Текст книги "Коснусь тебя (ЛП)"

Автор книги: Белла Джей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Я знал, что правильнее всего было бы уйти. Собрать свое барахло, сесть в грузовик и уехать отсюда как можно дальше. К черту работу. Это было бы ответственным поступком. Если быть честным с самим собой, это было единственное, что можно было сделать. Выбора не было. Не для такого человека, как я. Но я был идиотом, если думал, что теперь смогу уйти.

Я глотнул пива, все еще чувствуя ее запах на бутылке, ее аромат мгновенно сделал мой член твердым. Иисус. Там, в винном погребе, моя голова была забита только грязными мыслями и порочными намерениями. А женщина, которая смотрела на меня глазами, умоляющими о разврате, казалось, слишком хотела, чтобы я сломал ее тело, как мне заблагорассудится. Я задавался вопросом, была бы она все еще так готова подчиниться, если бы знала, хотя бы малейшую частицу моего прошлого? Если бы она знала, сколько боли и сердечных страданий я причинил, потому что был садистским ублюдком, который жаждал сладкого вкуса греха, смешанного с темными намерениями.

Стала бы она по-прежнему жаждать моих прикосновений, практически умоляя об этом?

Будет ли она все так же страстно желать соблазнить меня до такой степени, что я уже не смогу себя контролировать?

В ту ночь, когда она ввалилась в коттедж, пьяная и полуголая, я знал, что с ней будут проблемы. Знал, что искушение, которое исходило от ее пухлых губ, ослабит меня. Соблазн, витавший в ее глазах, не позволял мне продолжать бороться с тем, кем я был на самом деле.

Мужчина, который стремился к контролю.

Монстр, который жаждал доминировать.

Зверь, которому нужно было властвовать.

Уголком глаза я заметил, как Окли уставился на Сиенну. Мне стоило больших усилий не подойти к нему, вырезать ему глаза и засунуть их ему в задницу. Он может быть весь в деньгах и купаться в высокомерии, замаскированном под уверенность, но меня он, ни капельки не обманул.

Спенсер проскользнул рядом со мной и прислонился к полустене.

– Что у тебя за история?

– Моя история?

– Да, твоя история.

– С чего бы мне иметь историю?

– Да ладно. – Он хитро ухмыльнулся. – У каждого есть своя история.

Я потер руки, размышляя, стоит ли мне потратить время на то, чтобы грамотно подобрать слова, или попытаться увести разговор в другое русло.

– Серьезно. У тебя должна быть история. – Спенсер поднял бровь, его глаза были красными и расфокусированными от слишком большого количества выпитого.

– Я… – Я сжал губы. – Раньше я был морским пехотинцем.

– Не может быть. Это чертовски круто.

Нет, если бы ты знал всю мою историю.

– Почему ты ушел? Тебя ранили или что-то в этом роде?

Я глубоко вдохнул.

– Или что-то в этом роде.

– Ах. – Он кивнул. – Я понимаю. Это не то, о чем ты хочешь говорить.

– Нет. – Совсем нет.

– Но это все равно чертовски круто. Достойно восхищения. Мужчины и женщины, которые вот так подвергают свою жизнь опасности, сражаясь за нашу страну – они заслуживают всяческого уважения, чувак. – Он сделал глоток пива. – Все уважение, – пробормотал он, прежде чем между нами воцарилась тишина.

Мы оба сидели и смотрели на толпу. Все были навеселе от музыки и алкоголя, и казалось, что по мере того, как продолжалась ночь, количество людей становилось все больше и больше.

– Итак, ты и Сиенна. – Спенсер переключился. – Ты неравнодушен к моей младшей сестре?

Я хмыкнул.

– Ты пьян.

– Да. Это так. Но мне не нужно быть трезвым, чтобы уловить флюиды между вами.

– Нет никаких флюидов.

– Лжец. – Он продолжал смотреть перед собой. – Ты намного старше ее, и, учитывая, чем ты зарабатываешь на жизнь, я думаю, что ты не задерживаешься на одном месте надолго.

– Ты очень наблюдательный, не так ли?

– Когда дело касается моей младшей сестры, то да.

Я кивнул в сторону Окли, желая отвлечь внимание от себя.

– Какое наблюдение ты сделал о нем?

– Знаешь, мне никогда не нравился Окли. – Он нахмурился. – Я понял, что он придурок, как только встретил его. И, честно говоря, я не думаю, что Сиенне он когда-либо нравился.

Я посмотрел на него, вздернув бровь.

– Она встречалась с ним долгое время, не так ли?

– Три года, я думаю.

– Тогда он должен был ей нравиться. – Эта мысль не понравилась мне.

– Не знаю. – Он прищурился, наблюдая, как Сиенна разговаривает с группой друзей. – Она была такой потерянной девочкой с тех пор, как умерла наша мама. Она притворяется, что у нее все в порядке, а этот… – он сделал жест в ее сторону, – этот образ социальной бабочки, эта поверхностная, материалистичная принцесса, которой она притворяется, это не она.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что я помню маленькую девочку, которой нравилось, когда ее братья делали ей вещи вместо того, чтобы люди покупали ей дорогие подарки. – Он улыбнулся. – Раньше она любила гоняться за бабочками в саду, ковыряя пальцами землю в поисках жуков и червей. Она всегда была вся в грязи, доводя маму до сердечного приступа каждый раз, когда пачкала свою новую одежду.

– Ты прав. Это на нее не похоже. Или, по крайней мере, на ту Сиенну, которую она всем показывает.

– Смерть нашей мамы была тяжелой для всех нас, но для Сиенны… она сломала ее. Теперь она здесь, – сказал он, – жесткая, толстокожая девушка, которая притворяется, что деньги и статус определяют ее. И Окли вписывается в это.

– Да. – Я сузил глаза, изучая Окли. – Думаю, в этом есть смысл.

Он глубоко вдохнул.

– Ладно, хорошо… я пойду блевать. Просто, я знаю, что ты, вероятно, можешь надрать мне задницу за две-три секунды, но я чувствую, что это мой братский долг сказать, – он сглотнул, расправляя плечи, – если ты сломаешь мою сестру, я сломаю тебе позвоночник.

Я хмыкнул.

– Предупреждение получено.

– Хорошо. Теперь, я собираюсь…

– Иди поблюй. Да, ты это сделаешь.

Я ухмылялся, смотря, как Спенсер продирается сквозь толпу. Бедный парень будет ненавидеть себя утром. Спенсер не был большим любителем выпить в отличие от своего брата-близнеца, который сейчас разгуливал с хихикающей девушкой на плечах. Но такому наблюдательному человеку, как я, было легко заметить, что бедняга тащит за собой большой багаж. Что-то, что он чертовски старался скрыть от всех остальных.

Покалывание у меня на затылке пробудило осознание. Я взглянул на Сиенну и увидел, что она смотрит на меня. Прошло мгновение, и все остальные люди и вещи вокруг нас исчезли.

Остались только мы. Она, я и огненное напряжение, которое пульсировало между нами, как жизненная сила. Мы оба чувствовали это. Мы оба хотели этого. Боже, все было бы так просто, если бы я не чувствовал того же влечения, что и она. Было бы так просто уйти и не думать о ней. Но это было в каждой косточке моего тела, боль, голод, проклятая потребность, которая наполняла меня всякий раз, когда я был рядом с ней.

Вспышки ее прекрасного лица, когда я дразнил ее тело, заставляли мой член шевелиться. То, как она посасывала нижнюю губу перед тем, как заскулить от экстаза, как ее тело дрожало – это выводило меня из равновесия.

Если бы нас не прервали, я бы сделал с ней злые, злые вещи. Вещи, с которыми я не был уверен, что она сможет справиться. Но то, как моя кровь пела для нее, как мои внутренности сворачивались при мысли о том, что я услышу ее крики, когда ее тело будет ломаться для меня, – я знал, что больше не смогу остановить это крушение поезда.

Я выпрямился и поймал ее взгляд, когда допил свое пиво, и ее щеки окрасились в самый красивый розовый цвет. Раньше ее тело так охотно принимало все, что я хотел дать, ее киска так отчаянно жаждала разрядки, что она готова была кончить от гребаной стеклянной бутылки между ног.

Сиенна ясно дала понять, чего хочет, но она и понятия не имела, какие извращения вызвала к жизни ее решимость. Может быть, если бы она знала, какой уровень разврата таится в моих костях, она бы убежала. Может быть, показав ей мой самый мрачный образ, она поймет, что ей лучше быть с Окли – парнем, который идеально соответствовал ее социальному имиджу.

Я уставился на нее требовательным взглядом, и по тому, как приоткрылись ее губы, я понял, что она поняла. И знал, что она подчинится. Эта мысль взволновала меня, и впервые за такое чертовски долгое время я снова был тем мужчиной. Мужчиной, который хотел поглощать и контролировать. Мужчиной, который хотел большего, чем просто секс. Я хотел обладать. Хотел владеть. Хотел доминировать и чувствовать прилив адреналина в своих венах, наблюдая, как женское тело ломается для меня. Острые ощущения, чувство власти, которое наполняло мои кости, когда я видел, как женщина жаждет моих прикосновений, словно это ее очередная порция кокаина – это вызывало зависимость.

Я годами отказывал себе в таком кайфе. И теперь, когда мы с Сиенной смотрели друг на друга, когда наше осязаемое желание проникало сквозь толпу, я знал, что бороться с этим невозможно. Невозможно отрицать это.

Она будет моей.

Я предъявлю на нее права.

Я сломаю ее.

ГЛАВА 14

Сиенна

Ной ушел час назад, и все, о чем я могла думать, это о приглашении, которое я видела в его глазах. Каждый дюйм моего тела осознавал, как отчаянно я жажду его прикосновений, мои бедра сжимались при одной мысли о том, каково это – чувствовать, как его член погружается в меня.

Я хотела последовать за ним, как только он спустился по лестнице, направляясь в коттедж. Но я решила немного задержаться, перевести дух и собраться с мыслями.

В подвале я расклеилась и вышла из-под контроля. Я была под кайфом от сексуального напряжения и этой безумной химии, которая пульсировала между нами. Казалось, что мое тело притягивается к его телу. Мои желания усиливались от того, что я была так близко к нему, смотрела в его глаза и видела тот же голод, который я чувствовала, отражающийся в его радужной оболочке.

Я сдерживала себя, сколько могла, делая вид, что увлечена разговором, смеясь и улыбаясь. Но я думала только о нем, гадая, ждет ли он меня. Надеялась, что пламя, бушевавшее между нами, наконец-то сожжет нас дотла. Я старалась как можно лучше играть роль богатой светской львицы, заботящейся о внешности, но все, о чем я думала – это руки Ноя по всему моему телу. Его язык ласкал и дразнил мои соски, а его губы посасывали их. Мой разум был грязным минным полем злых намерений и грязного секса, моя кожа была гиперчувствительна к каждому невинному прикосновению и случайному касанию тел, пока я бродила от одной группы гостей к другой. Мои бедра все время были сжаты, чтобы успокоить боль между ног, пока, в конце концов, я не перестала терпеть. Я медленно сходила с ума.

Тихонько, чтобы никто не заметил, я ускользнула, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что меня никто не видит. Мое сердце бешено колотилось, а ладони вспотели, так как нервы сливались с волнением по мере того, как я приближалась к коттеджу.

Я сняла туфли, когда подошла к заднему крыльцу, и глубоко вдохнула, оказавшись у раздвижной двери. Внутри было темно, и я подумала, не спит ли он и не ошиблась ли я в сигналах.

Я пробралась внутрь, мой желудок превратился в гигантский узел, все было так жутко тихо и темно. В гостиной витал запах свежей краски и дерева. Вся мебель была вывезена, полы покрыты пластиком.

Я закрыла стеклянную дверь, когда воздух вырвался из моих легких, две сильные руки и твердое тело прижали меня спиной к стене.

– Господи, Ной. – Мое сердце колотилось где-то в горле.

– Ты хоть представляешь, какого хрена ты со мной делаешь? – Его голос был безжалостным, его одна рука обхватила мое плечо, а другой он крепко прижимал меня к стене.

Я подняла подбородок.

– Я предполагаю, что это то же самое, что ты делаешь со мной.

– Я сомневаюсь в этом.

– Откуда тебе, блядь, знать?

Его ноздри раздувались.

– Тебе не следовало приходить сюда.

– Тебе не следовало приглашать меня.

– Я и не приглашал.

– Тогда какого хрена это было? – Я понятия не имела, откуда взялась моя сила. Как будто мой гнев от постоянного хождения туда-сюда, горячего и холодного, взорвался, и я изо всех сил толкнула его в грудь, заставив его попятиться назад. – Ты практически умолял меня прийти сюда в те две секунды, когда смотрел на меня, прежде чем уйти. А теперь ты говоришь мне, что я не должна была приходить? Господи, Ной. Какого хрена ты пытаешься сделать со мной?

Его глаза, его губы, его лицо – все было с острыми краями и темными чертами. Это была пытка – смотреть на него, и все эти эмоции и чувства разрушали мои внутренности, пока я пыталась удержать контроль над своими мыслями.

– Я пришла сюда, – продолжала я. – Я, блядь, здесь. Так что, если ты хочешь меня, возьми меня. Но я клянусь Богом, если я выйду за эту дверь, то никогда не приду…

Он схватил меня за плечо и притянул к себе, прежде чем прижаться своими губами к моим, засунул свой язык в мой рот и поцеловал меня так сильно, что стало больно. Но я не хотела, чтобы он останавливался, отвечая на его жесткий, лихорадочный поцелуй жадными губами и жгучей похотью. Безумие взорвалось между нами – мы пытались разорвать друг друга на части, теряясь в глубинах сдерживаемого желания, которое мы слишком долго пытались игнорировать. И теперь его гнев грозил утопить нас.

Я ударилась спиной о стену и хотела обхватить его плечи руками, но он схватил меня за запястья, прижимая их над головой. Его пальцы впивались в мою кожу, его прикосновения были жестокими и беспощадными – но мне это чертовски нравилось.

Оторвав свои губы от моих, он оставил меня задыхаться от желания, моя спина выгнулась дугой, когда мое тело искало его. Сапфировые глаза смотрели на меня, дикие и голодные. Моя грудь быстро поднималась и опускалась, когда я пыталась перевести дыхание, мои кости были одержимы желанием, а легкие пытались расшириться.

Его взгляд скользнул к моим губам, вниз по горлу к груди, когда он провел одним пальцем по глубокой V-образной линии моего платья. Это было едва уловимое прикосновение, нежное, мягкое, как будто его почти не было, но от него по моей спине побежали мурашки.

Он зажал ткань между двумя пальцами, сдвигая ее в сторону, чтобы обнажить мою грудь. Мое тело практически билось, нуждаясь в нем, желая его, жаждая гораздо большего. Я была на грани того, чтобы сойти с ума, потерять себя от безумия, вызванного тем, что мы отрицали то, чего хотели больше всего. Друг от друга.

Он склонил голову набок, изучая меня, зная, как я изголодалась по его прикосновениям – они были настолько интенсивными, что болела каждая мышца в моем теле.

Я затаила дыхание, когда он провел ладонью в дюйме от моей груди. Мои губы приоткрылись, дыхание стало диким и горячим.

Он прикусил нижнюю губу… тянул время, затягивая его, топя меня в безумии… пока не поймал мою грудь в свою ладонь, сильно сжав.

Я громко застонала, выгнув шею и откинув голову назад – его прикосновение к моей коже было чистым экстазом. Это опьяняло, сводило меня с ума. Я хотела вцепиться в него когтями, чтобы получить больше. Гораздо. Больше. Каждая косточка в моем теле гудела от электричества, когда нездоровая похоть захлестнула меня. Я хотела содрать свою собственную гребаную кожу, потому что она чертовски горела, что доводила меня до истерики.

Он перекатывал и сжимал плоть моей груди, мой сосок терся о его ладонь. Мое тело стало жидким, когда он другой рукой стащил платье с моего плеча, выставив ему на обозрение обе мои груди.

– Боже, твои сиськи гребаное совершенство. – Он наклонился и взял мой сосок в рот, одновременно сжимая другой, и я не могла остановить свои бедра от движения, ища его, отчаянно нуждаясь в трении, которое успокоило бы боль.

Не в силах контролировать ощущения, бушевавшие во мне, я потянулась вверх, запустив пальцы в волосы, мое затрудненное дыхание смешивалось со стонами наслаждения.

– Ты сводишь меня с ума, Ной.

– Я хочу трахнуть тебя, Сиенна. Но… – Он лизнул кончиком языка чувствительный бутон, прежде чем выпрямиться.

– Но что?

– Я хочу трахнуть тебя по-своему.

Я замерла, глядя ему в глаза.

– А как, по-твоему?

Его ладонь отпустила мою грудь, двигаясь мучительно медленно вверх по моей груди, пальцы поглаживали впадинку под моим горлом, когда его глаза встретились с моими.

– Жестко.

Одно слово. Одно-единственное гребаное слово, и оно окутало меня цепями.

Он облизнул губы, голодный хищник, готовый зарезать свою жертву.

– Если ты ищешь мужчину, который может заняться с тобой любовью, то я не он. – Он провел пальцем по моей шее. – Мои прикосновения не нежные.

– Я не хочу, чтобы ты был нежным.

– Мои требования не подлежат обсуждению.

– У меня нет желания вести переговоры.

Его прикосновение спустилось ниже, проходя вдоль ключиц.

– Тебе нравится играть в темноте?

Я знала, что он имеет в виду. Возможно, я моложе его, но я знала, что в сексе есть темная сторона, то, что интриговало меня, но у меня никогда не было возможности исследовать свои фантазии.

До этого момента.

Я приблизила свои губы на дюйм от его губ, выдыхая, наши тела рвались друг к другу, хотя мы и не касались друг друга.

– Если это будет с тобой, – я прижалась губами к уголку его рта, – то да.

Он втянул воздух между зубами и быстрым движением руки обхватил меня за талию, притянув к себе, наши губы столкнулись, когда мои ноги обхватили его. Ему хватило одной руки, чтобы перенести меня через всю комнату, наши поцелуи были жесткими, отчаянными и влажными. Мы были похожи на два заряженных пистолета, готовых нажать на курок и вызвать разрушение.

Без предупреждения он отпустил мою талию, но я так крепко обхватила его ногами, что смогла опуститься на него, чувствуя, как его твердый член под джинсами трется о мою киску.

Ладонями он откинул мои волосы назад и обхватил мое лицо.

– Сними свое платье.

– Почему бы тебе не снять его?

Внезапно он схватил мои волосы и откинул голову назад, выгнув шею и обнажив горло.

Я зашипела, но он только крепче сжал меня.

– Снимай. Свое. Гребаное. Платье.

Я втянула воздух, властность отражалась в каждом его слове, лаская мою кожу. Это была не игра, и это был не тот Ной, который попросил меня уйти, когда мы были в двух секундах от того, чтобы разгромить кухню. Это был мужчина, который знал, чего он хочет, и больше не боролся с этим.

Я стянула один рукав с плеча, другая грудь уже обнажилась, и сосредоточила свое внимание на нем, когда он сделал шаг назад, голодным взглядом пробежался по моему телу, наблюдая за мной так, словно хотел моей крови. Нуждался в ней.

Весь мир вокруг нас исчез, а время остановилось. Не было ничего другого, только мы и грязная потребность, которая скользила по моей плоти – мои бедра уже сжались, а трусики намокли.

Мое изумрудное платье соскользнуло с меня, образовав лужицу у моих ног, и я была уверена, что услышала, как он втянул воздух. Я перекинула волосы через плечо, двигая бедрами, позволяя ему изучать меня и впитывать все это. Мне нравилось, как он наблюдал за мной, прикусив нижнюю губу, его выражение лица напоминало животное, которое вот – вот потеряет контроль. Нас разделяло три фута, но я чувствовала его на своей коже, в воздухе витал запах секса. Это было чертовски ощутимо.

Я зацепилась пальцами за края трусиков.

– Разве я сказал, что ты можешь их снять?

Я замерла.

– Я думала…

– Не думай. – Он стоял, лунный свет, проникавший сквозь стеклянную дверь, отбрасывал тени на его крупную фигуру. – Сегодня ночью ты будешь делать только… то, что я тебе скажу.

ГЛАВА 15

Сиенна

Я дрожала от предвкушения, наблюдая, как он сокращает расстояние между нами, высасывая весь воздух из комнаты.

– Тебе понравилось? – Он начал кружить вокруг меня. – Когда я дразнил твою киску пивной бутылкой?

Я сжала пальцы, желая избавиться от нервного напряжения.

Он остановился и протянул руку, схватив меня за шею и притянув мое лицо к своему.

– Отвечай, когда я задаю тебе чертов вопрос.

– Да, – выдохнула я. – Мне понравилось.

Он крепче сжал мою шею. Грызущая боль ощущалась по-другому, эйфорически, когда она столкнулась с желанием, пульсирующим между моих ног. Мне чертовски нравилось это. Жар. Шипение. Животное желание трахаться.

Убрав руку с моей шеи, он провел пальцем по моим волосам и накрутил локон. Я хотела поцеловать его. Так сильно хотела почувствовать его вкус, что мне стало больно, каждый дюйм моей кожи дрожал от желания ощутить его теплую плоть.

Его радужные глаза вспыхнули чем-то диким и напряженным.

– В тот момент, когда ты вошла в эту дверь, ты добровольно отдала весь контроль. Мне. Ты понимаешь это?

– Да. – Я не колебалась ни секунды, волнение, бушевавшее в моей душе, было неоспоримым.

– Стой, – приказал он, и я с затаенным дыханием наблюдала, как он зажигает свечи, которые были расставлены на вершине камина. Одна за другой, пламя начало мерцать, рассыпая по комнате множество оранжевых и желтых оттенков.

Боже, я надеялась, что он не собирается медлить. Меня уже распирало от желания. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного – предвкушение, которое держало в плену каждый мускул.

Ной встал перед козлами для пилки дров. При горящих свечах он выглядел как дьявол, собирающийся предложить свое подношение – подношение, которое я с готовностью сделаю для него.

– Иди сюда.

Я сглотнула, сердце колотилось о ребра с каждым шагом.

– Что происходит?

– Шшш. – Он просто приложил палец к губам. – Просто делай, что я говорю.

Я замерла напротив него, между нами стояли два козла. Я была бы большой гребаной лгуньей, если бы сказала, что не нервничаю, но было такое чувство возбуждения, которое скрывало нервное напряжение от незнания того, что он планирует.

Он встал позади меня, и я практически чувствовала его дыхание на своих плечах, его тепло скользило по моей коже.

Я втянула воздух, когда он приложил кончик пальца к моему позвоночнику, проводя им по изгибу спины с мучительной медлительностью.

– Ной, – всхлипнула я, склонив голову набок, одержимая этим простым, нежным прикосновением. Моя кожа была сверхчувствительной, я знала о каждом его движении.

Он добрался до моих трусиков, и я не могла дождаться, когда он сорвет их с меня. Я хотела услышать, как он рвет ткань, прежде чем нагнет меня и оттрахает.

Внезапно он обхватил меня рукой, притянул к себе, просунул руку внутрь трусиков и провел пальцем по моей киске.

– Я еще даже не начал, а ты уже практически на грани того, чтобы кончить.

Я потянулась вверх, желая обвить его шею, но он схватил меня за руку и вывернул ее за спину, отчего в плече запульсировала боль.

– Если ты кончишь раньше, чем я скажу, я не буду тебя трахать.

– Господи. Ты пытаешься убить меня?

Я задрожала, когда он покрыл нежными поцелуями мой позвоночник.

– Что-то вроде этого. – Он спускался вниз по моему телу, Он опустился вниз по моему телу, дразня пальцами, сводя меня с ума, пока он возился с моими трусиками. Мои ноги дрожали, и я не была уверена, что смогу стоять долго.

Я громко застонала, когда кончик его языка провел по моей заднице так же чертовски медленно, как он стягивал мои трусики. Внутри меня все пылало. Гребаный ад, который мог испепелить меня в любой момент.

Он спустил мои трусики вниз, до самых ног, пальцы намеренно касались моей кожи.

– Мне не терпится погрузить в тебя свой член.

– Тогда какого хрена ты ждешь?

Нежные руки двинулись вверх по бокам моих ног.

– Что толку потакать, если ты не можешь насладиться?

– Я бы не назвала это наслаждением.

– А как бы ты это назвала?

– Пыткой.

Я почувствовала, как он усмехается, целуя заднюю поверхность моего бедра. Его ладони обхватили мою задницу, сильно разминая ее, пока он лизал мою кожу, пробуя мою плоть и терзая мое тело.

Одна рука скользнула между моих ног, и я вскрикнула, когда он просунул палец в мою киску. Я была на грани самовозгорания, звук моей влаги, бьющейся о его ладонь, еще сильнее натянул напряжение в воздухе, и я была уверена, что кончу, если он коснется моего клитора. Одно прикосновение, и я перейду грань.

– Господи Иисусе, Сиенна. Твоя пизда такая мокрая. Твоя влага практически стекает по твоим бедрам. – Его рука исчезла, и я хотела, блядь, кричать, умолять и проклинать, когда он выпрямился позади меня.

Положив руки мне на бедра, он переместил нас в сторону, к козлам прямо передо мной.

– Наклонись вперед и прижмись лбом к дереву. – Прижав ладонь к изгибу моей спины, он заставил мою верхнюю часть тела опуститься.

Моим первым побуждением было спросить, зачем, но я прикусила язык, позволяя неизвестности усиливать возбуждение. Элемент неожиданности, волнение от того, что я полностью в его власти, ощущались… безумно возбуждающе.

Я наклонилась вперед, и твердый край дерева прижался к моему лбу. Мой пульс участился, а губы приоткрылись – страх и предвкушение слились воедино, чтобы создать то, чего я никогда не чувствовала раньше… жажду отпустить контроль.

– Хорошая девочка, – пробормотал он, и мне было чертовски приятно осознавать, что мои действия доставляют ему удовольствие. – Дай мне свои руки.

– Что ты делаешь?

Он взял меня за оба запястья и заломил мне руки за спину, связав их веревкой. Плетеный хлопок был грубым на моей коже, и было бы больно, если бы я попыталась бороться со своим связыванием.

– Ты знаешь, что тебе необязательно связывать меня, чтобы трахнуть.

– О да… я знаю.

Я двигала бедрами из стороны в сторону, принимая извращение и играя свою роль.

– Если бы я не знал тебя лучше, я бы подумал, что ты пытаешься дразнить меня.

– Может быть.

– Ну, не надо. Ты же не хочешь дразнить мужчину, чей самоконтроль и так висит на волоске. Теперь раздвинь ноги.

Он придвинулся ко мне сзади, когда я раздвинула ноги еще шире.

– Шире.

Я сделала, как он сказал, широко раздвинув бедра, и затаила дыхание, когда он привязал мои колени к ножкам козла. Единственный способ, которым я могла двигаться, – это немного отодвинуть бедра назад.

– Если бы ты только могла увидеть себя сейчас моими глазами. Твоя голая пизда расцветает только для меня.

– Тогда почему ты не придешь и не возьмешь ее?

– Еще нет.

Блядь. Как бы я хотела увидеть его. Я хотела бы увидеть его лицо, когда он наблюдал за мной. Я хотела бы увидеть его взгляд, когда он смотрел на мою киску, раздвинутую и влажную от приглашения. Чувствовал ли он то же самое, что и я?

Возбуждение.

Предвкушение.

Похоть.

Гребаное нетерпение.

– Тебе сейчас страшно, Сиенна?

– Нет. Может быть. – Я не была уверена, что чувствую. Знала только, что что бы это ни было, возбуждение и моя потребность в этом мужчине были намного сильнее.

– Ты даже не представляешь, как чертовски красиво ты сейчас выглядишь. Твоя пизда так и просится, чтобы ее раздолбали.

Я старалась выпятить задницу как можно дальше, не позволяя лбу отодвинуться от дерева. Мне нравилась эта гребаная игра. Мне нравилось, как мы вдвоем тянем друг друга к краю, гадая, кто упадет первым.

Что-то холодное прижалось к внутренней стороне бедра, и я замерла.

– Что это?

– Не отрывай лоб от дерева. Или я не дам тебе кончить.

Я закрыла рот и плотно сжала губы.

Мои ноги дрожали, когда он тащил предмет вверх… вверх… и я с трудом дышала, когда он мягко коснулся моих губ киски, а затем двинулся вверх по щели моей задницы. И тогда я поняла, что это было.

– Это бутылка.

– Ты была в двух секундах от того, чтобы самой засунуть ее себе в пизду в подвале, пока нас не прервали. Я просто даю тебе этот шанс снова.

Мышцы в плечах напряглись от того, что мои руки были так туго натянуты и связаны. Мне хотелось поднять голову, чтобы посмотреть назад. Отсутствие возможности видеть усиливало предвкушение, но также усиливало неуверенность.

В глубине моей головы маленький голосок пытался убедить меня, что это неправильно. Что чувствовать что-либо, кроме отвращения к тому, что он делает со мной, – это не что иное, как извращение и гребаная болезнь. Но я ничего не могла с собой поделать. Чувствовать холодное стекло против моей влаги было… восхитительно.

Положив руку чуть выше моей задницы, ладонью вниз, он подтолкнул кончик бутылки к моему входу, не просовывая ее внутрь.

– Ты отдала мне контроль, помнишь?

Я выдохнула, внезапная неуверенность, смешанная с мечтательным состоянием разврата, заставила меня закрыть глаза, мои ноги дрожали. Это было неправильно, это было безумием, но нельзя было отрицать, насколько я была возбуждена. Я практически чувствовала, как мое возбуждение стекает по моим бедрам, мои бедра зудели от потребности наполнить мою киску. А мысль о том, что он стоит позади меня, наблюдает за мной, смотрит вниз, где кончик бутылки касается моей киски, заставляла мою кровь гудеть от возбуждения. Это было похоже на то, что я никогда не чувствовала раньше.

Неправильное, но неудержимое.

Извращенное, но неоспоримое.

Он покрутил бутылку у моего входа, и я застонала, потребность быть наполненной и растянутой была такой чертовски сильной, что мне хотелось кричать.

– Если ты хочешь этого, Сиенна, ты должна принять это.

Я могла бы сказать так много вещей, так много способов бросить ему вызов, притвориться, что это безумие. Но правда заключалась в том, что именно эта безумная часть меня заводила. Каждый мускул моего тела напрягся, желая большего. Нуждаясь в большем.

– Похоже, тебе нужна мотивация. – Он просунул руку спереди, погрузив пальцы в мою киску, прежде чем нежно погладить мой клитор, и отчаянный стон заплясал по моим губам. Давление, напряжение, отчаянная потребность в разрядке прорвались сквозь меня, и я была уверена, что все это разорвет меня пополам.

– Ной.

– Двигай бедрами, малышка. Как можно больше, не поднимая своей прекрасной головки. – Он крутил бутылку, напоминая мне, что она находится прямо напротив моего входа, в одном движении бедер от того, чтобы оказаться внутри меня. – Я хочу увидеть, как твоя жадная киска возьмет эту бутылку.

Еще один щелчок его пальца, и я больше не могла контролировать это. Я больше не могла остановить себя от толчков бедер назад, медленных, нерешительных… возбужденных.

– Посмотри на свою маленькую жадную киску.

Я была такой чертовски мокрой, что бутылка легко скользнула в меня, и Ной застонал – мысль о том, что он смотрит и ему нравится то, что он видит, добавляла безумие. Он не сдвинул бутылку ни на дюйм. Это была только я. Мое тело. Мои бедра. Мои испорченные, извращенные желания контролировали каждое мое движение.

– Что ты чувствуешь? – Его голос был хриплым, низким, почти напряженным.

– Не так хорошо, как если бы это был ты, – пробормотала я, задыхаясь.

Он провел ладонью по моей попке.

– Я хочу, чтобы ты кончила.

– А я хочу, чтобы ты трахнул меня.

– О, я так и сделаю. Но сначала я хочу посмотреть, как твоя пизда смажет соками эту гребаную пивную бутылку.

– Ной…

– Заткнись и делай, что я говорю.

Звук расстегиваемых им брюк заставил меня затаить дыхание, и я потянула за ремни, желая увидеть его. Я хотела знать, трогает ли он себя; насколько он был тверд для меня. Принятие извращений, а не борьба с желаниями, было для меня новой территорией. И мне нужно было увидеть его, найти подтверждение в глубине его глаз, что не только меня соблазняют развратные желания. Я хотела знать, что он здесь, рядом со мной, погруженный во тьму и окутанный грехом.