Текст книги "Мое сердце"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 46 страниц)
Часть 1. ДОЧЬ ЛОРДА ДЕ МАРИСКО
В мае, как взыграет кровь, надо, парни, веселиться —
Фа, ля, ля…
Фа, ля, ля…
И у каждого любовь, и у каждою – девица…
Фа, ля, ля…
Фа, ля, ля…
Старинная песня XVI века
Глава 1
– Черт подери, что вы имеете в виду, говоря «жениться немедленно», отец? – Александр Гордон с высоты своего роста взглянул на прикованного к постели отца, но графа Брок-Кэрна не испугал этот взгляд. Он и сам в молодые годы так смотрел на тех, кто был могущественнее его и пытался навязать свою волю.
«Господи, – подумал он, глядя снизу вверх на Алекса, – он точно такой же, каким был когда-то я. Тот же рост, та же худощавость, то же лицо, словно вырубленное из камня, и мои черные волосы. Да… пока я не попал в эту дурацкую историю, многие принимали нас за братьев». Ангус Гордон тяжело вздохнул. Ему противно было признавать собственную слабость, и все-таки, скрипнув зубами, он сказал:
– Ты должен понять, Алекс, что я не доживу до весны. С каждым днем я слабею все больше и не могу делать даже простейшие вещи. Черт бы его побрал! Я не могу даже встать помочиться! Я не хочу жить так, да и врач из Абердина говорит, что лучше не будет. Я знаю, что умираю.
– Проклятие! – Молодой человек переступил с ноги на ногу, явно смущенный отцовской прямотой.
– Я умру через несколько недель, Алекс, а ты – мой единственный наследник по мужской линии, – продолжал граф. – После того как прошлогодняя эпидемия унесла твою мать и брата, у меня не осталось никого, кроме тебя и твоей сестры. Мне не хочется, чтобы замок достался Анабелле и ее бесхарактерному мужу, которые к тому же носят не мое имя. У тебя есть нареченная жена. Женись на ней! Я хочу внука!
– Господи Боже, отец! На маленькой англичанке, которую я не видел уже столько лет? На полуребенке, вряд ли способном родить и вынянчить дитя! Болезнь повредила вам разум! – Голос Александра Гордона был преисполнен сострадания.
– Да, – откликнулся его отец резко, – ты не видел девочку со дня помолвки. Но чья это вина, сын мой? Известно ли тебе, когда это произошло? Это случилось почти десять лет назад, и с тех пор дочь де Мариско выросла и вполне созрела для замужества. Тебе нужно только предъявить на нее свои права! Но, может быть, есть другая, которая покорила твое сердце? – внезапно пришло в голову Ангусу Гордону. – Если это так, не буду тебя принуждать. Мне важно, чтобы ты был так же счастлив со своей женой, Алекс, как я был счастлив со своей. Твоя мать была единственной любовью в моей жизни и так же страдала, покидая тебя, как и я сейчас. Я буду рад вновь соединиться с ней. Как долог был год, прошедший после смерти моей Изабель. – Его голос печально замер.
Алекс почувствовал, как незваные слезы навернулись на глаза. Ему стоило немалых усилий удержаться, чтобы они не хлынули ручьем.
– У меня никого нет, отец, – сказал он тихо, – вы же знаете.
– Тогда отправляйся в Англию и женись на девушке, которую я выбрал для тебя. Она твоя по праву. Мы оба, Адам де Мариско и я, всегда мечтали соединить наши семьи посредством этого брака. Это моя предсмертная воля, Алекс. Я не стал бы отнимать тебя у другой, но, если таковой нет, ты просто обязан жениться на дочери моего друга. Ты никогда раньше не говорил ни слова против. Сделай это для меня напоследок, мой дорогой сын.
В конце зимы, обдувавшей ледяными воющими ветрами унылые серые камни башен Дан-Брока, Александр Гордон как бы вновь услышал голос своего покойного отца, заклинавшего его поскорее жениться. Сидя за высоким обеденным столом в зале замка, он поглядывал на своего зятя – Яна Гранта. Похоже, ему не остается ничего другого, как сочетаться узами брака, и побыстрее. Недавно он случайно услышал, как один из его племянников говорил другому:
– Папа сказал, что в один прекрасный день все здесь станет моим. Я буду графом.
Простодушные, но горделивые слова старшего сына его сестры неожиданно напомнили Алексу предсмертную отчаянную мольбу его отца. Чтобы Грант стал владельцем Брок-Кэрна? Да никогда! Теперь Алекс понимал, почему отец выбрал ему в жены англичанку. Английская королева, несмотря на преклонный возраст, все еще не замужем, она не произвела на свет наследника английского престола. В один прекрасный день править Англией станет ее кузен, который, в свою очередь, является и кузеном Алекса, молодой Джеймс Стюарт, король Шотландии.
Хотя Алекс и старался проводить при шотландском дворе как можно меньше времени, даже ему было очевидно нетерпение Джимми Стюарта поскорее вступить во владение наследством и перебраться на юг, в более цивилизованные земли. Дворянство в Англии менее разобщено, чем в Шотландии. А английские короли отличались завидным долголетием, чего нельзя было сказать о королевском доме Стюартов. Ни один из шотландских королей со времени первого Джеймса Стюарта не прожил больше сорока лет, и ни один из них не умер своей смертью. Сидевший сегодня на троне Джимми, как и любой другой на его месте, хотел бы прожить долгую жизнь, но Шотландия – неподходящее для этого место. Он наследует трон Англии и отправится на юг. Двор последует за ним. Те же, кто к тому времени будут женаты на англичанках и, следовательно, уже обрастут нужными связями, окажутся в лучшем положении. Вот почему Ангус Гордон нашел ему эту английскую девочку.
Алекс, откинувшись в кресле, наблюдал за Яном Грантом сквозь полуприкрытые веки. Он, в сущности, вполне приличный парень, но давно уже разучился ходить своими ногами. Он слишком мягкотелый, живет в Дан-Броке, пользуясь всеми его маленькими удобствами. Для него возврат вниз, в долину, в свое имение, пребывающее в запустении, и необходимость что-то предпринять для его восстановления невозможны. А ведь им придется отправиться туда, подумал Алекс с недоброй улыбкой. Анабелла вынуждена будет как следует пришпоривать свою половину, чтобы перебороть судьбу.
– Через несколько недель я отбываю в Англию, – начал Алекс.
– Ради всего святого, что ты там забыл? – спросила его сестра, запихивая в рот очередной кусок пирога с голубиной печенкой.
«Что-то в последнее время Белла растолстела, – отметил про себя Алекс. – Опять она на сносях или просто от сытой жизни?»
– Я собираюсь предъявить права на свою невесту, Белла.
Мне пора жениться и обзавестись семьей. Такова была воля нашего батюшки Анабелла Грант чуть не подавилась пирогом, в немом удивлении уставившись на брата, пораженная его неожиданным откровением. Но прежде чем она смогла проглотить кусок и вновь обрести дар речи, инициативу перехватил ее супруг и высказался за них двоих:
– Жениться?! Тебе почти тридцать, приятель! И уж если тебе так приспичило жениться, почему не взять девушку из приличной шотландской семьи? Зачем мешать свою кровь с кровью этих презренных англичан?
– Потому что я обручен с этой девушкой уже десять лет, Ян, а во всей Шотландии нет ни одной девицы, которую я любил бы настолько, чтобы жениться на ней. Честь требует, чтобы я, сдержал свое слово. Кроме того, она дочь одного из старинных друзей отца.
– Кого? – Анабелла наконец обрела дар речи.
– Человека по имени Адам де Мариско. Отец, судя по всему, в юности бывал во Франции. Хотя по отцу де Мариско англичанин, мать его была француженкой. Именно в доме ее второго мужа, в замке Аршамбо, отец познакомился с Адамом де Мариско Тогда они были совсем молоды, но с тех пор между ними завязалась переписка, не прерывавшаяся все эти годы. Десять лет назад – в то лето Ян как раз вовсю ухаживал за тобой, Белла, и ты не замечала ничего более вокруг – мы с отцом ненадолго ездили в Англию. Там я был официально помолвлен с дочерью де Мариско, крошечной пятилетней девчушкой. Я уже с трудом могу вспомнить саму церемонию, не говоря уже о девочке, кроме того, что она показалась мне сильной.
– Сильной? – Белла выглядела удивленной.
– Она была самой маленькой, но явно верховодила среди других детей.
– Итак, – фыркнула Белла, – предсмертная воля сентиментального старика гонит тебя в Англию за нареченной невестой, да? А что, если этот де Мариско давно уже забыл о тебе и этой глупой помолвке? Они спустят на тебя собак. О, братец, женись, коль тебе приспичило, но женись на приличной девушке с гор, – продолжала она. – Да, признаю, я подумывала о том, чтобы когда-нибудь увидеть своего старшего сына на твоем месте в Дан-Броке, Алекс, но чему не бывать, тому не бывать. Только не позволяй делать из себя дурачка.
– Да, – вставил Ян Грант, – не выставляйся дурачком перед этими англичанишками, братец.
Алекс почувствовал, что его начинает охватывать раздражение. Он любил сестру, но, хотя Анабелла и моложе его на пять лет, она родилась уже старушкой, а ее муж не многим лучше. Ни он, ни Белла ни разу не отъезжали далеко от тех мест, где прожили всю жизнь. Они выросли здесь и ничего не знали о мире.
– Отец состоял в переписке с лордом де Мариско все эти годы, Белла. – Алекс терпеливо объяснял. – В библиотеке хранятся две шкатулки. Одна из них полна писем, которые они писали друг другу. Недавно я их просмотрел. Их дружба до последнего дня оставалась нерушимой так же, как и моя с приемным сыном де Мариско, графом Линмутским, сводным братом моей суженой. Помнишь, мы учились вместе в Париже? Другая шкатулка хранит миниатюры молодой де Мариско, писанные каждый год в ее день рождения. Так что обручение остается в силе, Белла, и теперь, когда отца не стало, мне следует жениться не откладывая. Думаю, тебе пора забрать сыновей и ехать домой, сестрица. Дан-Брок надо отремонтировать, пока я буду в отъезде. Я уже распорядился, чтобы его вычистили и обновили от верхушек башен до подвалов. Покои графини будут заново меблированы для моей невесты, а твой дом, должно быть, давно нуждается в твоей твердой руке, Белла. Ты же не была там больше года.
– Ты отсылаешь меня из моего дома? – Сестра выглядела явно обиженной.
– Нет, сестра, я отсылаю тебя в твой дом. Дан-Брок перестал быть твоим домом в тот день, когда ты вышла замуж за Яна Гранта, а в моем замке может быть только одна хозяйка – моя жена. И я уверен, что твой муж тоже скучает по своему дому, да, Ян?
Ян Грант подумал об унылой куче черных камней в долине, называемой Грантхоллом, и его передернуло. У хозяев этого дома никогда не было ни достаточно денег, чтобы сделать необходимый ремонт, ни достаточно дров, чтобы хорошенько прогреть его. Кроме того, в доме обитало привидение, которое, будучи в дурном настроении, стенало по ночам и било посуду. Ян подумал, что жизнь на болоте и то была бы лучше, но тут он перехватил взгляд своего шурина и запнулся.
– О д-да, – проговорил он заикаясь, – будет здорово о-опять попасть домой, Алекс. К-конечно, эт-то будет здорово.
Белла бросила на своего благоверного взгляд, полный отвращения. Ян всегда превращался в трусливого слизняка, когда дело касалось Алекса. Иногда она спрашивала себя, зачем вообще вышла за него замуж, но тут же в душе начинала смеяться, зная ответ на вопрос. Никто, никто, она знала наверняка, не может любить женщину так, как любил ее Ян. Это – его единственное достоинство.
Она обернулась к брату.
– Итак, – воскликнула она в гневе, – я уже нежеланный гость в доме, где родилась! Никогда бы не подумала, что так будет, Алекс. Ты умело скрывал свои чувства от родителей. Матушка облилась бы горькими слезами, узнай об этом, а батюшка перевернулся бы в гробу.
– Если бы матушка не умерла, она не позволила бы тебе прожить здесь больше недели, Белла, а отец выгнал бы тебя вон через месяц, не будь он так болен. А я тогда еще не был здесь хозяином. – Алекс явно забавлялся. Ее тактика, может, и хороша в отношении Яна, но он-то сделан из другого теста. – Ты всегда желанный гость в Дан-Броке, но я не позволю, чтобы твой бесхребетный муж и твои сопливые сыновья смогли бы стать его владельцами по праву наследования. Отец прожил бы еще долго, если бы не этот дурацкий несчастный случай на охоте, да и я еще достаточно молод, сестрица. Через год после свадьбы, можешь быть уверена, у меня будет наследник. Моя жена родит мне много детей. Для Дан-Брока будет достаточно Гордонов. Мы владеем этим клочком Шотландии уже три столетия и будем владеть им еще триста лет. Грантам же придется довольствоваться Грантхоллом, если, конечно, Ян, тебе не взбредет в голову отправиться ко двору и послужить Джимми Стюарту.
Ян Грант явно чувствовал себя не в своей тарелке, чего Алекс, собственно, и добивался. Он часто спрашивал себя, что привлекло его честолюбивую сестрицу к столь ничтожному мужчине?
Анабелла взглянула на брата, и он улыбнулся ей в ответ. Она была хорошенькой женщиной с темно-каштановыми волосами и живыми серо-голубыми глазами. Лицом она напоминала ему мать, хотя и не обладала присущей матери мягкостью характера.
– Ну что же, – проговорила она лукаво, – значит, ты уезжаешь за невестой. Могу только надеяться, что девушка будет не против, дорогой брат.
– Не против? – Он посмотрел на нее как на сумасшедшую. – Она же обручена со мной, Белла. Ее отец хочет этого, а это немаловажная вещь. У нее просто нет выбора.
Сестра мягко улыбнулась.
– О, Алекс, – покачала она головой, – сколь многому тебе придется еще научиться. Самое важное – что чувствует девушка. На дворе шестнадцатый век, братец. Она может быть помолвлена с тобой, но если она не пожелает… – Белла опять улыбнулась. – Как ее зовут? – спросила она.
– Велвет, – ответил он, все еще озадаченный как ее смехом, так и насмешкой, явно слышавшейся в ее словах.
– Велвет, – повторила Белла. – Это мягкая ткань. Остается надеяться, что и девушка такая же, братец.
– На что это ты намекаешь, сестра? – спросил он с раздражением.
– Я ни на что не намекаю, Алекс, я говорю прямо. Ты совсем не разбираешься в женщинах. Совсем!
– Тело Господне, женщина! – взорвался он, при этом так напугав Яна Гранта, что тот, вздрогнув, чуть не упал навзничь вместе с креслом – Боже мой! Свою первую девицу я затащил в постель, когда мне едва стукнуло двенадцать! Не разбираюсь в женщинах, как же! Ты рехнулась, Белла. Воистину рехнулась!
– О да, ты знаешь, как переспать с девушкой, это так, Алекс, – закричала она в ответ, – но переспать с женщиной и любить ее – это две разные вещи! Я от души надеюсь, что твоя Велвет окажется настойчивой девушкой и сможет научить тебя любить!
Белла вскочила, ее темная юбка закружилась вокруг ног.
– Пошли, Ян! Нам предстоит много потрудиться в ближайшие дни. – Она стремительным шагом вышла из комнаты, муж торопливо последовал за ней.
С нетерпеливым фырканьем Алекс тоже поднялся и, топнув ногой, выбежал из залы За его спиной слуги, улыбаясь, переглянулись. Они едва могли дождаться того момента, когда смогут разнести по замку новость о том, что молодой граф наконец-то собрался жениться. О, они тоже хотели, чтобы невеста была добропорядочной шотландкой, а с другой стороны, приток новой крови всегда хорош в таких старинных родах, как род Гордонов из Дан-Брока. Конечно, в округе будет разбито множество сердец, ибо Александр Гордон всегда был щедр к своим возлюбленным, свидетельством чему было достаточное число ребятишек, похожих на него лицом. Слуги гадали, сохранит ли он эту свою привычку или будет верен жене. Только время могло рассудить их, но все были уверены, что граф не из тех мужчин, которые ограничивают себя одной женщиной.
Алекс поспешил в библиотеку. Ему не терпелось открыть шкатулку и увидеть, как выглядит девушка. Хотя он и держался уверенно в своем споре с Анабеллой по поводу женитьбы на маленькой англичанке, но в душе сомневался в счастливом исходе предприятия. Что он знает о невесте, ведь он не удосужился даже вспомнить о девушке за все эти десять лет! Ему было неприятно осознавать, что он волнуется. Он почему-то надеялся, что вид миниатюр принесет ему успокоение.
Непослушными пальцами он рывком откинул крышку, под которой на черном шелке в углублениях лежали миниатюры в позолоченной оправе. Он вытащил первый портрет и, перевернув его, увидел написанные на обороте слова: «Велвет де Мариско в возрасте 5 лет, 1578 год с Рождества Христова». Опять перевернув миниатюру лицом вверх, он внимательно вгляделся в изображенное на ней детское лицо. Оно было прелестно, по-детски круглое, с ямочками в уголках рта. Алекс неожиданно улыбнулся, вспомнив, как это дитя смущенно пряталось за материнскими юбками, пока он не выманил ее оттуда леденцом, чтобы покачать на коленях. Она благодарила его мягким голоском, почти шепотом, округлив любопытные глазенки, а затем соскользнула с его колен и поспешила назад к матери. Позднее он видел, как она играла со своими кузинами, командуя ими и показывая характер, в котором смешались обаяние и горячность. Он улыбнулся, вспомнив, как она топала маленькой ножкой и встряхивала кудряшками. «Занятная маленькая шалунья», – подумал он, внезапно придя в хорошее настроение.
Положив миниатюру на место, он достал следующую в ряду и прочитал надпись на обороте: «Велвет де Мариско в возрасте 6 лет, 1579 год с Рождества Христова». Видимо, портреты были расположены в порядке взросления девушки – год за годом. На последней миниатюре Велвет было девять лет, и здесь уже стали заметны произошедшие с ней изменения. Детская припухлость исчезла с ее лица, а волосы, бывшие такими темными, когда она была совсем маленькой, теперь заметно посветлели, как и глаза.
Алекс вытащил верхний поднос из шкатулки, охваченный внезапным желанием увидеть последнюю миниатюру, написанную совсем недавно, когда девушке исполнилось четырнадцать. Когда он добрался до нее, рот у него приоткрылся, а дыхание перехватило, причем не столько от удивления, ибо с самого начала было ясно, что Велвет де Мариско вырастет красавицей. Его восхитила ярко выраженная сила характера в чертах лица. Это лицо было пронизано гордостью, на нем ясно читалось: «Я знаю, кто я есть», а вкупе с природной красотой – чудесной кожей, цветом лица, подобным розе, золотисто-каштановыми волосами, честными, открытыми зелеными глазами – эффект был просто потрясающий.
«Что же она за девушка?»– думал Алекс. Ему не терпелось услышать ее голос: как она говорит, как смеется? Он даже вздрогнул, поняв, что хотел бы знать, страстная ли она натура. Получила ли она образование? Любит ли лошадей? А музыку? Он вдруг обнаружил, что ему не терпится узнать все это и еще многие другие вещи, которые пока даже не мог облечь в слова.
Переписка между отцом и Адамом де Мариско мало что сказала ему. Решив соединить своих детей узами брака, они, казалось, потеряли к этому делу всяческий интерес. То тут, то там попадались упоминания о Велвет, но такие краткие, что из них Алекс не мог составить себе представления о ней.
Он даже застонал про себя. Ну почему он ни разу не побывал в Англии со дня своей помолвки? У него была возможность постепенно узнавать Велвет, а она, может быть, даже полюбила бы его или хотя бы начала привыкать к нему.
Алекс потряс головой, чтобы прочистить мозги. Девушка обручена с ним и станет его женой независимо от того, любят они друг друга или нет. Приличествует отцу подчинять дочь своей воле, а дочери исполнять все пожелания отца без лишних вопросов. Став его женой, Велвет без жалоб будет рожать ему детей и подчиняться его желаниям, не задавая вопросов, как подчинялась желаниям отца. Такова доля женщин. Женщинам нужна крепкая узда, или они понесут вскачь. Господь свидетель – его сестра Анабелла прямое тому подтверждение. Пожалуй, не стоит сокрушаться, что он пренебрегал Велвет. Достаточно того, что они обручены.
О, он бывал в Италии и Франции, где мужчины превращались в слабоумных дураков из-за любви к женщине; но это не для шотландца. Женщина создана для удобства мужчин: рожать ему детей, чтобы его род не угас, доставлять ему всяческие удовольствия, согревать его холодными ночами. Его собственная мать всегда была ласковой и послушной женщиной, открыто обожавшей отца и охотно исполнявшей все, что требовал Ангус Гордон. Алекс никак не мог взять в толк, почему Анабелла, имея перед собой такой пример, выросла столь упрямой. Но в конце концов, пусть об этом болит голова у Яна. Если бы его зятек в самом начале своей супружеской жизни пару раз прошелся бы кнутом по ее спине, она не была бы сейчас такой своевольной.
Алекс не собирался повторять этой ошибки по отношению к своей жене. Он, конечно, не изверг, он цивилизованный человек, но намерен показать своей невесте с самого начала, что хозяином здесь, в Дан-Броке, будет он и только он. Да и вообще никогда женщина не будет править им.
Его янтарно-золотистые глаза вновь обратились к миниатюре. Черт побери, но она и правда хороша! Этот последний портрет показывал ему во всей красе ее темные каштановые волосы, волнами ниспадающие на плечи, и роскошную юную грудь. Он внутренне усмехнулся. Ее красота будет еще одним достоинством, которое он обретет в браке. Сегодня же вечером он напишет Адаму де Мариско и пошлет письмо с надежным человеком. А сам отправится вслед за своим посланцем через несколько недель, не откладывая дело в долгий ящик. Девушке стукнет пятнадцать первого мая, и хотя при помолвке свадьба была назначена на лето следующего года, теперь все придется переиграть. Безвременная кончина отца сделала настоятельной его немедленную женитьбу. Сын и наследник нужен ему сейчас! Пришло время потребовать ту, что была ему обещана солнечным летом 1578 года. При мысли о прелестной девушке, которая скоро украсит его дом, Алекс самодовольно улыбнулся. А вокруг башен Дан-Брока, подхваченные свистящим ветром, кружились последние зимние снежинки, молчаливо празднуя грядущее торжество.
Будущая невеста была совсем не радужно настроена по отношению к своему жениху. По правде сказать, она вообще не помнила, что у нее есть нареченный, так как была слишком мала в то время, когда состоялась официальная помолвка, был подписан брачный контракт и все это надлежащим образом отпраздновано. Вперив гневный взгляд в своего напуганного дядю Конна, младшего брата ее матери, она сердито высказывала ему свое разочарование в связи с неожиданным крушением ее размеренной жизни, произошедшим вследствие прибытия гонца из Дан-Брока.
– Нареченный муж! Что еще за нареченный муж? Я ничего не понимаю, дядя! Нет у меня никакого нареченного мужа! – Велвет де Мариско в ярости уставилась на лорда Блисса, как будто тот был виноват во всех ее бедах.
Эйден Сент Мишель успокаивающе погладила мужа по затянутому в бархат плечу.
– Позволь мне, Конн, – попросила она мягко. Он был явно рад избавиться от этой ноши. Велвет в гневе – это не очень приятно.
– Велвет, дорогая, – проговорила леди Блисс спокойно, – возможно, ты и не помнишь этого события, но я прошу тебя оглянуться в прошлое. Вспомни хорошенько. Когда тебе едва исполнилось пять лет, твои родители обручили тебя с наследником графа, Брок-Кэрна. Граф – старый друг твоего папы чуть ли не с детства, и они думали, что будет чудесно, если их семьи соединятся кровными узами. Тем летом твои дедушка и бабушка как раз приехали из Франции со всеми твоими французскими родственниками. У Виллоу начались преждевременные роды во время празднования, и она родила твоего племянника, Генри, прямо здесь, в Королевском Молверне. Несколькими днями позже, на крестинах, граф Брок-Кэрн был крестным малыша, а тебе позволили нести чашу со святой водой. Неужели ты не помнишь? Говорят, это был чудесный праздник!
– А вы с дядюшкой Конном уже были женаты тогда? – спросила Велвет. – Вы были на празднике?
Мгновенная тень пробежала по лицу Эйден, но затем, улыбнувшись, она сказала:
– Да, Велвет, Конн и я уже были тогда мужем и женой, но мы не смогли присутствовать на церемонии твоего обручения. Об этом, однако, часто рассказывала твоя мать. Постарайся вспомнить.
Велвет нахмурила брови, добросовестно пытаясь припомнить.
– Я помню, как родился Генри и как несла чашу со святой водой и что дедушка и бабушка были здесь. Но, тетя Эйден, я не помню никакого обручения. Это не правда! Мама всегда говорила, что я никогда не выйду замуж без любви!
– Я абсолютно уверен, молодой граф полюбит тебя, Велвет, – вклинился в разговор дядя, причем настолько не вовремя, что его жена прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Но я могу не полюбить его! – последовал взрыв. – О Господи, почему родителей нет дома? Они уехали уже более двух лет назад. Они должны скоро вернуться, дядя! Я ни за кого не выйду замуж, пока они не вернутся! И даже тогда я не пойду замуж без любви! – Резко взмахнув своими шелковыми юбками, Велвет выбежала из комнаты.
– О Господи! – вздохнула Эйден Сент Мишель. – И надо же было твоей сестре Скай именно сейчас оказаться в отъезде! Что нам делать, Конн? Мне нет необходимости говорить тебе, в кого превращается твоя племянница, когда ей что-то не по душе. И чего это Адам и Скай затеяли столь длительное путешествие, не устроив Велвет ее собственное гнездышко?
– Они не затевали этой поездки, любовь моя. Предпринять это путешествие их попросила королева, чтобы выяснить возможности открытой торговли Англии с династией Великих Моголов. Сейчас позиции Португалии в Индии очень сильны, а богатства этой страны неисчислимы. Почему от этого должны получить выгоду только португальцы и испанцы? Они и так достаточно богаты!
– По почему было не послать какую-нибудь из богатых торговых компаний? Зачем посылать флот О'Малли? – Эйден разбирало любопытство, так как она сама происходила из семьи лондонских купцов.
– Подозреваю, что тому было несколько причин, – отвечал Конн. – Ну, во-первых, судоходная компания О'Малли – Смолл хоть и небольшая, но богатая и к тому же никак официально не связана с ее величеством. Помимо того, тот факт, что Скай придерживается старинной веры, тоже может оказаться преимуществом, так как в португальских колониях в Индии сильно влияние иезуитов, и они даже пробрались ко двору Великого Могола.
– Я все-таки не понимаю, почему надо было ехать именно Скай и Адаму. Ведь сколько лет флотом руководил Робби Смолл.
Конн улыбнулся наивности своей дорогой жены.
– Робби стареет, а моя сестра не имела права выходить в море с тех пор, как вернулась в Англию, – сказал он. – Пока они не приехали домой из Франции, Скай всегда жила рядом с морем, но одним из условий ее возвращения было обязательство жить здесь, в сердце Англии. Королева, эта хитрюга, никогда не позволила бы моей сестре вновь стать угрозой для нее. И все-таки королева решила, что это поручение выполнит именно Скай. Должно быть, она очень нужна была Бесс, – рассмеялся Конн.
– Понятно… Королева посчитала, что такое плавание с красивой аристократкой на борту вряд ли будет рассматриваться португальцами как угроза или хотя бы принято всерьез, – мудро заметила Эйден.
– Клянусь Богом, ты права! – сказал Конн. – О, Уильям Сесил и королева – весьма достойная пара. Но тогда, надо полагать, Скай знала, что ими движет, однако это ее мало волновало, коль ей уже представилась возможность вновь почувствовать под ногами палубу и соленый ветер на губах. Кроме того, моя сестра всегда обожала приключения. Одно слово – О'Малли.
– Ее отсутствие, однако, – заметила леди Блисс, – оставило нас один на один с ее своенравной дочкой. Что будем делать, Конн?
– Сходи за Велвет, любовь моя, а я пока все обдумаю, – предложил Конн, наливая себе приличную дозу доброго бургундского из подвалов Аршамбо. Затем опустился в огромное удобное кресло у камина, с тем чтобы спокойно обдумать вставшую перед ними проблему. Он даже не слышал, как Эйден притворила за собой дверь, отправляясь на поиски Велвет.
Лорд Блисс провел крупной рукой по волосам и вздохнул. Когда пару лет назад его сестра Скай и ее муж Адам де Мариско попросили его присмотреть за их единственной любимой дочерью, это показалось ему достаточно простым делом. Он знал, что, хотя Велвет избалованна и упряма, здесь, в усадьбе своих родителей, она будет в полной безопасности. Большую часть своей жизни она прожила в Королевском Молверне, если не считать нескольких долгих летних сезонов, проведенных во Франции. Конну не пришлось даже перевозить Велвет в свой замок, чьи земли граничили с землями Королевского Молверна. Дитя осталось в своем собственном доме под наблюдением леди Сесили, сестры Робби Смолла, ее няни и прочих слуг, которые знали ее с младенчества. Все шло прекрасно, пока не пришло это проклятое письмо.
Конн допил остававшееся в бокале вино, с отсутствующим видом покрутил бокал в пальцах, ломая голову над тем, что делать дальше. Это был крупный, грубовато-добродушный мужчина с черными как смоль волосами и серо-зелеными глазами. Урожденный О'Малли из Иннисфаны, он приехал в Англию вместе с сестрой почти пятнадцать лет назад. Самый младший из О'Малли, он был достаточно умен и понял, что в Ирландии ему делать нечего. Не имея за душой ничего, кроме весьма приятной внешности, обаяния и сообразительности, он отправился ко двору Елизаветы Тюдор. Но этих качеств оказалось, однако, вполне достаточно, чтобы завоевать благосклонность королевы, ибо Бесс Тюдор ценила красивых мужчин с хорошо подвешенным языком. Конн получил назначение в личную королевскую гвардию – и оттуда начал восхождение по социальной лестнице. Ту небольшую часть золота, которую он получал от удачных каперских набегов своих старших братьев, он удачно вложил в торговую компанию своей умницы сестры Скай. Скоро он стал богатым человеком.
Деньги и его положение в королевской гвардии помогли ему преодолеть недоброжелательство двора, вызванное его ирландским происхождением. Конн пользовался столь прочным расположением королевы, что ему даже дозволялось звать ее Бесс. Он был обаятелен и весел и при этом никогда не преступал границы дозволенного. Считаясь очень выгодным женихом, он пользовался неизменным расположением как прелестных юных леди, так и их разборчивых мамаш. Но Кони, как большой добродушный шмель, предпочитал перелетать с цветка на цветок, не делая пока окончательного выбора.
Самоуверенность, однако, подводила многих мужчин, и в один прекрасный день Конн очутился в роли главного героя жуткого скандала, действующими лицами которого оказались некая знатная леди, ее две дочери и жена одного из иностранных послов. Оба обманутых мужа требовали королевской справедливости, и Елизавете Тюдор пришлось удалить из своего прекрасного окружения «самого красивого мужчину при дворе», каким Конн уже давно считался. Прежде чем отдать приказ, она, однако, подсластила пилюлю, еще раз напоследок выказав свою доброту. Она женила Конна на своей воспитаннице, Эйден Сент Мишель.
Фрейлина Эйден попала ко двору после смерти своего отца. Когда Елизавета Тюдор вознамерилась подыскать невесту для своего фаворита, она вспомнила, что поместье Эйден граничит с землями Королевского Молверна, куда она ранее сослала сестру Конна Скай и ее мужа Адама.
