Текст книги "Флирт"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Если это действительно князь хочет с ней поговорить, она сразу же ответит, будто получила из Англии плохие вести и немедленно должна уехать. Почта приходила на виллу около двух часов пополудни. Вот, к примеру, с ней и прибыло письмо, предписывающее ей без промедления вернуться домой.

Князь может этому не поверить, начнет упрашивать остаться, но она знала, что у нее достанет сил, чтобы не послушаться его: никакие аргументы, никакие просьбы не заставят ее отказаться от принятого решения.

Она глубоко вздохнула и с высоко поднятой головой прошла в салон.

Когда лакей распахнул перед ней дверь, Анцелла увидела, что ее ожидает не князь, как она надеялась, а маркиза.

Какое-то мгновение она думала, что не в состоянии будет разговаривать с женщиной, разрушившей, пусть даже неосознанно, ее счастье – мир иллюзий, в котором она прожила столь непродолжительное время. Однако тут же решила, что должна держать себя как истинная дама, что бы ни сказала и ни сделала маркиза.

Анцелла приблизилась к ней и, согласно этикету, как старшей по возрасту, сделала легкий реверанс.

– Мне хотелось бы с вами поговорить, госпожа Уинтон, – тихо сказала маркиза. – Но не здесь, поскольку, как вы наверняка знаете, здесь нас могут подслушать. – Анцелла ничего не ответила, и маркиза предложила: – Выйдемте в парк. Все гости уже уехали, там мы будем одни.

Анцелла хотела отказаться, но не нашла что сказать и двинулась вслед за маркизой, которая вышла на террасу и начала спускаться по мраморным ступеням.

На маркизе было одно из ее самых любимых платьев. Ступив на солнце, она раскрыла зонтик того же, что и платье, цвета, украшенный букетиками светло-красных бутончиков роз.

Она выглядела прекрасно и царственно, как Юнона.

Дойдя до парка, маркиза остановилась в тени большого дерева и обернулась к Анцелле. В ней было нечто властное и одновременно очень изысканное. А так как маркиза была еще и красива, Анцеллу терзала мысль, что она, несомненно, способна придать шарм любой ситуации, в которой окажется с князем.

– Мне хотелось бы с вами поговорить, госпожа Уинтон, – строгим голосом повторила маркиза. – Дело в том, что капитан Садли припомнил: он видел вас рядом со своим приятелем, господином Харнсуорсом, позавчера ночью.

Анцелла ничего не ответила. Она лишь подумала, что, к сожалению, случилось то, чего она так опасалась.

– Господин Харнсуорс сказал, что ему помог ангел, – продолжала маркиза. – Пожалуй, нет смысла отрицать, что именно вы были тем самым ангелом.

– Мне удалось… помочь господину Харнсуорсу, – наконец произнесла Анцелла, – только потому, что он оказался в отчаянной ситуации… без денег… Они бы вместе с женой умерли. Вряд ли такое может повториться.

– Тем не менее нам хотелось бы это проверить.

– Боюсь, что это невозможно, – ответила Анцелла. – Ничем не могу помочь. В сущности, я никому не могу помочь.

– Как знать, – сказала маркиза. – Я понимаю, что до этого вам никогда не приходилось бывать в казино. В ту ночь вы играли впервые в жизни…

– Поэтому, думается, я и выиграла, – подхватила Анцелла. – Его императорское высочество упоминал об этом за ленчем.

– Но лично мне кажется, что дело обстоит несколько иначе, – бросила маркиза. – Возможно, вы просто провидица… Так или иначе, я хочу, чтобы вы сыграли для меня, поставив на ту самую цифру, что и тогда.

– Мне очень жаль, – ответила Анцелла, – но я не могу этого сделать.

– Вы это сделаете! – внезапно вскричала маркиза. – И немедленно! Я выяснила, что у вас сейчас свободное время, госпожа Уинтон. Мы поедем в Монте-Карло и будем играть на рулетке до тех пор, пока не настанет время вам возвращаться. – Анцелла молчала, поэтому маркиза тут же продолжила: – Никто об этом не должен знать, естественно, за исключением капитана Садли, который поедет с нами. Если вы сверхчувствительны, если обладаете даром предвидения либо чем-то подобным, вы сами убедитесь, что это может быть так же успешно использовано и для меня.

– Мне очень жаль, – повторила Анцелла, – но я не поеду с вами в казино и никогда больше не собираюсь играть в рулетку.

– Ну, если так, – процедила маркиза, – то я тут же пойду наверх и расскажу обо всем княгине. Вы сами знаете, какой она становится, когда дело касается азартной игры. Она разорвет вас в клочья, когда узнает, что вам была известна система, благодаря которой можно крупно выиграть!

Ее голос звучал настолько отталкивающе, что Анцелла замерла. Но в то же время она понимала: маркиза права. Княгиня, обуянная азартом, способна на все.

«Хорошо, что я решила уехать, – подумала Анцелла. – Лучше уж прозябать в Англии с тетками, чем мучиться здесь: сперва из-за княгини, а теперь еще и из-за этой шантажистки».

Она с вызовом взглянула на маркизу и сказала:

– Вы можете делать все, что посчитаете нужным. Тем не менее я не собираюсь ехать с вами в казино ни сегодня, ни когда-либо!

Сказав это, она повернулась и пошла в направлении лестницы.

– Послушай, как тебя… госпожа Уинтон! – в бешенстве крикнула маркиза, после чего, не без усилия изменив тональность, добавила: – Это может принести пользу нам обеим: как вам, так и мне. Я дам деньги начать игру, а одну четвертую выигрыша вы можете оставить себе.

– Меня это не интересует, – ответила Анцелла.

– Что же я могу предложить в таком случае? – спросила маркиза.

– Ничего!

Анцелла ответила несколько громче, чем намеревалась. Она уже ступила на лестницу, когда маркиза схватила ее за запястье.

– Послушай ты, молодая идиотка! – со злостью прошипела она. – Я хочу, чтобы ты мне помогла, и не верю, что тебе не требуются деньги. Давай поедем в казино и посмотрим, придет ли к тебе такое же счастье, что и той ночью. Я верю в это!

– Я вам все сказала, – отрубила Анцелла.

Она пыталась продолжить путь, но маркиза по-прежнему держала ее, не позволяя ступить ни шагу.

– Прошу вас отпустить меня, – холодно произнесла Анцелла. – Что бы вы ни собирались сказать или сделать, ничто… не заставит меня изменить решение!

В голубых глазах маркизы она заметила искры гнева, который до неузнаваемости исказил все ее лицо. Не в силах выдержать происходящего, Анцелла попыталась высвободить руку, но маркиза еще сильнее сжала ее пальцы.

Так они боролись еще некоторое время, пока их не остановил крик, внезапно раздавшийся с террасы.

Обе одновременно взглянули вверх. К удивлению Анцеллы, в начале лестницы стояла княгиня.

На ней был изысканный, обшитый кружевами атласный шлафрок, в котором она ходила в своей спальне. Анцелла подумала, что княгиня сама сошла на террасу, поскольку рядом не было ни кресла на колесиках, ни лакея, обычно сопровождавшего ее.

В руке княгиня держала письмо. Она подняла его над головой и, взглянув на маркизу, крикнула:

– Как ты смеешь утверждать, что выходишь замуж за моего сына? Я говорю тебе: это неправда. Он никогда не женится на тебе, никогда! Ты – обыкновенная уличная женщина, начисто лишенная принципов морали. Я скорее убью тебя, чем позволю, чтобы ты им завладела!

Голос княгини срывался от гнева и возмущения. Маркиза отпустила руку Анцеллы и прошипела:

– Как вы смеете читать мое письмо? Вы не имеете права…

– Имею! – вскричала княгиня. – То, что ты написала, – это сплошной обман, слышишь ты, вранье! Ты потаскуха и лгунья и должна немедленно покинуть мой дом!

Сказав это, она подалась вперед, как будто намеревалась спуститься по лестнице и вблизи представить маркизе то, что держала в руке. Однако силы ее подвели. Какое-то мгновение княгиня старалась удержать равновесие, но не сумела и упала на мраморные ступени. С криком она все быстрее покатилась вниз, пока не рухнула прямо под ноги маркизе!

Глава 7

И как только Мария вошла в спальню, Анцелла проснулась, едва услышав ее шага. В страшном предчувствии Анцелла вскочила на постели.

– Княгиня?.. – тревожно спросила она.

– Ее сиятельство умерла два часа назад, – ответила Мария, проходя через комнату, чтобы открыть окно.

– Я обязана была быть… там, – произнесла Анцелла.

– Это вряд ли что-нибудь изменило бы, мадемуазель, – ответила Мария. – Возле нее был врач, но мы ничего не смогли сделать. До самого конца она не приходила в себя.

Голос у Марии задрожал, она вытерла слезы, и при утреннем свете Анцелла заметила ее опухшие веки.

– Мне очень жаль, – выговорила она беспомощно.

Ей действительно не было что сказать. Анцелле казалось, что княгиня была мертва уже тогда, когда ее подняли с земли и перенесли в спальню.

Позже Анцелла пережила кошмарные минуты.

Одного лакея тут же послали разыскать князя Владимира, уехавшего куда-то вместе с великим князем. Кто-то вызвал врача. Прислуга, гости и какие-то другие люди поминутно задавали Анцелле вопросы, на которые она не знала ответа.

Маркиза куда-то исчезла, и Анцелла больше ее не видела.

Мария завладела письмом, которое княгиня сжимала в руке, и передала его Анцелле. Прочесть его Анцелла была не в состоянии, однако заметила приложенный к письму листок бумаги и поняла, что это был чек. Машинально взглянула на цифры: перед глазами у нее была безжизненно распростертая на земле княгиня.

И только когда она осталась одна, когда доктор Гровз отослал ее из спальни, сказав, что она ничем не может помочь, Анцелла вспомнила: чек был подписан рукою князя и на нем значилась сумма в тысячу фунтов.

Минувшей ночью она была слишком возбуждена и измучена, чтобы подумать, в какой связи князь выписал маркизе такую большую сумму. Единственное, что приходило ей в голову, были пронзившие сердце, словно кинжал, слова княгини, которая кричала о том, что ее сын вынужден жениться на маркизе.

«Но ведь он сам стремился к этому, – подумала Анцелла. – Он окутывал тайной свою любовь ко мне, потому что хотел скрыть ее от маркизы, а не от матери!»

Она чувствовала себя так, словно у нее разом отняли гордость и счастье. Как она могла быть настолько слепой и наивной, чтобы думать, будто князь добивается чего-то иного? Он хотел сделать из нее не более чем любовницу! Душевный подъем, который, как ей верилось, завладел также и его сердцем, оказался всего лишь иллюзией.

Но ведь ее предупреждали. Доктор Гровз обращал ее внимание на опасность, но она не захотела слушать.

Анцелле казалось, что она ступила на самое дно черного ада, где покоились ее растоптанные идеалы. Все, во что она верила, что когда-либо любила, потеряло свою ценность и смысл.

Как же я могла быть настолько глупа, все больше впадая в отчаяние, задавала она себе один и тот же вопрос.

Она долго лежала, страдая, пока наконец острая боль не пронзила ее тело и сознание. Тогда, опустошенная, она наконец уснула.

И вот теперь, сидя в постели, она вспомнила все случившееся вчера, но думала, однако, исключительно о Марии. Она знала, что старой служанке, как никому другому, будет очень не хватать княгини.

– Мне очень жаль, Мария, – повторила она.

– Это все из-за негодяя Бориса, – со злостью сказала Мария. – Он вечно плел интриги, княгиня всегда нервничала после его рассказов.

– Это… он дал ей письмо? – спросила Анцелла.

– Госпожа маркиза написала его и положила, как у нас принято, на столе в холле. Борис вскрыл письмо над паром, как он это часто проделывал, и, прочтя, тут же побежал наверх показать ее сиятельству.

При одной мысли о письме и о том, что оно открыло княгине, Анцелла вновь почувствовала пронзившую ее боль.

– Он никчемный, злой, – продолжала Мария. – Я всегда ненавидела его, мадемуазель. И он меня ненавидит.

Анцелла не могла удержаться от того, чтобы не задать волнующий ее вопрос:

– Ее сиятельство… сказала мне, – заикаясь, произнесла она, – что Борис… утопил девушку, которая была обручена с князем. Это правда?

Мария отрицательно покачала головой.

– Он сделал все, чтобы княгиня так подумала, потому что хотел ей угодить. Этот обманщик сказал также, что вытолкнул в окно танцовщицу, которой князь симпатизировал.

– Значит… неправда? – задохнулась Анцелла.

– Да что вы?! – несколько оживилась Мария. – Княжна Наташа плавала с друзьями в море. Они устроили в воде возню и не заметили, как ее схватила судорога. Попытались спасать, но было уже поздно – она захлебнулась!

– А… танцовщица?

Анцелла понимала, что такая дотошность выглядит неуместно, но она обязана была все узнать.

– Это была случайность! Актеры рассказали князю, как все произошло на самом деле. Бориса при этом вообще не было.

Анцелла облегченно вздохнула.

– Он всегда похвалялся, стремясь заполучить расположение княгини, и постоянно рассказывал ей подобные небылицы. Якобы он во всем участвовал лично. – Мария произнесла это с презрением в голосе. – Она иногда не верила ему и посмеивалась в его отсутствие: «Мария, у него много слов, но мало дела». Но когда нервничала или же сильно уставала, ей хотелось верить в его рассказы. Тогда она и несла несусветную ерунду, утверждая, что Борис сделал все это по ее приказу.

– Я понимаю, Мария, – тихо сказала Анцелла.

– Если бы я знала, что вы уже слышали этот бред от ее сиятельства, я бы вам все это объяснила раньше. Эти истории я слышала уже неоднократно. – Голос Марии вновь дрогнул, и казалось, что она вот-вот взорвется плачем. Однако сдержалась и выдавила из себя: – Я, собственно, пришла сказать, что доктору Гровзу стало известно: ваш знакомый, сэр Феликс Джонсон, вчера вечером приехал в Канны, чтобы наблюдать за здоровьем его королевского высочества – принца Уэльского.

– Сэр Феликс! – воскликнула Анцелла.

– Еще перед смертью княгини доктор Гровз послал за ним лакея с просьбой проконсультировать ее сиятельство.

Он скоро должен приехать, хотя, впрочем, уже слишком поздно…

– Спасибо, что ты сказала мне об этом. Все ли уехали? – спросила Анцелла.

– Уехали все, – ответила Мария. – Госпожа маркиза и капитан Садли – последними. Сейчас они гостят у его императорского высочества великого князя Михаила.

– Я так и думала, – призналась Анцелла.

Дело в том, что поздно ночью мажордом принес ей записку.

– Что это? – спросила она.

Она только что вышла из ванной комнаты, и мажордом поджидал ее у двери.

– Это от его императорского высочества, мадемуазель, – ответил мажордом. – Записку передали вместе с письмом, адресованным его сиятельству. Конюшенный ждет ответа.

Анцелла вскрыла конверт. В нем была записка, написанная уверенной, сильной рукой.

Она прочитала:

«В связи с трагическими событиями на вилле княгини я пригласил к себе всех гостей с виллы д'Азар. Естественно, мое приглашение касается и некоей особы, имя которой означает «ангел». Живу надеждой, что она примет мое приглашение. Михаил».

Анцелла, признаться, была несколько удивлена. Видя, что мажордом ожидает ответа, сказала:

– Прошу передать его императорскому высочеству, что госпожа Уинтон благодарит за приглашение, однако воспользоваться им не может, поскольку немедленно возвращается в Англию.

Она подумала, что именно это и обязана сделать.

– Могла бы я сказать лакею, чтобы он принес мои чемоданы? – обратилась она к Марии. – Если горничные заняты, могу уложить свои вещи сама.

– Вы едете домой?

– Да, Мария.

– И я возвращаюсь домой вместе с ее сиятельством, – зарыдала Мария. – Ее похоронят в Санкт-Петербурге, возле князя Сержа. А потом мне придется искать себе какое-то место, где бы я могла жить.

Мария, не в силах сдержать слезы, вышла, закрыв за собой дверь. Анцелла хотела было пойти вслед за старой служанкой и попытаться утешить ее, но в последний момент раздумала: что она ей скажет? Мария прослужила у княгини много лет. Они очень сжились друг с другом – две пожилые женщины, любящие поспорить и поболтать, но одновременно, как отметила Анцелла, глубоко уважающие друг друга. Сейчас жизнь для Марии потеряла цель и смысл, она осталась без подруги. Ей, наверное, будет куда труднее перенести одиночество, чем траур.

Я тоже буду теперь одна, подумала Анцелла.

Она стала одеваться. Вспомнив, что ее единственное черное платье находится в стирке, выбрала самое простое из белых муслиновых и, спускаясь по лестнице, досадовала, что вынуждена нарушать приличия.

Когда ступила в холл, перед виллой остановился экипаж. Она увидела выходящего из него сэра Феликса и поспешила к нему.

– Ох, сэр Феликс, я так рада, что вы приехали!

– Я очень спешил, – ответил он. – Что княгиня?

Анцелла покачала головой.

– Умерла несколько часов назад.

– Выходит, я опоздал, – сокрушенно произнес сэр Феликс.

Анцелла обратилась к мажордому:

– Прошу сообщить доктору Гровзу, что приехал сэр Феликс Джонсон.

Она повела гостя в салон.

– Доктор Гровз известил меня в письме, что здесь произошел трагический случай, – сказал сэр Феликс. – Сожалею, моя дорогая. Честное слово, мне не хотелось втягивать тебя в такие неприятные события.

– Ничего не поделаешь, – ответила Анцелла.

Ей не хотелось рассказывать сэру Феликсу, что произошло на самом деле. Сейчас, когда княгиня умерла, не было смысла излагать ему тягостные подробности.

Сэр Феликс подошел к раскрытому окну и выглянул на террасу.

– Здесь очень красиво.

– Приятное место, – согласилась Анцелла.

– Я думал, ты отдыхаешь, загораешь на солнце, и надеялся, что это пойдет тебе на пользу, – сказал сэр Феликс. – Возможно, я подыщу тебе другую должность. А если нет, заберу с собой, когда буду возвращаться в Англию.

– Мне бы очень этого хотелось.

Не успела она договорить, как дверь открылась и в салон вошел князь. Хотя ночью Анцелла думала, что теперь они уже ничего не будут значить друг для друга, она внезапно почувствовала, как забилось ее сердце, как что-то ожило внутри нее.

Князь был явно утомлен и подавлен, но выглядел по-прежнему привлекательно. Трудно было поверить, что вокруг него разыгралась – преднамеренная или нет – такая страшная трагедия.

– Очень любезно с вашей стороны, что вы, сэр Феликс, нашли возможным приехать, – произнес князь, протягивая доктору руку.

– Я очень сожалею, что приехал слишком поздно, чтобы быть чем-то полезным, ваше сиятельство, – ответил сэр Феликс.

– Мать умерла спокойно, не понимая, что с нею произошло, – сказал князь.

– Прошу принять мои самые глубокие соболезнования, – ответил сэр Феликс.

– Благодарю вас.

Князь взглянул на Анцеллу, которая не в силах была поднять на него глаза.

– Я только что сказал графине Анцелле, – перехватил сэр Феликс его взгляд, – что могу забрать ее с собой в Англию, если его королевское высочество освободит меня от моих обязанностей. – Он заметил удивление на лице князя и поспешил объяснить: – Да, я совсем забыл! Я послал сюда графиню Анцеллу, потому что ей нужны были отдых и солнце, и мы пришли к выводу, что для нее лучше всего будет поехать под измененной фамилией. На самом деле она – дочь умершего графа Медуина.

– Мне хотелось бы предложить вам нечто совершенно иное, – сказал князь. – Я списался с кузиной моего отца, которая сейчас живет в Грассе. Попросил ее приехать сюда и побыть с госпожой Уинтон, то есть, как вы сказали, с графиней Анцеллой, пока я буду занят перевозкой гроба моей матери в Россию.

Анцелла замерла, не смея взглянуть на князя, который продолжал:

– Сразу же по возвращении сюда мы обвенчаемся. Мне кажется, что мою будущую жену приободрило бы, если бы вам, сэр Феликс, удалось побыть с нею во время моего отсутствия, а позже, как старинному ее приятелю, принять участие в свадебной церемонии.

Когда князь закончил, Анцелла тихонько застонала, едва сдержав в себе крик. Она приблизилась к окну, не в силах что-либо сказать.

Как бы почувствовав напряжение, внезапно повисшее в салоне, сэр Феликс тактично произнес:

– Благодарю ваше сиятельство за предложение. Думаю, что смогу его принять, прикрываясь, в ущерб моим лондонским пациентам, именем его королевского высочества. А сейчас мне необходимо увидеться с доктором Гровзом, который, как я понимаю, находится наверху.

– Он вас ждет, – ответил князь, отворяя сэру Феликсу дверь в холл.

Немного погодя он возвратился в салон. Остановился у нее за спиной и тихо произнес:

– Анцелла, моя драгоценность, иди ко мне!

Она не шевелилась, и князь сделал еще шаг к ней.

– Я должен с тобой поговорить.

Анцелла через силу выдавила из себя:

– Почему… вы сказали сэру Феликсу, что мы… вскоре поженимся?

– Потому что так оно и будет, – просто ответил князь. Она молчала, и он добавил: – Возможно ли, чтобы ты действительно близко к сердцу приняла письмо, которое убило мою мать? Ты ведь наверняка не поверила в это вранье?

– А это… была… неправда? – спросила Анцелла, сдерживая дыхание.

– Я думал, что ты мне веришь, – сказал князь.

– Потому что… верила, – ответила Анцелла. – Но…

Произнеся это, она обернулась, и при виде выражения лица князя ее сердце забилось, как молот.

– Любимая, я ведь уже говорил тебе, – сказал князь, – что между нами не может быть никаких «но».

В салоне повисла тишина.

Анцелла знала, что должна что-то сказать, но не могла найти слов, чтобы выразить ими свои мучения и переживания. Внезапно они сорвались с ее уст:

– Но… она… пришла в вашу… комнату? Вы… дали ей этот… чек на большую сумму?

Анцелла задержала дыхание. Она ждала ответа, и ей казалось, что весь мир замер вместе с нею в этом ожидании.

– Когда мы впервые говорили с тобой, ты мне сказала, что, помогая в казино тому впавшему в отчаяние мужчине, ты предчувствовала, какой номер выиграет. Правда ли это?

– Д-да… – пробормотала Анцелла, недоумевая, куда может привести этот разговор.

– Прошу тебя воспользоваться сейчас своим шестым чувством, – сказал князь, – чтобы оно само тебе рассказало, кто я такой. Анцелла, посмотри на меня!

Она знала, что он ждет, не спуская с нее глаз, но никак не могла заставить себя поднять голову.

– Посмотри на меня! – повторил он требовательно.

Поборов сопротивление, Анцелла подняла на него свои встревоженные глаза.

– А теперь ответь мне правдиво и от всей души, – ласково попросил князь. – Ты веришь мне?

Его глаза притягивали взгляд Анцеллы, словно магнит.

Ею вновь овладело то же странное волшебство, которому она подчинилась при первой их встрече: Анцелла не могла пошевелиться и с трудом дышала. Нашла в себе силы прошептать:

– Д-да!..

– И ты меня любишь?

– Да!

– Ты уверена в этом? Убеждена ли ты всей глубиной души, всем своим сердцем, что принадлежишь мне так же, как я тебе?

У Анцеллы загорелись глаза.

Теперь она понимала, о чем он говорит.

Она любила его! Она ему доверяла и не сомневалась, что они принадлежат друг другу!

Отпали все терзавшие ее ночью сомнения. И точно так же, как в парке возле казино, она придвинулась к нему, ища в его объятиях утешение и защиту.

Князь привлек ее к себе и, когда Анцелла томительно ожидала поцелуя, сказал:

– Ты абсолютно уверена во всем этом, моя прелесть? Чувствуешь ли ты мою любовь?

– Я уверена… абсолютно… уверена, – сказала Анцелла. – Как я могла подумать что-то иное… Я постоянно… боялась, что… потеряю тебя…

– Ты меня не потеряешь никогда, – ответил князь. – Я ведь сказал тебе на вершине Эзы, что мы вместе с самого дня рождения этого мира и будем вместе целую вечность.

Анцелла вздрагивала, внимая его решительному, полному жара голосу.

– Я хочу, – продолжал князь, – чтобы ты забыла о вчерашних событиях. Мне жаль, что тебе пришлось испытать все это, пройти через боль и мучения. Простишь ли ты мне, если я каким-либо образом принимал в этом участие?

– Мне нечего… прощать, – пробормотала Анцелла, со всей серьезностью воспринимая его слова.

– У маркизы были долги, – объяснил князь. – Она пришла ко мне в комнату с просьбой о помощи, и я выписал ей чек на тысячу фунтов. – Князь поколебался и чуть погодя добавил: – Я видел это ее глупое письмо на адрес фирмы, которая собиралась с нею судиться. Она писала, что вернет оставшиеся деньги сразу же после того, как выйдет замуж.

В голосе князя прозвучала нотка раздражения.

– Она приложила к письму выписанный мною чек. Как тут было не возникнуть предположению, что я и есть тот самый мужчина, за которого она вскоре выйдет замуж. Вот как все это поняла моя мать.

Анцелла положила голову на его плечо.

– Мне… стыдно! Но я… не… поняла этого.

– А могло ли случиться иначе, мое невинное создание? – спросил он. – Ты так молода, почти ничего не понимаешь в светских интригах, ухищрениях и обманах. Вот почему я и хочу тебе кое-что предложить.

Какая-то новая нотка в его голосе принудила Анцеллу поднять голову и взглянуть на него широко раскрытыми глазами.

– Что? – спросила она.

– Ничего страшного, – успокаивающе произнес князь. – Просто мне кажется, что отвечающим ангелу местом не может быть ни Монте-Карло, ни Санкт-Петербург, Париж или Лондон. Я хочу, чтобы мы отправились в путешествие.

Он почувствовал, как от волнения Анцелла быстро и глубоко задышала.

– Не на некоторое время, моя драгоценность, – произнес он, – а на несколько лет, возможно, на всю жизнь… – Анцелла молчала, поэтому он продолжал: – Так уж сложилось, что у меня есть земли в Америке, во Флориде, а поскольку в своей жизни я намереваюсь делать и нечто полезное, а не только развлекаться в поездках по Европе, я хочу использовать эти земли и построить дом для себя и своей жены. – Князь крепко прижал Анцеллу к себе. – Когда я увидел тебя в таверне с ребенком на руках, то подумал, что Флорида будет самым лучшим местом для воспитания наших детей. За Атлантическим океаном расцветают новые идеи, стремления, новый стиль жизни. Ну так что, покинем этот старый мир, моя девочка, и вместе поищем лучшую, более достойную нас жизнь?

Он никогда не видел, чтобы лицо Анцеллы так светилось, чтобы она была так хороша.

– Вы ведь знаете, что я чувствовала бы себя… как на небе, где бы только не была с вами, – сказала Анцелла. – Здесь… я боюсь… Поскольку вы такое важное лицо, а я совсем не знакома с подобной жизнью… с тем, как живете вы. Вы во мне скоро разочаровались бы.

– Ты никогда не разочаруешь меня, – заверил князь.

– Но в Америке я могла бы вместе с вами работать… заботиться о вас… помогать вам… и любить, – прошептала Анцелла.

– Вот этого-то я и хочу, – заверил ее князь. – До этого времени я на протяжении многих лет тосковал, ожидая встречи с тобой. – Князь посмотрел ей в глаза. – Предчувствие говорило мне, что где-то на свете есть женщина, способная стать моей второй половиной. Откуда же я мог знать, как мог угадать, что эта женщина – ангел?

Анцелла рассмеялась, а князь прижал свои губы к ее устам, и Анцелла, как и предыдущей ночью, почувствовала, как возносится к небесам.

И вновь все самое прекрасное и удивительное, что существовало вокруг: солнце, небо, цветы, море, – все принадлежало только им.

Анцелла чувствовала, как поцелуи князя становятся все более бурными и горячими, и ей казалось, что эти поцелуи раздувают огонь страсти, который едва тлел в ней. Этот огонь охватывал теперь ее всю – тело, сердце, душу.

Когда князь прижал ее к себе еще сильнее, Анцелла поняла, что любовь может быть не только утонченной и обворожительной, но еще и необузданной, обжигающей, стремительной, подавляющей. Настолько подавляющей, что в ней уже не остается места для проблем мелких или незначительных. Как боги, а не как мужчина и женщина, они были благословлены и окружены всем тем, что называют божественным.

– Люблю тебя! Преклоняюсь и почитаю! – долетел до нее голос князя. – Ты моя, Анцелла, была моею всегда! Теперь, любимая, мы начнем жить полной жизнью, поскольку обрели друг друга.

В его голосе прозвучали торжественные ноты, какое-то восхищение; для Анцеллы это было как сигнал трубы, которому не подчиниться было нельзя.

Взглянув на него, Анцелла подумала, что князь напоминает крестоносца, который отправляется сражаться за все, что пленяет и вдохновляет. И в то же время его потребность быть рядом с ней казалась Анцелле очень естественной.

– Люблю… тебя, – прошептала она. – И… полагаюсь на тебя.

– Это мне и хотелось от тебя услышать, моя маленькая, – сказал князь. – Мы обязаны всегда верить в себя и собственное предназначение.

Анцелла почувствовала страшный стыд за то, что усомнилась в князе.

– Прости меня, – прошептала она, зная, что он ее поймет.

– Мне не за что прощать тебя, – ответил князь. – Любимая, это ведь ты меня вдохновила. Это ты пробудила во мне желание достигнуть в жизни цели, которая стала понятнее мне лишь тогда, когда я встретился с тобой. Сейчас все изменилось. Сейчас, моя единственная, мы вместе и можем вознестись на вершины мира и штурмовать даже небо, если это нам потребуется!

Слушая князя, Анцелла чувствовала, что вновь уносится вместе с ним на небеса. И тогда он с силой прижал свои необузданные, жаждущие поцелуев горячие губы к ее устам.

Анцелла без остатка принадлежала ему и своим безошибочным шестым чувством ощутила, что, несмотря на возможные трудности, которые могут встать на пути, их любовь продлится вечно.