Текст книги "По поводу прошлой ночи (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Если она там, где я ее оставил, то дома. – Затем он пробурчал: – Черт побери, этот пол такой неудобный.

Я встала рядом с ним, протянула ему руку и помогла встать. Когда он разминал свою шею, я осмотрела его.

Его пиджак кучей валялся на полу. Галстук был развязан, свисая вдоль его груди. Две верхние пуговицы бледно-голубой рубашки расстегнуты и каким-то образом сорочка была наполовину выправлена из его брюк.

Он был в полнейшем беспорядке. И выглядел таким красивым.

– Почему ты здесь, Куинн? – спросила я его почти шепотом.

Его брови немного приподнялись.

– Могу я войти?

Я хотела сказать «нет». Я хотела сказать ему, что нам не о чем разговаривать. Хотела быть умной и дерзкой девушкой, такой, какой всегда хотела быть, но никогда по-настоящему не была.

Вместо этого, я взяла свои ключи и открыла дверь квартиры, войдя внутрь и оставив дверь открытой в безмолвном приглашении. Я включила свет на кухне, положила туфли и сумку и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Куинн закрывает дверь за собой.

Он подошел ко мне осторожно, как к зверьку, чтобы не спугнуть. Как только он оказался в шаге от меня, начал говорить.

– Я вышел из игры.

Вышел из игры? Я в растерянности нахмурилась. Что он имел в виду под этим?

– Это была моя последняя ночь в КДТ. Мишель была моей последней клиенткой.

Я забыла, как дышать. Что это означало?

Его нежные карие глаза встретились с моими, и он сделал еще маленький шажок навстречу ко мне.

– Я не спал с другой женщиной уже несколько недель, Миа, и я определенно не спал с Мишель сегодня ночью.

Мой голос надломился.

– Почему?

Он улыбнулся той улыбкой, которую я так сильно любила, и я увидела сияние солнца. Он тихо сказал:

– Из-за этого. – Его глаза не отрывались от моих, когда он наклонился. Его ладонь легла на мою щеку, а вторая рука обернулась вокруг моей талии.

Я не хотела, чтобы меня поцеловали. Я нуждалась в том, чтобы меня поцеловали, или же я бы умерла. Просто умерла. Как только его губы коснулись моих, я растворилась в Мэтте Куинне. Полностью. Низкий стон вырвался из меня. Я сомкнула свои руки вокруг его шеи, прижимая его сильнее к себе, пока мы не стали одним целым. Мы целовали друг друга, будто в последний раз. Это было замечательно.

Казалось, мои руки жили собственной жизнью. Они хватали, тянули, толкали, и я не была уверена, чего они по-настоящему хотели. Ну, кроме того, чтобы увидеть одежду Куинна на полу.

Как только мне удалось вытащить его рубашку из брюк, он отстранился от меня, легко рассмеявшись и проведя рукой по своему лицу. В его голосе слышалась боль:

– Миа, – которая насторожила меня, но я слышала нотку юмора в ней. Он обхватил рукой свой твердый ствол и застонал. – Уф. Ты убиваешь меня. – Я надула губки, и, когда Куинн это заметил, он улыбнулся. – Сегодня ночью я планировал только целовать эти сладкие губки, малышка.

Я захныкала, подходя ближе к нему и протягивая руку в мольбе.

– Но я хотела увидеть, что же такое примирительный секс.

Он снова рассмеялся, но все еще держал дистанцию.

– И когда он у нас будет, он будет невероятен, но теперь все по-другому, Миа.

Я нахмурилась.

– Как?

Он моргнул, глядя на меня, улыбка растянула его полные губы.

– Ты разве не знаешь? – Он сделал еще один шаг вперед, взял мою протянутую руку, поднес к губам, поцеловав костяшки пальцев.

И вот тогда мой мир пошатнулся.

Именно тогда он сказал.

– Ты все для меня, – его губы продолжали снова и снова нежно целовать мои руки. Его взгляд не отрывался от меня, он быстро и нервно проговорил. – Я люблю тебя.

43 глава

Куинн

Эта реакция была не совсем тем, чего я хотел.

Она пялилась на меня.

И все.

Ну, вообще-то, еще ее рот слегка приоткрылся, и она выглядела немного шокировано, но не так, как я надеялся. Она была ошарашена.

Я потерял хладнокровие, которое укоренилось во мне с подросткового возраста. Немного поерзав, ослабив хватку своей руки вокруг ее, я с трудом сглотнул и нервно рассмеялся.

– Скажи что-нибудь, Миа.

Ее рот открылся. Затем закрылся. Она попыталась снова, ее брови поползли вверх, но все равно ни слова не слетело с ее красивых розовых губ. И я превратился из нервного в раздавленного за одну секунду. Она не любила меня.

Я почувствовал жар, румянец поднимался с шеи, пробираясь выше. Как же я мог так ошибиться?

Ведь были все знаки. То, как она смотрела на меня. То, как она шутила и смеялась со мной. Эмоциональный, как и физический эффект, который мы оказывали друг на друга...

Я застонал, сделав шаг назад. Закрыл ладонями глаза, отчаянно пытаясь стереть последние семь минут своей жизни.

Срань Господня. Неужели я спутал просто дружбу со стороны Мии с любовью? Я знал, что чувствовал по отношению к ней, но, возможно, из-за того, что я не дружил с женщиной… ну... никогда, я и неправильно прочел знаки.

О, боже.

Из всех людей, которых можно было бы неправильно понять...

Ох, бл*дь.

.... ну, конечно же, это оказалась именно сестра моего лучшего друга.

Я никогда не смогу примириться с этим. Никогда.

– О, господи, – прохрипел я. Я опустил руки ровно настолько, чтобы закрыть ими свой рот. – А ты меня нет, не так ли?

Ее брови метнулись вверх, когда она поняла, что я сказал.

– Я...

Мои руки опустились, и одну я упер в бедро. Я закрыл глаза и выставил вторую руку вперед.

– Нет, Миа. Тебе не нужно объяснять. Очевидно, что я неправильно понял ситуацию. – Я шумно выдохнул, смотря куда угодно, но только не на нее. – Просто я никогда прежде не чувствовал такого ни к кому другому, и я знаю, что ты сестра Гарри, но... но я думал...– Я застонал и фыркнул. – В общем, я чувствую себя идиотом. – А затем я действительно рассмеялся. Я посмотрел на нее, говоря мягко, несмотря на свое расстройство. – Я думал, ты ревновала сегодня вечером. Мне даже не пришло в голову, что тебе было просто стыдно, что тебя могли увидеть с твоим проститутом.

Мы так и стояли, с осторожностью смотря друг на друга: Миа, сжимающая свои руки, и я, не имея способности говорить. У меня не было ни малейшей идеи, как это исправить.

И как только я уже начал извиняться, она заговорила полушепотом:

– Я ревновала.

Моя голова дернулась.

– Что? – Я был уверен, что неправильно ее расслышал.

Она посмотрела вниз на свои руки, говоря немного громче.

– Я ревновала. – Она сделала маленький шаг назад и обняла себя руками. – Я ненавидела ее, потому что она была с тобой. И мое свидание тем вечером? – Она закрыла глаза и судорожно выдохнула. – Я сделала это, потому что влюблялась в тебя. – Ее улыбка дрогнула. – Мне нужно было выбираться из этого, пока я не увязла слишком глубоко. Мне нужно было забыть о тебе, потому что...– Ее глаза так ярко сверкали, – Потому что ревность убивала меня.

И вот тогда настала моя очередь на нее пялиться.

Миа слегка пожала плечами.

– Я бы никогда не попросила тебя бросить работу. Я никогда даже не думала, что у нас был хоть какой-то шанс. Я так сильно старалась встречаться с тобой и не предавать этому большого значения, но... – она быстро моргнула, и слеза скатилась по ее щеке, – Это убивало меня.

Я изогнул бровь.

– Что ты...? – Я сделал шаг по направлению к ней, не разрывая наши взгляды. – Что ты говоришь? – Еще один шаг. – Ты говоришь то, что я думаю? – Ее губы дрогнули, и я поспешил сказать. – Потому что если ты говоришь то, что я думаю, тогда тебе следует подойти ко мне, или же я пойду за тобой, и, когда тебя поймаю, то никогда больше не отпущу.

Еще одна слеза скатилась, она рассмеялась и шмыгнула носом одновременно. Затем широко улыбнулась мне и сказала нечто, что я буду помнить до конца своей жизни.

– Подойди и заполучи меня.

У меня заняло три шага, чтобы заявить права на свою девушку... пять минут, чтобы услышать ее шепот с признаниями в любви ко мне... и ночь занятия любовью, чтобы доказать это.

И я знал, что потребуется вечность, прежде я смогу насытиться Мией Бриджтон.

44 глава

Миа

Я закатила глаза, глядя как этот дурачок ворует у меня одеяло.

– Мы не будем этого делать.

Куинн встал, выставив напоказ свой великолепный торс.

– Почему нет? Это же идеальный и честный способ принять решение.

Я рассмеялась, прикрыв одеялом грудь, когда села, прислонившись к спинке кровати.

– Я не буду этого делать. Это нелепо. – Он не ответил, просто выставил кулак перед собой, изогнув бровь. Я решительно покачала головой.

Из него вырвался длинный низкий вздох, и он опустил кулак.

– Я хочу поговорить с Гарри. Камень, ножницы, бумага – это самый действенный способ уладить это. – Он поспешно добавил. – Ты – девушка, ты не понимаешь. Есть кодекс между друзьями. Мне никогда не следовало даже прикасаться к тебе, а в силу того, что сейчас между нами, мне следует с ним поговорить. – Я открыла рот, чтобы протестовать, но он вытянул перед собой руку и выпалил: – Но... Я люблю тебя, и я люблю тебя достаточно, чтобы сделать это по-честному. – И снова выставил передо мной свой долбаный кулак.

Когда он говорил такие сладкие слова, я была готова ограбить для него банк. Я потянулась и взяла его лицо в ладони.

– Я тоже тебя люблю. – Я опустила руку, нежно обернув ее вокруг его кулака и прижимая его к своей груди. – Он мой брат, Куинн.

Его карие глаза пристально смотрели в мои, когда он проговорил:

– И мой тоже.

Мое сердце замерло. Я была в ужасе от мысли о том, чтобы пойти к своему брату.

– Он будет зол, – заявила я.

Куинн фыркнул.

– Эм... ты думаешь?

И знаете что? Возможно, Куинну следовало поговорить с ним.

Трусиха!

Он улыбнулся, когда нерешительность загорелась на моем лбу как флуоресцентная вывеска. Он наклонился, оставив долгий поцелуй на моей щеке, и я вдохнула его запах. Этот запах успокоил меня. Куинн целовал меня в щеку снова и снова, прежде чем поцеловал меня в губы, и нежно прошептал:

– Позволь мне поговорить с ним. – Я открыла глаза и увидела опасающегося, но искреннего мужчину перед собой. – Пожалуйста. Позволь мне сделать это.

Мое сердце билось часто, и я тихо призналась:

– Мне страшно.

Его колебания сказали мне, что он чувствовал то же самое, но он скрыл их, сказав:

– Все будет хорошо. Я обещаю.

Со своего места на кровати, я наблюдала, как Куинн одевается. Молча, я гадала, как все это произошло и, самое главное, как мне удалось влюбить в себя такого мужчину, как Мэтт Куинн.

Маленькая улыбка растянулась на моих губах, и Куинн заметил ее.

– Извращенка, – пробормотал он на выдохе, и я рассмеялась.

Он ушел, пообещав, что вернется через пару часов, и, с той секунды, как он вышел за дверь, я ждала, затаив дыхание.

Было лишь четыре часа дня, но, приняв душ, я надела свою пижаму. Я говорила себе, что не считала, что прошло уже два часа и тридцать пять минут с тех пор, как ушел Куинн. С каждой уходящей минутой из меня испарялось чувство спокойствия.

Гарри должен был понять. Я знала, что как только Куинн объяснит, он примет то, что мы любили друг друга и поддержит нас. Это то, о чем мы говорили с Гарри. Гарри был умным и рациональным, и он был моим самым лучшим другом. Он будет счастлив за меня.

Я только заплела свои свежевымытые волосы, когда услышала крики, которые доносились из коридора. Я точно не могла разобрать, что говорили, но двое мужчин громко кричали друг на друга, и оба они звучали разгневанными. Мое сердце забилось чаще, когда я поспешила открыть дверь своей квартиры. Я не осознавала, что, тем самым, я приглашала третью мировую войну в свою гостиную.

Я повернула замок и умудрилась уйти с пути как раз вовремя, чтобы увидеть, как ручка двери делает дыру в моей стене.

Гарри ворвался в комнату, выглядя разъяренным.

– Миа, какого хера?

Я моргнула, таращась на него. Мое сердце билось быстрее барабанов. Я сделала шаг назад.

Куинн зашел секундой позже, свирепо смотря на моего брата, струйка крови текла из его носа прямо на губу. Я сделала шаг к нему, протянув руку и почти закричала:

– У тебя идет кровь.

Рука схватила меня за запястье и потянула меня назад. Я споткнулась, но сдержалась на ногах, прежде чем упала. Гарри не заметил этого и зашипел:

– Не трогай ее.

И в это же время огонь вспыхнул в глазах Куинна, и он зашипел:

– Убери, бл*дь, свои руки от нее.

Я повернулась как раз, чтобы увидеть, как Гарри угрожает Куинну, нахмурившись.

– Я надеру тебе задницу.

Куинн злобно улыбнулся в ответ, слизав кровь с губы.

– Ты уже пытался и проделал дерьмовую работу, приятель. – Это словечко, «приятель», звучало так, будто тот был кем угодно, кроме него.

Мой голос дрогнул:

– Что с вами двумя происходит? – Я сбросила с себя руку Гарри и отступила от них обоих, делая все возможное, чтобы успокоить свой дрожащий голос. – Какого черта? – Но они игнорировали меня.

– Ты не будешь встречаться с моей сестрой, – раздраженно сказал Гарри.

Я дернулась от его тона. Этот его тон я никогда раньше не слышала.

Куинн зарычал:

– Я вообще-то не спрашивал у тебя разрешения.

У Гарри вырвался смешок.

– Это какая-то гребаная шутка.

– Ты же знаешь. Ты всегда мог спасти меня от меня самого. – Честно сказал Куинн.

– Кого-нибудь волнует то, что я думаю? – Мне удалось сказать. Но эта попытка напоминала разговор блендера и кирпичной стены.

Лицо Гарри стало ярко-красным.

– Ты недостаточно хорош для нее. Никогда не был.

Боль отразилась на лице Куинна. Он закричал в ответ:

– Ты думаешь, я этого не знаю? Бл*дь! – Он тяжело дышал. – Я люблю ее.

Гарри запрокинул голову и рассмеялся. И от этого звука мое сердце сжалось. Это было жестоко и причиняло боль, и я никогда не слышала, чтобы мой брат был таким человеком прежде. Куинн закрыл глаза, ему было больно.

Слезы жгли глаза. Я сморгнула их.

Руки Гарри сжались в кулаки. Он гневно прошептал:

– Любую, ты мог бы иметь любую...

Глаза Куинна распахнулись, и он зарычал:

– Я не хочу любую! – Его глаза встретились с моими. Он нежно проговорил: – Я хочу ее. – Я почувствовала, как его слова тронули меня до глубины души. – Я люблю ее.

Тишина окружила нас. Тишина настолько плотная, что ее можно было резать ножом.

Затем я повернулась и сказала прямо своему брату, который все еще прожигал дыры в голове Куинна.

– Я люблю его, Гар. – Мой брат повернулся лицом ко мне. Он потерял часть своего запала, но не особо. Я подошла к Куинну и встала рядом с ним в безмолвной поддержке. – Я влюблена в него.

Гарри моргнул, а затем закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.

– Бл*дь, Миа...

Мои доводы вырвались прежде, чем я смогла их остановить:

– Ты говорил мне, что я никогда не давала тебе повода сомневаться в своих решениях. Ты говорил, что я никогда прежде не принимала плохих решений. Я и сейчас не начинаю этого делать. – Я слегка пожала плечами, прежде чем взять Куинна за руку, переплетая наши пальцы. – Мне так жаль, Гар. Это моя вина. Куинн не сделал ничего плохого. Я ему солгала. Это произошло из-за меня, поэтому, если ты хочешь кого-то винить, вини человека, который за это ответственен. – Я посмотрела на человека, о котором мечтала долгие годы и увидела, что он смотрит на меня с нежным выражением лица, в котором читалось: «Я тебя люблю». Я пояснила: – Что сделано, то сделано. Я люблю его. Он любит меня. И мы будем вместе независимо от того, нравится тебе это или нет. – Выражение моего лица было умоляющим. Я заговорила тихо, эмоции сжимали мое горло. – И я бы очень хотела, чтобы ты принял это, потому что я не думаю, что смогла бы справиться с твоим молчанием, Гар.

Мой брат пристально смотрел на меня, и его внезапная напряженность показала мне, насколько сильно я ранила его. И это разбило мне сердце, когда он развернулся и вышел из моей квартиры, пробормотав:

– Я не могу поверить в это дерьмо.

Я посмотрела на Куинна и все, что я увидела, – это острую сильную боль на его лице.

Мы стояли там, держась за руки, держась друг за друга, как за спасательный круг. Примерно через две минуты после того, как мой брат ушел, я разрыдалась так же сильно, как в тот день в седьмом классе, когда Марк Вейн отрезал мою косичку.

Мы с Куинном решили, что лучше будет пораньше лечь спать. В конце концов, мы едва обмолвились и словом после того, как ушел Гарри.

Я не была уверена, что говорить или делать. Мой брат четко дал понять, что он не собирался поддерживать меня с Куинном. Это причиняло мне боль так, как я даже не ожидала. Мой брат был всем для меня. За короткий момент я была полностью раздавленной. Тупая боль пульсировала в том месте, где было бы мое сердце, если бы он не вырвал его часами ранее.

Куинн держал меня в своих объятиях всю ночь, прижимая мою спину к своей груди, он гладил мою руку, прижимал ближе и целовал в шею с любовью и в знак безмолвного утешения. Это не имело значения. Я не чувствовала ничего из этого. Я была в оцепенении. Мы с Куинном официально были парой один день, и я чувствовала себя так, будто мы уже были обречены.

Все не так должно было быть, черт побери! Я фантазировала об этом моменте большую часть своих подростковых лет. Все не так, как должно было. Мое сердце снова наполнилось болью, когда очередной приступ скорби прошел сквозь меня.

Я шмыгнула носом и зажмурила глаза, когда потянулась к предплечью Куинна и схватилась за него.

– Малышка, – он нежно прошептал, – иди сюда.

Мое тело повернулось, я зарылась лицом в его шею, и из меня вырвался жалостливый всхлип. Он укрыл меня, оставив нежные поцелуи на виске, именно так, как я любила.

Нет.

Все не так, как должно было.

Я безмолвно плакала, зная, что надо было принять решение.

***

Позже, этим же днем, я собралась с силами и пошла туда, где, как я была уверена, мне не были рады. Игнорируя этот факт, я подняла руку и постучала.

Дверь открылась, и там стояла моя мама, ее лицо выражало неодобрение.

– Миа, у тебя же есть ключи, сладенькая. Тебе не нужно стучать.

Узел в моем желудке ослаб, когда я прошла за ней в дом.

– Я не знала, захочешь ли ты меня видеть, – призналась я.

Она махнула мне рукой, когда мы были уже на кухне.

– Из-за этой маленькой размолвки? – Ее бровь вздернулась, но она смягчилась улыбкой. – Мы семья. У нас они могут случаться. Честно говоря, я удивлена, что она не произошла раньше.

Мои брови метнулись вверх. Кто эта женщина?

Когда она увидела мое удивленное выражение лица, она улыбнулась и взяла меня за руку.

– Бабушка была занозой в заднице, Миа. Были дни, когда я едва могла выносить ее. Она вырастила меня. Я просто должна была стать занозой в твоей заднице.

Я пододвинулась к ней. Положив свою руку на ее, и, сжав, я сказала хриплым голосом:

– Прости меня, мама. Мне так жаль. Мне никогда не следовало говорить тех слов, которые я сказала. Я не имела этого в виду. Я была зла из-за кое-чего другого, а сорвалась на тебе.

Она наклонилась немного ближе и нежно улыбнулась.

– Я прощаю тебя. Я люблю тебя.

Я больше не могла выносить расстояния между нами. Я обняла ее и прижала к себе. Мне нужен был контакт. Я чувствовала ее удивление, но после короткого мгновения ее руки обернулись вокруг меня, и она обняла меня в ответ. Когда я отстранилась, ее глаза были влажными. Улыбаясь, я потянулась и вытерла ее слезы своим рукавом.

Мама пробормотала:

– Мне нравится это. Мы недостаточно много обнимаемся, ты и я.

– Ну, мы это изменим.

Моя мама никогда не могла справляться со своими эмоциями. Она быстро прочистила свое горло и повернулась к холодильнику.

– Ты голодная, сладенькая?

Я не ела с обеда прошлого дня, но положила руку на живот, в котором ощущала одну пустоту. Я не была голодной.

– Нет, спасибо, я уже ела. – Я с легкостью солгала.

И она сделала то, что и обычно, абсолютно проигнорировала меня, взяла продукты, чтобы сделать сэндвич, когда я сказала ей.

– Мам, мне нужно тебе кое-что рассказать.

Раскладывая ингредиенты на столешницу, она слабо улыбнулась.

– Я знаю о Куинне, Миа. Твой брат был здесь сегодня утром.

Мой желудок скрутило. Я хрипло ответила:

– Ох. – Я сглотнула подступившую желчь, румянец вспыхнул у меня на щеках. – И что он в точности сказал?

Выражение на лице мамы прояснилось.

– Он расстроен, Миа.

– Я знаю, – прошептала я.

Она пожала плечами.

– Я сказала ему, что это не его ума дело.

Мои глаза широко распахнулись, и я воскликнула.

– Ты этого не сделала!

Мама бросила кусочек пшеничного хлеба на столешницу, положив на него ветчину и сыр. Она кивнула, ее брови метнулись вверх.

– О да, еще как сделала. – Добавив латук и майонез, она положила второй кусочек хлеба на бутерброд и передала его мне вместе с салфеткой. – Ешь, – приказала она.

Я откусила большой кусок сэндвича, с энтузиазмом пережевывая его. Казалось, мама была удовлетворена увиденным и продолжила:

– Миа, ты больше не ребенок. Ты – женщина, и вольна встречаться с тем, кто тебе нравится. Сейчас Гарри расстроен, но ты его младшая сестренка. Я не думаю, что, он был бы счастлив с любым твоим выбором парня. Я думаю, что он больше расстроен из-за того, что он узнал об этом последним.

Мое дыхание стало поверхностным.

– Все это произошло так быстро...– я замолчала.

Мама слегка склонила голову и прищурилась.

– Тебе он нравится?

– Я люблю его, – я ответила без промедления. – Я люблю его больше всего на свете.

Мама улыбнулась, и это подарило мне маленькую частичку уверенности.

– Тогда борись за него. – Она закатила глаза. – Гарри переживет это. – Затем она неуверенно добавила: – В конце концов.

Я подняла свой сэндвич.

– Надеюсь, ты права, мама.

Она встала и заявила:

– Я всегда права.

Я действительно надеялась, что так и было. На самом деле, я рассчитывала на это.

45 глава

Куинн

Прошло две недели с тех пор, как мы с Мией официально были вместе, и мне бы хотелось сказать, что все было лучше, чем на самом деле.

Начало отношений было новым и волнующим временем. Нам следовало быть на стадии конфетно-букетного периода, где все было бы весело, мы не могли бы насытиться друг другом, но то, что случилось с Гарри, ранило нас обоих так, что, боюсь, от этого нам не оправиться.

Миа отступила, и кто-то другой занял ее место. Она притворялась, но я не был полностью уверен, что все так уж хорошо. Было что-то автоматическое в том, как она говорила в последнее время, и ее улыбки были пустыми, почти такими же пустыми, как и ее взгляд.

Я переживал. Я любил Мию. Она была моим миром. Когда я видел ее такой, то пугался. Мне нужно было попытаться исправить это, или же я рисковал потерять ее.

Что-то подсказывало мне, что если Гарри отвергнет само существование наших отношений, то мы с Мией не сможем быть парой. И часть меня ненавидела Гарри за это, потому что я не был уверен, что он смирится с тем, что он там, бл*дь, против нас бы не имел. И не только за это, ведь я был уверен, что я бы не справился и не пришел в себя, если бы потерял Мию.

Он был прав. Я не был достаточно хорош для нее, но я собирался сделать все, что было в моих силах, чтобы все получилось. Крах наших отношений не был для меня вариантом. Особенно не после того, как они по-настоящему начались.

В течение недели я наблюдал, как моя девушка сбегала в ванную, пропадала там часами и возвращалась оттуда с красными глазами. Я слышал ее тихий плач ночью, когда она была уверена, что я спал. Наблюдал, как счастье медленно исчезало из нее, задаваясь вопросом, навсегда ли это.

Я не собирался позволять грусти стать основной составляющей жизни Мии. И поэтому поднял руку и нажал кнопку дверного звонка. Гарри открыл дверь и осмотрел меня сверху донизу. Я не упустил из виду его трехдневную бороду или пустые пивные бутылки на барной стойке. Казалось, Гарри был настолько же несчастен, как и мы.

Мы оба молчали и осторожно смотрели друг на друга, ожидая, действий. Прошло несколько секунд, и Гарри удивил меня, сделав шаг от дверного проема, дав мне пройти в комнату.

Я зашел, и он закрыл за мною дверь, проходя мимо, спросил:

– Чего ты хочешь?

Если он считал, что нет необходимости в формальностях, то и мне они не были нужны. Я стоял в нескольких шагах от него и сказал, так как есть:

– Ты пытаешься уничтожить нас прежде, чем у нас появился хотя бы шанс, Гар.

Он нахмурился, а его челюсти напряглись. Он ненавидел меня, и это было предельно ясно.

Обычно я ненавидел просить. Но сегодня? Не так уж и сильно. Мне нужно было сделать то, что нужно.

– Мие больно, и этому причина – ты. Я... – я засомневался. – Я не знаю, что делать, но знаю, что если я и дальше буду видеть, как ей больно, то приду за этой причиной. Ты меня понимаешь?

– Это угроза? – пробормотал Гарри, изображая скуку.

Господи, он меня выводил из себя.

– Ты знаешь это. Я люблю ее больше всего на свете. – Я сделал паузу, чтобы он впитал мною сказанное. – Больше всего на свете, Гар. – На меня нахлынуло чувство грусти, к которому я не был готов. Оно показало свое лицо, когда я заговорил. – Мне все равно, что ты ударил меня. Мне все равно, что ты наговорил мне дерьма, которого я не заслуживал, но... но я не могу позволять тебе причинять боль ей.

– А если я бы сказал тебе, что покончу со всем этим, только если ты согласишься больше не встречаться с ней? – спросил он язвительно.

Я выпрямился и ответил коротко:

– Я бы сказал тебе, что ты эгоистичный засранец, и пора бы тебе пойти на хер. – Гарри повернулся и пристально посмотрел на меня. Прямо тогда я продолжил: – Мы влюблены. – Мне нужно было, чтобы он понял. – Я собираюсь на ней жениться. – Его злость исчезла, и все, что осталось – обида. – Ты был мне братом почти шесть лет, и я никогда не думал по-другому, несмотря на то, как бы дерьмово ты ко мне не относился. – И обида испарилась, и тогда он просто выглядел уставшим и опустошенным. – Я бы очень хотел, чтобы ты был частью нашей жизни, но мог бы смириться, если бы ты решил, что не хочешь этого. – Я сделал паузу прежде, чем обрушил это на него. – Но Миа не могла бы, чувак. Ты ей нужен. Она любит тебя больше всего на свете. Все то время, которое мы встречались, она рассказывала мне о том, что ты ее герой. Ее чемпион. Единственный человек, который верил в нее. Единственный, кто поддерживал ее на сто процентов. – Я тихо добавил: – Ты делаешь из нее лгунью, Гар.

Я не ждал его ответа. Развернулся и вышел из квартиры, не оглянувшись назад, надеясь, что он заглотит наживку, которую я ему оставил.

46 глава

Миа

Мой день прошел, будто в тумане. Я пошла на работу, поработала, вернулась домой, приготовила еду, поела, затем приняла душ и надела пижаму. Только ничего из этого я не почувствовала.

Прошло почти три недели с тех пор, как мой брат со мной разговаривал. Я дважды видела его у мамы, и независимо от того, как бы она сильно не пыталась включить нас в разговор, этого просто не получалось. Мой брат поздоровался со мной так, будто я была незнакомкой, коротким «Здравствуй», и все, что я смогла сделать, так это тихо ответить «Привет». Мы ели друг напротив друга, избегая зрительного контакта, отвечая матери короткими предложениями, которые не требовали ответа.

Куинн был моим единственным спасательным кругом. Хотя мы и не видели друг друга каждую ночь, мы пытались находиться вместе, по меньшей мере, пять ночей в неделю. Что меня пугало, так это то, насколько зависимой от него я становилась.

Я не была той самой нуждающейся девушкой, которой хотелось, чтобы мужчина гладил ее по головке и рассказывал ей, насколько красивой она была. Я не была такой. Но Куинн давал мне нечто новое и непривычное, что-то, чего я страстно желала – безграничное внимание.

Несмотря на то, как мой брат поступил с ним, он никогда не говорил плохо о Гарри. На самом деле, все было с точностью да наоборот. Он рассказывал мне истории о том, как Гарри спас его задницу, о времени, когда Гарри приютил его, когда тот на протяжении недели спал в своей машине, и то, что Гарри был ближе ему, чем его собственные кровные родственники.

Только Гарри был моим кровным родственником, и я ненавидела то, что мои отношения стали причиной раскола в нашей семье. Я любила Куинна, но Гарри был моим братом. У меня не было отца, но у меня никогда не было ощущения нехватки из-за этого, потому что Гарри стал всем, в чем я нуждалась, олицетворяя в себе все черты мужской модели. Моя любовь к нему была уникальной и незаменимой, и я была абсолютно потеряна без него. Он был моим лучшим другом, компаньоном, и его отсутствие оставило зияющую дыру в моем сердце.

Мне было больно.

Звуковой таймер духовки вернул меня в настоящее, и неожиданно я поняла, что несколько минут стояла на кухне, даже не моргая. Я сделала быстрый вдох и пошла вперед, чтобы выключить жаркое. Куинн скоро должен был прийти. Я хотела приготовить что-то вкусное на ужин. Он заслуживал вкусных ужинов со сногсшибательной девушкой.

По крайней мере, я могла обеспечить его одним из двух.

Куинн каждый вечер пропадал в спортзале с тех пор, как его приняли в подготовительную программу Полицейской Академии. Он и так был в отличной физической форме, и я не видела необходимости в том, чтобы он так тренировался, но он был уверен, что должен сделать больше. Он был так захвачен, делая что-то нормальное, что-то благородное. Было приятно видеть, как он отдавал всего себя тому, к чему относился с такой страстью.

Я улыбнулась от этой мысли и почувствовала ноющую боль у себя в груди.

Я любила его так сильно... очень сильно.

Дверь квартиры открылась, и я вынула жаркое из духовки. За моей спиной послышался долгий стон, а затем сильные руки обвились вокруг меня, прижимая меня к горячему, твердому телу.

– Ты только посмотри на себя, вся такая домашняя. – Он казался слегка удивленным. Затем слегка прикусил мое ухо и зарычал: – О, малышка, тебе точно перепадет сегодня ночью.

Я шлепнула его прихваткой и постаралась отстраниться, изображая отвращение.

– Фу. Отстань. Ты весь потный.

Его грубый смех прозвучал возле моего уха.

– Ах, вот как. Я же тебе нравлюсь весь такой потный. На самом деле, если я правильно помню, тебе нравилось это настолько сильно, что ты облизывала меня всего прямо вниз по направлению к моему чл....

Повернувшись, я закрыла его рот своими руками, широко раскрыв глаза, и зашипела.

– О, мой Бог, прекрати!

Он пробормотал под моими ладонями, его глаза улыбались:

– Грязная девчонка. – Затем нахмурился и пробормотал еще: – Эй, что это происходит? Я пробыл здесь уже целую минуту, а ты меня так еще и не поцеловала. – Он сделал паузу на мгновение, прежде чем добавить: – Дай мне эти чертовы губы, женщина.

Что я сделала такого хорошего в своей жизни, что судьба подарила мне такого мужчину?

Мои руки скользнули на его плечи, я легко улыбнулась ему, встала на носочки и с нежностью прижала свои губы к его. Он в ту же секунду застонал, его ладони спустились и обхватили мою попку, прижимая меня к своему телу так близко, как это только было возможно. Он сжимал ее, и легкая боль послала сладкую пульсацию от предвкушения прямо в мою киску.

Я прижалась нежными, влажными поцелуями к его губам и отстранилась, когда поняла, что у меня не хватит сил остановиться, если все продолжится в таком же духе.