Текст книги "Дар любви"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

Евгения беспокойно зашевелилась и открыла глаза.

Она лежала под грубыми одеялами в маленькой комнате с решетками на окнах и облезшими балками. Комната была довольно чистая, но пустая – единственной мебелью здесь были кровать и деревянный комод.

Девушка поднесла руку ко лбу, пытаясь вспомнить события, которые привели ее сюда. Это было довольно трудно, потому что мысли ее странным образом разбегались.

Она помнила бешеную скачку под дождем, помнила, как подъехали к одноэтажному дому. Евгения не могла сказать, случайно они наткнулись на этот коттедж или специально ехали к нему. Она слишком устала и замерзла. Еда была – это не удивило, поскольку Бриджит предупреждала, что возьмет с собой в «Парагон» «закуску», хотя удивило ее количество – целый пирог с дичью, курица, хлеб и яблоки.

Бриджит тотчас принялась накрывать на стол, а Грэгор стал разводить огонь в очаге. Евгения, дрожа, сидела в уголке, наблюдая за мужчиной, ради которого она пожертвовала своей репутацией и положением в обществе. Он, занятый делом, не обращал на нее никакого внимания. Когда огонь разгорелся, он жестом велел ей подойти поближе.

Она села на табурет, а он налил из фляги, которая висела у него на поясе, что-то вроде пунша. После выпитого Евгении захотелось спать – да так сильно, что она едва смогла поесть. Потом кто-то отнес ее в постель. Должно быть, Бриджит раздела ее, потому что на ней была только сорочка.

Услышав голоса за дверью, Евгения поняла, что ее разбудило. Девушка встала с кровати и босиком подошла к двери. В соседней комнате Грэгор и Бриджит сидели за столом. На столе кучкой лежали ее драгоценности. Она узнала жемчуг, который дала ей тетя Клорис, многое из подарков маркиза, включая рубиновые брошь и серьги, бирюзовый браслет и бриллиантовое колье.

Евгения с ужасом заметила среди всего прочего перстень с печатью Бакбери. Маркиз вручил этот знак принадлежности к его семье своей невесте. Бриджит не должна была его брать – это уже было похоже на воровство.

На самом деле то, что все эти драгоценности оказались здесь, очень напоминало кражу.

– Мы должны все это вернуть, – воскликнула Евгения, стоя в дверях.

Бриджит и Грэгор с удивлением уставились на нее.

– Если я бросила мужа, я должна оставить ему все, что он мне дал, – продолжила девушка.

Грэгор выглядел потрясенным.

– Что?! Я связался с дурочкой?!

Евгения отступила назад, донельзя шокированная его тоном.

– Дурочкой? Что я такого сказала, чтобы вы были столь грубы со мной?

Грэгор был готов ответить что-то сердитое, но Бриджит бросила на него предупреждающий взгляд. Евгения могла бы обратить внимание на этот явный знак тайного сообщничества между ее спутниками, но тут Грэгор, подавив гнев, встал и подошел к ней близко-близко, сверля ее взглядом своих зеленых глаз.

– Зачем вы встали с кровати? – пробормотал он. – Вы можете простудиться, мой драгоценный камень.

Евгения заморгала, услышав, как он ее назвал.

– Какой драгоценный камень? – спросила она, пытаясь снять напряжение, которое почувствовала в нем.

– Какой? – задумчиво повторил Грэгор. – Думаю, вы – жемчужина. Розовая жемчужина, которая будто светится изнутри. – Он запустил руки в ее распущенные волосы и прижал к себе так сильно, что Евгении показалось, будто она может растаять от жара его тела.

– Вы – моя жемчужина и поэтому должны слушаться меня, повиноваться, а не быть маленькой наивной дурочкой. Деньги за написанные портреты скоро закончатся. Нам нужно продать драгоценности – иначе как еще мы сможем прожить?

– Как? Но ведь вы можете рисовать! – сказала Евгения.

– Рисовать! – фыркнул Грэгор. – И что я с этого буду иметь? Хватит только, чтобы не умереть с голоду до следующего заказа. А потом в один прекрасный день заказа не будет, и что прикажете делать? Я всегда должен кланяться, пресмыкаться и целовать землю, по которой ходят люди, которые даже не понимают моего великого таланта!

– Вы собираетесь прекратить писать? – ахнула Евгения.

– Наверное, нет, – пожал плечами Грэгор. – Но во Франции или в Голландии я буду рисовать, когдазахочу и, что более важно, когозахочу.

Бриджит поставила стул у огня и взяла со спинки шерстяной плащ Евгении, который повесила просушить.

– Вот, возьмите. Закутайтесь в него, мисс. Я приготовлю вам завтрак.

Евгения взяла плащ, не подав виду, что заметила перемену в обращении – «мисс» вместо «миледи». А чего, собственно, она ожидала? Сама ведь отреклась от титула маркизы. Она снова стала обыкновенной мисс Евгенией!

Девушка, дрожа, куталась в плащ. Ей не хотелось думать о маркизе. Отныне ее будущее связано с Грэгором. Как только она получит развод, тотчас же станет женой художника, – ведь именно об этом она все время мечтала!

Хотелось бы посмотреть на реакцию матери! «Миссис Бродоски. Миссис Бродоски»,– беззвучно повторяла Евгения.

Бриджит подала ей чашку чая и поставила к ее ногам тарелку с хлебом. Евгения с благодарностью приняла чай, сжимая чашку озябшими пальцами.

– Бриджит?

– Да, мисс?

– Что это за место?

– Я точно не знаю, мисс. Нам повезло, что мы нашли его вчера вечером. Видите ли, мы не хотели ехать по главной дороге в Лондон и, чтобы срезать путь, ехали по лесу. Но уже темнело и погода была просто ужасной. Думаю, мы милях в тридцати от...

Грэгор резко прервал ее.

– Бриджит, ты слишком много болтаешь.

– Да, Грэгор, – хихикнула служанка, – твоя правда.

Удивительно, какой властью над Бриджит обладает Грэгор! Евгения повернулась на стуле, чтобы посмотреть на любимого. Он снова сидел за столом, держа в руках брошь с изумрудами – кажется, Евгения раньше не заметила ее. Он поднес брошь к самым глазам.

– Зеленые, как вода в Волге, – пробормотал он.

Евгения вдруг почувствовала себя беспомощной и потерянной. Ей так хотелось, чтобы Грэгор сказал ей что-нибудь теплое, обнял ее... Хотя бы взглянул на нее и улыбнулся. Она всегда думала, что ему, художнику, чужд интерес к материальным ценностям. Но теперь ей казалось, его больше интересуют... эти камни... а не женщина, которая все отдала, чтобы быть с ним.

Грэгор вдруг почувствовал ее тоскливый взгляд.

– Не беспокойтесь о своих драгоценностях. Они купят нам всем новую жизнь. А теперь заканчивайте свой завтрак.

– Бриджит, – спросила Евгения, поднимаясь со стула, – где мое платье?

Бриджит растерянно посмотрела на нее.

– А зачем оно вам, мисс?

– Как? Я же должна одеться, прежде чем мы отправимся в путь!

Повисла тишина. Бриджит бросила взгляд на Грэгора.

– В путь, мисс?

– Конечно, – Евгения нахмурилась. – Мы же сегодня поедем дальше?

– Мы никуда сегодня не едем, – прорычал Грэгор из-за стола. – Нам нужно закончить еще одно дело. Так почему не закончить его здесь?

Евгения озадаченно переводила взгляд с Грэгора на Бриджит и обратно.

– Какое дело?

Грэгор со страшным криком вскочил – так резко, что некоторые украшения упали на пол.

– Дело, которое вас не касается! Вы что, все еще думаете, что вы «знатная дама», которая может изводить меня своими вопросами?

Бриджит, которая опустилась на колени и собирала рассыпавшиеся украшения, подняла голову.

– На вашем месте, мисс, я бы вернулась в спальню.

– Да, Бриджит, я пойду.

Евгения медленно прошла в спальню, закрыла за собой дверь и рухнула на кровать. Она и раньше предполагала, что Грэгор подвержен переменам настроения, но таких перепадов она не ожидала. Больше всего ей хотелось, чтобы вернулся ее любимый Грэгор – такой, каким она себе его представляла.

Будто в ответ на ее молитвы дверь открылась, и появился Грэгор.

– Вы плачете, мой цветочек?

Евгения резко повернулась к нему.

– Нет.

– Хорошо. Я не люблю слез. И я не люблю, когда задают слишком много вопросов. Ваши губки вовсе не для этого. Они... вот для чего!

Его поцелуй был таким требовательным и долгим, что у Евгении закружилась голова. Она не знала, то ли это от страсти, то ли от недостатка дыхания. Наконец Грэгор отстранился и откинул со лба непослушные кудри.

– Теперь лучше оставайтесь в своей комнате, – велел он. – И не злите меня.

– Да, Грэгор, – произнесла Евгения шепотом.

Ей стало стыдно от собственной покорности. Вместе с тем она вдруг остро ощутила свое одиночество, вручив этому человеку свою жизнь. Теперь у нее во всем мире нет никого, кроме него – она не только отреклась от мужа, но из-за своего побега стала чужой для матери и тетки. Ни они, ни все общество не примут ее назад после такого поступка. То, что у маркиза есть любовница, не может считаться для нее достаточным поводом, чтобы забыть о своих обязанностях.

Ближе к полудню Бриджит принесла ей еду и таз для умывания. Когда Евгения снова потребовала свою одежду, Бриджит только покачала головой.

– Он не хочет, чтобы вы одевались, мисс.

– Но почему? – недоумевала Евгения.

– Так приказано, – пожала плечами Бриджит.

Евгения с удивлением уставилась на служанку. Она ломала голову, какова же во всем этом роль Бриджит?

Услышав стук колес, она вскочила с кровати и подбежала к окну, успев заметить среди деревьев, как Грэгор уезжает куда-то на двуколке.

– Куда он поехал? – спросила она у служанки.

– Он ведь говорил, что у него есть дело, – таинственно сообщила Бриджит.

Грэгор вернулся в сумерках. Он не зашел в комнату к Евгении. Девушке очень хотелось его увидеть, невзирая на его переменчивый нрав. Может, именно поэтому ее желание добиться его расположения росло тем сильнее, чем сомнительнее казалось это расположение.

Однако той ночью ей снился вовсе не Грэгор, а маркиз. Ее супруг нес ее через бушующий поток, который грозил гибелью им обоим.

Прошел день, вечер, за ним последовал еще один день. Грэгор заходил к ней, снова уходил... Он казался взвинченным, часто подходил к окну, будто ожидал кого-то.

Евгения не осмеливалась задавать какие-либо вопросы, потому что не хотела вызывать его раздражение. Она была благодарна за каждую крупицу нежности, которой он ее одаривал. При этом девушка начала подозревать, что делает он это не от души – ему как будто кто-то подсказывал, что так нужно. Ей казалось, что он оказывает ей внимание ради того, чтобы поддержать ее интерес к себе. И это тот человек, который два дня назад признавался ей в страстной любви!

Наконец Евгения не выдержала. Когда он нервно мерил комнату шагами, она собрала все свое мужество, чтобы поговорить с ним.

– Я хочу знать, – начала она, – зачем вы заставили меня бежать с вами, если вы меня совсем не любите. Почему вы держите меня здесь пленницей? Чего вы хотите добиться от меня? Я оставила все. У меня нет денег. Только драгоценности – но и те вы уже отобрали... – у нее перехватило дыхание.

Когда она начала говорить, Грэгор замер в темном углу комнаты. Девушка слышала только его дыхание, и на какое-то мгновение ей показалось, будто это хищник, готовящийся к прыжку

– Грэгор? – позвала она.

Он вышел на свет. Девушка сжалась на кровати, натягивая рубашку на колени. Глядя на нее, мужчина издал короткий смешок.

– О, вы думаете, я хочу покуситься на вашу честь? Что за сказки вы себе напридумывали? Романтическая героиня, которая любит художника и бросает ради него все, что у нее есть. Теперь послушайте меня: все, что вы бросили, я хотел бы иметь – не маркиза, конечно, а его богатство, власть, его дом и земли. Если бы я мог все это заполучить, я бы никогда больше не брал в руки кисти. А что касается вас... зачем мне брать то, что даже сам маркиз не захотел? У меня другие планы и проекты, о которых вы скоро узнаете.

Евгения слушала его со все возрастающим ужасом. Наконец она поняла, что это вовсе не страстный художник, которого, как ей казалось, она любит. То, что она признала за скромность человека с интересами высшего порядка, было нечем иным, как своенравной жестокостью. Всего три дня в его обществе – и пелена с ее глаз спала.

Поздно вечером Бриджит принесла ей тарелку супа. Служанке, казалось, было неловко – она прятала глаза и не хотела разговаривать, хотя и оставалась в комнате. Как только Евгения положила ложку, послышался топот копыт.

Бриджит стиснула руки.

– Значит, он приехал, – пробормотала она.

– Кто? – спросила Евгения, но ее голос заглушил стук в дверь.

Грэгор открыл, и прибывший вошел в дом. Он заговорил, и сердце Евгении едва не остановилось.

Это был ее муж, маркиз. Поняв это, она вздохнула с облегчением. В смятении Евгения осознала, что с первого момента, как только она переступила порог этого дома, именно его ей хотелось услышать больше всего.

Конечно, он приехал за ней! Она вскочила с кровати и поспешила к двери, но Бриджит решительно стала у нее на пути. Евгения открыла было рот, чтобы закричать, но служанка приложила палец к ее губам.

– Я знаю, что вы подумали, мисс. Но вы ошибаетесь. Он приехал не затем, чтобы забрать вас домой. Он даже не знает, что вы здесь. Он приехал, потому что Грэгор вызвал его по другому делу. После того как вы провели здесь несколько ночей с Грэгором, он не захочет забрать вас назад за все сокровища мира. И потом, вы все еще в одной сорочке.

Евгения замерла, осознав правоту ее слов. Если она обнаружит себя, каково маркизу будет увидеть жену босой, в одной сорочке, с распущенными по плечам волосами? Это еще больше убедит его в том, на что намекает Бриджит – что Евгения и Грэгор стали любовниками. Такое же впечатление постарается поддержать и Грэгор.

– Но могу я по крайней мере взглянуть на него? – попросила она Бриджит.

Бриджит с неодобрением посмотрела на нее.

– Еще три дня назад вы не хотели иметь с ним ничего общего! Вы сами не знаете, чего хотите, мисс!

Евгения понимала, что это хоть и горькая, но правда, и ей нечего было ответить. Она прислонилась лбом к двери, слушая, что за ней происходит. Бриджит уселась на кровать, уверенная в том, что ее подопечная теперь ни за что на свете не выдаст своего присутствия.

Евгения слушала разговор мужчин. Грэгор пытался играть роль хозяина, предлагая маркизу сесть у камина и выпить чаю, но тот отказался.

– Вы позвали меня сюда, как вы выразились, по делу, – услышала Евгения. – Так что не будем тратить время на любезности.

Евгению охватило страстное желание увидеть лицо мужа. Бросив взгляд на Бриджит, которая лежала на кровати, уставившись на потолочные балки и напевая что-то себе под нос, она тихонько приоткрыла дверь и выглянула в щелку.

Грэгор, развалившись, сидел на стуле у огня. Маркиз, сжимая в руках перчатки, стоял по другую сторону камина, который освещал его лицо.

– Ну? – требовательно спросил он Грэгора. – Может, вы хотите начать с того, что сообщите новости о моей жене?

– Она здорова, ест с аппетитом и спит, как довольный жизнью ягненок, – ответил Грэгор, с вызовом глядя на маркиза.

Маркиз стиснул челюсти.

– Где она спит, негодяй? В этой собачьей конуре?

– О, я устрою ее с большим комфортом, если мы придем к соглашению.

– Какое соглашение вы имеете в виду? – прорычал маркиз.

Грэгор наклонился вперед, устремив на маркиза напряженный взгляд.

– Для начала я задам вамнесколько вопросов. Важно ли для вас такое понятие, как «честь семьи»?

– Как и для любого англичанина, – коротко ответил маркиз.

– А ваша собственная репутация?

Маркиз рассмеялся с издевкой.

– Репутация? Ну уж для вас, Бродоски, это совершенно чуждое понятие.

– И тем не менее, – холодно настаивал Грэгор, – существуют определенные факты, касающиеся... Как вы говорите?.. Ваших супружеских отношений, которые ни один здравомыслящий человек не хотел бы предать огласке.

Евгения побледнела от ужаса. Ей были понятны намеки Грэгора, и она знала, что и маркиз тоже все понял.

– Ради Бога, вы ступили на опасную почву! – мягко произнес ее муж. – Могу ли я полюбопытствовать, как вы получили информацию, на которую намекаете?

– Конечно, – ответил Грэгор с чудовищной усмешкой, – я получил ее из уст вашей жены – вместе с ее поцелуями.

Евгения в ужасе зажмурилась. Откуда маркизу знать, что Грэгор лжет?

Маркиз стоял не шевелясь. Потом ледяным тоном он произнес:

– Чего вы хотите?

Грэгор повернулся к камину и сплюнул в огонь.

– Ваша жена привыкла к роскоши. Она хочет, например, иметь камеристку. Мне понадобятся деньги, чтобы обеспечить для... Ее светлости... привычные для нее условия.

– Продолжайте, – маркиз словно окаменел.

– Все просто, – пожал плечами Грэгор. – Выделяйте деньги на ее содержание. В противном случае детали вашего... не вступившего в силу брака... станут достоянием общественности.

Маркиз стиснул кулаки – по-прежнему сжимая в одной руке перчатки. Но если у него и было желание ударить Грэгора, он смог сдержать себя.

– Моя жена участвовала в составлении этого милого плана?

Грэгор закинул руки за голову и зевнул.

– Ваша жена? У нее нет ни вкуса, ни склонности к делам подобного рода.

Евгения была рада, что Грэгор, по крайней мере, не впутал ее в свои махинации. Но эта радость растаяла после его следующего замечания.

– Почему бы вам не уплатить – и дело с концом? Что будет знать общество? Что ваша жена сбежала с художником. Во всем будет виновата именно она.

Маркиз повернулся и, прищурившись, взглянул на Грэгора.

– Моя жена не знает, что ее имя замарано подобным образом?

– Совершенно верно.

– И она не хочет увидеться со мной, чтобы сказать мне это в лицо?

– Совершенно верно.

Маркиз подошел к окну. Он стоял спиной, и Евгения осмелилась открыть дверь чуть шире. Его высокая прямая фигура четко вырисовывалась на фоне окна, залитого лунным светом. Он откинул голову назад, как будто всматривался в ночное небо, где тысячи звезд горели как крошечные бриллианты. Как бриллианты, которые маркиз дарил ей от чистого сердца, потому что любил ее. Эти бриллианты забрала Бриджит, чтобы финансировать их побег.

«О, какой же я была бессердечной дурочкой!» – подумала Евгения. Она прислонилась к дверному косяку, от стыда и чувства вины ей стало дурно.

Маркиз глубоко вздохнул.

– Какую сумму вы просите, Бродоски? – спросил он глухо.

Грэгор насмешливо ухмыльнулся.

– В какую сумму вы оцениваете свою репутацию?

Маркиз развернулся и с отвращением посмотрел на Грэгора.

– Скорее, во сколько я оцениваю свою жену.

Евгения не отпрянула от двери, как должна была бы.

Она стояла, как завороженная, потрясенная благородством черт мужа.

Грэгор с любопытством смотрел на маркиза.

– Неужели вас заботит судьба женщины, которой нет до вас дела?

– Ни одной женщине, которая связана со мной в той или иной степени, я не пожелал бы скатиться до нищеты.

Грэгора это явно позабавило.

– Какие высокие принципы! Ну что же, наверное, это обойдется вам... скажем, в пять тысяч фунтов.

Евгения задохнулась от изумления, услышав такую сумму. Но маркиз даже не вздрогнул.

– Пусть будет пять тысяч, – ответил он.

«Как легко он согласился», – подумала Евгения в смятении. Она почувствовала себя глубоко и необъяснимо задетой тем, что муж так легко отпускает ее. Наверное, он действительно серьезно увлечен леди Уоллинг.

– Насколько я понимаю, вы ожидаете, что я займусь оформлением развода, – продолжал маркиз, – чтобы вы могли жениться на... Евгении?

– О, конечно, конечно, – быстро ответил Грэгор. – Но что касается нашего нынешнего дела. Как вы собираетесь мне платить?

Маркиз принялся натягивать перчатки.

– Вы говорили, что собираетесь увезти... мою жену... заграницу?

– В Амстердам. Или в Париж, – осторожно ответил Грэгор.

– Пусть будет Париж, – сказал маркиз. – Деньг будут вноситься ежемесячным платежом в Банк де Клюни на улице Демерейль.

Грэгор выглядел разочарованным.

– Ежемесячным платежом!

– Да, – твердо произнес маркиз.

Очевидно, Грэгор рассчитывал на единовременную сумму.

– Тогда на моеимя, – тут же предложил он.

– На имя моей жены.– Ответ маркиза был молниеносным и категоричным.

– Вы хотите привязать меня к ее юбке, – уныло заключил Грэгор.

– Вот именно! – сказал маркиз.

Он повернулся, чтобы уйти. Сердце Евгении оборвалось. Она не поняла ни смысла последней части разговора, ни его важности. Ее мысли путались от отчаяния, когда она поняла, что это, быть может, последний раз, когда она видит маркиза. Прежде она мечтала сбежать от него, теперь же не могла перенести того, что он уходит. Уйдет из виду, из ее жизни человек, чью реальную значимость для себя она начала осознавать только сейчас.

Забыв об осторожности, Евгения вскрикнула, открыла дверь настежь и выбежала из комнаты.

– Милорд!

Он замер, медленно повернулся и окинул ее взглядом с ног до головы, отмечая нижнюю сорочку, соскользнувшую с плеча, босые ноги и растрепанные волосы. Потом он перевел взгляд на ее лицо. Отчаяние, которое оно выражало, казалось, ничуть не тронуло его. Он лишь отвесил ей вежливый поклон.

– Мадам, – произнес он и вышел.

Евгения с трудом дошла до стола, рухнула на стул и закрыла лицо руками.

Грэгор весело похлопал ее по плечу.

– Вы настолько глупы, что, как я и предполагал, в конце концов появились здесь. Как раз так, как я хотел! Ваш вид подтвердил, если он еще не был уверен, что вы здесь отдавались мне, что это так и есть!

Евгения изумленно подняла голову. Бриджит, пританцовывая, вышла из спальни.

– Пять тысяч фунтов! – ликующе крикнула она. – Мы будем жить, как короли!

Запрокинув голову, Грэгор хохотал, как сумасшедший. Он схватил Бриджит за талию и закружил по комнате.

– Пять тысяч, пять тысяч, пять чудесных тысяч! – распевали они во все горло.

Евгении, наконец, стало ясно, что эти двое давно в сговоре. Она в тоске вцепилась себе в волосы. Грэгор ее вовсе не любит, а Бриджит предала ее.

Девушка ни на мгновение не допускала мысли, что решение маркиза платить связано лишь с его собственными интересами или опасениями: может пострадать его честь, если в обществе станет известно, что он не осуществил брачные отношения до конца. Она вдруг поняла, что он выше всего этого.

Грэгор и Бриджит, запыхавшись, наконец упали на деревянную скамью у стены и уставились на Евгению. Она почувствовала, что они тоже думают о своем будущем – сытом и благополучном, но с некоторыми неудобствами, поскольку теперь она стала их спутницей навсегда или по крайней мере до тех пор, пока будут поступать деньги на счет.

Пять тысяч фунтов, конечно, большая сумма, но ее не хватит на всю жизнь. Возможно, Грэгор в будущем снова станет шантажировать маркиза. Он может вечно терзать его образом впавшей в нищету Евгении. А может, маркиз разведется и таким образом судьба его бывшей жены больше не будет его волновать?

Бриджит наконец отдышалась, встала и подошла к Евгении.

– Не пугайтесь, мисс. Мы можем прекрасно поладить вместе, правда, Грэгор?

– Конечно, можем, – Грэгор сплюнул в огонь.

Бриджит погладила Евгению по волосам.

– Вы думали, что вам все достанется? Но все досталось мне. Теперь я богата. И я красива.

Евгении пришлось признать, что Бриджит действительно выглядит обворожительно. Румяное лицо, горящие глаза, губы блестят, как лепестки роз, тронутые росой. Несомненно, все дело в любви.

– Ты так сильно любишь его? – спросила она, кивнув на Грэгора.

Бриджит с нежностью посмотрела на художника, который шевелил сапогом недогоревшие в камине поленья.

– Он – моя судьба, – только и сказала Бриджит.

Грэгор что-то проворчал. Он будто почувствовал, что Евгения смотрит на него, оглянулся и неожиданно

подмигнул ей.

– Мы наверняка поладим, как старые друзья, – сказал он. – А почему бы и нет, цветочек?

Отвращение – других чувств Евгения сейчас не испытывала. Отвращение к Грэгору, отвращение к себе самой. Отныне и до конца она должна жить с горьким сознанием того, что была беспросветной дурой, потому что ради пустой фантазии разрушила всю свою жизнь.