Текст книги "Ночные игры"

Автор книги: Беверли Бартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 9

Мэдди Ландерс кричала. Она кричала и кричала. Она хотела пошевелиться, но не могла. Ее ноги будто приклеились к земле. Она стояла посреди дедушкиного яблоневого сада и смотрела на тело, висящее на дереве вниз головой. Они с кузеном Шоном, которому было семь и который был на полгода старше Мэдди, играли после школы в прятки. Она знала, что он прячется где-то в саду.

Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она услышала бабушкин голос. Мэдди попыталась ответить, но не смогла открыть рта.

– Мэдди, детка, где ты?

– Вон она, стоит около дерева, – сказал Шон. – А что это с ветки свисает? Какое-то животное?

– Боже милосердный, мальчик мой, это не животное, это человек.

Мэдди почувствовала, как мягкие полные руки Грэме отрывают ее от земли. Ее как будто расколдовали, она всхлипнула и обхватила бабушку за шею.

– Беги в дом, Шон, скажи Попсу, чтобы звонил шерифу.

Даже с закрытыми глазами Мэдди видела перед собой тело. Ох и страшное это было зрелище. Висит вниз головой, ноги связаны, а волос нет. Она крепче прижалась к Грэме и заплакала.

– Тише, тише. Все будет хорошо. Грэме с тобой, ты в безопасности. Никто не обидит мою девочку.

Мэдди открыла глаза и увидела, что бабушка уже унесла ее от страшного дерева. Она слышала, как ругается Попе, грозясь достать ружье и показать всем где раки зимуют. Мэдди решила, что Грэме не будет ругать дедушку за нехорошие слова. Только не в этот раз.

Он приехал в Чаттанугу и направился прямиком в отель «Марриотт». Зарегистрировался по поддельному удостоверению личности и поднялся на пятый этаж в свой номер. Заперев дверь, Падж снял усы и положил их в чемодан вместе с одеждой. От них он избавится позже, перед тем как ехать домой. Приняв душ и надев шелковую рубашку и брюки, он взял чемодан и пошел к лифту. Никем не замеченный, он вышел из отеля, поймал такси и уехал на другой конец города, где зарегистрировался в отеле «Чаттануга» по другому поддельному удостоверению.

Боже, как он любил эти шпионские игры. При другом стечении обстоятельств из него бы вышел первоклассный шпион.

Обустроившись, Падж заказал ужин. Он достал из чемодана ноутбук, поставил его на стол и открыл файл с информацией о женщине, которую он выбрал для седьмой охоты. Она была немного старше предыдущих. Ей было тридцать. И, судя по ее телу, она была в прекрасной форме. Да, собственно, и не мудрено. Ведь она работала тренером.

Эмбер его разочаровала. Она все время ныла и, вместо того чтобы бороться до конца, постоянно молила о пощаде. Куда ей до Кендалл Мур. Кендалл каждую охоту превращала в азартное действо. До последнего вздоха Кендалл боролась. Такими же были Анджела Байере и Кэндис Бейте. Дана Паттерсон оказалась таким же нытиком, как и Эмбер, и когда он убивал ее, то чувствовал скорее облегчение, нежели триумф. Гала Рамирес была чем-то средним. Поначалу она пыталась перехитрить его, делая все ради спасения. Но после двух недель охоты она утратила надежду и перестала сопротивляться.

Падж провел пальцами по фотографии рыжеволосой красотки. Фотографию он скачал из Интернета. «Очень скоро я приду за тобой. К концу недели ты будешь моей».

Падж надеялся, что она действительно такая сильная, какой кажется.

Шериф Джин Худ с первого взгляда понял, что девушка, найденная в саду Ландерсов, – это Эмбер Керби, пропавшая баскетболистка из Техасского университета. Она подходила под описание, и не было сомнения, что сделал это тот же человек, который убил тех, других, женщин в пяти, разных штатах. О деталях других убийств шериф знал потому, что его кузен, Шонесси, работал в агентстве Пау-элла. Когда на прошлой неделе они ездили на рыбалку, Шонесси рассказал ему, что Гриффин Пауэлл проявляет интерес к делу, которое наверняка подомнет под себя ФБР.

Джин колебался, кому звонить сначала – Уэйну Эстеру из местного офиса ФБР или Шонесси. Он позвонил Эстеру, но попросил своего помощника позвонить Шонесси. Поэтому его не удивило, когда старший специальный агент Эстер и Гриффин Пауэлл приехали к нему в участок с разницей в десять минут.

Уэйн Эстер и Пауэлл без особой теплоты пожали друг другу руки.

– Похоже, вы и Ник Бакстер были правы, – сказал Эстер. – Эмбер Керби найдена в таком же виде, как и остальные жертвы.

– Вы провели опознание тела?

– Нет, но я видел ее, как и шериф Худ, – сказал Эстер, ткнув пальцем в сторону Джина. – Это Эмбер Керби, у нас нет никаких сомнений.

– Вы известили ее родителей? – спросил Пауэлл.

– Да, сэр, известили, – ответил Джин.

– Если я правильно понял, тело обнаружила шестилетняя девочка, – сказал Пауэлл. – Это может травмировать ребенка.

– Девочку нашла у дерева ее бабушка. Бедняжка не произнесла ни слова с тех пор. Но ее семилетний кузен сказал, что поблизости никого не было.

– Убийца наверняка давно скрылся, – сказал Эстер. Пауэлл кивнул.

Они отошли в сторону, понурив головы, когда судмедэксперт и его команда выносили тело.

– Ее убили выстрелом в голову и сняли скальп? – спросил Пауэлл.

– Да, сэр, именно так. – Джин покачал головой. – Я никогда не видел такого. Жуткое зрелище.

Грифф открыл дверцу своего «порше», сел в машину, включил кондиционер и набрал номер на сотовом телефоне.

Ник ответила после второго гудка. Видимо, она ждала его звонка.

– Плохие новости?

– Я в нескольких милях от Ноксвилла, в Уэйсайде, в яблоневом саду, – сказал Грифф. – Шестилетняя девочка обнаружила здесь труп женщины, висящей на дереве вниз головой. Женщину убили выстрелом в голову и сняли скальп.

– Это Эмбер?

– Боюсь, что да.

– Может, нам все-таки стоило созвать эту чертову пресс-конференцию, – сказала Ник. – Если бы мы…

– Для Эмбер это ничего бы не изменило. Он бы все равно убил ее.

– Но если бы мы сделали, как он хотел, может быть, он позвонил бы нам с новыми подсказками.

– Ты делаешь именно то, чего делать нельзя, – сказал Грифф. – Ты винишь себя в случившемся, хотя ни в чем не виновата и от тебя ничего не зависело.

– Все произошло за пределами Ноксвилла, да? Это значит, что придется работать с шерифом округа?

– У шерифа Джина Худа двадцать лет стажа. Он не новичок. Он позвонил одному из ваших, Уэйну Эстеру, который, к слову сказать, сейчас на месте происшествия. Он подтверждает, что Эмбер Керби была убита тем же человеком, который убил остальных пять женщин.

– Слава Богу, он наконец прозрел. Я позвоню ему. Только не сегодня. Я позвоню ему утром, но не скажу, что предупредила тебя. Я хочу, чтобы мне дали это дело.

– В дело втянута полиция шести штатов и, соответственно, шесть агентов ФБР. Каждый на своей территории. Мой тебе совет, не пытайся решить все поверх их голов. На мед слетается больше мух, чем на уксус.

– То есть ты предлагаешь мне воспользоваться женским очарованием для достижения своих целей? Черт возьми, Грифф, ты же прекрасно знаешь, что я так не работаю. Я первоклассный агент, а не роковая женщина.

– Я всего лишь советую тебе действовать мягко. Скажи, а ты немного поспала?

– Что?

– У тебя усталый голос.

– Со мной все в порядке. И ты не обязан справляться о моем самочувствии.

– Слушай, постарайся успокоиться, прежде чем он снова начнет игру, – сказал Грифф. – Он позвонит, когда отправится за следующей жертвой. Захочет дать нам очередные подсказки, чтобы мы играли вместе с ним.

Ник застонала:

– Добраться бы до его горла…

– Ты ешь?

– Что?

– Ты ешь? Спишь? Читаешь, смотришь телевизор, ходишь на свидания?

– Что за дурацкие вопросы?

– Отвечай.

– Это мое личное дело, – огрызнулась Ник. – И ответы на эти вопросы тебя не касаются.

– Смотри не допусти, чтобы поимка Скальпера стала для тебя навязчивой идеей. Для агента непростительно на чем-то зацикливаться.

– Иди к черту, Гриффин Паузлл!

Ник понимала, что Грифф прав, и это ее бесило. За последние несколько недель она ни разу не смогла выспаться как следует. Если ей не снились кошмары о Скальпере, то мерещились отчеты, которых она прочла уже несчетное количество. Она потеряла аппетит, одежда стала ей велика. А ведь аппетит у нее всегда был хороший, даже слишком хороший.

Ник не смотрела телевизор. Она читала, но не удовольствия ради. Ее чтивом была толстая кипа рапортов о мертвых женщинах.

Ходила ли она на свидания?

Последний раз она ходила на свидание… Боже! В апреле, сразу после Пасхи. Это был милый парень по имени Эрик. Или Деррик? Может, и вовсе Рик. Он ей даже понравился, и она согласилась на второе свидание. Правда, второе свидание закончилось ничем. Суда по всему, Эрик – или как там его звали – решил, что на втором свиданий он окажется у нее в постели. Когда он понял, что она не из тех женщин, кто готов переспать с парнем на втором свидании, то третьего так и не назначил.

Чтобы доказать себе, что она не зациклилась ни на каком Скальпере, о чем предупреждал ее – Грифф, Ник открыла холодильник и достала оттуда пол-литровую банку с мороженым. Отыскав десертную ложку, Ник прошла в гостиную, прихватив с собой всю банку, села перед телевизором и включила познавательней канал.

«Видишь, я ем и смотрю телевизор».

Мороженое было очень вкусным. А передача про подземную жизнь Парижа даже интересной. Мысли о Скальпере или об Эмбер Керби она старалась прогнать подальше. Прикончив банку, Ник улеглась на диване и стала внимательно смотреть следующую передачу. На этот раз это был документальный фильм про Уинстона Черчилля.

Ник зевнула и закрыла глаза. Пожалуй, можно и подремать.

Она не знала, долго ли спала. Точно больше часа, потому что, когда она открыла глаза, за окном уже стемнело. Ник поднялась, чтобы закрыть жалюзи, и замерла, услышав дверной звонок.

Кого это несет?

Она подошла к парадной двери, посмотрела в глазок и простонала. Что он здесь делает? Ник не хотела встречаться с ним тет-а-тет. По телефону она еще могла держать его на расстоянии, но лицом к лицу…

Он позвонил снова.

Ник открыла дверь и, загородив дверкой проем, уставилась на Гриффина Пауэлла.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Ник. – Вряд ли ты поверишь, если я скажу, что просто проходил мимо и решил зайти в гости.

Она бросила на него гневный взгляд, но неожиданно почувствовала, что рада его видеть. Впервые за пять лет она не думала о Гриффе как о солдате из вражеского стана, которого надо победить. Но и другом он ей тоже не был. Об этом следовало помнить, чтобы не попасть под влияние его очарования.

– Совсем забыла о манерах, – сказала она, фальшиво улыбаясь. – Прощу, входи. Рада тебя видеть. Как хорошо, что ты решил проведать меня.

Он ухмыльнулся:

– Может, переоденешься, причешешься, и я накормлю тебя ужином?

– Я плохо выгляжу?

Грифф оглядел ее:

– Если не хочешь никуда идти, можем заказать еду на дом.

– Я не голодна. – Ник кивнула на пустую банку из-под мороженого. – Я только что уговорила баночку.

Грифф вошел и закрыл за собой дверь. Он вдруг оказался так близко, что Ник ощутила едва уловимый аромат его дорогого лосьона после бритья.

– Когда ты в последний раз ела нормальную пищу? – спросил Грифф. Он внимательно рассматривал ее. – Ты похудела.

Ник показалось, что он видит ее сквозь одежду, и ей стало не по себе.

– Перестань глазеть на меня.

– Ты не ешь, не спишь, у тебя нет настроения.

– Я прекрасно спала, пока ты не появился у меня под дверью. Тебя, смею напомнить, никто не приглашал. Я поела, подремала, а что до моего настроения, так оно портится от одного твоего взгляда.

– С чего бы вдруг?

Грифф шагнул к ней, и Ник инстинктивно отступила.

– Что тебе надо? – спросила она. – Поезжай-ка домой. Грифф достал телефон, набрал номер и сказал, видимо, кому-то из своих помощников:

– Мне нужно заказать ужин на двоих, и чтобы доставили– как можно быстрее.

– Да кто ты такой? Пришел, раскомандовался, обращаешься со мной как… – набросилась на него Ник. Он нежно, но крепко схватил ее за плечи. Ник вздрогнула. От его прикосновения ее будто, током ударило. Их взляды встретились.

Грифф отпустил ее. Медленно. Проведя пальцами вниз по ее рукам.

Ник втянула в легкие воздух и отвела взгляд. Что бы ни произошло сейчас между ними, она чувствовала себя неловко.

– Ужин будет в течение часа, – сказал Грифф. – Если хочешь освежиться, я подожду. Если нет, то мне ты и в таком виде нравишься.

– Ну ты и льстец.

Грифф ухмыльнулся.

Скованность Ник вдруг исчезла. Она улыбнулась.

– Я ополоснусь и переоденусь во что-нибудь не столь мятое. Но не более того. Я не собираюсь наряжаться ради тебя.

– Я на это и не рассчитывал.

– Есть будем на кухне. – Она показала, куда идти. – Можешь накрыть на стол или заняться, чем тебе угодно. Меня не будет минут пятнадцать. Чувствуй себя как дома.

Ник торопливо скрылась в ванной, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

Не надо было пускать его в дом.

Она сбросила одежду и положила ее в стирку. Встала под душ и подумала, что если вымоет голову, то ей придется сушить волосы. С другой стороны, она не мыла волосы с пятницы…

«Это не свидание. Перестань переживать из-за невымытой головы. Просто ополоснись, надень чистую одежду и поешь по-человечески впервые за две недели».

Грифф рассматривал гостиную Ник. Здесь царил беспорядок. На диване были разбросаны бумаги и папки, те же бумаги лежали на кофейном столике и на полу. Внимание Гриффа привлекла картина, висевшая над диваном. Он подошел поближе, чтобы рассмотреть ее.

Ага, как он и ожидал, это оказался оригинал. Подпись художника в углу картины – легкая и размашистая, как и манера письма. Ч.Д. Беллами. Хм… Младший брат.

Чуть более года назад Грифф попросил Сандерса составить досье на Николь Бакстер. Тогда-то он и узнал, что она была замужем. Сандерс собрал следующие факты: 1) отец Ник умер, а мать жива и вышла замуж во второй раз; 2) у Ник есть брат, художник, который живет в Калифорнии; 3) Ник три года была замужем за агентом Грегори Бакстером. Но семь лет назад ее муж застрелился.

Грифф давным-давно усвоил одну вещь относительно человеческой природы: нам всем свойственно винить себя в несчастьях близких. Несомненно, Ник винила себя в самоубийстве мужа, не важно, были ли у нее на то основания или нет.

Грифф никак не мог предотвратить кончину матери, но все равно чувствовал себя виноватым. Если бы он был умнее, менее заносчив, не так доверчив… Если бы вернулся в Штаты на несколько лет раньше…

Грифф смотрел на полотно и видел, что Чарльз Дэвид Беллами вкладывал в каждый мазок столько же упорства и энергии, сколько его сестра в работу на ФБР.

Интересно, она всегда так отдавалась работе? Должно быть, раньше ей хотелось большего, чем вкалывать 24 часа в сутки 7 дней в неделю. А может, Ник такой же узник своего прошлого, как и он?

Дрю Таннер намазалась солнцезащитным кремом. С минимальным уровнем защиты, только чтобы не сгореть. Какое счастье, что от бабушки, помимо каштановых волос и карих глаз, ей досталась еще и смуглая кожа. Летом Дрю поддерживала загар, купаясь в открытом бассейне, а зимой ходила в солярий своего клуба. Мама, пятидесятилетняя дама, которой и принадлежал бизнес, практически отстранилась от дел. Дрю была рада, что после рождения дочки, которой уже исполнилось три, она быстро восстановила форму и фигура ее не пострадала.

Дрю понимала, что она далеко не красавица и что самым привлекательным в ее внешности является фигура. Большая грудь, длинные ноги, узкие бедра. Разумеется, Брайан всегда говорил ей, что она красавица. Муж обожал ее. Ее книжный червь, ее ботаник. В их случае поговорка «Противоположности сходятся» приобретала особый смысл. Самое умное, что она сделала в жизни, – это то, что вышла замуж за Брайана. А самое лучшее, что они сделали вместе, – это их малышка.

– Смотри на меня, мамочка, – позвала дочка из бассейна, где Брайан учил ее плавать.

Дрю захлопала в ладоши:

– Отлично, сладенькая моя. Молодец, Брайанна! Брайан помог дочери выбраться из бассейна, и она побежала к матери, которая ждала ее с огромным банным полотенцем. Пока Дрю вытирала девочку от каштановых кудряшек до розовых пяточек, та заливалась счастливым смехом.

Брайан окунулся и подошел к ним. Он был невысоким, худым и загорелым. Три раза в неделю Брайан ходил в фитнес-центр, но только чтобы угодить жене. Дрю знала, что он предпочел бы вместо этого читать, разгадывать кроссворды и играть в компьютерные игры.

– Ненавижу, когда лето заканчивается, – сказала Дрю. – Жаль, у нашего бассейна нет подогрева, тогда мы могли бы пользоваться им круглый год.

Брайан чмокнул жену в нос и сел рядом с ней на кушетку.

– Может, уговоришь мать пристроить закрытый бассейн к фитнес-центру?

Брайанна перебралась от Дрю к отцу и прижалась щекой к его груди.

– Я говорила с ней об этом, и она обещала подумать. Но ты же знаешь маму, больше всего на свете она не любит перемены.

– Может, поговорить с Джерри? Похоже, он к ней сейчас ближе, чем ты, Эйли или Деб.

Брайан был прав. Новый дружок мамы мог убедить ее в чем угодно. Джерри нравился Дрю, хоть и был на десять лет моложе ее матери, а следовательно, всего на десять лет старше ее сестры Деб. Джерри и встречаться начал с Деб, но потом переключился на их мать, за что Деб и Эйли его презирали.

– Он сделал маме предложение, – сообщила Дрю.

– Да ты что!

– Это произошло вчера вечером. Джерри подарил ей бриллиантовое кольцо. Он встал на одно колено и спел маме серенаду.

Брайан хмыкнул.

– Нужно отдать парню должное, он знает, как обольстить женщину. Он вошел в жизнь твоей матери в ритме вальса и вскружил ей голову.

– Как ты думаешь, он любит ее? Я имею в виду, по-настоящему.

Брайан пожал плечами.

– Знаешь, они составили брачный контракт.

Брайан удивленно посмотрел на Дрю:

– Неужели?

– Они поговаривают о свадьбе в октябре. Возможно, поедут в Гатлинбург и обвенчаются в одной из маленьких часовен. Мама спросила, не будем ли мы свидетелями на их свадьбе. Я со стороны невесты, ты – со стороны жениха, – Она погладила задремавшую Брайанну по щеке. – А еще мама хочет, чтобы наша малышка несла свадебный букет.

– А как же твои сестры и их семьи?

– Мама ничего не сказала ни Эйли, ни Деб. Она думает, что они отказались бы приехать на свадьбу.

Брайан взял Дрю за руку:

– Я сделаю, как ты захочешь. Если скажешь, чтобы я был свидетелем Джерри на свадьбе, значит, я буду.

Дрю благодарно сжала пальцы мужа:

– Как мне повезло с тобой.

Брайан, не дав ей договорить, произнес:

– Нет, это мне повезло.

Еда была бесподобной. Лучший итальянский салат и лучшая лазанья в ее жизни. Ник съела все гренки из салата, обмакивая их в сырный соус пестр[1]1
  Соус из листьев базилика, кедровых орешков, чеснока, сыра пармезан и оливкового масла.


[Закрыть]. Вино, которое, вне всякого сомнения, стоило целое состояние, также было превосходным.

– Ты уверена, что не хочешь итальянского пирога? – спросил Грифф и откусил половину своей порции.

– Ты хочешь, чтобы я растолстела?

– Нет. Просто тебе не надо худеть, чтобы выглядеть идеально.

Ник замерла, тело напряглось, мысли спутались. Зато эмоции разбушевались. Он действительно считал, что она выглядит идеально?

– О, мистер Пауэлл, неудивительно, что столько женщин падают к вашим ногам. Вы искусный льстец.

Грифф хмыкнул.

– Почему ты не можешь поверить, что я действительно имел в виду то, что сказал?

Ник почувствовала себя неловко. В течение всего ужина Грифф был прекрасным собеседником. Они говорили о погоде и политике, о хорошем кино и хорошем вине. Ник обнаружила, что их интересы скорее сходятся, чем разнятся. Странно. Ей всегда казалось, что у них нет ничего общего.

– Уже довольно поздно, – сказала Ник. – Думаю, около одиннадцати.

Грифф посмотрел на часы:

– Десять сорок восемь.

– Может, тебе пора? Ты ведь, наверное, рано утром улетаешь?

– Я еще не решил.

– Если ты хочешь предстать передо мной рыцарем в сияющих доспехах, то не стоит. – Ник допила вино, поставила пустой бокал на стол и встала. – Мне не нужно, чтобы ты или какой-то другой мужчина меня спасали. Я сама о себе позабочусь. Так было, и так будет всегда.

Грифф тоже поднялся.

– Я давным-давно усвоил один урок. Всем нам рано или поздно нужен кто-нибудь. Делиться с кем-то своими проблемами вовсе не значит проявлять слабость.

– Ты усвоил этот урок за те десять лет, которые пропадал невесть где?

– Именно так.

– Ты ни с кем не говоришь о том, что было?

– Те десять лет в прошлом, а прошлого никому не изменить.

– В этом ты прав. – Она не могла изменить того, что Грег покончил с собой.

Грифф направился в гостиную. Ник пошла следом.

– Не возражаешь, если я еще немного задержусь, чтобы выпить бокал вина? – спросил он.

– Садись. Пей. Задерживайся. – Ник села на диван и жестом предложила Гриффу сесть в одно из двух кресел.

Грифф опустился в массивное кожаное кресло и посмотрел на Ник. Затем перевел взгляд на картину, которая висела на стене позади нее.

– Впечатляющая картина, – сказал он. – Ее написал талантливый художник.

Ник повернула голову и тоже посмотрела на картину, которую Чарлз Дэвид подарил ей два года назад в мае, на ее тридцатилетие.

– Картину написал мой брат. Он действительно талантливый художник.

– Я бы хотел посмотреть его работы. Если остальные так же хороши, то я бы приобрел что-нибудь для своего дома.

– Я, если честно, плохо разбираюсь в живописи, – улыбнулась Ник. – Но каждый раз, когда я смотрю на эту картину, мне становится хорошо.

«Ой-ой-ой! Похоже, мне нравится Грифф и нравится быть с ним. И даже хочется с ним флиртовать». Ник притворно зевнула.

– Прости. Кажется, я засыпаю. Наверное, это от вина. Не надо было пить третий бокал.

Ее уловка не успела сработать – Грифф еще не ушел, когда зазвонил его телефон. Грифф поставил бокал настал и достал, сотовый.

– Пауэлл слушает.

Больше он ничего не сказал, только слушал. Ник пододвинулась к краю дивана и прошептала:

– Это он, да?

Кивок.

Наконец Грифф сказал:

– Да, я понял. Уж не хочешь ли ты, чтобы я поблагодарил тебя за подсказку?

Весь разговор длился не больше минуты. Грифф повернулся к Ник:

– Он выбрал очередную жертву и позвонил, чтобы дать подсказку.

Ник сглотнула.

– И что это за подсказка?

– В здоровом теле здоровый дух.

– Ну прекрасно! Смысла в ней столько же, сколько было в рубинах и лимонном драже.

– Не совсем так. Мы знаем, что он выбирает женщин в хорошей физической форме, а значит, у всех у них…

– …в здоровом теле здоровый дух, – закончила за него Ник.

– Но к следующей жертве эта подсказка должна особенно подходить.

Зазвонил телефон Ник. Она слышала звонок, но не могла вспомнить, куда положила сотовый.

Грифф сбросил со стола пару листов бумаги, под которыми прятался телефон, и протянул его Ник.

– Алло, Николь?

Она не стала отвечать.

– Гриффин скоро позвонит тебе, чтобы поделиться своей подсказкой. Думаю, и тебе захочется поделиться с ним своей. Ник молчала.

– Если я не услышу твоего голоска, то не дам никакой подсказки.

Черт! У него была фора в игре, и он прекрасно это понимал.

– Прошу тебя, дай мне подсказку.

– Молодец, хорошая девочка. Вообще-то я не должен больше давать вам никаких подсказок. Вы ведь так и не созвали пресс-конференции. А я хочу, чтобы мир знал меня как Охотника.

– Так ты дашь мне подсказку или нет?

– Жаждешь услышать ее? – Он рассмеялся. – Ну что ж. Слушай внимательно. Вот твоя подсказка. – Он выдержал театральную паузу. – «Тише…. тише, Томас Уолси». – И закончил разговор.

Что? Еще одно имя? Но это имя почему-то показалось Ник знакомым. Может, что-то историческое? Она убрала телефон и посмотрела на Гриффа:

– Моя подсказка – еще одно имя.

– А что за имя?

– Он сказал: «Тише, тише, Томас Уолси».

– Томас Уолси?

– Да. Почему это имя кажется мне знакомым?

– Томас Уолси был выдающимся политическим деятелем Англии во времена Генриха Восьмого, – сказал Гриффин. – А еще он был кардиналом римской католической церкви.

– Да уж, это очень поможет нам определить, кто следующая жертва и где она живет. – Ник вздохнула, понимая, что над такой загадкой убийцы им придется поломать голову.

– Он играет с нами. Его подсказки лишь косвенно указывают на жертву, даже если нам удается разгадать их. Он знает, что едва ли мы успеем спасти ее, даже правильно вес поняв, как это было с Эмбер Керби.

– И все же, – сказала Ник, – мы должны попытаться.

– Да. И это он тоже знает.