Текст книги "Учебник для детектива"

Автор книги: Берри Джедедайя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

На улице не оказалось никого, кто мог бы увидеть, как сомнамбула под прицелом пистолета ведет его к черной машине, припаркованной на окраине квартала. Он сел на пассажирское сиденье и поставил портфель между ногами.

– Вы уверены, что в состоянии вести машину? – спросил Анвин.

Вместо ответа Эмили включила первую скорость и отъехала от тротуара. Машину она вела очень аккуратно и осторожно, все семь кварталов до здания Агентства, хотя на улице сейчас не было ни души. Они остановились прямо перед входом, и когда Анвин вылез из машины, то увидел, что на всех сорока шести этажах горит свет.

Глава 12
Теория и практика ведения допроса

Допрос начинается задолго до того, как вы окажетесь в камере наедине с подозреваемым. И к тому времени, когда вы приступите к постановке перед ним своих вопросов, вы уже должны знать все ответы на них.

Сороковой этаж, как и четырнадцатый, представлял собой одно огромное помещение, но оно было пусто, если не считать квадратного металлического стола и пары стульев, стоявших посредине. Эмили встала по одну сторону от него, на краю яркого желтого круга света, направленного сверху. Она все еще сжимала в руке пистолет, но свою коробку для ленча оставила в машине, а вместо нее захватила портфель Анвина.

Напротив Анвина сидел мужчина с остроконечной светлой бородкой. Анвин страстно желал бы, чтобы этот человек – единственный из всех жителей города – оказался в числе сомнамбул. Но Хоффман, по всей видимости, предоставил служащим Агентства возможность невозбранно заниматься своими делами – сонное состоя-ние Эмили было, вероятно, результатом ее болезни. Что бы ни планировал этот фокусник и мошенник, он явно не желал, чтобы в это дело был замешан кто-то из сотрудников Агентства. Или, может быть, причина была в другом и, как считал Мур, Хоффман просто хотел, чтобы они полнее ощутили его триумф и свое поражение?

Даже если это было так, то мужчина со светлой бородкой не выказывал никакой озабоченности по поводу того, что происходило на улице. Не глядя на Анвина, он поставил на стол свою портативную пишущую машинку. Потом щелкнул пальцами в сторону Эмили и, после того как она передала ему портфель, начал извлекать из него содержимое.

– Два карандаша, – заметил он, стараясь избегать назидательного тона. – Нуждаются в заточке.

Затем он достал экземпляр «Руководства по расследованию преступлений».

– Стандартное издание, – пояснил он и презрительно ухмыльнулся, открывая книгу на титульном листе. – Четвертый выпуск, совершенно бесполезный.

Затем последовали несколько папок-скоросшивателей, все пустые: Анвин всегда старался иметь при себе несколько запасных.

Последней на свет появилась граммофонная пластинка. Ее он осмотрел более внимательно, повернув к свету, разглядывая бороздки, словно мог услышать запись при ближайшем рассмотрении.

– Файл высокого класса, достойный супервайзера, напрямую связан с Сайвартом. Запись сделана покойным мистером Ламеком, пластинка изготовлена мисс Полсгрейв в помещении Агентства. В служебном каталоге не зарегистрирована. Крайне подозрительно.

Он сунул пластинку обратно в конверт и положил на стол, потом перевернул портфель вверх дном и потряс. Портфель был пуст.

– Я полагаю, у Агентства имеются заботы поважнее, чем интересоваться тем, что у меня в портфеле, – сухо заметил Анвин.

– Тихо! – рявкнул мужчина со светлой бородкой.

Он сложил все вещи обратно в портфель, отставил его в сторону и заправил в свою машинку лист бумаги.

– Мне потребовалось несколько часов, чтобы вычистить шрифт, после того как ваш сообщник залил его водой. – Он сел очень прямо и закрыл глаза, потер виски кончиками пальцев, потянулся и потряс ладонями, расслабив пальцы. Создавалось впечатление, что он готовится к некоему представлению.

– Может быть, вам следовало бы записать все, что происходит в городе, – предложил Анвин.

– Если он произнесет еще хоть слово, застрелите его, – приказал Эмили мужчина со светлой бородкой.

Анвин вздохнул и принялся разглядывать стол. Мужчина же, повторив свои упражнения с потягиванием, полуприкрыл глаза и начал печатать. Делал он это быстро, точно так же, как в прошлый раз, в кафетерии при музее. Он как будто извлекал слова из воздуха и впечатывал в бумагу, словно вдыхая их.

Он вскоре добрался до конца страницы, вынул ее и отложил в сторону, а затем вставил в машинку новый лист. Анвин взглянул на свои часы, засекая время его работы. Вторую страницу мужчина закончил меньше чем за три минуты.

Когда он напечатал третью, то сложил их все вместе, перегнул пополам и вложил в конверт, сунув его затем в карман своего пиджака, после чего закрыл машинку крышкой и встал.

– И все? – спросил Анвин.

Мужчина взял портфель Анвина и направился к двери.

– Сэр, – окликнул его Анвин, поднимаясь со стула. – Мне нужен мой портфель, прямо сейчас.

– Мы получили то, что нам было нужно, – сказал мужчина Эмили. – А вы действуете согласно данным вам распоряжениям.

Эмили нахмурилась, по-прежнему не просыпаясь. Ей будет нелегко его пристрелить, подумал Анвин. Но она явно разозлилась. Он обманул ее, обманул ее ожидания, заставил поверить, что он какая-то крупная фигура, хотя таковой вовсе не являлся. Она, вероятно, заснула вскоре после того, как посадила его утром на восьмой поезд. После чего стала жертвой этой эпидемии, что поразила весь город, но ее злость и гнев теперь были уже разбужены.

Она поправила очки, ткнув пальцем в переносицу, и прицелилась. Интересно, а в «Руководстве» имеется раздел, дающий рекомендации, как следует поступать в подобной ситуации? Нет, решил Анвин, сейчас нужно рассчитывать не на «Руководство по раскрытию преступлений», а на умственные способности его ассистентки.

– Эмили, – обратился он к ней. – Дьявол кроется в деталях.

Ствол пистолета чуть дрогнул.

Он повторил кодовую фразу, и Эмили покачнулась, словно под ней зашатался пол.

– А в вине он скрыт вдвойне, – отозвалась она, открывая глаза. И с ужасом посмотрела на пистолет в своей руке.

Анвин сделал жест в сторону мужчины со светлой бородкой.

– В него, – приказал он. – Цельтесь в него.

Эмили развернула дуло в сторону мужчины со светлой бородкой, и тот замер на месте.

– Сэр, мой портфель.

Мужчина бросил на Эмили испепеляющий взгляд и вернулся к столу. Через несколько минут портфель оказался перед Анвином.

– Вашу пишущую машинку тоже, – не унимался Анвин.

Тот поставил машинку на стол.

– Теперь сядьте.

Скрежеща зубами, мужчина со светлой бородкой сел. Эмили держала пистолет направленным на него, пока Анвин стягивал с мужчины галстук и связывал ему руки за спиной. Долго эти путы не продержатся, подумал он, но это было самое лучшее, что он мог сейчас придумать.

– Садитесь, быстро, – приказал он Эмили. – Мне нужно, чтобы вы напечатали служебную записку.

Она убрала пистолет, потом села и открыла машинку, вставив в нее чистый лист бумаги.

Мужчина со светлой бородкой засопел при этом носом, но ничего не сказал. Более того, как только Анвин начал диктовать, он наклонился вперед и с большим интересом стал слушать.

Бенджамину Скриду, детективу, двадцать девятый этаж, от Чарлза Анвина, ДЕТЕКТИВА, двадцать девятый этаж, временно находящегося на сороковом этаже.

Он глубоко вдохнул и продолжил:

Сэр, несмотря на неудачное начало нашей совместной работы, я надеюсь на то, что мы все-таки сможем найти способ действовать совместно ко взаимной выгоде, как и подобает коллегам. С этой целью я предлагаю вам возможность содействовать мне…

Тут Анвин нахмурился и сказал:

– Нет, Эмили, вычеркните это. Начните предложение снова:

С этой целью я предлагаю свое содействие вам в раскрытии весьма серьезного дела, вернее, нескольких серьезных дел разом. Помимо доставки в ваше распоряжение преступника, убившего Эдуарда Ламека, я намерен пролить новый свет на дела, ныне находящиеся в архиве Агентства, включая «Дело о старейшем убитом человеке», «Дело о трех смертях полковника Бейкера» и «Дело человека, укравшего двенадцатое ноября». Полагаю, что все это представляет для вас интерес, поскольку вы, несомненно, осведомлены о том, что наша организация стремится привлечь к работе новых детективов высшего класса; что же касается меня, то могу вас уверить в том, что не имею никакого желания заниматься этой работой. Если вас это устраивает, оставляю на ваше усмотрение назначить место нашей встречи. На встречу приду невооруженным.

Эмили выдернула страницу из машинки, быстро перепечатала текст набело и объявила:

– Пойду разыщу курьера.

– Никаких курьеров, Эмили. Не думаю, что им можно доверять. Это остается, как вы однажды сказали, нашим внутренним делом.

Мужчина со светлой бородкой теперь улыбался. Напрягая связанные руки, он повернулся и посмотрел им вслед. Анвин избегал встречаться с ним взглядом, оглянувшись назад только один раз, пока они с Эмили ждали прихода лифта. Он даже не озаботился просмотром документа, напечатанного мужчиной со светлой бородкой. Что бы в нем ни содержалось – фальшивое признание, воспоминание, каким-то образом выдернутое из его памяти, – оно после всего этого вряд ли будет иметь какое-либо значение. Они давно уверились в том, что он предатель, а теперь он еще и действовал как таковой.

Анвин беспокоился, что лифтер опознает его, что даже он может оказаться в курсе того, что Анвин считается беглым преступником. Но седовласый коротышка тихонько напевал себе что-то под нос, пока лифт спускался, как обычно не замечая своих пассажиров.

Эмили придвинулась ближе к Анвину и прошептала:

– А вы и впрямь знаете, кто убил Ламека?

– Нет, – ответил он. – Но если не узнаю в ближайшее время, это, думаю, уже не будет иметь никакого значения.

Эмили опустила взгляд на свои туфли.

– Я не слишком хорошая ассистентка, – призналась она.

Они замолчали, и в кабине слышались только звуки, издаваемые лифтером, да скрежет механизмов лифта. Анвин-то был уверен, что это он опростоволосился, а вовсе не Эмили. Ведь именно она спасла его от детектива Скрида, это она придумала кодовую фразу, выручившую его и во второй раз. Но когда они стояли возле отеля «Гилберт» и она спросила его о том, что станется с ней, когда они отыщут Сайварта, он не смог сообщить ей в ответ ничего определенного.

Может быть, ему следовало сказать ей, что он останется детективом и она по-прежнему будет его ассистенткой. А еще лучше, что они будут работать как напарники: педантичный и дотошный сновидец и его сонная помощница. Совместными усилиями они сумеют распутать все загадки Хоффмана и его негодяев-подручных, развязать все узлы, коими они опутали город и его сны. Все подозреваемые будут сперва обезоружены его типично клерковской мягкостью и неуверенностью; она же будет задавать жесткие вопросы, а также водить машину. Они отследят и выявят все ошибки, допущенные Сайвартом, заново раскроют все громкие дела и приведут в должный вид все файлы в архивах. Их рапорты будут точными, полными и актуализированными – на зависть всем клеркам с четырнадцатого этажа.

Но он пока еще не очистился от подозрений в убийстве, а теперь будет объявлена охота и на Эмили.

Она все еще не отрывала глаз от своих туфель, когда Анвин положил ей руку на плечо.

– Вы самая прекрасная ассистентка, о которой может только мечтать настоящий детектив, – сказал он.

Она тут же прижалась к нему – так, словно у нее пол ушел из-под ног или оборвался трос кабины лифта, – прижалась всем телом и спрятала лицо у него на груди, обняв его за талию. Анвин подавил возглас удивления при этом внезапном и весьма ощутимом проявлении служебного рвения со стороны молодой женщины. Он снова ощущал лавандовый аромат ее духов, а вместе с ним и острый запах ее пота.

Эмили приблизила губы к его уху и сказала:

– Это очень здорово, вам не кажется? Перед нами стоит грандиозная задача, а мы никому не можем доверять. А когда доходим до самой сути дела, то едва можем доверять друг другу. Но лучше уж так, чем иначе, мне кажется. Это заставляет нас все время думать, строить новые догадки. Мы всего лишь две тени – вот что мы такое. Стоит включить свет, и нам конец.

Лифтер перестал напевать, и Анвин поймал себя на том, что опять думает о правилах внутреннего распорядка Агентства.

– Эмили, – попытался он вернуть ее к реальности, – вы что-нибудь помните из того сна, что видели тогда?

Она чуть отодвинулась и поправила очки.

– Я помню птиц. Кажется, это были голуби. И ветер. Открытые окна. И там везде валялись бумаги.

Лифтер прокашлялся и сообщил:

– Двадцать девятый этаж.

Эмили медленно отстранилась от Анвина и вышла на полированный пол площадки перед лифтом. Уборщик выдраил его до полного блеска – не было видно никаких следов черной краски.

– Эмили? – окликнул Анвин.

– Да, сэр?

– Пожалуйста, постарайтесь не засыпать.

Лифтер закрыл двери кабины, и Анвин велел ему спускаться в архив. Клеркам и даже детективам доступ в архив был запрещен внутренним распорядком, но коротышка не стал протестовать. Он передвинул рычаг хода и уселся на свой табурет.

– Архивы, – задумчиво объявил он. – Вечная память нашей уважаемой организации. Без нее мы ничто, разве только беспорядочное нагромождение банальностей, заблуждений, дутых хитростей и всевозможных уловок.

Лампочка на панели управления загорелась желтым, и лифтер остановил кабину. Анвин обнаружил, что оказался перед огромным помещением четырнадцатого этажа, а у дверей стоит мистер Даден, его начальник. Круглое лицо старшего клерка при виде Анвина сморщилось, он сделал шаг назад и сказал:

– Я лучше уж потом поеду.

Тот факт, что доступ к архивам Агентства разрешен только младшим клеркам, поселил в душе Анвина постоянно подогреваемое чувство обиды по отношению к нижним чинам организации. Он иногда даже грезил наяву, как во время перерыва на ленч подловит одного из этих вежливых людишек и пойдет вместе с ним в ближайшую закусочную. Там он заплатит за сандвич для этого ничтожества, а еще закажет ему пикули, стакан чего тот пожелает, а потом постепенно переведет разговор на его работу – что, безусловно, запрещено служащим разных департаментов. И мало-помалу зловредная скрытность младшего клерка уступит место счастливой открытости; в конце концов, он ведь тоже гордится своей работой ничуть не меньше, чем Анвин – своей. И вот таким образом Анвину удастся узнать секреты архива, куда каждый день поступают все файлы завершенных и оформленных им дел, да и дела сотен других клерков, остающиеся там на вечное хранение. И обойдется это ему всего лишь в стоимость одного сандвича – ростбифа на ломте ржаного хлеба.

Конечно, Анвин никогда подобных попыток не предпринимал. Он ведь не шпион, не мошенник. По крайней мере до последнего времени он и мысли о подобном не допускал.

Лифтер высадил его на подземном уровне, на один этаж ниже подвала. Перед ним был коридор, упиравшийся в узкую деревянную дверь. Медленно, но не слишком медленно, чтобы никто не подумал, что он нарушает какие-то правила, Анвин открыл эту дверь и вошел внутрь.

Сердце архива (а чем же еще могло оказаться это помещение?) пахло одеколоном, пылью и сладковатым ароматом увядших цветов, исходящим от старых бумаг. С потолка, такого же высокого, как вознесшиеся вверх своды Центрального вокзала, свисали гирлянды электрических ламп, упрятанных в зеленые стеклянные абажуры, а стены были сплошь заставлены шкафами и стеллажами с выдвижными ящиками для хранения папок с делами. Ящики с бронзовыми ручками, изготовленные из темного дерева, были явно старинной работы. Передвижные библиотечные лестницы на колесиках – каждая высотой в семь человеческих ростов – обеспечивали доступ ко всем секциям хранилища. Помещение, заставленное шкафами и оборудованное лестницами, разделялось на секции восемью массивными колоннами.

Здесь трудились десятки скромных тружеников – младших клерков: они копались в выдвинутых и открытых ящиках, записывали что-то на каталожных карточках, поднимались и спускались по лестницам, сновали между своими открытыми папками и квадратной выгородкой в центре помещения. То и дело здесь появлялись и снова исчезали курьеры в своих желтых подтяжках, они входили через двери, замаскированные под шкафы и стеллажи, причем некоторые из них располагались довольно высоко от пола. Чтобы добраться до такой двери, курьер должен был взобраться по передвижной лестнице, потом отворить саму дверь с помощью телескопически выдвигающегося штыря, который каждый носил в своей сумке, и уже потом запрыгнуть в открывшийся проход.

Анвин прикрыл за собой дверь, замаскированную под стеллаж для файлов, и пошел вдоль стены, ища какие-нибудь указатели, позволяющие разобраться в системе хранения дел. Но на ящиках не было никаких ярлычков или табличек, к тому же они не были разделены на секции – ни в алфавитном порядке, ни в каком-либо другом. Он выбрал наугад один, на уровне талии, и открыл его. Папки были все темно-синие, а вовсе не светло-коричневые, к которым он привык. Он вытащил одну и обнаружил, что к ее обложке приклеена карточка. На ней были напечатаны следующие названия:

Украденный журнал

Обманутый любовник

Неясные угрозы

Давно потерянная сестра

Таинственный двойник

Лежащие внутри папки документы были оформлены в соответствии с совершенно незнакомой ему методикой: страницы рукописного текста, описывающие клиента, его встречи с представителями Агентства, с перечнем его опасений и подозрений. Но где же улики? Где фамилия детектива, назначенного расследовать данное дело? И где результаты этого расследования?

Рядом кто-то выдвинул ящик с делами. Анвин обернулся и увидел в нескольких шагах от себя младшего клерка. Тот улыбнулся ему. У него были кругленькие щечки, на голове котелок, на шее – ало-красный галстук. Анвин вернул папку на место и пробежал пальцами по корешкам других, делая вид, что ищет еще что-то.

Но младший клерк подошел ближе и поклонился, и хотя Анвин и не взглянул в его сторону, поклонился еще раз, теперь гораздо ниже, а при третьем поклоне удрученно и несколько раздраженно фыркнул. И в конце концов он спросил:

– Вы, наверное, новый сотрудник, не так ли? Новый, да?

Анвин решил не отвечать, а вместо этого похлопал по корешкам папок и улыбнулся.

– Так скажите мне, что вы разыскиваете. – Щечки младшего клерка покраснели. По всей видимости, перспектива оказания содействия коллеге приводила его в большое смущение.

– Вы очень любезны, – ответил Анвин. Ему вовсе не хотелось расспрашивать «коллегу» насчет граммофонной пластинки, но о чем-то спросить все же было нужно, поэтому он сказал: – Я ищу дела детектива Сайварта. Неплохо бы начать с «Дела полковника Бейкера».

При этих словах младший клерк нахмурился.

– Такое впечатление, что здесь слишком много контрольных параметров. Назовите главное ключевое определение, основной коррелят.

Анвин подумал.

– Фальшивая смерть, – сказал он.

Младший клерк постучал пальцем по своей кругленькой, чисто выбритой щечке.

– Знаете, я здесь уже почти два года работаю, но что-то не припомню… – Его щеки покраснели еще сильнее, пока не достигли того же алого цвета, что и его галстук. – Как, вы сказали, его звали? – спросил он.

Анвин кашлянул и махнул рукой, а сам сделал вид, что снова изучает папки. Младший клерк тихонько отошел и очень тихо задвинул ящик, открытый минутой ранее. Потом направился к центру помещения быстрым и решительным шагом, с видом скорее курьера, нежели младшего клерка.

Анвин закрыл ящик и пошел за ним. Младший клерк заметил, что его преследуют, и пошел быстрее, так что Анвину пришлось перейти на бег. Младший клерк тоже побежал; к этому времени на них смотрели уже все сотрудники архива. Теперь Анвин мог гораздо лучше разглядеть выгородку в центре помещения. На ней были установлены часы с четырьмя циферблатами, почти такие же, как на Центральном вокзале. Анвин сверил с ними свои часы и обнаружил, что их показания совпадают до последней секунды с этим механизмом. Было семнадцать минут второго. Младший клерк подбежал к выгородке, расталкивая находившихся в ней сотрудников. Началась настоящая свалка, с толканием и недовольными воплями, но все тут же замолчали, как только он начал говорить с кем-то, сидящим внутри. А потом все обернулись в сторону приближающегося Анвина. Некоторые сняли шляпы и начали вертеть их в руках. Толпа раздалась, пропуская его, а тот, в красном галстуке, отступил в сторону.

В центре выгородки сидела женщина, окруженная ящиками, полными каталожных карточек. Она была моложе Анвина, но старше Эмили. У нее были прямые каштановые волосы и широкий рот, скривившийся в недовольной гримасе. Она внимательно осмотрела его, обратив особое внимание на его шляпу.

– Вы не младший клерк, – заметила она.

– Приношу свои извинения, – сказал Анвин. – Я никого не хотел вводить в заблуждение. Я клерк с четырнадцатого этажа.

Тут младшие клерки начали верещать, все разом.

– Клерк! – восклицали они. – Четырнадцатый этаж! – Они повторяли эти слова до тех пор, пока женщина не заставила их умолкнуть, взмахнув рукой.

– Нет, не так, – продолжал Анвин. – Это раньше я был клерком. И едва успел привыкнуть к своему новому положению. Я всего лишь вчера получил повышение по службе, и теперь я детектив. Вообще-то я явился сюда в связи с проводимым расследованием. – И он предъявил свой жетон.

Младшие клерки снова загомонили, и их голоса звучали все громче, а сами они при этом дергали и терзали свои шляпы, чуть не разрывая их на части.

– Детектив? – хором спрашивали они, а один даже жалобно проблеял: – А что такое детектив?

– Тихо! – крикнула женщина и недовольно уставилась на Анвина. – Это все крайне необычно. Вам лучше зайти ко мне, внутрь.

Она открыла дверь сбоку от своего окошка и впустила Анвина внутрь выгородки; некоторые младшие клерки сделали было попытку последовать за ним, но женщина захлопнула дверь прежде, чем они успели проскользнуть внутрь. Потом она опустила зеленые жалюзи, закрыв окошко. До Анвина по-прежнему доносились снаружи жалобные стенания младших клерков: «Что такое детектив? – выкрикивали они, а вслед за этим: – Что такое повышение по службе?» Те, что оказались рядом с окошком, скреблись в жалюзи, царапая их ногтями, а у одного даже хватило наглости постучать в дверь.

Теперь Анвин убедился, что ящики с карточками представляют собой весь архив в миниатюре. Каждый стеллаж снаружи имел соответствующий ящик внутри выгородки; даже колонны были здесь представлены в виде восьми свободно стоящих пилонов. Это объясняло отсутствие ярлычков и табличек на стеллажах и шкафах, а также общего каталога архива. Единственный ключ к системе хранения дел находился здесь.

Женщина сунула руку под стол, достала из какого-то укромного уголка серебряную фляжку и поставила на стол два стаканчика. Налила в них из фляжки понемногу коричневой жидкости и вручила один Анвину, после чего тут же осушила свой. Анвин не привык пить чистое виски, хотя и обнаружил, что это вовсе не так уж неприятно – каждый глоток явился для его языка большим сюрпризом.

Младших клерков теперь не было слышно. Они либо разошлись, либо решили стоять молча и подслушивать.

– Вы должны их извинить, – сказала женщина. – У них была очень тяжелая неделя. Да и у всех у нас. – Она протянула ему руку; ладонь у нее оказалась прохладная и сухая, как бумага. – Элинор Бенджамин, – представилась она. – Старший клерк «Архива тайн».

– Чарлз Анвин, детектив.

– И, надо полагать, именно вы причина того, что вчера я лишилась самой лучшей своей сотрудницы – ее перевели на четырнадцатый этаж. Это совершенно необычно – переводить с повышением служащего одного отдела в другой. А повышать в должности двоих сразу – вообще полный абсурд. Боюсь, мы здесь, внизу, несколько обескуражены этим.

– Женщина, что заняла мое место, раньше работала у вас? – спросил Анвин.

– Да, – сказала мисс Бенджамин. – Всего два месяца, а уже стала лучшим младшим клерком в моем отделе.

Это явилось для Анвина полным сюрпризом и подействовало на него покруче, чем виски на его язык. Женщина в клетчатом пальто, дочь Клео Гринвуд, начала работать в Агентстве задолго до того, как Анвин увидел ее на Центральном вокзале. И, видимо, за это время ухитрилась найти и выкрасть несокращенный экземпляр «Руководства». Интересно, что еще она задумала?

– Я теперь и не знаю, как мне без нее обходиться, – продолжала мисс Бенджамин. – Она такая спокойная, так аккуратно и методично выполняла свои обязанности, что все остальные вокруг сразу успокаивались. Я очень боюсь, что кто-нибудь из этих вечно трясущихся старикашек в один прекрасный день свалится с лестницы. А замену ей мне так и не прислали. Так что вся работа в архиве может пойти прахом.

Она помолчала, посмотрела на закрывающие окошко жалюзи, будто проникая сквозь них взглядом и уже видя архив в пламени пожара, с горящими листами бумаги, сыплющимися сверху, с рушащимися под собственным весом шкафами и стеллажами. Интересно, подумал Анвин, а известно ли ей, что мир за стенами Агентства уже находится в процессе распада?

– А почему ее повысили? – спросил Анвин. – Вас об этом проинформировали?

Мисс Бенджамин поморгала.

– Право, не вижу, какое это может иметь отношение к делу, – сказала она и налила в стаканчики еще виски. – Вам прекрасно известно, мистер Анвин, что детективам вход в архив запрещен. Свободно перемещаться с этажа на этаж разрешено только курьерам. И ни при каких обстоятельствах детектив не должен быть замечен распивающим виски с главным клерком. Так что вы здесь у нас делаете?

«На вопросы отвечайте вопросами», – вспомнилось ему, он вычитал это в «Руководстве».

– Сколько еще у вас тут старших клерков?

Мисс Бенджамин улыбнулась.

– Я вовсе не отказываюсь вам помогать, детектив. Я просто говорю вам, что все имеет свою цену. Итак, что вы искали здесь, в нашем архиве?

Анвин обнаружил, что ему страшно нравится откровенность старшего клерка, но он пока что не был уверен, что ей можно доверять.

– Я разыскивал одно мое старое дело, – сказал он. Это было не совсем ложью – знакомство с этими файлами могло представлять определенный интерес, особенно после всего того, что он узнал со времени первой встречи с Эдвином Муром.

Мисс Бенджамин рассмеялась, а снаружи донесся звук шаркающих подметок.

– Вы удивлены? – спросил Анвин. – Я оформил множество раскрытых дел: «Дело о старейшем убитом человеке», «Дело о трех смертях полковника Бейкера».

– Да-да, – сказала мисс Бенджамин. – Но вы имеете в виду расследование дела, его раскрытие. А здесь, – она обвела рукой стоящие вокруг ящики с каталожными карточками, имея в виду также ящики с самими делами, – здесь находятся только тайны.

– Только тайны?

– Именно! А чего вы ожидали? Чтобы все было засунуто в один архив? Так это стало бы настоящей катастрофой, кошмаром. Я старший клерк «Архива тайн», а младшие клерки, что суетятся снаружи, занимаются только неразгаданными загадками и тайнами. Поэтому они и не знают, что такое детектив, – им это и не нужно. Насколько им известно, загадки и тайны поступают сюда и остаются здесь. Поэтому-то они так разволновались. Сами вообразите, что это такое: иметь кучу вопросов и ни единого ответа.

– Мне не нужно это воображать, – сказал Анвин.

– Три.

– Что?

– Вы спросили, сколько здесь старших клерков. Отвечаю: три. Мисс Бергрейв, мисс Полсгрейв и я. Мисс Бергрейв – старший клерк «Архива раскрытий». Это в ее архив вам нужно было проникнуть, а не в мой. – Она опустила веки и добавила: – Хотя это не такая уж страшная вещь – заполучить сюда кого-то, с кем можно поговорить. Обычный младший клерк не отличает женщину от коробки скрепок, надо вам заметить.

Анвин отпил еще виски – совсем немного, потому что уже ощущал его воздействие в некотором головокружении.

– А что в архиве мисс Полсгрейв? – спросил он. – Там-то что хранится?

– Что я хотела бы выяснить, так это почему клерк, пусть даже получивший повышение, вдруг пожелал увидеть свои старые дела. Разве вы, ребята, не знаете собственные дела вдоль и поперек?

– Да, знаем, – признался Анвин. – Но дело тут вовсе не в их содержании, а в перекрестных ссылках, в проверке некоторых фактов.

Она молчала. Да, придется, видимо, открыть ей хотя бы часть правды.

– Папки с делами внесены в каталоги и убраны в архив как раскрытые, что совершенно правильно. Это самые четкие и самые тщательно оформленные раскрытия, какие только можно себе вообразить. Но что будет, если в один из таких файлов закралась ошибка, преднамеренная ошибка, задуманная с какой-то злокозненной целью и введенная туда нарочно? Что, если какой-то аспект раскрытия перейдет таким образом в разряд тайн? Что тогда, мисс Бенджамин?

– Вы бы никогда ничего подобного не допустили.

– Но нечто подобное я как раз и допустил. И даже, вероятно, неоднократно, хотя тогда этого и не осознавал. Полагаю, что, для того чтобы это осталось тайной, убили человека. Где-то в этих архивах запрятаны загадки, в свое время зарегистрированные как раскрытия, поэтому они и оказались у вас, мисс Бенджамин. И их намеренно вам не показывали.

При обычных обстоятельствах я мог бы действовать через курьеров, заказывая одно дело за другим, проверяя все перекрестные ссылки, и таким образом собрал бы всю эту головоломку. Но это займет много времени. Кроме того, я не уверен, что могу доверять обычным каналам связи. Вы мне поможете, мисс Бенджамин? Объясните, как мне попасть в «Архив раскрытий».

Он и сам не был уверен в том, чего хочет добиться, но Мур сказал ему, что ключ к пониманию записи на граммофонной пластинке можно найти только здесь, в архиве. Если не в этом, тогда, может быть, в другом.

Мисс Бенджамин встала, и Анвин убедился в том, что она достаточно высокого роста – видимо, на целый фут выше его самого. Она скрестила руки на груди, вид у нее был обеспокоенный.

– Есть несколько путей в «Архив раскрытий», – сказала она. – Но они по большей части слишком опасны. – Она отодвинула стул в сторону и приподняла край выцветшего синего коврика. Под ним оказалась крышка люка. – Этот проход только для старших клерков. Не думаю, чтобы кто-то еще, кроме нас троих, помнил о его существовании.

Она ухватилась за бронзовое кольцо и подняла крышку люка. Под ней оказалась винтовая лестница, уходящая вниз, во мрак.

– Спасибо, – сказал он.

Мисс Бенджамин подошла к нему на шаг ближе. При опущенных на окошко жалюзи в выгородке стало значительно жарче, и Анвин обнаружил, что ему трудно дышать, особенно когда с каждый вдохом он ощущал сладковатый запах виски, исходящий изо рта мисс Бенджамин.

– Я действительно кое-что знаю о работе детективов, мистер Анвин, – сказала она. – И понимаю, что вы всего двумя-тремя словами могли бы покорить мое сердце. Но вы ведь человек благородный, не так ли?