Текст книги "Вигьяна Бхайрава Taнтpa. Книга Тайн. Том 5."

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

В мужчине кундалини поднимается очень активно, с силой. Вот почему ее назвали поднимающейся змеей. Змея разворачивается внезапно, с силой, рывком. И это чувствуется во многих точках. Эти точки называют чакрами. Всякий раз, когда встречается сопротивление, змея усиливает себя. Совсем как пенис, входящий во влагалище, поэтому-то это прохождение энергии подобно действиям мужчины. Когда поднимается энергия, это происходит так, как будто внутри вас движется пенис.

Змея – это фаллический символ. Действительно, чтобы не использовать прямой язык, чтобы не употреблять слово пенис, это называют змеей. Вы, должно быть, слышали историю об Эдемском саде, где змей убедил Еву съесть плод от древа познания. Сейчас работают ученые и они говорят, что этот змей – просто фаллический символ, используемый, чтобы не называть все напрямую. Так что здесь на самом деле не вопрос поедания плода познания; это вопрос сексуальности.

Тот же символ использовался аналогичным образом в Индии: змей поднимается подобно напряженному пенису, рывком, и движется внутрь.

Женщина так не чувствует. Ее ощущение будет совершенно противоположным. Внутри нее будет такое же явление, что и ощущение женщины, когда пенис входит во влагалище – ощущение слияния, приветствования, влагалище уступает дорогу, вибрирует очень, очень деликатно, очень восприимчиво, любовно, приветливо. Поднимающаяся энергия будет восприимчивой, пассивной, как открытие прохода – не поднимающийся змей, а открывающаяся дверь, открывающийся проход, что-то уступающее дорогу. Энергия будет пассивной и отрицательной. Для мужчины – что-то входящее, для женщины – что-то открывающееся, не входящее.

Но над этим раньше никто еще не работал, поскольку никто не предпринимал каких-либо попыток познания женщины. Но для будущего, я думаю, это познание стало сейчас настоятельной необходимостью – больше не следует отвергать женское тело. Необходимы большие исследования и работы, но работать очень трудно, поскольку еще есть так много пуританства, моральной чепухи. Очень трудно работать и создавать карту того, как откликается женское тело на различные явления. Но я чувствую, так будет: всё будет противоположным тому, что есть в мужском теле. Так должно быть. Не может быть подобия. Но предельное будет одинаковым.

Глава 5 (69). ВЫ НЕ ИЗВЕСТНЫ САМИМ СЕБЕ

29 июля 1973 года, Бомбей, Индия

Сутры:

96. Пребывай в каком-нибудь месте, бесконечно обширном, свободном от деревьев, холмов, обитателей. Оттуда придет конец давлений ума.

97. Рассматривай пространство, заполненное веществом, как свое собственное тело блаженства.

Человек рождается один и умирает один, но между этими двумя моментами живет в обществе, живет с другими людьми. Уединенность – основная реальность человека; общество лишь случайно. И если человек не может жить один, не может познать своей уединенности во всей ее глубине, он не сможет познать самого себя. Все, что происходит в обществе, является лишь внешним; это не вы, это лишь ваши отношения с другими людьми. Вы же остаетесь неизвестными. Извне открыть вас невозможно.

Но мы живем среди других. Из-за этого самопознание оказалось полностью забытым. Вы что-то знаете о себе, но знаете лишь косвенно – то, что сказано вам другими. Это странно, абсурдно, – что вам о вас должны говорить другие. Всякая ваша индивидуальность дается вам другими; она не является подлинной, она – лишь навешанный на вас ярлык. Вам дается имя. Это имя дается вам как ярлык, поскольку обществу будет трудно общаться с безымянной персоной. Вам дается не только имя, общество дает вам и самый образ того, как вы думаете о себе: что вы хороший, что вы плохой, что вы красивый, что вы разумный, что вы моральный, что вы святой, или что-нибудь еще. Сам образ, форма, дается вам обществом, и вы не знаете, кто же вы есть на самом деле. Ни ваше имя, ни та форма, которую общество дало вам, не раскрывают ничего. Вы остаетесь неизвестными, самим себе.

В этом заключается основа вашего страха. Вы есть, но вы не известны самим себе. Недостаток знания о себе – это невежество, и это невежество не может быть уничтожено никаким знанием, которое дают вам другие. Вам могут сказать, что это не ваше имя, что это не ваша форма, что вы «вечная душа», но и это дается вам другими, это тоже не является непосредственно вашим. Если вы не придете прямо к себе, вы останетесь в невежестве, – а невежество создает страх. Вы не только боитесь других, вы боитесь себя, – ведь вы не знаете, кто вы есть и что спрятано в вас. Вы не знаете, что возможно для вас, что вырвется из вас в следующее мгновение. Вы постоянно дрожите, и жизнь становится для вас глубоким страхом. Есть много проблем, следствием которых является страх, но все эти проблемы вторичны. Если проникнуть глубоко, то в каждой проблеме откроется, что основой страха, основой боли является то, что вы не ведаете о себе – источник, из которого вы исходите, цель, к которой вы движетесь, существо, которым вы являетесь прямо сейчас.

Поэтому-то каждая религия и говорит, что надо искать уединения, искать уединенности, чтобы хотя бы на время вы могли оставить общество и все, что общество дало вам, и встать непосредственно лицом к самим себе.

Махавира двадцать лет прожил один в лесу. На протяжении этих дней он не разговаривал, поскольку в тот момент, когда вы начинаете говорить, вы движетесь к обществу. Язык – это общество. Махавира оставался полностью молчаливым, он не разговаривал. Чтобы оставаться одному, он уничтожил главный мост между собой и обществом. Когда человек не разговаривает, он уединен, глубоко уединен; у него нет способа двинуться к другим людям. На протяжении двадцати долгих лет он жил один, не разговаривая. Что он делал? Он пытался найти, кто же он. Лучше снять с себя все ярлыки, лучше уйти прочь от других, чтобы не было потребности ни в каком социальном образе. Он разрушал социальный образ. Он отталкивал от себя все отбросы, которые дало ему общество; он пытался стать полностью обнаженным, безо всякого имени, безо всякой формы. Вот что означает обнаженность Махавиры. Это было не просто сбрасыванием одежды, это было глубже. Это была нагота полностью уединенного существования. Вы и одежды используете для общества: они нужны для того, чтобы прятать ваше тело, или для того, чтобы укрывать вас в глазах других людей, ведь общество не одобряет всего вашего тела. Поэтому все, что общество не одобряет, вы должны прятать. Разрешается открывать только отдельные части тела. Общество принимает вас только по частям. Вы в целом не одобряетесь, не принимаетесь.

То же самое происходит и с умом, не только с телом. Одобряется ваше лицо, одобряются ваши руки, но все тело не одобряется, особенно те его части, которые хоть как-то намекают на секс. Эти части не одобряются, не принимаются. Поэтому-то так и важна одежда. То же самое происходит и с умом: ваш ум в целом не принимается, только его части. Поэтому вы должны прятать свой ум и подавлять его. Вы не можете открыть свой ум. Вы не можете открыть свой ум даже самому верному другу, поскольку он начнет судить вас. Он скажет: «Вот о чем ты думаешь? Вот что у тебя на уме?» Поэтому вы вынуждены давать ему только то, что может быть воспринято, – очень незначительную часть, – а все остальное, что есть в вас, вы вынуждены целиком прятать. Эта спрятанная часть создает многие болезни. Весь психоанализ Фрейда состоит лишь в извлечении этой спрятанной части. На излечение человека уходят годы. Но сам психоаналитик ничего не делает, он просто извлекает наружу спрятанную часть. Лишь само это извлечение становится исцеляющим средством.

Что это означает? Это означает, что подавление – это болезнь. Подавление – это груз, тяжелый груз. Вы хотите исповедаться кому-то, вы хотите рассказать, выразить; вы хотите, чтобы кто-то воспринял вас целиком. Вот это и означает любовь – вас не отвергнут. Какими бы вы ни были – хорошими, плохими, праведниками, грешниками, – кто-то воспринимает вас во всей вашей целостности, не отвергает никакую из ваших частей. Вот почему любовь – величайшая излечивающая сила, она – старейший психоаналитик. Когда вы любите человека, вы открываетесь ему, и самим этим открытием ваши отрезанные, разделенные части собираются вместе. Вы становитесь одним.

Но даже любовь стала невозможна. Даже своей жене вы не можете говорить правду. Даже со своим возлюбленным вы не можете быть совершенно подлинными, поскольку его или ее глаза судят вас. Он или она тоже хочет иметь какой-то образ, которому должен следовать, какой-то идеал – ваша реальность не так важна, важен идеал. Вы знаете, что если выразите свою Целостность, то вас отвергнут, вас не станут любить. Вы боитесь, и из-за этого страха любовь становится невозможной.

Психоанализ выносит наружу спрятанную часть, но сам психоаналитик ничего не делает, он просто сидит и слушает вас. Похоже, что до него никто и не слушал вас. Вот почему сейчас вам нужна профессиональная помощь. Никто не хочет слушать вас, ни у кого нет времени, никто особенно не заинтересован в вас. Поэтому появилась профессиональная помощь – вы платите за то, чтобы кто-то выслушивал вас. И вот год за годом психоаналитик выслушивает вас каждый день, два раза в неделю, три раза в неделю, и вы излечиваетесь. Это чудо! Почему вас должно излечивать лишь одно то, что вас выслушивают? Потому что кто-то уделяет вам внимание без всякого осуждения, и вы можете рассказывать все, что есть в вас. И благодаря самому этому рассказу спрятанное поднимается и становится частью сознания. Когда вы что-то отрубаете, что-то отклоняете, что-то запрещаете, что-то подавляете, вы создаете разделение между сознанием и подсознанием, между воспринятым и отвергнутым. Это разделение должно быть отброшено.

Махавира отправился в уединение, чтобы быть самим собой без страха перед кем-либо. Поскольку ему не нужно было показывать кому-либо свое лицо, он мог отбросить все маски, все лица. Тогда он мог жить в уединении совершенно обнаженным, как есть, под звездами, у реки, в лесу. Никто не судил его, никто не говорил ему: «Вам не разрешается быть таким. Вы должны вести себя так-то. Вы должны быть таким-то».

Оставить общество означает оставить ситуацию, когда подавление неизбежно. И нагота означает быть, как есть, без каких-либо ограничений, без сдерживания. Махавира отправлялся в безмолвие, в одиночество и говорил: «Если я не найду себя – не то «я», которое дали мне другие, оно фальшиво, но то «я», с которым я родился, – я не вернусь в общество. Если я не узнаю, кто я есть, я не вернусь в общество. Если я не встречусь лицом к лицу со своей реальностью, если я не натолкнусь на существенное, неслучайное в себе, я не заговорю, поскольку говорить – бесполезно».

Вы случайны. Все, о чем вы думаете, что это вы, – случайная ваша часть. Например, вы родились в Индии; а могли бы родиться в Англии, или во Франции, или в Японии. Это ваша случайная часть. Но, родившись в Индии, вы имеете определенную личность. Вы индус, и думаете о себе как об индусе, – но в Японии вы думали бы о себе как о буддисте, в Англии – как о христианине, в России – как о коммунисте. Вы ничего не сделали, чтобы быть индусом, это всего лишь случайность. Где бы вы ни были, вы отождествляете себя с ситуацией. Вы думаете о себе как о религиозном человеке, но ваша религия лишь случайна. Если бы вы родились в коммунистической стране, вы не были бы религиозными, вы были бы такими же нерелигиозными, какими религиозными являетесь здесь. Вы родились в семье джайнов и поэтому не верите в Бога – сами вы ничего не сделали для того, чтобы открыть, что Бога нет. Но как раз рядом с вашим домом в тот же день родился другой ребенок, и он индус. Он верит в Бога, а вы нет. Это случайно, это несущественно. Вера в Бога зависит от обстоятельств. Вы говорите на хинди, кто-то говорит на гуджарати, кто-то говорит на французском – все это случайности. Язык – это случайность. Безмолвие существенно; язык случаен. Ваша душа существенна; ваша самость случайна. И найти существенное можно поиском, только поиском.

Как найти существенное? Будда вошел в безмолвие на шесть лет. Иисус также отправлялся в глубокий лес. Его последователи, апостолы, хотели пойти с ним. Они следовали за ним, но в определенный момент, в определенной точке он сказал: Стоп. Теперь вам не следует идти со мной. Теперь я должен быть один с моим Богом». Он отправился в пустыню. Когда он вернулся, он был совершенно другим человеком; он заглянул в свое собственное лицо.

Одиночество становится зеркалом. Общество – это обман. Вот почему вы всегда боитесь оставаться наедине с самим собой – ведь тогда вы вынуждены будете узнать себя, узнать себя во всей вашей наготе, во всей вашей обнаженности. Вы боитесь. Быть одному трудно. Когда вы один, вы сразу же начинаете делать что-то, чтобы не быть одним. Вы начинаете читать газету, или включаете телевизор, или отправляетесь в какой-нибудь клуб встретиться с друзьями, или идете с визитом в какую-нибудь семью – вы должны что-то делать. Почему? Потому что в тот момент, когда вы один, ваша личность расплавляется, и все, что вы знаете о себе, становится ложным, а все настоящее начинает всплывать на поверхность.

Все религии говорят, что человек, чтобы познать себя, должен отправляться в уединение. Не нужно оставаться там навсегда, это бесполезно, но побыть там некоторое время необходимо. И продолжительность этого периода для каждого своя. Мухаммед пробыл в уединении несколько минут; Иисус лишь несколько дней; Махавира двадцать лет; Будда шесть лет. Это зависит от человека. Но если вы не подойдете к точке, в которой сможете сказать: «Теперь я познал существенное», – вам настоятельно необходимо побыть в одиночестве.

96. Смотри в неограниченное пространство

Эта техника касается одиночества. Пребывай в каком-нибудь месте, бесконечно обширном, свободном от деревьев, холмов, обитателей. Оттуда придет конец давлений ума.

Прежде чем мы войдем в эту технику, нужно понять три важных момента относительно одиночества. Первый момент: быть одному – это основное, фундаментальное, таким является ваше существо. Вы одни в чреве матери, совершенно одни, и психологи говорят, что страстное стремление к нирване, к просветлению, к спасению, к раю является, на самом деле, глубоко запечатленной памятью о переживании в материнском чреве. Вы уже познали глубокую уединенность, познали ее блаженство. Вы были наедине с самим собой, вы были Богом. Там не было никого другого. Никто не тревожил вас, никто не вмешивался. В уединенности вы были своим собственным хозяином. Не было конфликтов, во всем были мир и покой. Было безмолвие, не было никакого языка. Вы были глубоко в себе. Вы не осознавали этого, но это состояние глубоко запечатлелось в вас, оно есть и сейчас, спрятанное в подсознании.

Психологи говорят, что благодаря этому состоянию каждый из людей считает, что жизнь в детстве была прекрасной. Все народы, все расы думают, что когда-то в прошлом был золотой век – когда-то в прошлом жизнь была прекрасна. Индусы называют этот век Сатья Юга, век истины. В прошлом, очень, очень давно, до начала истории, все было прекрасно и блаженно. Не было конфликтов, раздоров, насилия. Торжествовала только любовь. То был золотой век. Христиане говорят, что Адам и Ева жили в Эдеме, в саду, в абсолютной невинности и блаженстве. Затем наступил упадок. А золотой век был до упадка. Каждая страна, каждый народ, каждая религия полагают, что когда-то в прошлом был золотой век, и странное дело: как бы глубоко в прошлое не погрузиться, и там люди всегда верили в это – всегда.

В Месопотамии был найден камень возрастом шесть тысяч лет. На нем есть надписи. Если их прочесть, то покажется, что это редакционная статья из сегодняшней утренней газеты. Надпись гласит, что этот век – век греха, все пошло неправильно, сын не верит в отца, жена не верит в мужа. Наступила тьма. Где те дни, прошедшие дни, золотые дни? Этой надписи шесть тысяч лет!

Лао-цзы говорит, что в прошлом, в древности, все было прекрасно. Тогда торжествовало Дао, тогда не было ничего плохого, неправильного, и поскольку не было ничего неправильного, никто не поучал. Не было ничего неправильного, что нужно было бы изменить, трансформировать, и не было священников, проповедников, моральных лидеров, ведь все и так было правильно. Лао-цзы говорит, что в те дни, в те старые дни, религии не было. В ней не было нужды, поскольку торжествовало Дао. Каждый был настолько религиозен, что религия была не нужна. Не было праведников, поскольку не было и грешников. Каждый был праведником, и естественно, никто не осознавал, кто праведник, а кто грешник.

Психологи говорят, что этого прошлого никогда не было. Это прошлое – всего лишь глубокое воспоминание каждого о материнском чреве. И так на самом деле было. Дао было в чреве, в утробе матери, там все было прекрасно, все было так, как должно быть. Совершенно не осознавая мира, ребенок пребывает в блаженстве. Ситуация с ребенком в утробе матери в точности такая же, что и ситуация с Вишну, покоящимся на многоголовом змее, шешнаге. Индусы верят, что Вишну лежит на своем ложе, на змее, и плывет через океан блаженства. На самом деле, это поза ребенка в утробе матери. Ребенок плавает. Материнская утроба подобна океану.

Может быть, для вас будет удивительно узнать, что вода материнской утробы, в которой плавает ребенок, имеет тот же состав, что и океанская вода – очень сходна, те же соли, все то же. Это поистине океанская вода. И материнская утроба поддерживает постоянно нужную ребенку температуру. Мать может дрожать от холода, но внутри будет все та же температура. Для ребенка в чреве матери всегда постоянная температура. Ему тепло, он блаженно плавает, без беспокойства, без страха, без ответственности, один. Он не осознает мать; мать для него не существует. Эту санскару, это запечатление вы несете в себе. Это основная реальность, вы были такими до того, как вошли в общество, и это снова станет реальностью, когда вы уйдете из общества и умрете. Вы снова будете наедине с самим собой.

А между этими двумя точками одиночества ваша жизнь заполнена многими событиями. Но все эти события случайны. Глубоко внутри вы остаетесь уединенными, поскольку это ваша основная реальность. Вокруг этой уединенности происходят многие вещи: вы женитесь, вас становится двое, затем у вас появляются дети и вас становится много. Постоянно что-то происходит, – но лишь только на периферии. В глубоко залегающем слое вы остаетесь одни. Вот ваша реальность. Можете называть ее своей атмой, своей сущностью.

В глубоком уединении и извлекается эта сущность. Поэтому, когда Будда говорит, что он достиг нирваны, он, на самом деле, достиг этого одиночества, этой основной реальности. Махавира говорит, что он достиг кайвальи. Само слово «кайвалья» означает одиночество. Как раз под суматохой событий находится эта уединенность. Она проходит сквозь вас совсем так же, как нить проходит сквозь малу, ожерелье. Бусинки видны, а нить – нет. Но бусинки висят на нити, бусинок много, а нить одна. Действительно, мала – символ этой реальности. Нить – реальность, а бусинки – лишь события, нанизанные на нее. И вы будете испытывать муку, вы будете страдать, если не проникнете к этой основной нити.

У вас есть история – эта история случайна. И у вас есть природа – эта природа вне истории. Вы родились в определенный день, у определенных родителей, в определенном обществе, в определенном веке; вы получили определенное воспитание. Затем вы получаете некоторую конкретную профессию, вы влюбляетесь в женщину, у вас появляются дети. Все эти драмы – бусинки, события, история, но глубоко внутри вы всегда одни. И если из-за этих событий вы полностью забудете себя, то упустите саму цель вашего пребывания здесь. Тогда вы потеряли себя в этой драме, в этом спектакле, и забыли актера, который не является частью этой драмы, который лишь играет в ней роль. Все эти вещи – это роли.

Из-за этого в Индии нет писаной истории. На самом деле, очень трудно быть определенным в том, когда родился Кришна, когда он умер – и рождался ли он вообще, или это только миф. У нас нет его письменной истории, и на то есть основание: мы в Индии заботимся о нити, а не о бусинках. На самом деле, в религиозном мире первым историческим персонажем является Иисус, но если бы он родился в Индии, он не был бы историческим. Мы в Индии всегда ищем нить, бусинки не имеют значения. Но Запад больше ориентирован на события, факты – преходящие, временные вещи, – чем на существенное и вечное. История – это драма.

В Индии мы говорим, что Рамы и Кришны рождаются в каждом веке. Они были повторены много раз раньше, и они будут повторены много раз потом, так что нет необходимости вести записи. Когда они рождаются, не имеет значения, имеет значение нить – их существо. Поэтому нас не беспокоит, были ли они историческими персонажами или нет, нас не заботят внешние события, которые случаются в бытии, нас заботит само бытие, случается ли что-нибудь с ним или нет.

Когда вы отправляетесь в уединение, вы продвигаетесь к нити; когда вы отправляетесь в уединение, вы продвигаетесь к природе. Когда вы по-настоящему одни и даже не думаете о других, тогда вы впервые почувствуете вокруг себя мир природы. Вы настроитесь на него. Прямо сейчас вы настроены на общество. Если вы нарушите эту настройку на общество, вы настроитесь на природу. Когда приходят дожди – они приходят всегда, но вы не понимаете их языка, – они вам ничего не скажут, они ничего не значат для вас; самое большее – вы осознаете что-нибудь утилитарное, вроде того, что вода нужна. От дождей есть какая-то польза, но у вас с ними нет никакого диалога, вы не понимаете языка дождей, в ваших глазах дождь не имеет индивидуальности.

Но если вы на время оставите общество и удалитесь в уединение, то тогда вы ощутите новое явление: придут дожди и начнут разговаривать с вами. Тогда вы почувствуете их характеры – в один день дождь очень гневный, в другой день дождь очень успокаивающий, любящий. В один день все небо подавлено, в другой день оно танцует. В один день солнце встает как бы нехотя, принудительно; в другой день встает само собой – оно не работает, оно играет.

Вы почувствуете все характеры, окружающие вас. У природы есть свой собственный язык, но она безмолвна, и если вы сами не безмолвствуете, то вы не поймете ее.

Настройка первого слоя – это настройка на общество, настройка второго слоя – это настройка на природу, а настройка третьего слоя, глубочайшая настройка, – это настройка на Дао или на Дхарму. Это чистое существование. Тогда деревья, дожди, облака – все остается позади. Тогда только существование... Существование не имеет характера. Существование всегда одинаково. Существование всегда одинаково: всегда празднует, взрывается энергией. Но сначала нужно двигаться от общества к природе – потом от природы к существованию. Когда вы настроены на существование, вы полностью одни, но эта уединенность отличается от уединенности ребенка в чреве матери. Ребенок один, но это не значит, что он на самом деле один, он просто не осознает ничего другого. Он замкнут в темноте, вот почему он чувствует себя одиноким. Вокруг него существует целый мир, но он не осознает его. Его уединенность вытекает из неведения. Когда вы становитесь сознательно безмолвными, едиными с существованием, тогда ваша уединенность не будет окружена темнотой, она будет окружена светом.

Для ребенка в чреве матери нет мира, поскольку он бессознателен. Для вас мира не будет, поскольку мир и вы, станете единым целым.

Когда вы достигаете глубочайшего бытия, вы снова становитесь едиными, поскольку уходит эго. Эго дается вам обществом. Эго может продолжать упорствовать, когда вы находитесь в природе, хотя, когда вы находитесь в обществе, его будет гораздо больше. Когда вы одни, ваше эго начинает исчезать, – ведь оно всегда проявляет себя при общении. Вглядитесь в это явление: с каждым новым индивидуумом ваше эго изменяется. Разговаривая со своим слугой, вглядитесь в себя, вглядитесь в эго, посмотрите, каково оно. Разговаривая с другом, вглядитесь в себя, посмотрите, каково ваше эго. Разговаривая с возлюбленной, вглядитесь внутрь себя, посмотрите, есть эго или его нет.

Разговаривая с невинным ребенком, вглядитесь внутрь – эго не будет, поскольку это глупо быть эгоистом с невинным ребенком. Вы почувствуете, что это глупо, поэтому, играя с ребенком, вы сами становитесь ребенком. Ребенок не знает языка эго. Вы будете выглядеть неуклюже, если будете эгоистами с ребенком. Дети, играя с вами, тянут вас назад, они возвращают вас в ваше собственное детство. Когда вы разговариваете или играете с собакой, эго, данное вам обществом, не может существовать, поскольку, когда вы с собакой, нет вопроса об эго. Если вы гуляете с собакой – красивой и дорогой собакой – и кто-то пересекает улицу, то тогда и собака, кажется, придает вам эго. Но сама собака не придает вам эго, это делает проходящий мимо человек. Вы выпрямляетесь, у вас поднимается настроение, ведь у вас такая красивая собака и этот человек, похоже, завидует вам.

Эго присутствует в вас. Но если вы идете в лес, эго исчезает. Отсюда и настоятельное пожелание всех религий отправляться, по крайней мере, на время, в мир природы.

Эта сутра проста: Пребывай в каком-нибудь месте, бесконечно обширном – на вершине какого-нибудь холма, откуда открывается бесконечный вид, откуда взор, не достигает края. Если вы можете смотреть в бесконечное, и нет конца вашему взору, ваше эго растворяется. Эго нуждается в пределах, в границах. Чем больше назначено границ, тем легче существовать эго.

Пребывай в каком-нибудь месте, бесконечно обширном, свободном от деревьев, холмов, обитателей. Оттуда придет конец давлений ума.

Ум очень коварен. Вы можете жить на вершине холма совершенно одни, но если вы глубоко внизу долины увидите домик, вы начнете разговаривать с этим домиком, у вас возникнет с ним связь – в вас войдет общество. Вы не знаете, кто живет там, но ведь кто-то живет, и это становится границей – вы начинаете воображать себе, кто живет там, ваши глаза каждый день будут искать, кто живет там. Этот домик станет для вас символом человечества.

Поэтому сутра и говорит об отсутствии обитателей – об отсутствии даже деревьев, поскольку известно, что люди, живущие одни, начинают разговаривать и с деревьями. Они создают себе друзей, вступают с ними в разговор. Вам не понять трудностей человека, который собрался быть одиноким. Ему нужен кто-то, поэтому он скажет «Привет» деревьям, скажет им «Как дела?» А деревья – это существа. Если вы по-настоящему честны, они начнут отвечать вам, они откликнутся.

Так что вы можете создать себе общество. Значение этой сутры в следующем: пребывайте в каком-нибудь месте и будьте внимательны к тому, чтобы снова не создать себе общество. Вы можете начать заботиться о дереве, вы можете начать любить дерево. Вы можете почувствовать, что дерево испытывает жажду, и поэтому вам нужно принести ему воды, – у вас возникла связь с деревом, возникло отношение, а когда есть связь, вы не одни.

Поэтому-то и подчеркивается: отправляйтесь в такое место и при этом имейте в виду, что вы не будете создавать никаких связей. Оставьте все связи и мир связей позади и будьте одни в том месте. Вначале это будет очень трудно, поскольку ваш ум создается обществом. Вы можете покинуть общество, но куда вы денете ум? Ум последует за вами, как тень. Ум будет преследовать вас. Ум начнет мучить вас. В ваших сновидениях перед вами предстанут лица – они будут притягивать вас к себе. Вы будете пытаться медитировать, но мысли не перестанут течь. Вы начнете думать о доме, вы начнете думать о жене, своих детях. Это по-человечески.

И так случается не только с вами – это случалось и с Буддой, и с Махавирой. Так случалось с каждым. Даже Будда должен был думать о Яшодхаре на протяжении шести долгих лет одиночества. Вначале, когда ум следовал за ним, он должен был сидеть под деревом и притворяться, что медитирует, тогда как Яшодхара преследовала его. Он любил эту женщину и должен был чувствовать себя по отношению к ней виноватым – он ведь оставил ее, ничего ей не сказав. Нигде не упоминается о том, что он думал о Яшодхаре, но я говорю вам, что он должен был думать о ней. Это так по-человечески, так естественно; а полагать, что он больше никогда не думал о Яшодхаре, было бы не очень по-человечески, было бы не очень честно со стороны Будды. Лишь мало-помалу, после долгой борьбы, он смог отбросить ум.

Но ум будет упорствовать, поскольку он – не что иное, как общество – общество, внедренное в вас. Общество вошло в вас – и это ваш ум. Вы можете убежать от общества, от внешней реальности, но внутренняя реальность последует за вами.

Много раз, должно быть, Будда разговаривал с Яшодхарой, со своим отцом, с маленьким ребенком, которого он оставил. Пред ним, должно быть, представало лицо ребенка. Оно было в его уме, когда он оставлял мир. В ту ночь, когда он оставлял мир, он пришел в комнату Яшодхары, чтобы посмотреть на ребенка в последний раз. Ребенку был только один день от роду; Яшодхара спала, а ребенок держался за ее грудь. Он посмотрел на ребенка. Он хотел взять ребенка на руки, ведь это была последняя возможность. Он ведь еще не касался своего ребенка, а теперь он, может быть, никогда и не вернется и не встретится с ним. Он оставляет мир. Он хотел дотронуться до ребенка и поцеловать его, но испугался, поскольку, если он возьмет ребенка на руки, Яшодхара может проснуться. Тогда уйти ему будет очень трудно – она начнет рыдать и плакать. У него было человеческое сердце. Это было прекрасно, что он подумал об этом, что, если она начнет плакать, ему будет очень трудно уйти. Тогда все, что он создал в своем уме, – понимание того, что этот мир бесполезен и тщетен, – исчезло бы. Он не смог бы видеть Яшодхару плачущей. Он любил эту женщину. Поэтому он ушел, он оставил эту комнату без какого-либо шума.

Этот человек не мог так легко оставить Яшодхару и ребенка. Никто не смог бы. Когда он начал нищенствовать, ему на ум обязательно приходило это – его дворец и все остальное. Он был нищим по своей собственной воле. Прошлое упорствовало и настойчиво стучало в его ум: «Вернись». Много раз он думал: «Я совершил ошибку». Обязательно так было. Это нигде не записано, и иногда я думаю о том, чтобы составить дневник того, что происходило с умом Будды на протяжении тех шести лет – дневник того, что происходило с его умом.