Текст книги "Вслед за тобой"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

10

Нелли Трипп застенчиво улыбнулась Роберту, и Синтия увидела, каким милым и привлекательным стало худое изможденное лицо, когда исчезло выражение тоскливого страха.

– Не беспокойся, Нелли, – говорил Роберт. – Я повидаюсь с твоим молодым человеком.

– Вы не станете ругать его, сэр?

– Ни в коем случае, – пообещал Роберт.

– Видите ли, сэр, он не хотел меня обидеть, правда не хотел. Ведь я знала, он не может жениться, ему жить не на что.

– Да, Нелли, понимаю, – ласково отозвался Роберт. – Не волнуйся! Слушайся мисс Морроу.

Нелли виновато посмотрела на Синтию.

– Столько из-за меня хлопот, – прошептала она.

– Никаких хлопот, – успокоил Роберт. – Полиция не имеет представления, где ты. Я навел справки – они оставили всякие попытки тебя разыскать.

– Понимаю, сэр, – уныло сказала Нелли.

Но добрые слова Роберта все же подействовали, и она помимо воли улыбнулась той же смущенной, трепетной улыбкой.

Синтия, наблюдая за ними, думала, что вряд ли могла бы заподозрить в Роберте такую сердечность. Конечно, трогательная, но банальная история Нелли Трипп оставила бы Роберта безучастным, узнай он ее из вторых рук. Но оказавшись спасителем этой девушки и в силу обстоятельств ее защитником, он принял в ней горячее участие, словно судьба Нелли касалась его самого. Синтию поразила его человечность и терпение. И вот в нем проявилась истинная доброта, и он так ласков со спасенной им от смерти бедняжкой.

Судьба Нелли Трипп была обычной. Трудная жизнь дома. Мать умерла рано, девочка осталась с отцом, тот женился вторично, появилась большая семья. Ребенком она раздражала мачеху, когда подросла, та стала падчерице завидовать, выживать из дома. И в семнадцать лет Нелли нанялась в прислуги.

Когда ей исполнилось девятнадцать, ее призвали в систему технического обслуживания авиации. Впервые в жизни она почувствовала себя человеком. К несчастью, вскорости у нее выявилось заболевание легких.

Ее положили в госпиталь, лечили наилучшим образом и выписали здоровой. Но она была уволена из армии.

Деваться было некуда, пришлось вернуться домой. Работу ей врачи велели подыскать полегче и как можно больше времени проводить на воздухе. Она нанялась в зеленную лавку и тут познакомилась со своим молодым человеком.

Джим Харрис работал на большом заводе электрооборудования, любил гонять на велосипеде, и визиты в Мелчестер, считал хорошей прогулкой.

Однажды, углядев в витрине у зеленщика хорошие яблоки, он заглянул в лавку. Его обслужила Нелли, и, сравнивая достоинства вустерской грушовки и оранжевого пепина, они подружились.

В следующий приезд Джим Харрис снова зашел купить яблок, потом еще раз. После этого стали видеться регулярно раз в две недели. Нелли узнала многое о Джиме – он был честолюбив, весьма и весьма. Работа у него хорошая, но Джима Харриса не устраивала – они с дружком придумали, как улучшить новый тип мотора и собирались, когда кончится война, на пару купить маленький гараж в Ковентри. Нелли слушала об этих радужных планах, раскрыв глаза и разинув рот, но вида не показывала, что давно без памяти влюбилась в Джима.

Однажды он между прочим заметил за чашкой чая:

– Завод вывели, наконец, из-под военного контроля. Давно пора! Я попросил расчет. Мы с Биллом через месяц уезжаем.

– Ах, Джим! – жалобно вскрикнула Нелли.

– Что с тобой, девочка? – удивился Джим.

Глаза у Нелли наполнились слезами, и она разрыдалась.

– Послушай, я не хотел тебя огорчить, – сказал Джим. – Мы так славно с тобой проводили время, но ты ведь знала – рано или поздно я уеду.

– Верно, знала, – подтвердила Нелли. – Просто я буду по тебе сильно скучать.

– И я буду, – сказал Джим. – А ты не горюй так. – Он обнял ее, желая утешить, и поцеловал в первый раз. – Ты хорошая, Нелли, ты – настоящий друг. Я Биллу часто про это говорил, только вот не знал, как ты ко мне относишься. Не догадывался!

– Да, Джим, я тебя люблю, давно люблю.

В последующие недели они встречались при любой возможности. Джим один раз даже отпросился с работы, выдумав какую-то причину – хотел побыть с Нелли. Они не ходили в кафе или в кино, просто стремились побыть вдвоем, вместе, в каком-нибудь укромном уголке над рекой. Радость, счастье любви, незабываемое чувство, что ты больше не один после стольких лет одиночества – вот что владело юными влюбленными.

Джим честно и без обиняков сказал:

– Я не могу на тебе жениться, Нелли, девочка моя. Ты сама знаешь, как мне охота. Только я тогда подведу Билла, а у нас с ним давно общие планы. В ближайшие годы мы будем зарабатывать гроши, и мне просто не прокормить жену и детишек.

– Понимаю, Джим, – отозвалась она.

Накануне его отъезда Джим провожал Нелли к ее убогому, запущенному дому и перед тем как расстаться, спросил:

– А у тебя все в порядке? Не хочу, чтобы из-за меня ты попала в беду, ты знаешь, о чем я.

– Конечно, и думать, не думай. Будь спокоен, – храбрясь, ответила Нелли, хотя, похоже, дела ее были плохи.

Через месяц подозрения оправдались и еще через месяц она уже места себе не находила от беспокойства.

От Джима пришло несколько коротких, ласковых писем. Много работы, – писал он, – и все будет, как надо. Ни слова о чувствах.

Нелли не могла поделиться с ним своей бедой. Она старалась придумать, как ей переменить жизнь, но не находила никакого выхода, и когда в одно прекрасное утро у нее за завтраком случился обморок, мачеха догадалась, что с ней, и пригрозила найти бесчестного погубителя.

– Ему не скрыться, выложит денежки, свинья этакий, как миленький! – негодовала миссис Трипп. – Отец придет вечером домой, я ему скажу, чего надо сделать. А полиция все уладит, как пить дать.

Бледная, дрожащая, Нелли убежала из дома. Она знала – мачеха выполнит угрозу.

Весь день Нелли бродила по улицам, решив, что домой не вернется, с утра у нее во рту не было маковой росинки, но от горя она и есть не хотела. Когда стемнело, пошла к реке, в тот уголок, где они с Джимом были так счастливы вдвоем. И там, глядя на быструю воду, она поняла, что должна сделать – нужно спасать не себя, а Джима, его будущее. Это единственный выход, и она так и поступит – ради Джима!

Роберт, однако, сумел ее убедить, что Джим должен обо всем знать.

– Видишь ли, Нелли, – говорил Роберт, – так будет справедливо по отношению к Джиму. Ты ждешь ребенка, но он ведь не только твой. И у отца есть на него право.

Возможно, Джим все равно не захочет на тебе жениться – и такое надо предвидеть. Но пусть и он решает, как вам быть. Джим зачал ребенка и должен принять собственное решение о его будущем, в особенности если речь идет о том, жить ребенку или нет.

Его доводы были неоспоримы, и говорил Роберт с такой искренностью, что Нелли сдалась. Доверчиво назвала фамилию Джима, его адрес, и после ухода Роберта даже немного повеселела.

Синтия зашторила окна, чтобы Нелли поспала, а сама спустилась в сад. По тропинке, которая начиналась за виллой, она пошла к маленькой церкви из серого камня в другом конце парка. Синтия ходила на могилу к отцу, но ни разу еще за все это время не присутствовала на богослужении. Что подумают сельские прихожане, знавшие ее с детства? Ведь семейная скамья владельцев «Берез» пустует… Да, Синтия уклонялась и от посещения церкви. Но сейчас ей нужно там побывать. Она решительно толкнула тяжелую дубовую дверь и вошла. Знакомо повеяло запахом старого дерева и угля, которым топили печь. Бесшумно закрыв за собою дверь, Синтия прошла вперед к алтарю и остановилась. В окна лился солнечный свет, сияло распятие, блестели золоченые подсвечники. У Синтии возникло неописуемое чувство, будто наконец она «дома». Синтия опустилась на скамью и закрыла лицо руками. Простые, памятные слова детских молитв вернулись из далеких дней. Вдруг она задумалась о Роберте. Ей слышался его голос, добрый, участливый, каким он обращался к Нелли. Ведь бедняжка поверила и не побоялась излить ему душу. А Синтия так часто, так несправедливо осуждала его!

– Господи! – молилась она, – помоги мне быть добрее и в помыслах, и в деяниях. В моей жизни было столько счастья, столько любви!.. Помоги забыть невзгоды! Освободи мою душу от горечи, научи видеть в людях лучшее…

Молитва возносилась из самой глубины души, и, словно в ответ, Синтия ощутила необычайный прилив сил. Глубокий покой снизошел на нее, исцеляющий и благотворный, и впервые с тех пор, как тоска и мучение из-за Питера поселились в ее душе, она чувствовала себя легко и безмятежно. Она знала теперь: боль и смятение ушли из сердца. Нежданно и необъяснимо ей были ниспосланы любовь и благословение Божье.

11

Роберт вернулся со щитом – он привез Джима Харриса. Синтия видела, как преобразилось худенькое, унылое лицо Нелли, когда изрядно смущенный паренек следом за Робертом появился в спальне. Сцена была не для посторонних, и Синтия с Робертом вышли, закрыв за собой дверь.

– Ну, все у них уладится! – заверил Роберт.

Синтия поглядела на него и улыбнулась не без ехидства.

– Что понадобилось доброму волшебнику из сказки предпринять для столь счастливого конца?

– Совсем немного, – улыбнулся Роберт в ответ. – Он порядочный парень, искренне был огорчен и готов поступить должным образом, и… В общем, я подыскивал механика, мне нужен человек в гараж.

– Почему вы разыгрываете Санта Клауса, столь щедрого по отношению к этой юной паре?

– А если просто из гуманных побуждений?

– Не вполне уверена, – сказала она, – не вяжется, скажем так, с некоторыми другими вашими действиями.

– Что вы имеете в виду?

Вопрос был задан вполне серьезно.

– Ну, по правде говоря, ваши хозяйственные методы не очень располагают к вам соседей. Им невозможно найти работников, ведь в «Березах» платят куда лучше!

Роберт нетерпеливо отмахнулся.

– Я вовсе не соревнуюсь с ними. Просто они хозяйствуют по старинке, причина только в этом! Я хочу, чтобы в моих руках усадьба процветала, и для этого не жалею денег!

Он говорил резко, в выражении лица появилась особая твердость – Синтия видела ее уже не раз. Здесь, как и во многом другом, он непреклонен, и это очевидно. В то же время готов пойти на огромные затраты сил и средств ради счастья чужой женщины, случайно встретившейся на его пути. Синтия вздохнула – ей никогда в нем не разобраться.

Она пошла вниз по ступеням, Роберт последовал за ней, оба молчали. В холле Роберт внимательно посмотрел ей в лицо.

– А что, по-вашему, я должен был сделать? – спросил он. – Оставить усадьбу в прежнем состоянии?

Синтия отрицательно покачала головой.

– Вовсе нет. Я даже не знаю, как объяснить.

– Тогда разрешите, попытаюсь изложить свою точку зрения, – попросил Роберт. – Поговорим…

– У меня нет времени, а, кроме того, вас ждет в гостиной Сара. Пойдите, развлеките ее.

Роберт открыл дверь гостиной, где сидела с раскрытым журналом Сара. Увидев его она издала радостное восклицание.

– Ах, Роберт, ты явился как чудо! Я сижу здесь одна, хоть плачь! Молю судьбу послать мне кого-нибудь!

– Кого же? – спросил Роберт.

– Ну, тебя, к примеру! – кокетливо отозвалась Сара.

– А что, кроме меня никого нет в округе? – осведомился Роберт, закуривая.

Он говорил с Сарой совсем иным тоном, чем с Синтией, не скрывая легкого пренебрежения. Чувствовалось, что он хорошо ее знал и особого уважения не испытывал.

– Ты все еще очень привлекательна, Сара. Не возьму в толк, зачем тебе здесь попусту тратить время?

– Разве я его трачу попусту?

– Что касается меня, безусловно, моя дорогая.

– Ты влюблен в Синтию, не отрицай!

Роберт помолчал мгновение и ответил:

– А это мое дело, Сара.

– Ну, ладно, ладно! Я просто констатировала очевидное. Не буду ставить тебе палки в колеса и вообще могу очень и очень пригодиться!

– Что ты имеешь в виду?

Сара поняла, что ее слова не оставили Роберта равнодушным. Она взяла лежащую на диване белую сумку и достала оттуда конверт.

– Получила сегодня письмо из Америки, – сказала она. – По-моему, тебе будет весьма интересно его содержание!

Роберт подошел к дивану и протянул руку.

– Верится с трудом, Сара. Дай взглянуть.

– Минутку, Роберт! Ты его получишь, но прежде у меня к тебе разговор, мне нужен твой совет.

– В чем дело? – резко спросил он.

– У меня не было случая сказать тебе, – начала Сара, – но дело в том, что Бенни умер. Мне больше не будут платить на содержание. Я очень нуждаюсь, Роберт, я в отчаянном положении!

– Понятно! – легкая улыбка промелькнула у него по лицу. – Сколько ты хочешь за это письмо, которое весьма интересно?

Сара назвала цифру. Роберт присвистнул и рассмеялся.

– Моя дорогая, ты, наверно, считаешь меня дураком!

– Все мужчины глупеют, когда влюблены!

Их взгляды встретились. Роберт встал.

– Хорошо, но если ты меня обманула, моли Бога о помощи!

Синтия, войдя через несколько минут, увидела, к своему удивлению, что Роберт и Сара, сидя на тахте, тихо и серьезно что-то обсуждают. Роберт встал при ее появлении и положил в карман белый конверт.

– Как там наша молодежь? – спросил он.

– Роза отнесла им чаю, – ответила Синтия. – И потом мистер Харрис должен спешить на поезд.

– Осталось лишь уточнить день свадьбы, – заключил Роберт. – А это уже на ваше усмотрение.

– О чем вы? – спросила Сара с любопытством.

– Ничего особенного, мы тут немного помогли одной молодой паре. Длинная история, тебе будет неинтересно.

Сара состроила ему гримаску и поднялась с дивана.

– Вот узнаешь Роберта поближе, как я, Синтия, – сказала она, – и увидишь, какой он забавный, в особенности, если старается кого-нибудь провести.

Лицо Роберта помрачнело, в глазах проглянуло что-то зловещее, и Синтию даже охватил страх за легкомысленную приятельницу. Сара и сама увидела, что зашла слишком далеко.

– Пойду, попудрю нос, надо прихорошиться, – весело защебетала она. – А ты, как я поняла, остаешься к чаю!

И она вышла, не дожидаясь ответа. Синтия посмотрела на Роберта.

– Выпьете чаю?

Роберт, подождав, пока за Сарой затворится дверь, обернулся к Синтии и со скрытым раздражением проговорил:

– Почему вы не предложите этой женщине перебраться в какое-нибудь другое место?

– Кому, Саре? – ошеломленно спросила Синтия. – Ей здесь нравится.

– Оно и видно, – сказал Роберт. – То-то она здесь слишком загостилась! Сара не годится вам в подруги. Вы… – Он замолчал, подыскивая нужное слово, потом продолжил: – Эта особа не достойна вас. Понимаете?

Синтия засмеялась.

– Очень мило с вашей стороны, но, поверьте, я сама могу о себе позаботиться. Я, как вы знаете, не ребенок.

– Синтия, послушайте меня! Я знаю, что говорю, я видел слишком много подобных Саре, а такую, как вы, встретил впервые. По правде говоря, я никогда до вас не встречал порядочной, достойной женщины.

– Не расхваливайте меня, – возразила Синтия шутливо, словно не замечая, как он серьезен. – Почему меня все так хвалят – сначала Артур, потом вы?

– Значит, Артур Марриотт говорит то же самое? – спросил Роберт. – Подумайте, как он проницателен! Тем не менее, я сужу по собственному опыту, и прошу вас тактично, если вы того желаете, но твердо предложить обольстительной, благоухающей дорогами духами Саре Иствуд, убраться отсюда подобру-поздорову.

Синтия резко выпрямилась.

– Я понимаю гораздо больше, чем вы полагаете, – возразила она, – и если кому-то придется покинуть этот дом, то отнюдь не Саре.

Роберт долго глядел ей в лицо, потом прерывистым голосом тихо проговорил:

– О, дорогая моя, почему мы все время ссоримся? Ведь я стремлюсь дать вам только любовь и нежность!

Синтия подняла на него взгляд. Ей казалось, будто она во власти колдовских чар, которые не в силах побороть. Так они стояли, лицом к лицу. Синтия попробовала заговорить, но лишь глубоко вздохнула.

Послышалось звяканье чайной посуды, дверь открылась. Синтия и Роберт отпрянули друг от друга, и он подошел к окну. Грейс внесла серебряный поднос, расставила посуду на покрытом кружевной скатертью столе с откидной крышкой.

– Молодой человек уходит, мисс! – Объявила Грейс. – Хочет с вами попрощаться.

– Иду, иду! – ответила Синтия, ухватившись за этот предлог.

Джим Харрис ждал в холле. Лицо его сияло от счастья.

– Нелли мне рассказала, как вы добры к ней, мисс Морроу.

– Она славная девушка, – улыбнулась Синтия. – Надеюсь, вы будете счастливы.

– Мы и правда счастливы, и спасибо вам и мистеру Шелфорду! Нелли хочет с вами поговорить насчет свадьбы, может, вы ей что посоветуете. Я снова приеду в субботу, – продолжал Джим Харрис. – Мистер Шелфорд велел приехать.

– Превосходно, Нелли будет ждать вас с нетерпением.

– Спасибо, мисс Морроу! Спасибо!

Синтия побежала наверх. Нелли лежала в кровати порозовевшая, улыбающаяся.

– Ах, мисс, до чего все замечательно! – воскликнула она, увидев Синтию. – Мне от радости даже плакать хочется. Я так счастлива, не верится, что все это правда!

– Все у вас будет превосходно, – заверила Синтия.

– А вы сделаете счастливым мистера Шелфорда, правда, мисс?

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила Синтия.

– Ох, простите, мисс, если что не так сказала, просто я видела, как он давеча здесь на вас глядел, и подумала, что он вас любит.

– Мистер Шелфорд и я – друзья и ничего более, – твердо заявила Синтия. – Достаточно в этом доме одного романа!

– Простите, мисс, если я не то сказала, – уважительно извинилась Нелли, но Синтия видела, что девушка осталась при своем мнении.

Почему меня не оставляют в покое? – сердито размышляла Синтия, направляясь в спальню. Она взяла с тумбочки у кровати маленькую фотографию в рамке, любительский снимок – Питер на ступенях дома в «Березах», в костюме для верховой езды. Он весело улыбался, глядя в аппарат, и жмурился. Было что-то трогательно-мальчишеское в его худом юном лице. Синтия смотрела на фотографию, вспоминая, как часто прятала ее под подушку, в отчаянии плакала над ней горькими слезами. Питер… и Роберт! Как можно их сравнивать! Она поставила фотографию на место, и, облокотясь на подоконник, выглянула в сад. Сколько времени она простояла так у окна, Синтия не знала, но вдруг внизу послышались голоса. Кажется, Сара звала ее:

– Ты ведешь себя невоспитанно! Спустись и попрощайся с гостем.

Она увидела поднятые к ней лица и по выражению глаз Роберта догадалась: тот прекрасно понял, что она хотела избежать его общества.

– Иду!

Синтия сбежала вниз по лестнице и вышла в сад.

– Мне пора, – сказал Роберт, когда она подошла к ним. – Благодарю за гостеприимство.

Он дразнил ее, и Синтии стало неловко.

– Спасибо за все, что вы сделали для Нелли, – проговорила она. – Девочка на седьмом небе от счастья.

– Я все улажу к субботе, – отозвался Роберт.

– Спасибо, – повторила Синтия.

Они с Сарой проводили Роберта через газон к воротам, где стояла машина.

– Надеюсь, Микаэла чувствует себя хорошо, – сказала Синтия. – Передайте от меня привет.

– Все у нее прекрасно, – отвечал Роберт. – Она сегодня была у Халламов.

– У Халламов? – повторила Синтия. – А Хью Мартен уже уехал?

– Кажется, нет, – сказал Роберт. – Он вам не нравится?

– Не нравится, – ответила Синтия. – И не годится Микаэле в приятели.

Она с тревогой вспомнила взгляд Микаэлы, обращенный во время танца к Хью.

– Он, надеюсь, не является к ней с визитами?

– Нет, – отвечал Роберт. – И не беспокойтесь, я знаю, как поступать с такого рода субъектами.

Когда он отъехал, Сара негромко усмехнулась.

– Ничего он не знает! – воскликнула она.

– О чем? – отозвалась Синтия.

– О своей драгоценной Микаэле и Хью Мартене. Конечно, они встречаются.

– Ах, Сара, какой ужас! Почему ты мне ничего не сказала?

– Я думала, тебе это неинтересно, – ответила Сара. – Вдобавок, если хочешь знать, мисс Микаэла сумеет за себя постоять.

– Надеюсь, у девочки хватит ума не принимать его всерьез, – отозвалась Синтия, скорее успокаивая себя, чем в ответ Саре.

Но все равно, репутация у него дурная. И не следует вмешивать Роберта, надо самой повидаться с Микаэлой и поговорить с ней начистоту. Жаль, что Микаэла не такая, как молодые англичанки, с ними гораздо проще. За пленительной юной наивностью Синтия чувствовала неуступчивую твердость. В чем-то она явно походила на отца. Будет нелегко.

Словно откликаясь на ее мысли, Сара сказала:

– Послушайся моего совета, не вмешивайся. Никто тебе спасибо не скажет. И если хочешь знать, Микаэла – вылитый Роберт, она поступит по-своему, как бы и кто бы ни старался этому помешать.

12

Синтия часто повторяла себе, как ей хочется быть одной, но теперь, пробыв в одиночестве неделю, она, сама себе не веря, осознала, что ей необходимо чье-то общество. Синтия думала о Саре – та, получив неизвестно откуда весьма приличные деньги, отбыла в суете и великой радости. Впрочем, Синтия не очень горевала, когда подруга уехала, хотя из приличия приглашала ее пожить еще.

В Индии Сара была совсем иной. Глубоко несчастная, одинокая, она цеплялась за всякого, кто ее пожалеет, выказывая искреннюю благодарность за доброту и участие. Казалось, ей по натуре свойственно душевное расположение к людям.

Принимая Сару у себя, Синтия день ото дня убеждалась, что первое впечатление о подруге было ошибочным. Сара оказалась суетной, недоброжелательной, завистливой. По совести говоря, Синтия от нее устала и испытала немалое облегчение, когда та, блестя глазами, объявила, что должна вернуться в Лондон.

– Я могу теперь все себе позволить, Синтия! Хоть и не уверена, надолго ли. Ах, как это чудесно – быть снова на людях! У меня куча знакомых! Рестораны, танцы!..

Привыкнув к нескончаемым жалобам Сары на безденежье, Синтия немало удивилась, когда нежданно-негаданно у ее гостьи появилось достаточно средств, чтобы вернуться в Лондон и снова зажить на широкую ногу. Непонятно, откуда такие деньги – почтовых переводов Сара не получала, ни одного своего украшения не продала.

Поначалу Синтия была благодарна судьбе за избавление от неугомонной гостьи, но к своему удивлению через несколько дней начала скучать по Саре. Хорошо, конечно, побыть в одиночестве. Однако, молча сидеть день за днем в пустой гостиной, подниматься наверх в спальню, где рядом все комнаты заперты и царит безмолвие, лежать часами без сна, раздумывая, как приятно было бы поговорить по душам с внимательным собеседником, не очень-то весело. А вдобавок, не желая себе в том признаться, Синтия очень скучала по Роберту, который был в отъезде. Он позвонил ей утром, когда уезжала Сара, и сообщил, что они с Микаэлой отправляются в Гудвуд на скачки.

Синтия потом размышляла, кто мог подсказать Микаэле мысль о поездке в Гудвуд. Девочке самой до этого не додуматься. Но, тем не менее, вряд ли ее подговорил Хью Мартен. Со стыдом Синтия вспоминала, как Сара убеждала ее, будто что-то происходит между Микаэлой и Хью, как в тревоге и беспокойстве она решила, не откладывая, затеять об этом разговор с Микаэлой, и как все закончилось полным конфузом.

Синтия отправилась в «Березы» под тем предлогом, что желает презентовать Микаэле несколько вышитых ею самой мешочков для лаванды. Микаэла была в саду, в одиночестве, лежа в ярком полосатом гамаке, читала французский роман и, по-видимому, обрадовалась гостье.

– Как приятно вас видеть! – воскликнула Микаэла. – Вам нужен папа? По-моему, он где-то в доме.

– Нет, я пришла к вам, – ответила Синтия.

Отдав Микаэле подарок, она, глубоко вздохнула и храбро принялась за выполнение своей благородной задачи.

– Что поделываете в последнее время? – спросила Синтия самым обычным тоном. – Видитесь ли с семейством Халлам?

– Я была у них вчера на ланче, – ответила Микаэла.

– Они вам нравятся?

– Они презабавные!

– Хью Мартен все еще у них гостит?

– Хью Мартен? – медленно повторила Микаэла. – Высокий брюнет, раньше жил где-то неподалеку?

– Да, это Хью Мартен.

– Он еще у них, но, кажется, скоро уезжает…

Микаэла произнесла это неуверенно и без видимого интереса к предмету разговора.

– Я рада, что он скоро уезжает, – заметила Синтия. – Видите ли, Микаэла, вы здесь совсем недавно, вам пока что трудно разобраться, кто хорош, а кто плох. Но не хочется, чтобы Хью Мартен оказался среди ваших друзей.

– Почему? Чем он так плох?

– Да, лестного о нем не скажешь. Конечно, есть у него и привлекательные черты, как и у всех. Но мне хотелось бы видеть среди тех, с кем вы поддерживаете дружеские отношения, Микаэла, милых молодых людей, – жаль, если вы будете тратить время на персонажа вроде Хью Мартена.

– Но я его почти не знаю! – воскликнула Микаэла. – А кроме того, он, видимо, считает меня слишком молодой и довольно скучной. Похоже, его интересует миссис Халлам.

У Синтии словно гора свалилась с плеч – Микаэла говорила так просто, бесхитростно, невозможно было заподозрить, будто она что-то скрывает. Сара, конечно, была не права, но это с ней случалось довольно часто, особенно если речь шла о тех, кому она попросту завидовала.

– Ну, вот и славно, – одобрила Синтия. – И, надеюсь, вы не сердитесь на меня, Микаэла, за этот разговор? Я лишь желаю вам добра, хочу, чтобы вы были счастливы!

Микаэла вдруг лукаво взглянула на нее.

– Правда? – отозвалась она. – Наверно, как и все, вы желаете мне такого счастья, каким видите его сами…

Синтия изумилась: Микаэла чрезвычайно проницательна для своих семнадцати лет!

– Я думаю, это зависит от многих обстоятельств, – продолжала Микаэла. – От мудрости, опыта, но не от возраста. Некоторые полагают, возраст дает им право поучать молодых. Но возраст еще не все. Многие старики попросту глупы, особенно, когда речь идет о человеческих отношениях.

– Вы меня пугаете! – воскликнула Синтия.

– Почему? – удивилась Микаэла. – Потому, что у меня своя точка зрения? У меня хватало времени на раздумья. Вы ведь знаете, меня воспитали дед и бабушка. Оба были старше, но совсем разные по характеру. Бабушка умом не отличалась, она часто мне говорила: «Ты должна так поступить, потому что я так велю. Я старше и знаю все лучше твоего». Дедушка в молодости был весельчак и сорвиголова. Короче, не то что бабушка… Иногда он рассказывал мне о своих похождениях. И у него было чему поучиться. А теперь, пойдемте, поищем папу, – предложила она. – Он будет рад видеть вас.

Микаэла взяла гостью под руку и повела через газон к дому.

В последующие дни Синтия снова и снова возвращалась мыслями к этой удивительной девушке. Как она распорядится своей жизнью? Какого человека выберет в мужья? Для Синтии Роберт и Микаэла были как бы обитателями иного мира. Разве можно надеяться понять их, найти с ними общий язык? Они уедут отсюда, – думала Синтия. – Они не могут остаться здесь.

Ей трудно было вообразить Роберта, живущего спокойной, обыденной жизнью сельского сквайра. Или же Микаэлу, счастливую в супружестве с простым, без затей, молодым человеком из здешних мест, который редко читает книги и для которого самое большая радость – день удачной охоты!

В сотый раз Синтия спрашивала себя, зачем Роберту Шелфорду понадобились «Березы». Конечно, это настоящее дворянское родовое гнездо, но для него оно не подходит. Он всегда представлялся ей на необъятных просторах, у недосягаемой горной вершины, у широкой реки с предательски опасным быстрым течением, которую надо перейти вброд. Он чужой здесь, среди тихой, неяркой безмятежной природы, как и очаровательная латиноамериканка, его дочь. Все твои мысли только о них! – корила себя Синтия. – Хватит! Думай о другом, о себе, наконец!..

– Мне надо найти какое-то занятие, Грейс! – сказала Синтия старой горничной.

– У вас сил не хватит для трудного дела, мисс!

– Я полна сил! – возразила Синтия. – И вижу, как растолстела. Роза меня обкармливает!

Горничная улыбнулась.

– С позволения сказать, вы совсем другая стали, мисс, не сравнить с тем, как приехали. Совсем худышка были. И вроде старше своих лет. А теперь точно, как на той карточке. Помните у вашей бабушки на туалетном столике стояла?

– Помню! – воскликнула Синтия. – Мне там восемнадцать.

– Ну, вот такая и сейчас, мисс!

– Благодарю за комплимент, но это еще одна причина, по которой следует заняться делом.

– Уж не собрались ли вы уехать от нас, мисс? – спросила вдруг Грейс.

Судя по голосу, старушка забеспокоилась.

– Ни за что от вас не уеду! – ответила Синтия поспешно, и горничная вздохнула с облегчением.

Период выздоровления, беспокойство, желание перемен, привычная обстановка раздражает. Пройдет, конечно, пройдет!.. – думала Синтия, но когда через несколько минут раздался телефонный звонок, она с волнением подбежала и взяла трубку.

– Слушаю!

Голос Роберта сказал:

– Алло, Синтия! Вы еще здесь?

– Конечно! Когда вы вернулись? Хорошо провели время?

– Замечательно. У Микаэлы был огромный успех, а я купил несколько скаковых лошадей!

– Боже! Вы их привезете сюда?

– Не сразу, они проходят обучение в Ньюмаркете. Вам, думаю, интересно об этом узнать.

– Чрезвычайно! Но расскажите еще про Микаэлу.

– Завела огромное число друзей, самых разных. Каждый вечер в Лондоне мы куда-нибудь выезжали и всегда по отдельности.

– Вы, как я вижу, оказались не самой лучшей дуэньей, не справились со своей ролью.

– Так и знал, что мне от вас нагорит! Послушайте, Синтия, я хочу пригласить вас сегодня вечером. Для меня это очень важно, я тут кое-кого жду, очень хотелось бы, чтобы вы встретились с этим человеком.

– Ах, Роберт, я ни с кем не хочу встречаться! Но рада буду повидать Микаэлу.

– Повторяю, это важно для меня. К восьми пришлю за вами машину.

Он повесил трубку. Синтия знала: она, конечно, не сможет ему отказать. Типичный поступок Роберта! – думала она, испытывая вместе с тем легкую тревогу: тон был какой-то необычный. Вдруг Синтия замерла. Она подумала, что Роберт решил жениться и хочет познакомить ее со своей будущей женой. Может быть, в этом дело?

– Если так, я буду рада знакомству с ней.

Синтия произнесла это вслух, и слова откликнулись насмешливым эхом в пустой комнате.

Она прошла из гостиной в кухню предупредить Розу, что обедать не будет, потом поднялась наверх проверить, в порядке ли вечернее платье. Синтия долго и с особым тщанием наряжалась и приводила себя в порядок – ей хотелось сегодня выглядеть особенно привлекательной. Результат, как будто, неплохой!

– Очень вы сегодня красивая, мисс! – сообщила горничная, подавая ей пальто.

– Спасибо, Грейс!

– Я Розе говорю, вы давеча сказали, мол, кормит она вас хорошо. Уж так-то она обрадовалась! Роза гордится, что хорошо умеет готовить.

– Она замечательно готовит, – весело отвечала Синтия. – И вы, Грейс, чудесно за мной ухаживаете – что бы я без вас делала!

– Ну, мисс, уж вы скажете, – ответила довольная и польщенная Грейс. – А нам только и надо, чтобы все у вас было хорошо. Как моя матушка говаривала: ничего на свете нету дороже здоровья.

– Конечно! – воскликнула Синтия. – Спокойной ночи, Грейс, я вернусь не поздно.

Она села в ожидавшую ее машину и помахала на прощание. Прелесть, что за старушка!.. Старается изо всех сил, лишь бы я не горевала о «Березах». И вдруг, на повороте в главную аллею, к своему великому удивлению Синтия не испытала обычного чувства утраты. Я свободна! – подумала она. – Свободна от призраков и мучительных воспоминаний, которые преследовали меня столько лет!