Текст книги "Заблуждения юности"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Его сердце бешено билось у ее груди, и она поняла, что возбуждает его.
– Я тебя люблю! Люблю тебя! – прошептала она, однако он разжал объятия.
– И я тебя люблю, моя своевольная и непредсказуемая красавица! А теперь, любимая, поедем домой!
Когда они вышли из особняка, Петрина с наслаждением вдохнула свежий ночной воздух и прошептала:
– Да, это место правильно назвали райским!
Он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. Взявшись за руки, они медленно перешли на другую сторону улицы – там поджидала их карета с гербом. Граф подсадил Петрину и поднялся следом за ней; лакей захлопнул за ними дверцу, и влюбленные снова оказались в объятиях друг друга. Петрина склонила голову к плечу графа, вздохнула блаженно и сказала:
– Расскажи, как все было.
– Я приехал в «Плюмаж». Один из моих грумов вел в поводу запасную лошадь, другой правил коляской, которой ты завладела таким странным для великосветской дамы образом.
– Владелец был очень возмущен?
– Когда я подъехал к гостинице – между прочим, вся дорога заняла три четверти часа – и вошел в холл, я увидел перед собой небольшую группу людей, которые что-то громко обсуждали. Заметив меня, они замолчали. Я спросил: «Никто из вас не потерял коляску и двух лошадей?» На мгновение все удивленно замолчали, а потом пожилой джентльмен, по виду деревенский помещик, выступил вперед и произнес: «У меня стащили экипаж, сэр!» – «Тогда я имею удовольствие вернуть его вам, – сказал я. – Я обнаружил его у дороги. Рядом никого не было, и лошади мирно щипали травку на обочине».
В этом месте рассказа граф улыбнулся и продолжал:
– Раздались возгласы, поднялся шум, и наконец, мне удалось спросить: «А что случилось? Почему вы решили, что лошадей и коляску украли?» – «Их стащила какая-то лондонская вертушка, сэр, – объяснил хозяин. – Она приехала сюда с джентльменом, назвавшимся лордом Роулоком!» – «И что же все-таки случилось?» – «Очень нехорошая девица оказалась, сэр, – отвечал хозяин. – Она поссорилась с джентльменом, а затем пырнула его в живот ножом». – «Благое небо! – вскричал я. – И он серьезно ранен?» – «Да уж, серьезнее не бывает, сэр. Хирург сказал, что за ним нужно как следует ухаживать несколько недель, прежде чем он встанет на ноги». – «Какое это для вас неудобство!» – посочувствовал я. Но хозяин мне подмигнул и ответил: «Да нет, у нас сейчас мало постояльцев, сэр». – «Ну, тогда я уверен, что вы за ним будете очень хорошо ухаживать!»
Петрина глубоко вздохнула:
– А я думала, что он умер!.. Крови было так много…
– Забудь об этом! – отрывисто сказал граф. – И больше никогда не вспоминай!
– Ты меня простишь за то, что я приняла его приглашение?
– Я тебя прощу, если ты пообещаешь, что никогда не будешь править чужими лошадьми, а только моими!
Тут Петрина хитро усмехнулась:
– Неужели ты думаешь, что я захочу править другими! Ни у кого на свете нет таких превосходных лошадей, как у тебя!
– Но я стану ревновать тебя к собственным лошадям, если ты будешь уделять им слишком много внимания!
– Ты же знаешь, что я ни о чем и ни о ком не хочу думать, кроме как о тебе, – ответила Петрина. – Но я все еще никак не могу поверить, что ты действительно любишь меня! И… и это после всего, что я натворила.
При свете мелькнувшего фонаря она успела увидеть, что граф улыбается.
– Понимаю, что тебе сейчас необходимо иметь рядом человека, который строго следил бы за твоим поведением. И знаешь, о чем я подумал? В роли мужа я добьюсь большего, чем в роли опекуна!
– Так ты… действительно женишься на мне? – прошептала Петрина.
– Надеюсь, ты не предполагаешь занять какое-нибудь другое место в моей жизни?
Петрина покраснела, вспомнив, как ему не понравился ее интерес к «божьим коровкам».
– А если я разочарую тебя? – поспешила она спросить. – Или опять попаду в какую-нибудь неприятную историю и постепенно тебе разонравлюсь?
– Но ты меня не разочаруешь, – твердо возразил граф. – Ты можешь заставить меня тревожиться, испытывать недовольство, даже иногда рассердить, но я все равно буду тебя любить, дорогая! Я еще никогда в жизни не встречал такую, как ты, и никогда не был никем так очарован!
– О, какие чудесные, прекрасные слова ты говоришь! – воскликнула Петрина. – И как же мне выразить свою любовь к тебе?
– Просто люби меня. Именно этого я хочу, в этом нуждаюсь, моя драгоценная и скверная маленькая подопечная.
Петрина прильнула к нему теснее.
– Не знала… что можно быть такой счастливой!..
– Я тоже не знал.
Лошади повернули на въездную дорожку и остановились перед парадным подъездом Стэвертон-Хауса.
Петрина вошла в холл, и яркий свет едва не ослепил ее: быть может, она слишком долго пробыла в темноте, а может быть, это ее счастье сияло таким необыкновенным, волшебным блеском. Они вошли в библиотеку, и, когда дверь за ними закрылась, Петрина повернулась к графу и заглянула ему в глаза.
«Нет, никто другой, – думала она, – не может быть таким красивым и элегантным и в то же время значительным».
Он тоже не мог отвести от нее восхищенного взгляда, и какой-то момент они стояли молча, глядя друг другу в глаза и нежно улыбаясь.
– О чем ты думаешь? – спросил, наконец, граф.
– Мне кажется, что это все сон… – И голос у Петрины дрогнул. – Не может быть… чтобы ты меня любил!
– Иди ко мне! Я расскажу тебе, как сильно я тебя люблю! – И как бы в доказательство этих слов он раскрыл объятия. Петрина подбежала к нему, и он крепко прижал ее к груди. – Никогда не поверил бы, что можно быть такой прекрасной и одновременно столь загадочной и оригинальной.
Петрина, затаив дыхание, слушала.
– Есть что-то особенное в тебе, моя любовь, перед чем я никак не мог устоять. Я то и дело ловлю себя на том, что постоянно думаю о тебе, вспоминаю твои слова, и выражение глаз, и рыжинку в твоих волосах. – Граф рассмеялся: – Ты, наверное, меня околдовала! Вот уж никогда не думал, что способен чувствовать к женщине то, что испытываю к тебе сейчас.
– Но, может быть… когда ты узнаешь меня лучше, я… надоем тебе? – шепотом сказала Петрина.
– Это маловероятно – хотя бы по той простой причине, что ум у тебя такой же привлекательный, как лицо, моя любимая! Никогда прежде не встречал женщины, думающей и чувствующей, как ты.
– Но мои мысли и чувства так часто тебя сердили!
– И будут еще сердить, в этом нет сомнений! – ответил граф. – Но согласись: нельзя одновременно сердиться и скучать.
Петрина рассмеялась:
– Я так волнуюсь при мысли, что теперь мы всегда будем вместе и у нас с тобой найдется достаточно времени для уроков!
Граф с удивлением посмотрел на нее, и Петрина объяснила:
– Ты так умен, так мудр, что мог бы многому меня научить! В сущности, я еще мало что знаю! А задавать тебе слишком много вопросов мне не хотелось. – Она прижалась к нему теснее и спросила: – Так ты научишь меня тому, что знаешь сам?
– Я не могу давать обещаний, – ответил осторожно граф, – но есть нечто, мое сокровище, чему я тебя наверняка научу.
– Что это?
– Любовь, – ответил он, – и уверяю тебя, даже если ты окажешься очень способной ученицей, это все равно займет очень много времени!
– Но это как раз то, чему бы я хотела научиться в первую очередь! – прошептала Петрина.
– Да и мне есть чему поучиться тоже. Теперь-то я знаю, что до встречи с тобой я никого по-настоящему не любил.
– А я не похожа на других?
И тут Петрина не могла не вспомнить о красоте леди Изольды и привлекательности Ивонны Буврэ.
– Ты совсем другая! – твердо заверил граф. – И именно поэтому я прошу тебя стать моей женой. Ни одной женщине я еще не говорил этих слов.
– Я рада, так рада… так счастлива!
И словно она не могла дождаться, когда он опять ее поцелует, Петрина обняла его за шею и притянула к себе.
– Я люблю тебя всем своим существом! Мое сердце, ум… и моя душа – все твое!
Граф так крепко ее обнял, что она едва могла дышать.
Он поцеловал ее, не выпуская из плена рук, и ей показалось, что в ответ маленький язычок пламени, который она чувствовала внутри себя, вспыхнул с новой силой.
«Совсем как фейерверк в Парадиз-Роу!» – невольно подумала она.
А затем были только луна, звезды и их сияющий свет, когда граф вознес ее над миром в небеса, принадлежавшие только им двоим.
