Текст книги "Мое сердце"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 46 страниц)
Скай не сказала своему зятю, что знает о его любовнице, достаточно хорошенькой девице по имени Аланна Вит. Она была дочерью того серебряных дел мастера, в дом которого графа Брок-Кэрнского принесли после его ранения и которая выхаживала его вместо Велвет. Скай считала, что лучше разлучить Алекса с его прелестницей до того, как домой вернется ее дочь. Конечно же, у Алекса будет возможность поразвлечься с любой девушкой у себя в поместье, чем он, без сомнения, неоднократно занимался в прошлые годы, но Аланна Вит может стать гораздо большей опасностью для счастья ее дочери, если Алекс останется здесь. Отсылая его домой в Шотландию, она положит конец их взаимоотношениям, а госпожа Аланна найдет себе другого покровителя.
– Хорошо, я поеду, наконец согласился Алекс. – Мои люди будут только рады попасть домой. Они больше года ждали, когда же я им это разрешу. Вы правы. Мне нечего делать здесь, в Лондоне. Однако есть одна проблема, о которой должна знать ваша Дейзи. Мой слуга Дагалд женился на ее дочери Пэнси по нашему старинному шотландскому обычаю за месяц до того, как они исчезли вместе с Велвет. Он будет рад узнать, что его подружка тоже в безопасности и возвращается домой. Он вроде бы и на самом деле влюбился в эту разбитную девчонку.
Скай улыбнулась:
– Я передам ей и Брэну. Думаю, что вашему Дагалду стоит переговорить с ними и получить их благословение, хотя бы из вежливости. Бран Келли обожает всех своих детей, но Пэнси, старшая, всегда была его любимицей.
Алекс кивнул:
– Я прослежу за этим.
– Да пребудет со всеми вами счастье. Мурроу, помирись с Патриком. Я не хочу, чтобы вы ссорились. Что сделано, то сделано.
– Мы не будем ссориться, матушка, но я не могу простить Патрика, пока Велвет не очутится дома, – проворчал Мурроу, сердито глядя на своего младшего брата.
– Ведь не я же увез Велвет из дома, – пробормотал Патрик, жарко покраснев.
– Может быть, я закатил ей истерику по поводу того, что ее мужа якобы убили?! – ответил Мурроу, сжимая кулаки.
– Хватит! – прорычал Адам де Мариско своим приемным сыновьям. – То, что вы переругиваетесь между собой, не поможет моей дочери вернуться домой. Убирайтесь отсюда оба!
Братья поклонились своему отчиму и, по-прежнему бросая друг на друга сердитые взгляды, вышли из комнаты.
Скай открыла объятия своему супругу, и какое-то время они стояли обнявшись. Они любили свою дочь сверх меры и слишком ее оберегали. Наконец Скай тихо сказала:
– Она все это переживет, моя любовь. Разве она не маленькая часть нас обоих? А сколько мы всего пережили в жизни, Адам? Велвет вернется к нам! Я знаю!
– Ты представляешь, через что ей пришлось пройти? – Он чуть ли не застонал. – Господи, Скай! Она же так невинна!
– Она уже давно замужняя женщина, Адам, – напомнила Скай своему мужу. – И соответственно давно не невинна.
– Моя маленькая девочка, – прошептал он. – Моя бедная маленькая девочка.
– Адам! – Голос Скай ворвался в его сознание, как освежающий шторм. Он посмотрел на нее глазами, полными слез. – О, Адам, – проговорила Скай, – она и для меня осталась маленькой девочкой и так же дорога мне, как все остальные мои дети, пожалуй, даже дороже, ведь ее рождение стало для нас таким чудом. Она вернется к нам! Я в этом уверена!
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Брэн Келли, старший капитан торговой компании Скай.
– Дейзи все рассказала мне, – произнес он. Суровый капитан как-то осунулся и постарел. – Будет быстрее, если я доберусь на лошадях до Девона! А оттуда поплыву на корабле, миледи.
Скай кивнула:
– Правильно.
– Тогда я отправляюсь в путь, миледи, – сказал капитан и, поклонившись им обоим, вышел.
Брэн Келли скакал без отдыха от Лондона до Бидфорда, где принял команду над одним из судов флота О'Малли – Смолл и отплыл на нем в Ирландское море, огибая мыс Клир. На западном побережье Ирландии, на острове Иннисфана, он сможет узнать, где найти Майкла О'Малли, епископа Мид-Коннотского. Майкл стал епископом после смерти своего дяди Симуса.
Ему улыбнулось счастье – как раз в это время епископ навещал свою мать в их родовом поместье. Узнав о судьбе своей племянницы и дочери Брана Келли, Майкл О'Малли собрался в момент и через две недели уже был в Лондоне. Епископ Мид-Коннотский, некогда высокий тоненький юноша с девичьим румянцем на щеках и с рано появившимися залысинами, теперь превратился в грубовато-прямодушного мужчину с пронзительными голубыми глазами, коротко остриженными волосами, как это предписывал его сан, и исходящей от него вселенской самоуверенностью. Щеки у него, правда, так и остались розовыми, как в детстве. Его сестра Скай еще пятнадцать лет назад заставила его стать главой клана О'Малли, несмотря на его сан. Иногда ему становилось даже смешно, что он наконец-то обрел то, что ему полагалось по праву.
Его отец умер, когда он был совсем маленьким, и зная стремление Майкла стать священником, он завещал своей дочери Скай приглядывать за ним. Скай же, однако, и так достаточно долго несшая на своих плечах всю ответственность за их огромную семью, отказалась вводить его в права наследования. Вместо себя Майкл предложил племянника, но не сказал которого – из боязни, что тот слишком много о себе возомнит, узнав о таком наследстве. Однако приватно он обсудил этот вопрос со Скай, и они сошлись во мнении, что лучше всего на эту роль подходит второй сын их единокровного брата Брайана, Ахерн. Майкл О'Малли дожидался, когда его племянник подрастет и лучше узнает жизнь.
– Ты когда-нибудь изменишься? – спросил он у своей сестры, крепко обнимая ее, чем сразу же напомнил ей их отца.
Глядя на него, она поняла, что, несмотря на свои необъятные размеры, он и правда очень похож на отца, хотя никогда и не замечала этого раньше.
– Ты вдруг напомнил мне папу, – сказала она.
– Да, и Анна говорит мне то же самое. Наша мачеха, кстати, посылает тебе привет. – Он улыбнулся. – Я так понял, что мне надо ехать в Париж.
– А потом в Индию, братец, – спокойно сказала она.
– Для человека, никогда не выезжавшего даже из Ирландии, если не считать коротких периодов учебы в Риме и Париже, это не близкий путь, сестрица Скай! – Он плюхнулся в широкое удобное кресло поближе к камину и принял от подскочившего слуги бокал вина.
– Ты – наша единственная надежда, Майкл. Если бы столица Моголов стояла на берегу океана или хотя бы недалеко от побережья, мне не понадобилась бы твоя помощь. Но она – в глубине страны. Иезуиты пользуются большим влиянием при дворе Акбара. Им надо втолковать, что мою дочь вовлек в это несчастье один из них, дело их чести – вызволить ее.
– Придется хорошо заплатить. Ты знаешь об этом, Скай?
– Я всегда плачу за все, Майкл, но в сундуки иезуитов не попадет ни пенни, пока моя дочь у Могола! Позаботься, чтобы твои друзья в Париже поняли это.
– А как насчет мужа моей племянницы? Он также заинтересован в том, чтобы вызволить свою жену из этого, как я понимаю, весьма не скучного в определенном смысле плена?
– Да, – кратко ответила Скай, и что-то в ее тоне заставило Майкла О'Малли отказаться от дальнейших разговоров на эту тему.
– Я не совсем уверен, – сказал он, – что абсолютно ясно понимаю, как Велвет очутилась в таком положении. Что она делала в Индии с Мурроу и где был в это время ее молодой муж?
– Все это произошло из-за чудовищной глупости, неуемной гордости, слухов, недопонимания и прочей ерунды, которые, правда, в других обстоятельствах иногда приводят и к началу войн.
– Иными словами, из-за обычных человеческих отношений, – рассмеялся он. – Ну, ну, продолжай.
Скай рассказала историю злоключений Велвет. Майкл слушал с неусыпным вниманием и ни разу не прервал ее, пока она не дошла до того места, как португальский губернатор отправил ее в качестве подарка Великому Моголу.
– Что это нашло на губернатора, как он мог решиться на такой ужасный шаг? – недоверчиво спросил Майкл.
– Когда Адама и меня захватили в Бомбее португальцы, они какое-то время держали нас отдельно друг от друга. Губернатор поселил меня в своем доме и начал приставать ко мне с весьма недвусмысленными предложениями, которые я с негодованием и весьма твердо отвергла. Тогда меня вместе с Адамом бросили в местную тюрьму, ужасное место, но там по крайней мере было гораздо безопаснее.
– Твой отказ этому гордому дону, видимо, и правда был достаточно резким, если он решил так жестоко отомстить, поставив твою дочь, католичку, видную аристократку, в столь унизительное положение.
– Да, ты прав, я достаточно резко отказала ему, – ответила Скай.
– Не сомневаюсь, – согласился ее брат, подмигивая ей. – Ну ладно, – вздохнул он, – теперь мне все ясно, сестрица Скай. Нам потребуется много времени и веских доводов, чтобы уговорить иезуитов вмешаться. Для начала они, конечно, откажутся от всякой ответственности.
– Майкл, меня абсолютно не интересует, как ты все это устроишь! Ты – самый молодой епископ во всей Ирландии, и я всегда думала, какого черта ты прозябаешь в этой глуши, когда твоим талантам можно было бы найти гораздо лучшее применение в Риме. У тебя, я помню, есть друг, занимающий довольно высокое положение в ордене, и он сейчас как раз в Париже.
– Бирач О'Дауд, – улыбнулся Майкл своим воспоминаниям. – Его тетка замужем за каким-то очень дальним нашим родственником, жившим тогда как раз на Иннисфане. Он летом приезжал навестить их вместе со своей сестрой Кейтлин. Мы частенько брали ее с собой на рыбалку, а потом заставляли обрабатывать наш улов. Бирач учился вместе со мной в католическом колледже в Риме. Да, теперь он иезуит и сейчас живет в Париже. Ему всегда нравилась столичная жизнь.
– Он нам поможет? – спросила Скай.
– Да. Он честный человек и умный. Он будет в ужасе от поведения отца Орика, но, могу поклясться, не откажется от того, чтобы какая-то часть вашего выкупа португальцам попала в сундуки ордена в Париже, пусть даже из доли губернатора, ну и от того, что мы заплатим сверх.
– Тогда давай не откладывать, Майкл. Каждый день, проведенный там Велвет, становится для нас подлинной мукой. Она уверена, что Алекс мертв, а Великий Могол, как мне говорили, очень щедрый человек. Если она влюбится в него, она потом будет страдать не только от разлуки с ним, но и от сознания своей вины. Ведь ее муж Алекс оказался жив, а у нее был другой мужчина.
– Может быть, ты и зря волнуешься, сестра моя, – предположил епископ. – Разве у этих восточных владык не огромные гаремы? Вполне возможно, что Велвет просто затеряется в этой толпе женщин.
– Она европейка, Майкл, и для властителя Индии – экзотический цветок. Могу поспорить, что он прежде никогда не видел женщины из Европы. Опять же не обратить на нее внимания – значит оскорбить дар португальского губернатора, а он на это не пойдет. Нет, уверена, что сейчас моя дочь уже побывала в его постели. Лишь бы только она не влюбилась в него! Расставание – это так болезненно. А всю вину, которую она будет чувствовать, я ей помогу преодолеть, но прежде мы должны привезти ее сюда, Майкл!
Майкл О'Малли почувствовал искреннее страдание в голосе сестры и был вынужден согласиться с ее последним суждением, ибо если кто и знал Восток, то как раз она. Ведь в ее жизни были два периода, когда она жила в Алжире и Марокко.
– Я привезу ее, – спокойно сказал он. – Не бойся, сестра. Я доставлю домой нашу Велвет в целости и сохранности. Бедное дитя! Как же она, наверное, скучает по родине!
Но Велвет даже и не вспоминала об Англии последние несколько недель. Пэнси быстро оправилась после родов, и они вместе с Акбаром и всем двором покинули Фатхнур-Сикри, чтобы вернуться в Лахор.
Велвет почувствовала маленький укол совести, когда проходила последний раз по двору, превращенному в огромную шахматную доску с красно-желтыми квадратами. Он ярко сверкал под лучами утреннего солнца. Сидя в богато убранной беседке на спине огромной, тяжело шагавшей слонихи, Велвет обернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на бывшую столицу Моголов. Но грусти не было, со всей жизнеутверждающей силой юности она смотрела только вперед.
Они тронулись в путь, растянувшись огромным полумесяцем. За Акбаром следовали его кавалерия и боевые слоны. Караван охраняли всадники, вооруженные луками и пиками. Впереди Акбара на слонах ехали трубачи и барабанщики. Но звучал только один огромный барабан, в который ударяли с определенными интервалами. В середине каравана следовали те его жены и наложницы, которых он взял с собой из Лахора. Все они сидели на слонах, по сторонам которых трусили верблюды, везшие их прислужниц. Женщин охраняли вооруженные евнухи. Позади них тянулась вереница мулов, нагруженных государственной казной и самым разнообразным багажом, включая шатры и мебель, за ними шли солдаты, водоносы, плотники, слуги, занимавшиеся установлением шатров на привалах, факельщики, подметальщики.
Велвет быстро поняла, что не следует опасаться неожиданного нападения на караван. Никто не решится и близко подойти к каравану Акбара. Предстоит длинное скучное путешествие, правда, в его конце ей обещали сады и фонтаны. Муссоны кончались, приближался сезон холодов. В Лахоре ее жизнь превратится в сплошной праздник, сказал он. И об этом она мечтала, покачиваясь в своей беседке. Вечерами же ее с почетом провожали из шатров, в которых оставались ночевать женщины, в огромный двухэтажный павильон, где спал Акбар, чтобы разделить бурные ночи страсти с этим могущественным человеком, ее мужем.
Ее теперь не отделяли от других женщин, хотя общались с ней только Иодх Баи и Ругайя Бегум. Они начали учить ее персидскому языку и хинди. Теперь она могла как-то общаться с окружающими. С помощью Адали она старательно грызла гранит науки без особых, впрочем, успехов. И все-таки она уже знала достаточно много, чтобы посплетничать с двумя женщинами. Правда, им часто приходилось звать Адали, чтобы он растолковал непонятное место.
– Я чувствую себя такой глупой, – как-то вечером пожаловалась она своим новым подругам. – Но некоторых звуков в том языке, на котором говорите вы, просто не существует ни в одном из европейских языков.
– А мы считаем тебя, наоборот, умной, – ответила Иодх Баи. – Мы вот сами так и не смогли научиться твоему языку. Он запутывает нам мозги.
Велвет рассмеялась:
– Я думаю, вы просто хотите утешить меня, Иодх Баи. Иодх Баи улыбнулась Велвет:
– Совсем не трудно быть к тебе доброй, Кандра. У тебя такой легкий характер.
Кандра. Как странно, подумала Велвет, получить в ее возрасте новое имя. И все-таки она теперь не Велвет. Еще перед тем как уехать из Фатхнур-Сикри, Акбар заговорил с ней об этом:
– Женщины в моем окружении не знают, как называть тебя, моя роза. Им хочется, чтобы у тебя было имя, понятное им. Поэтому я решил дать тебе новое имя. Теперь тебя будут звать Кандра. И тебе придется отныне откликаться на него.
– Я поступлю так, как ты прикажешь, мой повелитель, – ласково согласилась она. – А это имя что-нибудь означает?
– Оно переводится с санскрита как «луна» или «луноподобная». Твоя кожа так бела, что ее можно уподобить лунному свету. Поэтому я и решил, что тебе очень подойдет имя Кандра.
Так она стала Кандрой Бегум, принцессой для тех, кто жил при дворе Великого Могола. Женщины гарема относились к ней по большей части с уважением, но держались на известной дистанции. С Иодх Баи и Ругайей Бегум она часто виделась, но иногда ловила на себе завистливые взгляды некоторых других жен Акбара.
Зада Бегум, его вторая жена, была маленькой, похожей на серо-коричневую мышку женщиной. Детей она не смогла родить. Зада Бегум дружила с третьей женой Акбара – Салимой Бегум, матерью его старшей дочери Шахазад-Ханум. Обе женщины были весьма высокомерны и относились к остальным обитательницам гарема с нескрываемым презрением. Все старались их избегать.
Но ревнивее всех держались четыре его жены Альмира – мать принца Мюрада, Лейла – принцесса Хандеша, чьей дочерью была Шукунан Низа, Румпати – принцесса Биканерская, мать принца Данияла, и Камлавати – принцесса Джайсалмерская, которая дважды выкидывала Акбар больше не посещал постели Камлавати, что очень злило ее, особенно если учесть, что какая-то простая наложница по имени Вата не так давно родила последнего из детей Акбара, маленькую принцессу Арам-Бану эти женщины провожали Велвет злобными, ненавидящими взглядами, многозначительно перешептываясь между собой.
– У нее глаза по цвету похожи на кошачьи, – говорила Камлавати.
– А ее волосы, – шептала Альмира, – они оттенка только что вспаханной земли Я никогда не видела волос такого цвета Они вызывают отвращение.
– И она ненормально высокого роста, – говорила Лейла – Это что же такое, она может смотреть нашему повели гелю прямо в глаза Это так не по-женски. Не пойму, что он нашел в ней такого привлекательного?
– Возможно, привлек ее веселый нрав, – сказала случайно услышавшая этот разговор Ругайя Бегум, улыбнувшись – Никто из вас не может похвастаться особой добротой Кандра же сладка как мед, и Акбар, старый мудрый шмель, уже устал от ваших скисших плодов.
Так как Ругайя Бегум была главной женой Акбара, они не посмели повернуться к ней спинами или ответить ей в таком же тоне. Ругайя Бегум победно улыбнулась и пошла своей дорогой.
Им потребовался месяц, чтобы добраться до Лахора. Велвет совсем не нравились проплывавшие мимо пейзажи. Все вокруг было выжжено, земля выглядела зловеще. Сердце у нее упало. Какие же могут здесь быть сады и фонтаны, в этом бесплодном крае? Она вздохнула, и на мгновение ей в приступе меланхолии вспомнились зеленые холмы ее родины.
Пэнси же, наоборот, быстро восстановила силы и расцвела. Она самозабвенно нянчила своею сына, который рос не по дням, а по часам Велвет заметила, как несколько привлекательных солдат бросали на ее камеристку взгляды, в которых явно можно было прочесть желание. Пэнси тоже видела эти знаки внимания, но лишь пожала плечами и сухо заметила.
– Очевидно, когда-нибудь я снова выйду замуж. Здесь мною ладных ребят, как я вижу, а девственность не так важна, как способность рожать сыновей. Но сейчас не время. И потом, как ваша камеристка, я себя задешево не отдам.
Наконец перед ними замаячил Лахор, обнесенный высокой крепостной стеной. Тринадцать ворот вели в город, раскинувшийся на берегу реки Рави, берущей свое начало высоко в Гималаях. Заснеженные вершины открылись взору Велвет уже давно. По мере того как они приближались к городу, пейзаж становился все зеленее. Присмотревшись, Велвет различила, что вся земля рассечена узкими каналами, по которым вода из реки бежала на поля Со слонов видны были работавшие на полях крестьяне, буйволы, впряженные в плуги, перепахивающие землю между высоких рядов каких-то злаков, чтобы удалить сорняки.
Огромный караван Могола уже втянулся на главную дорогу, ведущую в Лахор. Одинокий барабанщик продолжал извлекать из своего инструмента ритмичные звуки Им уступали дорогу огромные торговые караваны из тяжело нагруженных верблюдов, едущие на рынок крестьяне на осликах, купцы, аристократы верхом на прекрасных скакунах и вместе со своими женами в тщательно закрытых паланкинах Великий Могол со своим двором торжественно въехал в Лахор через главные городские города, где каравану пришлось прокладывав себе путь по узеньким улочкам мимо огромных мечетей и минаретов, мимо Мугала, в северо-западную часть города, где стоял дворец.
Здесь часть каравана – женщины со своими прислужницами – отделилась и проследовала прямиком через главный двор в женскую часть дворца Верблюды опустились на колени. чтобы дать возможность обитательницам паланкинов сойти на землю. Слонов же поочередно подводили к специальной высокой платформе, помогали женщинам выбраться из укрепленных на спинах животных беседок. Поскольку Велвет была последней женой Акбара, она покинула слона позже всех.
– Хорошо еще, – сказала она, смеясь, Иодх Баи и Ругайе Бегум, когда наконец присоединилась к ним, – что наш повелитель не брал с собой в поездку всех своих жен, а то мне пришлось бы прождать здесь своей очереди всю ночь.
– Молодость и красота не всегда самое первое и важное, – ухмыльнулась Ругайя Бегум, – это для тебя хороший урок, Кандра.
– Ну что, вы, наверное, так же мечтаете о ванне, как и я? – спросила Иодх Баи. – Эти птичьи ванночки, которые нам предлагали в пути, – сплошное расстройство. Мне так хочется смыть пыль с волос, помыться. Я почти уверена, что эта пыль намертво въелась в мое лицо.
– Мыться я тоже должна буду последней? – спросила Велвет с печальным видом.
– Нет, если мы поспешим и обгоним других женщин, пока они буду здороваться со своими подругами и родственницами, – заговорщически подмигнула Ругайя Бегум. – Каждой хочется первой сообщить другим о новой жене Акбара и новой фаворитке. Погляди-ка! Тебя уже награждают ревнивыми взглядами. – Она подхватила подруг под руки и потащила их внутрь дворца. – Пошли скорее! Мы уже будем париться и мыться, пока они смогут решить, кто из них самая умная, чтобы увести у тебя Акбара.
– Ох, Ругайя! Я умру, если мой повелитель бросит меня сейчас, – нервно проговорила Велвет. Это было нечто такое, о чем она никогда не задумывалась. И вдруг поняла: а почему нет? Она оглянулась на столпившихся позади нее женщин. – Я и наполовину так не красива, как они, – обеспокоенно сказала она.
– Маленькая глупышка! – воскликнула практичная Ругайя Бегум. – Он же любит тебя! Ты что, не веришь? А я верю, ведь я была с ним дольше любой из вас. Конечно, время от времени он будет ходить к другим женщинам, чтобы удовлетворить свою мужскую страсть и для разнообразия, но это так естественно для мужчины. И то не сейчас. Пока что ты безраздельно владеешь его мыслями, Кандра. Вспомни, за все время нашего пути он не призвал к себе ни одной другой женщины, кроме тебя, за исключением тех дней, когда ты была нечистой.
– Здесь мало таких, кого он действительно любит, хотя добр ко всем нам, – добавила Иодх Баи, понимая, как требуется сейчас Велвет поддержка. Европейские женщины, говорила им как-то Велвет, ни с кем не делят своих мужчин. Христианская религия разрешает мужчинам иметь только одну жену. Иодх Баи считала это ужасным. Как одна женщина может быть для мужчины всем на свете? Это какое-то варварство, абсолютно невозможная вещь, не говоря уже о том, что это очень несправедливо по отношению к самой бедной женщине, которой нужно все время быть под рукой у своего повелителя и откликаться на его первый зов. Милая Кандра сама увидит все преимущества многоженства, ей это очень понравится. Иодх Баи усмехнулась про себя. Они поспешили и наконец добрались до бань.
– Ах, хорошо! – в восторге воскликнула Велвет, когда ее лица коснулся первый клуб горячего душистого пара.
Проворные банщицы помогли женщинам освободиться от пропыленных одежд. Они уже наполовину вымылись, когда начали подходить приехавшие с ними женщины.
– Ха! – поддела их Ругайя Бегум. – Как это вам удалось расстаться с остальными, не дослушав всех сплетен?
– Кое-кому пришлось объяснить, кто эта уродливая иностранка, – ответила Альмира. – В конце концов, женщина с кожей цвета прокисшего молока и волосами цвета овечьего навоза – вещь не совсем обычная.
Велвет вспыхнула, поняв слова Альмиры. Прежде чем ее подруги смогли прийти ей на помощь, она медленно сама сказала по-персидски:
– В моей стране… мы знаем, как… сделать так… чтобы иностранец чувствовал себя… у нас как дома… даже если он выглядит… не так, как мы. Ты очень груба… Альмира. – С этими словами она повернулась к ней спиной.
Альмира застыла в удивлении, с полуоткрытым ртом, получив отпор. Потом лицо ее пошло пятнами, когда вошедшие вместе с ней женщины захихикали, прикрыв рты ладошками, а Иодх Баи и Ругайя Бегум открыто рассмеялись, довольные успехом своей новой подруги.
– Отлично, Кандра, – прошептала Иодх Баи. – Она что-то уж слишком загордилась в последнее время, несмотря на то что Акбару уже давно надоела.
– Да, его страсть к ней быстро охладела, – ухмыльнулась Ругайя Бегум. – Ее счастье, что к тому времени у нее уже был ребенок и она носила второго сына Акбара. Иначе он вообще больше не взглянул бы на нее.
– Его страсть ко мне может охладеть так же быстро, – заметила Велвет.
– Его страсть к Альмире охладела, потому что она была слишком жадной и вечно всем недовольной, Кандра. Ты же на нее совсем не похожа. Ты никогда не надоешь Акбару, – сказала Ругайя Бегум.
Свежие и чистые, женщины вышли из бань и вернулись в гарем, где и у Ругайи Бегум, и у Иодх Баи были свои собственные апартаменты. Не успели они дойти до своих комнат, как вдруг откуда-то вынырнул Адали и поклонился им.
– Моя принцесса, – обратился он к Велвет, – вам нужно пройти со мной. Наш щедрейший в мире повелитель распорядился, чтобы для вас приготовили дворец, как он и обещал. Если вы только соизволите пройти со мной.
– Пойдемте все вместе! – умоляюще посмотрела Велвет на своих подруг, и они согласно закивали, со значением взглянув друг на друга. Им и правда было очень интересно посмотреть, что за дом приготовил Акбар для Кандры.
– Собственный дворец! – сказала Ругайя Бегум. – Тебе оказана большая честь. В Фатхнур-Сикри у нас тоже были собственные дворцы, а здесь, в Лахоре, ни у кого своих домов нет. Просторные апартаменты в гареме – вот и все, на что мы можем рассчитывать.
– Тебе будут очень сильно завидовать, – прошептала Иодх Баи.
– Мне на это наплевать, пока вы остаетесь моими подругами, – ответила Велвет. – Другие для меня ничего не значат.
– Даже в раю нужно обзавестись друзьями, – мудро посоветовала Ругайя Бегум.
– Возможно, но это еще не рай, – поддела их Велвет, и женщины рассмеялись.
– Кандра, ты непредсказуема, – сказала Иодх Баи. – Вот только что ты – вся сладость, а через мгновение становишься как перец.
– Лучше всегда держать своего повелителя очарованным, – ответила Велвет приторным голоском, и опять женщины не смогли удержаться от смеха.
Они последовали за евнухом через женскую половину, затем вниз по узкой лестнице в короткий коридор и вышли в обширный дворцовый сад. Поспешая следом за Адали, они углубились далеко в сад по дорожке, выложенной белыми мраморными плитами и обсаженной по бокам высокими стройными деревьями, усыпанными орхидеями. Теплый воздух был напоен густым ароматом бледно-пурпурных цветов с более темной сердцевиной, с полосками кремового и карминного цвета. На клумбах, разбитых у подножия деревьев, стояли высокие подставки с белыми и розово-красными королевскими империалами, их крупные, подвешенные на длинных стеблях цветы были собраны в кольца. на вершине каждого куста и венчались пучком зеленых листьев. Дорожка вела мимо выложенных бирюзово-голубой плиткой фонтанов с бледно-зелеными мраморными чашами, устроенными в три яруса, с кристально-чистой водой, стекающей из верхней чаши во вторую и оттуда в бассейн, где плавали ярко-красные рыбки, посверкивая боками в лучах солнца, пронизывающего воду бассейна.
Пройдя за Адали немного дальше, они вышли к небольшому мраморному дворцу с венчавшим его маленьким изящным куполом Дворец смотрелся как прекрасный бриллиант посреди зелени сада.
– Что за прелесть! – воскликнула Иодх Баи – Я и не знала, что в саду такое чудо!
– Первоначально его построили для любимой жены Бабура, – сказала Ругайя Бегум – Акбар и я играли здесь, когда были детьми. Он не использовался многие-многие годы.
– А я и не знала, что Акбар жил здесь в детстве, – удивилась Иодх Баи.
– Он и не жил, я жила, – сказала Ругайя – Он приезжал один раз, чтобы познакомиться со мной после обручения. И большую часть времени мы тогда провели здесь Я думала, что он и забыл о его существовании.
– Входите же, госпожи! Входите! – торопил их Адали, маня руками.
Велвет ничего не сказала, последовав за своими подругами. Она была очень тронута тем, что Акбар сдержал свое обещание Она боялась жить в гареме со всеми этими женщинами. Она, конечно, никогда не привыкнет к отсутствию возможности хоть немного побыть одной. То, что у нее будет собственный, пусть небольшой, дом, скрасит ее жизнь. И Ругайя Бегум, и Иодх Баи уверяли ее, что, живя в таких же обширных апартаментах, которые были у них, она никогда не будет общаться с другими женами. Тем не менее ей стало тепло на сердце. Каким заботливым оказался Акбар, он словно угадал ее чувства. Он и правда – самый чудесный из мужчин.
Они вошли в маленький дворец через арку, которая привела их в двухэтажную гостиную, опоясывавшую все здание Над ними высился купол, и свет в здание проникал через оправленные в мелкую решетку пластины, вставленные по его низу Сверху свисала золоченая люстра. Вдоль всей длинной комнаты стояли декоративные вазы с цветами – гроздья желто-зеленых цветов с голубыми и белыми язычками, с чудесно пахнущими имбирными лилиями с кремовыми, белыми и желтыми цветами Воздух в гостиной благоухал.
Велвет была так очарована, что не могла вымолвить ни слова, но Ругайя и Иодх Баи хлопали в ладоши и в восторге вскрикивали.
– О, посмотрите! – Иодх Баи указывала изящным пальчиком на поблескивающий бассейн, раскинувшийся у противоположного входа, который вел в сад позади дворца.
По углам бассейна стояли серебряные клетки с разноцветными птицами, которые запрыгали и запели, как только на них обратили внимание.
– Я буду здесь счастлива, – мягко проговорила Велвет – Здесь так мною зелени, так прохладно – Пойдемте, пойдемте! – звал их Адали – Посмотрим остальную часть этого чудесного дома, моя принцесса!
Надувшись от важности, он повел их через первый этаж маленького дворца, у которого оказалось еще два крыла в правом была кухня и бани, в левом – столовая и еще одна маленькая гостиная, выходившая окнами в сад Перед окнами были разбиты клумбы цветов, журчали фонтаны Вернувшись к главному входу, они поднялись по маленькой мраморной лестнице на второй этаж. Открытая галерея с чудесными резными перилами, нависавшая над главным залом, бежала в обе стороны, соединяя два крыла здания. На левой стороне спальня Велвет и маленькая комнатка для Пэнси Справа – огромная комната со стоявшим в ней пока единственным предметом – усыпанной драгоценными камнями детской колыбелькой.
Ругайя Бегум улыбнулась, а Велвет покраснела до корней волос.
– Трудно ошибиться, для чего наш правитель предназначает эту комнату. И пусть Господь поможет тебе осуществить это желание Акбара.
– Мне бы хотелось иметь ребенка, – сказала Велвет. – От первого мужа детей у меня не было, а мне бы так хотелось иметь сына.
– У Акбара больше не будет сыновей, – спокойно сказала Иодх Баи, и Велвет удивленно посмотрела на нее.
– Мой сын не будет соперником вашему, Иодх Баи. Ваш сын уже взрослый, у него уже свои дети.
