Текст книги "По поводу прошлой ночи (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Она тихо вздохнула.

– Нет, Куинн. Не было ничего такого. – Затем она сделала паузу. – Ну, вообще-то...

Ее нерешительность была встречена моим:

– Продолжай, Майя.

– В общем, первый парень был довольно грубым со мной. Не в плане насилия, но я думаю, что ему просто это нравилось. Он был очень доминирующим и властным. Каждое прикосновение к моему телу было резким. Когда он засовывал свои пальцы в-в... – она запнулась, а затем тихо добавила: – Ну, знаешь, туда, это было грубо, и я не была готова к этому. Либо он не понимал, либо ему было безразлично, но он был настойчивым. Мне было неприятно. Он сильно сжимал мою грудь, затем щипал соски. Я не получала от этого никакого удовольствия. Но я попробовала еще раз с другим парнем.

– Парнем, который использовал оральный секс как колыбельную, – заключил я.

Ее хриплый смех окутал меня, отчего улыбка растянулась на моем лице.

– Да, он был милым, но он едва касался меня. Я с трудом чувствовала хоть что-то, и он всегда ждал от меня подтверждения. Это действительно отрезвляло. Я не думала, что для секса необходимы ежеминутные инструкции или что-то в этом роде. Это было странно. И это всё. Больше я никого из них не видела.

Я не думал, что это то самое. Я хотел узнать больше. Поэтому спросил:

– Окей, хорошо. Это часть твоего опыта, но что по поводу их? Что ты делала с ними, с их телами и понравилось ли тебе это?

Ее стон был приглушенным так, будто она накрыла голову подушкой.

– Нам действительно нужно об этом разговаривать?

Я цокнул языком.

– Майя, Майя, Майя... расслабься. Это ничего не значит. Просто разговор. Ты хорошо справляешься, поэтому продолжай в том же духе.

Она выпустила долгий выдох.

– Ты прав, я веду себя глупо. Уф. Хорошо. Первого парня я, хм... трогала его. В общем, он схватил мою руку и положил ее на свой... уф... пенис... затем он положил свою руку на мою, чтобы контролировать меня. Ему нравилось, когда это происходило жестко и грубо, как по мне это должно было причинить ему боль, но он кончил, поэтому, полагаю, это было не так. А второй парень попросил меня потрогать его, я так и сделала. По ощущению он был тверже, чем первый, но я не могла ничего увидеть в обоих случаях, потому что мы были в темноте. Я никогда не видела пенис вблизи или на свету. Ну, по крайней мере, в живую. В любом случае второму парню потребовалось больше времени, чтобы кончить, но я могла видеть его лицо при лунном свете, и выражение лица, когда он кончил...– она понизила свой голос от смущения. – Ну, мне понравилось, как он тогда выглядел. От этого я чувствовала себя сексуальной, могущественной.

Мои губы дернулись в крошечной улыбке.

– Хорошо. Я рад. Ты знаешь, что за чувство у тебя было? Вообще-то, у парней тоже оно бывает, но женщинам немного тяжелее доставлять удовольствие, поэтому, когда парень не может это сделать, он может: а) разозлиться или расстроиться или б) проявить чрезмерную заботу. Такое впечатление, что ты разделила опыт с парнями с обоих концов этого спектра, поэтому от имени мужчин всего мира, я прошу у тебя прощения.

Присутствие юмора в данной ситуации, казалось, сработало и успокоило Майю, потому что она захихикала.

– Извинения приняты. Что еще ты хочешь знать?

От моего следующего вопроса она, скорее всего, разозлиться на меня, но всё равно я спросил, настолько непринуждённо, насколько возможно.

– Ты трогаешь себя? И если да, то насколько часто?

Она ахнула.

– Куинн!

Я пожал плечами.

– Что? Ничего особенного. Это естественно. Господи, ты знаешь, чем я зарабатываю себе на жизнь, но при этом я всё еще дрочу примерно четыре раза в неделю. И прежде чем ты что-то скажешь, в этом нет ничего дурного. Это невероятное средство от стресса. – Я подумал, что если поделюсь с ней своими собственными сексуальными аппетитами, это подтолкнет ее открыться мне.

У нее был удивленный голос.

– Четыре раза в неделю? Ты делаешь это четыре раза в неделю?

– Мне нравится секс, Майя. – Возможно, я звучал немного оборонительно.

Ее быстрый и искренний голос немного утешил мое уязвленное эго:

– Я тебя не осуждаю, Куинн. Просто я никогда ни с кем не разговаривала об этом, и полагаю, мне немного любопытны привычки мужчин, так же как и всё остальное.

Она открывалась мне. Я ничего не смог сделать с тем, что во мне зародилась маленькая гордость за то, что я приложил к этому руку.

– Спрашивай меня всё что угодно. Я всегда буду честен с тобой. Спроси у меня что-нибудь. Что тебе больше всего любопытно?

Тишина. Она молчала целых десять секунд, прежде чем выпалила:

– Всё! Мне интересно всё! Иисус, Куинн, мне двадцать семь лет, и я знаю только основы секса, механизм, но больше ничего. Я не знаю, как это ощущается для мужчины. Я не знаю, почему мужчины любят, когда женщины у них отсасывают. Я не знаю, как скоро можно еще раз заняться сексом, после того как ты кончил. Я не знаю ничего!

Мой член из слабо эрегированного превратился в такой твердый, что готов был взорваться из-за ее небольшой сбивчивой речи. Я посмотрел вниз на него, и он дернулся, так, будто бы сказал: «Ну, и чего же ты ждешь? Прикоснись ко мне!».

Я проигнорировал свой член и ответил ей:

– Я полагаю, что для мужчин это ощущается так же, как и для женщин. Будто столкновение света и звука во взрыве тепла, отчаяния и нужды. Мне становится жарко во время секса. Обычно я потею, не только из-за физического напряжения, но также из-за потребности. И я люблю вкус пота на коже женщины во время секса. Это означает, что она трудится так же усердно, чтобы довести меня до финала, как и я. Он по вкусу как успех. – Я закончил свое объяснение, покачал головой и пробормотал: – Это было не очень хорошее объяснение. Прост…

Но она оборвала меня, заставляя замолчать:

– Оно было идеальным. Я почти могу видеть это. Чувствовать вкус. Я ух... думаю, теперь я понимаю.

Мои брови приподнялись вверх. Она звучала так, будто бы была заведена.

– Что же касается ощущений, когда губы женщины обернуты вокруг твоего члена ...– из меня вырвался стон. – ...это невероятно. Рот влажный и теплый, а звуки от трения кожа к коже просто... – я сделал паузу, а затем усмехнулся. – В общем, мне нравится это.

Майя звучала неуверенно.

– Звучит грязно.

Я не собирался лгать ей.

– Секс обычно такой и есть. Но ты всегда можешь привести себя в порядок после этого. – Затем я добавил: – Я уверяю тебя, Майя, самый лучший секс всегда грязный, грубый и шокирующий. Этот тип секса всегда последствие страсти. Он невероятен.

Я услышал, как она тяжело сглотнула, прежде чем сказала на выдохе:

– Поверю тебе на слово.

Капелька предэякулята показалась на головке моего члена. Я мог видеть чертов след от нее на своих боксерах. Я не имел понятия, что вселилось в меня, но почувствовал, как моя кожа покрылась мурашками, поэтому спросил напрямую:

– Тебя бы шокировало, если бы ты узнала, что разговор об этом заводит меня? Что я тверже чертового камня прямо сейчас?

Ее шепот звучал как мольба:

– Куинн....

Я хотел проверить ее пределы, чтобы увидеть, насколько далеко она позволила бы мне зайти.

– Что, если я прямо сейчас положу руку на свой член и начну дрочить на звук твоего голоса? Это бы завело тебя, Майя?

Нет ответа, только тяжелое дыхание.

Я потянулся к своему члену и схватил его, шепча:

– Ты влажная, Майя?

Незамедлительно, но немного неуверенно, она ответила:

– Да.

О боже, мне нужно было кончить.

– Скажи мне, Майя... ты касаешься себя?

– Нет, – в ее голосе зазвучало отчаяние. – Я не знаю как.

Подожди, что?

Я сел прямо, чтобы задать следующий вопрос:

– Ты когда-нибудь испытывала оргазм?

Ее голос сквозил сомнением.

– Я-я… думаю да.

Кусая внутреннюю сторону своей щеки, чтобы остановить себя от стона, я сказал ей:

– Если ты не уверена, поверь мне – у тебя его не было.

– Ох. Тогда нет, думаю, что нет.

Нет сомнений.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, как достигнуть его?

– Куинн, я не дума... я... нет, спасибо.

– Не стесняйся меня. Ты помнишь, как мы с тобой познакомились, правильно? Мы собираемся встретиться в воскресенье, Майя. – Я сделал паузу, чтобы дать ей переварить это. – Мы собираемся встретиться и заняться сексом. Я рассматриваю это, как начало нашего урока. – Я чувствовал ее неохоту, поэтому с легкостью добавил: – Или, если ты предпочтешь делать это лицом к лицу...

Майя фыркнула.

– Даже если бы я захотела – не смогла бы. Я бы не знала, с чего мне начинать.

– Я здесь, и не думаю, что где-то есть мужчина, который знает анатомию женщины так же хорошо, как и я. Я буду рассказывать тебе шаг за шагом. Но если ты согласишься на это, тебе нужно кое-что мне пообещать.

– Что? – она тихо спросила.

– Ты не можешь симулировать, – я продолжил. – Секс – это взаимодействие, Майя. Если тебе что-то не нравится, не бойся сказать мне это. Не лги, чтобы другой человек чувствовал себя лучше. Секс должен нравиться тебе. – Я ждал ответа, но не получил его. – Мы не обязаны этого делать. Решение за тобой. Не делай это только потому, что я попросил тебя. Я просто хочу, чтобы ты сделала это только, если будешь уверена.

– Хорошо, – прошептала она.

Я застыл.

– Хорошо – это да? Или...

Веселье сквозило в ее голосе:

– Хорошо – да. Что мне делать сначала?

Я и не ожидал, что она согласится и полностью был готов к отказу. Но не был готов к ее согласию. Я просто играл с ней. Я прочистил горло, затем подумал об этом.

– Я думаю, тебе следует лечь и, если на тебе надеты трусики – сними их.

Несколько секунд шуршания, затем.

– Сделано. Теперь что?

– У тебя чувствительные соски?

Она сделала паузу.

– Как мне узнать, чувствительны ли они?

Я откинулся и лег на кровать, стягивая боксеры, чтобы высвободить себя. Я оставил пояс трусов под яйцами, затем обернул руку вокруг своего толстого члена, слегка двигая рукой вверх-вниз. Мой голос стал хриплым:

– Просто прикасайся к себе, малышка. Медленно проведи рукой вверх по своему животу, ребрам, а затем остановись на груди.

Она тихо ответила:

– Хорошо.

– Сейчас нежно проведи пальцем по своему соску. Затем слегка зажми его между пальцами и нежно ущипни его. – От ее вздоха мой живот напрягся, а член дернулся. – Чувствуешь себя хорошо?

– Да, – она была смущена.

Маленькая улыбка появилась на моих губах.

– Сделай это еще раз. – Из нее вырвалось неровное дыхание, и я спросил: – Ты почувствовала это? Ты почувствовала между ног, как будто удар электрическим током? Жар?

Она выдохнула:

– Да.

– Сними с себя сорочку, Майя. Так тебе будет удобнее получить доступ к груди.

Никаких колебаний.

– Хорошо.

Еще шуршание, затем тишина. Я поглаживал себя, потирая большим пальцем капельку смазки и распределяя ее по головке своего члена.

– Хорошо. Теперь раздвинь ноги. Раздвинь их немного и проведи рукой по своей киске.

Ее дыхание в телефоне было единственным намеком на то, что происходило.

– Три пальца, Майя. Используй три пальца, не большой или мизинец. Потирай ими тремя. – Я позволил ей делать это несколько секунд, прежде чем приказал: – Распредели свою влажность. Размажь ее выше, прямо на свой клитор.

Она заговорила, задыхаясь:

– О, мой Бог.

Я усмехнулся.

– Хорошо, не так ли? – она что-то пробурчала. – Твой клитор твердый? Когда ты возбуждена, он набухает и становится тугим. Он будет действительно очень чувствительным, поэтому сначала касайся его нежно.

Ее голос стал податливым, что принесло мне чертовски сильное удовольствие.

– Хорошо, Куинн.

– Помнишь те три пальца? Используй все три, но оказывай давление только средним. Просто медленно скользи вокруг клитора. – Я подождал мгновение, затем продолжил: – Когда ты почувствуешь, что сможешь выдержать больше, три сильнее, мало-помалу. Почувствуй возрастающие ощущения. Почувствуй, как запускаются фейерверки.

– У меня учащенное сердцебиение. Это нормально?

Я улыбнулся на ее неуверенность.

– О, да. Это означает, что ты делаешь всё правильно. Как ты себя чувствуешь?

Прозвучал сдавленный стон.

– Как будто что-то должно произойти. Но этого не происходит, Куинн. Я думаю, что делаю что-то неправильно.

Сладкая Майя. Я поборол желание засмеяться.

– Нет, малышка. Ты все делаешь правильно. Это именно то, что ты должна чувствовать. Так, будто ты хочешь большего, нуждаешься в большем. Просто продолжай делать то, что я тебе сказал. Как ты себя трогаешь? Опиши мне это, и я помогу тебе усовершенствовать свою технику.

Она прошептала:

– М-м-м... просто вверх и вниз.

– Попытайся двигаться маленькими кругами прямо вокруг твоего сладенького бугорка. Почувствуй, как это ощущается.

В ту же секунду из телефона донесся сдавленный громкий стон.

– О, боже!

Попалась.

– Вот так. Вот это подходит для тебя, Майя. Продолжай делать это, пока не почувствуешь, что готова...

Ее стон превратился в пронзительный, глубокий крик.

– Ах! Ах! Ахххх!

Я нахмурился.

– Майя?

Она тяжело дышала на линии.

– Срань Господня. Срань-мать-вашу-Господня. О, господи. Вот дерьмо. Иисус Христос! – у нее был одновременно и вялый, и возбужденный голос. – Это не заняло много времени. Можно ли кончить так быстро? Это было то самое?

Я ухмыльнулся.

– Я не знаю. Ты скажи мне. Как это ощущалось?

– Мое тело будто было в огне. О, боже! Будто кто-то заложил взрывчатку прямо туда и просто... бум! Только взрыв не прекратился. Срань Господня. – Она сделала паузу. – Он всё еще не прекратился. И я чувствую его везде. Он должен продолжаться так долго?

Удовлетворение накрыло меня волной. Я сделал это. Ну, я помог сделать это. Ее первый оргазм, и я принимал в нем участие. Она никогда не сможет отнять это у меня. Я гордился ею.

– Поздравляю, Майя. Звучит так, будто ты испытала свой первый оргазм, – как только сказал это, то засмеялся.

– О, боже, – она тихо захихикала. – Ну, это был большой шаг в числе других в моем ужасном опыте. Вау, – сказала она с трепетом. – Теперь я понимаю. – Она сделала глубокий вдох, добавляя на вдохе: – Теперь я понимаю, почему люди занимаются этим. Оргазмы.

– И теперь, когда он прошел, как ты себя чувствуешь?

Она зевнула.

– Слишком уставшей, чтобы смущаться.

Я запрокинул голову и рассмеялся. У меня на сердце потеплело, когда она захихикала вместе со мной.

– О, Майя. Это было удовольствием для тебя, но в большей степени для меня.

Она нежно сказала:

– Куинн?

– Да?

Она сонно и невнятно произнесла:

– Спасибо.

– В любое время. – Я много раз говорил эту фразу, находясь в бизнесе КДТ, но в этот раз именно это я и имел в виду. – Вероятно, мне следует идти. Спокойной ночи, детка. Сладких снов.

Ее ответ согрел меня.

– Спокойной ночи, милый.

Позже, этой ночью, я как следует оттрахал свою клиентку Монику. Она стонала, кричала и кончала снова и снова, пока я трахал ее.

А я ничего не почувствовал.

Ни черта.

19 глава

Миа

Улыбка на моем лице была новым дополнением к утру. И я, определенно, была рада ей.

После моего самого первого оргазма, я уснула. Я спала абсолютно голая, и это было то, что я никогда не смогла бы сделать просто так. Я спала обнаженная, и мне это настолько сильно понравилось, что я уже планировала сделать это снова сегодня ночью.

Этим утром, я чувствовала себя легкой и посвежевшей. К этому привел, сделанный мною серьезный шаг, и был один человек, которого я должна была благодарить за это.

Куинн.

Что в нем было такого?

Я выбрала Куинна из-за его личностных качеств. Также не повредило то, что он был великолепным и знал, как вести себя с женщиной в спальне, и как я недавно обнаружила, был в этом шикарен.

Черт.

Бабочки в моем животе не переставали порхать с самого утра. Воскресенье приближалось, и я нервничала. Этот мужчина слышал, как я кончила. Он слышал довольно интимные звуки, которые я издавала, когда мастурбировала.

Насколько унизительно. Господи. Почему ему нужно быть таким заботливым? И милым? И забавным? Я не ожидала открыть в нем эту сторону. Я думала, он будет высокомерным хреном. В конце концов, у него были все основания для этого высокомерия.

Но он не был высокомерным. Он был невероятным. Я обнаружила, насколько ценной для меня стала та необычная дружба, которая зародилась между нами. Я просто надеялась, что не будет неловкости, когда наступит воскресенье.

Я брела на работу с распущенными волосами и прошла мимо Эллы, приветствуя ее взмахом руки. Положила яблоко на рабочий стол Пипа и подмигнула ему, хихикая, когда он откусил его. День обещал быть хорошим. Я чувствовала это.

Мой стол был меньше, чем у остальных, но сегодня меня это не беспокоило. Я уселась, устроилась поудобнее и загрузила свой компьютер. У меня все еще оставалось десять минут до официального начала рабочего дня, поэтому я потянулась к сумке и вытащила свой телефон.

Я: Может ли счастье длиться так долго? Мои щеки уже болят от улыбки. Не думаю, что мне нравится это.

Позади меня любопытный голос задал вопрос.

– Что с тобой сегодня?

Задыхаясь от страха, я схватилась за грудь и повернулась в кресле. Когда я увидела, как Элла сверлит меня взглядом и притоптывает ногой, я вздохнула:

– Иисус, Элла. Ты меня до смерти напугала!

Она посмотрела на меня, будто говоря: «Я за тобой слежу». Затем она фыркнула.

Мои брови взлетели почти до линии волос, я шлепнула ее по руке и прошипела:

– Прекрати это! Ты меня пугаешь.

И вот тогда мой телефон издал звуковой сигнал. Я быстро проверила его.

Куинн: Черт, да. Что я тебе говорил? Невероятное средство для снятия стресса.

Я улыбнулась, глядя на дисплей, когда Элла спросила:

– Кто это?

В мгновение ока я взяла себя в руки и положила телефон экраном вниз на свой стол.

– Никто.

Она фыркнула.

– Да, конечно. Очевидно, что ты запала на того, с кем переписываешьс...– понимание озарило ее лицо, и она шлепнула меня по руке. – О, мой Бог! Ты с ним трахаешься! Кто он? – Где-то между моим молчанием и бесполезными попытками заткнуть ей рот, она пробормотала: – Девочка, тебе бы лучше рассказать мне, кто этот парень. Мы же лучшие друзья навеки на этой работе. Мы ничего не скрываем друг от друга!

И я сдалась:

– Он просто друг.

Она широко улыбнулась, ее улыбка была по-кошачьи озорной и хитрой.

– Ага-ага. Конечно.

Я покачала головой.

– Нет, я клянусь. Он – друг. Это всё.

Ее непослушные, кудрявые волосы спадали вниз на плечи, она отбросила их назад дерзким движением руки.

– Хорошо, если он просто друг, тогда тебе лучше рассказать ему о твоей милой, сексуальной подружке Элле, у которой, вероятнее всего, изгибов на теле больше, чем он сможет справиться. Скажи ему, что ей действительно необходимо перепихнуться.

На мгновение, потеряв понимание происходящего, я почти сказала ей, где она могла бы нанять его на ночь. От страха закрывая рот рукой, я просто кивнула.

Когда уходила, она посмотрела на меня сверху вниз, рассеянно пробормотав:

– Боже, ты такая странная.

Я скользнула назад в свое офисное кресло, стараясь не застонать, и рассеянно уставилась в монитор компьютера.

Черт, Элла... ты не знаешь даже и половины всего этого.

***

Работа была не богата на события. Возможно, это было из-за того, что Эддисон сегодня работала вне офиса. Было такое впечатление, будто из-за ее отсутствия весь офис был счастливее и в приподнятом настроении.

И хотя я чувствовала то же, что и остальные, было вроде как грустно, что один человек мог заставить офис, полный людей, сжиматься от страха.

Короче говоря... Эддисон была невероятной сукой.

Мама пригласила меня на ужин, и не то чтобы мне нужно было приглашение. Приглашение было больше похоже на приказ. Я избегала ее, но она меня достала.

Гарри с широкой улыбкой поджидал меня, когда я вышла их офиса.

– Приветик, засранка!

Не опускаясь до его уровня, чтобы обзываться, я аккуратно потерла свое лицо средним пальцем. Я не могла позволить своим сослуживцам услышать, как я называю своего брата «хренов кретин»... или могла? Я не думала, что инструкция по этикету на рабочем месте позволяла обзывать брата

Как раз когда я добралась до своей машины, чья-то рука легонько схватила меня за руку и остановила меня.

– Миа?

Я подняла голову и увидела своего босса, который работает вне офиса.

– Николас. – Я улыбнулась искренне удивленная. – Здравствуйте.

Выражение лица моего брата стало сердитым.

– Могу я вам помочь?

Николас посмотрел на моего брата.

– Я Николас Дитрих, босс Миа. – Он говорил уверенно и протянул руку, которую как я знала, мой брат бы принял. Они пожали друг другу руки, и Гарри представился, пока я покачивалась на каблуках.

– Итак....

Николас провел рукой по своим волосам.

– Прости, что беспокою тебя. Мне нужно попасть в офис. Могу я позаимствовать твой пропуск?

Растерянность отразилась у меня на лице.

– А почему вы не можете использовать свой?

Он посмотрел на меня, но прежде скользнув взглядом по моему брату, прочистил горла и осторожно объяснил сквозь сжатые зубы:

– Кажется, кто-то заблокировал мой пропуск.

Понимание озарило меня.

Эддисон. Ну и сука. Она не могла этого сделать. Это же был и его бизнес тоже.

Гарри прочистил горло, и я посмотрела на него с извиняющимся выражением лица.

– Ты можешь подождать несколько минут?

Он вздохнул и закатил глаза.

– Если я получу парковочный талон из-за задержки, – он указал пальцем на Николаса, – тогда ты платишь.

Николас поднял руку в знак согласия.

– Конечно. Мне нужна всего лишь минута.

Гарри кивнул, громко выдохнув, и отмахнулся от нас рукой.

Мы пошли к лифту в тишине. Только когда за нами закрылись двери, Николас заговорил:

– Тебе нравится в «Эддисон Лимитед»?

Лучезарная улыбка появилась у меня на лице.

– Я люблю компанию. Люблю людей. Я люблю рабочую атмосферу. Я лю... ну, мне нравится босс.

Он рассмеялся.

– Правда? В это тяжело поверить. – Он смотрел вперед, но боковым зрением поглядывал на меня. – Она уже провела с тобой «беседу»?

Я пожала плечами.

– Какую беседу?

Он слегка покачал головой.

– Не-трахайся-с-моим-мужем беседу.

У меня отвисла челюсть. Я наклонилась вперед и прошептала:

– Она это часто делает?

Николас рассмеялся. И на звук его смех был похож на раскат грома. Мне он понравился. Он сказал уверенно:

– Она провела с тобой «беседу».

– Я не понимаю ее. Она все еще использует фамилию мужа, называет вас своим мужем и ведет себя, как сумасшедшая, когда вы оказываетесь поблизости. Я не понимаю этого.

Он издал звук немного похожий на рычание.

– Ей нравятся преимущества от того, что она всё еще Дитрих.

Я присмотрелась к нему поближе, его челюсть напряглась. Он был очень привлекательным мужчиной. Я подумала о том, что он сказал, и о его предположении. Но у меня было свое предположение.

Глядя назад на двери, мои брови метнулись вверх.

– Или она все еще любит вас.

Двери лифта открылись, прежде чем он смог ответить. Я просканировала свой пропуск, и мы оба зашли в офис. Я проследовала за ним в его пустующий кабинет и встала возле двери. Он прошел мимо своих вещей, бормоча:

– Черт. Должно быть здесь. – До тех пор, пока не уперся руками в бедра, ничего не найдя, и выглядя растерянным. – Они в кабинете Эддисон. Но я не могу попасть туда без ее ключа, а она берет его везде с собой. – Он громко захлопнул ящик письменного стола, отчего я подпрыгнула и выдохнула:

– Черт.

Я ничего не сказала. Я не хотела быть втянутой во что-то, что, очевидно, было не моим делом.

Николас продолжительно выдохнул:

– Прости. Я знаю, что твой парень заждался тебя.

Мое лицо скривилось от отвращения.

– Во-первых, фу. Во-вторых, Гарри – мой брат.

Он выпрямился и наклонил голову, задумавшись

– Между вами есть небольшое сходство. – Его глаза исследовали мое лицо, и я почувствовала себя так, будто меня разбирают по косточкам. – А у тебя есть парень?

Я тяжело сглотнула. Каким-то образом мне удалось спокойно ответить:

– В данный момент, нет.

Он рассеянно почесал подбородок.

– Интересно.

– Не особо. – Мои плечи дернулись. – Пожалуй, мне следует идти. Если вы уже закончили здесь.

Он кивнул.

– Правильно. Я прошу прощения, что потратил зря твое время, Миа.

Мы шли рядом, и я улыбнулась.

– Ничего. Вы оторвали меня всего лишь от маминого мясного рулета, – я драматично широко открыла глаза. – И поверьте мне, это больше чем хорошо для меня.

Его губы дернулись.

– Твоя мама не великий повар?

– О, нет, она отлично готовит. Но ее порции огромные, и если я не съем каждую крошку на своей тарелке, она вызовет у меня огромнейшее чувство вины, и остаток вечера я проведу, чувствуя себя хреново. Но у нас с Гарри есть система. Каждый раз, когда мама встает, он ворует часть еды с моей тарелки.

Николас опустил взгляд, увидев мою легкую улыбку.

– Звучит так, будто он хороший брат.

Я кивнула.

– Самый лучший.

Он придержал дверь открытой для меня и последовал за мной на выход.

– Еще раз спасибо, Миа.

– В любое время, Николас. – Я улыбнулась ему, и помахала рукой на прощание, затем пошла назад к машине, как раз вовремя, чтобы сесть и услышать громкое, лишенное слуха исполнение песни «Живя молитвами». Гарри завел машину, как только я забралась, повернулся ко мне, выкручивая руль, и оживленно закричал, жестикулируя:

– О-о-о, мы на середине пути! О-о... живем молитвами! – он протянул мне руку. – Возьми меня за руку... – я отбросила его руку, и он выглядел обиженным, но все равно продолжил петь: – И мы сделаем это – клянусь!

Я покачала головой и выглянула в окно, сильно пытаясь не засмеяться. Но когда он опустил свое окно и завопил:

– Бон Джови навсегда, сучки! – я потеряла над собой контроль и прыснула со смеху. Остаток нашей поездки мы провели, танцуя и напевая без радио. И когда мы добрались до мамы, было не так уж и плохо.

Она хотела подсунуть мне только дополнительную порцию ужина и два десерта.

***

Все еще под впечатлением от своего большого оргазма, в пятницу утром я пришла на работу в состоянии душевного равновесия.

Проходя мимо Эллы, я коснулась ее хорошеньких волос и проворковала, слегка улыбаясь:

– Доброе утро, Эл.

Элла прохрипела:

– Миа, подожди! – но я не остановилась. Вместо этого, обернулась посмотреть на нее, пока все еще шла спиной вперед к своему столу. По выражению ее лица стало понятно, что что-то не так. Я замедлила шаг, но все еще продолжала идти. – Что?

Кто-то кашлянул за моей спиной. Я остановилась в полушаге и обернулась. Там стояла Эддисон, как обычно с идеально уложенными волосами, и выглядела опаснее, чем фурия. Ее губы сжались в тонкую линию, и она убийственно произнесла:

– В мой кабинет. Сейчас же.

Вот черт.

У меня были неприятности. Я никогда не попадала в неприятности. Я была вне этого. В зоне, где нет войны. Я была Швейцарией, черт побери!

Я задумалась. Что я натворила?

Осознание накрыло меня, как только я вошла в кабинет. Я начала говорить:

– Я могу объяснить... – но она оборвала меня своими словами.

– У меня было одно правило. Одно правило, Миа. – Она облокотилась на край стола. – Я так разочарована.

Я была растеряна.

– Мне жаль... но какое?

Ее улыбка была ледяной, как замороженный сливочный десерт, а в голосе звучало предупреждение:

– Я тебе говорила держаться от него подальше.

Мое лицо побледнело, а сердцебиение ускорилось от паники. Я могла потерять работу.

– Но я ничего не сделала! – я подошла ближе и в спешке объяснила: – Мистер Дитрих поймал меня, когда я уходила, и попросил впустить его, потому что его пропуск был заблокирован. Насколько я знаю, мистер Дитрих все еще является владельцем этого бизнеса...

Эддисон зашипела:

– Совладельцем.

– ...и не впустив его, я могла оказаться невнимательной по отношению к нему. Как новый работник в этой компании я просто следовала приказам, которые мне отдавало мое начальство. Я уж точно не могу быть наказана за выполнение приказов своего босса. – Она не ответила. Маленькая вспышка храбрости прошла сквозь меня, удивляя тем самым и меня саму, поэтому я добавила в придачу. – Если вы намерены наказать меня, то я обращусь с этим к своему адвокату.

Я не была уверена, что такое возможно, но ее глаза сверкнули, а выражение лица стало еще более холодным. Сквозь сжатые зубы она процедила:

– На этом все, Миа.

Прежде чем она смогла бы передумать, я пошла назад к своему столу, надеясь, что искорка уважения, которую я увидела в ее взгляде, на самом деле не была плодом моего воображения.

20 глава

Куинн

– Что с тобой такое? – Гарри задыхался, когда мы бежали бок о бок. – Почему ты такой тихий? Ты меня пугаешь, чувак. Скажи что-нибудь.

Я посмотрел на него и увидел, как капельки пота скатывались по его раскрасневшемуся лицу. Я не поверил ему, когда он сказал, что был не в форме, но от его состояния в этот момент, я понял, что он был прав. По внешнему виду Гарри нельзя было сказать, что он неспортивный. Я думаю, именно это вводило людей в заблуждение.

Более упитанный человек может поддерживать себя в форме, в то время как худой человек, вероятнее всего, не будет. Гарри определенно был из последних. Люди думают, что худоба автоматически делает тебя более спортивным. Все это ошибочно, правда, одновременно и печально.

Я прыснул со смеху.

– Тебе нужна передышка, брат? Ты так покраснел, и я не уверен, что когда-либо прежде видел такой оттенок красного.

Гарри нахмурился, неуклюже пытаясь ударить мне кулаком. Я уклонился от него, смеясь, и он пробубнил:

– Да, да. Поддразнивай меня, если от этого ты чувствуешь себя лучше. – Вытирая пот со лба, мы продолжили бежать, а он указал руками на все свое тело. – Ты просто завидуешь, что у тебя нет всего этого. – Затем он ухмыльнулся. – Зависть – это ненадежная эмоция, Куинн.

Я замедлил бег и, когда он превратился в обычную ходьбу, ощутил жжение в своих ногах. Иногда остановиться тяжелее, нежели продолжать бежать. Тяжело дыша, я уперся руками в бедра и зашагал на месте, пытаясь облегчить жжение. Я бросил взгляд на Гарри, который согнулся, упираясь руками в колени, и выглядел так, будто был готов отключиться. Он поднял голову и посмотрел на меня.

– Сколько мы пробежали?

Я повозился со своими навороченными часами для занятия спортом.

– Две мили.

Он в неверии посмотрел на меня.

– И это все? Две чертовых мили? Я чувствую, как умираю, ради всего святого! – он застонал. – Жалкий. Я такой жалкий.

Я выпрямился и шлепнул его по спине.

– Еще несколько недель в том же духе, и ты увидишь – станет легче. – Он посмотрел на меня, и я пригвоздил его своим пристальным взглядом. – Что с тобой не так? Это должно проходить легче. Ты же тренировался больше, чем я!

Выражение лица Гарри стало полностью безэмоциональным, и затем он пробормотал:

– Я ненавижу свою работу. – Я определенно был удивлен.

– Что? – спросил я в неверии.

Он шел по дорожке и еще раз заявил:

– Я ненавижу свою работу.

Я сразу же подумал о его внезапном желании вернуться в форму.

– Подожди. Ты хочешь сказать, что подумываешь вернуться назад в игру?

Он слегка пожал плечами, все еще избегая моего пристального взгляда.

– Может быть. А что?

– А что? – я изумился. – А что? – Я встал на месте и покачал головой. – Что привело к таким неожиданным переменам?