Текст книги "Стурлур - место, где все началось"

Автор книги: Богдан Звиринский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Неизвестно, услышал ли Володус слова Алатара. Делал ли он вид, что дремал, или подслушивал – в любом случае, явного знака не подал. Лишь хитрая улыбка не сходила с его уст, даже во сне.

Гром и Малдуст вернулись, сопровождая Прекхарда.

– О, какая приятная неожиданность, вся честна́я компания на месте, вроде бы. А нет, вижу, одного всё же потеряли, как его звали? Того истерлинга, – задорно поприветствовал вернувшийся Прекхард.

– Его звали Бэррон. Прояви уважение к усопшему, южанин, – раздраженно произнес Малдуст, ударив посохом по голове Прекхарда.

– Ай, я разве не проявляю уважение? Хороший воин был, жаль, что погиб. Ну что, куда дальше-то? – продолжил Прекхард.

– Это нам скажет наш проводник и спаситель. Надеюсь, вы вспомнили, куда нам сворачивать, потому что блуждать такими темпами мы будем долго, – с почтением обратился Гром к Алатару.

Алатар встал, вздохнув спокойно. Затем закрыл глаза. На несколько секунд повисла тишина. Внезапно его глаза распахнулись, и они ярко сияли синим светом, более ярким, чем огни жаровен. Раздался уверенный и стойкий голос волшебника:

– Я принял решение… – Свет его глаз слепил яркостью, если в них вглядываться. Яркость глаз скрывала удивление Алатара. – Ваш путь лежит в той стороне, но мой – в обратной.

– Что значит «в обратной»? Вы что, возвращаетесь? Вы с ума сошли? – обратился Гром.

– Наши пути расходятся, дорогой путник из Умбара. Не беспокойся, я уверен, что вашими совместными усилиями вы преодолеете все преграды, стоящие у вас на пути, и без моей помощи. Впрочем, совсем уж без поддержки я вас не оставлю! – внушительным голосом сказал Алатар и поднял свой посох. Его оружие ярко засияло цветом его глаз, и Алатар ударил посохом об землю. По всему коридору завихрилась магическая энергия; благословенные вихри окутали тела каждого спутника, даруя неестественное избавление от усталости, голода и страха. Рана на груди Прекхарда затянулась, и боль утихла. – Последнее, что я могу сделать для вас, мои друзья, – это направить тебя, Малдуст, в сторону, где ты отыщешь Итильдин. Ближайшее место лежит далеко на юге, где заканчиваются пески и начинается зеленый горизонт. Володус, я не знаю, зачем ты искал моего брата Палландо, но сердце подсказывает мне, что и свои ответы ты найдёшь там же, где и Малдуст, – закончил Алатар.

Гром, Володус, Прекхард и Малдуст почтительно склонили головы перед могучим волшебником. Цедрус добавил:

– Может, мне отправиться с вами? Возможно, вам пригодится моя помощь, Алатар?

– Ты окажешь мне помощь, если не забудешь и выполните мою просьбу, Цедрус! Не теряйте времени, друзья, хаос в Стурлуре ещё не утих, – сказал на прощание Алатар, обнажив свой клинок и направляясь обратно в сторону, откуда они все пришли, во дворец.

– Ну что ж, не будем терять больше времени. Алатар сделал для нас больше, чем мы заслуживаем. Давайте уже покинем этот город! – с уверенностью призвал Гром.

Воодушевлённая группа двинулась в проход, который указал им Алатар. Путь был недолгим, и вскоре они оказались на поверхности в незнакомом квартале. Шум агонии города уже стихал, но воздух был густ от запаха свежей крови и смерти. Где-то вдалеке доносились звуки боя. Осторожно двигаясь по улицам, они вскоре поняли, что источник шума находится у главных ворот, их единственного выхода.

«Я проверю обстановку. Ждите здесь», – сказал Гром. Он осторожно приблизился к углу последнего здания, ведущего к главной улице, и, выглянув из-за него, оценил происходящее. Увиденное заставило его выругаться: «Твою мать…» Прямо в сломанных воротах, между двумя башнями, стоял грозный муммакил. На его спине возвышались бамбуковые башни, из которых харадримские лучники вели перестрелку.

На крышах соседних зданий, за укрытиями, засели лучники-вариаги, отчаянно сражающиеся против муммакила. Но их стрелы отскакивали от толстой шкуры гиганта, не причиняя ему вреда. В воздухе свистели стрелы, словно рой разъярённых ос, неся смерть и разрушение.

Одна из стрел харадримов попала в цель, и вариаг рухнул с крыши здания, его тело с глухим стуком упало на землю. Вдохновлённые успехом, лучники на спине муммакила усилили свой натиск. У ног огромного зверя лежали раздавленные тела тех, кто осмелился бросить вызов чудовищу.

Раздражённо сплюнув на землю, Гром ударил кулаком по стене и вернулся к своим спутникам. «Плохие новости, господа. На нашем пути стоит муммакил, и на его спине – лучники», – сообщил он с досадой.

«Да это же отличная новость!» – радостно воскликнул Прекхард, разворачивая свой красный плащ.

«Что ты задумал, Прекхард?» – с подозрением спросил Малдуст.

«Разворачиваю знамя», – ответил Прекхард, привязывая знамя своего легиона к наконечнику копья.

«О-о-о нет, погоди, Прекхард!» – в отчаянии попытался остановить его Гром, но было уже поздно.

«Эгей! Я Саркагон Прекхард де Аро!» – радостно выкрикнул Прекхард, высоко подняв своё знамя, так что его стало видно ещё до того, как он вышел из-за дома. Как только южанин с улыбкой шагнул на главную улицу, его тут же встретил град стрел – как от лучников Харада, так и от степных вариагов.

От неожиданности глаза Прекхарда чуть не вылетели из орбит, но он успел вовремя среагировать. Однако три стрелы всё же достигли цели, едва пробив его доспехи, оставив лишь тягостный дискомфорт.

«Не понял… это что, свои же по мне стреляют⁈» – недоумённо воскликнул Прекхард.

«Сейчас только мы – твои „свои“, Прекхард», – хмуро ответил Гром. – «Проклятье, ты лишил нас всякого преимущества. И что нам теперь делать?»

«Ох, уж точно не стоять на месте», – сказал Цедрус, и, стремительно рванув через улицу, скрылся у ближайшего здании. Ловко уклоняясь от стрел, он рисковал, но удача была на его стороне.

«Не хотелось бы с ним соглашаться, но он прав», – пробормотал Гром и, решившись, повторил манёвр, преодолев расстояние с таким же успехом.

«А-а… я не уверен, что так же ловок», – замешкавшись, сказал Малдуст.

«Смотри и учись, старый хрыч», – усмехнулся Володус. Стукнув пару раз пяткой о пятку, его сапоги засияли зелёным светом, и он с неестественной скоростью промчался через дорогу, присоединившись к Грому и Цедрусу. Обернувшись к Малдусту, он насмешливо помахал ему, словно прощаясь.

«Выпендрежник», – пробормотал Малдуст. В этот момент вариаги перегруппировались и сместились на соседнее здание, поставив Прекхарда и Малдуста на открытой линии огня.

«Прячься за мной, Малдуст, я прикрою тебя от стрел», – решительно произнёс Прекхард, принимая на себя всё больше вражеских снарядов. В его щит уже вонзилось десяток стрел, некоторые пробили уязвимые места доспехов, но славный воин, превозмогая боль, стоял на месте.

Тем временем Малдуст заметил лестницу, ведущую на крышу здания рядом с ними, и, не дождавшись слов Прекхарда, рванул наверх. На крыше вариаги, увлечённые перестрелкой с харадрим, не заметили, как к ним подкрался волшебник. Воспользовавшись неожиданностью, Малдуст обрушил на них поток огня, сбросив их вниз. Заняв их позицию, он надёжно укрылся за парапетом, временно обретя безопасность.

Гром, оглянувшись, заметил, что Прекхард всё ещё стоит под вражескими стрелами. «Прекхард полудурок, ты что, смерти ищешь⁈ Найди укрытие!» – крикнул он.

Южанин обернулся, ожидая увидеть за собой Малдуста, но, поняв, что всё это время защищал пустое место, поспешил к лестнице и взобрался наверх.

«И что дальше?» – спросил Гром, переведя дыхание.

«Веселиться, конечно!» – с озорством в голосе ответил Володус. Ловко оттолкнувшись от стен двух соседних зданий, он взмыл на крышу. Оказавшись наверху перед ошарашенными вариагами, он фыркнул: «О, да вы, ребята, явно давно не мылись». Воины обменялись удивлёнными взглядами, но тут же ощутили, как по их телам поползли полчища блох, злобно кусая их повсюду.

«Тут водой уже не поможешь – только огнём», – весело заметил Володус. Растопырив ладони, он превратил свои пальцы в факелы, и, сделав шаг вперёд, обрушил на врагов потоки пламени. Яркий огненный конус охватил стоящих перед ним вариагов, вынуждая их спасаться бегством, спрыгивая с крыши вниз.

Тем временем, Гром с трудом забрался на крышу и, отдышавшись, восхищённо сказал: «Впечатляет. А теперь предлагаю воспользоваться вон теми штуками». Он указал на баллисты, которые однажды приказал уничтожить Агандаур. «Не думал, что в итоге буду рад, что не выполнил задание», – подумал про себя Гром.

«Понял тебя!» – с азартом крикнул Володус и помчался по крышам в сторону городской стены. Огонь продолжал литься из его рук, создавая стену пламени между ним и врагами. Всякий, кто пытался пробиться сквозь этот огненный барьер, либо обжигался, либо падал, обгоревший, на землю.

Гром, следуя за Володусом, добивал тех, кто остался. Его клинки рассекали не только тела противников, но и ещё не остывшие языки пламени. Те немногие, кто осмеливался дать отпор, быстро осознавали всю тщетность своих усилий.

Тем временем, Цедрус, решив не привлекать к себе внимания, осторожно заглянул в окно здания, где он стоял. Внутри он заметил группу стражников-вариагов, прячущихся от лучников. Они явно не решались выйти навстречу муммакилу.

Цедрус, воспользовавшись моментом, прицелился из ручного арбалета и выстрелил через окно, нацелившись в шею одного из стражников. Однако болт лишь слегка задел его, не причинив серьёзной раны. Тем не менее, Цедрус выдал своё местоположение, спровоцировав четвёрку стражников броситься к окну.

Заметив это, Прекхард обратился к Малдусту: «Смотри, что этот кретин вытворяет! Надо помочь ему. Прикрой меня!» Не дожидаясь ответа, Прекхард спрыгнул с крыши и помчался на помощь Цедрусу. Малдуст, глядя на спину друга, тихо пробормотал: «Нет, важнее разобраться с этим монстром, что перекрыл нам выход».

Он бросил взгляд на величественного муммакила и принял решение. Подняв руку, Малдуст начал формировать огненный сгусток. Тот всё увеличивался, пока не достиг размера кулака. Прицелившись, маг метнул огонь в полотнище, натянутое на одной из башенок на спине муммакила. Сначала пламя не взялось, но после нескольких попаданий ткань воспламенилась. Огонь быстро охватил сухой тростник, из которого были сделаны башенки.

Муммакил начал метаться из стороны в сторону, пытаясь сбить пламя о каменные стены башен, на вершинах которых стояли баллисты. Погонщик изо всех сил старался удержать контроль над огромным зверем, но тот становился всё более неуправляемым.

Харадрим, спрятавшиеся в тесных башенках на спине муммакила, не желая сгореть заживо, начали отчаянно покидать свои укрытия. Одни спрыгивали на землю, другие пытались перебраться на стены. Тем, кто прыгнул на землю, повезло меньше – некоторые сломали себе ноги.

Тем временем Володус и Гром, добравшись до одной из башен, где стояла баллиста, поспешили её зарядить. Но в этот момент муммакил, разъярённый огнём, врезался в основание башни. От сильного удара часть каменной кладки обрушилась, и Володус, стоящий на краю башни, потерял равновесие. Камни посыпались вниз, и он едва не рухнул следом, но Гром вовремя схватил его за руку.

Лишившись своей обычной беззаботной улыбки, Володус в тот момент осознал, насколько не хочет умирать. Чувствуя, как крепкая рука Грома удерживает его от падения, он мысленно поблагодарил судьбу за этот шанс. Когда Гром вытащил его обратно на башню, волшебник коротко кивнул ему с благодарностью и вновь сосредоточился на зарядке баллисты.

Тем временем Прекхард и Цедрус отчаянно сражались против четверых вариагов. Щит Прекхарда уже был сильно изрублен и вот-вот мог развалиться. Цедрус, хоть и был защищён более прочными доспехами, после множества ударов чувствовал, как его кости трещат от вражеских ударов.

Погонщик, пытавшийся удержать контроль над обезумевшим муммакилом, в конце концов не справился. Зверь с ревом рванул вперёд, сметая всё на своём пути. Видя, как громадина несётся через улицы, несколько вариагов, прятавшихся в домах, увидели шанс на спасение и бросились к открытым воротам города.

К несчастью, Малдуст оказался прямо на пути разъярённого зверя. Муммакил с лёгкостью снес здание своими бивнями, и огромные камни рухнули, подняв облако пыли. Судьба мага оказалась неясной – его фигуру невозможно было разглядеть в хаосе обломков.

В этот момент муммакил, не разбирая дороги, наступил прямо на одного из вариагов, сражавшихся с Прекхардом. Ещё мгновение назад перед южанином стоял враг, а теперь его место заняла окровавленная лапа гигантского зверя. Цедрус тем временем успел одолеть одного из своих противников, а двое оставшихся, потрясённые гибелью товарища, бросили оружие и побежали к воротам, пытаясь спастись.

Прекхард, заметив, как рухнуло здание, где был Малдуст, воскликнул: «Проклятье, кажется, нашему старику нужна помощь!»

Цедрус лишь холодно ответил: «Забудь о нём, он, вероятно, мёртв. Нам нужно бежать, пока путь свободен. Это наш шанс!»

Тем временем, когда муммакил оказался на достаточном расстоянии от башни, Гром и Володус, не теряя времени, приступили к выстрелу из баллисты. Теперь цель была в пределах досягаемости.

Гром, прицелившись, подготовился к выстрелу, а Володус сосредоточенно произнёс заклинание на незнакомом языке. Его глаза на миг вспыхнули зелёным огнём, и стальной болт, заряжённый в баллисту, начал светиться изнутри. Магия оживила снаряд, его поверхность искрилась и мерцала, как будто внутри разгоралось невидимое пламя. Постепенно болт раскалился до красна.

Когда снаряд, усиленный заклинанием, вылетел с ужасающей скоростью, он поразил свою цель – муммакила. Болт глубоко вонзился в плоть зверя, вызвав новый рев боли. Теперь в его глазах читалась не паника, а неукротимая ярость. Муммакил развернулся в сторону башни, откуда прилетел раскалённый болт, и решительно направился разрушить её вместе с грозной баллистой.

Тем временем, когда пыль от разрушенного здания, в котором, казалось, погиб Малдуст, осела, Прекхард с облегчением увидел, что старик выжил. Он, прихрамывая, поднялся на ноги, переполненный яростью.

«Ну всё! Гореть тебе в аду!» – с ненавистью воскликнул Малдуст. Он начал вращать руками, создавая огненный круг перед собой. Внутри этого круга засверкали таинственные руны, пылающие жарким пламенем. Внезапно из огненного круга вырвались обжигающие лучи, которые устремились к муммакилу.

Пока Малдуст готовился завершить своё заклинание, зверь почти достиг башни, на которой находились Володус и Гром. Благодаря их слаженной работе они успели перезарядить баллисту. Хотя Володус не успел заговорить новый снаряд, Гром метко выстрелил, и болт вонзился прямо в глаз чудовища. Ошеломлённый муммакил изменил направление и врезался в соседнюю башню, которая обрушилась под его тяжестью.

Тем временем палящие лучи Малдуста поразили зверя. Охваченный жгучей болью, муммакил сотрясся от жара, который усиливался с каждым мгновением. Кожа зверя начала сходить слоями под воздействием пламени, и он, собрав последние силы, с яростью двинулся в сторону Малдуста, готовясь раздавить его своими бивнями.

Малдуст, уверенный в своей победе, стоял на месте, наблюдая за агонией чудовища. Он едва успел сказать «ой», когда осознал, что разъярённое животное мчится прямо на него. Но в последний момент Прекхард вовремя подоспел и сбил Малдуста с ног, спасая его от смертельного удара бивнями, которые пронеслись над ними.

Однако, как только они попытались встать, мощные лапы муммакила отбросили их в разные стороны. Цедрус, оказавшийся на пути бешеного зверя, был сбит с ног с такой силой, что потерял сознание.

Ещё один болт вонзился в тело муммакила, и теперь три огромных снаряда торчали из его израненного тела: один застрял в бедре, другой пробил глаз, а третий почти достиг сердца, пронзив грудину. Однако даже такие смертельные раны не свалили зверя с ног.

Малдуст, изнеможённый и едва держащийся на ногах, собрал последние силы для решающего удара. Вытянув указательный палец, он выпустил луч некротической энергии, направив его прямо в обезумевшее существо. Ядовитая энергия начала кружиться вокруг туловища муммакила, его кожа побледнела, а из ран вместо крови стал сочиться гной. Тело чудовища быстро иссохло, словно вся жизненная сила покидала его, и вот уже безжизненная туша рухнула на землю. Теперь муммакил напоминал скелет, обтянутый кожей.

«Ха-ха-ха! Да! Мы это сделали! Ха-ха! Я, пожалуй, недооценил вас, господа!» – ликующе воскликнул Гром, спускаясь с башни вместе с Володусом.

«Да уж, даже наш старичок оказался полезен!» – добавил Володус с лукавой улыбкой, подмигнув Малдусту.

Малдуст выглядел измотанным, его глаз нервно подёргивался. Он бросил взгляд на Володуса, словно собираясь ответить, но вместо этого только махнул рукой, проигнорировав сарказм.

«Ну что, никто не против, если мы уберёмся из этого города?» – предложил Прекхард.

«Согласен!» – отозвался Гром и, прищурившись, посмотрел в сторону дворца, видневшегося в конце главной улицы. Вдруг он нахмурился: «Чёрт, кажется, рано обрадовались. Всадники скачут сюда!»

«От них в степи не убежать», – сухо заметил Малдуст.

«Тогда побежим в пустыню. До неё успеем добраться, если поспешим», – ответил Прекхард, оглядываясь. Он указал на Цедруса, лежащего без сознания: «Но что делать с ним?»

«Он жив? Впрочем, разберёмся потом. Бросать его не стоит, он тоже был полезен», – сказал Гром.

«Как скажешь!» – ответил Прекхард, поднимая Цедруса на плечо. Гром ожидал, что они понесут его вместе, но Прекхард, видимо, не сомневался в своих силах.

Не теряя времени, группа устремилась в сторону пустыни, которая граничила со степью. Южный ветер иногда приносил песок даже в город, так что они надеялись, что смогут скрыться в этих пустынных просторах. Они не знали точно, преследуют ли их всадники, но дорога на юг шла в обход основных путей, и сгущающаяся тьма ночи играла им на руку, помогая скрыться из виду.

§4.Нарушенный обет

Покинув своих новых спутников, Алатар уверенно шагал по тёмному коридору, ведущему обратно во дворец. Яркое синее свечение, исходившее от него, разгоняло тьму мрачного тоннеля. Он был погружён в размышления о смысле, значении и цели миссии, которую старшие братья доверили им, когда послали семерых майар в Средиземье в облике старцев, чтобы помочь свободным народам в их борьбе.

За сотни лет в этом облике многие его воспоминания потускнели, но одно осталось неизменным: с самого начала Алатар убеждал своих братьев, что против Саурона нужно бороться, используя всю мощь, не считаясь с сопутствующим ущербом. Единственным из ордена Истари, кто разделял его мнение, был Палландо. Хотя его пыл был менее яростным, он, как и Алатар, понимал, что одними наставлениями и речами к благородству нельзя остановить наступающий мрак. Впрочем, Палландо нередко напоминал об обете, данном Эру, согласно которому айнур не должны проявлять свою истинную силу перед смертными, даже ради их защиты.

Не сумев убедить остальных магов в необходимости решительных действий, Алатар и Палландо отправились далеко на восток, в земли, находившиеся под властью Саурона. Здесь они надеялись посеять сомнения в сердцах тех, кто всё ещё колебался в верности тёмному пути, на который когда-то ступили их предки. Поколение за поколением их речи и плоды их смуты начали прорастать в восточных землях. Юватха был не первым Великим ханом, чья юность прошла под незримым влиянием синих магов, но он стал первым, кого им удалось подтолкнуть к открытым действиям после того, как бунт его предшественника был жестоко подавлен инквизитором Каразгаром.

То было первой, неудачной попыткой синих магов обратить Кханд против Саурона. Алатар и Палландо, играя на не самых благородных мотивах хана, всё же смогли настроить его против Тёмного Властелина. Ответ Саурона не заставил себя ждать: орды свирепых орков под предводительством чёрного нуменорца Каразгара прошлись по землям вариагов, подавляя мятеж. Каразгар, заметив, что многие жители утратили истинную веру в Саурона и забросили алтари в его честь, поспешил сообщить своему господину не только об успехе карательной кампании, но и об этом тревожном факте.

После этого Саурон поручил Каразгару взять на себя контроль над землями Кханда и следить за их лояльностью. Каразгар, с рвением взявшийся за эту задачу, стал называть себя инквизитором. На протяжении долгих лет он был непримиримым врагом синих магов, представляя для них непосредственную угрозу. Но даже когда однажды Алатар встретился с ним лицом к лицу и имел возможность уничтожить инквизитора, он сдержался, не прибегнув к своей истинной силе, соблюдая древний обет. Это и спасло жизнь Каразгару в тот день.

Но теперь Алатар принял окончательное решение – больше не скрываться. Он отбросил все сомнения и, невзирая на возможные последствия, не собирался больше скрывать свою истинную природу. Пусть содрогнется земля под его шагами, пусть бушующее пламя низвергнется – синий маг был готов пойти на всё, чтобы спасти своего брата Палландо из рук, как ему казалось, давнего врага.

С каждым шагом, приближающим его к цели, Алатар только всё больше удивлялся. Ведь его отец Эру был всеведущим и всемогущим – скрыть от него замыслы и действия было невозможно. А значит, он должен был ощутить последствия нарушения обета. Однако сила айнур нисколько не угасала в его душе. Это заставляло задуматься, но времени на раздумья не было. Алатар продолжал идти вперёд, полон решимости и уверенности в своей правоте.

Агандаур медленно опустил руку и стряхнул с красной ткани на предплечье несколько деревянных щепок.

«Приятно удивлён, что второй кролик сам бежит в силки» – с язвительной усмешкой сказал он.

Алатар стоял на пороге тронного зала, с его меча капала кровь. По его стану и осанке нельзя было предположить, что его тело принадлежало древнему старику. Синее сияние, окутывающее его фигуру, горело ярким пламенем, а вокруг него извивались мерцающие голубоватые дымные потоки, словно подчиняясь ритму его движения.

Его лицо выражало недоумение.

«А ты ещё кто такой?» – сурово спросил он, вперив взгляд в Агандаура, который с азартом обнажил меч и вытянул вторую руку, ладонью вверх, недосжатые пальцы намекали на скрытую угрозу.

«Я – твой рок, майар!» – с вызовом ответил Агандаур. Его ладонь заискрилась молниями, и в одно мгновение он резко направил её вниз, с размахом ударив по полу, словно собираясь обрушить на Алатара силу стихии.

Зал озарился ярчайшим всполохом света, ослепив всех присутствующих. Когда зрение вернулось, они увидели, как всё пространство вокруг окутано мерцающим сиянием. Молнии разливались по всему залу, обвивая пол, колонны и стены. Они пульсировали, словно живые артерии, испуская свет причудливыми узорами.

Алатара пронзила острая боль. Тело протестовало, колени вот-вот могли подогнуться под тяжестью его страданий, но синий маг устоял.

«Это… невозможно. Твоя душа… она не способна вмещать такое могущество», – голос Алатара был полон удивления и непонимания.

Трещащий шум молний, заполнивший тронный зал, перекрывался женским криком боли. Шани, успевшая укрыться за одной из колонн, чтобы не оказаться между Алатаром и Агандауром, почувствовала, как по её телу прошёл мощный электрический разряд. Боль была столь невыносима, что она не смогла сдержать вопля. Её ноги подкосились, и она рухнула на пол, едва удержавшись в сознании.

Каждый новый разряд молнии заставлял её тело содрогаться от боли. Её мышцы сковало напряжение, а сердце билось так яростно, что казалось, вот-вот вырвется из груди. В этот момент мысли Шани унеслись далеко отсюда, в её родной Умбар. Она вспомнила маленького кудрявого мальчика с черными волосами, ему было не больше семи лет. Это светлое воспоминание стало её опорой, словно глоток свежего воздуха для того, кто тонет. Её карие глаза внезапно распахнулись, а пальцы, которыми она упиралась в пол, попытались сжаться в кулаки, сломав несколько ногтей до крови.

«Нет! Ничто не помешает мне снова увидеть твою улыбку, Фаразон!» – воскликнула Шани про себя. Собрав последние силы, она, превозмогая нестерпимую боль, заставила своё тело двигаться. Медленно, но уверенно она ползла к выходу, оставляя позади схватку Алатара и Агандаура, которые, поглощённые битвой, не обращали на неё внимания.

Тронный зал, переполненный пульсирующими молниями, стал ареной схватки, достойной легенд. Агандаур, облачённый в тяжёлые чёрные доспехи с изорванной красной накидкой, стоял напротив Алатара, чьи руки сжимали посох и меч. Ярко-синее свечение окутывало фигуру мага, и он двигался с неестественной быстротой, словно дух, скользящий по воздуху.

Алатар вызывал на помощь магические ветра, кружащие вокруг него и поднимающие в воздух мелкие предметы. Каждый его шаг сопровождался вспышкой света, а взмахи посоха вызывали волны энергии, способные сокрушить стены. Агандаур, несмотря на свой грозный вид и могучие доспехи, выглядел более уязвимым. Его заклинания порождали молнии, разящие в разные стороны, оставляя следы ожогов на стенах и полу. Он отчаянно защищался от атак Алатара, когда магу казалось, что он нашёл слабое место в обороне противника, тот к удивлению, с лёгкостью уклонялся или отражал удар.

В один миг Алатар продемонстрировал приём, напомнивший Агандауру, с кем он дерзнул вступить в бой. Синий маг, молниеносно закружившись в пируэте, двигался так стремительно, что его очертания сливались в размытую тень. Этот манёвр раскрыл защиту Агандаура, и мощный поток ветра, вызванный заклинанием мага, отбросил его к трону, несмотря на тяжесть его лат. Громко ударившись о каменный пол, Агандаур оказался сбит с ног.

Алатар остался на месте, сияя голубым светом, спокойный и сосредоточенный. Агандаур, не подавая виду слабости, поднялся на ноги, демонстрируя холодное бесстрашие. Обернувшись, он насмешливо сказал:

«А твой соратник пал так, словно и вправду был дряхлым стариком».

Синий маг отбросил посох и обеими руками крепко сжал рукоять меча. Гнев пылал в его глазах, и он с яростью бросился на врага, обрушивая на Агандаура шквал сокрушительных ударов. Каждый взмах меча сопровождался мощными волнами энергии, разрывавшими воздух, и хаос охватил тронный зал. Удары были настолько сильны, что воздух вздымался волнами, разбрасывая вокруг предметы и разбивая каменные плиты.

Агандаур с трудом держал оборону, с каждым мгновением его ошибки становились всё очевиднее. Наконец, Алатар сумел пробить его защиту – клинок мага глубоко впился в бок нуменорца, и по чёрным доспехам потекла тёмная кровь.

«Довольно!» – яростно воскликнул Агандаур, и его тело взмыло в воздух. Вокруг него замкнулся сверкающий электрический шар, испещрённый молниями.

Это зрелище поражало своей мощью. Сфера из мельчайших электрических нитей, ярко пульсирующих светом, бурлила, словно миниатюрная гроза. Её оттенки сменялись от светло-голубого до глубокого фиолетового, а искры, вспыхивавшие внутри, тут же исчезали в всплесках энергии. Щит, окруживший Агандаура, внезапно расширился и разорвался взрывом, заполнив зал ослепительными молниями. Ударная волна с такой силой отбросила Алатара, что его окутало морем электрических разрядов.

Эти молнии, оплетающие его тело, могли бы мгновенно убить смертного, но Алатар, божественный майар, оставался стоять, хоть и испытывал на себе невыносимую мощь. Понимая, что его удары не наносят достаточно вреда могущественному противнику, Агандаур собрал все свои силы и выпустил разряд молнии – огромный столп ослепительного света, толстый, как колонна древнего храма.

Но даже этот разрушительный удар не смог сломить Алатара.

Раненый и измотанный, Агандаур опустился на одно колено, тяжело дыша, словно каждое дыхание давалось ему с трудом. Алатар, освободив руки и ноги от сковывающих его электрических цепей, произнёс глубоким, как раскат грома, голосом:

«Какие бы силы тебе ни даровал Саурон, твоя душа ничто перед мощью истинного айнур, глупец!»

Внезапно по тронному залу пронеслись мощные вихри, мгновенно погасив последние жаровни. Казалось, что даже каменные колонны не выдержат натиска стихии. Тело Агандаура попало во власть бушующих ветров, которые вскоре превратились в смерч, поднимая нуменорца к самому потолку и закручивая его, как беспомощную куклу.

Сильнейший порыв ветра заглушил все звуки, и в центре стихии даже сам Агандаур не слышал своего истерического смеха. Внутри смерча воздух свистел с такой силой, что начал разрывать его доспехи, срывая куски брони и оголяя кожу, которая не выдерживала такого давления. Казалось, что ещё немного – и Агандаур будет разорван на части.

Но, изловчившись, он сумел схватить сферу, вылетевшую из его кармана. Смерч всё ещё бушевал, но вихри ослабевали. Тем временем в зале воцарилась кромешная тьма: ветры задушили последние огоньки света, и густая темнота поглотила всё вокруг, словно чёрный плащ, опускающийся на землю. Свет угасал всё сильнее, пока не исчез окончательно, погружая всё в непроглядный мрак.

Алатар, потерявший зрение в этой темноте, не понимал, что происходит, но чувствовал нечто потустороннее, неведомую силу, которая проникала в каждую частицу окружающего пространства. Эта тьма была не похожа на обычное зло, порождённое Морготом или его слугами. Она не была живой, она не была злобной – это было ощущение пустоты, полного ничто, без эмоций, без смысла, без самой жизни.

Даже яркое сияние майара не могло рассеять эту тьму. Внезапно Алатар ощутил, как огромные, невидимые руки схватили его за плечи и проникли глубоко в его душу. Это прикосновение, если его можно было назвать таковым, причиняло боль гораздо сильнее, чем удары молний Агандаура. Силы быстро покидали его, и майар чувствовал, что приближается к смерти. Перед тем как его сознание поглотила тьма, он едва слышно произнёс в бездну:

«Ты… пожалеешь… что… осмелился… вызвать силы… вне твоего… понимания…»

Тьма постепенно рассеялась. Агандаур стоял над безжизненным телом Алатара, сжимая в руках сферу, в которую поглотился неестественный мрак.

«Возможно…» – пробормотал он, его голос дрожал, наполняясь страхом и истощением. – Но когда всё закончится, я буду единственным, кто сможет о чём-то жалеть.

Пока между Алатаром и Агандауром разгорелась неистовая битва, Шани, чудом вырвавшись из зала, почувствовала, как электрические разряды, терзавшие её тело, наконец прекратились. Облегчение охватило её с такой силой, что она едва не поддалась искушению упасть на пол и уснуть. Но, собрав остатки своей воли, она заставила себя двигаться по пустому коридору к выходу.

На её пути лежали мёртвые чёрные нуменорцы и прочие гвардейцы, охранявшие чужеземных вождей. Вернувшись во двор, она увидела, что он стал ареной разрушений. Повсюду валялись обломки дерева и камни, словно здесь пронёсся ураган, и хозяйственные постройки покосились. Беспорядочно разбросанные тела людей, с которыми она встретилась совсем недавно, были трагичным напоминанием о внезапной расправе. Среди них Шани узнала Валандила.