла машина – как в полумраке двора смог рассмотреть Быков, сравнительно новая «Волга-3110». Виктор Францевич сам сел за руль, а Саша, бросив сумку назад, устроился рядом.

– И куда сейчас? – деловито поинтересовался он, когда машина тронулась.

– На аэродром, разумеется. Нам лететь. – Оторвав одну руку от руля, он изобразил ладонью взлетающий самолёт.

– То есть, в Обручево? – уточнил Александр, подразумевая главный городской аэропорт, откуда летали все международные рейсы.

– Нет, поскромнее, в Араминки.

Быков удивлённо повернулся к Виктору Францевичу:

– А долго лететь?

Наниматель состроил неопределённую гримасу в полумраке салона:

– Прилично: часов семь.

– Но в Араминках не садятся большие самолёты!

– А кто сказал, что вы полетите на аэробусе? – хмыкнул Виктор Францевич, срезая поворот на перекрёстке, где равномерно мигал жёлтый светофор.

Быков пожал плечами, вспоминая картинку посёлка и озера:

– Не понимаю, если честно, в Араминках в лучшем случае АН-24 садится. Куда же можно улететь на небольшом самолёте?

Ранний гость засмеялся и дружески потрепал пассажира по колену.

– Дорогой Александр Иванович, не волнуйтесь! Всё будет нормально, поверьте.

Быков ещё раз пожал плечами, но промолчал. В душе боролись противоречивые чувства: было очень интересно, но одновременно он по-прежнему чувствовал себя идиотом. Может, стоит потребовать вернуться? Хотя, глупо как-то… Впрочем, разве не глупо, что он так легко согласился на подобную авантюру?

Машина выбралась на обводную дорогу и, светя мощными галогенками, покатила в сторону развязки на аэропорт Араминки.

Чтобы немного унять беспокойство и отчасти из злорадства, Александр набрал номер шефа и, окончательно сжигая мосты, сообщил заспанному Сергею Игоревичу, что не сможет выйти на работу.

– Ты пьяный, что ли? – взревел владелец мебельного салона так, что Быков даже отстранил трубку от уха. – Охренел? Вылететь с работы хочешь? Смотри у меня, Александр!..

– А вы сами туда приезжайте, Сергей Игоревич, – стараясь как можно чётче и ровнее выговаривать слова, посоветовал Быков. – Сами свои коробки и заберёте.

Шеф, точнее, теперь уже, безусловно, бывший, аж поперхнулся:

– Ты что, полный урод, что ли?…

– Без оскорблений, Сергей Игоревич, – попросил Быков и отключился.

Виктор Францевич одобрительно кивнул, не отрывая глаз от дороги:

– Правильно, правильно. Так с ними и надо, с вашими строителями рыночной экономики.

Быков молча бросил на него взгляд и стал смотреть на грязно-мокрый асфальт впереди, отлакированный голубизной фар. Телефон зазвонил снова. Александр посмотрел на дисплей – ничего не понимающий коммерсант-наркоторговец явно пытался договорить с бывшим подчинённым. Быков дёрнул щекой и просто отключил мобильник.

– Кстати, Виктор Францевич, объясните мне, как это производится резервирование моей собственности и тому подобное, если вдруг я уезжаю, неизвестно куда, и отсутствую, чёрт знает сколько?

Он только сейчас подумал о том, что, вполне вероятно, это делается для того, чтобы завладеть квартирой. Его увозят, убивают, а хату оформляют на подставную фирму.

Александр осторожно пощупал револьвер, который он украдкой сунул себе в карман ещё дома. Револьвер у него был газовый, но сейчас барабан заполняли дробовые патроны.

– Вам не о чем беспокоиться, – улыбнулся Виктор Францевич, заметив движение Быкова. – Если вы вернётесь, допустим, через 20 лет, квартира, и всё, что вы имели, сохранятся за вами. Разумеется, если не будет форс-мажорных обстоятельств. А если дом сгорит или его, к примеру, снесут, то вам выплатят адекватную компенсацию.

– Как?! – вытаращился Быков. – Вы настолько влиятельны в соответствующих инстанциях? Что-то я сомневаюсь! Кроме того, я же не писал никаких заявлений, а это потребует…

– Дорогой Александр Иванович! Ну какая вам разница, как это будет технически реализовано? Это практикуется многие годы, и ни разу, подчёркиваю: ни разу! – у нас не возникало проблем. Мы действуем легально. Это бандиты убивают одиноких пенсионеров, делают деньги на перепродаже квартир, и их тоже почти никогда и никто не трогает, к сожалению. Все, кто находил работу через нас, остались довольны, все документы оформлялись легально. Не все работают с нами до конца дней своих, так сказать, но ни один рекрут ещё не пожалел, что связал жизнь с нашей компанией. Просто мы отбираем тех, кто точно не пожалеет!

– Так вы уже много лет работаете? – немного ошарашено спросил Александр. – Что, с самого начала Перестройки? Это какое-то совместное предприятие?

Виктор Францевич хохотнул:

– При чём тут Перестройка?! Но, можно сказать, что предприятие совместное. В общем, мы давно работаем.

– Просто до Перестройки в России не могло быть никаких СП, – уже с вызовом возразил Быков.

– Формально – да, как бы и не могло, а практически очень даже могло, – заверил Виктор Францевич. – Всё зависит от того, что считать СП, и с кем его учреждать, так сказать. Понимаете?

– Нет! – честно ответил Александр. – Ни хрена не понимаю!

– Ничего, скоро поймёте!

– Но всё-таки, как давно вы работаете?

– Долго, уже долго, поверьте мне.

– Хорошо, а что за форс-мажор, о котором в контракте напсиано?

Виктор Францевич хмыкнул:

– Ну, форс-мафор, он и в Африке, или даже где подальше, форс-мафор. Скажем, землетрясения, наводнения, войны и тому подобное. Хотя, должен сказать, даже во время войн, не говоря уже о наводнениях, нам удавалось решать многие проблемы. Разумеется, там, где города сровняли с землёй, имелись определённые трудности, но тоже решаемые. Я понимаю, жалко потерять дом или квартиру, но когда вам выплачивают, допустим, её десятикратную реальную стоимость, это утешает, не правда ли?

Тут трудно было поспорить, но Быков ухмыльнулся, вспоминая небезызвестные фильмы-катастрофы:

– А при падении астероида, допустим?

– Практически отпадает! – Виктор Францевич даже оторвал одну руку от руля и помотал в воздухе пальцем.

– Ага, в этом случае, значит, не выплачиваете ничего? – Александр саркастически поморщился.

– Нет, скажем так: у нас есть большая уверенность, что астероид на Землю не упадёт. Очень, очень маловероятно.

Быков не выдержал и повысил голос:

– Интересная уверенность! Какого дьявола – объясните, что это всё значит?

Виктор Францевич снова успокаивающе похлопал его по колену:

– Это значит, что вам предложили очень интересную работу. Благодаря неким своим качествам – во-первых, реакции: не каждый успел бы заметить ту исчезающую надпись адреса на экране, длительность её специально подобрана. Затем, благодаря вашему возрасту – вы молоды, а после 45 редко кто проходит даже первичный тест на реакцию. Кроме того, самое главное, вы явно не удовлетворены положением в обществе, а традиционными путями решать данный вопрос вам скучно – это следует из анкеты. Все вопросы тщательно отработаны, и наши аналитики могут сделать верное заключение.

Машина свернула к зданию аэропорта, светившемуся огнями, но вокруг было пустынно – всего один автомобиль на стоянке, и никого народу.

Виктор Францевич показал милиционеру у стойки какое-то удостоверение, и провёл Быкова мимо заспанной дежурной – в это время, видимо, никаких других рейсов из Араминок не вылетало.

Быков запоздало испугался, что его проверят и обнаружат револьвер, но всё обошлось – никто ничего не стал проверять. Они миновали прохладный смрад тёмного приземистого зальчика, так называемого «накопителя», и через второго милиционера, который, отпирая дверь, даже козырнул Виктору Францевичу, вышли на лётное поле.

Вдалеке в полумраке темнели силуэты самолётов и вертолётов. Виктор Францевич уверенно шагал по бетонному покрытию к стоявшему ближе всех приземистому с верхним крылом двухмоторному самолёту, в котором Быков узнал трудягу АН-24. В недоумении он покосился на Виктора Францевича:

– Сколько вы сказали лететь – семь часов? С кучей посадок, что ли?

Не сбавляя шага, наниматель небрежно помотал пальцем:

– Нет! Будем считать, что перелёт беспосадочный.

– Ничего не понимаю! – в который раз возмутился Быков. – Что вы мне голову морочите?! Этот самолёт летает на небольшие расстояния, он не продержится в воздухе семь часов!

– А это не ваша забота! – по-прежнему не останавливаясь, ответил Виктор Францевич.

В самолёте маячила открытая задняя дверь, и в проёме виднелась женская фигурка стюардессы в строгом сером костюмчике, поверх которого была наброшена пуховая шаль.

– Ещё кто-нибудь приедет, Виктор Францевич? – спросила девушка, передёргивая плечами от сырой морозной прохлады.

– Васянин уже был?

Девушка кивнул:

– С полчаса уже до вас, всего двадцать четыре человека собралось. Они у меня там уже парятся, – улыбнулась она, показывая пальцем в салон.

– Ясно, Леночка, значит, я юбилейного привёз, двадцать пятого, – кивнул Виктор Францевич, подмигнул Быкову и достал из кармана телефон. Наниматель ткнул пару кнопок, подождал и спросил невидимого собеседника:

– Матвей, ты как?… Понятно, у тебя, стало быть, сегодня пусто…. Ага, ты у нас в отстающих. Ну, тогда мы стартуем. До встречи!

Он повернулся к Быкову, который ждал, держа сумку обеими руками:

– Всё, прошу в салон, Александр Иванович!

В тусклом свете потолочных плафонов Быков разглядел, что занято едва ли половина кресел. Почти все пассажиры повернулись, а кое-кто даже приподнялся, чтобы посмотреть на вновь прибывших. На мгновение Быков замер, пытаясь рассмотреть лица, высовывавшиеся из-за спинок, а потом повернулся к Виктору Францевичу, взглядом спрашивая, куда садиться.

– А где вам больше нравится, – кивнул тот.

Быков пожал плечами и бросил сумку на одно из сидений справа в предпоследнем ряд, а сам сел на второе. Помнится, он слышал, что в хвосте вообще безопаснее летать, а самолётик-то старый!