Текст книги "Стурлур - место, где все началось"

Автор книги: Богдан Звиринский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Сейчас на этой площадке стояли вожди племён истерлингов, приглашённые на совет. Среди них выделялся Улдор, глава племени Дракона, с которым Малдуст был связан последние тысячу лет. Вместе с ним присутствовали Великий змей Кхузаймах, верховный правитель Харада, и сам хан Юватха, правитель степных вариагов и Стурлура. Возле них находилась личная стража – змеиная гвардия Кхузаймаха, отборные воины Вастаки у истерлингов и гвардия вариагов у хана Юватхи.

Перед вождями властно расхаживал высокий черный нуменорец. Его статная фигура в рваном красном плаще и вычурном железном шлеме, напоминавшем корону, придавала ему ещё больше надменности. Он обращался к собравшимся вождям не как к могущественным лидерам Юга и Востока, а как к несмышленым мальчишкам.

«Что ты здесь устроил, Юватха? С каких пор ты решил, что вправе созывать подобные „советы“ без одобрения Темного Властелина? Неужели ты полагаешь, что Великое Око ослепло? Или думаешь, что у него не хватает времени следить за своими же землями? Ты глупец, хан, и за твою глупость сегодня кровью платит твой город», – произнес нуменорец низким, угрожающим тоном. Его властный голос разносился по двору, доходя до Алатара и его спутников.

«Я… я исполняю все свои обязательства перед Всевидящим Оком, нашим господином, нашим владыкой», – с дрожью в голосе ответил Юватха.

«Наши предки заключили союз с Сауроном тысячи лет назад. Мы, племя Дракона, верно храним эти традиции. Уже сотни лет его посланники не посещали Мистранд, но мы помним условия союза. Темный Властелин гарантировал неприкосновенность правителям, присягнувшим ему на верность. Ты не посмеешь поднять руку ни на Юватху, ни на кого-либо из присутствующих вождей», – смело воскликнул Улдор, вождь истерлингов. Он единственный не дрожал перед черным нуменорцем.

Улдор краем глаза заметил Малдуста, наблюдавшего за ним издалека. Их взгляды пересеклись, и вождь тонким жестом дал понять, что Малдусту не следует вмешиваться. Малдуст, хорошо знавший своего старого ученика, сначала колебался, но затем решил последовать совету и оставаться в тени.

Гром, даже со спины, узнал черного нуменорца. «Агандаур… Чудесно. Похоже, жизнь становится всё веселее,» – подумал он с сарказмом, вспоминая приказ о баллистах. Теперь его временные союзники из таверны были для него единственным шансом на спасение из Стурлура.

«Чего мы ждём? Где выход?» – прошептал Цедрус.

«Нас отделяет от него всего лишь несколько десятков элитных воинов и этот, чертов здоровяк», – ответил Гром, обращая особое внимание на того, кто отправил его в этот город.

«Ну и что? Проскользнём мимо них или перебьём», – уверенно ответил Цедрус, с лёгкой ноткой высокомерия.

«Ты смерти ищешь, „Цитрус“? Иди вперёд, а я с удовольствием посмотрю на твою глупую кончину в безопасном месте», – усмехнулся Гром, нарочно перековеркав его имя.

«Смотрите, вон там, на земле, лежит человек в синем балахоне, в точности, как у тебя, Алатар», – вдруг заметил Володус, указывая на бездыханное тело.

На дворе, помимо тела, на которое указал Володус, лежали десятки других безжизненных тел простых горожан, среди которых он также заметил торговца, с которым прибыл в город. Очевидно, многие надеялись на защиту своего правителя во время хаоса, что охватил город, но горькая истина была в том, что и он сам нуждался в защите не меньше остальных.

«Это Палландо», – тихо произнес Алатар.

«Он жив?» – с тревогой спросил Малдуст.

«Не уверен, похоже, не дышит», – ответил Володус, склонившись к телу.

Тем временем Агандаур, полностью проигнорировав слова Улдора, продолжил свою речь, обращаясь к остальным вождям:

«Вы все – жалкие марионетки. Ваша власть иллюзорна, а жизнь скоротечна. И на твоём примере я это докажу», – произнёс он, устремив свой презрительный взгляд на Великого хана Юватху.

После этих слов Юватха рухнул на колени, его дрожащая фигура вызывала отвращение у других вождей, привыкших видеть правителей равными себе. Казалось, что в этом унижении хан окончательно утратил своё достоинство. Но неожиданно внимание Агандаура переключилось на другого – Великого Змея Кхузаймаха, вождя Харада. Черный нуменорец указал мечом в его сторону, и, кивнув, велел змеиным стражам обнажить оружие. Подчинившись безмолвному приказу, стражи с холодной решимостью пронзили своего предводителя. Кхузаймах, истекая кровью, рухнул на колени, ещё живой, но тяжело раненый.

Правители южных и восточных земель не могли осмыслить случившееся. Что было более поразительным: внезапный гнев черного нуменорца, который внезапно обратился на Кхузаймаха вместо Юватхи, или то, что элитная личная стража Великого Змея предала его по одному лишь знаку Агандаура?

Из всех присутствующих только Улдор, вождь истерлингов, не испугался, а ощутил праведный гнев.

«Что ты себе позволяешь⁈ Наш народ не простит ни тебе, ни твоему господину этого предательства!» – в ярости выкрикнул Улдор.

«Народ?» – с едва заметной насмешкой и презрением повторил Агандаур. – «Люди верят в то, что видят, но часто ошибаются. Сегодня они увидели, как Великий Змей, приглашённый на мирный совет, привёл с собой не только змеиную гвардию, но и целый легион харадрим. Они также услышали и запомнят звук его боевого горна, разнесшегося по всему городу. История запомнит этот день как неудачную попытку подлого змея Кхузаймаха предательством расширить свою власть. Однако, благодаря доблестным вариагам, поддержке истерлингов и преданным „чести“ змеиным стражам, которые не могли вынести подлость своего вождя, этот заговор был предотвращён. Так вы будете рассказывать об этом дне своему народу. Так эти события войдут в летописи.»

Некоторые вожди сразу поняли смысл этих слов и приняли его, другие колебались, не решаясь возразить. Лишь Улдор продолжал пылать негодованием, ясно показывая, что не забудет и не простит произошедшего. Агандаур, посчитав, что один Улдор не представляет серьёзной угрозы, и что его смерть лишь усложнит ситуацию, продолжил игнорировать его.

Затем черный нуменорец перевёл взгляд на воина в чёрном балахоне, скрывающем его лицо.

«Хашшарий, покончи с ним» – приказал он.

Воин, до этого стоявший неподвижно, скрестив руки на груди, обнажил два изогнутых клинка, спрятанные под одеждой, и подошёл к истекающему кровью Кхузаймаху. Возложив клинки крестом на его плечи, он взглянул на Агандаура, ожидая подтверждения. Нуменорец едва заметно кивнул, и клинки Хашшария мгновенно разрубили шею предводителя Харада.

Голова Кхузаймаха с глухим звуком упала на землю, а его тело несколько раз дёрнулось в последних судорогах. Кровь хлынула из раны, окрашивая каменную площадку и ступени в алый цвет. Так завершилась жизнь Великого Змея, став трагическим и неожиданным финалом для того, кто был символом могущества южных земель.

Хашшарий сумел перехватить корону с головы Великого Змея, прежде чем она успела упасть на землю, и немедленно передал её Агандауру.

«Прекрасно, что среди харадрим все ещё есть достойные вожди, ценящие нерушимые узы союза», – произнёс Агандаур с усмешкой, подозвав к себе харадрим, покрытого разноцветными татуировками. Это был вождь племени укротителей муммакилов, которому он вручил корону Кхузаймаха. «Хараду нужен верховный вождь. Мы же не хотим погружать страну в хаос, только что объединившуюся после племенной вражды», – добавил он, хищная улыбка не сходила с его лица.

«А вы!» – произнёс Агандаур, проводя остриём меча в сторону каждого из вождей. – «Запомните: Великое Око всегда ближе, чем вы думаете. Надеюсь, пример змеиной гвардии не даст вам об этом забыть. Избавьтесь от этого тела», – он указал на обезглавленного Змея, – «и захватите синего мага, что лежит во дворе. У меня на него особые планы».

Агандаур, сопровождаемый вождями и их стражей, направился во дворец, куда также были отнесены тела Кхузаймаха и Палландо. Во внутреннем дворе остались лишь десяток пиратов Умбара и несколько потрёпанных боем черных нуменорцев.

Малдуст сурово посмотрел на Алатара и произнёс:

«Это то, чего ты добивался, мудрый волшебник? Надеюсь, гнев Саурона ограничится этим городом и не обрушится на земли моего народа! Иначе считай, что кровь всех убитых будет на твоих и твоего друга Палландо руках!»

Его слова были произнесены шёпотом, чтобы не привлечь внимание, но даже сквозь него можно было ощутить едва сдерживаемый гнев.

Алатар не скрывал своего смущения. Он принимал на себя всю тяжесть ответственности за то, что всё так обернулось.

Из различных уголков города доносились звуки битвы, смешанные с паническими криками горожан. Внутренний двор почти опустел после того, как правители и Агандаур покинули его. Ворота дворца выглядели намного крепче, чем главные городские.

Внезапно Грому пришла в голову идея.

«Они ушли, это наш шанс. Эй, фокусник», – обратился он к Володусу. «У меня есть план. Твои фокусы способны на большее, чем просто привлечение неприятностей?»

«Что ты имеешь в виду?» – спросил Володус, удивлённый.

«Внутри осталось много корсаров. Я не знаю, под чьим они командованием, но, если я смогу выдать себя за одного из них, возможно, мне удастся выманить их оттуда. Тогда нам останется лишь разобраться с остальными. Но для этого плана мне нужно выглядеть так, будто я чудом уцелел после боя», – изложил Гром.

«Могу ударить тебя по лицу, если нужно. Или… Хм…» – его глаза начали излучать зелёное свечение, и он медленно поднял руки. Из кончиков его пальцев начали вытекать язычки зелёного дыма, обвивая тело Грома. На одежде пирата появилась свежая кровь, а его лицо выглядело так, словно его жестоко избили. Однако всё это было лишь иллюзией, созданной магией Володуса. – «Думаю, получилось неплохо», – удовлетворённо заметил он.

«Замечательно, остается только сделать малое», – произнёс Гром. – «Ух, в последнее время мне часто приходится разыгрывать сценки», – подумал он, вспоминая, как вмешивался в конфликт между стражами вариагов и Володусом при их первой встрече.

«Тайный проход находится в одном из зданий на западной стороне», – заметил Алатар. – «Нам потребуется время, чтобы его найти, и я не знаю его точного местоположения».

«Почему ты не сказал об этом раньше? Но ладно, уже не важно», – отозвался Гром, выходя из укрытия. Он, притворяясь раненым, хромая, подошёл к одному из черных нуменорцев. – «Там… бой, на нас напали, моему отряду нужна помощь», – протянул он жалобным голосом.

Нуменорец обернулся и равнодушно взглянул сквозь щель забрала на Грома.

«И что? Мне плевать на ваше пиратское отродье. Делайте то, зачем вас наняли. Вы здесь сами по себе. Иди к своим и не отнимай моё время», – произнёс он с холодным презрением.

«М-да-а, вы мне еще по пути в Стурлур показались теми ещё ублюдками», – подумал Гром, вспоминая путь из Умбара в составе каравана.

Иллюзия, наложенная Володусом, выглядела убедительно. После неудачной попытки повлиять на нуменорца он подошёл к группе пиратов, стоявших у колодца, и произнёс:

«Мужики, там, в двух кварталах отсюда, наши попали в засаду, нам нужна помощь», – протянул он, изображая страдания.

Незнакомые корсары смущённо повернули головы в его сторону.

«А ты к чьей команде принадлежишь? Кого там атакуют?» – спросили они. Ни пираты, ни Гром не узнали друг друга.

«Эх, наверное, не стоило скрывать свою личность по пути сюда», – размышлял он про себя.

«Да твою ж налево… В задницу этот маскарад, лучше как в старые добрые», – с небольшим разочарованием, но с большим энтузиазмом подумал и решил Гром поступить иначе.

В этот момент он решил не продолжать игру и взять инициативу в свои руки. Отвечая на вопрос корсаров о том, «кого же там бьют?», он лаконично произнёс:

«Вас!»

Пират ловко метнул кинжал из-за пазухи, и лезвие вонзилось прямиком в глазницу одного из корсаров. Оно проникло глубоко, повредив глаз и пронзив мягкие ткани внутри черепа. Это была смертельная рана, и корсар мгновенно рухнул на землю.

«Что ж, признаюсь, у меня и не было надежды избежать боя», – произнёс Алатар, обнажая меч и держа в другой руке посох. Глаза синего мага наполнились синеватой энергией, и остальные спутники ощутили прилив решимости. – «В бой, друзья!» – с небывалой для своего старческого вида отвагой он ринулся вперёд.

Во внутренний двор уверенно ворвались союзники из таверны. Впереди, к черному нуменорцу, устремился страж Малдуста, вступив в схватку с ним и двумя пиратами, стоявшими рядом. Алатар последовал за ним. В двадцати метрах справа находились Малдуст и Володус, а Цедрус занял позицию между ними, соблюдая равное расстояние между союзниками. Один из черных нуменорцев забежал на деревянный подиум и укрылся за щитом, подавая знак другой группе пиратов атаковать Малдуста и Володуса. В ответ на это на него было направлено огненное заклинание старейшины истерлингов.

«Ого, я тоже так могу, старичок», – с задором произнёс Володус и метнул сгусток пламени в след. Огненные снаряды пронзили воздух, оставляя за собой ярко-красные хвосты, и с громким ударом ударили в щит и шлем черного нуменорца. При контакте с латами раздался свистящий звук, за которым последовал хлопок и треск пламени. Затем, вспыхнувшие бурые дымные облака начали кружиться вокруг нуменорца, окутывая его взгляд пылающими огнями. Щит вибрировал реакцией на удар. – нуменорец не упал и не отступил; он стойко впитал в себя огонь противников, словно стена, несмотря на ожоги под доспехом.

Остальные черные нуменорцы не спешили вступать в ближний бой, как одичалая толпа. Их дисциплина и умение требовали предварительно оценить обстановку и ударить скоординировано, как единая боевая единица. Даже опытные солдаты иногда теряют боевой дух, сражаясь лицом к лицу с черными нуменорцами, но на этот раз каждый устоял духом, даже Володус.

Цедрус обнажил изящный, изогнутый клинок эльфийской работы и был готов сразиться с любым из противников, но при этом не торопился приближаться первым.

Грому пришлось остаться вдалеке от своих товарищей и сразиться с двумя оставшимися корсарами в одиночку. Сначала ему было непросто противостоять тем, кто владел той же техникой боя, что и он, особенно на суше, а не на палубе. Но он быстро адаптировался к новым условиям, сначала разделавшись с одним из них, нанеся режущие удары клинками, и завершив проникающим уколом в шею. Второго ему удалось лишь ранить, и, истекая кровью, тот в панике скрылся в ближайшем ветхом здании.

В сторону Малдуста и Володуса уже почти подбежала группа из трёх пиратов. Веселый фокусник встретил их с сюрпризом.

«Эй, старик, смотри сюда и береги бороду», – обратился Володус к Малдусту, направив свои соединённые ладони к пиратам и растопырив пальцы. Из его ладоней вырвался конус пламени, который охватил и поджёг группу врагов. Пираты вспыхнули, и огонь моментально охватил их одежду и кожу. Они закричали от боли, пытаясь потушить пламя, но было уже поздно. Они падали и кувыркались, пытаясь отогнать огонь, но конус пламени быстро догонял их, пока они не превратились в живые факелы.

Один из них оказался настойчивее и не спешил так просто мириться со своей судьбой. Несмотря на то, что Володус мог бы легко покончить с ним, Цедрус метнул арбалетный болт, окончив терзания, которые причинял огонь.

«Если ты собираешься только казаться полезным, а не быть им на самом деле, то продолжай в том же духе, Цитрус,» – крикнул Володус, подчеркивая, что ему не требовалась помощь.

Алатар сражался бок о бок со стражем Малдуста против уже четырех противников: двух черных нуменорцев и двух пиратов из Умбара. Синий маг, выглядевший как пожилой старик, двигался с такой ловкостью, что равняться ему мог только опытный воин в самом расцвете своих сил. В ходе боя Алатар снес голову одному пирату и, размахивая мечом, порезал брюхо второму.

Тем временем третий нуменорец решил сразиться один на один с Цедрусом.

Гром, решив не преследовать убежавшего корсара, бросился на помощь Цедрусу. На пути он метнул еще один кинжал в уже сражавшегося с ним нуменорца.

Из пристройки, где скрылся раненный корсар, выбежала еще одна группа пиратов. Они решили побежать вслед за Громом, но страж-истерлинг с Алатаром невольно переключили их внимание.

Малдуст, увидев в купе кучу воинов, окруживших его стража, решил использовать мощное заклинание. Чародей понимал, что его волшебство затронет и его собственного воина. Несмотря на некоторое сомнение, он все-таки решился надеяться на его выносливость.

Из эпицентра области, в которой находился черный нуменорец, подбежавшая группа пиратов и Бэррона – так звали последнего выжившего стража Малдуста – раздался резкий и громкий звук. Он оглушил всех людей, попавших под воздействие заклинания, а затем этот звук откликнулся вибрирующим эхом изнутри каждого воина. Это эхо так и норовило буквально разорвать плоть, что и произошло с большей частью, включая воина-истерлинга. Их тела в миг разорвались от исходящих звуковых колебаний, забрызгав кровью и потрохами все вокруг. От воина истерлинга в кровавом месиве целиком уцелел только один глаз.

Цедрус вел поединок с переменным успехом: ни ему, ни его противнику не удавалось пробить доспехи. Оказалось, что под тканью Цедруса скрывалась вполне добротная броня.

Оказавшись в значительном меньшинстве, черным нуменорцам уже можно было не рассчитывать на победу. Но они все же, оправдывая свою грозную репутацию, сражались до конца…

В конечном итоге, совместными усилиями удалось одолеть всех противников. Бой был не из легких, но теперь, казалось бы, можно перевести дух. Но неожиданно из стороны дворца, с того самого места, где вероломно казнили Кхузаймаха, донесся звук хлопающих ладоней.

В пылу битвы никто из союзников не заметил, что за ходом боя наблюдали две фигуры. Первая была среднего роста и телосложения, одета в черный тканевый балахон с плащом; его лицо скрывала маска с капюшоном, а в руках он держал две изогнутые сабли. Это был тот самый воин, которого Агандаур назвал хашшарий и который отделил голову Великого Змея от его тела.

А вторая фигура выделялась своим внешним видом, гораздо сильнее. То был с виду человек, но больше по массе и ростом обычного, даже высокого человека. Кожа его была серой и раскрашена татуировками, которые сочетались с узорами от шрамов, которые по всей видимости были не от случайных порезов, а оставлены намеренно. Это, существо не носило доспехов, торс его был оголенный, а паховую наготу скрывала племенная юбка из неизвестных растений. На голове был также шлем, который вряд ли был предназначен для защиты, материал был непрочен и диковинно украшен какими-то перьями, скорее этот головной убор был больше символом, чем частью доспехов.

«Изумительный бой. Как же приятно наблюдать за теми, кто в этом ничтожном городе действительно умеет управляться с клинком» – Сказал хашшарий, медленно хлопая в ладоши в знак одобрения.

«Аргх» – раздался до этого сдерживающий рык, фигуры стоящей рядом. – «Что ты с ними церемонишься? Зачем мы вообще наблюдали за тем, как они перебьют наших?»

«О, мой, нетерпеливый друг, все очень просто. Я привык оценивать жертву и предоставлять ей иллюзию победы, прежде чем мой клинок прервет ее жалкую жизнь» – Ответил хашшарий, сдерживающим и терпеливым тоном.

«Это еще, что за клоуны?» – спросил Володус.

«Осторожнее, тот воин в черной одежде, гораздо опаснее, чем может показаться на первый взгляд» – Предостерег Алатар.

«Ну тогда с него и начнем!» – Сказал Цедрус и после своих слов выстрелил из своего ручного арбалета в сторону хашшария. Арбалетный болт летел точно в цель, но в момент, когда он должен был вонзиться в тело воина, тот буквально растворился у всех на глазах оставив на прежнем месте едва заметные облака темного дыма.

Пока в это мгновение наблюдавшие за этим Алатар и его спутники пребывали в изумлении от трюка хашшария, его грозного вида союзник в ярости бросился рывком в направлении синего мага. На его пути стоял Гром, намеревавшийся сделать подсечку. Когда мчавшееся полуголое существо сблизилось с Громом, тот попытался выполнил резкий рывок и ложным выпадом направить клинки в голень, но дикий соперник и до этого бежавший, казалось бы, из-за всех сил, вдруг резко ускорился и силой сбил Грома с ног. Гром потерял равновесие и упал на землю не успевший среагировать на его ускорение.

Свирепый серокожий воин с яростными ударами обрушился на Алатара. Его выпады были грубыми, а сила, с которой наносились удары была нечеловеческой и Алатар с трудом отражал его удары.

Малдуст и Володус были готовы обрушить на этого монстра свои огненные заклинания, но в тот момент, когда вот-вот с их кончиков пальцев сошел бы огонь, словно из тени на них обрушилась фигура хашшария. Движения воина в черной одежде были мастерски отточены. Одним ударом он нарушал защиту противника, а вторым молниеносно наносил удар, который не смог бы парировать, даже самый умелый боец. Хашшарий клинками наносил удар по посохам волшебников, а затем бил либо эфесом, либо ногой с разворота. Как только Володус и Малдуст после пары пропущенных ударов намеревались ответить противнику, тот вновь растворился на глазах оставив за собой едва уловимый дымок.

Цедрус отложив арбалет, обнажил свой утонченный клинок и направился на выручку Алатару. Гром в это же время, придя в себя от толчка, ловко вскочил на ноги и последовал примеру Цедруса.

Даже втроем против этого необычного противника, справиться, казалось, будет сложно. Без доспехов, используя грубые удары, подставляющийся под самые простые выпады он совсем не задумывался о защите и, кроме этого, пользуясь численным превосходством Гром и Цедрус успешно поражали своими клинками цель.

Порезы на голом теле открыли сильно кровоточащие раны, но казалось будто противник от этого становится только свирепее. А сами раны, от которых обычный человек уже наверняка бы потерял способность и дух к бою, через какое-то время на глазах будто затягивались регенерируя, снижая потерю крови.

Малдуст и Володус стоявшие в десяти метрах от своих товарищей, хотели бы помочь своими способностями, но приходили в себя, после неожиданной атаки хашшария. Ожидая очередной внезапной атаки, в этот раз они были готовы встретить его своей боевой магией.

В этот раз хашшарий показался вблизи Цедруса между ним и Алатаром. Его атака была такой же внезапной и мастерской, как и в случае с волшебниками. Удар по защите и последующий фатальный удар клинком в сердце лишил бы жизни Цедруса, если б не его доспехи, скрывавшиеся под тканью. Хашшарий наблюдавший до этого за ходом предыдущего боя, знал, что у него под тканью броня, но он не ожидал, что она будет настолько крепкой.

Цедрус ответил на угрозу шквалом изощренных ударов своим клинком и хашшарий успешно их парировал. невероятная ловкость и рефлексы хашшария, против нетипичного стиля боя Цедруса для местных земель не смогли превзойти друг друга, и этот раунд противники сыграли в ничью.

Алатар, сосредоточивший всё своё внимание на серокожем воине, использовал свои способности, чтобы ментально усилить рефлексы и реакцию своих товарищей. Это делало его уязвимым для неожиданного удара с фланга. Хашшарий, обменявшись несколькими ударами с Цедрусом, быстро это заметил. После очередного парирования, хашшарий резко ударил Цедруса ногой, пошатнув его и заставив отступить на несколько шагов. В тот же миг, обнажив короткий клинок, он быстрым и размашистым ударом нанёс серьёзное ранение Алатару. Завершив маневр, хашшарий снова исчез, словно растворился в воздухе.

Гром, осознав, что его осторожные удары малоэффективны против этого свирепого противника, решился применить ту же грубую силу, которой размахивал его соперник. Он нанёс сокрушительный рубящий удар клинком сверху вниз, целясь в спину дикаря, и всадил лезвие настолько глубоко, что оно, казалось, достигло ключицы. Однако, к своему изумлению, Гром увидел, что это существо выдержало как этот удар, так и предыдущие. Тем не менее, его атака отвлекла внимание врага от Алатара и переключила на себя.

Заметив, что хашшарий теперь сосредоточился на их союзниках, Малдуст и Володус поспешили на помощь. Их огненные снаряды, выпущенные на бегу, не всегда достигали цели, но как минимум заставляли противников сосредоточиться на защите.

Хашшарий вновь исчез так же внезапно, как и появился, а затем снова вынырнул из теней между Володусом и Малдустом. Повторив свой коварный приём, он сумел вывести из строя обоих волшебников, оставив их без сознания.

Цедрус, понимая, что битва принимает критический оборот, решился на крайний шаг, который он обычно избегал использовать без крайней необходимости. Воткнув свой клинок в землю, он освободил руку, снял кожаную перчатку и оголил запястье, к которому был прикреплён изящный сосуд на тонких ремешках. Прошептав молитву на неизвестном языке, Цедрус поднял ладонь вверх, и сосуд наполнился ярким белым светом.

Ослепительное сияние разлилось вокруг, проникая в самую суть каждого, кто находился поблизости. Свет согревал сердца союзников, вселяя в них решимость и силы, а врагам причинял невыносимую боль, словно прожигал их души. Под воздействием этого магического света хашшарий и его таинственный союзник упали на одно колено, корчась от жжения в груди. Однако этого было недостаточно, чтобы сломить их окончательно, и бой продолжался.

Ранение, которое хашшарий нанёс Алатару, заставило синего мага отступить на несколько шагов. Обессиленный и охваченный болью, он опёрся на свой меч, чтобы удержаться на ногах.

Тем временем, пока дикарь приходил в себя после воздействия магического света, Гром успел восстановить дыхание и подготовиться к новой схватке. Он видел, как противник, несмотря на ранения, готовился к очередной атаке, намереваясь отомстить за полученный удар. Несмотря на тяжёлые раны, удары этого дикаря оставались столь же мощными и опасными. Грому удалось чудом избежать смертельных попаданий, хотя каждое движение было на грани жизни и смерти.

Цедрус продолжал обмениваться ударами с хашшарием, но ни один из них не мог достичь решающего успеха. Цедрус не мог найти слабых мест в его искусной технике, а молниеносные рефлексы противника всякий раз спасали его от ударов. В то же время хашшарий, несмотря на свою ловкость, не мог пробить доспехи, скрытые под тёмной тканью Цедруса.

Битва между Громом и серокожим дикарём шла явно не в пользу пирата. Даже несмотря на многочисленные раны, его противник не ослабевал, становясь всё яростнее и свирепее с каждым ударом. Когда силы уже почти оставили Грома, и рука, сжимавшая клинок, готова была выпустить его, он вдруг увидел, как из груди дикаря вынырнуло лезвие меча Алатара. Лицо дикаря исказилось от боли, а меч, проткнув его насквозь, вышел так же стремительно, как и вошёл. Следом, горизонтальный взмах клинка Алатара отсёк голову дикаря.

Когда обезглавленное тело рухнуло на землю, Гром увидел стоящего позади Алатара, охваченного магической энергией. Его глаза светились насыщенным синим светом, а вокруг тела струились дымчатые языки магического пламени. Протянув руку Грому, который изнеможённо опустился на землю, Алатар произнёс мощным голосом, в котором не осталось и следа былой старческой слабости:

«Не время умирать!»

Хашшарий, окружённый с трёх сторон, несмотря на свои умения и скорость, не смог избежать всех ударов. Алатар рассёк ему связку на левой ноге, затем Гром, продолжив атаку, оставил на его груди глубокие раны, и завершил всё Цедрус, изящным взмахом клинка перерезав горло противнику. Хашшарий рухнул на землю, истекая кровью.

Гром, обессиленный после изнурительного поединка, держался за вывихнутое плечо. Один из ударов дикаря, такой мощный, что он не смог его безопасно парировать, вывел из строя его сустав. Напротив него стоял Цедрус, немного запыхавшийся, но почти не пострадавший, благодаря своей прочной броне. Он видел, как Гром, корчась от боли, держался за плечо. Было очевидно, что пират не мог вправить его самостоятельно, и, учитывая, что опасность миновала, мог рассчитывать на помощь Цедруса. Однако тот больше беспокоился о том, что удар хашшария оставил дыру в его балахоне.

«Вот мерзавец, прорвал мне одежду. Придётся потратить время на починку», – проворчал Цедрус и принялся аккуратно подворачивать ткань, чтобы скрыть повреждение.

Гром смотрел на него в недоумении, не понимая, то ли это было проявление природной рассеянности, то ли нарциссизма. Махнув на него рукой, пират направился к побитым волшебникам, решив помочь им прийти в сознание, поскольку на Цедруса рассчитывать было бесполезно.

Малдуст и Володус уже немного пришли в себя после удара, который отправил их в нокаут. Оба выглядели слегка потрясёнными – нападение оказалось не из лёгких.

«Ну и слабак ты, старик, как так легко рухнул?» – сказал Володус, поднимаясь на ноги. – «Похоже, Малдуст, что ты уже достиг того возраста, когда сама земля под ногами намекает, что пора тебе на покой», – ехидно добавил он.

«Что⁈ Ах ты, мелкий цирковой фокусник, сейчас я тебе покажу, кто тут старик!» – вспылил Малдуст, вскочив на ноги и, не раздумывая, отвесил Володусу по лбу своим посохом.

Однако вместо того, чтобы рассердиться, Володус только расплылся в проказливой улыбке и продолжил:

«Малдуст, давайте будем честны, вас разозлили не мои слова, а ваши собственные возрастные недуги. Тремор, склероз, недержание газов – с таким букетом сложно сохранять бодрость и боевой настрой, это я понимаю. Но если уж нам придётся снова быть вместе в бою, прошу вас хотя бы контролировать своё… ну, скажем, не слишком приятное недержание. Потому что это может стать настоящей проблемой на поле битвы», – сказал он, стараясь сохранить серьёзное выражение лица, но с трудом удерживая смех.

Малдуст побагровел от гнева и возмущения. Он даже запнулся, прежде чем смог найти слова для ответа: «Что ты за чушь несёшь, ты! Подлец! Извинись немедленно!»

Подошедший Гром, видя их перепалку, хмыкнул: «Веселитесь, я смотрю несмотря на то, что вас чуть не убили? Хватит уже спорить и помогите мне вправить плечо. А то этот денди больше озабочен своим нарядом», – сказал он, указывая на Цедруса.

Малдуст, не унимаясь, обратился к Володусу: «Ты слышал, что этот проходимец говорит? Наглость!»

Тем не менее, Малдуст взялся помогать Грому. Осмотрев его плечо, он убедился, что это всего лишь вывих, а не перелом.

«Сначала сядь на что-то устойчивое, сними верхнюю одежду и расслабься», – приказал Малдуст.

Когда Гром последовал его указаниям, Малдуст аккуратно взял его за плечо.

«Эй, хочу, чтобы ты был в курсе, я люблю молодых девушек, и хотя я не против экспериментов в жизни… Ого, это что, холод?» – Гром почувствовал, как по его плечу распространился холодок, словно кто-то приложил кусок льда.