Текст книги "В поисках заклятия"

Автор книги: Бернард Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Королевский коронер этого графства, сэр Джон де Вулф, вот кто.

– Тогда мы вас не пустим. Мы и священнику-то позволили высадиться только потому, что топить аббатов – это смертный грех.

Островитяне встретили остроту своего предводителя одобрительными смешками, однако де Вулфа это не смутило, и он, подойдя к чернобородому, жестко ткнул пальцем ему в грудь.

– Я же сказал, что я королевский коронер. Не хочешь ли ты сказать, что не признаешь Ричарда Львиное Сердце своим законным монархом? Может быть, ты один из тех изменников, что продались принцу Джону?

Кто-то рассмеялся, но чернобородого бросило в краску.

– Я не человек принца – я сражался вместе с Ричардом в Аквитании в восемьдесят седьмом!

Коронер добродушно хлопнул его по плечу.

– Я был там, и мой человек, Гвин, которого вы здесь видите, тоже. Хороший был год для драки, восемьдесят седьмой. – Как это часто бывает, когда старые воины начинают делиться общими воспоминаниями, напряжение, царившее до этого, спало.

– Вы хотите повидать сэра Уильяма? Туда чертовски долго подниматься – прошу меня извинить, аббат.

Оставив большую часть людей на берегу на случай, если гостям придет охота высадить еще кого-нибудь, чернобородый, который представился как Роберт из Вулэкомба, повел их к тропе, которая частью проходила по земле, частью по скалам, с грубо высеченными в них ступенями на наиболее крутых участках. Казалось, что тропа будет петлять до бесконечности, и к тому моменту, когда они достигли вершины, Козимо уже находился при последнем издыхании. Они прошли мимо требуше, и де Вулф обратил внимание на кучи круглых камней – крупных и поменьше, – приготовленных для того, чтобы уничтожить все, что окажется в пределах их досягаемости.

В четырехстах футах над уровнем моря тропа выходила на поросшее травой плато. На южной оконечности острова, прямо над пропастью, стоял замок Мариско, а на другом конце виднелись несколько ферм, окруженных унылыми полями. Сложенные из камня стены в нескольких местах перерезали узкий остров, словно деля его на части. С вершины открывался потрясающий вид, и два нарра далеко внизу казались игрушечными.

Роберт и трое других вооруженных людей провели гостей к арке в толстой каменной стене, окружавшей замок со стороны суши. За стеной находился двор замка, в глубине которого стояла двухэтажная главная башня, – впрочем, из-за стены де Вулф и его спутники могли видеть лишь верхнюю ее часть. Дело в том, что их так и не пустили за тяжелые ворота – им навстречу сразу же вышли трое мужчин. Судя по уверенной поступи, первым шел Уильям де Мариско, правитель Ланди. Это был плотный бородатый мужчина лет сорока, с красной шеей и блеклыми глазами навыкате. Его редкие каштановые волосы выглядели так, словно большую часть его жизни все ветры острова старались сорвать их с его головы. Он был облачен в потертые и не совсем свежие плащ и тунику, что говорило о том, что на этом отдаленном острове внешнему виду придавали мало значения.

Не скрывая недовольного выражения на лице, де Мариско приблизился к незваным гостям.

– Черт подери, кто вы такие? Почему ты позволил им высадиться, Роберт?

– Один из них – священник. Вряд ли я смог бы вышибить из него мозги.

– У нас уже есть священник, каким бы горьким пьяницей он ни был. А кто второй?

Де Вулф сделал не менее недовольную физиономию и, выпятив подбородок, ответил за Роберта:

– Сэр Джон де Вулф, королевский коронер в этом графстве. Я нахожусь здесь для того, чтобы расследовать кораблекрушение и убийство.

Де Мариско упер руки в бока, демонстрируя тяжелый меч, висевший у него на поясе. Однако, немного помолчав, он продолжил уже менее агрессивным тоном:

– Я слышал о вас. Вы были с королем в Святой Земле. Однако что вы хотите от меня? И что там делают эти проклятые тамплиеры? – Он повернулся к Козимо. – Что вы здесь делаете, отче? У нас на этом острове с религией все в порядке, и лишних священников нам не требуется.

Аббат из Модены одарил его одной из своих странноватых улыбок и ответил:

– Смотрите на меня лишь как на человека, приехавшего полюбоваться красотами вашего прекрасного острова, сын мой. Я просто помог этим людям высадиться на берег, и мое присутствие понадобилось, чтобы ваши люди не лишили их жизни.

Де Вулф почувствовал, что для того, чтобы получить хоть какую-то пользу от посещения острова, необходимо сначала доказать, что он не имеет ничего общего с тамплиерами.

– Я не имею никакого отношения к притязаниям ордена тамплиеров на Ланди. Если вы желаете обсудить с ними этот вопрос, то они сейчас вон там, на судне, – коронер махнул рукой в сторону моря.

– Пошли они к дьяволу! Я не стану попусту тратить время. Но неужели они в самом деле думают, что горстка солдат может заставить меня отказаться от того, что принадлежит мне по праву и даровано моим родичам еще в пятьдесят четвертом году?

– Солдаты здесь вовсе не для того, чтобы поддержать притязания тамплиеров, – ответил Джон. – На судне также находится шериф графства, и мы ищем пиратов, которые захватывают суда, проходящие вблизи этого побережья, и недавно вырезали полностью команду одного из них. Ваше имя, де Мариско, неоднократно упоминалось в связи с подобными событиями.

Правитель Ланди громко расхохотался.

– Пираты! Да это чертово море буквально ими кишит! Каждое третье судно в этих водах занимается грабежами и убийствами экипажей других кораблей. Была бы только добыча достаточно ценной. – Он провел рукой, описывая дугу. – Отсюда мне доводилось видеть, как за одну добычу бились два пиратских судна – настолько много разбойников в этих водах – турки, мавры, ирландцы, валлийцы и бретонцы, не говоря уже о местных злодеях!

– К которым, насколько я понимаю, относитесь и вы? – предположил де Вулф, который, против своей воли, не мог не восхититься открытостью де Мариско.

Повелитель острова насмешливо ухмыльнулся.

– Коронер, я не скажу ничего, что в один прекрасный день может быть использовано против меня. Однако расскажите-ка мне о том преступлении, которое вы сейчас расследуете. Почему вы выбрали именно меня в качестве подозреваемого?

Де Вулф изложил вкратце историю захвата и уничтожения «Святого Изана» и рассказал о расследовании обстоятельств смерти матроса, чей труп был найден на борту судна.

– Выживший член команды рассказал, что на них напала галера с шестью парами весел, наподобие тех двух, что сейчас лежат у вас на берегу.

– Клянусь Богом, де Вулф, таких галер тысячи, особенно в тех местах, где народ склонен промышлять пиратством. Весла позволяют им двигаться против ветра, чего вполне достаточно, чтобы перехватить медлительные купеческие суда. Но те, что вы видели, мы не используем уже в течение многих недель – собственно, одна из галер вообще пробита, наткнулась на Маус-рок.

– Все это лишь ваши слова, откуда мне знать, что вы говорите правду? – резко возразил де Вулф. – На вашем берегу лежат две галеры, весь Девон считает Ланди гнездом пиратов, и вы этого не отрицаете.

Де Мариско побагровел от закипающего в нем гнева.

– Мне наплевать на то, что вы думаете, коронер! Вы что же, собираетесь заковать меня в цепи и отвезти в Байдфорд, чтобы предать суду? Поберегитесь! Вам разрешили явиться сюда только из-за этого священника.

Де Вулф сделал шаг вперед, и двое мужчин, стоявших по обе стороны от де Мариско, опустили руки на рукоятки мечей, словно предупреждая коронера.

– Если уж мы начали задавать друг другу вопросы, то ответьте: неужели вы угрожаете коронеру короля Ричарда в этом графстве? Я уже указал вашему человеку на то, что Ланди не является суверенным государством. Это часть Англии, и вы владеете этим несчастным островом по поручению короны. Если вы станете отрицать это или попробуете угрожать представителям короля, это будет означать, что вы изменник, де Мариско.

Двое рослых мужчин агрессивно уставились друг на друга, однако де Мариско не привык отступать.

– Владею этим островом, вы говорите? Да, точнее, владел, пока король Генрих не отдал мои владения этим фарисеям, которые носят на груди красный крест. Какое отношение они могут иметь к английскому острову? Пусть остаются у себя в Палестине – там им и место. Они не смогут лишить меня права, данного мне от рождения, только ради того, чтобы прибавить к своим владениям лишний клочок земли. Да я лучше умру! – запальчиво добавил он.

Де Вулф, который в глубине души был согласен с правителем Ланди, равнодушно пожал плечами.

– Меня это совершенно не касается, однако придет день, когда Лондон или Винчестер пошлют против вас армию, которую не испугают одно требуше и горстка оборванных солдат. Пока же скажите мне вот что: вы отрицаете, что одна из ваших галер взяла на абордаж «Святого Изана» и перебила большую часть его команды?

Де Мариско перевел взгляд на своего помощника, Роберта, который энергично замотал головой.

– В то время мине нападали ни на какой корабль, в этом я могу вам поклясться.

Де Вулф обратил внимание на слова «в то время», но, судя по всему, де Мариско говорил искренне и не имел отношения к гибели того корабля, о котором его спрашивали.

– Вы получили ответ на свой вопрос, коронер. Это все, что я могу вам сказать, поэтому ищите виновных где-нибудь в другом месте. Они могут скрываться в любом порту – от Туниса до Дублина, так что желаю вам повеселиться!

С этими словами де Мариско повернулся и направился обратно в свой замок на вершине скалы. Больше здесь делать было нечего, поэтому Джон, Гвин и молчаливый Козимо, которого, похоже, слегка позабавила разыгранная перед ним сцена, последовали за своими стражами обратно на берег. Оборванная армия де Мариско с любопытством наблюдала, как гости садились в лодку. Гвин погреб к судну, все еще стоявшему на якоре вне пределов досягаемости требуше.

Поднявшись на борт, де Вулф пересказал шерифу и другим рыцарям подробности бесплодного визита. Де Гренвилль саркастически рассмеялся, когда коронер описал поведение де Мариско.

– Этот высокомерный мерзавец всегда так себя ведет! Сидит на своей скале и на всех плюет – мол, попробуйте что-нибудь со мной сделать.

Когда трое тамплиеров услышали о том, как правитель Ланди с пренебрежением отверг их притязания на остров, их твердое намерение совершить какое-нибудь ответное действие еще более окрепло. Особенно горячился де Фалэз, которого, казалось, вот-вот хватит апоплексический удар, настолько он был взбешен тем фактом, что какой-то ничтожный обитатель удаленного острова противится воле их великого ордена.

Роланд де Вер, задыхаясь от возмущения; повернулся к капитану.

– Неужели на этом острове нет иного места, пригодного для высадки, куда бы не доставало это проклятое требуше?

– Вдоль восточного побережья острова имеется несколько таких мест, но высадиться на них труднее, чем здесь, да и опаснее. Кроме того, мне что-то не нравится погода.

Впрочем, после дальнейших споров и взаимных аргументов капитаны велели матросам поднять якоря, и корабли отошли дальше в море. Собравшаяся на берегу толпа снова начала кричать и размахивать оружием, празднуя победу над явно отступающими представителями власти. Когда оба нарра повернули к северу и поплыли вдоль берега, защитники острова двинулись параллельно движению кораблей. Делать это было не так уж просто, так как, чтобы найти проход между скал, островитянам пришлось сначала забраться почти на самую вершину. Миновав примерно милю, корабли снова подошли ближе к берегу. Под скалами, рядом с маленьким водопадом, виднелась еще одна полоса гальки. Там уже находились несколько солдат де Мариско, однако большинство из них все еще продолжали спускаться по крутым тропам.

– Подойдите так близко, насколько это возможно, капитан, – приказал предводитель тамплиеров. Суда приблизились к берегу на расстояние примерно в сотню шагов и бросили якоря.

Капитан постоянно посматривал на небо. Хотя скалы закрывали горизонт, длинная гряда облаков, казавшаяся ранее очень далекой, сейчас была видна очень хорошо, а над морем навис зловещий штиль. После последнего прилива прошло шесть часов, и вода снова начала прибывать.

– Теперь вы могли бы подойти почти к самому берегу, – предложил Гвин. – Потом с помощью весел можно было бы развернуть судно носом и удержать в таком положении, пока мы высадимся на мелководье.

Капитаны воспротивились этой идее – в основном, потому, что боялись повредить корпуса кораблей о камни, беспокоило их и внезапное изменение погоды.

Роланду Де Веру удалось успокоить капитанов обещанием хорошо заплатить, и первое судно направилось к берегу. Наносу столпились вооруженные солдаты, рыцари-тамплиеры прижались к форштевню, сжимая в руках щиты и обнаженные мечи. На втором судне Ричард де Гренвилль приготовился повести в бой своих воинов, вместе с Ральфом Морином и остальными солдатами из Эксетера.

С десяток островитян растянулись по берегу редкой цепью, довольно неуверенно наблюдая за приближением грозных захватчиков, одетых в крепкие доспехи.

Когда киль первого судна заскрежетал о гальку, тамплиеры скользнули в воду, доходившую до бедер, и, преодолевая сопротивление воды, оступаясь на камнях, повели за собой своих сержантов и солдат. В них полетело несколько копий, но опытные воины легко отразили их своими щитами. Де Вулф и Гвин еще оставались на судне, ожидая, когда высадятся стоявшие впереди них солдаты. Рядом с ними находился и шериф, который явно не испытывал восторга от предстоящей драки.

– Неужели мы подвергнем себя смертельной опасности ради нескольких акров голой земли, которая, вдобавок, принадлежит тамплиерам? – жалобно спросил он.

– Конечно, а почему бы и нет? – ответил де Вулф, одарив шурина кривой усмешкой. – Было бы обидно не проверить в деле ваши новенькие доспехи, Ричард. Вперед!

Он перекинул ноги через борт, и низкая волна сразу же окатила его до пояса.

Гвин плюхнулся в воду рядом с коронером и, воинственно размахивая мечом, стал пробираться к берегу. Шериф неохотно последовал за ними, и вскоре все трое начали взбираться на каменную насыпь.

Как только началась рукопашная схватка, шеренга защитников Ланди разбилась на несколько групп. Они имели преимущество, поскольку находились на вершине насыпи, а мокрые пришельцы смогли более или менее устойчиво стать на ноги, лишь когда выбрались из воды.

Разразилось неистовое сражение, сопровождаемое криками и лязганьем стали. Хотя основной удар пришелся на тамплиеров и Габриэля, де Вулф и Гвин вскоре тоже вступили в бой с парой солдат де Мариско. Противник коронера нанес ему сильный удар по плечу, сделавший вмятину в одной из стальных пластин на кирасе коронера, однако в ответ Джон с такой сокрушительной силой ударил противника в висок, что с его головы слетел шлем, а сам он, словно подкошенный, рухнул на гальку.

Получив секундную передышку, де Вулф поднял голову и увидел, что со скал на помощь островитянам спешит целая толпа вооруженных людей, и вскоре противник получит огромный численный перевес. Слева от себя он заметил Гвина и шерифа, которые дрались бок о бок, и коронеру пришлось признать, что от нежелания де Ревелля подвергать себя опасности, похоже, не осталось и следа.

Хотя островитянам приходилось отступать под натиском нападавших, положение последних внезапно изменилось к худшему. На второй нарр навалилась волна, размером больше обычной, и, мгновенно накренив его, понесла судно к берегу бортом вперед. Солдаты, которые в этот момент готовились перелезть через нос судна, полетели в воду, и несколько из них пошли ко дну, увлекаемые тяжестью своих кольчуг. Товарищи быстро вытащили их на поверхность, и никто не утонул, однако оказалось, что за этой волной следуют другие не меньшего размера. Оба капитана что-то закричали, указывая на небо. Над морем со свистом пронесся внезапный шквал, и, несмотря на то, что паруса были спущены, суда стали раскачиваться от порывов ветра.

Море, которое до этого было таким спокойным, уже начинало вскипать, а гребни видневшихся вдали волн украсились белыми гребешками.

Гвин первым осознал надвигающуюся опасность.

– Нам нужно немедленно убираться отсюда! Нельзя оставлять здесь корабли, их разобьет в щепки! – крикнул он своему хозяину. Де Вулф опустил клинок на противника, который замахнулся на него палицей, и рассек ему руку до кости. Бросив взгляд на море, он сразу же понял, что им остается или отступить, или погибнуть на этом острове.

Он подбежал к Роланду де Веру, потом к шерифу и криками и жестами объяснил им положение, в котором они оказались. Тамплиеры отдали команду солдатам и стали прикрывать отступление, пока остальные кинулись к кораблям. Солдаты пытались залезть на борт, сталкивая друг друга с подводных камней, в страхе утонуть в набегавших волнах. Спускаясь с насыпи под прикрытием тамплиеров, де Вулф споткнулся о своего бывшего противника, который лежал на камнях, издавая стоны. Повинуясь внезапному импульсу, он сделал знак Гвину, и они без особых церемоний перекинули обмякшее тело островитянина через борт, после чего последовали за ним.

Тамплиеры, стоявшие вокруг носа судна плотным полукольцом, в последний раз контратаковали противника, несколькими удачными выпадами поразив двоих из нападавших и отогнав остальных на достаточное расстояние, чтобы успеть самим взобраться на борт. Их сразу же подхватило несколько рук, и судно, подгоняемое ударами четырех длинных весел, скользнуло на более глубокую воду. Де Вулф бросил взгляд на второй нарр и увидел, что на его борт поднимаются последние солдаты.

Увидев, что корабли противника уходят в море, островитяне стали бросать в них камнями и осыпать проклятиями. Однако через несколько минут над кораблями взвились паруса, и они стали набирать ход. Ветер продолжал усиливаться, небеса приобрели темно-серый цвет, и с них упали первые капли дождя. Оглянувшись на берег, путешественники увидели несколько тел, неподвижно лежавших на гальке, и еще несколько раненых, которые покидали поле боя на плечах своих товарищей.

– Какое жалкое поражение! Нам должно быть стыдно за самих себя, – рычал от бессильной ярости де Фалэз, потирая глубокий порез на щеке, оставшийся после удара булавой.

– Господь, как видно, не желал, чтобы в этот раз вы одержали победу, – заметил аббат Козимо, который вместе со своими телохранителями оставался на борту и с явным удовольствием наблюдал за схваткой.

– Если бы не этот неожиданный шторм, мы могли бы их победить, – буркнул Роланд де Вер, с сожалением глядя на свою белую накидку, – чей-то меч рассек вышитый на ней красный крест почти надвое,

– Нам повезло, что мы вовремя убрались, – заметил шериф. – По тропе спускался целый легион этих разбойников, и вскоре их было бы уже по двое на каждого из нас. – Тамплиеры должны драться даже тогда, когда противника втрое больше, – отрезал Годфри Капра. – Если же соотношение меньше? чем три к одному, оставить поле битвы – значит покрыть себя позором.

Де Вулф снова посмотрел на берег, почувствовав, что палубу начинает раскачивать, – они вышли в открытое море.

– Ральф, потеряли ли мы кого-то из наших людей? – спросил он у констебля замка.

– На берегу осталось двое убитых, еще троих ранили, но ничего серьезного. Должно быть, мы сразили несколько человек с их стороны, но у меня не было времени считать, сколько.

В это время с бака вернулся Гвин. Он шагал по качающейся палубе так, словно под ногами у него была твердая земля.

– Как насчет того парня, что мы прихватили на борт? Мне пока не удалось привести его в чувство. У него на башке, в том месте, куда вы его ударили, шишка размером с луковицу.

Коронер уже успел забыть о пленнике.

– Как только вернемся в Байдфорд, бросим его в один из подвалов де Гренвилля. Если выживет, сможет сообщить нам что-нибудь полезное.

Он крепко ухватился за деревянный поручень, прислушиваясь к своему желудку, и понял, что было бы лучше, если бы их путешествие поскорее закончилось.

Глава пятнадцатая,
в которой коронер Джон спасает аббата

Как бы ни относилась к путешественникам судьба в этот день, в том, что касается ветра, она явно им благоволила. Когда надвинулась гряда облаков, южный утренний бриз превратился в сильный западный ветер. Этот ветер, а также приливное течение позволили им совершить быстрое, хотя и не очень приятное путешествие обратно в Байдфорд-Бей. Соленые брызги постоянно заливали палубу, а нарры, зарываясь тупыми носами в побелевшие волны; прыгали по волнам, как необъезженные кони.

Когда корабли подошли к входу в устье, была уже почти темно, и капитанам пришлось призвать на помощь весь свой богатый опыт и умение, чтобы благополучно войти в основное русло. Оказавшись в спокойных водах, промокшие и замерзшие путешественники испытали такое облегчение, что не смогли удержаться от бурных криков радости. Корабли обошли выступ Эпплдора и в опустившейся темноте направились вверх по течению. Путь освещался лишь рассеянным светом луны, просачивавшимся сквозь облака, да мелькали иногда тусклые огоньки, горевшие в окнах жилищ по берегам реки. Впрочем, и этого было достаточно, чтобы вскоре причалить к пристани у Байдфордского моста.

Управляющий де Гренвилля и слуги забегали по замку, разжигая огонь в каминах, чтобы высушить мокрую одежду и приготовить горячую еду. Через пару часов путешественники уже утолили голод и, взявшись за кружки с элем, принялись вспоминать события прошедшего дня, с каждым разом добавляя все новые и новые подробности.

Потом, перейдя в большой зал, они расселись вокруг устроенного в центре пола очага, из которого с ревом вылетал огонь и струился густой дым, вышибавший из глаз слезы и вызывавший кашель в груди. Впрочем, после трудного дня, проведенного в море, можно было и не то претерпеть ради благословенного тепла.

Де Вулф сидел на скамье рядом с Ричардом де Гренвиллем. Через некоторое время, устав слушать звучавшие вокруг хвастливые рассказы, коронер подумал о том, что вообще он здесь делает. Он ни на шаг не продвинулся ни в разоблачении убийцы Жильбера де Ридфора, не нашел ответа на вопрос, откуда были пираты, которые перебили почти всю команду «Святого Изана». Коронер вновь перебрал в памяти всех, кого можно было подозревать в убийстве тамплиера. Конечно, больше всего на роль убийцы подходил аббат Козимо, который, возможно, совершил это преступление не сам – сомнительно, чтобы маленький священник мог так ловко управляться с оружием, – а руками одного из своих приспешников. Вторым претендентом на роль убийцы коронер выбрал Бриана де Фалэза – как самого агрессивного и несдержанного из троих тамплиеров, который везде искал реальные или надуманные обиды. Однако затем коронер подумал, что грубоватый и прямой де Фалэз, пожалуй, вряд ли оставил бы на руках де Ридфора такие «хитрые» раны, и его мысли обратились к более загадочному Годфри Капра и предводителю храмовников Роланду де Веру. Возможно, смертельный удар по голове мог нанести и кто-нибудь вроде де Фалэза, однако, раны в боку и на руках, явно имевшие библейские аллюзии, могли быть причинены кем-то из остальных рыцарей, может быть, уже после смерти де Ридфора. Коронер не стал рассматривать кандидатуры их сержантов, хотя, по логике вещей, ничто не могло помешать им принять участие в убийстве.

В конце концов де Вулф оставил бесплодные попытки раскрыть преступление усилием мысли и взялся за кружку с сидром. Сделав последний глоток, он вдруг понял, что де Гренвилль о чем-то его спрашивает.

– Этот тип, которого вы привезли с собой, – ну, тот, который сейчас сидит у меня в темнице… Что нам с ним делать дальше? Вы хотите взять его с собой в Эксетер?

– Нет, если отвезти его в Эксетер, Ричард де Ревелль повесит его в тот же день. У меня нет никаких доказательств, что он совершил что-нибудь плохое, если не считать того, что он сражался за своего господина, как ему и было приказано.

– Но ведь уже этого достаточно для того, чтобы его повесить! Он оказал сопротивление представителям закона на земле Девона – и не кому-нибудь, а шерифу графства и коронеру. Он пытался убить вас – на ваших доспехах даже остался след от удара.

Джон протянул свою кружку проходившему мимо слуге и сделал знак, чтобы тот снова наполнил ее.

– Полагаю, что так оно и есть, хотя я не держу на него зла за это. Это произошло в честной борьбе, и я уж точно причинил ему больший ущерб, когда ударил его по голове.

– Тогда почему же вы захватили его с собой?

– Наверное, это был просто импульс – у меня была туманная мысль насчет того, что, возможно, мне удастся получить у него какую-нибудь информацию касательно Ланди.

Добродушный повелитель Байдфорда поднялся и хлопнул коронера по плечу.

– Я должен остаться здесь и развлекать гостей, но вы можете попытаться что-нибудь из него вытянуть, если у вас появится такое желание.

Некоторое время спустя коронер отыскал Гвина, сидевшего возле очага, разведенного во дворе замка. Оруженосец пил эль и обменивался с Габриэлем и его людьми впечатлениями от утренней схватки. Джон с Гвином направились в камеры для задержанных, размещавшиеся напротив помещения для стражи, в двух маленьких зловонных каморках. Ночной стражник принес светильник, представлявший собой плошку с говяжьим жиром с вставленным в него фитилем, и в его мерцающем свете отпер дверь в камеру. Внутри, на соломенной подстилке сидел, опершись о стену, обитатель Ланди. Он был в сознании, но держался за голову и издавал глухие стоны. Единственным предметом обстановки было ведро с нечистотами; возле двери лежала нетронутая половина буханки хлеба и стоял кувшин с водой. Когда коронер и его помощник вошли в камеру, пленник поднял голову и, щурясь, уставился на тусклый огонек светильника. Островитянину было около тридцати лет; его иссеченное ветрами лицо говорило о том, что большую часть своей жизни он провел в море.

– Вы пришли, чтобы меня повесить? – пробормотал он сипло. Судя по тону, пленнику была безразлична собственная участь. Его налитые кровью глаза остановились на коронере, и он узнал в нем того человека, которого ударил мечом перед тем, как потерять сознание.

– Ты, конечно, можешь закончить свою жизнь на виселице, приятель, – заметил де Вулф, – но я лично не испытываю особого желания увидеть тебя в петле, поэтому все зависит от того, сможешь ли ты рассказать нам что-нибудь полезное.

– И что же я могу вам рассказать? Я всего лишь раб своего господина лорда Уильяма и исполняю его приказания.

– И каковы же эти приказания? Я коронер этого графства, и в моей власти спасти твою шею, если ты сможешь быть мне полезным.

– По большей части, я работаю на ферме в его поместье, но когда приходит нужда, исполняю обязанности матроса. Мы ходим в Клоувли и обратно или в здешние порты.

– И, когда потребуется, немного промышляете пиратством? – хмыкнул Гвин.

Пленник встретил его слова откровенным смехом.

– Если я отвечу да, то моя шея сразу окажется в петле, верно?

– Меня, в основном, заботит не пиратство как таковое, а один конкретный случай. – Де Вулф рассказал об истории со «Святым Изаном» и о свидетельстве бретонского моряка. – Твой лорд Уильям отрицает свое участие в этом деле и советует мне поискать виновников где-нибудь в другом месте, однако, поскольку он утверждает, что половина судов между Кардифом и Константинополем занимаются пиратством, мне это мало что дает.

Взгляд пленника стал более оживленным – у него появилась надежда спасти свою шею.

– Если я помогу вам с этим делом, вы замолвите за меня словечко?

– Если твоя помощь будет достаточно серьезна, не исключено, что я даже забуду запереть дверь этой камеры завтра утром. И тогда, возможно, ты сможешь снова вернуться на свой Богом забытый остров.

– Я больше никогда не хочу его видеть, сэр. У меня там нет семьи. Если бы я смог спрятаться в одном из здешних городков, возможно, я даже смог бы получить свободу.

По закону, виллан, или крепостной, которому удалось убежать из своей деревни и, спрятавшись в городе, прожить там в течение года и одного дня, становился свободным человеком. Островитянин, несколько минут назад ожидавший виселицы, увидел вдруг возможность спастись, если, конечно, его ответы удовлетворят этого человека, который навис над ним, словно огромный черный ястреб.

– Что я могу вам рассказать? Мне кое-что известно о море и о судах, что ходят вдоль этого побережья.

– Какие из портов считаются пиратскими? Может быть, какие-то из них более активны в этом промысле, чем другие?

Парень энергично закивал головой, не обращая внимания на боль, которая пронзила его шею при этом движении.

– Некоторые вообще не занимаются пиратством – например, Илфракум и города, которые находятся вверх по реке. Пиратские суда обычно скрываются в глуши, там, где большая часть жителей деревни вовлечена в этот промысел и где все связаны обетом молчания.

– Например?

– Уотчет и Майнхед в Сомерсете, – немного подумав, ответил пленник, – потом Линмут и Комб Мартин на востоке этого графства. Дальше на запад есть много таких мест… Клоувли, Хартланд Ки и Бьюд – ближе всего отсюда. Но другие пиратские корабли приходят отовсюду и грабят купцов, плавающих по Северному морю.

– А ты слышал что-нибудь о захвате именно этого корабля, который направлялся в Бристоль? Да, и как насчет груза? Ведь, чтобы его продать, его должны были сначала где-то выгрузить?

Де Вулф и Гвин терпеливо ждали, пока пленник рылся у себя в памяти.

– Когда это случилось? – наконец спросил он.

– Ближе к концу первой недели этого месяца.

– Тогда уж точно, Ланди не имеет к этому отношения. У нас тогда в море никто не выходил. – Он снова задумался. – Мне кое-что приходит в голову… всякие сплетни, которые рассказывали моряки из Комб Мартина… Примерно в то время они заходили на Ланди. Это была не их работа, хотя они не прочь иногда захватить небольшое судно, если подвернется такая возможность. Что-то в моей голове, несмотря на ту рану, которую вы мне причинили, коронер, говорит мне, что, возможно, здесь замешан Линмут.

– Линмут? Но это ведь крошечная деревушка. Разве могли они снарядить достаточно большое судно? – удивился де Вулф.

Гвин кивнул косматой головой.

– Нескольких хижин вполне достаточно для того, чтобы собрать команду– десять-двенадцать человек гребцов, умеющих управляться с мечами или копьями. Такое количество людей можно найти где угодно, каким бы маленьким ни было поселение.

Коронер снова перевел взгляд на пленника.

– Рассказывай дальше.

– Я знаю Линмут – я ходил туда много раз. – Островитянин смущенно потупился. – Де Мариско не раз посылал туда кое-какие товары, которые он брал на других судах, чтобы из Линмута их перевезли в Тонтон или Бриджуотер, без всяких лишних вопросов.

У де Вулфа возникло чувство, что наконец появились какие-то проблески.