Текст книги "Ценный (ЛП)"
Автор книги: Билли Блум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Глава 1
Хлоя
– Ты думала, мне понравится этот парень? – я насмехаюсь над Бет, сидя напротив за столом в нашей любимой закусочной.
Бет выглядит виноватой. Она знает, что натворила.
– Никогда не знаешь наверняка. Иногда противоположности притягиваются, – оправдывается она.
Что ж, это еще мягко сказано.
– И иногда они отталкивают друг друга, – напоминаю я ей.
Если я – вода, то вчерашний парень – масло. Наши характеры слишком различны. Он богат и привлекателен, из известной семьи, с важной должностью в Кремниевой долине, владеет хорошей машиной и заботится о своей форме. Это все манит многих женщин, но не меня. Такие парни заставляют меня чувствовать себя неуютно.
– Первыми его словами было то, что мне следует носить каблуки ниже, потому что я слишком высокая, и мой стиль ходьбы похож на собачий, – глаза Бет округлились, и она прикусила губу, чтобы сдержать смех.
– Это было довольно некрасиво с его стороны.
– Он даже пытался заказать для меня еду. Не в том смысле, что я сказала ему, что я хочу, а он сказал нашему официанту… – я молчу и трясу головой от такой наглости. – …Например, он попытался заказать мне салат без моего согласия.
– Черт, какой холодный, – улыбка Бет исчезает. – У тебя идеальное тело, – добавляет она для убедительности.
На мой взгляд, идеального тела не существует. Тела есть тела. Они бывают разных форм и размеров. Это хорошо. Хотелось бы, чтобы как можно больше людей увидели это. Особенно потому, что мое тело не считается идеальным в Лос-Анджелесе. Я слишком фигуристая и, наверное, слишком высокая, если верить моему вчерашнему кавалеру. Я качаю головой.
– Дальше только хуже. Когда мы разговаривали за ужином, он говорил мне, что его любимые фильмы – это те, которые показывают, какой должна быть его жизнь. Его любимый фильм, по его словам, – «Волк с Уолл-стрит».
– Господи, – выдыхает Бет, и на ее лице появляется встревоженное выражение.
– Да. Очевидно, что употребление наркотиков, совершение преступлений среди белых воротничков и измена жене с проститутками – это его мечта.
Бет вздыхает.
– Пожалуйста, не говори мне, что это еще не все.
– Хотела бы я это сделать, – на этот раз говорю я со смехом. Учитывая, что между мной и этим неудачным свиданием есть некоторая дистанция, это начинает казаться немного забавным. – После ужина он достал свой телефон и довольно долго что-то быстро просматривал, прежде чем повернуть телефон ко мне и спросить, не кажется ли мне, что девушка на экране, несмотря на весь свой макияж, привлекательна.
– Подожди, что? – я ценю, что Бет при этих словах чуть не выплюнула глоток воды.
Я киваю.
– Ага. Он уже вернулся на сайт знакомств. Во время нашего свидания. И когда пришел чек, он спросил, могу ли я оплатить его. Затем он спросил, не хочу ли я потрахаться в его машине.
Бет со стоном закрывает лицо руками. Наконец, я разражаюсь смехом, от которого у меня трясутся плечи.
– Так вот каковы мужчины?
– Ты просила, чтобы я тебе помогла, – говорит Бет, не отвечая. – И ты не смогла описать мне свой типаж. Это значит, что у тебя, возможно, будет куча неудачных первых свиданий.
Перецеловать несколько десятков лягушек, прежде чем одна из них превратится в принца. Черт возьми, я сама за эти годы побывала на десятках.
– Есть что-нибудь получше этого? – с искренним любопытством спрашиваю я.
На лице Бет появляется виноватое выражение.
– Нет, извини.
Хотя это не ее вина. Этот парень консультировал нашу студию, и когда я спросила Бет, считает ли она его симпатичным, она сказала, что познакомит нас. Она не предупредила меня, какой он на самом деле. С другой стороны, возможно, он вел себя более обычно в офисе, среди клиентов.
Подходит официант и ставит перед нами две дымящиеся чашки кофе, и я обхватываю свою пальцами, чтобы согреться. У меня всегда холодные пальцы, хотя я живу в солнечном Лос-Анджелесе, где круглый год стоит солнечная и теплая погода. Я заказываю свой обычный тост с авокадо, яйцами-пашот сверху и фруктами на гарнир. Мои родители, наверное, назвали бы это новомодным лос-анджелесским завтраком. Они не знают, что авокадо можно использовать во многих блюдах в дополнение к гуакамоле. Они все еще живут там, где я выросла, в маленьком городке у черта на куличках, в Нью-Йорке.
– Значит, больше никаких встреч? – Бет сдерживает улыбку.
Вот нахалка. Но все в порядке, потому что я ее очень люблю. Вздохнув, я уступаю.
– Да, больше никаких встреч.
Наверное, я без ума от этого, но я пообещала себе, что в этом году попробую то, что люди называют свиданиями. Когда Джоли, моя лучшая подруга и коллега-оператор, познакомилась с парнем на съемках в Аляске и переехала туда, чтобы выйти за него замуж, до меня начало доходить, что, возможно, мне тоже стоит что-то предпринять, если я хочу двигаться дальше. Раньше свидания никогда не были для меня приоритетом, но сейчас моя жизнь кажется заторможенной и немного одинокой. У меня, конечно, есть замечательные подруги, такие как Бет, с которой мы случайно познакомились в студии, где обе работаем, но я мечтаю о том, чтобы когда-нибудь создать свою семью.
После завтрака Бет отвозит нас на работу через плотный поток машин Лос-Анджелеса. Моя машина сломана уже несколько месяцев, и я до сих пор не могу позволить себе починить ее. Нет денег, нет отношений… по крайней мере, я люблю свою низкооплачиваемую работу. Кино – моя первая любовь, и у меня есть долг перед киношколой Нью-Йоркского университета, чтобы доказать это. Работать оператором, возможно, не совсем то, о чем я мечтала в восемнадцать лет, но, по крайней мере, сейчас это (вроде как) окупает мои расходы.
– Второй сезон на Аляске, – напеваю я, погруженная в свои мысли, когда мы въезжаем на стоянку.
Мы услышали об этом пару недель назад, и я до сих пор не могу поверить, что это происходит наяву. Прошло еще не так много месяцев, но это происходит.
– Порт-Провиденс, безусловно, лучший город, в котором я когда-либо снималась. Я скучаю по ребятам, – Бет заводит «перевертыш» в парк.
Мы обе скучаем по ребятам с маленького изолированного острова на Аляске. В данном случае речь идет о группе из пяти морских пехотинцев чуть старше нас, которых несколько десятков раз избивали палкой для красоты. Высокие, подтянутые, крепкие… Да, они делают это ради меня. Возможно, у меня все-таки есть свой типаж. Конечно, все они совершенно недоступны, главным образом потому, что после окончания своего последнего тура переехали в глухую местность. Здесь нет даже моста, который соединял бы их с материком. Наша коллега-оператор Джоли влюбилась в командира отряда морской пехоты Джеймсона. Ее младшая сестра даже осталась и переехала к двум парням, Джей Пи и Такеру. Продюсерской компании не показалось забавным, что за неделю они потеряли двух операторов, но мы с Бет рады за наших друзей.
– Слушаю, слушаю, сестра, – я обнимаю ее за плечи, когда мы входим в дверь.
По правде говоря, я скучаю по всему, что связано с этой работой. Прошлой осенью мы отправились снимать пилотный фильм, а затем вернулись весной, чтобы снять полный первый сезон для ставшего очень популярным документального сериала. Городок Порт-Провиденс настолько уникален: всего сотня человек на скалистом и враждебном острове, соседи, помогающие соседям, надежная система торговли и бартера и, самое главное, Генри Бенсон.
– Итак, он прилетает сегодня на промо-акцию. Ты в восторге? – шепчет Бет, когда мы добираемся до моего рабочего места.
Мне, как оператору, не так уж много нужно делать за столом, но мы вынуждены читать инструкции и различные планы от начальства, чтобы подготовиться к предстоящим съемкам. Так что сегодня рабочий день, а не рабочий день в полевых условиях. При этой мысли мое лицо смягчается.
– Конечно, я скучаю. Я скучаю по Генри, – полагаю, это звучит достаточно невинно.
Бет приподнимает бровь, давая мне понять, что она меня понимает.
– Тише ты, – огрызаюсь я, и она отходит от моего стола, засунув руки в карманы, с невинным выражением лица.
Возможно, я не так понимаю наши отношения с Генри. Оба раза, когда мы были на Аляске, наша команда разделялась с несколькими морскими пехотинцами. Оба раза я оставалась с Генри, и мы подружились, хотя он любит делать вид, что я его раздражаю. Я знаю, что это его стиль. В другой ситуации, возможно, между нами что-то могло бы завязаться. Но я хранила его визитную карточку все эти годы не для того, чтобы начать что-то с кем-то, кто живет за две тысячи миль от меня и кого я могу редко увидеть, если вообще когда-нибудь увижу.
Когда я встречу мужчину, с которым захочу строить отношения, мне важно знать, что у нас есть реальные шансы на долгосрочное будущее. Я не осуждаю чьи-то предпочтения, но я понимаю это о себе с шестнадцати лет.
Я никогда не сознаюсь Бет, что влюблена, хотя бессмысленно слушать, как она настаивает, что мне стоит идти за ним. Но, в конце концов, мечтать интересно. Генри в моем вкусе во многих отношениях, но есть одно «но»: он эмоционально недоступен. Я не понимала почему, пока мои друзья не рассказали мне о нем. Несколько лет назад он потерял жену. Когда я узнала об этом, его колючая манера поведения приобрела новый смысл. Возможно, он делает вид, что такой неприступный, чтобы оттолкнуть людей. И кто его может в этом осуждать? Ведь никто из нас не знал, что он пережил с потерей жены. На самом деле, мне необязательно было это знать. В любом случае, моя глупая влюбленность в Генри не имеет значения. Я просто рада, что он проведет здесь неделю как мой друг, это уже большое счастье.
* * *
После долгой поездки на автобусе я выхожу перед тайским рестораном. К сожалению, это место я называю своим домом. Не сам ресторан, а маленькая серая дверь рядом с ним, разрисованная граффити. Я отодвигаю помятый замок и поднимаюсь по крутой скрипучей лестнице на второй этаж. Свет в холле приветственно мигает мне. В зависимости от моего настроения, этот свет может казаться либо реквизитом из романа Стивена Кинга, либо моей личной феей-хранительницей, которая радостно подмигивает мне. Сегодня я выбираю последнее. В конце концов, сегодня у меня веселое настроение.
Наверху лестницы всего две двери и небольшая площадка с поцарапанным деревянным полом. Слева находится моя квартира. Прошлым летом я покрасила дверь в вишнево-красный цвет, добавила веселый венок из искусственной зелени и использовала клетчатый коврик с надписью «Привет!», чтобы скрыть пятно от соуса маринада на полу. Справа от лестничной площадки находится белая дверь, ручка которой покрыта грязью, а пятно, клянусь, похоже на засохшую кровь. Внутри живет мой жуткий сосед Роб.
Запах тайской кухни наполняет мои ноздри и начинает впитываться в мою кожу, волосы, одежду… это то, что люди часто комментируют во мне. Обидно, потому что я люблю тайскую кухню. Теперь этот запах стал проклятием моего существования. Что бы я ни делала, я никак не могу от него избавиться. Неудивительно, что уже много лет я не могу наслаждаться местной кухней.
Я включаю свет в своей квартире-студии и ставлю сумку на антикварный столик в форме почки, который в прошлом году нашла на обочине дороги и перекрасила в матово-черный цвет. Как девушка с ограниченным бюджетом, я горжусь своим жильем. Удалось также приобрести зеленый бархатный диван на распродаже студийной мебели два года назад, который отлично сочетается с яркими эклектичными предметами интерьера. Я постепенно создаю атмосферу богемного шика.
Краем глаза замечаю движение и поворачиваю голову в сторону кухни, где в тени прячется таракан. Мурашки бегут по коже от этого зрелища. Значительная часть моего месячного бюджета уходит на борьбу с этой проблемой, которую мой домовладелец отказывается признать. Дезинсектор утверждает, что пока ресторан и соседи не решат свои проблемы с тараканами, я буду продолжать видеть этих мерзких насекомых.
Схватив со стола аэрозоль, я бросаюсь с ним в угол комнаты и опустошаю половину банки, прежде чем, кашляя, направляюсь к окну, чтобы подышать свежим воздухом. Сегодня, конечно, день вывоза мусора, и мое окно выходит на аллею, где в ноздри ударяет запах гниющей пищи за шесть дней. Если кто-то решит сидеть на диете, пусть остаются у меня. Я не собираюсь есть сегодня вечером.
Удивительно, но я живу здесь уже три года. В первый год, когда я здесь жила, я жила над очаровательным букинистическим магазином, а моей соседкой была милая пожилая леди, владелица магазина. Первые тринадцать месяцев все было более чем идеально, пока она не начала страдать от серьезной и внезапной потери памяти. Однажды днем она чуть не сожгла дом дотла, когда оставила овсянку вариться на плите. После этого появились ее дети, выселили ее и продали помещение. Тогда-то сюда и переехал тайский ресторан, и Роб снял пустую квартиру. Сначала мне нравился запах тайской кухни, но вскоре все изменилось. И сначала я думала, что смогу избавиться от тараканов… ух ты, как эффектно все получилось. Я даже не позволю себе сейчас думать о Робе. Тараканы в моей квартире – это уже достаточная травма на сегодня. В любом случае, я здесь практически застряла. Я не могла позволить себе платить грузчикам, когда истек срок аренды, поэтому подписала контракт еще на год. На самом деле я все еще не уверена, что смогу двигаться, но эта мысль слишком угнетает меня, поэтому я стараюсь не обращать на нее внимания. Осталось всего девять месяцев, и я надеюсь, что у меня будут средства, чтобы выбраться из этого дорогущего дома ужасов.
Глава 2
Генри
– Не смотри так сердито, – говорит Джеймсон, относя пустой чемодан Джоли в мою каюту.
Я вылетаю сегодня в два часа, так что, думаю, наконец-то пришло время собирать вещи. Но как я могу не выглядеть сердитым? Поездка в Лос-Анджелес – последнее, что я хотел бы сделать. Я ненавижу это место всеми фибрами души. Ничего хорошего из этой поездки не выйдет.
– У нас будет второй сезон, а это значит, что город получит больше денег. Это хорошо для нас, – напоминает Джеймсон, но по выражению его лица я понимаю, что даже он сам не верит в то дерьмо, которое втирает.
В такие моменты, как этот, я должен остановиться и переосмыслить свой жизненный выбор.
– Если ты так говоришь, – ворчу я.
Возможно, большинству людей понравилось бы такое внимание прессы, но я слишком хорошо знаю цену культуры знаменитостей. Зачем я вообще согласился сниматься? Наверное, потому, что никогда не думал, что люди захотят смотреть, как я пеку хлеб и мою посуду. Люди странные. Конечно, никто из моих друзей не понимает моих протестов против поездки в Лос-Анджелес, потому что никто из них не знает, что я вырос в гуще киноиндустрии.
– Я не виноват, что камера так сильно любит тебя и Уэста, – поддразнивает Джеймсон.
Я сильно хмурюсь, чтобы он это заметил. Во многом это его вина. В конце концов, Джеймсон делает все, что говорит Нина, потому что она ему как старшая сестра, а Нина хотела принять участие в этом документальном сериале о нашем маленьком городке. Я должен был догадаться, что эта идея вернется, чтобы укусить меня за задницу. Никто, даже мои братья-морпехи, мои лучшие друзья во всем чертовом мире, не знают, откуда я родом. И я полон решимости продолжать в том же духе.
– Если бы ты не отказался от экранного времени в первом сезоне… – хмурюсь я.
Я знаю, это не слишком удачный ход. Он был влюблен в Джоли, свою беременную невесту, насколько можно судить по сериалу. Она случайно засняла, как он говорит о каких-то действительно личных вещах, и этот диалог был широко показан в пилотном эпизоде. В то время он думал, что отказ от участия в съемках первого сезона поможет ему забыть ее, но он безнадежно влюблен. Мы все знали, что он сдастся, когда она вернется на съемки, что, конечно, он и сделал.
Джеймсон смеется.
– Верно. Тогда я у тебя в долгу.
– И Уэст мне должен, – напоминаю ему.
– И Уэст, – он кивает в знак согласия.
Я знаю, что я сварливый человек, как и Уэст, поэтому мне все еще трудно поверить, что есть поклонники шоу, которые действительно хотят встретиться с нами, или СМИ, которые хотят взять у нас интервью. Уже одно это говорит мне о том, что с нашей страной что-то не так. Самое странное, что продюсерская компания сказала нам, что они хотят пригласить только одиноких бывших морских пехотинцев. Есть ли на самом деле поклонники сериала, которые имеют на нас виды? Трудно представить, что кому-то доставляет удовольствие наблюдать, как я весь потею, колю дрова. В любом случае, эта маленькая деталь – им нужны морские пехотинцы-одиночки – означает, что Джей Пи и Такер тоже снимаются с крючка, и только мы с Уэстом остаемся единственными подходящими парнями, которые могут отправиться в поход. К сожалению, я проиграл злополучную игру в камень, ножницы, бумагу с Уэстом. Итак, сейчас я готовлю свою каюту к своему отсутствию.
С тех пор как я приехал сюда три года назад, я ни разу не уезжал. Никогда не хотел. Черт возьми, я и сейчас не хочу уезжать. Перемены – это не то, к чему я стремлюсь. Мне нравятся вещи последовательные, стабильные, предсказуемые. Есть только один реальный способ попасть на остров Порт-Провиденс и покинуть его, и это на вертолете, который пилотируют Дейл и Кейт Уэстоверс. Когда я сажусь в вертолет, я пытаюсь заглушить свои мысли, сосредоточившись на голосах в наушниках. Уэстоверсы – потрясающая пара, которая посещает наш маленький остров примерно раз в месяц. Эта поездка, конечно же, является специальным дополнением и оплачивается продюсерской компанией. Шесть часов полета на тряском вертолете до Джуно, Аляска, где я пересяду на самолет до конечного пункта назначения, означают, что у меня слишком много времени, чтобы переживать по поводу прибытия в Лос-Анджелес.
Это будет первый раз за восемнадцать лет, когда моя нога ступит в этот город. Я изо всех сил стараюсь насладиться открывающимся отсюда видом. Бескрайний густой лес, бирюзово-голубые вершины океана, горные вершины, покрытые пушистым белым снегом. Северное полушарие действительно впечатляет, и мое сердце разрывается от желания оставить его позади, пусть даже ненадолго.
* * *
Прибытие в Лос-Анджелес в два часа ночи означает, что аэропорт пуст, и это не так плохо, как я думал. Возможно, это из-за недостатка людей. Я не уверен, как буду чувствовать себя в большой шумной толпе. После того, как я потерял свою жену Сару, я на год стал затворником, пока Джеймсон не уговорил нас всех переехать в Порт-Провиденс. Я думаю, он знал, что это то, что нам всем было нужно. В то время мы все изо всех сил пытались приспособиться к жизни после военной службы. Однако с тех пор, как мы переехали, все стало налаживаться. Мы нуждались друг в друге. Нам нужно было жить в месте, где каждый день приходится бороться за выживание. Это стало нашей новой нормой после восьми лет войны.
Я выкатываю свой чемодан за дверь, и меня окутывает теплый воздух Лос-Анджелеса. Здесь всегда было так душно? Я уже могу сказать, что скучаю по свежему воздуху дикой природы Аляски. Как люди могут так жить? Вокруг ни одной машины, возможно, из-за глубокой ночи, но я вижу черный седан, мчащийся по серкл-драйв. Он останавливается прямо передо мной. Водитель опускает стекло.
– Мистер Бенсон?
– Это я, – подтверждаю я.
Водитель открывает багажник, и я запихиваю в него свою сумку. Пока мы едем по обсаженной пальмами улице, у меня начинает сводить живот. Пейзаж навевает слишком много плохих воспоминаний из моего детства. Гнев, который я испытывал много лет назад по отношению к своей маме, вернулся снова. Жалость, которую я испытывал к своему стареющему отцу, когда ухаживал за ним… Это определенно незаживающая рана, и находиться здесь – все равно что сыпать на нее соль. Я знаю, что не справляюсь с трудностями. Вместо этого я хороню их глубоко внутри. Наверное, поэтому я не могу думать о Саре без слез. Вот почему после смерти моего отца я сразу пошел в армию, где смог раствориться в новой жизни и позволить ей поглотить меня. Черт, наверное, именно поэтому я так люблю активные сражения. Ты можешь не беспокоиться о собственной ерунде, когда занят тем, что стараешься не быть убитым.
Мы останавливаемся в отеле Wayfarer. Здесь царит мрачная атмосфера, которая кажется странно уютной. Приглушенное желтое освещение, красные бархатные диваны, кирпичная кладка и акценты из темного дерева. Это идеально соответствует моему настроению. Зловещий, задумчивый… Я решаю, что мне здесь нравится, и звоню в дверь у пустой стойки администратора. Молодой человек с усталым видом улыбается, приветствуя меня.
– Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, мистер Бенсон, – говорит он, когда я заканчиваю регистрацию, и протягивает карточку со своим номером телефона.
Я убираю карточку.
– Спасибо, Мейсон, – говорю я, читая на его бейджике имя.
В моей комнате бетонная акцентная стена и минималистичный дизайн. Это тоже очень приятно. Как будто кто-то в студии знал мой вкус. А может, это просто удача. Я думаю, что Лос-Анджелес будет кошмаром во всех отношениях, но, возможно, я переоценил свои ожидания. Я забираюсь в постель и закрываю глаза. Завтра я позвоню Хлое и, надеюсь, увижу знакомое дружелюбное лицо. Это, должно быть, единственное светлое пятно во всей этой поездке.
Когда съемочная группа впервые приехала в наш город прошлой осенью, они планировали остановиться в палатках, но у природы были другие планы. Я вызвался поселиться в одной из них, и это была палатка Хлои Эррера. Такая жизнерадостная, улыбчивая и способная не обращать внимания на мой резкий характер… хотя она слишком напоминает мне Сару. Даже своей внешностью… светлые волосы, округлые формы, карие глаза. Помню, я подумал, что Вселенная сыграла со мной злую шутку. В тот первый приезд, когда они снимали пилотный эпизод, я пытался держать Хлою на расстоянии, не подпускать ее ко мне, даже когда она спала на моем диване. Но когда она вернулась весной, чтобы сняться в первом полноценном сезоне, я, наверное, почувствовал, что уже знаю ее. Она была знакомой, а знакомство приносит утешение. Я все еще жаловался, но не мог не подружиться с ней. Она как солнечный свет, проникающий в комнату. Она освещает все вокруг, независимо от того, выдался у тебя дерьмовый день или нет, солнце все равно светит.
