Текст книги "Мое сердце"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 46 страниц)
– У Акбара больше не будет сыновей, Кандра, ибо было предсказано, что из всех его детей в живых останутся только три сына. Так оно и было все эти годы. Первые два, близнецы, прожили меньше года. Потом появился мой Салим, двумя годами позже Мюрад и, наконец, Даниял. И после этого у Акбара не было сыновей в течение последующих почти двадцати лет, Кандра. Если тебе и повезет забеременеть от Акбара, это будет девочка. Я лично предпочитаю девочек. Сыновья вырастают и, как правило, разбивают материнские сердца.
Ругайя Бегум успокаивающе положила руку на плечо подруги.
– Салим – хороший мальчик, Иодх Баи. Правда. Он восстает против воли своего отца только потому, что он – умный, сильный человек и хочет показать свои способности.
– Я очутилась между двух огней – между ним и его отцом, – печально сказала Иодх Баи. – И сейчас еще находятся желающие посплетничать на тему о том, что его отцу не надо было жениться на раджпутке.
– Они все дураки! – рассердилась Ругайя Бегум. – Я мусульманка, а ты индуистка. Кандра – христианка. Все эти верования придуманы людьми, которые, пусть даже и с самыми лучшими намерениями, разделили народы на земле. В этом нет ничего хорошего или святого. Мне сказал об этом наш супруг, и, считаю, он прав. Он никогда не смог бы объединить все наши земли, если бы не отмел прочь старинные предрассудки.
– Ты льстишь мне, моя дорогая жена, – сказал Акбар, неожиданно появляясь в комнате. Он поцеловал в щеки Ругайю Бегум и Иодх Баи. Потом его глаза остановились на Велвет. – Ты довольна, Кандра? Я хочу, чтобы ты была счастлива, моя английская роза.
Его ласковый взгляд говорил: я хочу остаться с тобой наедине.
– Я всегда буду счастлива, пока вы будете любить меня, повелитель, – ответила она, покраснев под его обжигающим взглядом.
Ругайя Бегум чуть не рассмеялась вслух. Желание Акбара было таким очевидным. Первый раз в своей жизни она увидела, что и этот человек имеет свои слабости. Это ее умилило. Он – великий правитель, но, оказывается, и у него могут быть маленькие человеческие слабости.
– Мы должны идти, – сказала она. – Я так измучена дальней дорогой, а Адали притащил нас сюда прямо из бань.
– Да, – согласилась Иодх Баи, чуть-чуть завидуя своей младшей подруге.
– Вы зайдете завтра, ведь правда же? – спросила Велвет. – Мне так хочется поделиться с вами частичкой своего маленького счастья.
– Мы придем завтра, – ответила Иодх Баи, – и я приведу тебе повара со своей личной кухни в подарок.
– Господи, а я даже не подумала об этом! – воскликнула Велвет. – О повелитель, чем же я буду вас кормить вечером?
– Разве он не может прожить на одной любви? – поддела мужа Ругайя Бегум, и все они покатились со смеху при виде его кислой мины.
– Нет, – сказал Акбар, отсмеявшись. Он, конечно, поужинает – слуги доставят сюда из главного дворца еду. – А пока я хотел бы осмотреть дом и сад. Я послал вперед распоряжения насчет того, как все должно быть сделано, но только сейчас у меня появилась возможность посмотреть все собственными глазами. И коли я здесь, начнем с этой комнаты.
– Но комната совсем пуста и лишена убранства, – ответила Велвет. Она грациозно обвела рукой пустое пространство, заметив при этом, что обе ее подруги потихоньку вышли и она осталась наедине с Акбаром.
– Здесь есть колыбель.
– Но она пуста.
– Мы восполним этот недостаток, моя роза.
– Пойдем посмотрим другие комнаты, – предложила она и быстро потянула его из детской. – Я еще не видела, что находится рядом.
– Там комнаты для слуг, – ответил он, проводя ее через прихожую и короткий коридор на противоположную сторону здания. – Я заглянул в гостиную. Она очень просто обставлена, и ты можешь делать с ней все что угодно, – это твой дом. Может быть, ты захочешь выписать мебель из Англии, что можно будет сделать через португальцев. Тогда просто отдай список всего необходимого Адали.
Они дошли до галереи, и Акбар повернул направо.
– Насколько я помню, главная комната здесь – Акбар открыл резную дверь Потом, обернувшись, подхватил Велвет на руки, проговорив при этом:
– Святые отцы говорили мне, что христианский обычай повелевает вносить новобрачную на руках через порог ее нового дома. – И внес ее в комнату.
В третий раз за этот полдень Велвет почувствовала, как краска заливает ей лицо и шею. Чтобы скрыть неожиданную застенчивость, она воскликнула:
– Какая чудесная комната! Я только мельком взглянула на нее, когда здесь были Ругайя Бегум и Иодх Баи. Пожалуйста, опустите меня на пол, чтобы я могла как следует осмотреться.
Веселая улыбка мелькнула в уголках его чувственного рта, но он выполнил ее пожелание.
– Если эта комната понравится тебе, Кандра, я буду очень рад. Я сам распорядился, как ее отделать. Это должен быть прекрасный сад, созданный для того, чтобы принять мою совершенную английскую розу. – И он замолчал, давая ей возможность осмотреть помещение.
Пол в комнате был сделан из полированного дерева и светился мягким теплым светом. Темные балки поддерживали резной потолок, раскрашенный красными, голубыми и золотыми цветами. Стены приблизительно на треть высоты от пола были разделены узкими горизонтальными деревянными панелями, украшенными резьбой с золочеными листьями. Часть стены под панелями была выкрашена в темно-голубой цвет, а верхняя часть стены представляла собой огромное, прекрасно написанное панно, изображавшее кусочек джунглей со свирепо рыкающим огромным тигром и перелетающими с ветки на ветку яркими тропическими птицами. Джунгли постепенно переходили в плоскую равнину, населенную выписанными в мельчайших деталях разнообразными животными, среди которых было стадо слонов со слонятами, несколько буйволиц с телятами и огромный самец с устрашающими рогами. На ветвях одного дерева Велвет рассмотрела уморительных белок, прекрасного леопарда, обучающего своих двух детенышей охоте; семью смешных обезьян; овец, коз, газелей и фантастического по красоте павлина со своими курочками. Велвет поразила красота росписи, переходившей с одной стены на другую и заканчивающейся панно, изображающим двух любовников на открытой веранде. В мужчине она сразу узнала Акбара, а приглядевшись внимательнее, различила, что у женщины белая кожа, в отличие от оливковой у ее партнера, и длинные каштановые волосы.
– Похоже, Басавану пришлось как следует подумать, прежде чем приступать к работе, ибо все, что я ему дал, было лишь мое довольно лирическое описание тебя, – заметил Акбар.
Какой-то момент Велвет не могла вымолвить ни слова. Это была прекрасная картина, фоном которой служило прозрачное голубое озеро. Вдали за озером просматривались поднимавшиеся в раннее утреннее небо, расцвеченное золотыми и персиковыми тонами, высокие заснеженные горные вершины Зеленый ковер с золотым и оранжевым орнаментом покрывал пол веранды, и здесь, опустившись на разноцветные подушки, стояли на коленях двое любовников, смотря в глаза друг другу На Акбаре были белые шальвары, грудь обнажена, на голове – маленький тюрбан, а с шеи свисала доходящая до пояса нитка мелочно-белого жемчуга Велвет, изображенная в качестве его супруга, была одета в легкие бирюзовые прозрачные шелковые шальвары, через которые вполне явственно просматривались ее длинные стройные ноги Шея у нее обмотана несколькими рядами розового жемчуга и золотых цепочек, но все остальное тело, от горла до шальвар, было голым.
– Я сказал художнику, что у тебя чудесные, дерзко торчащие вперед маленькие груди, – сказал Акбар – Мне не нравится, как он их нарисовал Придется переделать, но в это г раз он сможет писать с натуры.
– Повелитель! – Велвет обмерла – Вы хотите заставить меня раздеться перед посторонним человеком?
– Он художник, Кандра. И кроме того, здесь, в моей стране, мы не имеем привычки прятать свои тела или, наоборот, выставлять наружу свою ложную скромность. Но если тебе так будет легче, я побуду с вами, пока Басавана будет переделывать картину.
Велвет умолкла и обернулась к панно. Оно было и правда очаровательным. Оказалось, что любовники на веранде не одни Кроме них, здесь были изображены две маленькие прислужницы, одна из которых обмахивала любовников опахалом, а другая готовила напитки. На заднем плане сидел маленький симпатичный музыкант, наигрывавший что-то на неком инструменте, показавшемся Велвет похожим на лютню, но с длинным грифом. Последним обитателем веранды оказался большой жирный кот с длинной черной шерстью, с каким-то сладострастным выражением на морде наблюдавший за маленькой птичкой, сидевшей на растущем в кадке декоративном деревце. Это, видимо, был ее собственный подросший котенок Бэннер Обернувшись, она увидела, что он уже здесь и спит, свернувшись клубочком в углу кровати.
Потом Велвет принялась разглядывать обстановку комнаты. На полу лежал необъятных размеров пушистый ковер, как она заметила, идентичный изображенному на картине. У одной из стен стоял низкий четырехугольный стол из полированного дерева. На нем были набросаны шелковые подушки всех оттенков голубою, зеленого и красного с золотыми полосами Вдоль другой стены стояли два резных шкафа, которые Велвет предстояло использовать для своей одежды, а у противоположной – платформа из кремового мрамора с золотыми прожилками, на которой покоилась роскошная кровать с деревянным балдахином над ней, увенчанным куполом. Все пространство внутри купола было выложено золотыми листьями, а сам балдахин, как скоро обнаружила Велвет, был выкрашен в темно-голубой цвет с золотыми звездами, в центре некоторых из них посверкивали алмазы. Поддерживали балдахин четыре витых позолоченных столбика, покрытых резным орнаментом из виноградных листьев и цветов, очень реалистично раскрашенных. Кровать была завешена голубыми, зелеными и золотистыми полупрозрачными драпировками, а на стене над ней в изголовье нарисована эмблема, или шамса яркие солнечные лучи, вдруг появившиеся из-за туч. В центре эмблемы находился круг, внешнее кольцо которого было золотым, следующее – синим и внутреннее – красным с написанными на них арабской вязью несколькими словами.
Акбар перевел Велвет смысл надписи на память, благо сам специально заказывал ее.
– Первый стих из «Камасутры» Он звучит так «Когда колесо любви закрутилось, никаких правил и ограничений больше не существует» Второй стих звучит так «Я в тебе, теперь я воистину часть тебя Вместе, как одно целое, мы образуем неразъединимый круг любви» Последняя строка взята из «Махабхараты» «Жена есть часть мужа, его бесценный друг, его постоянный источник любви, силы, здоровья, помощница. во все его земные годы; через всю жизнь, не меняясь; и так до смерти». Эти слова, Кандра, говорят о моей любви к тебе. О моем счастье. Я не поэт, и мне приходится брать стихи у других, чтобы рассказать тебе, что у меня на сердце.
Велвет долго молчала. Горло сжалось, на глаза навернулись слезы. Потом она обернулась, чтобы взглянуть в его темные глаза.
– Никак не могу понять, – мягко начала она, – за что мне такое счастье – ваша любовь, мой повелитель Акбар, но мое сердце наполнено до краев. Когда-то я говорила вам, что не могу сказать, что люблю вас, до тех пор пока это не станет правдой. Но теперь я уверена, что люблю вас. Я не могу представить своей жизни без вас, и я хочу от вас ребенка. Мы пришли из двух абсолютно разных миров, двух разных культур, но если я смогу сделать вас счастливым, я готова. – Она протянула руку и легонько погладила его лицо, проводя пальцами по щекам и чувственным губам.
Его глаза загорелись желанием, и, поймав ее руку, он пылко поцеловал ее ладонь.
– Я обожаю тебя, – прошептал он. – Я никогда никого так не любил, а я знал многих. Некоторых из них я даже любил, и они стали моими друзьями. Но тебя, моя прелестная роза, я люблю всем сердцем. Я не встречал женщины, похожей на тебя, и никогда такой не встречу. Никому не дано так полно заполнить мое сердце.
У самой Велвет сердце стучало молотом от необычности его признания. Она была вся переполнена исходящей от него любовью, которая окутывала и обволакивала ее. Ее изумрудные глаза встретились с его темными, и она почти физически ощущала, как любовь переливается между ними, от одного к другому. От страстных эмоций губы у нее дрожали, и она покачнулась. Крепкая рука Акбара тут же обхватила ее стройную талию. Он привлек ее к себе, и их губы встретились в нежном поцелуе; он ласкал ее дрожащие губы, покрывая их короткими поцелуями.
Потом отступил на шаг, все еще держа ее в объятиях, и проговорил:
– Ты очень устала от длительного путешествия, любовь моя, я это чувствую. Отдохни, я приду к тебе ночью. Я так хочу тебя, Кандра! Я бы с удовольствием сделал это прямо сейчас, но ты не получишь полного удовольствия, а значит, и я тоже. Нам надо немного отдохнуть.
С улыбкой он отпустил ее, и вместе они пошли к двери спальни. Притянув к себе, он легко поцеловал ее.
– Пэнси и другие служанки уже должны были прибыть. Я пришлю их к тебе. – С этими словами он открыл дверь и исчез.
Вернувшись к постели, Велвет бросилась на нее, даже не обратив внимания на роскошное покрывало, расшитое похожими на драгоценные камни кругами голубого, зеленого и золотистого цвета, повторяя рисунок павлиньего хвоста. Она опять взглянула на стену в изголовье кровати. Она различила детали, которые не заметила с первого взгляда: величественная золотая птица-феникс, другие птицы, парящие вокруг центральной фигуры шансы. Ее глаза переместились на арабскую вязь. Стихи, которые он ей продекламировал, так прекрасны, так романтичны.
Она вспомнила первую строчку, которую он процитировал ей: «Когда колесо любви закрутилось, никаких правил и ограничений больше не существует». В этом изречении, конечно, много правды. Разве она не считала после своей свадьбы с Алексом, что они будут вместе всю оставшуюся жизнь? Она никогда и вообразить не могла, что ее муж будет убит на глупой дуэли из-за чьей-то ущемленной гордости и она останется одна. Какая странная штука жизнь! Сколько женщин теряли одну любовь, чтобы легко найти другую?
Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Пэнси, на ходу делясь впечатлениями:
– Какой прекрасный дом, миледи! Лорд Акбар, без сомнения, высоко вас ставит. Ни у кого из других леди нет своих домов. Когда мы недавно были в банях, Торамалли и Рохана сказали, что другие служанки вовсю об этом сплетничают. Некоторые из их хозяек вам очень завидуют, а другие начинают бояться той власти, которую вы забрали над Акбаром.
– У меня нет никакой власти над нашим повелителем, – ответила Велвет.
– Он влюбленный человек, а это всегда дает женщине определенное преимущество, – мудро сказала Пэнси. Потом оглядела комнату. – Господи! Какая красота. Я ничего подобного в жизни не видела. А какие картины! Я так люблю голубое, зеленое и золотое. Это так богато выглядит. Могу поспорить, что у самой королевы нет такой красивой комнаты ни в одном из ее дворцов!
– Не знаю, Пэнси, так как не бывала во всех королевских замках. Этот дом, однако, меня устраивает. Повелитель сказал, что я могу купить все, что захочу – Велвет улыбнулась своей камеристке. – Ты уже немного освежилась? Как ребенок?
– Счастлив, как молодой розовый поросенок, который катается как сыр в масле, вот как он живет, миледи. Эта маленькая черная рабыня Сари, которую нашел мне Адали, чтобы помогать с ребенком, оказалась добродушной, благослови ее Господи. Она собирается напрочь испортить парня, это уж точно, но без нее мне не обслужить вас.
– С каждым днем ты становишься все больше похожей на свою мать, Пэнси. Мне жалко, что я увезла тебя от семьи и Дагалда, но я рада, что ты здесь, со мной! Что бы я делала без тебя?
– Думаю, все было бы хорошо, миледи, даже не сомневаюсь в этом. Вам просто надо было ответить любовью на любовь, – возразила Пэнси.
Велвет предпочла не развивать дальше эту тему.
– Я хочу отдохнуть несколько часов. Не знаю, что нам делать с едой, – у нас нет повара, хотя Иодх Баи и обещала прислать одного из своих.
– Обо всем позаботятся, миледи, – уверила ее Пэнси. – Его величество распорядился, перед тем как покинуть дом, что вы будете есть без него. Он вернется поздно. Адали послал Рохану на кухню гарема, чтобы нам прислали сюда поесть. Давайте я устрою вас поудобнее, а потом принесу еду. После этого вы сможете отдохнуть.
Пищу доставили быстро, она была горячей и изысканной. Велвет с жадностью набросилась на жареный бараний шашлык с тонкими кружочками белого лука и с подливкой из острого черного перца. Был еще рисовый плов, тарелочка с зеленью и сладкие пирожки из рассыпчатого теста, тертого миндаля и меда. Адали принес сделанный в форме павлина голубой графинчик сладкого вина.
Покончив с едой, она ополоснула руки и лицо в тазике с розовой водой, поданном ей Пэнси. После того как ее камеристка сняла с кровати покрывало, Велвет легла и моментально заснула.
Была почти полночь, когда Адали разбудил ее.
– Хозяин пришел, – приговаривал он. Тряся ее за плечо. Она медленно выбралась из своей похожей на шелковый кокон постели. Евнух быстро снял с нее блузку и юбку, оставив ее совершенно голой. Рохана торопливо протерла ее губкой, смоченной в воде с жасминным маслом, пока Торамалли расчесывала длинные золотисто-каштановые волосы такой же надушенной щеткой. Затем комнату быстро прибрали, щетки и тазики успели спрятать за несколько секунд до того, как вошел Акбар.
Он поднял руки, и Адали быстро снял со своего хозяина белую рубашку с серебряным кушаком и такой же серебряный тюрбан. Под рубашкой Акбар оказался совершенно голым, но не выказывал никакого смущения, демонстрируя свое прекрасное тело евнуху и прислужницам. Как только Адали выскользнул из комнаты, властитель нырнул к Велвет в постель. Рохана принесла им по бокалу вина и тихо присела в уголке вместе с Торамалли, которая начала тихо наигрывать романтичные персидские мелодии на каком-то струнном инструменте.
– Ты отдохнула, моя роза?
– Вполне, – ответила Велвет.
– Хорошо, – сказал Акбар с улыбкой, – сегодня я намерен заняться тобой как следует.
– Повелитель! – В ее тоне слышался упрек. Он улыбнулся:
– Я должен, если мы хотим кого-нибудь положить в эту пустую и грустную комнату напротив. – Взгляд, которым он посмотрел на нее, горел потаенным огнем.
– Я постараюсь удовлетворить ваше желание, повелитель, – с притворным смирением ответила она. «Как же он красив! – подумала она. – Эти тонкие черты лица. И как он отличается от Алекса с его словно вырубленным из камня лицом. Черты повелителя Акбара напоминают какую-то хищную птицу, но, когда он смотрит на меня, они смягчаются и становятся добрыми. Он просто не может не быть Великим правителем».
Акбар, лежа на боку, оперся головой на руку.
– О чем ты думаешь, Кандра? – спросил он у нее.
– Я думаю о том, как различны вы и Алекс, – честно ответила она.
– У него была светлая кожа?
– О да, очень! Мужчины моей страны имеют обычно светлую кожу, но иногда она у них темнеет от пребывания на солнце.
– Тебя беспокоит, что моя кожа темнее, чем твоя? – спросил он.
– О нет, милорд! И вообще, если не считать, что разрез глаз несколько иной, ваши черты мало чем отличаются от наших.
– У нас будут красивые дети, моя роза. – Он протянул руку и погладил одну из ее грудей. Почти немедленно ее маленький сосок превратился в твердую горошину. Он улыбнулся и, наклонившись, сначала коснулся его своим горячим языком, а потом начал ласкать его круговыми движениями, пока он не стал совсем жестким. Его рот сомкнулся, и он начал с силой сосать его, посылая толчки сладкой боли во все клеточки ее тела.
Велвет опрокинулась на спину, дыша часто и прерывисто. Ее пальцы запутались в его мягких черных волосах, потом скользнули вниз и начали гладить его шею. Он застонал от удовольствия ее прикосновении и, насытившись одной ее грудью, перенес внимание на ее близнеца. Покинутая грудь тоже не осталась без внимания, – пока его губы мяли и крутили одну, свободная рука настойчиво массировала другую грудь, впиваясь в нее пальцами. Велвет уже не могла лежать спокойно – столь мучительно хороши были его действия.
– Лежи спокойно! – приказал он. – Если ты слишком быстро отдашься страсти, то не получишь и половины удовольствия.
– Но это так чудесно! – запротестовала она.
– Это только начало, моя роза. Будет еще чудеснее, когда мы пройдем через все. – Он передвинулся, почти целиком лег на нее, взял в руки ее лицо, а его губы нашли ее. Они целовались.
Велвет пришлось силой оторвать его голову от своей, чтобы глотнуть хоть немного воздуха, но он опять подчинил ее своей воле, его губы опять приникли к ее. Она почувствовала, как его язык настойчиво прижимается к ее губам, и раздвинула их. Потом, осмелев, протолкнула и свой язык в его рот, и он всосался в него, смакуя его сладость. Насытившись ее губами, он начал целовать ее веки с длинными ресницами, уголки глаз и рта, за ухом.
– Существует много путей, ведущих к наслаждению, – прошептал он ей. – И мы пройдем с тобой их все, Кандра. Ты еще настолько невинна, что простая мысль о твоей неопытности заставляет кипеть мою кровь.
– Научи меня всему, – прошептала она в ответ. – Я буду знать все, муж мой.
Он улыбнулся про себя наивности ее слов.
– Не все, моя роза. Есть люди, которые получают удовольствие, когда им делают больно, и я надеюсь, что ты не из таких, ведь так?
– Удовольствие в боли? Но это же сумасшествие!
– Я согласен с тобой, но все-таки есть такие люди.
– Этот путь никогда не будет моим!
– Нет, – согласился он. – Но есть другие пути, которыми мы пройдем с тобой, Кандра. Возможно, они не понравятся тебе, и, если это будет так, мы больше не будем к ним возвращаться. Ты доверяешь мне? – Она кивнула, и он продолжил:
– Девственность твоей попки еще не тронута? Велвет была ошеломлена.
– Девственность моей попки? – переспросила она. – Я не понимаю.
– В женщине есть три отверстия, в которых лингам может получить удовольствие. В твоем рту, в твоей йони и в этой розовой дырочке – твоей попке, – объяснил он. – Ты уже познакомилась с восторгом первых двух путей, а теперь я научу третьему.
Пока Велвет осмысливала его слова, Акбар что-то быстро сказал на хинди Рохане, которая тут же вскочила со своего места и, подойдя к одному из сундуков, стоявших вдоль стен, сняла с него свернутый стеганый матрас, покрытый изумрудным бархатом, который она расстелила на полу. Потом вернулась в уголок к Торамалли и что-то запела тоненьким голоском под ее аккомпанемент.
– Пойдем, моя любовь, – сказал Акбар, вставая с кровати. Он подвел ее к лежащему на полу матрасу. – Для этого нам потребуется более твердое основание, чем наша кровать.
Велвет взглянула на двух прислужниц.
– Они обязательно должны присутствовать? – спросила она.
– Заниматься любовью – это такая естественная вещь, – ответил он. – А их музыка будет нас возбуждать. И потом, – ласково поддразнил он ее, – они не будут смотреть. Они рабыни и должны только прислуживать нам, а не смотреть. Они знают: если я замечу, что они подглядывают за нами, я прикажу выжечь им глаза раскаленными углями, чтобы они никогда больше не шпионили за своим хозяином.
Велвет вздрогнула. Он так спокойно это сказал. Все-таки в некоторых отношениях разница между их культурами была потрясающей, и она сомневалась, что когда-нибудь сможет к этому привыкнуть.
– Теперь, моя Кандра, – начал Акбар, – я хочу, чтобы ты встала на колени, слегка раздвинув ноги, и положила голову на сложенные руки.
Пока она следовала его указаниям, Акбар взял с пола маленькую фляжку, которую Рохана оставила рядом с матрасом. Открыв ее, он обмакнул в нее палец, тщательно смазав его маслом. Потом, раздвинув две луны ее попки, медленно и осторожно стал всовывать его туда. Велвет вскрикнула и попыталась вырваться, но он успокоил ее, проговорив:
– Я не сделаю тебе больно, любовь моя. Не бойся. Он почувствовал, как она расслабилась при звуке его голоса, и нежно вдвинул в нее палец до первого сустава.
– Тебе больно? – спросил он.
– Н-нет, но ощущение очень странное, – сказала она низким голосом.
– Только потому, что ты не знакома с этим. – ответил он, и начал медленно двигать его взад-вперед. Когда она привыкла к этим движениям, он вытащил палец и опять тщательно смазал, но теперь не только его, но и соседний. Потерев ими маленькую сморщенную складочку на ее розовой дырочке, он вставил туда сразу два пальца. Велвет легонько вскрикнула и опять попыталась, подавшись всем телом вперед, ослабить нажим его пальцев, но Акбар ей не позволил. Войдя в нее, он пошевелил ими в проходе, стараясь расширить его. Когда Велвет поняла, что ей не сделают больно, она опять успокоилась. Медленно он двигал пальцами взад и вперед, пока не понял, что она вполне готова принять его. Его лингам уже был твердым от нетерпения и вина, которое он выпил, В это вино добавили специальные снадобья, чтобы он смог удовлетворить свою молодую жену. Он смазал маслом свой огромный член и, удерживая одной рукой ее попку раздвинутой, другой направил его в цель.
– В первый раз всегда трудно, так же, как было с твоей йони, когда в нее входили впервые. Я буду действовать очень медленно, и, хотя ты будешь чувствовать все возрастающее давление, боли не будет.
– Я немного боюсь, – призналась она.
– Новые, неизведанные пути всегда страшат, и этот может тебе не очень понравиться, моя роза. В этом случае мы не будем так любить друг друга. Ведь удовольствие состоит в том, чтобы и другой человек тоже наслаждался.
– А ты получаешь удовольствие от этого, мой повелитель?
– В разнообразии есть свои преимущества, особенно когда становишься старше, – ответил он ей. Потом начал сильно нажимать своим лингамом в отверстие ее заднего прохода. Сначала оно не поддавалось, но, когда он нажал сильнее, маленькое отверстие начало раскрываться, как цветок, под напором его нетерпеливого члена, который вдруг ворвался внутрь. Теперь головка его огромного лингама плотно вошла внутрь ее.
– О-о-о-о! – тихо вскрикнула Велвет, прикусив нижнюю губу.
– Я делаю тебе больно? – с любопытством спросил он.
– Н-е-т!
Он дал ей несколько секунд привыкнуть к новым ощущениям, крепко держа руками за бедра. Потом очень медленно он двинулся глубже внутрь ее. Этот проход был восхитительно тугим, казалось, что он как бы засасывает его, пока он постепенно продвигался вглубь. Наконец он вошел туда целиком, и ему потребовалось все его самообладание, чтобы тут же не извергнуть в нее свое семя.
Велвет никогда не чувствовала себя такой до отказа заполненной, хотя и не была уверена, что ей нравится такой способ. Он почти всем своим весом навалился на нее, вытянул вперед руки и сдавил ей грудь. При этом он начал обычный любовный ритм. Темп движений все возрастал. Его теплые руки передвинулись от ее грудей вниз, к средоточию ее женственности, и начали нежно ласкать его. Теперь Велвет чувствовала себя гораздо увереннее и, не скрываясь, начала извиваться всем телом от его прикосновений. К ее удивлению, она почувствовала, что в ней растет возбуждение, и мягко застонала. Он увеличил темп, его собственное желание все росло и ширилось но мере того, как он раз за разом входил в тугое отверстие. Ее бедра теперь двигались в одном ритме с ним, резко поднимаясь вверх, чтобы как можно глубже принять каждое его движение вниз. Акбар чувствовал, как из глубины его тела поднимается волна невиданного желания. Не в силах более контролировать его, он дал вырваться ему наружу, и в это же мгновение Велвет с криком рухнула ничком на матрас.
Несколько минут он лежал неподвижно, придавив ее своим весом, потом, скатившись с нее на бок, притянул к себе.
– Скажи мне, Кандра, как это тебе показалось? Она глубоко вздохнула:
– Я получила некоторое удовольствие, но, будь моя воля, повелитель, не думаю, что я захотела бы часто прибегать к этому способу любви.
– Тогда мы не будем больше этого делать, ибо единственным результатом нашего союза должно быть удовольствие.
– Единственным? – поддела она его.
Он улыбнулся про себя. Ей не принесли большой радости последние полчаса, и все-таки она нашла в себе силы шутить с ним. Ему нравился ее сильный дух. Другая женщина на ее месте плакала бы и упрекала его.
– Я не могу оплодотворять тебя каждый раз, когда мы занимаемся любовью, – запротестовал он, а она рассмеялась.
– И уж тем более невозможно сделать мне ребенка таким образом, каким мы сейчас любили друг друга.
Акбар в полном восхищении расхохотался. Спаси его Бог, но он любит эту белокожую женщину с ее восхитительными рыжеватыми волосами и изумрудными глазами.
– Тогда нам следует все начать с самого начала, – ответил он ей.
Он окликнул двух прислужниц, которые, немедленно прекратив свою музыку, принесли кувшин с теплой ароматной водой и любовные полотенца, чтобы обтереть своих хозяина и хозяйку. Велвет стоически вынесла это испытание, хотя до сих пор чувствовала себя неудобно, когда служанки дотрагивались до ее самых интимных мест.
Когда девочки закончили, Велвет нежно заговорила со своим супругом:
– Отошли Рохану и Торамалли. Уже поздно, а я вполне могу позаботиться о тебе сама. Мне так даже больше нравится, У нас принято, чтобы женщины ласково ухаживали за мужчинами.
– Сколько кротости в твоем голосе, моя роза, – поддразнил он ее. – Даже не верится, что это ты со мной говоришь. – Акбар быстро сказал что-то двум прислужницам, и те, кланяясь, вышли из комнаты. – Ну а теперь, – с поддельной серьезностью проговорил он, – ты можешь ласково обслужить меня, моя роза.
– Тебе стоит только приказать мне, мой повелитель, – поддела она его в ответ.
Встав, он помог подняться с матраса ей и повел назад к их обширной кровати. Акбар вдруг крепко обнял Велвет, их губы встретились в неистовом поцелуе, и они повалились на мягкие шелковые подушки, переплетясь всеми своими членами.
– Я люблю тебя, – прошептали его губы, прижатые к ее губам. – Весной я увезу тебя в Кашмир и построю тебе там дворец на берегу голубого озера. Мы будем жить вдвоем у величественных гор и мирно растить нашего ребенка. Вдвоем, ты и я, мы будем охотиться на горных козлов, оленей и медведей. Тебе понравится Кашмир, и его красота станет достойным обрамлением твоей собственной. Я сделаю тебя счастливой, Кандра. Перед лицом Великого Бога, нашего Создателя, клянусь тебе в этом!
– Я счастлива, что нахожусь рядом с тобой, мой Повелитель. Как ты сможешь управлять своим государством, если уедешь из столицы? Я не могу позволить сделать это ради меня. Это не правильно. Просто не отпускай меня от себя, мой супруг. Это все, о чем я тебя прошу.
– Я старею, – ответил Акбар. – И не очень хорошо себя чувствовал в последние годы. Пусть государством занимается Салим. К тому же, Бог свидетель, он так рвется к власти и уже сейчас готовит восстание, чтобы взять то, что якобы принадлежит ему по праву рождения. Я отдам ему власть и уеду, взяв с собой только жен, к компании которых так привык. Остальные останутся здесь, в Лахоре. Чем меньше женщин будет со мной, тем меньше придется выслушивать жалобы. Даже, подумалось мне сейчас, мы возьмем с собой только Иодх Баи и Ругайю Бегум.
