Текст книги "Ценный (ЛП)"

Автор книги: Билли Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 19

Генри

Еще несколько недель назад мысль о поездке в Лос-Анджелес была моим худшим кошмаром. Даже самая маленькая частичка меня не хотела этого делать.

Теперь, когда я сажусь в вертолет на нашем маленьком скалистом острове, я чувствую только ужас. Такого чувства не должно быть, когда я наконец возвращаюсь домой из поездки, в которую не хотел отправляться с самого начала. Что со мной не так? Конечно, это глупый вопрос.

Я точно знаю, что со мной не так. Это Хлоя. И дело не только в том, что ее сосед, скорее всего, появится в пятичасовых новостях, а в том, что я оставил Хлою в Лос-Анджелесе. Дело не только в этом. То, как она заставляет меня смеяться, то, как она заставляет меня снова радоваться мелочам жизни… то, как она заставляет меня хотеть ее…

– Как всегда, спасибо, мистер и миссис Уэстовер, – говорю я пилотам вертолета, снимая гарнитуру, и спрыгиваю на землю.

Я уворачиваюсь и бегу с сумками, чтобы лопасти не отрубили мне голову, хотя они находятся в добрых десяти футах от земли. Меня учили уходить от вертолета именно так.

Шум становится все тише, по мере того как они удаляются. Вскоре меня окружает только тишина Порт-Провиденс, пока я иду по тропинке обратно в город. Ну, не тишина, но в моих ушах стоит ощущение тишины по сравнению с воем транспорта в Лос-Анджелесе. Здесь единственные звуки – это щебетание птиц, шелест листьев на ветру и мягкие волны, бьющиеся о скалы. Здесь спокойно, но не хватает одной важной вещи – моего солнечного света. Как бы я хотел, чтобы Хлоя была здесь.

Вернувшись в свой домик, я чувствую себя пустым, как никогда. Воспоминания о Хлое окружают меня повсюду. За последний год она жила у меня дважды, и я относился к ней как к легкой досаде. Какой же я дурак, что не замечал, какая она особенная? Я позволял горю своего прошлого окрашивать все в моей жизни. Теперь, словно сняв пелену прошлого, я вижу новые возможности повсюду.

* * *

После нескольких дней одиночества в дверь постучали. Похоже, компания мне не помешает. Это Уэст, мой брат-морпех и ближайший к моей каюте сосед.

– Ну что, сильно злишься на меня за то, что я заставил тебя уйти? – спрашивает он, приподняв бровь и прислонившись к моей двери.

Я качаю головой.

– Нисколько, чувак. Это было именно то путешествие, которое мне было нужно.

Его лицо сморщивается в замешательстве.

– Подожди, что?

Он засовывает палец в ухо и шевелит им.

– Я правильно расслышал? Я подумал, что раз ты заперся на несколько дней, то злишься на меня.

– Ну, это не так, – подтверждаю я. – Хочешь чаю?

– Конечно, – отвечает он и идет за мной на кухню.

Я зажигаю газовую плиту и ставлю чайник, а Уэст берет две кружки.

– Итак, что же такого замечательного было в Лос-Анджелесе?

– Кофе, например, – отвечаю я.

В условиях ограниченного пространства в вертолете для перевозки ресурсов мы не пьем здесь много кофе. Вместо этого мы научились делать чаи из крыжовника, сосновых иголок и дикой мяты.

– Я скучаю по кофе, – вздыхает Уэст.

– И по женщинам. – я смотрю на него, чтобы проверить его реакцию. – Ты скучал.

Я могу сказать, что он внезапно переосмыслил свою позицию против Лос-Анджелеса.

– С каких это пор тебя волнуют женщины? – насмехается он.

Ага. Он ревнует.

– Я удивлен не меньше тебя. Оказывается, старую собаку можно научить новым трюкам. Но если серьезно, если они предложат это снова, я думаю, тебе стоит пойти. Тебе будет полезно встряхнуться, может, встретишь женщину.

Уэст потирает затылок.

– Последняя женщина, которую я любил, ушла, не попрощавшись, – напоминает он мне. Чайник свистит, и я заливаю кипятком сушеные листья мяты.

– Если честно, ты знал, что в конце лета она собирается поступать в докторантуру. Неужели ты думал, что она бросит все и останется? – Уэст хмурится, но его голос становится тихим.

– Она сказала, что собирается.

– Сказала, – соглашаюсь я. Я не могу с ним спорить. Может, ему не везет в любви. – Та девушка случилась четыре года назад, но, чувак, ты должен отпустить это.

– Может быть. – он хмурится и берет уже полную чашку чая. – Кстати, ужин в пятницу у Джеймсона.

– Как Джоли? – спрашиваю я.

Все-таки у нее задержка на две недели, и сказать, что я испытываю страх и травму, когда дело доходит до родов, – это мягко сказано. Пусть это ребенок моей лучшей подруги, но я все равно буду волноваться.

– Все еще беременна, все еще любит оказывать гостеприимство, – отвечает Уэст.

Мы оба улыбаемся. Джоли, конечно, постаралась, чтобы мы собирались вместе чаще, чем раньше, и это было очень мило. Может быть, мне пора перестать дуться на Хлою и вернуться к своей жизни.

* * *

Не успело остыть овсяное печенье с клюквой, как я уже поднимаюсь по лестнице в домик Джеймсона с тарелкой в руках. Здесь уже потрясающе пахнет. На кухне у Джеймсона над деревенским камином шипит стейк из лося. Длинный стол уже накрыт и переполнен такими гарнирами, как морковь в медовой глазури, запеченная рутабага и цветная капуста на гриле. Весной и летом здесь, безусловно, самая вкусная еда.

Джоли подходит ко мне и обнимает меня так крепко, как только может обхватить со своим огромным животом.

– Мы рады, что ты наконец-то вышел из своей хижины.

– И что ты вернулся в Порт-Провиденс, – добавляет Уэст с другого конца комнаты.

– Почему бы мне не вернуться? – спрашиваю я.

Джоли отвечает за него.

– Может, ты влюбился в эти пляжи? – я вопросительно вскидываю бровь и понижаю голос.

– Ты недавно разговаривала с Хлоей?

Джоли забирает у меня тарелку и постукивает губами в знак того, что не собирается рассказывать мне ничего полезного. Я втискиваюсь за стол между Такером и Уэстом. Иви и Джей Пи – на другой стороне.

Джоли настаивает на том, чтобы налить мне выпить, а затем занимает место в конце стола. Наконец Джеймсон приносит блюдо со стейками и присоединяется к нам. Словно стая диких животных, мы все начинаем хватать блюда, пока наши тарелки не оказываются заваленными доверху. Неудивительно, что первый вопрос между укусами – о моей поездке в Лос-Анджелес. Я должен рассказать им хотя бы некоторые подробности, иначе они никогда не перестанут меня преследовать.

– Мне удалось заняться серфингом во время восхода солнца, это было просто потрясающе, – предлагаю я.

– Ты умеешь кататься на серфе? – Уэст смотрит на меня. – Возможно, это ключ к разгадке тайны о том, где ты вырос?

Это правда, они спрашивают меня уже много лет, но я всегда находил способ уйти от ответа, и сегодняшний день не стал исключением. Не то чтобы меня сильно волновало, знают ли они, но просто стало слишком весело их мучить.

– Ты думаешь, что все это такой интересный заговор. А еще, пока я был в городе, я ел отличный шашлык. Это тоже подсказка? – Джей Пи покачал головой.

– Нет. Думаю, ты что-то задумал с серфингом, – говорит он, направляя на Уэста кусок стейка.

– Да оставьте вы этого человека в покое, ладно? – Джоли ругает нас.

– Как прошла вся эта история с прессой, Генри? Они с тобой хорошо обращались? – быстро спрашивает Иви.

Одарив Уэста и Джей Пи самодовольным взглядом, я рассказываю им об интервью, а затем добавляю:

– Забавно, но… они хотели узнать, жду ли я встречи со всеми поклонницами сериала. Тогда я запаниковал и сказал им, что у меня есть девушка.

В комнате становится тихо от моих слов. Видимо, это было не смешно. А может, они просто знают меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я запаниковал из-за Сары. В любом случае, я решаю продолжить.

– Так вот, я сказал им, что моя девушка на самом деле Хлоя.

– Правда? – с любопытством спрашивает Джоли.

– Ха, – все вдруг стали есть гораздо медленнее, внимательно слушая. Я пытаюсь отмахнуться от этого. – Да. Она стояла прямо там и не возражала.

– Держу пари, что не возражала, – смеется Джей Пи.

Иви задевает его плечом, и его улыбка сходит на нет.

– Что это значит? – спрашиваю я.

– Ничего, – говорит Иви, быстро набирая полный рот стейка.

Она смотрит на Джоли. Они что-то знают. А это значит, что Джеймсон, Такер и Джей Пи, вероятно, тоже знают.

Затем Уэст начинает.

– Ты говорил, что я упустил женщин в Лос-Анджелесе.

– Говорил? – Джей Пи ухмыляется, его глаза озорно бегают по сторонам.

– Вы все отстой, – простонал я, глядя на свое мясо.

– Не обращай на нас внимания, Генри. Мы просто все втайне хотели, чтобы ты влюбился в Хлою и привез ее сюда, потому что мы по ней скучаем, – объясняет Джоли.

– Правда? – спрашиваю я, стараясь не показаться слишком заинтересованным в этой идее.

Она кивает.

– Конечно. Мы не только хотим, чтобы ты был счастлив, но и знаем, что Хлоя – особенная женщина.

– Да, – я не могу удержаться от слов, которые срываются с моих губ.

Конечно, это вызывает еще больше подозрительных взглядов за столом.

– И было бы замечательно увидеться с ней до осени, особенно если учесть, что я рожу, надеюсь, очень-очень скоро.

Джоли потирает свой округлившийся живот.

– У меня есть немного денег, может, мы все скинемся и перевезем ее сюда.

Иви улыбается.

– Отличная идея, – соглашается Джоли.

Она вопросительно смотрит на меня.

Я не совсем понимаю, что это такое, но, черт возьми, если они смогут уговорить Хлою приехать в гости, я не откажусь.

– Я тоже, – добавляю я.

– Решено. Иви позвонит Хлое и обо всем договорится. А теперь передай мне морковку, – заключает Джоли.

Глава 20

Хлоя

Не теряя времени, я бронирую билет на самолет до Нью-Йорка, чтобы повидаться с родителями. Это действительно идеальное время, когда в моем графике затишье. К тому же у меня накопилась куча отпускных. Возвращение в родительский дом наполняет меня ностальгией. Ведь внутри почти ничего не изменилось, даже моя детская спальня. Для меня это как странная святыня.

– Знаешь, ты можешь все это изменить, – говорю я маме, когда она заглядывает в мою комнату, чтобы сообщить, что завтрак готов. – Может, сделать комнату для рукоделия или тренировок?

Мама смеется.

– Разве я похожа на человека, который занимается спортом? Честно, Хлоя. Лос-Анджелес одурманил твой разум.

– Любой может быть человеком, который занимается спортом, мам, – говорю я, спускаясь за ней по лестнице.

На кухне на столе лежат груды сводящих с ума лакомств, от свежеиспеченных кексов до кучи дымящегося бекона.

– Я так соскучилась по твоей стряпне, – говорю я отцу.

Он всегда был шеф-поваром в нашей семье. Моя мама ненавидит готовить.

– Я скучал по твоей готовке, Хлоя – медвежонок, – говорит папа, целуя меня в лоб.

Родители присоединяются за столом. Я сразу же хватаю кусок бекона и начинаю откусывать маленькие кусочки. Он сладкий и липкий, с кленовой глазурью, и о-очень вкусный.

– Мы так рады, что ты наконец-то вернулся домой. Твое новое повышение действительно идет в гору, да? – спрашивает мама.

Я минуту размышляю, стоит ли им говорить.

– Вообще-то деньги мне подарил друг, – сообщаю я.

Они оба смотрят на меня с беспокойством в глазах.

– Ты ведь не делаешь ничего неподобающего, правда? – шепчет мама.

– Это большие деньги, – добавляет папа.

Я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться над ее намеком на то, что я могла бы быть кем-то вроде девушки по вызову? Не то чтобы я считала, что в этом есть что-то неуважительное, и хотя мои родители – очаровательные люди, они очень старомодны.

– Нет. Мой друг из того шоу, которое я снимал на Аляске, приехал в Лос-Анджелес по делам. Я показала ему город, и он расстроился, что я редко вижусь с вами, ребята. Он щедрый и богатый. Для него это ничего не значило, я уверена.

– По-моему, он больше чем друг, – говорит мама с вопросительной интонацией.

– Если бы это было другое место и время, возможно, он бы им стал. Проблема в том, что он живет на Аляске. У него даже нет телефона. Мы не можем встречаться на таком расстоянии, даже если захотим, – объясняю я.

Мой отец двигается в своем кресле.

– Ни один мужчина не бывает таким щедрым без причины. По-моему, ты его заинтересовала.

– А почему бы и нет? – улыбаюсь я.

– Значит, этот человек не хочет переезжать в Лос-Анджелес? – спрашивает папа.

Я качаю головой, раздвигая дымящийся кекс.

– Он ненавидит Лос-Анджелес, и, честно говоря, я и сама начинаю задумываться об этом.

– Тебе стоит вернуться домой, – не теряя времени, предлагает мама.

– Мы были бы рады, – соглашается папа.

Я хихикаю.

– Я знаю, что вы оба были бы рады. Черт возьми, я бы тоже. По крайней мере, тогда я смогу больше платить по своим студенческим кредитам.

Папа похлопывает меня по плечу.

– Ты же знаешь, я с радостью помогу тебе с этим счетом. Много добавить не могу, но кое-что может помочь.

Я наклоняюсь и полуобнимаю его.

– Я знаю. Ты так добр ко мне. Я что-нибудь придумаю. Кто знает, может быть, я вернусь сюда на некоторое время и все переосмыслю.

– Знаешь, кто недавно переехал обратно в город? – спрашивает мама.

– Майки Паркер? – думаю я, уже зная, почему она спрашивает.

Он был нашим соседом, и в детстве я была в него влюблена. Не то чтобы он меня так уж замечал. Он был на несколько лет старше и воспринимал меня как надоедливого ребенка.

– Как ты узнала? – задыхается она, на ее лице появляется впечатленное выражение.

– Это было в социальных сетях. Полагаю, ты еще не видела его со своей прекрасной женой и девочками-близнецами? – спрашиваю я.

Мамина улыбка на мгновение замирает.

– Нет. Но я уверена, что они милые. Он всегда был красивым.

Отличное спасение.

– Был.

– Его маме повезло, что она стала бабушкой, – добавляет мама в своей самой тонкой манере.

– Будь терпеливой, – напоминаю ей. – Сначала я работаю над тем, чтобы найти мужа. Папа задрал планку слишком высоко.

Я подмигиваю ему. И Генри тоже.

* * *

– Время истины, – говорит голос, когда я отвечаю на звонок.

– Джоли? – спрашиваю я.

– И Иви.

– Чем я обязана такому удовольствию? – встав с кровати, я тихонько закрываю дверь своей спальни.

– Мы ужинали с Генри, и он сказал нам, что вы встречались, пока он был в Лос-Анджелесе, – говорит Джоли.

Мог ли он действительно так сказать? Я как-то сомневаюсь.

– Вы имеете в виду фальшивые свидания, для камер.

– То же самое, то же самое, – смеется Джоли. – Но так ли это? – Как бы мне ни хотелось, чтобы ее слова оказались правдой, я не могу быть безнадежной дурой.

– Тогда продолжайте играть в жеманство, – продолжает она.

– На самом деле мы позвонили, чтобы спросить, не хочешь ли ты приехать сюда и увидеть ребенка этим летом.

– Подождите, а ты уже родила?

– Нет. Это, наверное, рекорд или что-то в этом роде, – простонала она. Иви уверяет сестру: – В любой день.

– Мы все говорили за ужином, и мы с Иви сказали, что внесем свою лепту, чтобы ты приехала сюда. Генри тоже предложил внести свою лепту. Он хочет увидеть тебя, девочка.

Я сжимаю руки на коленях.

– Боже, это так мило с вашей стороны, ребята. Но я не могу позволить вам тратить на меня такие деньги. Я все равно увижу тебя через несколько месяцев.

– Да ладно, не волнуйся о деньгах. Мы скучаем по тебе, – умоляет Джоли.

– Я не думаю, что смогу взять отгул на работе. Простите, что подвела вас, детки, – извиняюсь я.

– Ладно, не беспокойся. Тогда придется просто терпеливо ждать. Просто знай, что мы безумно по тебе скучаем.

После того как мы положили трубки, я тут же начинаю жалеть, что отказалась от ее предложения. Я действительно хочу снова увидеть Генри и моих друзей, но все равно это произойдет через пару месяцев, и я не хочу лишать их финансовой поддержки, когда визит так близок. Придется подождать.

Глава 21

Генри

Провести последний месяц в одиночестве, без Хлои, было просто ужасно. Ну, не совсем ужасно, потому что я по-прежнему люблю свой город, своих друзей и этот образ жизни. Но я все время представляю себе Хлою, и с ней все гораздо лучше.

Джоли и Джеймсон машут мне рукой, когда я направляюсь в оранжерею в центре нашего города. Джеймсон носит их дочь Джульетту в переноске, пристегнутой к его груди. Я тут же представляю себя на его месте и впервые не чувствую злости или страха по этому поводу.

Этот месяц дал мне много времени для размышлений. Видя людей с детьми в прошлом, я вспоминаю, что у меня уже должен быть… трех… и полуторагодовалый малыш и, возможно, еще один на подходе. Но злости больше нет. Сожаление, потеря, боль… все это лишь тень того, что было. Впервые в жизни я смотрю в будущее.

Я засовываю руки в карманы и напоминаю себе, что это все моя вина. Я видел, как Хлоя смотрела на меня, как опускалось ее лицо каждый раз, когда мы говорили о расстоянии между нами, о моем отъезде. Не то чтобы я хотел переехать в Лос-Анджелес. Это последнее, чего я хочу. И все же я всерьез задумался о том, не стоит ли мне проводить там чуть больше времени. Может быть, половину на половину?

Стоя на коленях перед грядкой, я погружаю руки в почву и нащупываю маленькие красные картофелины, выросшие за эту неделю, когда ко мне подходит Уэст.

– В последнее время я часто вижу тебя здесь, – замечает он.

– Это расслабляет, – я бросаю на него короткий взгляд, затем нащупываю маленькую картофелину и возвращаю взгляд к горшку, чтобы выловить ее.

Я кладу маленькую картофелину в сито. Когда их будет достаточно, я помою их и приготовлю жареные картофельные пирожки для Джоли и Джеймсона. У них и так было полно забот, и мы все старались побольше помогать им.

– Значит, у тебя был стресс, – заключает Уэст.

– Не совсем стресс.

– Тогда тебе было грустно, – решает Уэст.

– Может быть, немного. Думаю, я совершил ошибку.

Уэст опускается рядом со мной на колени и копается рядом со мной.

– В том смысле, что ты не попытался попросить Хлою присоединиться к тебе?

Сейчас он слишком хорошо умеет читать мои мысли. Впрочем, я уже не так изощренно выражаю свои чувства к Хлое. За последние несколько недель все объединились, чтобы измотать меня и выведать всю историю.

– Я не могу просить женщину отдать за меня свою жизнь.

– Это не то, о чем ты будешь ее просить, – возражает он. – Это будет начало жизни с тобой.

– Мы провели вместе всего неделю, – замечаю я.

Уэст раздраженно выдыхает.

– Так ты говорил много раз. И вот ты здесь, понимаешь, что все испортил. Вопрос только в том, как ты собираешься все исправить, чувак?

Я откидываюсь на пятки и смахиваю грязь с рук.

– Все идеи, которые у меня есть, немного безумны.

– Это хорошо. Женщины любят большие жесты. Что бы ты ни решил, просто сделай это, брат. Перестань сомневаться. Хватай быка за яйца.

– Прекрасный образ, – ворчу я.

– Используй любой образ, который тебе нравится, просто перестань хандрить и начни действовать. Иди и возьми свою девушку, Генри.

Пока я жарю картофельные пирожки на большой сковороде с животным жиром, я размышляю над советом Уэста. Не слишком ли он дикий? Не выдает ли он желаемое за действительное?

– Тук-тук, – окликает Нина, входя в мою хижину. Ее малышка Бетани сидит у нее на бедре. – О, здесь чем-то вкусно пахнет.

Нина не только как старшая сестра Джеймсона, но и как приютская мать для всех нас. Она и ее муж, Майлз, действительно научили нас жить здесь. Я достаю пирожки и выключаю сковороду, перехожу к ним и беру Бетани из ее рук. Она улыбается мне, широко раскрыв глаза.

– Привет, малышка, – воркую я, чем вызываю у нее еще большую улыбку и пузырь слюны.

Нина идет на кухню, берет со стола картофельный пирог и разрывает его пополам.

– Чем обязан этому визиту? – спрашиваю я, держа на руках Бетани.

Нина отвечает:

– Я сегодня разговаривала с Уэстом. Он решил, что тебе не помешает женский мудрый совет.

Я фыркаю от смеха.

– Хорошо, тогда расскажи мне о своем совете.

Она откусывает от жареного картофеля, не торопясь. Я подвожу Бетани к дивану и усаживаю ее к себе на колени, чтобы она подпрыгивала.

– Ты хорошо ладишь с детьми, – говорит она.

– Это и есть совет? – поддразниваю я.

– Ты собирался стать отличным отцом. И когда-нибудь все еще сможешь.

Ее слова ударяют по мне, как тонна кирпичей.

– Может быть. Но мне уже не так мало лет.

– Да, но Хлои – нет.

Я зыркнул на нее.

– Просить кого-то переехать в Порт-Провиденс – это безумие. К тому же, не думаю, что мне захочется растить здесь семью, без обид.

– Некоторые обижаются, – насмехается она. – И я все понимаю. Но, как я слышала, ты позволяешь драгоценному шансу на любовь ускользнуть сквозь твои глупые пальцы.

– Чего вы ждете от меня? Полечу в Лос-Анджелес, признаюсь в любви к Хлое и попрошу ее уехать со мной в закат?

Нина пожимает плечами, лицо серьезное.

– Да, в общем-то. А в чем проблема?

– Для начала, мы встречались всего неделю. И она живет в Лос-Анджелесе, городе, в котором я не могу жить, даже ради Хлои. Насколько я знаю, она уехала и нашла себе мужчину получше меня.

Нина качает головой.

– Я слышала другое. Она регулярно разговаривает с Джоли по спутниковому телефону, и она скучает по тебе, чувак. Она хочет быть с тобой, но просто не может тебе сказать, потому что, знаешь, ты – это ты.

– И что это значит?

Нина ухмыляется.

– Толстомордый, праведный. Ты думаешь, что знаешь, чего она хочет и на что готова пойти ради шанса с тобой, который, как ты решил, ничтожен. Но не надо ничего предполагать, Генри. Я готова поспорить на любые деньги, что эта девушка будет готова принять тебя, как выстрел, независимо от того, от чего она откажется в своей жизни.

Когда я некоторое время молчу, Нина садится рядом со мной и берет Бетани на колени.

– Это все из-за Сары? – мягко спрашивает она.

Я складываю руки на животе и вздыхаю.

– Честно? Я так не думаю.

– Тогда подумай вот о чем: что худшего может случиться, если ты появишься на пороге дома этой женщины и признаешься ей в любви? Если она тебе откажет, тебе не будет хуже, чем в эту минуту.

Я открываю рот, чтобы возразить, но, черт возьми. Она права.