Текст книги "Поцелуй дьявола"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
– Вам это и вправду интересно?
Она увидела огоньки в глазах Эль Дьябло, как будто он знал, каких усилий ей стоило заговорить с ним.
– Да, – честно призналась Скай.
Теперь они ехали чуть медленнее, переезжая через небольшой, поросший кустарником скалистый горный кряж, лошади могли идти только шагом. Гаучо ехали следом и не могли их слышать. Кроме того, они говорили по-английски.
– Хорошо, я расскажу вам, – сказал Эль Дьябло, – для этого достаточно произнести только одно имя – Алехо!
– Только он или его правительство? – спросила Скай.
– Нет никакого правительства, за исключением самого Алехо, – ответил Эль Дьябло. – Он окружил себя людьми, раболепно поддакивающими ему во всем, называющими его Эль Супремо – Верховный, – нужно ли продолжать?
– Продолжайте, – коротко бросила Скай.
– Несколько месяцев назад Алехо издал декрет, по которому все земли к северу от Хакары объявлялись собственностью правительства – то, что вы в Англии называете национализацией. Люди, чьи семьи на протяжении многих столетий владели этими землями, в одну ночь лишились всего по совершенно непонятной для них причине. Декрет этот касается только севера страны, земель между Хакарой и Бразилией.
– Но почему? – спросила Скай.
– Это именно тот вопрос, который задает большинство людей, – сказал Эль Дьябло, – и ответ на него – в этих горах.
– Почему? – вновь спросила Скай.
Эль Дьябло внимательно посмотрел на нее и отвел глаза.
– Я рассказываю вам лишь то, что вам следует знать, – промолвил он. – Могу сказать только, что у Эль Супремо были причины, и довольно основательные, принять такое решение. К сожалению, при этом он не учел интересы индейцев, которые издавна считают эту часть страны своей. Индейцам нужна земля. Возможно, величайшим грехом и ошибкой испанских конкистадоров было то, что они отняли у индейцев их землю. В Марипозе никто никогда о них не думал, их земли не на равнине, где живут земледельцы и скотоводы, им достались заросшие кустарником неудобья и горные склоны, которые никому не были нужны. Но сейчас и на них правительство предъявляет права, говоря индейцам, что это больше не их земля. И человек, утверждающий это, – генерал Алехо!
– Он уже пытался выгнать их?
– Пока нет, – усмехнулся Эль Дьябло. – Регулярная армия Марипозы состоит примерно из семисот человек. Учитывая полуобученных и необученных резервистов, ее численность можно увеличить примерно до двух тысяч. Здесь, на севере, проживает более четырех тысяч человек, в большинстве своем это индейцы, которые готовы сражаться с обитателями равнин за свою веру и право на жизнь.
– Так вот почему вы так боитесь шпионов!
– Я их не боюсь, – ответил Эль Дьябло, – я их почти всех уничтожил.
Скай почувствовала легкий озноб. В его голосе она услышала жестокость, и это заставило ее снова вспомнить открытый рот и остекленевшие глаза повешенного на дереве человека. На мгновение ей даже стало жалко диктатора; затем она поняла, что выслушала точку зрения лишь одной из участвующих в конфликте сторон, а ей также интересно было узнать, что правительство Марипозы может сказать по поводу человека, нарушающего его законы, безжалостно уничтожающего его представителей.
Они преодолели горный кряж и снова перешли на легкий галоп. Весь день они скакали, останавливаясь только для того, чтобы напоить лошадей, заехать на гасиенды и поговорить с небольшими группами индейцев, располагавшихся лагерем по склонам гор.
Эль Дьябло показал ей речку, где старатели искали алмазы, и где она смогла видеть людей, работающих в русле.
– Более крупные камешки обычно находят ближе к истоку, – кратко прокомментировал он.
– А можно увидеть, как все это происходит?
– Не сегодня.
Она увидела группу людей у ствола шахты. Неподалеку располагались хижины и палатки, издали очень напоминавшие лагерь Эль Дьябло. Но ей снова не дали возможности подойти ближе, чтобы получше рассмотреть, что же там происходит, и они поскакали на другую гасиенду.
Было уже поздно, когда они повернули обратно. Опустился вечер, дневная жара спала. Скай наклонилась вперед и похлопала лошадь по шее. Ей показалось, что животное нисколько не устало, как будто они только что отправились в путь.
Словно угадав ее мысли, Эль Дьябло сказал:
– Эти лошади привычны к длинным переходам. Вы никогда не слышали о креольских лошадях?
– Нет, никогда.
– К сожалению, они постепенно вымирают, но Америка им многим обязана.
– Что это за лошади?
– Потомки арабских скакунов, когда-то привезенные сюда испанцами. Это доказывает, что ко времени завоевания здесь не было лошадей.
– Арабские скакуны! Это говорит о многом!
Скай вновь потрепала кобылу по шее.
– Вы прекрасно держитесь в седле, – похвалил, глядя на нее, Эль Дьябло.
От комплимента Скай немного смутилась. Она даже забыла о своей ненависти к нему, пока они разговаривали о лошадях. Сейчас девушка невольно оробела, ловя его восхищенный взгляд. Она негромко рассмеялась:
– Сегодня ни один англичанин не умеет элегантно делать комплименты.
– Мы внимательны к тем, кто любезен с нами.
– А можно будет попасть на шахту?
– Нет! Ни в коем случае!
Она посмотрела на него с презрением, заставлявшим замолкать англичан и американцев, но Эль Дьябло лишь рассмеялся:
– Вы еще не устали сражаться со мной?
– Нет. Я буду сражаться с вами до последнего вздоха!
– Битва закончится вашим неминуемым поражением.
– Как знать! Может быть, мне представится счастливый случай или судьба все-таки окажется ко мне благосклонна. Но, победив, я буду безжалостна.
Скай говорила страстно. Эль Дьябло снял с головы широкополую шляпу.
– Принимаю вызов моей прекрасной жены, – промолвил он.
Он явно насмехался над ней, и если бы у Скай был револьвер, она немедленно пристрелила бы его. Она отвернулась и, высоко задрав подбородок, пришпорила кобылу. Все ее существо буквально дрожало от насмешек человека, который полностью держал ее в своих руках, жестоко играя с ней, как кот с пойманной мышью.
Посетив еще одну гасиенду, они поехали на восток в направлении к лагерю. Весь день Скай смотрела по сторонам, ища возможность, которая могла способствовать ее бегству, однако ни на мгновение ее не оставляли одну.
Эль Дьябло и шесть человек его эскорта были прекрасной охраной. Она почувствовала, как улетучивается былой энтузиазм. В голове постоянно вертелась мысль о том, что ночью ей удастся бежать; а сейчас она поймала себя на том, что в отчаянии молится, чтобы случилось нечто, способное спасти ее.
Девушка подумала, не вырвать ли револьвер из кобуры одного из охранников, скакавших подле нее, и взять их на мушку, прежде чем они успеют выхватить оружие? Но она знала, что такое бывает только в книгах. Как только револьвер окажется у нее в руке, кто-нибудь успеет выбить его или, что еще хуже, набросится на нее сзади.
Она не питала иллюзий относительно своих возможностей превзойти во владении оружием людей, привыкших управляться с ним, как с вилкой и ножом. Нет, нужно было придумать что-нибудь получше, вот только – что?
Всадники все ближе и ближе подъезжали к лагерю, миля-другая, и они окажутся там. Скай почувствовала, что ее сердце начало биться быстрее от одной мысли, что нужно подниматься по каменным ступеням в пещеру.
Лагерь напоминал ей паутину огромного паука. Она вспомнила огонь в глазах Эль Дьябло, когда он сегодня утром подошел к ней, намереваясь поцеловать. Тогда она защитилась резкостью своих выпадов, но вчера вечером не смогла и была вынуждена ему в угоду надеть свою короткую ночную рубашку.
Она могла бы быть рабыней, которую продают на восточном базаре, и у нее больше не оставалось возможностей обрести свободу, совсем как у бедных негров, которых меньше века назад привезли сюда в качестве рабов из Африки. Она с ужасом думала о судьбе молодых красивых чернокожих женщин.
В это мгновение они услышали какой-то крик.
Кричал мужчина. Эль Дьябло повернул свой отряд обратно и двинулся туда, откуда доносились крики. Приблизившись, они увидели, что это индеец, которого они наверняка знали, потому что один из ехавших в хвосте колонны окликнул его по имени.
Он размахивал руками, что-то горячо объясняя на своем языке, непонятном Скай, и они двинулись вместе с ним в направлении скал. Скай заметила там растерзанное, окровавленное человеческое тело со следами когтей огромного животного. Когда все спешились, а вместе со всеми и Эль Дьябло, Скай поняла, что ей представился редкий шанс. Все мужчины повернулись к ней спиной, поспешив на помощь несчастному.
Скай пришпорила лошадь, но оказалась достаточно умна, чтобы сразу не пустить ее в галоп. Вместо этого она спокойно поскакала короткой дорогой, пролегавшей среди мягкой травы, и лишь удалившись достаточно, пустила лошадь в стремительный галоп.
Девушка была уже довольно далеко от спешившихся гаучо, когда услышала крик. Оглянувшись, она увидела, что все бросились за ней.
Она неслась сломя голову, низко склонившись в седле. Ветер сорвал с нее шляпу и дико свистел в ушах, развевая волосы. Впереди был лагерь, но Скай взяла южнее, понимая, что должна держаться равнины, и надеясь выскочить на нее раньше преследователей.
Девушка больше не смотрела назад, но была уверена, что гаучо гонятся за ней. Она скакала вдоль реки, затем въехала в воду, зная, что брод там, где реку обычно переходят коровы. Только когда ее лошадь выбралась на берег, она оглянулась. Погоня была примерно в миле от нее. Всадники неслись во весь опор. Одна фигура была ближе всех, на полпути между Скай и остальными, мчась с быстротой, которую нельзя было недооценить. Его лошадь стоила двух. Единственной ее надеждой было сохранить то преимущество, что она получила вначале.
Перед ней на многие мили простиралась во все стороны поросшая травой равнина. Горы, покрытые редким кустарником, остались левее. Теперь она могла скакать прямо вперед. Вскоре Скай начала понимать, что Эль Дьябло ее все равно догонит. Теперь она могла слышать цокот лошадиных копыт и звон серебряной упряжи.
У нее перехватило дыхание, и она безжалостно стегала лошадь хлыстом, отчаянно пытаясь оторваться. Словно в кошмарном сне она чувствовала, что Эль Дьябло настигает ее. Она знала, что малейшая заминка даст ему возможность схватить ее.
Скай решила, что если этому суждено произойти, то лучше она отправится в горы. Она легче, чем Эль Дьябло, и в горах ей, возможно, удастся найти место в скалах, где спрятаться и подождать наступления сумерек.
В голове с бешеной скоростью мелькали мысли, а с ними и страх преследуемого, затравленного охотниками зверя. С каждой секундой Эль Дьябло был все ближе и ближе. Цокот копыт звучал так же громко, как биение ее сердца.
Еще мгновение – и он схватит поводья ее лошади, подумала Скай – и решила скакать дальше, скакать, как она не скакала никогда в жизни.
Цокот копыт громом отдавался у нее в ушах; она почти ослепла от скорости, дыхание судорожно вырывалось из ее губ. Преследователь был все ближе и ближе; затем Скай почувствовала, как его рука обвилась вокруг нее, и из ее груди вырвался крик ужаса и протеста. С недюжинной силой и ловкостью Эль Дьябло выхватил ее из седла и на полном скаку пересадил на свою лошадь.
Она почувствовала, что буквально перелетела по воздуху и оказалась в седле перед ним. На мгновение она лишилась чувств. Это была лишь секунда блаженного забытья, после которой Скай вновь вернулась к реальности. Ей показалось, что в грудь ей ударили огромным молотом.
Ее лицо скрывалось в куртке Эль Дьябло. Она знала, что крепко обнимавшие ее руки подобны тюремной ограде, которую она не могла ни сломать, ни преодолеть.
Скай хотела драться с ним и подняла руку, чтобы ударить его в грудь, но была слишком измучена, и ей не оставалось ничего другого, как бессильно лежать у него на руках, тяжело дыша.
Постепенно сбавляя скорость, Эль Дьябло продолжал скакать галопом. Затем он пустил лошадь шагом и только потом заговорил. Он посмотрел на Скай, прячущую в куртку лицо, на ее темные ресницы, на открытый рот, дрожащие ноздри, на часто вздымавшуюся и опускавшуюся грудь.
– Глупышка, – мягко сказал он, – вы думали, что вам удастся убежать от меня?
Она почти не слышала его. От осознания собственного поражения ее захлестнула черная пелена.
Солнце, красное и огромное, опускалось в безбрежное зеленое море травы, откуда раздавались звуки, издаваемые куропатками – птицы как будто переговаривались друг с другом.
Скай слушала эти звуки, словно погрузившись в транс. Затем до ее слуха донеслись радостные крики гаучо, которым наконец удалось догнать их.
Глава 6
Скай раскинула долларовые банкноты, словно колоду карт, затем сложила их в стопку и вновь разложила веером, добавив еще несколько банковских билетов большего достоинства, лежавших возле нее на кушетке.
Она была уверена, что индеец следит за каждым ее движением, хотя его худое, будто сошедшее с египетских фризов лицо оставалось совершенно непроницаемым. Она сосчитала банкноты. Денег оказалось сотня без трех долларов – целое состояние для жителя Марипозы.
Индеец аккуратно расставил на столе стаканы, и прежде чем он повернулся, чтобы принести ножи, Скай заметила блеск его глаз из-под редких ресниц.
Взгляд был направлен на деньги. Кожа его была цвета зрелого табачного листа, черные волосы волной ниспадали на ворот рубахи.
Он был молод, красив и, несомненно, жаден. Скай была настолько в этом уверена, что вновь разложила банкноты, невольно уронив одну на пол между своей кушеткой и индейцем.
Он наклонился, чтобы поднять деньги и подать ей. Она улыбнулась:
– Спасибо. Как тебя зовут?
– Я – Йоксейн, – ответил индеец по-испански, и его голос придавал этому языку новую мелодию.
– Ты давно здесь?
– Всего несколько недель, сеньора.
Это-то она и хотела узнать, потому что не имело смысла пытаться подкупить одного из тех, кто давно служит у Эль Дьябло; все они были преданны ему, и на их лицах читалась почти фанатичная верность. Он запугал их, подумала она презрительно, они относятся к нему, как к богу, а не как к человеку.
Но Йоксейн – новичок! Один из индейских слуг Эль Дьябло заболел лихорадкой и на то время, что его не было, на его место был взят молодой парень, выбранный, как полагала Скай, из дюжины добровольцев, потому что он был обучен прислуживать за столом в одном из отелей Хакары.
Она встала, прошла в глубь пещеры и оттуда поманила его, сделав знак рукой. Не колеблясь, Йоксейн мягко, почти бесшумно пошел вслед за ней по деревянному полу и, остановившись поодаль, устремил вопрошающий взгляд своих темных глаз.
Она веером раскинула в руке доллары.
– Сможешь доставить от меня послание в Хакару? – спросила она почти шепотом, чтобы ее снова не услышала стоящая за дверью охрана.
Индеец посмотрел на деньги, и, хотя не произнес ни слова, в его направленном на деньги взгляде безошибочно угадывалась алчность.
– Девяносто семь долларов, – тихо произнесла Скай.
Как и во многих латиноамериканских странах, местные деньги были вполне надежны, но доллар выглядел куда предпочтительнее, чем любая другая валюта. В переводе на песо подобная сумма была для бедного индейца целым состоянием.
– Нет, сеньора, я не отважусь.
Слова со свистом вырвались меж его желтых, прокуренных зубов.
– Не говори «нет», – взмолилась Скай, – это такая мелочь. Посмотри, вот записка, я хочу, чтобы ты отнес ее на белую яхту, которая стоит в гавани. Она называется «Либерте». В городе любой скажет тебе, где найти ее. Это все, что тебе нужно сделать. Оставь записку капитану и уходи. Смотри, я дам тебе доллары… – Она судорожно соображала, чем же еще соблазнить его; она отцепила от своего запястья золотые часы с рубинами и бриллиантами. Затем положила их в темную руку индейцу, которая слегка дрожала.
– Сеньора, я пойду, – произнес Йоксейн. Деньги, наручные часы и записка к капитану Маклину исчезли мгновенно, словно по мановению волшебной палочки. Взяв с соседнего стола пепельницу, он быстро направился к двери. Скай поняла, что индеец, обладавший от природы острым слухом, услышал, что кто-то идет.
Это была всего-навсего Нингай, и Скай с облегчением вздохнула. Она не боялась, что войдет сам Эль Дьябло. Сегодня утром он ускакал инспектировать шахту, сказав ей, что вернется к обеду, и если ничего непредвиденного не случилось, он должен был все еще находиться в пути.
Прожив в лагере больше недели, Скай изучила его ежедневный распорядок. Эль Дьябло не только навещал гасиенды и осматривал пастбища, но и выставлял дозоры на дорогах, ведущих в Хакару, а также проверял состояние дел в шахте, где золото добывали и доставляли на поверхность примитивным, почти не изменившимся за долгие столетия способом. Добытое золото каждый день прятали в каком-нибудь безопасном месте.
И золото, и бриллианты добывались здесь в таких ничтожных количествах, что Скай начинала сомневаться, действительно ли их добыча окупает затраты или же у Эль Дьябло есть какие-то тайные причины заставлять своих людей работать в шахте.
Индейцы также занимались ткачеством, гончарным ремеслом и делали мебель. Скай заметила, что Эль Дьябло платил им за работу, а готовые изделия хранились в нескольких необитаемых пещерах, где она видела табуретки, вырезанные из цельного куска прекрасной твердой древесины, столы и стулья, сделанные из красной древесины квебрахо или из белого дерева.
Она полагала, что в один прекрасный день Эль Дьябло продаст эти вещи. Насколько она могла понять, местные жители были постоянно загружены работой. Пальцы индианок ни на секунду не оставляли пряжу. В их движениях было столько поэтичного изящества, когда они, с обнаженной смуглой грудью, одетые в широкие многослойные белые юбки; ткали, заставляя веретена буквально танцевать в руках.
И повсюду, где бы она ни была, ее сопровождало бренчание гитары. Эта музыка со временем стала настолько привычной, что Скай больше не обращала на нее ни малейшего внимания, как на жужжание пчел или пение птиц.
Кроме того, она заметила, что Эль Дьябло был все время занят. Постоянно кто-то хотел его видеть, приносил ему новости из Хакары или с юга страны. Скай прекрасно усвоила, что его способность узнавать все обо всем просто феноменальна.
Она обнаружила, что сейчас прекрасно понимает, насколько просто он узнавал буквально о каждом ее движении. Он должен был знать и о ее прибытии на яхте, как только яхта появилась в гавани, а все анкетные данные, запрошенные у нее властями на берегу, в течение часа были сообщены Эль Дьябло.
Его сторонники были повсюду – в конторах, магазинах, среди нищих. Ни одно событие, будь оно значительным или ничтожным, не проходило мимо ушей Эль Дьябло.
Скай обнаружила, что у Эль Дьябло существовала своего рода налаженная система телефонного сообщения, об этом ей сообщил один из скотоводов, но гораздо важнее были контакты Эль Дьябло с его людьми. Они могли прийти к нему в любой час и нередко подолгу засиживались до ночи. В таком случае он отправлял Скай спать. Она укладывалась в темноте, слушая шепот голосов, пока не погружалась в сон.
Она больше не лежала в напряжении, слабея от страха, что Эль Дьябло войдет в ее комнату. Открыв дверь, он, стоя на пороге, всегда желал ей спокойной ночи. Она не имела ни малейшего представления о том, почему он вел себя подобным образом. Ведь он каждую ночь мог заниматься с ней любовью на ее кушетке – целовать ее, ласкать, шептать ей на ухо страстные слова. Казалось, он делал все, чтобы не потакать своему желанию сделать ее женой в полном смысле слова.
Скай перестала сопротивляться его поцелуям, потому что знала: это бессмысленно, напрасная трата сил, оставлявшая ее злой и измученной, в то время как в нем это возбуждало лишь чувство триумфа и ликования. Когда она сопротивлялась, в нем лишь росло желание обладать ею.
Но труднее всего ей было вынести то, что ее чувства для него ничего не значили. Она была всего лишь женщина – из тех, что привлекали его, это правда, – но в ней его интересовала только красота ее юного тела и миловидные черты лица.
– Женщины созданы для любви, для чего же еще? – сказал он ей как-то раз, и она поняла, что он говорит совершенно серьезно.
Когда он брал ее с собой на верховые прогулки, Скай подозревала, что он не столько нуждался в ее обществе, потому что у него нашлось бы достаточно спутников-мужчин, но единственно потому, что ему казалось вернее, надежнее не спускать с нее глаз. Его интерес к ней был крайне эгоистичен и продиктован потаканием собственным желаниям.
Скай закрывала глаза и пыталась проанализировать, что с ней происходит. Она помнила переполох, устроенный из-за нее в Нью-Йорке, помнила мужчин, увивавшихся за ней, когда она была в Лондоне, находивших наслаждение в том, чтобы быть рядом с ней, только лишь слушать ее речь и хоть как-то продлить ее присутствие.
Целыми днями и почти все ночи она думала лишь о том, как сбежать, ее мысли кружились вокруг этого, словно белка в колесе.
Скай была рада, что взяла с собой деньги. К счастью, в тот день, когда ее захватили, она решила ежедневно платить за нанятых лошадей и давать чаевые проводникам. Она решила не скупиться.
– Всегда давай щедрые чаевые, приезжая на новое место, – как-то раз посоветовал ей дедушка, и Скай никогда об этом не забывала.
Кроме денег, бывших в кармане ее юбки, в чемоданах с одеждой, взятых с яхты, она также обнаружила некие суммы денег. Всего у нее оказалось девяносто семь долларов, и Скай могла лишь молиться, чтобы этих денег хватило подкупить молодого индейца, чтобы он не испугался ярости Эль Дьябло.
Если бы ее план удался! Скай без конца расхаживала по пещере, думая, достаточно ли внятно она изложила все случившееся капитану Маклину. У него была радиосвязь с Джимми, он лично пойдет в полицию и поговорит с генералом Алехо. От волнения у нее перехватило дыхание. Если ей повезет, она снова станет свободной, окажется на своей яхте и уплывет из Марипозы и от Эль Дьябло!
Утром она посмотрелась в зеркало, вглядываясь, не оставило ли все пережитое следа на ее лице. Правда, она похудела, но это скорее подчеркивало ее красоту, нежели шло ей во вред. К тому же, хотя она и не желала это признавать, у нее было отменное здоровье. Долгие часы, проведенные в седле, вдали от привычных ей ухода и заботы, казалось, просто смыли с нее изнеженность пресыщенной, роскошной жизни.
В минуту отчаяния она даже подумывала объявить голодовку, но когда перед ней поставили еду, почувствовала такой голод, что поняла: у нее не достанет силы воли отказаться от изысканных блюд, приготовленных французским поваром на примитивной плите, с мастерством настоящего художника.
– Каким образом столь исключительный повар оказался здесь? – спросила Скай у Эль Дьябло однажды вечером, после ужина, показавшегося ей превосходящим все, что она когда-либо ела в Париже.
– Альфонсе вынужден был спешно покинуть Хакару, – ответил Эль Дьябло. – Он был шеф-поваром в одной богатой аристократической семье, но однажды вечером бросился с разделочным ножом на одного из слуг.
– Он убил его? – спросила Скай.
– Боюсь, что да. Он убийца, как и я. Их немало в нашем лагере.
Он невольно запугивал ее, но Скай была мудрее.
– Я не верю, что человек, способный приготовить такое суфле, может намеренно кого-то лишить жизни, – сказала она.
– Вы говорите так, потому что у вас доброе сердце, – саркастически заметил Эль Дьябло.
Она уже поняла, что лучше молчать, когда он грубит. Иногда она даже задавала себе вопрос, вправду ли это она, Скай Стендиш, молча сносит оскорбления, оставляя их без ответа. Ведь она была столь высокомерна, так легко выходила из себя – а сейчас она должна следить за каждым словом, слетающим с ее губ, и даже опускать глаза, чтобы он не прочел в них ее гнева и не подверг бы ее наказанию.
Он стал бы дразнить ее, как ребенок дразнит котенка, доводя до бешенства, чтобы посмеяться, а затем привлечь к себе и поцелуями заглушить слова гнева, срывающиеся с ее губ. Эту пытку было перенести гораздо труднее, чем просто промолчать, и Скай научилась не сопротивляться.
Но иногда он заставал ее врасплох. Вчера было воскресенье, и, так как люди не работали, Эль Дьябло все утро провел сидя за письменным столом. После завтрака он сказал ей, что они могли бы отправиться на конную прогулку без сопровождавших их обычно гаучо.
Проехав шесть миль, они оказались в глухом лесу. Они спешились, и Эль Дьябло стал прокладывать дорогу через чащу к подножию горы, туда, где текущий среди скал ручей впадал в глубокое чистое озерцо. Оно было в плотном кольце тропических папоротников, и жаркие золотые пятна солнечного света пробивались сквозь нависшие над водой ветви, в них, переливаясь, порхали разноцветные, яркие бабочки, отражавшиеся на поверхности воды.
Это было скрытое, тайное место, столь экзотическое и прекрасное, что Скай воскликнула от удивления:
– Жаль, что мы не взяли с собой купальные костюмы!
Сказав это, она посмотрела на Эль Дьябло и увидела улыбку на его лице…
Было глупо бежать от него между стволами деревьев, и он легко схватил ее, запыхавшуюся от быстрого бега и гнева.
– Я думал, скромность нынче не в моде! – сказал он мягко. – Должно быть, я тоже отстал от моды, но я нахожу ее крайне волнующей. Вы найдете два купальных костюма – один для себя, другой для меня – в моей седельной сумке. Извините, но я не прихватил с собой палатку, чтобы угодить вашей викторианской стыдливости, однако вы можете пойти в кусты по ту сторону озерца, а я – по эту.
Эль Дьябло засмеялся, увидев, как румянец стыда заливает ее щеки.
– В чистоте будьте непристойной, – сказал он, и Скай поняла, что ему хочется выставить ее в глупом виде.
– Я ненавижу вас, – вспыхнула она, но Эль Дьябло лишь засмеялся, а ее голос прозвучал слабо и неубедительно даже для нее самой.
Скай услышала, как он прошагал по террасе к пещерам.
Он стремительно вошел в комнату и, казалось, заполнил ее всю своей рослой плечистой фигурой. В руке Эль Дьябло держал маленький холщовый мешочек, который бросил на стол.
– Еще бриллианты? – вежливо поинтересовалась Скай.
– Очень немного и не слишком хорошего качества.
– Как грустно, – насмешливо произнесла она, – надо быть аккуратнее, а то вы скоро совсем обеднеете.
– Я? – спросил он и рассмеялся. – Я и позабыл что вы верите во все те глупости, что я рассказал вам в первый вечер. Бриллианты не мои, они принадлежат стране, и Алехо они не достанутся.
– Итак, вы их украли? – спросила Скай.
– Напротив. Я беру их на хранение до тех пор, пока они не будут реализованы на благо народа.
– Кем? Вами?
– Кем-то, кто по меньшей мере будет любить Ма– рипозу.
– Значит, Алехо не таков?
Эль Дьябло налил себе из графина, стоящего на краю стола, вина в стакан и подошел к Скай. Он нахмурился, как будто пытаясь сосредоточиться.
– Я обеспокоен, – сказал он.
Скай удивилась. За все то время, что она его знала, она ни разу не слышала от него признания собственной слабости.
– Чем? – тихо спросила она.
– Я скажу вам, если хотите. Не думаю, что это вам повредит. Через несколько дней Алехо уедет, и тогда тайна этого мешочка раскроется.
– Какая тайна?
– Тайна того, что лежит здесь, – сказал Эль Дьябло, взмахнув рукой.
– Золотые и алмазные копи? – поинтересовалась Скай.
– Нет, это гораздо значительнее, – сказал Эль Дьябло, – смысл не в этом. Рудники разрабатывались задолго до испанского завоевания. И они были не лучше и не хуже, чем рудники в других странах. Ежегодный доход от них невелик, но по-настоящему их никто и не разрабатывал; поэтому Алехо до сегодняшнего дня не наложил на них руку. Но его друзья – коммунисты – рассказали ему нечто, в корне изменившее ситуацию и буквально сделавшее его одержимым идеей установить контроль над этими горами.
– Я не знала, что Алехо – коммунист, – заметила Скай.
– Он не коммунист, он диктатор. У него лишь одна идея, одна вера, одна мысль – Алехо! Но демократические страны не собираются помогать ему в установлении контроля над этими горами.
– Но что же для них столь важно здесь? – спросила Скай.
– Сфалерит, – сказал Эль Дьябло и со смехом посмотрел на удивленное лицо Скай. – Конечно, вы не знаете, что это такое; я тоже не знал, когда услышал это слово в первый раз. Это – соль урана, из которой добывают уран. Это – минерал, который нужен во всем мире, минерал более ценный, чем тысячи золотых рудников!
В его волнении было что-то заразительное.
– Вы уверены в этом? – спросила Скай.
– В этом уверен Алехо, – ответил Эль Дьябло, – я лишь уверен в том, что более опытен. Я работал в шахтах, но я не специалист. Если здесь имеется урановая руда, ее нужно добывать на благо моей страны Я не позволю коммунистам погреть на этом руки, оставляя Марипозе лишь малую толику доходов от добычи руды.
– Почему Алехо пошел на это? – спросила Скай.
– Ему хорошо заплатили.
– Откуда вы узнали?
– В Марипозе ни одна тайна для меня не остается тайной надолго. У меня есть свои люди во дворце.
– И в придорожных магазинах! – воскликнула Скай. – А вы уверены, что ваши люди в Хакаре поддержат вас?
Эль Дьябло пожал плечами:
– Это меня не беспокоит. Надеюсь, что это все-таки беспокоит Алехо. Ведь он же не дурак в том, что касается войны.
– Как же вы будете сражаться? Разве ваши люди вооружены?
– Мы закупили оружие в Бразилии. Оно постоянно наготове. Но почему вы думаете, что я хочу сражаться? Я готов отдать жизнь, чтобы предотвратить гражданскую войну в Марипозе, чтобы брат не пошел на брата, отец на сына!
Эль Дьябло говорил с такой неожиданной страстью и откровенностью, что Скай удивилась. Внезапно его настроение изменилось, он обошел вокруг стола.
– Я хочу есть, сегодня днем мне придется много работать.
– Расскажите мне о ваших планах поподробнее, – попросила Скай.
– Больше не о чем говорить, – коротко бросил он. – Теперь, когда вы так много знаете, вам не выбраться отсюда живой, пока Алехо не вторгнется в эти края.
– Именно поэтому вы должны мне все рассказать.
Его лицо приняло загадочное выражение, и на мгновение Скай испугалась, что ему стало известно о ее попытке подкупить индейца, но когда он спокойно принялся есть свой обед, подумала, что Эль Дьябло сказал эти слова именно в этот момент просто по случайному совпадению.
Они ели быстро. Закончив трапезу, они вскочили на оседланных лошадей. Ягуар, убивший человека восемью днями ранее, вчера снова собрал дань человеческого жертвоприношения. Эль Дьябло сообщили, что ночью исчез ребенок одного из скотоводов. Были предприняты поиски, но безрезультатно; лишь на заре его растерзанное тело нашли в полумиле от дома.
Скай знала, что ягуар-людоед – большая редкость; обычно эти хищники охотятся на лошадей, собак или коров и часто ловят в пресной воде черепах. Но раз попробовав человеческой плоти, ягуар становится людоедом.
