Текст книги "Чудовища морских глубин"
Автор книги: Бернар Эйвельманс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)
Битва Жильята со спрутом
Я уже говорил, что тело осьминога похоже на мешок. Следует уточнить, что оно состоит как бы из двух частей, очень неравных размеров. Одна часть, большая, ― это собственно тело, другая ― мантия. В туловище располагаются основные жизненно важные органы: печень, почки, сложная система кровообращения с сердцем, венами и артериями, половые железы, жабры. Последние можно увидеть, вывернув «наизнанку» мантию. Кстати, именно так поступают рыбаки, когда хотят лишить осьминога сил: очевидно, прямое действие атмосферного воздуха приводит к удушью и к более или менее скорой смерти.
Впрочем, вернемся к описанию спрута в романе Гюго:
«У него нет ни костей, ни крови, ни плоти. Он дряблый. Он полый. Это лишь оболочка… Его восемь щупалец можно вывернуть наизнанку, как пальцы перчатки».
У читателя может возникнуть вопрос, что же за удовольствие получают гурманы, если до небес превозносят кулинарные прелести этой пустоты? Бог мой, внезапно осеняет читателя. Да наверное, спрут, с которым столкнулся Жильят в таинственной пещере, не что иное, как резиновая надувная игрушка, наподобие тех, что продают на базарах для забавы детишек во время купания. И читатель успокаивается, понимая, что отважный нормандский рыбак справится с этим «монстром» одним уколом булавки…
Ан нет! Мы становимся свидетелями настоящего сражения. Наш герой, находясь по пояс в воде, оказывается вдруг в крепких объятиях пневматического монстра, пять щупалец которого, с пятьюдесятью присосками каждое, душат его, сжимают, лишая свободы движений. На самом деле у осьминога на каждой руке около 240 присосок, то есть всего почти две тысячи. Спрут из «Тружеников», очевидно, какой-то особенный экземпляр!
«В тело Жильята впивались двести пятьдесят присосок. Его охватило чувство ужаса и отвращения. Быть стиснутьщ в исполинском кулаке и ощущать, как эластичные, гибкие пальцы, длиной метр каждый, сплошь покрытые живыми пузырьками, впиваются в вашу плоть…».
Что делать? У Жильята в руке нож, но может ли это оружие помочь ему чем-нибудь?
«Он бьет ножом по щупальцам спрута. Но стальное лезвие лишь скользит по поверхности. К тому же их петли прилегают к телу так плотно, что, разрезая их, вы режете по своему телу».
Как видно из процитированного отрывка, осьминоги во времена Гюго не были такими мягкими, как в наши дни. К счастью, узнаем мы с облегчением, у спрута все же было слабое место, которое было известно Жильяту. Мы узнаем, что главное ― дождаться нужного момента ― «мгновения, когда спрут вытянет вперед голову. Один краткий миг. Кто упустит его, тот погиб». Человеку надо поймать его и тогда…
«Это как схватка двух молний.
Жильят погрузил клинок своего ножа в „липкий плоский ком слизи и одним круговым движением ― так свивается бич при ударе ― очертил им оба глаза. Он вырвал голову, как вырывают зуб“».
Не знаю, откуда у Виктора Гюго появился секрет этого впечатляющего «приема», но я бы посоветовал тем, кто окажется в положении бедняги Жильята, не терять времени зря на его применение на практике. Лучше воспользоваться менее сложной техникой борьбы. Если верить известному специалисту по морской фауне Е. Буланже, «достаточно сильно сжать тело осьминога между головой и туловищем», чтобы он ослабил хватку. Правда, я сомневаюсь, что это всегда удается. Надежнее просто вонзить нож между глаз твари. В этом случае будет поражен мозг и наступит мгновенная смерть и, следовательно, освобождение. Не имея острого предмета, можно, как это иногда делают полинезийские ныряльщики, укусить его со всей силы в то же место. Подобное действие, конечно, может показаться отвратительным, но в критической для жизни ситуации не время поддаваться чувству брезгливости. Должен предупредить, что этот прием не так уж прост в исполнении. Однажды, не имея никакого оружия под рукой, я попытался таким способом лишить жизни одного осьминога, 1,5 метра в диаметре, которого охотник бросил на берегу. Хотя у меня были свободными обе руки, чтобы держать бедное животное, а он был израненным и обессиленным, мне потребовалось почти десять минут, чтобы добраться зубами до мозговой оболочки, ускользавшей от моих укусов в липкой, вязкой массе головы.
Источники информации Гюго
Мы имеем право спросить, где же Виктор Гюго мог получить свои знания об анатомии осьминогов и их поведении.
В то время, когда писались «Труженики моря» ― роман был опубликован в 1866 году, ― в распоряжении писателя могло быть множество блистательных научных работ о головоногих. Даже не обращаясь к работам узких специалистов, папаша Гюго мог бы с большой пользой для себя заглянуть в «Энциклопедию естественной истории» доктора Шену, том, посвященный моллюскам (1858), или перелистать научно-популярный труд «Мир моря», вышедший в 1865 году, как раз в момент написания «Тружеников моря».
Но многим авторитетным работам Виктор Гюго, по-видимому, предпочел другой источник, немного странный, на мой взгляд, для этого случая. Это книга Жюля Мишле, профессора Коллеж де Франс, поменявшего вдруг столбовую дорогу истории Франции на извилистые тропинки естественных наук. В результате этого приключения историка на свет появились несколько книг, которые можно охарактеризовать в лучшем случае как забавные. Именно в одной из них, «Море» (1861), Виктор Гюго и почерпнул, вероятно, основные сведения о спрутах.
Для сомневающихся приведу небольшой отрывок, в котором можно узнать источники вдохновения великого писателя.
«Долгое время считалось, что медузы и моллюски ― довольно безобидные и миролюбивые создания, почти как дети. И человек с ними жил в мире и согласии. Никакой агрессивности, злобности. Их маленькие души вроде бы стремились к свету, как к тому, что льется с неба, так и к тому, который дарит любовь.
Но теперь я вынужден окунуться в другой мир. Мир войны и смерти».
Мир, так разительно отличающийся от мира мидий и улиток, ― это мир, вы уже догадались, врага номер один человека в море ― осьминога, которого автор предпочитает называть «сосальщиком»:
«Сосальщик, воюя с моллюсками, сам остается моллюском, то есть вечным эмбрионом. Его можно было бы назвать странным, забавным, карикатурным, если бы он не был так ужасен. Эмбрион, отправившийся на войну, ― злобный, безжалостный зародыш, мягкое, полупрозрачное, но сильное тело которого излучает ненависть и дышит смертью. Он убивает не только для того, чтобы добыть себе пропитание. Он жаждет разрушения. Даже сытый, он продолжает убивать».
Только эта репутация убийцы, словно сошедшая со страниц черных романов Джеймса Хадли Чейза, могла заставить Гюго предположить, что спрут ― это «сам Сатана», «ужасный сфинкс, несущий ужасную загадку. Загадку Зла».
Борьба науки с писателем
Не удовлетворившись наделением спрута причудливой анатомией, совершенно невозможным с биологической точки зрения строением, Гюго еще и осыпает его, по примеру Мишле, самыми последними оскорблениями. Он обзывает несчастное животное злым, коварным, предателем, затем, более изысканно, «каплей клея, замешанной на ненависти», «проклятым созданием» и «болезнью, доведенной до чудовищности».
Можно было бы быть и повежливее. Считаю, что справедливо, сразу после выхода в свет «Тружеников моря» в 1866 году, знаменитый малаколог (специалист по головоногим) того времени Генри Кросс выступил на защиту бедных, несправедливо опороченных головоногих и в свою очередь выдвинул несколько претензий месье Гюго, но в гораздо более вежливой форме.
Указав сразу на некоторые самые очевидные глупости, ученый подробно разобрал содержание, как он выразился, «любопытной главы».
«Не хватало еще этим несчастным животным потерять репутацию и доброе имя по вине современной художественной литературы!» ― справедливо негодует Кросс против заполонения, достойного сожаления, науки литераторами, ей абсолютно чуждыми, которые могут о ней судить «как слепой о цветах». Грубейшие ошибки с их стороны тем более опасны, когда выходят из-под пера выдающихся писателей, масштаба Виктора Гюго.
Прошли годы, и опасения Кросса полностью подтвердились. За исключением специалистов, кто знает работы самых выдающихся малакологов? Кто в наши дни еще читает Кювье или Оуэна? Но еще со школьной скамьи все, затаив дыхание, следят за незабываемой битвой Жильята с гуттаперчевым спрутом, которым овладел дьявол.
Перефразируя того же Гюго, можно сказать, что «бредни в форме шедевра» торжествуют на каждой строчке.
Спрут менее агрессивен, чем тыква?
Столетие легионы романистов, журналистов и кинематографистов черпали вдохновение из бессмертных страниц «Тружеников моря», окончательно разрушая репутацию осьминога. Правды ради надо сказать, что задолго до Гюго спрут не считался таким уж мирным существом. Еще Плиний говорил, что для пловца или ныряльщика нет смерти ужаснее, чем в объятиях спрута. В эпоху Возрождения Рондоле также считал, что щупальца спрута способны привести человека к смерти быстрее всех остальных подводных обитателей. И Кювье, пожалуй успешнее всех развенчивавший, легенды и мифы, безропотно соглашался с подобным утверждением и повторял вслед за другими, что восемь страшных рук спрута представляют опасность не только для животных, но и для человека.
Как видно, человека рассматривали лишь как одну из жертв, среди множества других, кровожадного моллюска. Рассказывали, как осьминог схватил и утащил под воду орла. Утверждали, что спрут способен победить, если представится случай, самого льва. Но Гюго первым из писателей превратил осьминога в существо, снедаемое особой ненавистью именно к человеческому роду и озабоченного только одним: как удовлетворить этот убийственный инстинкт. Он представил его почти родовым врагом человека. Отныне, спускаясь в царство Нептуна, человек должен был обязательно выдержать бой с этим неумолимым стражем глубин.
Реакция на такое преувеличение была, как и следовало ожидать, также преувеличенной. Так, американский специалист по осьминогам профессор университета в Майами Стефан Риге Уильямс любил говорить, что «крестьянин на своем поле рискует больше при встрече с тыквой, чем ныряльщик ― с осьминогом». Этот каламбур и сейчас выражает очень распространенное мнение по этому вопросу. В своей работе «История глупостей в естествознании» профессор Берген Эванс предоставил место и рассказам об агрессивности спрутов. По его мнению, «спрут одно из самых безобидных для человека созданий».
Если посмотреть на осьминога со стороны, он действительно кажется существом застенчивым, даже пугливым. Его мягкое голое тело придает ему уязвимый вид, ― становится понятно, что при приближении врага ему чаще всего приходится спасаться бегством, прячась в расщелинах скал и под камнями. Все в нем выдает желание скрыться, стать незаметным. Искусство маскировки доведено у него до совершенства. Ловкость и скорость, с которыми он меняет цвет и окраску своего тела, намного выше, чем у знаменитого хамелеона. А если этого недостаточно, осьминог в случае крайней опасности может стать почти прозрачным и вдобавок выбросить из сифона чернильное облако.
Долгое время считалось, что этот маневр имеет целью только ослепить на некоторое время врага и дать возможность осьминогу скрыться, или, как утверждали раньше, напасть на жертву, ― буквально половить рыбку в мутной воде. Некоторые головоногие, живущие на больших глубинах, куда не проникает солнечный свет, выбрасывают фосфоресцирующее облако, свечение которого ослепляет противника с не меньшей эффективностью, чем чернила.
Но, похоже, чернильное облако осьминогов и его собратьев играет и другую роль, возможно даже более важную. Это экспериментально установил директор морской станции в Калифорнии Мак-Джиниси. Он поместил в один аквариум осьминога и мурену, острые зубы и кровожадность которой хорошо известны. Сначала мурена жадно бросилась на поиски осьминога, желая, по-видимому, побыстрее свести с ним счеты. Перед смертельной опасностью несчастный моллюск перебрал буквально все цвета радуги. Когда противники наконец оказались нос к носу на расстоянии полуметра, испуганный до смерти осьминог выбросил чернильное облако и в аквариуме наступила ночь. До сих пор все шло как обычно. Но мало-помалу черное облако рассеялось и оказалось, что мурена перестала замечать присутствие осьминога: она его больше не узнавала, даже когда он почти касался ее носа. Ее обоняние было парализовано и оставалось в таком состоянии час или два!
Следовательно, чернильное облако не только оптический защитный экран, но и нечто вроде химической бомбы.
Таким образом, вооруженный разнообразными средствами маскировки осьминог, похоже, прежде всего готовится к обороне, что на первый взгляд не согласуется с его репутацией агрессора.
Неужели наш бука оказался трусом? Во всяком случае, в своей классической работе «Моллюски Средиземного моря» (1851) Жан-Батист Верани не скрывал презрения к этому наводившему на моряков страх монстру:
«Неприятное чувство от прикосновения присосок к телу, змееподобные движения щупалец и уродливый вид вызвали преувеличенное представление о вредоносности спрута. На самом деле он глуп и не способен причинить ни малейшего вреда».
Поворот на 180 градусов! В 1879 году профессор Эдиссон Берилл из университета в Коннектикуте так сформулировал современное представление ученого мира о характере осьминога: «Нет никаких доказательств, что какой-нибудь из видов осьминогов по своей инициативе нападал на человека или кто-нибудь был серьезно ранен им. Это существа, скорее, апатичные и скрытные, чаще прячущиеся в расщелинах скал и под камнями. Их основной пищей являются двустворчатые моллюски и, если повезет, рыба. Не брезгуют они, по примеру крабов и омаров, и падалью. Их сила и злобность сильно преувеличены».
В более близкие к нам времена Е. Буланже все же допускал, что осьминоги могут представлять некоторую опасность для человека, если произойдет встреча с достаточно крупным экземпляром, но, уточнял он, «опасность эта, скорее, психологического характера, от самого вида этого омерзительного существа и от его липких прикосновений».
В наши дни многие любители подводного плавания, привыкшие к встречам с этими морскими животными, заходят еще дальше: они играют с ними. Если верить их рассказам, это существа «добрые и забавные», а общение с человеком доставляет им удовольствие.
Вот уже «рыба―дьявол», «капля клея, замешанная на ненависти» приобретает почти ангельский вид, чуть ли не нимб светится вокруг его головы.
Входим ли мы в меню осьминога?
Действительно ли можно теперь утверждать, что все рассказы о его агрессивности, о нападениях на человека есть только плод воображения? По―моему, слишком рано делать такой вывод. В книге «Животные легенд» доктор Морис Бартон из Британского музея показывает, что сюжеты многих легенд и сказок имеют вполне реальные корни. Характеры и поведение мифических животных, такие невероятные, что ученые отказываются в них верить, могут быть вполне реальными, но относиться к проявлениям исключительным или крайне редко встречающимся. Мне было бы легче доказывать реальность случаев проявления агрессивности осьминогов, если бы их поведение базировалось на естественных склонностях этого животного.
Тот, кто долго жил на берегу моря в районе, где много осьминогов, мог бы вспомнить множество случаев нападения этих моллюсков на человека без, казалось бы, видимых причин. Преподобный Уильям Уайт Джилл смог в прошлом веке собрать множество подобных свидетельств за время своего двадцатилетнего пребывания в Полинезии. «В Европе, ― писал он, ― считают, что осьминоги никогда не нападают на человека. Но ни один полинезиец не сомневается в обратном. Никто из них никогда не отправится на охоту за осьминогами в одиночку, без верного товарища, способного прийти на помощь в критической ситуации». Сам Тур Хейердал был однажды схвачен за щиколотку небольшим осьминогом, 90 см в поперечнике, почти у конечного пункта своего путешествия на «Кон-Тики».
Не надо ехать на другой край земли, чтобы найти подобные примеры. На сцене Средиземного моря постоянно разыгрываются спектакли с неспровоцированным нападением осьминогов на человека. Недавно я сам стал свидетелем такого происшествия. На глазах оцепеневшей в ошеломлении, а может, просто от любопытства ― так как случай, скорее, банальный ― публики на пляже один из купающихся вышел из воды с полутораметровым осьминогом на ноге.
Если эти происшествия не оставляют никаких следов, даже в виде газетных сообщений, то только потому, что не имеют никаких серьезных последствий. Происходит почти одно и то же. Купальщик или даже просто человек, сидящий на камне у берега, опустив ноги в воду, вдруг чувствует на своей лодыжке прикосновение щупальца осьминога. Иногда воспоминания об этом приключении заставляют содрогаться еще долгие годы спустя. Но сама «драма» в большинстве случаев очень скоротечна. Достаточно резко вынуть ногу из воды, чтобы моллюск отпустил добычу. Не будем забывать, что это морские животные, они не могут долго оставаться вне естественной для них среды обитания и предпочитают ― кто их в этом упрекнет? ― бегство удушью…
В чем же дело? Может быть, эти твари таким образом пытаются пригласить человека поиграть? Принимают ноги его за игрушку? Но истина в другом.
Осьминог по своей природе, бесспорно, хищник, следовательно, охотник. Чаще всего он поджидает свою добычу в засаде, спрятавшись в скальной расщелине, и хватает ее, когда она проплывает мимо. Если жертва вне прямой досягаемости или достаточно крупная, он бросается на нее, широко расставив щупальца, и ловит ее в сети, усеянные присосками. Значит, опять получается, что спруты маскируются не столько для того, чтобы прятаться от врагов, сколько для удобства нападения на них. Все, что проплывает мимо его логова, может стать объектом атаки. Я сам много раз экспериментировал во время подводного плавания: достаточно пошевелить пальцами перед щелью в скале, где прячется осьминог, как оттуда появляются щупальца и пытаются схватить руку. Что еще не говорит о том, что любимой добычей спрутов является человек. Приманкой может служить любой светлый объект: осьминог инстинктивно реагирует на подобный раздражитель.
Рыбаки мне рассказывали, что они для охоты на осьминогов в качестве приманки используют оливковую ветку. Но никто никогда не слышал, чтобы среди осьминогов встречались вегетарианцы, Просто листья оливкового дерева снизу имеют светлый оттенок, как тело у многих рыб. Об этом приеме ловли осьминогов можно узнать еще из литературных источников II ― III веков до нашей эры. Зрение у осьминога сложное, приближается к зрению млекопитающих и является, бесспорно, главным органом чувств. Не удивительно, что оптическая иллюзия может ввести его в заблуждение. В общем, осьминоги питают к человеческому роду кровожадных чувств не больше, чем к ветке дерева, с которой они не знают, что и делать. Но и не меньше. Держу пари, что, если вдруг небольшому осьминогу наших морей во время охоты повезет случайно поймать за ногу человека, он будет так же напуган, как рыбак с парижской набережной, если на его удочку клюнет голубая акула.
Спрут ― жертва своей природной агрессивности
Педантам, любителям не оставлять ничего неясного, может прийти в голову законная мысль: а если спрут, этот прирожденный охотник, окажется достаточно крупным и прочно ухватится за подводные камни, удастся ли человеку поднять ногу из воды? Не сможет ли моллюск искромсать его кожу своим клювом? В принципе сможет. Но пусть это не пугает любителей морских ножных ванн. Те осьминоги, которые добираются до самого берега, в основном небольших размеров и не превосходят тех, что продаются на рыбных рынках Марселя, то есть с ладонь, в крайнем случае с пол руки. Его легко можно стряхнуть при первом прикосновении. А из-за центрального расположения рта осьминог может укусить свою жертву, только если обхватит ее всеми восемью руками.
Для человека может появиться реальная опасность, если во время плавания под водой крупный осьминог схватит его за ногу или за руку и пловец не сможет быстро освободиться. Честно говоря, в этом случае осьминог не обязательно должен быть очень уж впечатляющих размеров. Сила удержания его присосок ― а их в общей сложности около двух тысяч ― огромна. Хорошо зацепившийся за скалу осьминог размером не больше головы младенца может с успехом задержать пловца под водой и поставить его жизнь под серьезную угрозу.
Американский биолог Дж. Паркер измерил силу удержания присосок калифорнийского осьминога вида Octopus bimaculatus. Оказалось, что для того, чтобы оторвать от камня присоску диаметром 2,5 миллиметра, требуется усилие 60 грамм, а диаметром 6 миллиметров ― 170 грамм. Расчет показывает, что осьминог всего 1,5 метров в поперечнике, удерживается на камне с силой 250 килограмм. Следовательно, если такой экземпляр, уцепившийся за скалу только пятой частью своих присосок, ухватится за вашу ногу, то на ней как будто повиснет гиря в 50 кг! Это уже серьезно.
Какие же шансы у человека быть схваченным осьминогом? Они, надо прямо сказать, ничтожны. Для того чтобы это произошло, надо довольно долго размахивать рукой перед расщелиной, в которой затаился моллюск. Осьминог хитрая и недоверчивая бестия и не сразу бросается на приманку. А подводный пловец редко долго остается на одном месте. Исключение составляют собиратели жемчуга ― они чаще всего и становятся жертвами нападения. Но им это известно, поэтому они осторожны, а значит, вооружены.
Конечно, бывают глупые, исключительные по обстоятельствам случаи. Об одном из них нам поведал майор сэр Гренвиль Тампль в своих записках «Путешествие по Средиземному морю, от Алжира до Туниса» (1835). Возможно, это единственное достойное доверия свидетельство о нападении спрута на человека с трагическим исходом.
«Один капитан с Сардинии, купавшийся у берега, вдруг почувствовал, что его схватил за ногу осьминог. Пытаясь освободиться, он уперся в щупальце второй ногой, которая также оказалась в плену. Человек пустил в ход руки, и они в свою очередь были опутаны одна за другой моллюском. Когда через некоторое время капитана нашли, он уже был мертв, захлебнулся, руки и ноги его все еще были опутаны щупальцами „рыбы“.
Что удивительно, трагедия произошла в месте, где глубина едва достигала 1,2 метра».
Правда, удивляет такое подробное описание события ― ведь не было рядом ни одного свидетеля! Вероятно, детали были домыслены по положению тела несчастного. Случай действительно один из самых правдоподобных. Напомним, что жертвой был моряк, вероятно не умеющим плавать, как и большинство его коллег. К тому же, боясь опустить голову в воду, он, без сомнения, боролся вслепую. А если ноги связаны и человек теряет равновесие, достаточно глубины в несколько десятков сантиметров, чтобы захлебнуться. Люди тонут и в ваннах! И все же подобные происшествия так же маловероятны, как смерть от удара молнии или от падения на голову метеорита.
Для того чтобы быть схваченным спрутом, надо очень захотеть, надо еще поискать эту ситуацию. Именно этим занимаются рыбаки в большинстве стран: они провоцируют природную агрессивность осьминогов, а затем берут их голыми руками, когда те покинут свои убежища. Надо ли говорить, что это занятие требует особых навыков, особой ловкости рук и большого хладнокровия. Если попробовать просто схватить осьминога, он выскользнет из пальцев, как угорь. Надо дать ему поймать руку, а не руками ловить его! А когда осьминог крепко ухватится за руку, охотник резко выдергивает его из воды и другой рукой выворачивает его мантию, выставляя жабры на воздух. Это занятие становится совсем небезопасным, если спрут оказывается достаточно крупным.
