Текст книги "Флирт"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Но это ведь слишком быстро! – вскрикнула Анцелла.
– Прошу не надеяться, что я с вами соглашусь, поскольку недавно был принят в Автомобильный клуб Великобритании и Ирландии, – сообщил князь. – Клуб был образован в прошлом году.
– А вы не собираетесь участвовать в гонках в Англии? – спросила Анцелла.
Она подумала, что, возможно, сможет увидеть князя после своего возвращения в Англию.
– Если у вас будут организованы гонки, я постараюсь выиграть, – ответил тот. – Но пока их достаточно много и во Франции.
Продолжая разговор, они ехали по главной дороге, с которой свернули и начали подниматься вверх по узкой, крутой дорожке, по одну сторону которой были глубокие оврага, а по другую – отвесные стены.
Цветы прятались в балках и в зарослях трав, растущих на откосах. Анцелла видела цветущие маки, жемчужно-белые вифлиемские звезды и дикие орхидеи.
Миндаль и персиковые деревья раскрывали свои розовые цветы, а мимоза искрилась золотом.
Как же это было волнующе – ехать на автомобиле и смотреть на окружавшую со всех сторон красоту. В то же время Анцелла не могла не думать о князе.
Она прекрасно понимала, насколько привлекательно он выглядит за рулем, а умение, с которым князь управляет автомобилем, удивляло ее и восхищало.
Время от времени на дороге попадались ухабы.
– Как-нибудь я возьму вас на гонки в Монте-Карло, – сказал князь. – Чтобы зрителей изящного конкурса не покрывали тучи пыли, Блан привез специалиста из Италии, который покрыл поверхность дороги смолой.
– Смолой? – удивленно спросила Анцелла.
– Благодаря этому дорога будет ровной, по ней можно ехать, не поднимая пыли, – объяснил князь.
Анцелла подумала: если то, что говорит князь, правда, то это огромный прогресс. Она знала, что автомобиль, в котором они едут, оставляет за собой огромное облако пыли, которое в жарком и сухом воздухе долго остается висеть подобно туману.
Вскоре они доехали до дороги, проходящей выше, и Анцелла увидела огромную скалу – ту самую Эзу, а у ее подножия – несколько стоящих вразброс домиков, окруженных высокими, бросающими обширную тень деревьями.
Внизу несколько мужчин гоняли мяч, а мальчишки подражали им, играя каменными шариками. Женщины наполняли сосуды водой и полоскали белье в большом каменном фонтане.
Все прервали свои занятия при виде автомобиля, остановившегося в тени огромного дерева, окружили машину, присматриваясь к ней с робостью и удивлением.
Князь выбрал из толпы зевак мальчика лет четырнадцати и велел ему присмотреть за автомобилем. После чего помог Анцелле выйти, и вскоре они оказались у начала узкой улочки-лестницы, которая над обрывом взбегала вверх.
– Надеюсь, у вас хватит сил, – сказал князь. – До вершины около пятисот ступенек.
– Я люблю ходить, – ответила Анцелла.
– Я так и думал, – произнес князь. – Вы живете в деревне?
– Да.
– Ну конечно! Я был уверен, что вы – не дитя города.
Она не спросила, откуда у него такая уверенность, и они начали подъем в направлении больших ворот, обозначающих границу деревни.
Улочка, настолько тесная, что ехать по ней можно было разве что верхом на лошади, была тем не менее вымощена каменными плитами, украшенными по центру узором из красного кирпича. По обе стороны ее стояли необыкновенно живописные домики, будто перенесенные из средневекового города. Построены они были добротно и даже с шиком: все окна и двери венчали каменные арки.
Они поднимались все выше, и Анцелла видела необычные, в старинном духе лестничные переходы, каменные статуи за небольшими калитками из кованого железа, взбегающие по стенам густые вьющиеся растения. Анцелла узнавала рододендроны, азалии, розы, сладко пахнущую каприфоль. Князь вел ее все дальше, пока не дошли до конца деревни и потом – до вершины Эзы.
Там сохранился фрагмент неровной каменной стены, восходящей, пожалуй, еще к временам сарацинов. Возле стены в окружении цветов стояла скамья с видом на море. Ее затенял балдахин из диких роз и вьюнков, и Анцелле пришло в голову, что в природе не может быть более романтичного места и более волнующего пейзажа.
В обе стороны на многие мили тянулось побережье, а прямо перед ними раскинулось темно-синее, переходящее в светло-изумрудное, играющее под обжигающим южным солнцем Средиземное море.
– Как тут прекрасно! – воскликнула Анцелла, когда князь опустился на скамью рядом с ней. – Благодарю вас за то, что вы привезли меня сюда!
– Мне хотелось с вами поговорить, – напомнил князь, – а здесь, по крайней мере, мы одни и нас никто не увидит.
Анцелла ничего не ответила. Она наслаждалась видом моря, одновременно чувствуя, что князь не спускает с нее глаз.
– Я вовсе не удивляюсь, – тихо заметил он, – что тот мужчина в казино принял вас за ангела. Когда я впервые вас увидел, мне пришла в голову та же мысль.
В голосе князя прозвучало нечто такое, что заставило Анцеллу настороженно взглянуть на него. Взглянула – и тут же опустила глаза, отчего ее ресницы на фоне бледного лица проступили резче обычного.
– Мне думается… вы, наверное, преувеличиваете… это был просто… счастливый случай.
– В самом деле? – спросил князь.
Анцелла, чувствуя, что обязана сказать правду, призналась:
– Он был в отчаянии. Надеясь, что сможет выиграть деньги на оплату операции, в которой нуждается его жена, он проиграл все, что имел. И им ничего не оставалось, как умереть, если бы я им не помогла.
– Как это произошло?
– Я… я просто чувствовала, что этот номер… выиграет.
– Но почему, каким образом?
– Я не могу… объяснить.
Она беспомощно развела руками.
– И вы думаете, что подобным образом могли бы помочь каждому?
– Нет. Наоборот, я уверена, что это невозможно, – поспешила ответить Анцелла. – Я уже сказала, что все это было… делом случая. Тот мужчина был в отчаянии! Если бы он хотел заполучить деньги только для… удовольствия, я уверена, что ничего бы не смогла сделать. – Через мгновение она добавила: – Поэтому умоляю вас, чтобы не…
Князь протянул руку и положил на ее ладонь.
– Не говорите больше ничего, – произнес он. – Я прекрасно понимал, что вы чувствовали за ленчем.
– Вы… вы знали? – спросила Анцелла.
Каждое слово давалось ей с трудом: прикосновение его руки, казалось, лишило ее дара речи. Она не могла себе этого объяснить. Возбуждение, овладевшее ею с той минуты, как он попросил о встрече, стало настолько сильным, что причиняло почти боль, но в то же время завораживало.
– Анцелла, посмотри на меня, – низким голосом попросил князь.
Ее не удивило, что он назвал ее по имени. Она послушно повернула голову и подняла на него глаза.
– Ты очень красива, – сказал князь. – Но это не важно. – Всматриваясь в нее своими серо-зелеными глазами, он продолжал: – Я знаю, что слишком рано что-то выяснять, слишком рано что-то говорить, но я думаю, что тобою владеют те же чувства, что и мной: нечто случилось, когда мы встретились вчера ночью.
Анцелла не могла ничего ответить, но чувствовала: когда они смотрят друг на друга, их глаза говорят больше, чем можно было бы сказать словами. Князь тихо вздохнул и отнял руку.
– Я жалею, что поторопил тебя, нужно было обождать, – произнес он. – Я все прекрасно понимаю, но любые аргументы кажутся мне неубедительными, несущественными. В счет лишь то, что я чувствую сейчас, и мне кажется, хотя я могу и ошибаться, что ты это понимаешь. – Анцелла по-прежнему ничего не в силах была ответить, поэтому князь, помолчав, добавил: – Ты настолько прекрасна, что об этом тебе наверняка говорило множество мужчин.
Анцеллы хватило лишь на невыразительную улыбку.
– Нет… никто… этого не говорил.
– Я – первый?
Она, подтверждая, кивнула.
– И тебя никто не целовал?
Она покраснела и решительно ответила:
– Конечно же, нет!
– О, моя любимая, я не верил, что такое возможно: встретить не где-нибудь, а в казино такую женщину, такое совершенство, как ты, и узнать, что она – невинный ангел! – Он улыбнулся и добавил: – Возможно, это было подсказано свыше – назвать тебя при рождении Анцеллой.
– Не многие знают, что по-гречески это означает… ангел.
– Я слегка запустил греческий, – признался князь, – но вспомнил это слово, как только ты назвала себя.
– Вы не должны… разговаривать со мной подобным образом, – через силу произнесла Анцелла. – Меня наняла ее сиятельство, и если бы она узнала, что мы… вместе, она наверняка отослала бы меня… назад в Англию.
– Вот почему, мой милый ангел, мы обязаны быть предельно осторожны, – пояснил князь.
Анцелла выпрямилась.
– В этом не будет надобности, ваше сиятельство.
Князь тихо засмеялся.
– Ты делаешь мне замечание, и это справедливо. Но мы вместе прошли уже столько, что возвратиться к исходному пункту не в силах. Это невозможно!
Анцелла думала точно так же, но решительно не могла позволить князю обращаться к ней в подобной манере.
– Вы привезли меня сюда, чтобы я увидела Эзу… – начала она.
– Ничего подобного, – возразил князь. – Мы приехали, так как мне нужно было увидеться и поговорить наедине. Ты живешь на нашей вилле недавно, но наверняка уже знаешь, что Борис доносит моей матери обо всем, что происходит. Он подслушивает под дверью, а чего недослышит, то додумывает сам.
– Я догадывалась, – призналась Анцелла, зная теперь наверняка, кто обыскал ее комнату, как только она приехала. – Но если вам это известно, то… почему вы его держите?
– Потому что он всегда состоял в прислуге моей матери, которая любит знать все и вся. Это ее развлекает. И вообще, кому во вред быть в курсе разных событий? В то же время… – Его лицо помрачнело, когда изменившимся голосом он произнес: – Я не верю Борису и никогда его не любил.
– Я чувствую, что это ужасный человек, – произнесла Анцелла. – И я боюсь его!
– Он вел себя с вами грубо? – резко спросил князь.
– Нет-нет! Просто при мысли о нем… мурашки бегут по телу, а кроме того, сознание, что ты под постоянным наблюдением, оскорбляет.
Она раздумывала, стоит ли говорить князю, что Борис обыскал комнату и копался в ее личных вещах, но, понимая, что доказательств у нее нет, оставила эту тему.
– Мне хочется, чтобы мама была счастлива, – объяснил князь. – Время от времени она сильно тоскует и нервничает. Поэтому, когда она рядом со мной, здесь или где-нибудь еще, я стараюсь ее не беспокоить. Вот почему я не хочу, чтобы она узнала, что мы сегодня встречались. И это единственная причина!
Князь говорил горячо и искренне, и Анцелла знала, что, если понадобится, он не постыдится открыто признаться. Она была довольна, но ее не покидала мысль о том, что подумала бы маркиза.
– Расскажи мне о себе, – попросил князь.
– Мне почти нечего рассказывать, – ответила Анцелла. – После смерти матери я жила в деревне. На протяжении последнего года присматривала за тяжело больным отцом. Он умер месяц назад.
– Иными словами, ты оставалась в стороне от светской жизни и была знакома с узким кругом мужчин.
– Очень узким, – подтвердила она с улыбкой.
– Возможно, поэтому ты не испорчена и тем необычна, – заметил князь. – Но дело касается еще и другого.
– Чего? – живо поинтересовалась Анцелла.
– Чувств, которые мы питаем друг к другу.
– Вы… наверное… ошибаетесь, – сказала Анцелла. – Возможно, оттого лишь, что мы встретились… так неожиданно, а позже вы… увидели, как я что-то… делаю, то, что может не повториться… следующие тысячу лет.
– Но если это повторится, то я там буду! – вскричал князь. – Я уверен в этом так же, как и в том, что тысячу лет назад мы сидели в этом же месте и говорили друг с другом, встретившись впервые накануне ночью.
Он сказал это таким тоном, что Анцеллу пронизала дрожь. Когда днем ранее она невольно подслушала разговор князя с маркизой, то поймала себя на мысли, что слушала скорее его голос, чем то, о чем говорилось. Сейчас этот голос звучал почти как музыка, он затронул в ней какую-то потаенную струну, поэтому Анцелла с трудом нашла в себе силы, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к князю.
– Ты наверняка скажешь, что я русский и куда легче, чем европеец, поддаюсь чувствам. Но я готов присягнуть тебе, Анцелла, что никогда в жизни не испытывал к женщине подобного чувства!
– Что… вы хотите этим… сказать? – прошептала Анцелла.
– Что я полюбил тебя с первого взгляда!
– Но ведь это… невозможно!
– Ты так думаешь? А разве ты не почувствовала то же самое, когда мы взглянули друг другу в глаза? Мы оба поняли, что произошло нечто необычайное, что мы узнали ДРУГ друга.
– Это… не может быть… правдой, – дрожащим голосом произнесла Анцелла.
– Это – правда, и ты знаешь, что это правда, – сказал князь. – Когда я привез тебя сюда, у меня и в мыслях ничего подобного не было. Хотелось просто поговорить с тобой, возможно, очаровать тебя, добиться твоего расположения. Вместо этого я поведал тебе, что чувствует мое сердце. Я хочу, чтобы и ты была со мной откровенна.
– Это… невозможно! Вы ведь знаете, что… невозможно!
В тот момент, когда она выдавливала из себя эти слова, вспомнила, что в России, как и в Европе, случались смешанные браки. Тут же ей припомнилось сказанное княгиней о смешанных браках, и Анцелла поняла: если князь и говорит о любви, то это не та любовь, которая венчается браком.
Она приложила неимоверные усилия, чтобы произнести:
– Я думаю, что ваше сиятельство ошибается, а поскольку меня наняла ваша мать, я обязана вести себя рассудительно и не слушать того, что вы мне говорите. Или мы поговорим о чем-либо другом, или вернемся на виллу.
– Я был уверен, что ты воспримешь мои слова как скороспелое признание, – сказал князь. – Но рядом с тобою я могу говорить лишь правду, потому что чувствую, что какие-либо увертки или притворство были бы неестественными. – Князь вздохнул. – Могу лишь просить, чтобы ты меня простила. – Он протянул ей руку. – Ты простишь меня, мой маленький греческий ангел?
Анцелла чувствовала, как она дрожит, слыша его полные страсти слова. Она не могла удержаться, чтобы не взять его руку в свою. Его пальцы сжали ее ладонь, а когда он поцеловал ее, Анцелла ощутила, как все ее тело сковала слабость от прикосновения его уст.
Он отпустил ее руку и, поднявшись, произнес:
– Пойдем! Я должен отвезти тебя домой, но сначала мы выпьем вина в старой таверне, которая, я уверен, существовала здесь уже тогда, когда сюда пришли римляне.
С трудом, оскользаясь на гладких камнях, они прошли часть дороги, и князь отворил дверь дома, на котором виднелась вывеска, изображающая древний корабль.
Внутри было темно и прохладно. В глубине таверны находились дубовая стойка и две лавки рядом с массивными столами. Они сели за один из столов, и князь заказал бутылку вина у симпатичной женщины в крестьянском платье, поверх которого был надет белый накрахмаленный фартук.
Когда женщина пошла за вином, где-то внутри дома раздался плач ребенка. После того как женщина возвратилась с бутылкой, Анцелла спросила по-французски:
– Это ваш ребенок плачет, мадам?
– Зубки режутся, – ответила крестьянка. – Я ничего не могу с ним поделать. Плачет не только днем, но и ночью, что очень злит моего мужа. Прошу прощения, мадам, если он помешал вам.
Прежде чем Анцелла успела что-либо сказать, женщина ушла и вскоре возвратилась с блюдом оливок и надрывающимся ребенком под мышкой.
Это был мальчик, темноволосый, худой: сразу было видно, что бедняжка не спал уже несколько ночей.
– А вы не пробовали дать ему немного меда? – спросила Анцелла.
– Меда? – переспросила женщина. – А для чего?
– Мед успокоит его и позволит заснуть, – пояснила Анцелла.
– Сколько же ему дать? – спросила женщина.
– Самую малость, на кончике пальца, – сказала Анцелла, – и еще немного в бутылочке. – Почувствовав, что женщина слушает ее с недоверием, Анцелла попыталась ее убедить: – Уверяю вас, что благодаря меду ребенок перестанет плакать и, кроме того, значительно окрепнет. Мед очень полезен детям.
– Никогда об этом не слышала! – призналась женщина. – Но сейчас вот припоминаю, что моя свекровь иногда втирает мед в больной зуб.
Женщина подошла к стойке, пробежала взглядом по полкам и поставила горшочек с медом на стол.
Анцелла встала.
– Я подержу ребенка, пока вы будете давать ему мед.
Женщина глянула с удивлением, но молча протянула ребенка Анцелле.
Он по-прежнему заходился в плаче.
Анцелла крепко держала его в объятиях, ласково покачивая. Малыш вскоре затих.
Женщина нашла ложечку и, зачерпнув немного меда, намазала им кончик своего пальца. Потом, поколебавшись, спросила:
– Вы уверены, что это ему не повредит?
– Клянусь вам, вы сами убедитесь, – ответила Анцелла.
Мать вложила в ротик ребенка палец с медом. Малыш сморщился, как бы собираясь снова заплакать, но потом начал жадно сосать палец.
– Ему нравится, – удивленно заметила женщина. – Можно дать ему еще немножко?
– Буквально капельку, – предупредила Анцелла. – Всегда, когда он будет вести себя беспокойно, можете давать ему мед. И немного на ночь. Он будет лучше спать.
– Вот те на! – изумилась женщина. – Вы говорите это так, будто у вас у самой полдюжины детей.
– Надеюсь, когда-нибудь у меня будет сын, – с улыбкой ответила Анцелла.
Женщина взяла на палец еще немного меда. Ребенок с удовольствием сосал. Анцелла продолжала качать его, пока тот не успокоился и не закрыл глаза.
– Он, кажется, засыпает, – сказала удивленная мать.
– Его нужно положить в кроватку и тепло укутать, – сказала Анцелла. – Он уснет, а когда захочет есть и проснется, можно перед едой опять дать ему немного меда. Вообще же вы должны помнить: это нужно делать только вечером, перед тем как уложить ребенка спать.
– Я не забуду, – пообещала женщина. – И не только я буду благословлять вас, но и мой муж. Он уже не в силах выносить крик малыша.
– Вы можете попробовать предложить мед и ему, – сказала Анцелла.
Женщина рассмеялась, подумав, что это шутка. Но потом поинтересовалась:
– Вы это серьезно говорите, мадам?
– Конечно! – ответила Анцелла. – Мед всем помогает засыпать, но особенно детям и пожилым людям.
– Заметьте, – сказала женщина, забирая у Анцеллы спящего ребенка, – человек учится всю свою жизнь.
Анцелла чувствовала, что надолго оставила князя без внимания, поэтому, садясь рядом с ним на деревянную скамью, несмело улыбнулась.
– Разве приносящий помощь ангел никогда не отдыхает? – спросил князь.
Она понимала, что он поддразнивает ее, и, улыбнувшись, ответила:
– Мой отец считал, что именно мед помогал ему заснуть, а я всегда могла быть уверена, что после меда у него будет хорошее настроение.
– Ты не перестаешь преподносить сюрпризы, – признался князь. – Как правильно заметила эта женщина, человек учится на протяжении всей своей жизни.
Анцелла отпила глоток вина. У него был тонкий аромат, и, хотя вино было не из тех дорогих сортов, которые подавали на вилле, оно Анцелле понравилось.
Князь не спускал глаз с лица Анцеллы, и она испытывала растущее беспокойство.
– Это помещение действительно очень старое, – сказала она, рассматривая низкую темную таверну. – Я все время думаю, сколько же людей побывало здесь на протяжении столетий. Сидели вот так за столами и размышляли о себе и своем будущем.
– Меня не интересует ни прошлое, ни будущее, – ответил князь. – Только день сегодняшний и ты.
Анцелла чувствовала, как она дрожит, слушая его низкий, полный чувства голос.
Князь продолжал:
– Знаешь, то, что с нами приключилось, разительно отличается от всего того, что встречалось нам в жизни до сих пор!
– В моей жизни… – согласилась Анцелла. – Но…
– Не может быть никаких «но» там, где разговор касается нас, – прервал ее князь. – Это нечто совершенно иное и абсолютно необычное.
Их глаза встретились, и Анцелла глубоко вздохнула.
Она услышала, как где-то в глубине дома пробили часы.
– Нам нужно… возвращаться, – сказала она.
– Мне просто не верится, что время может бежать так незаметно, – признался князь.
Он отодвинул от себя кубок с вином, положил возле него несколько франков и встал. Открывая дверь, он крикнул:
– До свидания, мадам, и благодарю вас!
– Огромное спасибо, месье и мадам! Вы были весьма внимательны к нам. Прошу вас, заходите!
– Мы еще придем, – пообещал князь.
Они вышли на горячее солнце и стали спускаться к автомобилю, который по-прежнему окружала толпа любопытных крестьян.
Князь помог Анцелле занять место на сиденье рядом с собой и щедро наградил парня, который стерег автомобиль. Завел мотор, и автомобиль тронулся с места.
Спуск вниз по крутой дороге захватывал дух, и Анцелла вспоминала рассказы об автомобилях, у которых отказывали тормоза, что приводило к катастрофам.
Но никаких приключений не случилось, и когда они доехали до конца дороги, на перекрестке князь спросил:
– Ты счастлива?
– Признаюсь вам… да! – ответила Анцелла.
– Мне только это и хотелось услышать, – сказал князь. – Мы должны что-то придумать, чтобы вновь остаться наедине, но это не так легко. Ты ведь понимаешь?
– Понимаю, – приглушенным голосом ответила Анцелла.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнес князь, – но все это неправда. Я хочу видеть тебя, бывать с тобой в обществе, но пока что это невозможно. – Он замолчал и через минуту медленно продолжил: – Я не стану ничего выяснять, потому что верю: нам вовсе не обязательно прибегать к помощи слов. Хочу просить лишь об одном: чтобы ты мне доверяла.
Он говорил с такой искренностью в голосе, что Анцелла поняла: она сделает все, о чем он ни попросит.
Их глаза встретились. Все вокруг на мгновение остановилось.
– Я вам… верю, – прошептала она.
