Текст книги "Чудовища морских глубин"
Автор книги: Бернар Эйвельманс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 42 страниц)
Снова плот ― с «Британии»
Абсурдно отрицать агрессивность таких активных хищников, как кальмары. Редко кто из рыбаков, которым доводилось помериться силами с кальмаром даже среднего размера, не скажет вам, что это страшный противник, кровожадность которого даже выше, чем у акул. В 1940 году члены океанографической экспедиции Михаэля Лернера ловили кальмаров вида Ommastrephes gigas у побережья Перу. Эти головоногие могут достигать 4 метров в длину и 150 кг веса. Самые крупные из пойманных Лернером и его товарищами не превышали 2,5 метра и 50 килограмм. Однако это не рыбалка, которую можно посоветовать для воскресного отдыха. Этим морским демонам удавалось ударом клюва перерубать самые толстые стальные тросы, используемые для ловли, или вырывать целые куски дерева из багров, которыми их втаскивали на палубу. День и ночь они крутились вокруг приманок, но если кто-нибудь из них был ранен, остальные набрасывались на несчастного и раздирали его на части.
A Ommastrephes ― карлики по сравнению с Architeuthis. И хотя все говорит за то, что они свирепее и подвижнее последних, аппетиты их должны быть пропорциональны размерам тела. С точки зрения жертвы один другого стоит.
Нельзя пренебрегать опасностью, которую представляют супергигантские кальмары для человека. Пример тому ― случай спасшихся пассажиров транспорта «Британия», перевозившего войска во время второй мировой войны. «Британия» была потоплена 25 марта 1941 года германским рейдером «Санта-Крус» в самом центре тропической Атлантики, на полпути между Бразилией и Гвинеей. Двенадцать человек, среди которых был лейтенант Дж. Кох, избежали немедленной смерти и оказались на крохотном спасательном плоту в открытом океане. Все они не могли на нем поместиться и вынуждены были отдыхать по очереди; остальным приходилось плавать рядом, держась за плот руками. Однажды ночью крупный кальмар обвил одного из находившихся в воде щупальцами и рывком оторвал его от плота. Несчастный скрылся под водой и больше не появился.
Трудно представить весь ужас, который охватил оставшихся. Он еще больше усилился, когда лейтенант Кох в свою очередь подвергся нападению. Он почувствовал, как его ногу обхватило огромное щупальце, причинив острую боль. По неизвестной причине монстр почти сразу же отпустил свою жертву. Но хотя хватка была коротка, этого времени оказалось достаточно, чтобы нанести лейтенанту серьезную рану. Своими когтистыми присосками кальмар оторвал у него от ноги круглые куски кожи и мяса величиной с монету.
По этим следам можно определить размеры кальмара. Это должен был быть архитевтис с телом размером с человека, общей длиной около 7 метров. Некоторые Ommastrephes в три раза меньших размеров могут оставить такого же размера раны, но сомневаюсь, что им удалось бы утащить человека.
После пяти дней, проведенных в воде, ― за это время большинство обитателей плота умерли ― троих, оставшихся в живых подобрал испанский пароход. Среди них был и лейтенант Кох. Через два года после случившегося его раны осмотрел английский биолог Джон Томпсон. Еще и сегодня круглые шрамы на ноге британского офицера напоминают об ужасной атаке, жертвой которой он стал.
Найдут ли в себе наши кабинетные эксперты мужество разыскать героя этого приключения и заявить ему со своей обычной безапелляционностью, что истории о нападении кальмаров на человека ― это только сказки для впечатлительных дам?
Атака с пикирования или неудачное падение?
Все случаи нападения больших кальмаров зарегистрированы в тропической зоне океана, то есть там, где кальмары никогда не выбрасывались на берег. В этом нет никакого противоречия, даже наоборот. Архитевтисам в тропиках, даже если на какой-то глубине они попадут в более холодный слой воды, серьезная опасность не угрожает. Поднимаясь к поверхности, они легко найдут для себя благоприятные условия (температуру +10°). Только там, в самых выгодных для них условиях, они могут показать себя во всей красе. Еще отметим, что появление супергигантских кальмаров в хорошей спортивной форме отмечено в районах, где холодные течения подходят к самой поверхности, ― здесь они и могут найти свои любимые +10°.
Подтвердило это и плавание «Кон-Тики» в водах холодного течения Гумбольдта в тропических районах Тихого океана: «Не раз около плота, ― рассказывал Тур Хейердал, ― из глубины внезапно появлялись круглые, фосфоресцирующие глаза и глядели на нас не двигаясь. Нашими гостями были гигантские спруты» (читайте «гигантские кальмары».
Путешественники на «Кон-Тики» так часто встречались с кальмарами потому, конечно, что использовали самый бесшумный и не беспокоящий морских обитателей вид транспорта. В наше время современных винтовых кораблей все меньше остается надежд, что удастся приблизиться к морским монстрам, вроде супергигантских кальмаров, или их кузенам осьминогам, существам «агрессивным, но осторожным», «со скрытным характером» (проф. Робсон). Даже те два парусника, подвергшиеся нападению в конце XVIII века, были неподвижны: первый стоял на якоре, второй был остановлен штилем. В таком же положении была и шхуна «Перл». В случае с кораблем капитана Денса моряки, висевшие на канатах почти у самой воды и выполнявшие ремонтные работы, скорее всего, послужили приманкой для монстра, так же как и несчастные с «Британии». Что касается случаев явного нападения кальмаров на сами корабли, то не могла ли в этих случаях идти речь о случайных столкновениях?
Японский зоолог Кацуя Таго сообщил в 1937 году, что крупный кальмар, длиной 20 футов (6 м), набросился на рыболовное судно около Кинказана.
Кальмары могут совершать впечатляющие прыжки из воды, им удается иногда даже запрыгивать на палубы кораблей. И, конечно, падение живого болида в несколько сот килограмм может причинить некоторые повреждения. А если это архитевтис в несколько тонн весом? Не будет ли серьезно повреждено даже солидное судно?
Поэтому, кажется, права мисс Джойс Аллан, хранительница секции моллюсков Австралийского музея в Сиднее, когда пытается ― а для этого надо иметь некоторое мужество ― подвести фундамент под легенду о нападении спрутов на морские суда: «…надо представлять себе, что раньше корабли были гораздо меньше и медленнее современных и их палубы были ближе к воде. Поэтому, если какой-нибудь гигантский кальмар внезапно выпрыгнет из воды, как реактивный снаряд, и навалится на борт корабля всем своим весом, можно допустить, что судно может и перевернуться».
Танкер атакован кальмаром
Не будем, однако, все время говорить о случайности. Откровения капитана норвежского военного флота Арне Гронингсатера в научном журнале «Натюрен», возможно, дают нам ключ к решению загадки. Офицер рассказал, как нефтеналивной танкер водоизмещением 15 тысяч тонн и длиной 150 метров, которым он командовал, подвергся нападению гигантских кальмаров в Тихом океане.
«Когда мы ходили между Гавайскими островами и Самоа, ― рассказывал норвежский капитан, ― наш танкер был три раза атакован гигантским кальмаром, и каждый раз он действовал одним и тем же образом».
С высоты мостика капитан мог легко проанализировать технику нападения, которую использовал его необычный противник. Двигаясь параллельно кораблю со скоростью 30―40 км/час, животное вскоре обгоняло его, идущего со скоростью не более 12 узлов (19 км/час). Когда расстояние между ними достигало примерно 50 метров, моллюск разворачивался, описывая дугу, и бросался прямо на корабль примерно в трети от носа. На глубине 4―5 метров он вцеплялся в корпус. Но ему не удавалось закрепиться на скользкой, гладкой металлической поверхности и моллюск мало-помалу сползал к корме, пока не попадал под винт.
Капитан Гронингсатер объясняет эти повторяющиеся атаки на корабль постоянной враждой между кальмарами и кашалотами. Архитевтис принимал корабль за своего врага и хватал его примерно в трети от носовой части, где удобнее и надежнее всего можно схватить кита. Именно в этом месте у кашалота находится выступающий горб.
Надо сказать, что размеры самых крупных китов ― 25 метров ― намного меньше 150-метрового танкера. Но надо заметить, часть корпуса, видимая под водой, не так значительна, как поверхность всего корабля.
С другой стороны, у морских животных сам вид добычи редко вызывает реакцию агрессии. У акул, например, аппетит стимулируется в основном запахом: запах крови превращает их в убийц. У барракуд, этих морских щук Антильских островов, агрессивность вызывается скоростью жертвы ― примерно около 29 км/час, ― с которой движутся рыбы, которыми они питаются. Барракуду можно ловить на приманку любой формы, размеров, цвета, лишь бы она двигалась со скоростью 29 км/час.
Возможно ли найти стимул подобного рода для кальмаров? Может быть, это скорость 19 км/час ― крейсерская скорость кашалотов (известно, что преследуемый или яростно атакующий кашалот может развивать скорость и до 32 км/час). Неудивительно тогда, что шум винтов не отпугивает атакующего архитевтиса. Только существование рефлекторного механизма, сравнимого с тем, который управляет акулой и барракудой, может объяснить это безразличие к таким чуждым морю вибрациям.
Гигантские кальмары нападают на свою жертву (или на то, что они за нее принимают), когда находят ее в неподвижности и принимают за уснувшую или если она движется с не очень большой скоростью, как прогуливающийся кит. Явно непреодолимый импульс бросает их на объекты, размеры которых зачастую гораздо больше собственных, со всеми фатальными последствиями. Ведь у кашалотов есть мощные зубы, а у кораблей ― острые стальные винты.
Некоторые из семи: покровов с тайны сняты
Итак, подведем итоги. Почти не вызывает сомнений тот факт, что архитевтис обитает обычно в слоях океана с определенной температурой. Но для удовлетворения непомерного аппетита он вынужден постоянно перемещаться. Чтобы все же не выйти из предпочитаемой окружающей среды, своего ареала, как говорят зоологи, он должен следовать за океанскими течениями, менять глубину по мере охлаждения или потепления воды. (Это, в конце концов, делает кальмаров почти космополитами, но и очень ограничивает районы океанов, где они появляются близко к поверхности.) Но если вне тропиков они внезапно попадают в холодное течение или если их уносит ответвлением течения, которое, постепенно охлаждаясь, пропадает, они оказываются в критическом положении. Влекомые инстинктом к поверхности, надеясь попасть там в более теплую воду, они не находят зон, где водится их добыча. Над ними нависает угроза голода. Там, где встречаются течения с большим перепадом температуры, угроза их жизни становится прямой, потому что погибшие и разлагающиеся организмы отравляют воду вокруг. Этим объясняется и относительно частое выбрасывание их на берег, и то, что это происходит в одних и тех же, близких к полярным районах океана.
С другой стороны, огромные размеры, возможно намного большие, чем известные измеренные и описанные, и кровожадность этих хищников превращают их в опасного противника для любого живого существа, включая человека. Сопротивление, которое они оказывают кашалотам, самым крупным плотоядным земли, имеет достаточно свидетельств. Из всего вышеизложенного следует, что районы, где человек может встретиться с супергигантским кальмаром, крайне ограничены. Архитевтисы ― глубоководные животные и не должны приближаться к берегу, разве только мертвыми. А в тропических районах, в открытом океане, где они иногда появляются на поверхности, не очень часто встречаются одиночные пловцы ― только жертвы кораблекрушений, уцепившиеся за обломки корабля.
Иногда в тропиках кальмар может броситься и на корабль, приняв его за своего главного врага ― кашалота. Но такое нападение чаще всего должно оставаться незамеченным для современных кораблей, палубы которых высоко подняты над водой.
Таким образом, если бы не особенная чувствительность кальмаров к изменению температуры и отравленным мертвым зонам, никогда гигантский кальмар не выплыл бы на поверхность, а кракен ― из тумана легенды.
Теперь мы знаем, что они существуют, мы знаем, какой они формы, и нам известны размеры некоторых из них. Мы считаем, что можем различить среди них, по довольно бедным материалам, несколько видов, хотя не можем уверенно указать их половые различия. И нам совсем неизвестны их максимальные размеры. По правде говоря, мы не можем уверенно утверждать, что они являются самыми крупными головоногими на Земле! Об их повадках, скорости передвижения, путях миграции, способах охоты, методах маскировки, питании, размножении, развитии и возрасте, стадном чувстве и других аспектах их жизни мы лишь догадываемся, здесь мы находимся на уровне гипотез, более или менее точных экстраполяции, то есть почти полного незнания.
Фантомы, горгоны, вампиры, вурдалаки ― вот кем они всегда были и останутся для нас, наверное, навсегда, ― несмотря на обрубки щупальцев, мало похожие на останки живого существа, которые мы храним в заспиртованном виде, несмотря на высушенные челюсти, лежащие на пыльных полках музеев, тщательно пронумерованные и описанные. В наших кошмарных снах эти гигантские щупальца извиваются, ползут, колышутся и медленно душат нас; к нам прилипают ужасные присоски с когтями по краям; их крючковатые кяювы вгрызаются в нашу печень бедных Прометеев, слишком безумных, чтобы воздержаться от проникновения в тайны океанских богов.
Незаконченная история колоссального спрута
А как же гигантский осьминог, спросите вы. В предыдущих главах каждый раз, когда вставал вопрос о чудовищном спруте или колоссальных размеров осьминоге, животное после анализа текстов оказывалось кальмаром. Значит ли это, что в природе не существует гигантских осьминогов?
Во всяком случае, именно к этому выводу склоняются многие исследователи. Откройте любой учебник зоологии, любую энциклопедию по естественной истории, научно-популярную книгу ― вы везде найдете одно и то же: кальмары могут достигать значительных размеров, а гигантские осьминоги существуют только в романах. Посмотрим!
Я приведу только один пример ― отрывок из книги блестящего американского натуралиста Н.-Дж. Веррилла «Живой поток»: «Осьминоги обычно не вырастают больше 7―8 футов (2,1 ― 2,4 м) в длину, а их щупальца не превышают 3―4 футов (90 см―1,2 м). Кальмары ― другое дело. Среди них есть и малыши, и такие, которые способны противостоять гигантским китообразным, пусть даже только в том, чтобы не стать их обедом. Самые крупные из известных достигают общей длины 50 футов (15 м). А следы от их присосок на телах китов показывают, что они могут быть и в три раза больше».
Таким образам, что не совсем обычно для профессионального зоолога, Веррилл не колеблясь признает существование, к тому же по большей части гипотетическое, кальмара длиной 45 метров. Напротив, осьминогам он оставляет размеры намного меньше даже истинных, должным образом проверенных.
На место средневековых мифов о кракенах в наши дни пришли «научные легенды».
Рассказ Николаса, человека-рыбы
Намеренно, чтобы не затемнять еще больше и так сложную проблему истории гигантских головоногих, я оставил в стороне акты, которые относились, без сомнения, к осьминогам.
Но теперь пришло время снова к ним вернуться. Еще с Плиния ведет начало путаница между осьминогом и кальмаром, ― но не будем взваливать всю ответственность на римского историка. На самом деле он, говоря о polypus monstrosus, имел в виду некоего многоногого монстра, а это название может быть применено к любым головоногим. Во времена Плиния правила зоологической таксономии не были еще зафиксированы, и нельзя его упрекать за это высказывание.
Мы вернулись, что касается осьминогов, к нашей отправной точке гомеровской легенде об ужасной Сцилле. А она была, бесспорно, осьминогом. И обитала в подводной пещере, что обычно для этого прибрежного головоногого.
Конечно, нельзя, основываясь только на гомеровском тексте, делать далеко идущие выводы о размерах этого головоногого, способного схватить и утащить человека с палубы корабля. Но не примечательно ли, что именно в Мессинском проливе обитала эта Сцилла, откуда почти через два тысячелетия после Гомера снова пришло сообщение о присутствии там огромных осьминогов?
Причем наш источник информации сам является легендарной личностью. Это сицилийский ныряльщик XII века, по имени Николас, который за свое непревзойденное искусство получил прозвище Николас-рыба. Его слава была так велика, что многие средневековые авторы, а затем и писатели эпохи Возрождения упоминали его имя в разных вариациях.
Одним из самых громких подвигов Николаса было обследование пучины у Сциллы по приказу короля Роджера Сицилийского (скорее всего, Роджера II, правившего с 1101 по 1154 г.).
Человек-рыба совершил беспримерное погружение в Мессинском проливе и описал враждебный и ужасный подводный мир: «…я видел полчища ужасных осьминогов, облепивших подводные скалы. Вцепившись в них одними своими руками, другими они тянулись во все стороны, и это зрелище показалось мне самым кошмарным в этой бездне. Среди монстров я видел существо с телом больше чем у человека, щупальца которого были длиной не менее 10 футов (3 м). Я не сомневаюсь, что, если бы они меня тоже увидели, я погиб бы страшной смертью в их объятиях…»
Но и это свидетельство долго не привлекало внимания недоверчивых зоологов.
Осьминог Наполеона и Жозефа ле Бико
Падкий на все, что касалось гигантских осьминогов, Пьер Дени де Монфор не мог пропустить историю Николаса-рыбы. Он и сам привел свидетельство такого же рода, но относившееся к его времени: «…один венецианский рыбак, прекрасный ныряльщик, однажды был так напуган подводными монстрами, встреченными им на глубине, что не мог больше спускаться под воду из-за страха быть схваченным ими.
Больше чем уверен, что именно вид особо крупных осьминогов так напугал ныряльщика. Я тоже слышал подобную историю из уст очевидца похожего происшествия. История в некотором роде криминальная, но из-за большого срока давности (она произошла в 1925 году) считаю возможным, никого не предавая, назвать истинные имена участников.
В то время один мой знакомый рыбак, Жозеф ле Бико, отправился со своим другом, водолазом по имени Наполеон, на ловлю морских ежей. Охота происходила на глубине 15 метров. Этот промысел очень прибылен, но он запрещен, так как на такой глубине морских ежей можно „грести лопатой“ и быстро опустошить прибрежную зону. Бико стоял на насосе, а Наполеон работал в скафандре на дне. Прошло еще очень мало времени после начала погружения, а водолаз уже рывками сигнального шнура требовал как можно быстрее поднять его на поверхность. Когда Бико снял медный шлем с головы товарища, он увидел его бледное лицо и услышал заикающийся голос. Оказалось, что Наполеон столкнулся нос к носу с хранителем подводных богатств огромным осьминогом „с большими, как у коровы, глазами“!
Моллюск не сделал ни одного жеста, чтобы схватить водолаза, однако одного его вида хватило, чтобы Наполеон уже никогда больше не осмеливался погружаться под воду в этом районе моря. С того дня и Жозеф ле Бико навсегда попрощался с водолазным снаряжением, которое он иногда надевал, чтобы помочь другу. Эти средиземноморские рыбаки были прекрасно знакомы с осьминогами и обычно не пугались, даже если те были значительных размеров: они могли голыми руками поймать экземпляр весом 10 килограмм и трех метров в поперечнике. Значит, встреченное животное было выдающейся величины!»
Читателя, привыкшего в приключенческих романах встречаться с осьминогами, у которых глаза «размером с блюдце», трудно взволновать описанием Наполеона. Но авторы этих романов чаще всего в глаза не видели осьминога. Глаза у этих моллюсков выпуклые, но, скорее, маленькие, как у лягушки или… у коровы. Вот так. Здесь возможна ошибка из-за путаницы между осьминогами и кальмарами, которые действительно имеют глазные яблоки непропорциональных размеров. У осьминогов поражают не размеры глаз, а пронзительность взгляда. Взгляда подвижного, внимательного и разумного, так непохожего на безразличный, фиксированный, холодный взгляд рыб. Короче, чтобы иметь «большие, как у коровы» глаза, осьминог должен обладать действительно необычными размерами.
Точнее сказать трудно. Не будем забывать, что под водой все предметы кажутся примерно на треть больше, чем в действительности. Страх может заставить забыть о необходимости этой поправки и даже стать причиной преувеличения.
