Текст книги "Триумф любви"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Лакей отворил дверь в маленькую бледно-голубую гостиную с изящной инкрустированной мебелью, которая, по словам герцогини, находилась в собственности семьи уже свыше ста лет.

– Не хотите ли присесть, сэр Маркус? – вежливо осведомилась Тина, указывая на стул рядом с камином и усаживаясь на диван. К ее ужасу сэр Маркус опустился рядом с ней.

– Сегодня утром вы выглядите просто очаровательно, – сказал он с интонацией, которую она больше всего ненавидела. Однако Тина заставила себя взглянуть на него, и искусственная улыбка, как ей показалось, придала жесткость ее лицу.

– Вы, как всегда, добры! – тихо произнесла она.

– Меня мучил вопрос, думали ли вы обо мне прошлой ночью?

– Прошлой ночью? – удивленно переспросила она.

– После того, как я оставил вас или, скорее, вы оставили меня… – пояснил сэр Маркус. – Вы подумали о моем предложении?

– О! – пробормотала Тина. Она знала, что ее собеседник обязательно заведет об этом речь. Тем не менее она не ожидала, что сэр Маркус так быстро перейдет к теме предстоящего замужества.

– Да, разумеется, – ответила Тина.

– Конечно, мне не хочется вас торопить, – сказал он. – Но, несмотря на мое огромное желание узнать, станете ли вы моей женой, у меня имеются определенные планы. Планы, которые, разумеется, зависят от того, сделаете ли вы меня самым счастливым на свете человеком.

– Какие же это планы? – спросила Тина, пытаясь выиграть время перед тем, как ей придется дать прямой ответ.

– Сегодня утром я был у принца, – начал он. – Вообще-то я был на приеме у его королевского высочества, пока он одевался. Он признался, что лондонский сезон уже наскучил ему, и предложил мне составить компанию ему и, разумеется, миссис Фитцгерберт, от которой, как вам известно, он просто без ума. Так вот, он предложил составить ему компанию в поездке в одно местечко под названием Брайтелмстон. Это маленький рыбацкий поселок, который его королевское высочество обнаружил на южном побережье. Это могло бы стать для него неплохим развлечением и позволить на время отвлечься от дел. Но мне не хотелось бы покидать Лондон, если только вы, конечно, не составите мне компанию. Если бы вы согласились стать моей женой, то ваше присутствие было бы вполне естественно в глазах других людей.

Тина посмотрела на свои сжатые руки. Это, должно быть, просто, сказать «да», думала она. И в то же время она чувствовала, как каждый нерв в ее теле удерживает ее, шепчет ей на ухо подождать. Если решение приято, то это уже бесповоротно.

Подождать! Подождать! Казалось, слова искушают ее. Она знала, что искушение вызвано не инстинктом самосохранения, а охватившим ее ужасом. Ужасом от сознания, что она отдает себя в руки человека, которого она – вне всяких сомнений – ненавидит.

– Вы мне приснились прошлой ночью, – сказал сэр Маркус, пока она молчала. – Мне снилось, что я сжимал вас в объятиях, как это было в Воксхолл-гарденз, и целовал вас. А вы целовали меня. Ваши поцелуи даже во сне пьянили как вино, моя маленькая Тина!

В его голосе было что-то гипнотическое. Но все же, когда он наклонился к ней ближе, она почувствовала ненависть. Одно лишь его присутствие вызывало у нее омерзение. В тот момент ей страстно захотелось высказать ему все, что она о нем думает, и выскочить из комнаты.

На какое-то мгновение она представила себе, как бежит наверх к лорду Винчингему, склоняется над его постелью, и шепотом сообщает, что она не смогла сказать «да» сэру Маркусу, потому что на самом деле она любит другого!

Только она может спасти лорда Винчингема! Только она могла гарантировать, что кредиторы не разорвут его на части и не отправят с позором в долговую тюрьму! Тина знала, что именно безответная любовь даст ей сил сделать то, что велит ей долг. До этого она боролась за себя, теперь же она сражалась за того, кого безоглядно полюбила.

Она сжала пальцы, пока не побелели костяшки, но потом, взяв себя в руки, произнесла ровным и спокойным голосом:

– Я благодарна вам, сэр Маркус, за оказанную мне честь. Прежде всего мне хотелось бы извиниться за свое поведение прошлой ночью. Вы застали меня врасплох, и вам придется простить меня за те неудобства, которые я причинила и вам, и ее светлости герцогине, когда так неожиданно оставила вас.

– Не нужно никаких извинений! – ответил сэр Маркус. – Я обещаю, что прощу вам даже большие обиды. Я виноват в том, что так испугал вас. В моих руках вы трепетали, как маленькая птичка, попавшая в ловушку. Это возбудило меня, кровь моя закипела. Мне придется научить вас тому, моя дорогая, что такое настоящая страстная любовь.

В его словах чувствовался какой-то скрытый смысл, который заставил Тину покраснеть. Однако она снова сумела сдержаться и произнесла спокойным голосом:

– В будущем я постараюсь вести себя более осмотрительно.

– Вы выйдите за меня замуж перед тем, как мы отправимся в Брайтелмстон? – спросил сэр Маркус.

Она перехватила его взгляд и заметила мелькнувшую в его глазах похоть. Она знала, что пока еще он держит себя в руках, но ее смущение разжигает в нем страсть. Ей стало ясно, что история с принцем Уэльским и предполагаемое путешествие в Брайтелстом были лишь предлогом, рассчитанным на то, чтобы поторопить ее с решением. Нетерпение сэра Маркуса и его властная самоуверенность выходили за все мыслимые рамки приличий.

Тем не менее иного входа у нее не было! Куда бы она ни бросила взгляд, ее со всех сторон окружала высокая стена отчаяния.

– Прежде чем я дам вам ответ, сэр Маркус, – произнесла Тина дрожащим голосом, – я должна… Надеюсь, вы простите меня… Но я должна поставить одно условие.

– Условие? – спросил он. – Я уверен, оно не будет очень трудным. Я хочу вас, Тина! И если ваше условие выполнимо, я с готовностью соглашусь с любым вашим пожеланием.

– Благодарю вас, сэр Маркус, – натянуто сказала Тина. – Но я думаю, перед тем как вы дадите мне подобное обещание, вам было бы лучше заранее узнать, какое именно.

– Очень хорошо, – ответил сэр Маркус. На его губах играла улыбка – зловещая улыбка победителя. Тина знала, что его победа – лишь вопрос времени, и уже совсем скоро его огромные руки потянутся к ней, а его губы, горячие и жадные, снова будут искать ее губы.

В какой-то момент ей казалось, что она упадет в обморок. Но нечеловеческим усилием воли она взяла себя в руки.

– Условие следующее, сэр Маркус, – сказала она, стараясь справиться с охватившим ее волнением. – Если я пообещаю выйти замуж за вас, то вы должны будете дать мне сто тысяч фунтов еще до того, как мы обвенчаемся в церкви и станем мужем и женой.

Она сказала это, не осмеливаясь поднять на него глаза.

– Сто тысяч фунтов!

Сэр Маркус медленно поднялся на ноги. Лицо его было серьезным, но глаза горели нескрываемым любопытством. Прежде чем он успел что-либо сказать, Тина быстро произнесла:

– Я не могу… И это часть условия… Я не могу и не буду отвечать ни на какие ваши вопросы.

Какое-то мгновение он хранил молчание. Тина подумала, что он сейчас откажется от ее предложения. С одной стороны, ей хотелось побыстрее избавиться от его присутствия, но с другой – она опасалась, что если он откажется сейчас, то ей уже никогда не удастся спасти лорда Винчингема. Пока, затаив дыхание, она ждала его ответа, до нее дошел невыполнимый, фантастический характер ее требования. Какая другая женщина осмелилась бы попросить так много? Однако какая другая женщина рискнула бы потерять такую замечательную «партию», если только не принимать во внимание то, что деньги были для нее важнее, чем сам человек, от которого она их требовала?

Сэр Маркус продолжал молчать. Внезапно Тина почувствовала, как он схватил ее и властно прижал к себе.

– Ты настоящая дьяволица! – пробормотал он. – Ты дразнишь меня, разве не так? Ты играешь в опасную игру, проверяя мою привязанность к тебе! Хорошо! Если ты вынуждаешь меня выплатить тебе сто тысяч фунтов, я без колебаний выполню твою просьбу! Я уверен, что эта цена вряд ли окажется слишком высокой.

По голосу сэра Маркуса она поняла, что его желание обладать ею усиливается с каждой минутой. Тина была готова спрятать лицо у него на плече, но его рука снова прикоснулась к ее подбородку и приподняла его. В его глазах она увидела безумный огонь страсти, затем почувствовала, как к ее губам жадно прижались его жаркие губы.

Девушка даже не пыталась высвободиться, понимая бессмысленность сопротивления. Сэр Маркус, словно обезумев, принялся покрывать поцелуями ее губы, глаза, щеки и наконец ее нежную белую шею.

Ей казалось, что даже в аду она не испытала бы более страшной пытки, более сильного унижения и позора. Совершенно неожиданно, когда Тина решила, что больше не выдержит, сэр Маркус отпустил ее и подошел к окну.

– Я не могу выбросить из головы ваш образ, Тина! Я схожу от вас с ума! – сказал он каким-то напряженным, неестественным голосом. – Но я не намерен долго ждать той минуты, когда вы по закону станете моей. Потом я научу вас отвечать на мои поцелуи, научу желать меня так, как я сейчас желаю вас. – Он неприятно рассмеялся. – Проказница, вы определенно знаете, как вскружить мужчине голову! Я всегда, всю мою жизнь любил необъезженных лошадей и женщин, которые ко мне не вполне расположены…

Тина не двигалась, оставаясь в том положении, в каком он ее оставил. Ей казалось, что она обратилась в камень. Она чувствовала, что его замечания в достаточной степени оскорбительны, но в данный момент это почему-то не трогало ее. Для нее имела значение лишь любовь к другому человеку, которую она бережно хранила в своем сердце.

Поцелуи сэра Маркуса вызвали у нее глубокое отвращение. Но она сказала себе, что с этим пока придется смириться. То, что для нее действительно имело значение, то, что для нее было свято, останется в неприкосновенности. Сэр Маркус мог завладеть ее телом, бессовестно осквернить его, но был не в состоянии распоряжаться ее сердцем.

Она закрыла глаза, не в силах смотреть на него, и снова услышала его отвратительный смех.

– Я думал, что стрелы Купидона и причиняемые им раны остались для меня в далеком прошлом, – сказал он, пройдясь по комнате и снова став рядом с ней. – Вы получите свои деньги, и я не стану задавать лишних вопросов, во всяком случае – не сейчас. Но я тоже поставлю вам условие. Мы поженимся не позже, чем через неделю. Договорились?

Тина на какое-то мгновение пришла в замешательство от его слов, но потом решила, что, приняв предложение сэра Маркуса, ей легче будет помочь лорду Винчигему. Он сможет заплатить мистеру Лэмптону, и тогда его имущество не пойдет с молотка и не будет продано для расплаты с кредиторами. В Винче хранятся картины и серебро, за которые можно будет выручить не одну тысячу фунтов. Однако этого в любом случае недостаточно, чтобы удовлетворить мистера Ханта и других более назойливых кредиторов. Лорд Винчингем обещал заплатить через две недели: что ж, кредиторы получат свое. С той минуты, когда мистер Лэмптон получит свой долг, лорду Винчингему не нужно будет далее скрывать то, что он будет вынужден исполнить и более жесткие требования, выставив на продажу некоторые семейные реликвии.

Тина грустно вздохнула.

– Я согласна, – чуть слышно промолвила она.

Сэр Маркус подошел ближе и потянулся к ней, чтобы поцеловать ее, но девушка ускользнула от него.

– Я должна сообщить о нашем разговоре ее светлости, – сказала она и выбежала из комнаты до того, как будущий жених успел ее схватить.

Тина слышала, как он зовет ее, когда спешила вверх по лестнице, но так и не оглянулась. Лишь оказавшись на верхней площадке, она яростно вытерла рот тыльной стороной ладони, стараясь избавиться не только от прикосновения его губ, но и от его богатства, его положения, его власти, его желания обладать ею. О Боже! Как же она его ненавидит!

Оказавшись в своей спальне, Тина безудержно разрыдалась. Рыдания сотрясали все ее тело до тех пор, пока она подумала, что больше не вынесет этого и ее сердце разорвется от горя.

Глава 10

Время летело с пугающей быстротой. Тине казалось, что у нее нет даже свободной минуты, чтобы не только думать о чем-то, но даже что-то чувствовать.

– Наследнице, которая выходит замуж за одного из самых богатых людей Лондона, полагается иметь лучшие наряды, которые только есть в городе! – уверяла ее леди Хертингфорд, и у Тины уже не было ни сил, ни желания спорить с ней.

Несчастная невеста покорно соглашалась со все новыми и новыми выдумками герцогини: газовая ткань из Франции, бархат из Лиона, кружева из Парижа.

Иногда Тине казалось, что все это лишь ночной кошмар, который никогда не кончится. Но ночью, когда девушка наконец оставалась одна, она чувствовала себя обиженной и униженной.

Тина почти не видела лорда Винчингема: по словам доктора, он нуждался в полном покое. К тому же ему постоянно делали массаж, и если он и появлялся за ужином, то лишь ненадолго – только для того, чтобы коротко сообщить герцогине о своем самочувствии.

Иногда Тине казалось, что для нее было бы намного лучше, если бы она вообще не видела его. Ее сердце тревожно замирало, когда лорд Винчингем входил в комнату. Она забывала обо всем на свете, ожидая, что он заговорит с ней. Она была безумно счастлива, когда граф улыбался ей, и ее переполняло чувство полного отчаяния, когда он хмурился.

Все это походило на какое-то сумасшествие, но, несмотря ни на что, в глубине ее души все еще теплилась надежда. Непременно, должно произойти какое-нибудь чудо, которое предотвратит неизбежную катастрофу.

Радовало одно: в эти дни она мало виделась с сэром Маркусом. Когда он приезжал и говорил герцогине, что хочет видеть свою будущую жену, леди Хертингфорд чуть грубовато отвечала ему:

– Чушь! Вы будете видеться с ней постоянно, когда женитесь на ней. Я не позволю, чтобы она пошла под венец в наряде, подходящем лишь жалкой провинциалке. Она непременно должна выглядеть шикарно, или вы вообще не женитесь на ней. Это мое последнее слово.

– Но я женюсь на Тине, а не на ее нарядах и украшениях, – мрачно возражал ей сэр Маркус.

– Невеста должна быть неотразима, – упрямо стояла на своем старая герцогиня. – И если у нее не будет достаточно нарядов и украшений, то после свадьбы будет уже слишком поздно искать их.

– Я бы хотел пригласить вас обеих вечером в Воксхолл, – сердито произнес сэр Маркус, – но вы говорите мне, что Тина слишком устала для таких развлечений.

– Конечно, устала! – воскликнула герцогиня. – Вы бы еще не так устали, если бы вставали с петухами и без конца ходили по модным салонам! Я буду гордиться Тиной в день ее свадьбы, вот увидите. Терпеть не могу этих бледных неженок, которые чуть ли не в обморок падают, приближаясь к алтарю. Тина должна быть на высоте, ведь ей еще предстоит медовый месяц в компании такого видного джентльмена, как вы.

С этими словами герцогиня похлопала его по плечу своим веером с ручкой из слоновой кости, и они оба рассмеялись. Это был смех умудренных опытом людей, которые никогда не прочь посмеяться над людьми молодыми и наивными.

– Вы держите меня в узде, миледи, – пожаловался сэр Маркус.

– Просто у меня больше никогда не будет такой возможности, – ответила герцогиня. – Кто потом вас будет сдерживать, не вы же сами себя?

– Вам не следует прислушиваться к слухам, – учтиво, но решительно произнес он.

Леди Хертингфорд сжала губы и серьезно взглянула на него.

– К сожалению, я уже прислушалась, и многое из того, что я узнала, не делает вам чести. Вы обещаете мне, что будете хорошо обращаться с девочкой?

– Конечно! Клянусь вам! – воскликнул сэр Маркус. – Уверяю вас, она будет счастлива. Многим женщинам я давал то, о чем они даже не мечтали.

– Если многие женщины – это те распутницы, которые испортили вашу репутацию, меня это не впечатляет.

Сэр Маркус рассмеялся, показывая, что ничуть не смущен таким критическим высказыванием.

– Кто бы они ни были, – произнес он в ответ, – больше всего на свете им хотелось, чтобы наши отношения длились вечно. Все женщины в постели одинаковы, ваша светлость, кем бы они ни были от рождения.

– Не все, – возразила герцогиня, – Есть исключения – женщины, у которых есть идеалы, и, что самое важное, приличные женщины. Но, насколько я знаю, вам не ведомо это слово.

– Если бы ваша светлость были мужчиной, мне бы не составило труда ответить вам, – улыбнулся сэр Маркус. – Я могу научить манерам любую невоспитанную девчонку, и мне это доставит несомненное удовольствие. К тому же у меня вполне достаточно опыта в этом деле.

С этими словами сэр Маркус поцеловал герцогине руку и направился к выходу. Самодовольная улыбка на его губах непременно сменилась бы мрачной гримасой, если бы он обернулся и увидел выражение лица леди Хертингфорд.

По всей видимости, именно после этого разговора герцогиня стала намного добрее и мягче в обращении с Тиной. Она знала, что девочка не желает оставаться наедине с будущим мужем, и поэтому отклоняла все его приглашения, какими бы заманчивыми они ни казались: поездки в парк, на балы, в оперу или на званые приемы.

Тине казалось, что сила воли окончательно покинула ее, и она уже никак не могла сопротивляться наступающей катастрофе. Ее поддерживала лишь мысль о том, что своей женитьбой она спасет Стерна от позора и унижения. Это было все, о чем она могла думать в последнее время.

Она уже забыла, что собиралась спасти также и себя, пожелав стать женой богатого и привлекательного молодого человека, вместо того чтобы работать за гроши гувернанткой в каком-нибудь доме. Она уже не могла отказаться от своего решения стать женой сэра Маркуса, не могла подвести лорда Винчингема, для которого это было последней надеждой выплатить долг Лэмптону. К тому же Тина считала, что обратного пути уже нет также и по той причине, что Стерну и герцогине в любом случае пришлось бы выложить немалые деньги по счетам за наряды для Тины.

Ей вдруг вспомнилось, как давным-давно, в дни ее детства, мать часто говорила о том, что ложь способна породить лишь новую ложь. Тина подумала, какую огромную и запутанную интригу сплели они с лордом Винчингемом, затеяв эту, как им казалось, невинную авантюру.

Вернувшись домой, Тина почувствовала, что очень устала. Мадам Раше продержала ее на ногах целых четыре часа! В холле она обнаружила большой букет ярко-красных орхидей. Уже привыкнув к тому, что такие букеты сэр Маркус присылает ей каждый день, Тина даже не взглянула на него и направилась к лестнице.

– Недешевый подарок от жениха, должна я тебе сказать, – сухо заметила герцогиня.

– Да, мадам, – кротко ответила она.

Герцогиня остановилась на лестнице и сказала Тине:

– Полюбуйся на цветы, прочитай записку. Нельзя так явно выказывать свое безразличие при слугах.

Тина вернулась в холл, понимая, что вечером герцогиня обязательно прочитает ей очередную нотацию. Она изо всех сил старалась сделать вид, что ей безумно нравятся роскошные орхидеи, и взяла в руки записку. Всего четыре слова, написанных решительным почерком, захлестнули ее ненавистью: «Скоро ты будешь моей».

Ей показалось, будто в ее сердце вонзился острый кинжал. Всего несколько часов, и она действительно будет принадлежать ему. С трудом контролируя себя, Тина нашла силы не порвать записку в клочья, не бросить на пол и не растоптать их.

Она посмотрела на лестницу. Герцогини не было видно. Тина с облегчением вздохнула и увидела, как из библиотеки выходит дворецкий, держа в руке поднос, на котором стоял графин с вином. Тина замерла.

– Его светлость дома? – спросила она дворецкого.

– Да, мисс, он в библиотеке, – ответил тот.

Тина уже не могла сдерживать свои чувства. Ноги сами понесли ее в библиотеку. Она уже не чувствовала усталости. Стерн здесь! Она скоро увидит его! Все остальное для нее уже не существовало: ни сэр Маркус, ни его подарки, ни старая герцогиня. Ей хотелось только одного – остаться наедине с человеком, которого она любит.

Лакей открыл перед ней дверь, и она увидела лорда Винчингема. Он сидел в высоком кресле на коврике перед камином. В руке он держал стакан вина, а на его лице было выражение усталости. Но сейчас он казался Тине намного привлекательнее, чем раньше.

Когда он увидел ее, его глаза оживились.

– Тина! – радостно воскликнул он.

– Не вставайте! – быстро произнесла она. – Мы только что вернулись с герцогиней от портнихи… Мне сказали, что вы дома… Я просто хотела узнать, как вы.

– Неплохо, – ответил лорд Винчингем. – Доктора довольны мной, хотя мне все больше кажется, что было бы лучше, если бы Клод оказался более метким стрелком.

– Я хотела вам кое-что сказать, – начала Тина. – Мне показалось, что я видела Клода вчера вечером. Мы поздно возвращались домой, так как герцогиня возила меня в Челси к портнихе, которая, как ей сказали, шьет самые модные костюмы для верховой езды. Когда мы подъезжали к дому, улицы были уже пусты и начало смеркаться. В саду среди деревьев я увидела Клода. Во всяком случае, мне так показалось.

– Увидели Клода? – выпалил лорд Винчингем.

– Да, его. Я почти уверена, что это был он. Он стоял в тени, и с ним были еще два каких-то человека. Он что-то говорил им, указывая в сторону дома.

– Вы, наверное, ошибаетесь, – нахмурился лорд Винчингем. – Не думаю, что у него хватит наглости показываться здесь, по крайней мере до тех пор, пока я не встану окончательно на ноги. Я попрошу моих друзей подкараулить его, когда он вернется. Он легко от них не отделается.

– Что вы хотите этим сказать?

– Они выпорют его плетью. А если нет, то я сам это сделаю, – с жаром пояснил граф. – Он все-таки пытался убить меня, и только чудо помешало ему сделать это.

– Нет-нет, оставьте его в покое! – жарко запротестовала Тина. – Пожалуйста, не мстите ему! Я не знаю почему, но меня пугает этот человек!

Лорд Винчингем откинулся на спинку кресла и засмеялся, но в его смехе была не радость, а злоба.

– Вас пугает Клод? – удивился он. – Не стоит его бояться. Он глупец и всегда им был. Как говорит герцогиня, он жалкий червяк, а червяков нужно давить.

– Нет! Нет! Он не червяк, – сказала Тина. – Он скорее змея, которая будет дожидаться своего часа, чтобы отомстить, чтобы уничтожить вас! Пожалуйста, прошу вас, оставьте его в покое. Отправьте его за границу, если сможете, только не подвергайте себя еще большей опасности.

– Не стоит беспокоиться, – спокойно произнес лорд Винчингем. – Если Клод убьет меня, никто не будет об этом жалеть.

– Я буду! – Слова сами вырвались у Тины. Граф поднял на нее взгляд, она почувствовала, что ее лицо залилось краской смущения, и быстро добавила: – Мне бы очень не хотелось, чтобы ваш кузен добился своего и завладел Винчем.

– Винч! Винч! – воскликнул лорд Винчингем. – Неужели вы всегда думаете только об этом? Неужели только из-за моего поместья мы совершили столько ошибок? – Он протянул ей руку. – Идите сюда, – сказал он. – Подойдите поближе. Мне нужно серьезно поговорить с вами.

Тина взяла его руку и села рядом с ним на маленький стул. Их взгляды встретились.

– Вы выглядите усталой и несчастной, – произнес он таким тоном, каким никогда раньше с ней не разговаривал.

– Нет, уже нет, – отозвалась Тина, нисколько не кривя душой. От одного его прикосновения она почувствовала себя счастливой, и ей показалось, будто вся комната залита ярким солнечным светом.

– Давайте прекратим весь этот маскарад, – сказал лорд Винчингем. – Расскажите им правду. Уэлтон хотя и богат, но он не сделает вас счастливой.

На мгновение Тина закрыла глаза. Как легко могла бы она согласиться с этим предложением, сказать, что сэр Маркус противен ей и что она отдала бы полжизни за то, чтобы не быть с ним. Но она понимала, что, когда она приехала на Беркли-сквер, лорд Винчингем был в отчаянном положении и что теперь затраты на ее украшения и наряды сделали это положение практически безвыходным.

– Все будет хорошо, – сказала она тихим голосом. – Я думаю, мы неплохо поладим с сэром Маркусом. К тому же я все устроила так, что он передаст мне деньги до того, как мы отправимся на венчание. Поскольку вы мой опекун и посаженный отец, то сможете взять эти деньги, прежде чем мы выйдем из дома.

– Неужели я буду вашим посаженым отцом? – переспросил лорд Винчингем.

– Почему бы нет? Вы же мой опекун, и под вашей опекой я появилась в обществе.

– Черт возьми! Я не буду в этом участвовать! – воскликнул лорд Винчингем. – Я еще плохо себя чувствую. Доктор запретит мне.

– О… Пожалуйста… прошу вас!.. – умоляла его Тина. – Я не перенесу этого, если буду… одна… Церковь… люди… любопытные взгляды и… сэр Маркус. Я… я надеюсь только на вас.

Тина почувствовала, что он обязательно должен быть с ней в эти последние минуты. Даже сама свадьба и венчание так не испугали бы ее, если бы Стерн согласился поехать с ней от дома до церкви. В эти последние мгновения она была бы только с ним, перед тем как отдать свое будущее в руки человека, которого презирала и ненавидела.

– Пожалуйста, скажите, что вы согласны! – умоляла его Тина снова и снова.

Лорд Винчингем пожал плечами и тут же закрыл глаза от боли, которую вызывало неловкое движение.

– Если вам это доставит удовольствие… – неохотно согласился он.

– Благодарю вас, – улыбнулась Тина.

– Только не надо строить из себя такую самодовольную особу! – неожиданно вспылил лорд Винчингем. – Вы добились своего и скоро получите то, о чем мечтали! И не улыбайтесь, пожалуйста!

– Я не улыбаюсь, – смутилась Тина.

– Все вы, женщины, одинаковы, – сказал он и подошел к окну. – Вы забиваете себе голову пустяками, но ни малейшего внимания не обращаете на то, что действительно имеет значение. Может быть, вам хочется выйти замуж за этого богача? За этого выскочку?

Лорд Винчингем злорадно рассмеялся и продолжил:

– Он действительно богат, и некоторые дамы даже находят его привлекательным. Неужели именно это и для вас имеет какое-то значение? Его денег хватит на то, чтобы покупать вам шикарные платья и дорогие украшения. Сотни мужчин будут сходить по вам с ума, а вы будете поддразнивать их и заводить интрижки за спиной богатого муженька. Вы станете плести паутину для глупеньких мечтателей, которым из нее никогда не выбраться.

В словах лорда Винчингема было столько раздражения, что у Тины на глаза навернулись слезы.

– О чем вы говорите? Почему вы так злитесь на меня?

– Потому что вы такая же, как все, – ответил граф. – А я думал, что вы другая. Платья, наряды, украшения… Вот чем заняты все ваши мысли! Наряды и украшения, которые позволят вам влюбить в себя какого-нибудь беднягу и разбить ему сердце.

– Вы говорите несуразные, несправедливые вещи! – вспылила Тина. – Вы же прекрасно знаете, что у меня нет ни малейшего желания красоваться в этих нелепых и смешных нарядах, которые ваша бабушка так усиленно навязывает мне. Что я могу сказать? Она верит в то, что я богата и в состоянии заплатить за них. Когда я выйду замуж, счета придется оплачивать, конечно же, моему мужу. Неужели вы действительно думаете, что мне нужны все эти побрякушки? Мне вполне хватало того платья, которое я сшила собственными руками. Я отказалась от него только тогда, когда вы все стали смеяться над ним и мне стало понятно, какой жалкой провинциалкой я выгляжу.

– Ваше свадебное платье, – неожиданно спросил лорд Винчингем. – Какое оно?

– Оно очень красивое, – неохотно призналась Тина. – По крайней мере мне так сказали. Я старалась особенно не разглядывать его.

– Старалась! – горько произнес граф. – На него будет смотреть сэр Маркус, не так ли? Для него вы наденете лучший наряд. «Восхитительная невеста!» – скажут окружающие. Вам, наверное, хочется, чтобы поскорее настал тот момент, когда он наденет на ваш пальчик обручальное кольцо и вы станете леди Уэлтон? Леди Уэлтон. Слуги будут почтительно кланяться и называть вас «миледи»!

Тина закрыла уши руками.

– Прекратите! Довольно! Перестаньте! закричала она. – Как вы можете разговаривать со мной таким тоном, таким полным ненависти голосом? Вы же знаете, что меня тошнит от всего этого. Вспомните, что мы задумали с вами сделать, когда я только приехала. Сэр Маркус оказался единственным, кто сделал мне предложение. А ждать предложения еще от кого-нибудь у нас просто нет времени.

– Нет времени, – повторил лорд Винчингем. – Когда мы все это замышляли, нам казалось, что времени у нас даже больше чем достаточно. Мы думали, что вам удастся найти себе достойного и приятного во всех отношениях жениха, какого-нибудь славного молодого человека. Так нет же, вашим избранником оказался погрязший в разврате Уэлтон, который проводит все время в клубах, хвастаясь своими любовными победами.

– Но не я же его выбирала! – прервала его Тина. – Я возненавидела его с той самой минуты, когда увидела в первый раз. Я даже какое-то время боялась его. Но больше не было никого… Никого… Лэмптон дал вам время, чтобы расплатиться, но никто не дал времени мне, чтобы я могла найти достойного мужа.

– Не думаю, что это имеет какое-то значение, – грустно заметил лорд Винчингем, отвернувшись от окна и взглянув на Тину. – Зачем вы сюда пришли? Ступайте в свою комнату, отдохните и нарядитесь, чтобы порадовать жениха. Наденьте свое самое красивое платье, чтобы очаровать его, и скажите, чтобы он ни в коем случае не забыл дать вам деньги. Вы выгодно продали себя! Сама посудите: вы отдаете сто тысяч мне и в то же время получаете и для себя кое-что! Превосходный особняк сэра Маркуса в Ньюмаркете, его великолепных лошадей, его ложу в опере, огромное поместье и буквально мешки денег. Вы будете иметь все, что только пожелаете! – Его язвительная интонация и недобрые слова разрывали ей сердце, и она почувствовала, что краска бросилась ей в лицо.

– Вы злой и бесчувственный! – не выдержала Тина. – Зачем вы мне все это говорите? Зачем хотите сделать меня несчастной? Что я могу поделать? Неужели вы не понимаете, что меня поймали, как мышь в мышеловку? Неужели вы не понимаете, что мне придется жить с этим всю жизнь?

– Конечно, придется, – ответил лорд Винчингем по-прежнему сухим и бесчувственным тоном.

Тина подняла на него свои прекрасные, полные слез глаза.

– Что я сделала не так? Почему вы так жестоки со мной? Я просто хотела помочь вам.

Ее голос сорвался. Она стояла напротив него, и слезы текли по ее щекам. Ее губы были приоткрыты, а пальцы сжаты в кулаки. Лорд Винчингем мрачно смотрел ей прямо в глаза, и ей показалось, что он искал что-то в ее душе.

Какое-то мгновение они стояли друг напротив друга, как будто оба превратились в камень. Первым не выдержал Винчингем.

– Черт знает что! – воскликнул он в исступлении и, прежде чем Тина успела что-то понять, обнял ее и поцеловал. У Тины перехватило дыхание. Она почувствовала нежное прикосновение его губ, почувствовала страсть, перед которой невозможно было устоять, прекрасно понимая при этом, что в то же самое время он злится на нее, проклинает ее и ненавидит.