Текст книги "Ради любви"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
БАРБАРА КАРТЛЕНД
РАДИ ЛЮБВИ
Пролог
Париж, 1865
По залу суда пронесся шепот, когда статный, красивый граф Торрингтон встал за свидетельскую трибуну. Здесь, в Париже, он был хорошо известен своим мотовством и любовью к красивым женщинам.
Здесь присутствовали его нынешняя любовница, прежняя любовница, две дамы, полные надежд, что, возможно, станут ими в будущем.
Они были восхитительны: полногрудые, изысканно одетые. Две из них были замужем за министрами.
Обвиняемым был огромный, могучий угрюмый человек лет тридцати с безвольным ртом и злобным взглядом. Его звали Пьер Валлон. Он похитил драгоценности своей любовницы. К несчастью для него, эти украшения были подарены ей лордом Торрингтоном, еще одним ее поклонником.
Когда какой-то торговец предложил его светлости эти украшения, тот узнал их и расставил западню для вора. Не выказывая бушующего в груди гнева, лорд сказал, что хотел бы купить любые украшения, которые принесет ему этот человек, и подготовил засаду. Там была и полиция, но именно лорд Торрингтон лично схватил вора. Валлон вытащил нож – и завязалась драка. В конце концов лорд одержал верх. Он был ниже своего противника, но в лучшей физической форме, поскольку по утрам проводил много времени в гимнастическом зале, упражняясь в боевых искусствах.
Шептали также, что его тело сделала мощным и тренированным физическая подготовка, которую он приобрел в несметном количестве постелей.
Газеты подняли невообразимую, шумиху, расхваливая лорда Торрингтона за смелость и преданное служение правосудию.
Но настоящей причиной, как все понимали, была ревность к мужчине, осмелившемуся спать с женщиной, которую граф считал своей.
Присутствующие с одобрительным гулом рассматривали графа. Широкоплечий, высокий, красивый, смуглый, с задумчивыми глазами тридцатилетний мужчина всегда вызывал восхищение у женщин.
Наконец огласили обвинительный приговор: Валлона приговорили к десяти годам тюрьмы. До этого подсудимый выглядел безучастным, но теперь неожиданно обрушил свою злость на человека, которого считал виновным в своих злоключениях.
– Будь ты проклят! Будь ты проклят! – крикнул он, в один прыжок перескочил барьер и, кинувшись на графа, вцепился ему в горло.
Три человека с трудом оттащили его прочь. Но даже тогда он не сдался: рычал и посылал проклятия, пока его волокли из зала.
– Я вернусь! -вопил он. – Ты еще обо мне услышишь! Я буду следовать за тобой по пятам, и однажды ты пожалеешь о том, что сделал. Я отомщу так, что сердце твое будет разбито навеки!
– Чепуха! – раздался женский голос. – У него нет сердца! Это всем известно.
Раздался смех. Валлона вывели из зала суда.
Лорд Торрингтон бросил заговорщический взгляд на говорившую женщину.
– Как хорошо вы меня знаете, дорогая, – заметил он.
– Конечно! Если бы у вас было сердце, вы бы не были лордом Торрингтоном – и это было бы просто ужасно!
Раздался новый взрыв смеха, и веселая компания покинула здание суда. Никто больше не вспоминал о Пьере Валлоне.
Глава 1
Англия, 1867
– Вы самая красивая, самая очаровательная, самая обворожительная женщина в мире…
– Прошу вас! – Селина Стортон попыталась заставить своего поклонника замолчать, с трудом удерживаясь от смеха.
Маркиз Делейн был благонамеренным молодым человеком, и в его искренности сомневаться не приходилось. Но природа не создала его для таких страстных признаний. Он был большим, ширококостным и неуклюжим. Самые дорогие наряды не могли придать ему элегантности, а самые лучшие преподаватели – сделать его умнее.
– Не говорите больше ни слова, – взмолилась Селина. – Мы должны вернуться в залу, пока никто не заметил нашего отсутствия и не поползли сплетни.
– Но я не закончил, – упрямо заявил маркиз. – И я хочу, чтобы они говорили! Пусть все говорят о нашей помолвке.
– Но никакой помолвки не было…
– Так будет, если вы позволите мне сказать то, что я пытаюсь сказать.
– Хорошо, -подчинилась Селина из жалости к бедняге.
Из всех ее поклонников он был самым богатым и титулованным. Как жаль, что она не может влюбиться в него!
Глубоко вздохнув, маркиз опустился на одно колено. Он, очевидно, вознамерился сделать предложение по всем правилам и даже украдкой бросил взгляд на клочок бумаги, который торопливо вытащил из кармана.
– Дорогая мисс Стортон! Я предлагаю вам руку и сердце. Станьте моею -и я сделаю вас госпожой замка Делейн…
Дверь позади него приоткрылась, и в комнату заглянула хозяйка бала леди Келлер. Но как только она поняла, что происходит, поспешно ретировалась.
Селина вздохнула и заставила себя выслушать эту арию до конца. Наконец маркиз достал кольцо с огромным бриллиантом и попытался надеть его девушке на палец. Но она поспешно отдернула руку.
– Простите меня, милорд, ваше предложение очень лестно, но я не могу принять его.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно. Мое происхождение не настолько высоко, чтобы стать женой маркиза. Мой отец был всего лишь младшим сыном баронета.
– Это увертка! – театрально вскричал он. – Истинная любовь способна преодолеть все преграды, и моя мама смирилась… то есть одобрила мой выбор.
Селина, которая знала грозную мать маркиза, подавляя смех, произнесла дрожащим голосом:
– Я польщена одобрением ее светлости, но это не может изменить моего решения.
– Значит, у вас есть другой! – завопил маркиз. – Но он не любит вас так, как люблю я!
– Нет никакого другого мужчины, – твердо произнесла девушка. – Но я не могу ответить на ваши чувства. А теперь, сэр, я настаиваю на том, чтобы мы вернулись в зал. Я не желаю становиться объектом сплетен.
Однако Селина понимала, что не стоит на это надеяться. Леди Келлер, добрая женщина и хороший друг, была абсолютно неспособна хранить в секрете то, что видела.
Возвращение Селины вызвало некоторое возбуждение в свете. В этом сезоне в Лондоне она пользовалась самой большой популярностью среди молодых особ и не знала отбоя от желающих потанцевать или пофлиртовать с ней.
Это вызывало зависть ее соперниц, потому что она не была ни самой красивой, ни самой знатной, ни самой богатой, ни самой молодой. Почему, спрашивали они себя, падает к ногам мисс Селины Стортон маркиз, готовый осыпать ее деньгами, несмотря на ее относительно скромное личное состояние? Ей уже за двадцать пять, она не юная прелестница, и доход у нее всего двадцать тысяч фунтов в год. Ей сильно повезет, если удастся заполучить хотя бы баронета.
Селина не была дурнушкой, но, чтобы считаться красавицей, ей чего-то не хватало. Природа наделила ее умом – и это отражалось на лице. Подбородок был аккуратным и твердым, а нос – тонким и четко очерченным. Глаза, безусловно, восхитительны: большие, темно-синие, в их глубине пряталось что-то такое, что очаровывало ее поклонников. В ее глазах таился острый ум и шаловливое очарование, и это заставляло мужчин искать ее общества, в то время как другие девицы, скучая, подпирали стены.
Кроме того, ее манера держаться была особенной, и это не имело ничего общего с внешностью. Сегодня на балу она выглядела особенно эффектно: блестящие светлые волосы уложены в локоны, которые ей были очень к лицу; голубое атласное платье украшали кружевные оборки, а пояс – крошечные розы; на шее и в ушах светились жемчуга. Множество мужчин восхищались ею и даже боготворили ее, но никто из них не привлек ее внимания. Лорд Делейн говорил, что должен быть какой-то мужчина, она же отрицала его слова – но только потому, что не смела касаться этой темы. Она скорее умрет, чем признает, что подарила свою любовь мужчине, но, увы, без взаимности.
Селина с замиранием сердца заметила, что к ней приближается леди Келлер.
– Ну, – взволнованно воскликнула хозяйка, – что я вижу? Дорогая, я прошу прошения, что ворвалась. Надеюсь, не помешала в самый неподходящий момент?
– Вовсе нет, – ответила Селина.
– Он сделал вам предложение, не так ли?
– Да, сделал.
– О, как замечательно! Вы станете маркизой, и у вас будет куча денег. Он осыплет вас бриллиантами и рубинами, и вы будете постоянно при дворе.
У леди Келлер были три незамужние дочери, поэтому с ее стороны было очень благородно так радоваться за Селину. Но девушка не могла разделить этих восторгов.
– Я ему отказала, -откровенно призналась она.
Леди Келлер встретила эту новость испуганным возгласом.
– Но я не люблю его.
– А какое это имеет значение?
– Очень большое. Я выйду замуж только за того человека, которого люблю.
– А вы кого-то любите?
– Нет, – слукавила Селина.
– Тогда выходите за Делейна сейчас, а если влюбитесь когда-нибудь, ну… все как-нибудь устроится.
– Вы имеете в виду… заводить любовников? – потрясенно спросила Селина.
– Ну конечно, сначала вы должны исполнить свой долг. Полагаю, два сына – это необходимый минимум, после чего жена может жить в свое удовольствие. Однако…
– Довольно, довольно! -в ужасе закричала Селина.
Конечно, она знала многих женщин высшего света, которые заводили романы, и их мужья притворялись, что ничего не замечают, потому что в свою очередь наслаждались внебрачными связями.
Не считалось даже неприличным, если жена производила на свет дитя запретной любви, выдавая его за потомка своего мужа, но только при условии, если сначала выполняла свой долг, родив законного наследника.
Многие мужья принимали ребенка, который ни в малейшей степени не походил на них, в обмен на молчание жены по поводу их подвигов за пределами супружеского ложа. Но Селина не желала такого брака. Она выйдет только за человека, которого полюбит, и ни за кого другого. И они с мужем будут любить друг друга так сильно, что ни один из них не взглянет ни на кого другого.
Если бы только…
– Дорогая моя, -настаивала леди Келлер, – я рассуждаю трезво. В этом сезоне вы произвели сенсацию. Ни одна девушка не может мечтать о большем. Но вам уже пора выбрать мужа. Все достойные молодые джентльмены у ваших ног, в переносном смысле, конечно…
– Не всегда только в переносном, – злорадно заметила Селина, не удержавшись.
– Да, я слышала эту историю. Говорят, молодой виконт Бакли из-за своего веса не смог подняться с колен!
– Я просила его не становиться на колени, -сказала Селина, – но он не послушался.
– Он так сильно влюбился в вас! Но не получил вашей руки.
– Не могу же я выйти замуж за человека только потому, что он отказался от мудрого совета и был слишком толстым, чтобы подняться самостоятельно, – категорично ответила Селина.
– Бог с ним. Однако вы не можете на самом деле отказать бедняге Делейну!
– Боюсь, что могу.
– Тогда чье же предложение вы примете?
– Ничье, – со вздохом ответила Селина. – Я знаю, что поступаю неблагодарно: вы были так добры, пригласив меня к себе в Лондон, и опекали меня на протяжении всего сезона.
– Но ведь должен же был кто-нибудь из друзей что-то сделать для вас! Вы могли дебютировать еще несколько лет назад, если бы ваш дядя Джеймс не был таким эгоистичным растяпой. О чем он думал, упуская столько времени?!
– В этом есть и моя вина, мадам. Мне было очень хорошо дома, а светская жизнь меня никогда особенно не привлекала.
– Но как без этого можно найти мужа? Я не представляю. Сколько достойных молодых людей в ваших краях, в Суррее? Один? Два? Конечно, там есть лорд Торрингтон, но он большую часть времени проводит за рубежом, и потом, он такой эгоист, что, наверное, никогда не женится.
– Лорд Торрингтон вовсе не эгоист, -возмущенно возразила Селина. – Просто он не нашел еще себе достойную пару.
– Если человеку его положения исполнилось тридцать лет и он все еще не женат, поверьте мне, он не очень стремится найти жену, – язвительно ответила леди Келлер. – Но в любом случае у вас должен быть широкий выбор, и, приглашая вас к себе, я думала, что из этого выйдет что-то серьезное.
– Я тоже на это надеялась, – выдохнула Селина. – Хотела встретить человека, которого смогла бы полюбить.
– Романтические мечты очень опасны, деточка. Реальная жизнь совсем другая. Боюсь, вы будете обречены на разочарование.
– Возможно, вы правы, мадам. Может, мне следует вернуться домой. Я не заслуживаю больше вашей доброты.
Леди Келлер попросила ее оставаться столько, сколько она захочет, но Селина была настроена уехать завтра же.
Наконец бал закончился, и особняк Келлеров стал вдруг темным и гулким.
В своей спальне Селина сняла роскошное платье, надела кружевную ночную сорочку и молча сидела за туалетным столиком, пока камеристка расчесывала ей волосы.
– Мы завтра уезжаем, Сэди, – сказала она.
– Ой, как жаль, мисс!
– Вовсе нет. Будет замечательно снова вернуться домой и увидеться с дядей Джеймсом.
Домом для нее была прекрасная деревенская усадьба, принадлежавшая сэру Джеймсу Стортону, баронету, который воспитывал Селину с тех пор, как умерли ее родители. Это был добродушный, но чудаковатый человек, который все свое время проводил в научных занятиях. Он знал абсолютно все о растениях, птицах и насекомых, но совершенно ничего не понимал в воспитании молодых девушек.
Он заботился о ее образовании и прогнал многих гувернанток, считая их недостаточно образованными, и в конце концов сам занимался с Селиной почти всеми предметами.
Во всем остальном он предоставил ее самой себе, и в результате она оказалась гораздо образованнее, чем полагалось юной леди, и пользовалась почти полной свободой.
Невзирая на чудаковатость, соседи любили дядю Джеймса, и он часто получал приглашения даже из поместья графа Торрингтона.
Когда десять лет назад граф умер, его вдова по-прежнему часто приглашала своего старого друга, втайне надеясь, что он окажет благотворное влияние на ее своенравного сына Робина, который унаследовал отцовский титул. Но эта надежда была напрасной: молодой граф, своевольный и упрямый, потакал только своим желаниям. Он тратил огромные деньги: играл в карты и заводил интрижки с женщинами, пользующимися дурной репутацией. Его добродетельная мать была в отчаянии.
Но для пятнадцатилетней Селины молодой лорд Торрингтон был богом. Одного взгляда на его темные задумчивые глаза, на непослушные кудри, спадающие на лоб, было достаточно, чтобы ввергнуть ее в восторженные мечты. Слушая рассказы о его безрассудных выходках и приключениях, она замирала от ужаса, хотя они и волновали ее воображение.
Она часто бывала в его обществе: Робин не желал, чтобы его принуждали жениться, поэтому приходы Селины всегда были кстати для него – даже собственная мать не ожидала, что он станет ухаживать за пятнадцатилетней девочкой. Он относился к Селине как к сестре, которая готова выполнять его поручения и обеспечивать ему алиби, когда ему не хотелось объяснять свои частые отлучки.
Селине достаточно было одного его доброго слова и улыбки. Но втайне она мечтала, что однажды он поймет, что давно и страстно любит ее.
Оглядываясь назад, Селина не могла определенно сказать, когда ее детское поклонение переросло в любовь. Единственное, что она знала: одно упоминание его имени заставляло ее сердце биться быстрее, и, когда он входил в комнату, ее переполняли чувства. Она мечтала, что когда-нибудь он попросит ее выйти за него замуж. Но рядом с романтическими грезами притаился здравый смысл, который вынуждал ее посмотреть правде в глаза.
– Я не имею шансов, -говорила она своему отражению в зеркале. – Посмотри на себя! Ты самая обыкновенная. А в его жизни полно красивых девушек, чьи достоинства способны очаровать его. Я могу похвастаться только тем, что езжу верхом не хуже любого мужчины. Он сам мне это говорил. А еще – что каждый мужчина хотел бы иметь именно такую сестру, как я.
Ей было восемнадцать, когда граф сделал это ужасающее заявление. Он только недавно вернулся из Парижа, где «позорно потакал своим низменным слабостям», по словам матери, хотя она и не стала вдаваться в подробности в присутствии Селины.
Ее попытки выведать что-нибудь у самого Робина не увенчались успехом.
– И ты о том же! – простонал он. – Ты такая же, как моя мать!
Это заставило девушку замолчать.
– Слава богу, я вернулся домой и могу поболтать с тобой, как с сестрой, – говорил он. – Ты единственная, кому я могу доверять. Ты не станешь меня осуждать, и я могу рассказать тебе о своих чувствах.
– Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, -затаив дыхание, произнесла она.
– Мне отчаянно хочется свободы. Когда меня пытаются ограничить в чем-то, я схожу с ума. Моя мать никогда не могла этого понять.
– Думаю, она просто беспокоится о тебе, -осторожно возразила Селина. – Она боится, что… дамы, с которыми ты общаешься, любят вовсе не тебя самого.
– Надеюсь, что нет. Это была бы такая скука! Те дамы, с которыми, как ты выразилась, я «общаюсь», ищут только мимолетных связей, после которых они становятся богаче, чем прежде. Это устраивает и их, и меня.
– Но разве тебя не задевает, что они просто пользуются тобой? – спросила она, пытаясь не выказать замешательства и смятения, охвативших ее.
– Конечно нет. Я ведь тоже всего лишь использую их. И мне это удобно. Никаких обязательств с обеих сторон.
– Да, такое положение может быть весьма удобным, -задумчиво проговорила она, пытаясь выглядеть умудренной опытом.
– Это действительно очень удобно. Мы оба понимаем, чего хотим, и эта сделка выгодна для обеих сторон. И, когда все заканчивается, мне не приходится выслушивать упреки и утирать слезы. Господи, как я ненавижу, когда женщины плачут!
– Может, ты сам даешь им повод для слез? – предположила она.
– Я оплачиваю свои долги жемчугами и бриллиантами. Какого черта я должен расплачиваться еще и сладкими речами? – Он внезапно остановился. – Мне не следует говорить такие вещи воспитанной юной леди, – виновато проговорил он. – Просто дело в том, что я не могу относиться к тебе как к юной леди.
– Я знаю. Ты видишь во мне только сестру.
– Или даже брата – ты такая умная и рассудительная. И вообще в твоем присутствии мне никогда не приходится следить за своим языком. Это такое счастье!
– Ты же знаешь, что всегда можешь поговорить со мной, -счастливо пробормотала она.
И только позже, лежа ночью в кровати, Селина поняла весь ужасный подтекст его слов. Она вовсе не хотела, чтобы он относился к ней как к сестре – и еще меньше как к брату. Ей хотелось видеть его у своих ног, чтобы он с обожанием смотрел на нее сияющими глазами.
Но в то же время она была по-своему счастлива, ведь он считал ее единственным человеком, с которым мог говорить свободно.
Селине было неловко, что она допустила несправедливость по отношению к дяде Джеймсу. Леди Келлер обвинила его в том, что он не привез племянницу в Лондон еще шесть лет назад. Однако на самом деле дядя Джеймс предлагал ей «что-нибудь предпринять по этому поводу», но она отказалась после того, как выяснила, что Робин не собирается в Лондон. Он планировал провести какое-то время в поместье. Как только она об этом узнала, уже ничто не могло заставить ее уехать. На следующий год произошло то же самое. Робин приехал в поместье, дядя Джеймс честно предложил ей провести сезон в Лондоне, и она снова отказалась. После этого дядя Джеймс сдался – и его едва ли можно в этом винить. С годами он становился все более эксцентричным, и постепенно Селина взяла управление его поместьем в свои руки. Это получалось у нее превосходно и доставляло ей радость и удовольствие.
Постепенно ее жизнь свелась к работе, верховой езде, местным приемам и редким приездам Робина. Большую часть времени он проводил за границей, но регулярно возвращался в замок Торрингтон, чтобы проследить, как там идут дела. Он советовался со своим управляющим и устраивал приемы для соседей.
На этих вечерах Селина танцевала с ним. Задолго до этого дня она с нетерпением предвкушала, как заиграют вальс и она окажется в его объятиях. Хотя бы в танце. Всего несколько драгоценных минут она была рядом с ним, чувствовала, как их тела движутся в танце, и представляла, что они влюблены друг в друга.
Она хранила яркие воспоминания об их последней встрече. В окрестностях появилось новое лицо, леди Вайолет Меньярд – хорошенькая, богатая, изысканная, с аристократическими связями, идеальная кандидатура для любого графа, которому нужна жена.
Это была ее первая встреча с лордом Торрингтоном, и все затаили дыхание в ожидании, сможет ли она одержать победу там, где все прочие потерпели поражение.
Особенно волновалась мать Робина.
Селина изо всех сил старалась мыслить благоразумно: если эта девушка станет Робину хорошей женой, то она постарается порадоваться за него.
Но с самого первого момента девушка поняла, что леди Вайолет вовсе не приятная молодая женщина. Она оказалась гордой и заносчивой. Щедрость и благородство едва ли были в числе ее несомненных достоинств. С первого ее взгляда на Селину стало понятно, что леди Вайолет знает, кто она такая, и относится к ней с презрением. Она смерила Селину взглядом, в котором читалось: «старая дева», и презрительно фыркнула, прежде чем отвернуться.
В первой половине вечера Робин выполнял обязанности хозяина: танцевал с Селиной, леди Вайолет, другими местными барышнями, которые все еще не теряли надежду. Потом снова с леди Вайолет – при этом она самодовольно улыбалась. Следующей он пригласил на танец Селину, но на этот раз остановился посреди танца и повел ее в библиотеку.
– Довольно с меня танцев, -сказал он. – Слава богу, мне не нужно соблюдать с тобой этикет. Поговори со мной. Рассмеши меня.
– Фу, как не стыдно, – поддразнила его Селина. – Тут столько местных девиц ждут, что ты с ними пофлиртуешь!
– Мне надоело флиртовать. Это так скучно! – Он налил себе вина и упал в кресло. – На самом деле мне все надоело. Бывает время, когда все на свете теряет свой вкус.
Он заметил, что Селина смотрит на него как-то странно.
– В чем дело?
– В твоих манерах, – упрекнула она его с притворной строгостью. – Ты не собираешься предложить мне вина?
– Господи, тебе не нужно ждать особого приглашения, правда? Вот графин.
– Будем считать это приглашением, – усмехнулась она, наполняя бокал.
Робин ухмыльнулся.
– Тебе не требуется приглашения. Ты уже давно здесь как дома.
«Как подставка для ног», – подумала она с горечью.
– Кстати, – произнесла она, стараясь говорить обычным тоном, – что ты думаешь о леди Вайолет?
Робин застонал.
– Это моя мать устроила смотрины? Я этого и боялся.
– Но она блестящая молодая леди, изысканная и добродетельная.
– Святые небеса!
– Тебе пора подумать о женитьбе и потомстве. Я пришла к выводу, что она отлично подходит на роль жены.
He без угрызений совести она осознала, что каждым своим словом лишает леди Вайолет шансов. Ничто не могло быстрее оттолкнуть Робина от женщины, чем сознание, что все в округе уже заочно поженили их.
«Это не очень благородно с моей стороны, – подумала Селина, и ей стало стыдно. – На самом деле я поступаю отвратительно».
Но она была вознаграждена за свое коварство, как это часто случается. Когда они вернулись в залу, Робин танцевал только с Селиной, демонстративно игнорируя всех остальных дам.
Леди Вайолет в сопровождении своей матери уехала довольно рано, шумно выразив свое негодование, и на следующий год вышла замуж за какого-то пожилого виконта.
Но для Селины тот вечер стал поворотным моментом. Лежа в постели, она поняла, что не может вечно ждать мужчину, который никогда ее не полюбит.
Леди Келлер приехала навестить свою престарелую мать, жившую неподалеку. Было довольно просто пригласить ее на небольшую вечеринку и вытянуть из нее приглашение провести следующий сезон у нее в Лондоне.
-Вам обязательно понравится, – пообещала ее светлость.
«Да, – решила для себя Селина. – Я встречу множество достойных джентльменов, найду себе отличного мужа и постараюсь избавиться от любви к Робину. И тогда… тогда он пожалеет, что потерял меня, но будет слишком поздно».
Все получилось именно так, как она и планировала. Она молниеносно покорила Лондон и получила четыре предложения руки и сердца.
Но все было напрасно. Ее попытка выкинуть Робина из души оказалась безрезультатной. Он держал ее так же крепко, как раньше.
И вот теперь она возвращается домой. Как и прежде, она любит человека, которому до нее нет никакого дела, и смотрит в будущее без всяких надежд.
