Текст книги "По поводу прошлой ночи (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Мне казалось несправедливым то, что Камилле приходилось так дорого платить за час моего времени в свой же день рождения. Нет необходимости говорить, что Камилла безмерно насладилась своим подарком.

Как обычно я уже заранее получил свои инструкции на сегодняшний вечер. Они не вызывали у меня никаких проблем. Если бы я был новичком в эскорте, это напугало бы меня, но я знал Камиллу и если то, что ей нравилось – это воссоздание некоторых ее любимых эротических сцен из романов, то кто я такой, чтобы ее судить?

Я был единственным реальным вариантом для Камиллы. Некоторые из тех сцен, которые она хотела попробовать, были довольно специфические и даже опасные. Я был тронут тем, что она доверила мне свою безопасность.

Когда я прибыл в отель, то прошел к консьержу и получил ключ от номера, который для меня оставили. Кэнди отправила мне электронное письмо, чтобы дать знать, что Камилла будет в номере за час до меня, подготавливаясь к встрече. Я получил ключ в переливающемся кремовом конверте и пошел к лифту.

Я наблюдал, как поднимаюсь все выше с каждым этажом, а мои мысли снова вернулись к Майе. Почему она не позвонила? С ней всё было в порядке? Или что-то случилось? Я встряхнул головой, отгоняя мысли прочь.

Камилла. Я был здесь для Камиллы. Мне нужно привести в порядок свои мысли.

Посмотрев вниз на свой ключ, я прошел к номеру 701, сделал глубокий вдох и затем вставил пластиковую карту в слот. Зажглась зеленая лампочка. Как мог аккуратно, я открыл дверь и вошел в комнату.

Меня поприветствовала темнота. Хорошо было то, что я бывал в этих номерах много раз, в противном случае передвигаться мимо всей мебели было бы адски тяжело. Шторы были плотно задернуты. Ни грамма света даже несмотря на то, что солнце еще не полностью село.

Я медленно подошел к кровати, где лежала Камилла, притворяясь спящей. Рукой я начал расстегивать пуговицы на своей белой рубашке. Она с шелестом упала на пол. Я снял свои туфли и носки, оставаясь лишь в черных брюках, затем поставил колено на кровать.

Матрас немного прогнулся под моим весом, и я услышал, как Камилла вздохнула. Прикасалась ли она к себе до того, как я пришел сюда? Была ли она уже влажной для меня?

Я хорошо изучил свою роль. Не спеша, я взобрался на нее и прижался коленями по сторонам ее бедер. Мои глаза уже привыкли к темноте. Я уже мог видеть силуэт ее тела, ее изгибы и грудь. Я поднял руку, чтобы провести пальцами вдоль ее шеи. Это была ее эрогенная зона.

Она громко ахнула.

– Кто здесь?

Я улыбнулся. Ей действительно нравилось играть роли. Я не мог ее винить. Это освобождало от мыслей о том, каким будет твой следующий шаг.

Быстро взяв себя под контроль, я медленно произнес.

– Я буду тем, кем ты хочешь, детка. – Затем пробежал пальцем по кружеву ее бюстгальтера, касаясь изгиба груди, а затем скользнул в ложбинку.

Я услышал, как она тяжело сглотнула. Камилла хрипло сказала:

– Кто вы? Я вас не знаю. Убирайтесь, или я вызову полицию!

Мой смех звучал грубо и жестко.

– Нет, ты этого не сделаешь, Камилла. Тебе нравится ощущать меня и мое тело. Почувствуй меня. – Я прижался своим твердым членом к мягкой коже ее голого бедра. – Почувствуй, какой я твердый. – И затем я только на мгновение отошел от своего сценария. Я потянулся и схватил ее за запястье и прижал ее ладонь к своему пульсирующему члену, всё еще покрытому материалом. Я обернул ее пальцы вокруг своей твердой длины и, контролируя действия, заставил ее нежно двигаться вверх-вниз. Мой голос стал хриплым. – Ты хочешь этого, Камилла. Я знаю, что хочешь.

Как и по сценарию, она не ответила, но ее дыхание стало тяжелым. Я мягко проговорил:

– Всё хорошо, детка. Всё в порядке. Я здесь не для того, чтобы судить тебя. Я просто хочу доставить тебе удовольствие. – Наклоняясь, я поцеловал ее открытый участок шеи и прошептал напротив нее: – Позволь мне сделать тебя счастливой.

С мягким стоном, податливое тело Камиллы резко опустилось на постель, руки опустились по швам. Мне только что был дан полный доступ.

Камилла была высокой женщиной, но всё равно ниже меня. У нее было спортивное тело из-за марафонов, в которых ей нравилось принимать участие, маленькая грудь, но ее попки было достаточно, чтобы завести меня. Я давал ей то, что ей было нужно, чтобы почувствовать себя женственной. Я знал это, потому что она всегда носила сексуальное нижнее белье, даже когда не виделась со мной. Я знал это, потому что она сама мне это сказала.

Мне нравилось, что у нее было то, что она любила в самой себе. Женщины могут быть критичны к себе. Они могут быть себе злейшими врагами, когда дело касается собственного тела.

Чего женщины не осознают, так это то, что большинство мужчин не заботит немного лишнего веса или целлюлит, или даже следы от растяжек. По крайней мере, для меня это не было проблемой. Нам нравится с ними в постели до тех пор, пока они получают удовольствие от самих себя. Возбужденные женщины всегда заводят мужчин.

Я провел своим языком по ее шее, молча благодаря, что она не воспользовалась никаким парфюмом. Я нежно посасывал ее, осторожно, чтобы не оставить отметин, а затем немного потянул кожу. Прижавшись своей грудью к ее, я ощутил, как напряглись ее соски.

Мои руки нашли ее и медленно подняли их над ее головой, крепко прижимая к кровати. Но нам обоим была известна правда; она бы легко могла сбежать, если бы этого захотела.

Но Камилла не хотела этого.

Мои губы нашли ее, и я был приятно удивлен из-за сладкого мятного вкуса ее рта. Я ненавидел вкус вина, и зачастую мне приходилось с этим мириться. Я углубил свой поцелуй, и она вздохнула.

С моей стороны поцелуй был хладнокровным. Я чувствовал его, но одновременно не чувствовал вообще. Для меня это было то же самое, что кто-то коснется моей руки. Я мог бы ощутить это, и это было приятно, но это всё. На этом всё заканчивалось. Я был безразличным к этому.

Казалось, Камилле нравилось ощущение веса моего тела на своем, поэтому я так это и оставил, медленно толкаясь своими бедрами в ее. Одной рукой я работал над пуговицей и молнией, а затем спустил свои штаны. Я жестче поцеловал Камиллу, толкнул ее руки вниз, предупреждающе, а сам отстранился, чтобы снять ее трусики. Затем одним быстрым движением я перевернул нас. Мы поменялись местами.

Камилла уже была влажной. Чертовски истекала. Когда я лег на кровать, сжимая ее бедра своими руками, она вжалась своей голой киской в мой пах. Мой член дернулся. Я мог чувствовать ее запах. Мой рот наполнился слюной.

Мог ли мне когда-то надоесть секс? Нет. Я так не думал. Уж слишком сильно он мне нравился.

Мои руки скользнули вверх по ее бедрам, я взял ее под руки и притянул к себе. Она легла на меня, и моя рука зарылась в ее волосы, притягивая ее рот к своему для обжигающего поцелуя. Она издала слабый стон, и я ощутил капельку предэякулята на своем твердом члене.

Я хотел трахнуть ее, но эта ночь была не для меня, а для Камиллы. Я обернул свои руки вокруг нее и присел, уводя её за собой. Потянулся назад, расстегнул ее лифчик, освобождая грудь. Я наклонился и захватил маленький сосок в свой рот. Теперь был мой черед стонать.

Бл*дь, я обожал сиськи.

Камилла ловила ртом воздух. Она обхватила руками мою голову, а ее пальчики пробежались по моим волосам, прежде чем крепко схватиться за них. Когда я прикусил ее тугой сосок, ее хватка стала крепче, а дыхание еще тяжелее. Чем сильнее сжималась ее хватка, тем жестче я покусывал ее.

Она была абсолютно готова, мое бедро было покрыто ее соками. И больше всего я хотел поедать ее киску, пока она не кончит мне на лицо.

Я любил, когда они кончали мне в рот. Это было грязно и горячо, и дико. И я, бл*дь тащился от этого.

Я лег на кровать, удерживая Камиллу за талию, оставляя ее в положении сидя. Крепко держа, я приподнял ее и потянул на себя. Она несвязно пробубнила.

– О, Иисус, – и мои губы слились с ее, но не с теми, которые у нее на лице.

Мой язык проник в нее, пробуя ее на вкус. Она была остро-сладкой. Затем я углубился и почувствовал другой вкус. Она двигалась навстречу мне, и на языке я ощутил корицу. Мне нравилась корица.

Мое лицо было зажато между ее коленей, я провел руками вдоль них и зарылся языком еще глубже в ее лоно. Я целовал, посасывал и лизал ее. Я трахал ее своим языком, затем посасывал ее твердый маленький клитор. Она бессвязно кричала, а ее бедра крепче сжались вокруг моей головы, когда, держа меня на месте, она начала объезжать мой рот. Мне так хотелось, чтобы я мог дотянуться до своего члена. Так хотелось жестко схватить его и подрочить. Я настолько сильно хотел кончить, что практически забыл, что делал.

Камилла раскачивалась на мне, пока я ее вкушал. Ей это нравилось так же сильно, как и мне. Я потянулся и схватил ее за мягкую упругую попку. Я жестко впился в нее своими пальцами, сжимая. Затем отклонился от нее и зарычал:

– Господи, ты чертовски сладкая. Я бы мог весь день поглощать твою киску, детка.

Я не мог сказать, скольким женщинам говорил эту фразу за последние четыре года. Я не мог сказать, потому что говорил это практически каждый раз. И для этого было множество причин. Да вообще тысячи. Это были лишь слова, но женщинам они нравились.

Мои губы сомкнулись на ее сладком местечке, и я жестко всосал его. Камилла тихо захныкала, а затем громче и громче. Ее ноги сжимались вокруг моей головы все сильнее и сильнее, пока из нее не вырвался хриплый крик. Я ощутил пульсацию вокруг своего языка.

О, да. Она кончила.

Прежде чем она смогла бы опомниться от своего оргазма, я потянулся под подушку и вытащил презерватив. Камилла предупредила Кэнди, что он там будет. Я открыл его зубами и затем толкнул ее назад на кровать и надел его. Она лежала полностью истощенная. Я ухмыльнулся, глядя на ее обмякшее тело, зная, что это именно то, что ей было нужно.

Сжимая свой пульсирующий член рукой, я встал с кровати и остановился рядом с ней. Одним быстрым движением схватил Камиллу под живот и потянул к краю кровати, туда где стоял. Я уложил ее, как хотел, ей не нужно было ничего делать.

Я расположил ее колени на краю кровати и позволил ей облокотиться на локти. Мне нравился секс по-собачьи, и ей тоже. По правде говоря, я не полностью следовал сценарию, но я был уверен, что если бы Камилле это не понравилось, она бы мне сказала.

Моя рука опустилась на ее попку, и звук шлепка эхом разнесся по всей комнате. Шлеп! Сразу по левой, затем по правой булочке. Снова и снова, пока ее тело извивалось. Я схватил свой член и провел им по ее влажности, смазывая его, и это приносило удовольствие как мне, так и ей.

Пахом я прижался к ней, наклоняясь над ней, и скользнул рукой вверх по ее спине, аккуратно надавив между ее плеч. Она поняла меня и прижалась лицом к кровати, оставляя свою попку задранной вверх.

Головка моего члена скользнула в нее, и она ахнула.

– О, боже.

Она была немного религиозной. Но Бог не собирался ей ничем помогать этой ночью. Я дразнил ее, слегка входя и выходя из нее одним кончиком, полностью выскальзывая и потираясь головкой члена о ее складочки.

Мысленно я произнес себе напутственную речь. Не забывай... это для нее. Это для нее. Это для нее.

Господи, я был похотливым ничтожеством.

Медленно, я входил в нее, ни разу не останавливаясь, нуждаясь в том, чтобы она ощущала каждый сантиметр, который я ей давал. Она тяжело дышала, и я чувствовал ее боль от потребности, чтобы всё происходило грубо и жестко. Когда я полностью вошел в нее, это ощущалось восхитительно.

Я громко сказал:

– Готова, детка?

Ее ответом было то, что она толкнулась своей попкой навстречу мне и хрипло простонала.

Почти полностью выходя из нее, я толкнулся назад в ее теплую киску. Ее стоны завели меня. Я толкался в нее жестче и быстрее. Через некоторое время, я уже держал ее за бедра, пока вдалбливался в нее. Я был готов взорваться, мои движения стали несвязными и дерганными. Затем спина Камиллы изогнулась, и ее тело напряглось. Она не издавала звуков, но после еще нескольких секунд моих толчков, я почувствовал, как она кончает вокруг моего члена.

Это всё, что мне было нужно. Включился зеленый свет, и я поспешил пересечь финишную прямую. Я приложил руку к ее животу, прижался грудью к ее спине, ограничивая ее движение, жестко и глубоко вдалбливаясь в ее сладкую киску.

Не прошло много времени, прежде чем я почувствовал дрожь в пояснице от приближающегося оргазма. Зрение помутнилось, когда я толкался в нее всё глубже и глубже, и наконец-то разноцветные пятна вспыхнули перед моими глазами за мгновение до того, как всё мое тело обмякло. Я задержал дыхание и сжал зубы, пока мой член пульсировал внутри Камиллы, наполняя презерватив спермой.

Я держал Камиллу в своих руках добрые тридцать секунд, прежде чем снова смог двигаться. Я выскользнул из нее, аккуратно уложил ее на кровать и укрывал простыней. Она мечтательно вздохнула, и я знал, что она уже будет спать к тому моменту, как я вернусь с ванной.

Это была одна из причин, почему мне нравилась Камилла. Никогда не было неловких прощаний. Она засыпала, а я уходил. До следующей нашей встречи.

Я пошел в ванную, обмылся и оделся, затем на цыпочках пошел к двери. Я слышал тихое посапывание Камиллы, когда выходил из номера. Оставил свой ключ на столике возле телевизора и закрыл за собой дверь.

Я стоял в коридоре, потирая шею сзади. Я официально был уставшим и истощенным и всё ещё, я хотел знать, не спит ли ещё Майя. Я хотел услышать ее голос, прежде чем пойти спать.

***

Первая вещь, которую я сделал, когда вошел в свой дом – это включил телефон. Я даже не подумал, прежде чем позвонил.

У нее был сонный голос, будто бы я разбудил ее.

– Куинн?

Дерьмо. Я не посмотрел на время, прежде чем позвонил. Я убрал телефон от уха, чтобы проверить который час.

1:32 ночи. Да уж. Точно дерьмо.

– Эй, извини, что разбудил тебя. Я просто хотел узнать, в порядке ли ты.

У нее был растерянный и такой очаровательный сонный голосок.

– Да, а почему бы мне быть не в порядке?

Я не собирался сердиться. Не собирался.

– Ты не позвонила.

Я услышал шуршание на заднем плане и представил, как она усаживается.

– Я знаю. Я отправила тебе сообщение.

И тогда я рассердился.

– Нет, ты не отправила.

Она стала спорить в ответ.

– Уф, да, я отправила.

– Нет.

– Да!

Я поборол вздох. Мы двигались в никуда.

– Стал бы я тебе звонить, чтобы удостовериться, что ты в порядке, если бы ты отправила мне сообщение?

Она замолчала.

– Подожди секундочку. – Она нажимала клавиши на своем телефоне, и я убрал свой от уха, потому что слышал пиканье. Она пробормотала: – Дерьмо, – затем вернулась к разговору с сожалением. – Ты прав. Я действительно написала сообщение, но оно всё еще в черновиках. Должно быть, я его не отправила. Прости, Кэп.

Я улыбнулся, услышав одно из своих прозвищ.

– Ничего. Я просто действительно хотел убедиться, что с тобой ничего не случилось.

В ее голосе послышалось удовлетворение.

– Тебе не нужно было этого делать.

Я сразу же ответил.

– Я хотел этого.

Она тяжело сглотнула и затем мягко ответила.

– Со мной всё хорошо, – затем она замолчала на мгновение, а потом прошептала: – Спокойной ночи, Куинн.

Мое сердце пропустило удар, и это шокировало меня.

– Спокойной ночи, малышка.

Она положила трубку, и, глядя вниз на свой телефон, я думал о сладкой хрипотце в ее голосе. Я мог побиться об заклад, что ее щечки покрывал мягкий розовый румянец.

Размышления заняли у меня минут пять, прежде чем я осознал, что всё это время стоял в коридоре перед собственной дверью.

17 глава

Миа

После того как позвонил Куинн, я больше часа пыталась снова уснуть. Я не могла перестать думать о его грубом тоне. Прошлые воспоминания преследовали меня.

Приехать домой на то Рождество было ошибкой. Я делала это каждый год, и каждый чертов год я сожалела об этом.

Похудение было не очень простым для меня, но за прошлый год я потеряла почти девять килограмм. Конечно, не выглядело так, будто я сбросила сильно много, или вообще хоть что-то, но я чувствовала себя лучше и гордилась своей силой воли.

Я не выпивала. Не курила. Не употребляла наркотики. Но я ела. И иметь зависимость от еды было намного хуже, чем просто зависимость. Я думаю это из-за того, что еда была доступной везде и всегда. Несколько лет назад, я проводила вечера в спортзале и покидала его, а по пути домой соблазнялась и покупала себе бургер. Вот кем я была – девушка в спортивной одежде, поедающая бургер в темной части парковки, чувствуя при этом стыд.

Тяжелее было сказать нет, чем да. Я была слабой, когда дело касалось еды.

Поэтому, когда моя мать нахмурилась в неодобрении и сказала с осуждением: «Ты похудела?», я была раздавлена. Ее бы убило, если бы она сказала, что счастлива оттого, что я наконец-то работала над своим весом? Да, очевидно, потому что в каждый удобный момент, она подсовывала мне что-то съедобное под нос, и после небольшого противостояния я сдавалась.

Я возвращалась назад в колледж, по крайней мере, на три килограмма тяжелее и до одури грустной.

Я никогда не понимала свою мать, и почему она так сильно борется, когда дело касалось моего желания похудеть. Единственное, о чем я могла думать – это то, что, по ее мнению, моя личность изменилась бы вместе с моим весом. Я слышала, как она в этом же обвиняла свою сестру, мою тетю Пенни.

Каждый год, один из жильцов нашего дома должен был организовывать рождественскую вечеринку. В том году была очередь моей мамы. Мы съели рождественский ланч в полдень, а затем принялись за работу, приготавливая кучу подносов с закусками, соусами и десертами. Конечно же, я ела во время готовки, что чрезвычайно порадовало мою маму, в то время как я себя чувствовала не очень хорошо. Около шести часов вечера жильцы начали приходить. Я пошла наверх переодеться и только тогда поняла, что платье, которое я купила перед поездкой домой, похудевшая на девять килограмм, больше на меня не налазило.

Мне не следовало этому удивляться. Я ела практически каждый час в течение трех последних дней, а платье было мне впритык, когда я его покупала. К слову о затруднительном положении. Я чуть не впала в истерику, но вместо этого, взяла себя в руки и оделась в черные брюки и блузку. Я была одета неподобающе для этого случая и чувствовала себя некрасивой, но в этом была целиком моя вина.

Я простояла в уголке большую часть вечера. Гарри улизнул после ланча на свою смену в баре, а все нормальные люди моего возраста развлекались со своими друзьями и любимыми. Я была единственным человеком в возрасте до сорока на этой вечеринке, и это было отстойно.

Мама поставила меня на обязанности официантки, будто мне уже было недостаточно стыдно, поэтому я провела большую часть вечера, наполняя поднос закусками, проходя с ним примерно с минуту, а затем, прячась в углу, поедая его содержимое, пока меня не затошнило.

Примерно в пол-одиннадцатого я была уверена, что мама не заметит моего отсутствия, поэтому побежала наверх. Если у мамы были с этим проблемы, она могла идти куда подальше. С меня было довольно.

Я разделась и натянула на себя пижаму с изображением Снупи, завязала волосы в высокий конский хвост и уселась на свою кровать, чтобы почитать. Мама повесила красную веревку, преграждающую вход на лестницу, поэтому никто бы не поднялся сюда, и я подумала, что будет безопасно оставить дверь открытой.

Мне следовало ее закрыть. А затем запереть на замок. Вдобавок подпереть ее стулом и еще и сесть на этот стул.

Я была поглощена чтением своей книги и не заметила, как высокий парень споткнулся и схватился за мою дверную раму, чтобы не упасть. Он крепко держался одной рукой, а его тело покачивалось из стороны в сторону, когда он застонал и провел рукой по лицу. Широко распахнув глаза, я прижала книгу к своей груди, и из меня вырвался тревожный вздох. И тогда он увидел меня.

Его темно-каштановые волосы были подстрижены и уложены так, будто он только вернулся из парикмахерской. Я не могла видеть его глаза с того места, где находилась, но знала, что они были слишком светлыми, чтобы быть карими. У него было худощавое, но мускулистое тело, рукава его черной рубашки, которую он носил вместе с темными джинсами, были подкатаны до локтей, верхняя пуговица на рубашке расстегнута. Он наклонился вперед, пошатываясь, и, прищурившись, посмотрел прямо на меня.

– Минни, правильно?

Он знает меня?

Был только один человек, который называл меня Минни. Мой брат. Методом исключения я быстро поняла, кем был этот человек. Я залилась краской и медленно кивнула.

Он криво улыбнулся, и меня шокировало то, как от этого затрепетало в животе.

– Я Мэтт Куинн, друг Гарри. – Прежде чем я успела что-то сказать, он шагнул в комнату и присел. – Не против если я присяду? – он вытянул ноги перед собой, предоставляя мне возможность рассмотреть поближе, насколько высоким он был.

Я открыла рот, чтобы заговорить и сказать что-то остроумное, при этом рассмешив его, но не смогла. Я была парализована.

Он вздохнул, откидываясь в кресле так, будто мы постоянно ведем такие беседы.

– Почему ты не выпиваешь или не танцуешь, или не тусуешься внизу? Рождество же.

Вот на это я могла бы ответить и не выставить при этом себя идиоткой. Я слегка пожала плечами.

– Я не знаю. Мне такое не нравится.

Он кивнул так, будто понял меня.

– Мне тоже, – затем он улыбнулся, – но я не против той части, где нужно пить.

Мой брат немного рассказал мне о Куинне. Я знала только, что он был на скользком пути, общался с плохой компанией, но пытался взять себя в руки. Когда я спросила Гарри, во что он был втянут, он ответил, что это личное дело Куинна. Гарри переживал из-за того, что Куинн был хорошим парнем, но просто сам не понимал этого.

Из меня вырвался смешок.

– Это я вижу.

Он широко улыбнулся.

– Да, Гарри послал меня наверх, чтобы я нашел его кровать и прилег. Очевидно, я обидел одну пожилую леди, поинтересовавшись у нее, били ли ее волосы настоящими. – Он подмигнул мне. – Меня отослали спать.

И тогда я рассмеялась, быстро закрывая рот рукой, и поморщилась.

– О, нет. Это была миссис Моррисон, и да, она носит парик.

– Парик? Это был не парик. Он больше похож на хохолок.

Улыбаясь, я покачала головой и мысленно согласилась с ним. Это был хохолок, кто бы ни продал его миссис Моррисон – он не был ее другом.

Он дернул головой в сторону моей груди, сонно моргая.

– Тебе нравится читать?

– Я люблю читать. – Я добавила: – Это лучше, чем реальная жизнь.

Лесной орех. Его глаза были ярко-зелеными с примесью карего. Они были цвета лесного ореха.

Он посмотрел на меня, нахмурившись.

– Почему ты так говоришь? Есть множество вещей в жизни, которые лучше, чем чтение. Еда, сон, распитие холодного пива летом, попасть под дождь и, наконец, сек…– он прокашлялся. – В общем, я мог бы назвать сотню вещей, которые лучше чтения.

Я улыбнулась, но это было грустно, в основном потому, что я была грустной. Вещи, которые он только что назвал, не заинтересовали меня.

– Не для меня. Я полная, застенчивая и заучка. Боюсь, что я практически безнадежна.

Слова быстро вылетели из моего рта, и я даже не осознавала, насколько жалко они звучали, до того как произнесла их вслух. Мое лицо покрылось пятнами от унижения, и, прижимая книгу к груди, я опустила подбородок, надеясь, что Куинн просто встанет и уйдет, оставив меня в моем маленьком пузыре.

Но тогда он заговорил:

– Знаешь что, Минни? Ты превратишься в прекрасную бабочку. Я это точно знаю. – Он продолжил: – И я не имею в виду то, что тебе нужно быть самой красивой девушкой или самой худенькой девушкой, чтобы это произошло. Тебе просто нужно жить полной жизнью и получить опыт реальной жизни, чтобы расцвести.

Не говоря больше ни слова, он встал, вышел из моей комнаты и повернул налево.

Секундой позже, он прошел мимо моих дверей в противоположном направлении, и я улыбнулась сама себе.

Комната Гарри была справа.

Я не могла уснуть почти до полтретьего ночи. И только когда я почувствовала, что мои веки тяжелеют ото сна, я взяла свой телефон.

Я: Прости, что заставила тебя волноваться. Х

Его ответ не заставил себя ждать.

Куинн: Прости, что разбудил тебя. х

Мое сердце бешено забилось. Осталось всего пять дней до воскресенья.

Я закрыла глаза и уснула, думая Куинне и его кривой улыбочке.

***

Мы с Эллой сильно сблизились за последние несколько дней. Был четверг, и я поняла, что если мне будет удаваться избегать миссис Дитрих, насколько это вообще было возможно, то в «Эддисон Лимитед» будет довольно приятная рабочая обстановка

Я услышала стук каблуков Эллы до того, как она встала у края моего стола. Она провела рукой по волосам, взъерошивая свои кудри.

– Миа, дорогая, какие у тебя планы на субботу?

Печатая конец своего предложения, я подняла голову и улыбнулась.

– На самом деле я ничего не планировала. Конечно, мои соседи-геи, вероятно, будут делать изумительные коктейли и превосходные, вычурные угощения, и затащат меня к себе, чтобы посмотреть ужасные реалити-шоу.

Ее карие глаза стали еще больше, и Элла пробормотала:

– Вот черт. Это звучит лучше, чем то, что я собиралась тебе предложить. У меня серьезная конкуренция. – Я закатила глаза, но смягчила реакцию улыбкой. Она наклонилась и поспешно заговорила: – Хорошо, слушай, есть парень, который мне нравится, и моя подруга Таня сказала мне, что в эту субботу он будет в баре, в центре города, на мальчишнике. А я действительно очень хочу пойти туда, потому что умираю, как хочу увидеть его снова, и, возможно, если ты пойдешь со мной, то у меня появится смелость заговорить с ним на этот раз. – Ее лицо умоляло меня. И это действительно было по-милому жалко. – Пожалуйста?

Я сощурила свой взгляд. Она в мольбе сжала свои руки вместе и хлопала ресницами, невинно улыбаясь мне. Ну, раз уж дело дошло до этого, здесь дома у меня было мало друзей и было бы хорошо позависать с девушкой моего возраста. Я пожала плечами.

– А знаешь что? Я согласна.

Элла ахнула.

– Правда? Ты же меня не разыгрываешь? Потому что я тебя зарежу, если это так.

Я захихикала.

– Нет, я тебя не разыгрываю. Вечер субботы. Я в деле.

Она тихо взвизгнула

– Значит, мы оденемся в сексуальные наряды, выберемся в люди и напьемся!

Возбужденная, она схватила меня за плечи и встряхнула. Моя голова болталась как у тряпичной куклы. Смеясь, я отцепила ее длинные красные коготки от себя и отогнала ее.

***

Я добралась до дома около семи, немного позже чем намеревалась, но это того стоило. Теперь я знала, что у нашей вечеринки «Отчаявшиеся и Одинокие», теперь было пять возможных мест проведения.

Я сразу побежала в душ, сбрасывая по пути одежду, запрыгнула под струйки воды и быстро вымылась. У меня даже не было времени пропеть свой обычный трек-лист. Я вытерлась, натянула трусики и ночную сорочку, затем пробежалась и запрыгнула в кровать. Я нашла пульт и включила телевизор, затем взяла телефон и набрала номер.

Он сразу же ответил.

– Если бы ты была животным, то каким?

Я приподняла одну бровь и растерянно пробормотала:

– А?

– Животное. Какое бы ты выбрала, чтобы быть им до конца своей жизни? – он звучал так, будто был погружен в собственные мысли. – Думая я бы был сурикатом. Они, вроде как, миленькие.

Я пробубнила:

– Уф, ну тогда хорошо, – я прочистила горло и подумала. – Хорошо, я могла бы быть декоративной собачкой, и меня бы баловали до конца моей жизни. Или я могла быть дикой лошадью и скакать по полям с себе подобными. Или, возможно, я могла быть ленивцем и просто вечно спать. – Я сделала вдох со свистом, а затем добавила: – Хотя, однажды я смотрела документальный фильм про ленивцев и про то, насколько они тупые. Иногда они хотят дотянуться до ветки, но путают ее со своей второй лапой, что в конечном счете приводит к тому, что они падают и разбиваются насмерть. – Я кивнула сама себе. – Да, точно не ленивцем.

Казалось, он забавлялся.

– Итак, какое животное ты выбираешь? – Он быстро добавил: – Помни, ты останешься в его шкуре навсегда, поэтому выбирай основательно.

Я выпрямилась.

– Зебра. Я буду зеброй.

Казалось, я произвела на него впечатление.

– Зебра, хм? Почему?

– Я не знаю. Они величественные.

Я могла услышать его одобрение.

– О да, чертовски величественны.

– Какой непредсказуемый вопрос, – пробормотала я себе под нос.

Он раздраженно выдохнул, и я почти смогла увидеть, как он пожал плечами.

– Я непредсказуемый парень, Майя.

Я поджала губы и кивнула.

– Это правда.

– Подожди секундочку. – Я услышала шуршание на линии, а затем он вернулся. – Хорошо, теперь мне удобно. А тебе удобно?

Мои глаза просканировали комнату, затем я подложила подушку себе под спину, подтверждая.

– Мне удобно.

– Хорошо. У меня есть несколько часов до того, как придется уйти, поэтому мы будем разговаривать о том, что в точности ты хочешь получить от нашей встречи в воскресенье.

Ох, я не хотела разговаривать об этом. Я бы поговорила обо всём, кроме этого!

– Уф, я действительно не хочу разговаривать об этом. Я, вроде как, надеялась на то, что мы могли бы пропустить это? – то, что должно было выйти твердым утверждением, прозвучало в качестве вопроса и где-то на три децибела выше чем следовало.

Его ответ был ласковым, но убедительным.

– Нам следует поговорить об этом. – Его голос быстро смягчился. – Разве ты не хочешь, чтобы всё прошло хорошо, Майя? – я заворчала, а он спросил: – Ты мне поможешь с этим? Поговори со мной. Возможно, мы находимся в разных концах города. Я не могу тебя увидеть. Здесь нет повода стесняться.

Я была трусихой.

– Конечно, я хочу, чтобы все прошло хорошо, вот почему ты тот, кто будет лишать меня девственности. Я думала, ты делаешь это постоянно.

Он замолчал, а затем сказал:

– Я раньше никогда не был с девственницей. Это впервые для нас обоих.

У меня отвисла челюсть. Я просто предполагала, что он лишал девственности на еженедельной основе. И вот что происходит, когда ты что-то предполагаешь. Делая преждевременные выводы, выставляешь себя дураком. И вот поэтому я спокойно спросила:

– Что ты хочешь знать?

18 глава

Куинн

Что я хотел знать? Черт, чего я не хотел знать? Я хотел узнать все, абсолютно все. Всю ее сексуальную историю.

Конечно, мне нужно было поступить по уму. Я не хотел отпугнуть ее.

– Я знаю, что ты встречалась только с двумя мужчинами. Почему бы тебе не рассказать мне об этом?

Из нее вырвался сдавленный звук.

– Я бы предпочла этого не делать. Не было ничего примечательного в тех мужчинах или в опыте, в котором они так любезно приняли участие.

Она занимала оборонительную позицию. Мне нужно было успокоить эту бестию, погладить ее по головке. Я спросил хриплым голосом:

– Кто-нибудь из них делал что-то, что тебе не понравилось? Они касались тебя так, что тебе было некомфортно? Потому что, если так, я найду их и надеру им задницы.