Текст книги "Пророчица"

Автор книги: Барбара Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– Кэтрин! – закричал Майкл, протянув в ее сторону руки. – Бросайте мне сумку! Быстрее!

Она подбросила сумку вверх. Ее сердце замерло, когда она наблюдала, как сумка, а вместе с ней и ее бесценное содержимое делают в воздухе дугу и оказываются в руках Майкла.

Толпа взревела.

– Скорее! – закричал Майкл, повесив сумку через плечо и снова протянув руки к Кэтрин. – Прыгайте!

Она обернулась; агент не останавливался ни на секунду, хотя статуя уже полностью исчезла под водой. Теперь вода доходила им до пояса. Подплыли охранники, отчего вода вокруг взволновалась и статуя стала настолько интенсивно вращаться, что Кэтрин затошнило.

– Не двигайтесь! – раздалось из мегафона. – Мы вас спасем!

Озеро вздымалось. Кэтрин беспомощно посмотрела на Майкла. Прыгать было невозможно.

И вдруг в воздухе раздался оглушительный рев: статуя накренилась. Кэтрин вытянула руки, чтобы сохранить равновесие, когда статуя начала подниматься в воде.

Они остановили погружение и запустили процесс в обратную сторону!

На берегу творился полный кавардак, но Кэтрин удалось разглядеть полицейских, пробирающихся сквозь толпу к Майклу.

– Скорее! – продолжал кричать он, протягивая к ней руки. – Прыгайте!

Статуя поднималась все выше и выше. Агент находился уже за спиной Кэтрин, схватил ее за блузку. Охрана бросила ей веревку.

И Кэтрин прыгнула, оттолкнувшись от короны богини, и мгновение спустя оказалась в руках Майкла.

Она услышала, как толпа стала исступленно вопить и скандировать, после того как она упала прямо на него и он сжал ее в крепких объятиях. Майкл сказал:

– Скорее отсюда!

Они помчались сквозь толпу, оставив полицейских далеко позади, и, подбежав ко входу в отель, запрыгнули в такси. Шины завизжали, и машина умчалась прочь.

Джулиус не верил своим глазам. Он нашел то, что искал. Причем нашел случайно, в тот момент, когда смотрел на совершенно другой предмет. Вот, на этой странице было написано то, за чем все так рьяно охотились.

Конец истории. Кончина Сабины Фабиан.

Джулиус попросил у раввина Гольдмана старинную книгу, гигантских размеров том, который в свое время, видимо, был самым исчерпывающим каталогом древних документов: свитков, сводов законов, писем, различных рукописей, хранящихся в частных коллекциях. Джулиус знал, что некоторые из этих памятников древности были настолько малы или написаны непонятным языком, что в Интернете о них не упоминалось ничего. И когда он принялся листать книгу в надежде найти свод папирусов, его взгляд привлекла любопытная средневековая рукопись на латинском языке под названием «Фома Монмутский, предположительно XII в.». И рядом имя «Сабина Фабиан».

Джулиус был почти уверен, что Кэтрин и не подозревала о существовании этого пергамента: найти упоминание о нем в Интернете она не могла, а отправиться в библиотеку не рискнула бы.

Глядя на документ, он трепетал. Джулиус весьма неуверенно владел латинским, но и этих знаний ему хватило для того, чтобы понять: он может помочь Кэтрин.

Но вместо приятного чувства облегчения его охватило внезапное замешательство. Он вдруг засомневался в том, что ей вообще стоило рассказывать об этой рукописи. Он понял, что в нем соревнуются два чувства: совесть и любовь к этой женщине. Джулиус всегда придерживался жестких нравственных правил, не хотелось ему нарушать их и на этот раз. Однако он не желал и предавать Кэтрин.

Раздался телефонный звонок. Женский голос сказал автоответчику: «Доктор Восс, это Камилла Уильямз из «Новостей из уст очевидцев». Я бы хотела спросить у вас, не желаете ли вы принять участие в прямом эфире нашей передачи…»

Джулиус направился в кухню и резко нажал на кнопку «Стоп». Голос затих. Ему в голову пришла мысль отключить телефон, но вероятность того, что могла позвонить Кэтрин, все же оставалась.

Возвращаясь в гостиную к документу, который теперь не давал ему покоя, он поймал свое отражение в дверце микроволновой печи. Он подозревал, что, должно быть, выглядит несколько уставшим, но вовсе не был готов к тому, чтобы увидеть под глазами два темных пятна и впалые щеки. А стоило ли тому удивляться? В течение последних суток он почти не ел и не спал; словно сумасшедший, он носился от компьютера к компьютеру – от раввина Гольдмана к центральной библиотеке археологического факультета Университета Лос-Анджелеса и снова к раввину. Его мозг терзался одним вопросом: «Как помочь Кэтрин?» Ему не удалось отыскать упоминание фамилии Сабины ни в Интернете, ни в локальных сетях.

Джулиус случайно проговорился раввину Гольдману о своем поиске. Мудрый и спокойный ученый достал покрытую пылью книгу с потрепанными краями, вручил ее Джулиусу и, улыбнувшись, сказал: «По скорости она, возможно, и не сравнится с компьютером, но ее накопитель никогда не подведет тебя».

Джулиус направился к стеклянной раздвижной двери, ведущей на побитую дождем террасу, и вдохнул бодрящий океанский воздух. Солнца на террасе не было. Здесь находилась старомодная мебель из красного дерева, стояли горшки с розовой и красной геранью, лежала морская звезда, которую Кэтрин и Джулиус нашли однажды ночью после прилива.

В ту ночь они были близки во второй раз – на пляже под звездами. Но их блаженство было прервано неожиданным вторжением каких-то людей, шедших по берегу с мешками и фонарями. Вспомнив тот конфуз, Джулиус улыбнулся. Но ему тут же захотелось плакать. Кэтрин…

В конце концов ему пришлось рассказать полиции то, что ему было известно. Да, доктор Александер действительно завладела свитками. Нет, он не знает, каким образом ей удалось ввезти их в страну. Нет, ему неизвестно, где именно она их нашла. Джулиус говорил полуправду, стараясь не лгать, но в то же время не сболтнуть ничего лишнего. У него создалось такое впечатление, что его разрывают на части. Он спрашивал себя: где проходит граница между совестью человека и его любовью к женщине? Исключало ли одно другое? Он сделал печальный вывод: в данном случае исключало.

Его взгляд был устремлен к горизонту, вдаль, где над перламутровыми водами Тихого океана низко висели облака и узкие полоски света соприкасались с водой. А за горизонтом, в тысячах километров от него, находились Гавайи, где стоял отель «Галекулани», в котором они с Кэтрин впервые занимались любовью. Если бы только можно было повернуть время вспять – дни, времена года, возвратиться к тому времени, когда ты был еще невинным ребенком, и, зная, что ждет тебя впереди, не повторять ошибок.

Услышав звонок телефона, Джулиус насторожился, ведь это могла быть Кэтрин. Однако это был очередной корреспондент из бульварной газеты, предлагавший плату за интервью.

Надеясь, что Кэтрин все-таки позвонит ему, Джулиус понимал, что у Кэтрин не было такой возможности. Когда в его электронный почтовый ящик стали со всего света приходить сообщения о том, что у Кэтрин все в порядке, его компьютер выдал уведомление о том, что система шифрования взломана и почта была просмотрена. Кэтрин все-таки оказалась права.

Злясь на себя за свою беспомощность, Джулиус направился через весь дом к ванной. Сбросив пропитанную потом одежду, которую не снимал целые сутки, он встал под душ, сделав воду настолько горячей, насколько мог вынести. Но вода не помогла. Выйдя из душа, он продолжал чувствовать себя совершенно разбитым. Если он расскажет Кэтрин о рукописи Фомы Монмутского, он посодействует ей в замысле, который считает в корне ошибочным. Если же он не признается ей, ее поиски затянутся на недели или даже месяцы, что увеличит опасность, нависшую над ней.

Одеваясь, он вспомнил о телефонном разговоре с матерью этим утром: она позвонила сыну в расстроенных чувствах, когда услышала в новостях о Кэтрин.

– Ты несешь тяжелую ношу, Джулиус. Не нужно нести ее одному. Отдайся в руки Господа. Попроси Его направить тебя.

И Джулиус подумал об успокаивающей атмосфере синагоги, об Арке, в которой находились свитки Торы, одна-единственная лампа, символизирующая вечность света Торы, и над Аркой надпись на иврите: «Знай, перед кем стоишь».

Он решил отправиться в синагогу и помолиться.

Но тут в его ушах зазвучали давние слова отца: «Баал Шем Тов сказал: «Он там, куда ты впустишь Его». Джулиус прошел мимо ключей от машины. Открыв специальный ящик в комоде, он достал талит и тефиллин – молитвенное покрывало и амулеты. Джулиус читал шахарит каждое утро перед работой, но теперь он осознал, что молился автоматически, не вкладывая в молитву душу.

Теперь его молитва будет сознательной.

Взяв в руки один из амулетов, он положил баит – черную кожаную коробочку, в которой находились цитаты из Торы – на левую руку, затем обмотал предплечье черным кожаным ремнем, после чего сделал семь витков вокруг руки по всей ее длине, дошел до кисти и направил ремень по диагонали – между большим и указательным пальцами, произнося при этом:

– Барух, ведзивану ле-а-ни-а Тефилин – Да будет благословен велевший нам носить тефиллин.

Взяв в руки второй тефиллин, он поднес баит ко лбу, обмотал голову ремнем, сделав узел сзади, вытянул вперед руки и произнес:

– Барух, ведзинану аль мицват Тефиллин, Барух Шем кевод малхуто ле-олам ва-ед. – Да будет благословлен властвующий над нами Мицва тефиллин, да будет навечно благословенно славное Царство Его.

Джулиус размотал часть ремня и обвил его вокруг среднего, а затем безымянного пальца, после чего оставшуюся часть обмотал вокруг большого и указательного пальца, при этом произнося:

 
Я и буду навечно обручен с тобой;
Да, я буду навечно обручен с тобой добродетелью и справедливостью,
Добротой и состраданием.
Я и буду обручен с тобой верностью;
И ты познаешь Господа.
 

Перед тем как взять в руки талит – бело-голубое покрывало, украшенное в уголках бахромой, – Джулиус взглянул на часы, стоявшие на ночном столике. До полудня еще оставалось некоторое время, а это означало, что это все еще утро. Держа шелковое покрывало между вытянутыми руками, он произнес:

– Барух атта ведзиану леит'атеф ба-цицит – Да будет благословлен велевший нам облачиться в цицит.

Покрыв голову, плечи и тело талитом, Джулиус взял в руки Сиддур – молитвенник направился к стеклянным дверям, выходящим на террасу, и раскрыл их, впустив в комнату свежий воздух с океана.

Чистым, звучным голосом он произнес:

– Ш'ма Израель: Адонаи Элоену Адонаи Еад! Барах Шем Кевод Малхуто ле-олам ва-ед! – О, услышь меня, Израиль: Господь – Бог Наш, Господь наш единственный! Да будет вечно благословенно Царство Его славное!

Затем Джулиус открыл Сиддур и начал напевать:

– Барух атта Адонаи Элоену Мелех а-Олам – Да будет благословен Господь Бог наш, Властелин Вселенной. – Ветер разносил его голос по песку, по которому среди высушенных солнцем водорослей бродили чайки и перевозчики.

Джулиус начал раскачиваться в такт песни:

– Хамоци леем мин а-арец – Ты заставляешь появляться из земли хлеб.

Его голос становился все громче. Джулиус чувствовал, как его дух оживает, как священные звуки наполняют его рот и льются из его уст:

– Оссе маасе берешит – Ты создаешь.

И затем он отдался Амиде, Безмолвной молитве, заканчивающейся словами «Сим Шалом», что означает «Да будет мир».

Джулиус поднял глаза и увидел, что солнце встало над океаном, победив облака: над Малибу простиралось голубое небо и пляж был залит солнцем. Джулиус почувствовал в себе свежие силы, будто только что хорошо пообедал и поспал. Его ум был ясен. От замешательства и смятения не осталось и следа.

Он вошел в гостиную и посмотрел на репродукцию старинной рукописи в книге, которую ему одолжил раввин Гольдман. Теперь он четко видел свой путь. Он знал, как поступит.

Войдя в кухню, Джулиус набрал номер «Новостей из уст очевидцев» и попросил к телефону Камиллу Уильямз.

Пока он ожидал на проводе знаменитую ведущую, его глаза то и дело поглядывали на книгу-сокровище, в которой описывались последние дни жизни Сабины Фабиан – время и место ее смерти, а также то, что женщина скончалась до того, как люди узнали о ней.

«После нее осталось шесть свитков, в которых затрагиваются вопросы алхимии и магии, – четко было написано в книге. – В легенде говорится, что о седьмом свитке сведений нет, потому что он так и не был написан».

– Доктор Александер? – И еще более твердым голосом: – Доктор Кэтрин Александер?

Пожилая женщина, сидящая у окна, слегка толкнула Кэтрин и сказала:

– Думаю, он разговаривает с вами, милочка. Кэтрин подняла голову. В паре сантиметров от ее лица находился полицейский значок.

– Доктор Александер? Полиция аэропорта.

Кэтрин ощутила, как на нее устремились взгляды окружающих.

– Простите? – произнесла она.

Как только самолет подъехал к терминалу, бортпроводники попросили пассажиров не вставать с мест. Они открыли двери, и в салон вошли двое полицейских в штатском, в то время как еще двое, одетые в форму, остались стоять у выхода.

– Пройдите с нами, пожалуйста, – сказал человек, державший значок.

– Вы ошиблись. Моя фамилия не Александер.

– В таком случае предъявите, пожалуйста, документы, удостоверяющие вашу личность.

Она беспомощно пожала плечами.

– Мою машину угнали в Лас-Вегасе, а сумочка и багаж находились в ней.

Полицейский подошел к ней сзади, чтобы освободить проход, в то время как его товарищ сделал несколько шагов назад.

– Пройдите с нами, пожалуйста.

– Но вы меня с кем-то путаете.

– Это мы и выясним через несколько минут.

Международный аэропорт Лос-Анджелеса походил на самый настоящий сумасшедший дом. Вечно недовольные пассажиры были раздражены теперь еще больше: охрана усилилась, и досмотр стал еще более тщательным. Четверо полицейских вели Кэтрин по заполненному людьми терминалу. Двое в штатском находились от нее справа и слева, а те, что были в форме, следовали позади. Группа проследовала наверх, в кабинет, где беспрерывно звонили телефоны, беспокойные сотрудники аэропорта разрешали проблемы с отложенными рейсами, перегруженными компьютерами и очередным предупреждением о террористическом акте.

– Куда вы ведете меня? – поинтересовалась Кэтрин, увидев, что полицейские, по всей видимости, ищут пустой кабинет. – То есть это обычная процедура?

Когда ответа не последовало, Кэтрин заявила:

– Я знаю этот аэропорт. Ваш головной офис находится там, на входе со стороны Девяносто шестой улицы.

Сопровождающие посмотрели друг на друга. Наконец тот, что находился от нее слева, сказал:

– У нас возникла небольшая проблема. Слишком много народу. – Это был человек, показавший ей значок полицейского в самолете. Его напарник пока не проронил ни слова.

– Я арестована?

– Нет, мэм, нам лишь необходимо задать вам несколько вопросов.

До Кэтрин тут же дошло, что эти люди были вовсе не теми, за кого выдавали себя. Но, оглядев их более внимательно – высокий афроамериканец и блондин, немного ниже ростом, – она поняла, что эти двое вовсе не такие блестящие актеры. Несмотря на то что на них были приличные костюмы, их прически, походка и выражение лица выдавали в них чужаков. Кроме того, Кэтрин заметила, что люди, проходившие мимо них, были знакомы с этими двумя.

Наконец они зашли в кабинет. На стене висели плакаты с изображением кенгуру. Кэтрин увидела плюшевого коалу с рождественским венком на шее. В кабинете находилась девушка. Блондину достаточно было обменяться взглядом, как она тут же сказала:

– Конечно, я как раз собиралась на обед.

Девушка взяла свитер и сумочку, кокетливо махнула рукой мужчинам и вышла.

Блондин закрыл дверь. В кабинете воцарилась тишина. Он запер дверь на ключ, а его напарник сказал:

– Присядьте, доктор Александер. Много времени это не займет.

Кэтрин быстро обвела кабинет взглядом, заметив невыключенный компьютер.

– Я же сказала вам: я не Кэтрин Александер. Не будете ли вы так любезны объяснить, в чем дело?

Когда мужчины стали объяснять, что процедура установления личности не займет много времени, Кэтрин поняла, что они намеренно тянут время. Они кого-то ждали.

Она присела и сложила руки, стараясь выглядеть невозмутимой, в то время как работа ее мысли не останавливалась ни на секунду. Когда она заметила, что по посадочному коридору к ее выходу спешит полицейский, она смекнула, что он, видимо, ищет ее. Времени придумать нужную историю у нее почти не оставалось.

– Вы говорите, что ваш багаж был украден? – спросил афроамериканец.

– Именно так.

– В таком случае, ваше обращение в полицию должны были зарегистрировать.

– У меня не было на времени это. Я опаздывала на самолет.

– Вас кто-то встречает? За вас смогут поручиться?

– Послушайте, я хорошо знаю свои права. Если я арестована, я требую адвоката. И могу позвонить.

– Вы сможете позвонить буквально через несколько минут, доктор Александер.

– Прекратите называть меня так!

Мужчина посмотрел на ноги Кэтрин.

– Где вы оставили мокрую одежду?

Ее сердце замерло. В аэропорту «Маккаран» Кэтрин быстро переоделась, впихнув мокрые джинсы в мусорный ящик.

– Понятия не имею, о чем идет речь.

– Каким образом вы оплатили билет, если вашу сумочку украли?

– Билет уже находился у меня… в кармане. – Она пыталась сохранять спокойствие. Кэтрин приложила руку к кулону-ягуару, подаренному Дэнно.

Протягивая ей банкноты, которые он вытащил из пачки внушительных размеров, Майкл объяснил:

– «Антиквариат и оригинальные подарки Хартмана», что в фойе. Там было написано, что магазин открыт круглые сутки, вот я и решил, что они, должно быть, помогают отчаянным игрокам, просадившим все сбережения и готовым заложить ценные вещи.

Майкл продал часы отца Пуласки.

Кэтрин по инерции протянула руку к амулету Дэнно, но подарка лучшего друга у нее больше не было. Отправившись на поиски Майкла, она заметила ту же табличку, что и Майкл. Мистер Хартман отдал за кулон намного меньше, чем он действительно стоил, но Кэтрин знала, что Дэнно бы не обиделся. Он никогда не обижался на нее…

…Маленькая Кэтрин стоит на табурете. Сестра ведет урок для пятиклассников. По щекам Дэнно катятся слезы сочувствия. Девочка чувствует, как что-то щекочет ее ноги. Дети начинают хихикать, класс охватывает истерика, а Кэтрин Александер, чья мать, как считалось, несомненно будет гореть в аду, стоит и писает в трусы. Но потом смех затихает, в классе воцаряется тишина, детям становится стыдно за одноклассницу. И тишина давит на Кэтрин еще больше, чем смех, ведь она знает, что дети почуяли ее невыразимый стыд…

Кэтрин не сводила глаз со своей стражи. Блондин беспокойно ходил из стороны в сторону, постоянно поглядывая на часы, а высокий парень непрерывно жевал резинку.

Хэйверз находился на своем поле для гольфа, когда ему позвонили. Он извинился перед окружающими и удалился с мобильным телефоном. На проводе был Титус.

– Александер почти поймали в Лас-Вегасе.

– Вегасе? Но кто?

– ЦРУ.

– Как им удалось выследить ее?

– Понятия не имею, хотя догадываюсь, что у них имеется свой источник. Но не волнуйся, мы не упустили ее. Доктор Александер села на самолет в аэропорту «Маккаран» и недавно приземлилась в Лос-Анджелесе. ФБР послали за ней агента, но мой человек прибудет на место раньше.

– А ее попутчик?

– Билетный контролер в «Маккаран» сказал, что в самолет она заходила одна. Полицейские в Лос-Анджелесе говорят, что в самолете она сидела рядом со старушкой, и никто из пассажиров не подходит под его описание. Агенты в Вегасе вообще не уверены, был ли тот мужчина с самого начала с ней или это простой прохожий, решивший помочь даме.

– Кого ты посылаешь?

– Розенталя. Он находится рядом.

Телефон на столе зазвенел. Блондин поднял трубку. Послушав минуту, он сказал: «Дай ему этот номер» – и тут же повесил трубку.

– Так, Лайонел, – обратился он к своему напарнику. – Федералам кто-то помешал. Когда он доберется, он сначала позвонит на тот телефон и только потом зайдет, – сообщил полицейский, указав на телефон, стоящий на столе. – Его зовут Розенталь. Женщину мы должны передать ему. – Он подошел к двери. – Я пошел к «Юнайтед». Там какие-то беспорядки у стойки контролера.

После того как блондин ушел, Кэтрин обратилась к человеку по имени Лайонел:

– Говорю же вам. Я вовсе не та, за кого вы меня принимаете.

– Все это вы выясните, когда сюда приедут из ФБР. Наша задача состоит лишь в том, чтобы высадить вас из самолета и задержать до их приезда.

Взгляд Кэтрин упал на газету, лежавшую на столе. Впервые за все это время первая страница не была посвящена ей.

– Итак, Лайонел, – начала она, – что вы можете сказать об убийстве О. Джей?

Молчание.

– Кто, по-вашему, совершил его?

Снова молчание.

Она сосредоточилась. Ей всего лишь нужно было на минуту остаться в кабинете одной.

– Можно стакан воды?

Он направился к двери, выглянул, сказал пару слов проходящему по коридору и мгновение спустя пластиковый стакан, наполненный водой, уже находился в руках у Кэтрин.

– Спасибо, – поблагодарила она. Сделав небольшой глоток, она прижала кончики пальцев ко лбу. – У меня раскалывается голова. Как вы думаете, здесь можно отыскать таблетку аспирина?

– Может, немного есть в столе.

– Не беспокойтесь.

Он явно не собирался уходить из комнаты. Увидев, как он разворачивает очередную пластинку жевательной резинки и кладет ее в рот, Кэтрин сказала:

– Знаете, от чего бы я сейчас не отказалась? Жуть как хочется покурить. Может, в столе найдется сигаретка…

– Не знаю, чей это офис, – сказал он резко, встав со стула. – Но нам не стоит тут копаться. Внизу есть автомат. Ни к чему не прикасайтесь.

Он запер за собой дверь.

Кэтрин еще раньше заметила автомат, в котором продавались сигареты; он стоял неподалеку, поэтому полицейский мог вернуться в любую минуту. Она помчалась к столу, но, подняв трубку, увидела, что на аппарате не написан номер.

– Черт побери!

Кэтрин прикусила нижнюю губу, изо всех сил напрягая память. Непременно должен был существовать способ выяснить номер этого телефона. Но какой?

И вдруг ее осенило. Схватив трубку, она мгновенно набрала 1-800-МОЙ-НОМЕР. Секунду спустя запрограммированный голос на другом конце линии сказал:

– Ваш номер 213-555-4204.

Кэтрин едва успела сесть на прежнее место, когда Лайонел вошел. Она заметила, что пачка была раскрыта, и от него исходил запах сигаретного дыма.

– Благодарю, – сказала она, взяв сигарету. Но, когда полицейский поднес к Кэтрин зажигалку, у нее возникла следующая просьба:

– Мне нужно в туалет.

– Доктор Александер… – начал тот.

– Я знаю свои права. Вы не можете запретить мне пойти в туалет. И вообще, вы взяли не ту. И хочу заметить, что у меня имеется несколько влиятельных друзей, и я непременно прослежу за тем, чтобы вас понизили до носильщика багажа…

– Хорошо-хорошо, – уступил полицейский. – Но сначала покажите свои карманы.

– Зачем?

– Простая мера предосторожности.

Она вывернула карманы джинсов.

– Видите? Напильников нет, бомб тоже.

– Хорошо, но давайте побыстрее.

Проведя ее к женскому туалету, он остановился и забрал у нее сигарету.

– На случай, если вы собрались устроить в мусорной корзине пожар.

– Вы слишком увлекаетесь детективными сериалами, Лайонел.

Оказавшись в туалете и оглядевшись по сторонам, к своему облегчению, Кэтрин увидела телефон-автомат. Засунув руку под блузку, она достала устройство дозвона в тональном режиме, которое запихнула в бюстгальтер прямо перед тем, как на борт самолета зашли полицейские. Сняв трубку телефона-автомата, Кэтрин набрала 1-0-АТТ и затем номер модема Дэнно. Записанный голос произнес:

– Пожалуйста, внесите доллар.

Молясь о том, чтобы нелегальный трансформатор сигнала Майкла работал и ноутбук был в этот момент включен, Кэтрин нажала на специальную кнопку и поднесла устройство к микрофону телефонной трубки. До нее донесся пятикратный сигнал, после чего голос программы сказал:

– На вашем счету двадцать пять центов. Раздались гудки.

Майкл ответил со второго гудка. Он ожидал, что Кэтрин позвонит.

– Меня задержали в аэропорту, – быстро проговорила она, не сводя глаз с двери. – Я наверху, в терминале «Брэдли», в кабинете «Кантас». За мной должен прийти агент. Его зовут Розенталь. Сначала они собираются позвонить ему и сообщить мое местонахождение. – Кэтрин продиктовала Майклу номер телефона в кабинете «Кантас» и повесила трубку.

Приехали сразу несколько автомобилей, остановившиеся на охраняемой территории.

– Подождите здесь, – сказал Розенталь. Он подал рукой знак людям, находящимся в автомобилях, чтобы те рассредоточились по территории согласно плану.

Двое встали у входа. Они полностью были готовы к встрече с агентами ФБР.

Розенталь сделал телефонный звонок из багажного отделения.

* * *

Телефон на столе зазвонил. Лайонел поднял трубку.

– Франклин здесь. Да, она с нами. Как вас зовут? Розенталь? Хорошо, вас мы и ожидаем. Поднимайтесь. Мы в кабинете в самом конце коридора.

Лайонел посмотрел на Кэтрин.

– Не знаю, что вы там натворили, хотя говорите, что ничего не делали, но дельце еще то: вас разыскивают серьезные люди.

Кэтрин улыбнулась и едва сдержалась, чтобы вытереть вспотевшие ладони о джинсы.

Розенталь. Это должен был быть Майкл.

В дверь резко постучали, и, когда Лайонел распахнул дверь, Кэтрин не поверила своим глазам – на пороге стоял высокий мужчина в черном пальто, черных кожаных перчатках и широкополой шляпе. Он совсем не был похож на федерального агента.

– Дел по горло, а? – обратился мужчина к Лайонелу. – Я избавлю ее от вас.

– Сначала нужно заполнить кое-какие документы…

– Подождите! – сказала Кэтрин. – Лайонел, не дайте ему вас обмануть. Это совсем не федерал.

– Извините, доктор Александер…

– Черт побери, я не доктор Александер, и вы не должны позволить ему увести меня! – Она мгновенно вскочила со стула и бросилась к двери.

Розенталь помчался за ней и тут же догнал ее, в то время как Лайонел уже достал оружие.

– Оставьте меня! – закричала она.

– Все в порядке, – обратился агент к Лайонелу. – Это лишнее. В холле меня ожидает подкрепление. Эта женщина опасна. Разыскивается в тридцати двух штатах.

– Уведите ее отсюда поскорее.

Когда агент повел ее по коридору, Кэтрин прошептала:

– Где вы достали этот маскарадный костюм?

– Позаимствовал. – Проходя мимо кабинета «Люфт-ганзы», Майкл быстрым движением снял пальто, шляпу и перчатки. – Сомневаюсь, что хозяину его не хватает.

Когда они подошли к лифту, двери раскрылись и перед ними предстали два человека в темных костюмах. Кэтрин заметила провода, исходящие от их маленьких наушников.

– Майкл…

– Вижу.

Он взял Кэтрин за руку, и они поспешили к эскалатору, присоединившись к группе стюардесс и сотрудников наземной службы, одетых в комбинезоны. Пройдя вперед, Майкл и Кэтрин очутились в толпе и исчезли в ней.

– Свитки в порядке? – спустя пять минут спросила Кэтрин, когда они уже мчались по Империал-Хайвэй в сторону океана.

– Женщине, что сидела рядом с вами, понадобилась помощь: она не могла снять свои вещи с верхней полки. Вот я и решил забрать вашу сумку.

– Хорошая идея пришла вам в голову – купить билеты отдельно друг от друга и не сидеть в самолете рядом. – Она присмотрелась к нему. На нем снова была обычная одежда. В туалете самолета он переоделся, так что, когда на борт зашли полицейские, перед ними в хвостовой части самолета сидел священник.

– Надеюсь, я вас не поранил, – сказал Майкл. Она рассмеялась.

– Вы пытаетесь вывернуть мне руку еще с момента нашей встречи!

– Так что же произошло?

Кэтрин рассказала о своих приключениях в аэропорту, и Майкл произнес:

– Когда трюк с водой и аспирином не сработал, с чего вы взяли, что сигареты как-то повлияют на него?

– Я заметила на его шее никотиновый пластырь. К тому же он постоянно кидал в рот новую жвачку. По всему было видно, что человек пытается бросить курить. Я рассчитывала, что он не упустит случая выкурить сигаретку и самому.

Майкл улыбнулся.

– Шерлок Холмс снова отдыхает. Она улыбнулась в ответ.

– Вы и сами не отстаете. Неплохо. – И тут же добавила: – Совсем неплохо для священника.

К ее удивлению, Майкл снизил скорость, свернул с шоссе и остановил автомобиль на траве. Он заглушил двигатель, повернулся к ней и сказал:

– Вы не можете представить себе, как сильно я волновался. Кэтрин, если они хоть как-то обидели вас…

– Нет, все в порядке, – успокоила его она, поразившись внезапно охватившим его эмоциям. Кэтрин улыбнулась, пытаясь не придавать этому моменту большого значения, но ее чувства начинали выходить из-под контроля. – Спасибо, что хотя бы не ворвались в кабинет с двумя пулеметами и не разнесли все вокруг.

Он взял ее за плечи.

– Прошлой ночью я сказал вам, что могу контролировать свою силу, что никогда не причиню вам боли. И вы должны знать, Кэтрин, что если кто-нибудь хоть пальцем тронет вас, клянусь Богом, им не поздоровится. Кэтрин…

Ошеломленная, она затаила дыхание.

– Кэтрин, я должен признаться вам кое в чем.

Четвертый свиток

Праведного я нашла в Александрии. Стоики утверждают, что Бог – это все, что окружает тебя, это каждое твое движение, это совокупность того, что ты видишь и что недоступно твоему глазу. Бог – это душа. Но я видела Создателя. Собственными глазами, Перпетуя, я увидела Начало Жизни.

Стоики также утверждают, что все предопределено, за исключением нашей воли. И это правда. Бог велит нам двигаться, но не указывает, куда. Если нас бросают в бушующую реку, само собой разумеется, что нам придется плыть. Однако куда мы поплывем, решать нам самим.

Нас уже бросили в бушующую реку, дорогие мои Эмилия и Перпетуя, и мы уже плывем. Но в какую сторону нам нужно отправиться? И от чего зависит наш выбор?

Ответы на эти вопросы я нашла в Александрии, городе ученых и изобретателей, просвещения и религиозной свободы. Но Александрия – это также город множества богов и верующих различных направлений. Здесь, например, я узнала о том, что культ Геркулеса, совершившего Семь Подвигов, продолжает все так же процветать. Геркулеса родила дева, и, как вы знаете, он был единственным сыном у своего отца. После смерти Геркулес прошел через преисподнюю, после чего вознесся на небо. Подобно Праведному, своим многочисленным последователям он был известен как Спаситель, Небесный Пастырь, Принц Мира.

В Александрии также почитают многих богинь: мать Геркулеса, которую забрал в рай ее сын, после чего она стала Царицей Небес; мать Бахуса, называемого сыном Божьим, ведь она также вознеслась на небо и превратилась в Царицу Вселенной. Но главной Царицей Небесной является Исида, Спасительница, чьи тайны раскрылись мне, и я узнала о Трех Тропах вечной жизни, которые, как я уже говорила, даруют вам силы и помогут вам найти путь Домой.

Но прежде всего я решила встретиться с идущими по Пути – их община в этом многонаселенном прибрежном городе процветала. Они поприветствовали меня, одарив поцелуем мира, после чего я вручила им копию послания Марии, которого у них еще не было. Я спросила у дьякона, могу ли я отыскать в здешних местах Праведного, и услышала положительный ответ. Однако женщина добавила, что обитель Праведного находится в сердцах верующих, и плоть не решает равным счетом ничего. Она поинтересовалась, почему я решила, что он должен находиться именно в этом городе, и тогда я рассказала ей о своем путешествии в Индию, где мне довелось узнать о Логосе и о том, что Логос – это одно из имен Праведного.

Она же сказала, что то был ложный бог, Гермес, у которого в Александрии имелось огромное количество последователей.

Я задумалась: как бог может являться ложным? Я отправилась в храм Гермеса, что находился у моря, и побеседовала со священниками. И когда они сказали мне, что Гермес, древний спаситель, – это Бог, Слово которого сотворило Плоть, что он Искупитель, через которого мы обретаем вечную жизнь, я спросила, могут ли меня посвятить в его тайны. И меня с радостью приняли.

Поскольку теперь я была одной из новообращенных, меня обучили гимнам и молитвам Господу Нашему Спасителю. Мы постились, и нас крестили. И затем, как было и в Ур Магне, нас повели в Святая Святых, где мы должны были принять Спасителя в свои сердца.

Вот почему, Перпетуя, я считала, что найду Праведного в Египте: Гермеса родила дева по имени Майя, к его яслям с дарами пришли три мудреца.

Во время посвящения мы постились в течение трех дней. Громких песнопений, подобных тем, что посвящались Там-музу, в этом храме не было. Здесь было тихо, ведь тишина способствовала исследованию непознанных глубины нашего духа. И спустя некоторое время новообращенные испытали невероятное. Одна девушка закричала: «О боже!», и Господь ответил ей: «Это ты сама».

И тогда мы узрели, неужели то был Он? Или Она? Дело в том, что Космическая Душа предстала перед нами в разных обликах. Некоторые из посвященных узрели мужчину с короной на голове, его глаза испускали лучи света. Другим же Основа Мироздания явилась в образе женщины в голубой мантии, у ее ног лежали звезды. И что же увидела я? Да благословит меня Господь – мои глаза узрели проповедника с бородой, которого мне когда-то давно довелось увидеть на берегу Соленого моря.

Перпетуя, оказывается, я видела Праведного.

И он открыл мне следующую Истину: мы рождены с верой.

Мы рождаемся духовными существами, Перпетуя. Он сказал: «Младенец не знает ни гнева, ни зависти, ни обиды, ни ревности, ни ненависти. Душа новорожденного чиста. Но потом наша душа покрывается пятнами: жаждой, разочарованием, чувством утраты, болью, страхом, ощущением несправедливости. И души, воссиявшие при нашем рождении, со временем блекнут.

И я вдруг до конца поняла учение Сэтвиндер о Будде: «Совершенство присуще всем людям. Ищите помощи у просвещенных, и вам откроется ваша собственная сущность. Человек просвещенный обретает совершенную мудрость».

Я спросила у Сэтвиндер:

– А что представляет собой совершенная мудрость? И Сэтвиндер ответила:

– Ты станешь обладателем совершенной мудрости тогда, когда узреешь свою истинную сущность.

Тогда я не придала этим словам большого значения, но в святилище Гермеса смысл этих слов открылся мне. Наша истинная сущность, Перпетуя, – это душа, с которой мы рождаемся.

Продолжая пребывать в волшебном состоянии, я спросила у Праведного: «Для чего спасители умирают молодыми и почему их настигает такая жестокая смерть?» И он ответил: «Для того чтобы их заметили и помнили».

Я услышала внутренний голос, нашептывающий мне: «Они приходили, они снова придут для того, чтобы не дать нам забыть о душе, что когда-то жила в нас, но теперь утеряна. Мы можем обрести душу заново, если умрем и возродимся. Когда уверовавший пройдет через смерть и затем воскреснет, у него появится новая душа, чистая, чуткая, которая дарует ему способность видеть суть вещей. Именно это и дается новорожденному: дар веры.

В течение многих лет я продолжала постигать слова, которые прошептал явившийся мне тогда в храме Гермеса Праведный. В итоге я поняла, что вера – это дар Создателя, его дар младенцу. И я покажу тебе, Перпетуя, как вы с Эмилией тоже сможете получить этот дар.

Я наконец постигла истинную суть Пути – и это оказался вовсе не путь вперед, Перпетуя, а дорога назад, к истокам. Сбросив оковы гнева, страха и зависти, мы очистим себя от всего того, что скрывает нашу душу. Нашим глазам откроются образы, которые мы когда-то видели, будучи младенцами. И тогда мы уверуем.

Ты спросишь, каким образом у нас это выйдет? Приняв четвертую из Семи Непреложных Истин, которую я и сама до конца поняла, лишь умерев и возродившись через Спасительницу Исиду.

Четвертая Истина, Перпетуя, – первый шаг домой…