Текст книги "Ночные игры"

Автор книги: Беверли Бартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Тишина. Затем тошнотворно мягкий и сладкий голос:

– Как интересно, наши мысли очень похожи. Грифф не ожидал такого поворота. Он отключился.

В семь пятнадцать Ник вошла в свой номер в мотеле, положила на стол портфель, включила кофеварку и скинула туфли. Завтра она соберет оперативную группу. Она должна убедить свою команду в необходимости делать все быстро. Каждый человек должен стать логическим элементом единого целого.

Голова раскалывалась, шея ныла, и Ник нуждалась в хорошем восьмичасовом сне. Впрочем, парочка таблеток аспирина могут помочь, и ей хватит шести часов. В чем она действительно нуждалась, так это в хорошем массаже.

«Черт! Что за мысли!

Не думай о Гриффине Пауэлле!»

Ник налила в чашку кофе, и тут зазвонил ее телефон.

«Черт побери. Что, если это Грифф?»

Она взглянула на номер.

Это был не Грифф.

– Слушаю.

– Привет, Николь! Сегодня ты разочаровала меня. Созвала пресс-конференцию, а моим инструкциям не последовала.

– Ты даешь никудышные подсказки.

– Подожди немного, и я дам тебе нечто большее.

– Я не против.

– Дрю собирается вступить в игру, – сказал он. – Завтра я обучу ее правилам. Мы собираемся хорошенько повеселиться. Не ревнуй. Я знаю, ты не хочешь играть со мной, но у тебя нет выбора. Так что жди и сама все увидишь.

Ужас пронзил Ник. Когда ее отпустило, он уже отключился.

Ее первой мыслью было позвонить Гриффу. Ник набрала номер, но вместо Гриффа услышала автоответчик.

Она швырнула телефон через всю комнату, с чашкой кофе села за стол и открыла портфель. Ей надо многое сделать до того, как наступит утро. А вот звонить Гриффу она не должна.

Глава 13

Грифф провел две недели дома. Он оставался в стороне от расследования Ник и велел своим людям не вмешиваться в ее дела, как и в дела остальных агентов. Он отступил на задний план и внимательно наблюдал за происходящим. Ник нуждалась в собственном пространстве. Грифф понимал это, как никто другой.

– Извини, – сказал Сандерс. – Я постучал несколько раз, но ты не ответил.

Грифф оглядел кабинет, свою любимую комнату в доме.

– Прости, наверное, я задумался.

– Барбара Джин предложила, раз уж погода такая хорошая, устроить ленч в патио.

Грифф выглянул в окно. Солнце. Синее небо. Свежий ветерок.

– Хм, пожалуй, это хорошая идея.

– Иветта приехала уже час назад, – сказал Сандерс. – Я приготовил ей комнату, как обычно.

– Буду рад повидаться с ней.

Гриффу не нужно было объяснять Сандерсу, в чем нуждается Иветта. Она была дорога им, как любимая сестра. Иветта была с ними в одной связке в том испепеляющем огне, который разрушил их прошлое и на котором каждый из них строил свое будущее.

– Могу ли я сделать что-то для тебя? – опросил Сандерс.

Их взгляды встретились.

– Ты знаешь, зачем я позвал Иветту?

– Да.

– Меня бесит то, что после стольких лет он все еще имеет такую власть надо мной. – Грифф развернул кожаное кресло и встал. – Ты думаешь, что прошлое умерло и похоронено. Ты хочешь, чтобы так оно и было. Но случается что-то, что взрывает твою память, и ты вдруг оказываешься в аду.

– Этот Скальпер не такой уж неуязвимый. Не более чем был Йорк.

Йорк. Даже одно это имя имело власть над Гриффом. Власть такую же темную и опасную, как человек, носивший его.

Глаза Гриффа гневно сверкнули.

– Мне казалось, мы договорились не произносить ЭТО ИМЯ.

– Возможно, требуется время. – Сандерс никогда не опускал глаз.

Грифф не мог заставить себя согласиться вслух. Он молча кивнул.

– Ленч скоро будет готов. – Сандерс повернулся, чтобы уйти, но остановился и добавил: – Рик Карсон прибыл сегодня около десяти, а Холт Кейнан скоро уедет. Хочешь поговорить с ним до отъезда?

– Ты объяснил ему его задание?

– Да.

– Тогда мне не о чем с ним разговаривать.

– Хорошо. – Сандерс аккуратно прикрыл за собой дверь.

Агенты Гриффа все время сменяли друг друга, один из них постоянно находился в доме и выполнял функцию охранника. Грифф тщательно подбирал персонал, и многие работали с ним уже больше пяти лет, но друзей среди них у Гриффа не было. Только бывший агент Линдси Макаллистер, сейчас Линдси Уокер, оставалась его другом. В других обстоятельствах Грифф был бы рад визиту Иветты. Но сейчас он позвал ее не просто как друга, а как собрата по несчастью. А в профессиональном смысле слова и как психиатра.

Ник проспала десять часов. Господи, как хорошо быть дома, в своей собственной постели, спать на собственной подушке! Жизнь в отеле тоже хороша, но лишь на несколько дней, а она была в дороге две недели, посещая все шесть штатов, в которых Скальпер похищал женщин. Она не собиралась убеждать агентов разных отделений в своем превосходстве, но встретиться с ней лично как с активным лидером им не помешает.

Ник сидела посередине гостиной, скрестив ноги, в окружении докладов, фотографий и папок. Обеими руками она держала кружку и маленькими глотками пила крепкий кофе.

Она взяла выходной – первый за две недели, – чтобы немного отдохнуть, и даже совершила утреннюю прогулку, которую стала частенько пропускать. Но как ни старалась Ник расслабиться и забыть про дела, ей это не удавалось. Все мысли ее были о Дрю Таннер. Жена, мать, дочь. Женщина, которую любили и в которой нуждались.

«Прости меня, Дрю. Прости за то, что случилось с тобой, Прости за то, что не можем спасти тебя. Прости за тот ад, в который ты попала».

Когда зазвонил домашний телефон, Ник не взяла трубку. Ее мать уже звонила сегодня дважды. Ник знала, чего она хочет. Она хотела, чтобы Ник уговорила Чарлза Дэвида навестить ее. Но мать сама была виновата в том, что не видела собственного сына уже три года.

«Я люблю тебя, мама, но не могу сейчас решать твои проблемы».

Ник встала, перешагнула через бумаги, разбросанные по полу, и отнесла чашку на кухню, укоряя себя за то, что желала услышать вместо звонка домашнего телефона звонок своего сотового, на который обычно звонил ей Грифф, Грифф не звонил уже две недели – с тех самых пор как она начала свою кампанию в Шарлотте.

Тем лучше. Она и не хочет, чтобы Грифф звонил.

Ложь.

Ей нужно было поделиться с ним своими идеями. Как ни абсурдно это звучало, у них с Гриффом получалось думать в унисон. Ни с кем другим у Ник этого не происходило, разве что с Чарлзом Дэвидом, когда они были детьми.

Грифф оказался верен своему слову. Он ни во что не вмешивался, не преподносил ей сюрпризов своим внезапным появлением, даже не звонил.

«Ну признайся, Ник, ты скучаешь по нему».

Неправда. Скучать по Гриффу то же самое, что скучать по лихорадке. Просто ей необходимо сделать перерыв: принять душ, одеться, прогуляться, разглядывая витрины, пригласить на ужин друга.

Друга? А разве у нее еще остались друзья? Кроме людей, с которыми она работала, времени ни на кого больше не хватало. Не то что в прошлом. До смерти Грега.

Ник набрала в кружку свежую воду, залила в автомат, поставила новый фильтр и добавила молотый кофе. Нажала на кнопку, вышла из комнаты, села на пол и стала собирать фотографии Эмбер Керби с места происшествия.

Всего пару дней назад Ник разговаривала с миссис Ландерс о ее шестилетней внучке Мэдди, которая обнаружила тело Эмбер.

– Она до сих пор произнесла всего несколько слов, и ее преследуют ночные кошмары, – сказала миссис Ландерс. – Правда, ее психолог говорит, что со временем все наладится.

Ник застонала. Боже, даже взрослый не сразу восстановится от такого ужаса. Что же говорить о ребенке!

Убийство обычно производит волновой эффект, как и каждое событие в жизни. Как любое слово, действие, умозаключение.

Ник часто думала: могли ли какие-то ее слова повлиять на Грега? Сказала ли она тем утром что-то такое, чего не стоило говорить? Может, все дело в том, что она с такой преданностью отдавалась работе? Достаточно ли сильно она любила мужа?

Она очень любила его, когда они только поженились. Они были молоды и энергичны, оба делали карьеру на государственной службе. Грег принадлежал к тому типу мужчин, которые ей нравились: в меру чувствительный, добрый и всегда готовый поддержать и в то же время яркий и амбициозный. Все было замечательно в их первый год. Ссорились они очень редко.

Когда все начало меняться?

Ник нe могла определить точное время. Ни один день в ее памяти не всплывал как день начала катастрофы ее семейной жизни. Она даже не догадывалась, что что-то идет не так, а призраки проблем рассматривала как последствие переутомления на работе. Когда она призналась себе в том, что их семейная жизнь оказалась на грани провала, что они нуждаются в помощи, было уже поздно. «О, Грег! Прости меня! Я так виновата! Если бы только…» Сейчас она ничего не могла сделать для Грега, но у нее еще есть семь дней, чтобы спасти Дрю Таннер.

Хватая ртом воздух, Дрю согнулась пополам, и боль на минуту отпустила ее. Но она не позволила себе задержаться ни на одну лишнюю секунду. Если он поймает ее раньше, чем через четыре часа, то накажет.

Дрю не знала, как долго она была узницей психопата. Возможно, пару недель, хотя ей казалось, что годы. Дни в одиночестве, среди деревьев, тянулись бесконечно долго. Она бежала, пряталась, затем снова бежала. Ночи были еще ужаснее, но ночами она хотя бы могла несколько часов отдохнуть, далее иногда поспать. Он не позволял ей спать всю ночь и будил, когда истекали четыре часа ее сна.

С рассветом он выводил ее из подвала, давал еду и питье. С каждым днем все меньше и меньше. Затем отвозил в лес и отпускал.

– Я вернусь позже, – говорил он. – Не позволяй мне поймать себя слишком рано. Если ты не будешь играть со мной так, чтоб нам было весело, я накажу тебя.

В первый день она решила, что у нее есть шанс. Даже с наручниками на запястьях она может бежать. Она так и делала – бежала как сумасшедшая. Не разбирая направления. Но он вернулся и поймал ее.

– Очень хорошо, – сказал он. – Ты способна бежать от меня во время охоты больше, чем один час. Завтра я дам тебе два часа.

Каждый день он увеличивал время охоты. Он награждал ее едой, питьем или ванной, если ей удавалось прятаться положенное время. Но если он ловил ее раньше, то наказывал.

«Не думай об этом. Не думай. Просто беги».

Она слышала рев его мотоцикла.

«Нет, нет! Он совсем близко!

Бежать, бежать, бежать!»

В полдень Гриффин и Иветта прогуливались по берегу озера. Теплый сентябрьский бриз ласкал иссиня-черные волосы Иветты, которые удивительно переливались в солнечном свете. Грифф снова и снова думал о том, какже невероятно красива эта женщина – доктор Иветта Мэнг. Маленькая. Стройная. Сексуальная. Хрупкая фарфоровая куколка.

Она заплатила высокую цену за свою редкую красоту. Йорк выбирал только лучших. Самых лучших. Он прочесал весь мир в поисках такой женщины, как Иветта. Но он недооценил маленькую китайскую куколку, приняв ее мягкость за покорность.

Ошибка Йорка показала Гриффииу – внешность бывает обманчива.

– Убийц королев красоты было двое. – Гриффин сказал это, не взглянув на Иветту и продолжая идти. – Специальный агент Бакстер и я, изучив доклад баллистиков, предоставили свой доклад, сложили кусочки картины воедино и поняли, что в Кэри Мейгардена стреляли два разных стрелка. Я не стал убеждать в этом кого бы то ни было из-за Линдси и Джадда. А Ник пыталась предложить коллегам из ФБР копнуть глубже, но когда со смертью Мейгардена убийства прекратились, не стало оснований считать, что убийц было двое.

– А теперь основания появились?

– Он позвонил нам, – сказал Грифф. – Он затеял новую игру и решил разделить ее с нами.

– Вечная борьба добра со злом. – Иветта остановилась на повороте тропинки, которая огибала озеро и вела к полуразрушенному навесу для лодок.

– Он уже убил пять женщин, играя в свою новую игру, а сейчас похитил шестую. – Грифф посмотрел на лазурное небо, яркое и чистое, с редкими островками облаков. – Он прячет женщин три недели, затем убивает их и снимает скальп.

Иветта не вздрогнула, но Грифф знал, что она вовсе не бесчувственна, просто прошлое снизило ее порог чувствительности.

– Можно? – Она дотронулась до его руки.

Грифф понял, что она спрашивает разрешения взять его руку в свою, прикоснуться к нему. Только избранные знали о таланте Иветты, который она расценивала в равной степени и как проклятие, и как благословение. Она была экстрасенсом. До встречи с ней Грифф никогда бы не поверил, что человеку доступно такое.

Грифф вложил свою руку в ее. Он доверял Иветте так же, как доверял только одному живому существу – Сандерсу.

Иветта закрыла глаза. Никто из них не прерывал молчания в течение нескольких минут. Грифф чувствовал тепло ее руки, и по выражению лица Иветты он мог догадаться, что она почувствовала что-то значительное.

Неожиданно Иветта отпустила его руку и отступила на шаг. Она несколько раз глубоко вздохнула, кашлянула и посмотрела ему прямо в глаза:

– Игра, в которую он играет, слишком знакома тебе. В этом источник твоего страха.

– Он называет себя Охотник, – сказал Грифф.

– А ты предпочитаешь называть его Скальпером.

Грифф кивнул.

– Ты заботишься о ней, – произнесла Иветта, ееголос перешел на шепот.

– О ком, о Ник? Нет, ты ошибаешься. Я просто привык, что она все время рядом, вот и все.

– Нет, это не все. Она нравится тебе. Все больше и больше.

Пухлые розовые губы Иветты слегка искривились в слабой улыбке, но улыбка тут же сошла с ее лица.

– У тебя снова были ночные кошмары. Йорк вернулся и мучает тебя.

– Да, хотя я был уверен, что похоронил его так глубоко, что он никогда не появится вновь.

– Он управляет тобой силой, которую ты сам дал ему.

– Думаешь, я не понимаю этого? – Грифф не хотел повышать голос, не хотел, чтобы его слова звучали так резко. – Извини, я не хотел…

Иветта махнула рукой, показывая, что все в порядке.

– Я бы хотела помочь тебе, но я слишком вовлечена в то, что произошло. Я не могу быть объективна.

– Ты очень помогла мне.

– Если бы ты мог доверять какому-то другому экстрасенсу, он бы помог тебе больше, чем я.

– Нет. – Грифф не мог делиться этим более ни с одним живым существом.

– Извини. Поговори с Сандерсом. Поговори со мной. И возвращайся к работе.

– Я обещал Ник…

– Ты будешь работать с ней, и никакого соперничества между вами не будет.

Грифф с любопытством взглянул на Иветту:

– Она возненавидит меня, как только я предстану перед ней снова.

– Я не была бы так уверена в этом.

– Это твой дар говорит в тебе?

– Нет, это просто женская интуиция.

Грифф усмехнулся.

– Ты можешь остаться на несколько дней? – спросил он.

– Я не уеду, пока ты будешь нуждаться во мне.

– Завтра можно было бы совершить прогулку по реке. Сандерс и Барбара могли бы поехать снами.

– Звучит заманчиво. Если ты действительно хочешь этого…

– Чего я действительно хочу, так это поймать Скалькера до того, как он убьет еще одну женщину. – Грифф сжал кулаки. – Я хочу, чтобы он сдох, прежде чем замучает еще кого-нибудь. Я хочу, чтобы его гнилая душонка сгорела в аду.

– Вместе с мерзкой душонкой Йорка. – Не спрашивая на сей раз разрешения, Иветта взяла правую руку Гриффа и нежно, мягко разжала кулак. Затем сделала то же самое с его левой рукой. – Йорк не имеет силы. Вся сила у тебя. Не позволяй ему завладеть даже самой маленькой ее частью.

– Почему он не умирает?

– Потому что ты возвращаешь его к жизни. И только ты сможешь уничтожить его навсегда.

Дамар Сандерс стоял в патио и смотрел на спокойную гладь озера. Он одобрил выбор Гриффина, когда тот купил эту землю для строительства дома. Место было не только уединенным, но и умиротворяющим. После стольких лет волнений, борьбы за выживание они нуждались в убежище.

Лучше было бы никогда не вспоминать о тех годах, но даже сильный человек не всегда может контролировать свои мысли. Единственная возможность победить мрак – решиться встретиться лицом к лицу с тем, чего ты больше всего боишься.

Гриффин тоже знает, что надо делать. И Иветта поможет ему. Некоторые битвы должны быть переиграны вновь и вновь, некоторых врагов нужно побеждать снова и снова. И с каждой победой соперник становится слабее. Возможно, когда-нибудь он станет настолько слабым, что не сможет больше вести войну.

Когда-то Дамар любил и был любим. Родителями. Женой. Он жил счастливой жизнью, никогда не терял достоинства, был храним Богом.

– Дамар, Дамар…

На мгновение ему показалось, что зовущий его женский голос принадлежит Элоре.

– Я здесь, – ответил он Барбаре Джин Хыоз, которая тепло улыбалась ему. Она была привлекательной женщиной, всего на несколько лет моложе его Элоры, с такими же развевающимися рыжими волосами и печальными темными глазами. Однако не только внешнее сходство между двумя женщинами заставляло Сандерса испытывать к Барбаре Джин огромную нежность, – Сыграем в шахматы? – предложил Сандерс.

– Конечно.

Барбара Джин подкатила кресло ближе к нему.

– Я не должна спрашивать, – сказала она, – но и ты, и Гриффин ужасно молчаливы весь день, даже после приезда доктора Мэнг. Все ли у вас в порядке?

Сандерс присел перед креслом-каталкой, взглянул Барбаре Джин в глаза и взял ее за руки.

– Ты не должна волноваться. Просто Гриффина беспокоит дело Скальпера, и настроение Гриффина передается мне.

– А когда вы с Гриффином обеспокоены, появляется Иветта Мэнг.

– Гриффин позвонил ей.

– Она красивая женщина, – задумчиво сказала Барбара Джин. – Я знаю, что ты… ты и Гриффин, вы оба, заботитесь о ней.

– Мы любим Иветту. Она наша сестра. Ты понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Барбара Джин. – Но почему ты никогда не рассказываешь о ваших отношениях в прошлом…

– Это прошлое принадлежит не мне одному. Оно у нас общее с Гриффом и Иветтой. И пока я не получу их разрешение, я не могу рассказывать о нем ни тебе, ни кому-либо еще.

Барбара Джин сжала кулачки и улыбнулась, потом наклонилась и поцеловала Сандерса в щеку.

– Мне не нужно знать о тебе все. Достаточно того, что ты хороший человек. И, как и Гриффин, мой друг. Но мне не нравится видеть вас несчастными.

– Сыграв со мной в шахматы, моя дорогая Барбара Джин, ты сделаешь меня счастливым. – Сандерс обошел кресло и взялся за ручки. Это было правдой – когда он был с ней, он становился счастливее. И не важно, играли ли они в шахматы, готовили или просто сидели и слушали музыку.

Барбара Джин появилась у Гриффина чуть больше года назад, одинокая и испуганная монстром, который жестоко убил ее сестру. До знакомства с ней Дамар не думал, что когда-нибудь сможет заботиться о женщине так, как заботился об Элоре. Но проходил день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, Барбара Джин сотрудничала с агентством Пауэлла и постепенно оттаивала. И незаметно для себя Сандерс влюбился в нее.

Она не знала о его истинных чувствах.

Сейчас ей было достаточно того, что они стали друзьями.

Дрю споткнулась об упавшее дерево. Она цеплялась за ветки, стараясь наверстать время, потерянное при падении. Но тонкие ветки не выдержали веса ее измученного тела, и она упала ничком.

«Нет, Господи, пожалуйста…

Вставай, черт побери, вставай. Беги. Он близко. Так близко».

Но ее уставшие, ослабевшие руки и йоги отказывались подчиняться. Земля была прохладной, постель из сухих листьев такой мягкой. Ей хотелось отдохнуть, свернуться и уснуть хотя бы на час.

Она так устала.

Жуткий рев мотоцикла дал ей понять, что он совсем близко, слишком близко для того, чтобы она могла спастись. Но если он поймает ее, то накажет. Нет, нет, она не сможет выдержать еще одну ночь в клетке или провести день без еды.

– Игра закончена. – Его тихий зловещий голос раздался совсем рядом с ней.

Дрю попыталась подняться на колени.

Когда она подняла голову, он стоял всего лишь в шаге с винтовкой, направленной прямо на нее.

Злоба отражалась на его лице. Дрю сделала усилие, чтобы подняться, но у нее не хватило сил. Снова упав на колени, она пристально посмотрела на него. Слезы застилали ей глаза.

– Почти конец, – произнес он. – Осталось несколько ходов в игре, затем финал.

– Пожалуйста, не надо. Не убивайте меня. У меня ребенок. Маленькая девочка, которой я нужна.

– О, бедная Дрю, какая жалость.

Еще прежде чем она поняла, что он намеревается сделать, он нажал на курок. Пуля попала ей в плечо. Вскрикнув от боли, Дрю схватилась за рану. Кровь сочилась сквозь ее пальцы.

– Еще несколько выстрелов, немного страдания – и наша игра закончится.

Игра! Вот чем это было для него. Ее жизнь ничего для него не значит. То, что у нее муж, ребенок… Ему все равно. Она не была женщиной для своего похитителя, не была даже человеческим существом. Она была только жертвой.

Он выстрелил ей в другое плечо. Дрю упала на землю. Боль была невыносимой.

Еще две пули одна за другой впились ей в тело.

Дрю уже ощущала агонию, когда он подошел к ней, схватил за волосы и заставил встать на колени. И выстрелил в нее последний раз.

Падж прислонил винтовку к ближайшему дереву и ногой перевернул тело Дрю, чтобы окончательно убедиться в том, что она мертва. Затем схватил ее за шелковые золотисто-каштановые волосы, испачканные кровью из раны на голове, еще кровоточащей. И улыбнулся.

Из кожаных ножен Падж выдернул нож. Клинок из углеродистой стали мерцал в солнечном свете, как расплавленное серебро. Он снял с Дрю скальп, смакуя каждую минуту, испытывая возбуждающий вкус победы. Он хотел бы переживать эти опьяняющие моменты снова и снова.