Текст книги "Дорогами мечты"
Автор книги: Барбара Хэдворт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Глава 8
Фионе и в голову не пришло отменить встречу с дизайнером из-за страшного удара судьбы. Но ей хотелось побыть одной. Женщина отпустила шофера, заявив, что хочет прогуляться пешком. Она понимала: после операции шансы сохранить зрение – пятьдесят на пятьдесят.
Фиона закрыла глаза, пытаясь представить, что значит быть слепой. А когда вновь открыла их, то словно перенеслась в новый, волнующий мир. Какой ясный, чудесный день! Взглянув вверх, женщина подумала, что никогда не видела такого голубого неба, с маленькими облачками, похожими на клубы белого дыма. Она впервые заметила, как красивы степенные, ухоженные дома в георгианском стиле, стоящие по обеим сторонам улицы. Маленький мальчик вприпрыжку выбежал из дома в сопровождении гувернантки. Обычный мальчик, но Фиона жадно пожирала его глазами, любуясь круглой светлой головкой и маленьким крепким тельцем – «скольких еще детей мне суждено увидеть?» Она вдруг поймала себя на мысли, что внимательно изучает опрятную оливково-зеленую униформу гувернантки, как будто это какой-то странный феномен вроде летающей тарелки среди облаков. Затем Фиона подумала о платье, которое собиралась примерить, – из атласа оттенка цвета орхидеи, которое Балу создал специально для ее помолвки, о веселом коротком костюме алого цвета с воротником и манжетами из персидского ягненка, о бархатном платье шафранного цвета для коктейлей, которое было само простота и элегантность. Неужели это правда, что через несколько недель она сможет различать материи только на ощупь?
На Оксфорд-стрит Фиона увидела цветочника с корзиной, наполненной пушистой мимозой и цветущим миндалем. Она смотрела на цветы, словно не видела их никогда в жизни. Бедняжка была готова купить у старика всю корзинку, чтобы подольше насладиться зрительным образом весенних цветов. Но люди у Балу могли подумать, что миллионерша сошла с ума, если она вдруг появилась бы там с охапками мимозы и миндаля.
Самое главное, чтобы никто не догадался, будто что-то не так. Утаивая свой секрет, она избежит хотя бы ощущения того, что стала объектом жалости всех тех, кто так завидовал ее деньгам и внешности!
Я буду вести себя так, словно ничего не случилось. Устрою вечеринку, займусь свадебными приготовлениями… Я не стану заглядывать вперед. Если операция пройдет успешно, значит, чем меньше о ней будут знать, тем лучше. Если же нет, я не потороплю тот болезненный момент, когда Бобби нужно будет решать, захочет ли он жениться на слепой. Фиона не хотела даже пытаться представить, каково это жить в вечной темноте! Но она и не собиралась тешить себя фальшивыми надеждами. Лучше сразу привыкнуть к худшему.
Она не осознавала своего мужества, входя в салон Балу с надменной улыбкой. Фиона спокойно выслушала уверения ассистенток, что Балу займется ею через минуту; поболтала с модельером – тщательно, как всегда, обсуждая линию талии, которая, по ее мнению, была завышена, попросила сделать юбку пышнее. И все это время она осознавала, что может никогда не увидеть этих нарядов, за исключением платья из орхидейного атласа, которое успеют привезти до вечеринки.
На обратном пути Фиона взяла такси. Бобби позвонил сразу же, как только она зашла в номер:
– Я думал о тебе, дорогая. Ты очень плохо провела время? Как тебе понравился Лоррингэм?
– Он был вполне любезен.
– Значит, он не сказал тебе, что ты должна носить очки все время, – жизнерадостно заключил Бобби. – Надеюсь, он хотя бы избавит тебя от этих головных болей.
– Он посоветовал мне лечь в клинику на несколько дней. Просто чтобы отдохнуть и провериться. – Фиона чувствовала себя чревовещателем, вкладывающим слова в рот своей куклы. – Не о чем беспокоиться, Бобби, дорогой.
– Точно?
– Абсолютно.
Он сказал, что находится сейчас в клубе. Его пригласили составить компанию в бридж. Но только он никак не может сконцентрироваться, пока не узнает результаты обследования.
– Играй спокойно, дорогой, – великодушно приказала ему Фиона.
– Я приеду около семи. Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Да, милый.
Фиона всегда останавливалась в роскошных отелях. Но сейчас она стояла возле телефона и оглядывалась по сторонам с широко раскрытыми от удивления глазами, словно девушка из трущоб. Разглядывала обитую атласом мебель, толстые ковры, словно видела их впервые. Она замечала мельчайшие детали, которые раньше ускользали от ее внимания, – например, мягкий розовый свет, который отбрасывал светильник над туалетным столиком в зеркало, стоило его только включить; крошечное пятнышко на атласном покрывале цвета слоновой кости. Ее норковое манто было небрежно брошено на спинку стула. Она закрыла глаза и протянула руку, чтобы ощутить шелковистый мех, храня в памяти его темный глубокий блеск. Но тут же яростно напомнила себе: «Не сейчас. Ты не должна думать о том, как это будет, пока это не случится».
Фиона надела халат и легла на кровать. Потянулась к книге и очкам, лежащим на столике рядом. С самообладанием, о котором не подозревали даже те, кто близко знал взбалмошную миллионершу, она сконцентрировалась на чтении. Прошло минут пятнадцать, как ее потревожил телефонный звонок.
Лоррингэм проконсультировался с доктором Грейнджером и назначил дату госпитализации на семнадцатое, то есть через два дня после вечеринки.
Она поблагодарила врача и продолжила чтение. Это была биография знаменитого политика времен королевы Виктории. Толстая книга. Фиона засомневалась, что успеет прочесть ее до семнадцатого числа. И сможет ли когда-нибудь потом прочитать ее? Она сорвала очки с глаз и швырнула их на пол. Они почти бесшумно упали на ковер. Слезы выступили у нее на глазах. Фиона отчаянно беззвучно зарыдала.
Вечером Бобби пришел к ней в номер. Перед тем как спуститься вниз к приглашенным на обед друзьям, он внезапно замешкался в гостиной, усиленно заморгав, словно от яркого света.
– Я никогда не видел тебя такой прекрасной, – возбужденно прошептал он.
– Балу неплохо справляется с работой, не так ли? Налей нам выпить, дорогой, – весело приказала Фиона.
Печаль пронзила его обычно легкомысленное сердце. Бобби стало жаль, что он не любит Фиону так, как она этого заслуживает. Но именно сегодня он вновь встретился с Линдой, и его любовь к ней разгорелась с новой силой.
Это случилось, когда они переходили дорогу на Пикадилли. Он вышел из кинотеатра, где смотрел хронику, а она покупала перчатки в «Свон и Эдгар» – так Линда сказала ему, – и они буквально столкнулись лицом к лицу на островке посреди оживленной дороги.
– Чаю? – лаконично предложил он, и Линда ответила, слегка выгнув бровь, что получалось у нее так выразительно:
– Почему бы и нет?
Сейчас, когда он пил шампанское и болтал с Фионой о предстоящей вечеринке, он так и не мог выкинуть мысли о Линде из головы. Ее образ стоял у него перед глазами – яркое пламя волос, ниспадающих на плечи, широкая задорная улыбка… Она не работала, хотя уверила его, что перед ней открываются прекрасные перспективы – есть предложения даже из Голливуда, а на счете в банке у нее достаточно денег. Но Линда скорее отрезала бы себе язык, чем призналась, что дела идут неважно.
– Интересно, Фред Гардинер появится сегодня или нет? – вслух размышляла Фирна.
Бобби рассеянно поинтересовался:
– Я его знаю?
– Разумеется. Тот ершистый журналист, которого я спутала с Брайаном Клоком.
– Теперь вспомнил. Но откуда тебе известно, что он ершистый?
– Я же рассказывала, дорогой, – он водил меня обедать в экстравагантный ресторан в Челси, а затем в паб, и он сердился на меня каждые полчаса. Но все равно было ужасно весело!
Она улыбнулась, и Бобби не заметил внезапной отстраненности в ее темных глазах. В тот вечер, думала Фиона, Фред ругал меня за то, что я не ношу очки. Потом мы цитировали Дороти Паркер и высмеивали ее. А все это время я постепенно слепла!
Она не поняла, почему вдруг стало ужасно важно, чтобы Фред пришел сегодня. Она знала наверняка, что у него нет других встреч. Он нарочно так вел себя. Хотел дать понять, что ему она не сможет покровительствовать. Глупый гордый парень не понял, что приглашение в «Ритц» и в «La Vie en Rose» означало не более, чем его приглашение в ресторан Челси и в паб. Но вдруг ей пришло в голову, что если бы она узнала Фреда поближе, то… ему единственному могла бы сообщить о том, что случится с ней послезавтра.
Он познал бездонность человеческих страданий. Кто же лучше его поймет, что ей предстоит испытать. К тому же Фред не станет посыпать солью жалости ее душевные раны.
– Ты внезапно так посерьезнела, моя любовь, – забеспокоился Бобби.
– Разве? – Фиона быстро улыбнулась. – Я не почувствовала. Эта ночь, наверное, будет очень веселой. – Нас ждет море развлечений.
– Море развлечений, – эхом отозвался Бобби, думая о Линде.
Какой испуганной она выглядела, рассказывая о многочисленных предложениях от кинокомпаний. Он не поверил ни единому слову и молил Бога, чтобы ее слова о том, что в банке у нее есть деньги, не оказались ложью.
Следующие пять часов Фионе порой казалось, что она не справится. Смех и болтовня гостей, которые приехали, чтобы вовсю повеселиться, звучали для нее словно хор злобных голосов, насмехающихся над отчаянным положением бедной миллионерши. Для каждого из них она была той, кому при рождении достались и луна, и солнце, и звезды; той, кто может откупиться от всех неприятностей. Наверное, не было женщины среди присутствующих, которая бы не завидовала Фионе.
Она только что сошла с танцевального подиума и все еще разговаривала со своим партнером, когда позади нее раздался глубокий, звучный голос:
– Добрый вечер, Фиона. Или доброе утро?
– Фред! – Она стремительно обернулась, у нее внезапно стало легче на сердце. – Вы все-таки сумели выбраться. Я так рада.
Она представила его своему партнеру, затем, пробормотав извинение, что должна угостить нового гостя, отвела Фреда в сторону.
– Я рада, что вы пришли, – повторила она.
– Вы слишком любезны. – Взгляд его раскосых глаз скользнул по ее лицу.
Фред заметил, что даже в тусклом розоватом свете видна напряженность улыбки. «Что теперь не так?» – подумал он.
– Вы хотите познакомиться с кем-нибудь конкретно, Фред? – Она старалась вести себя как образцовая хозяйка, сделав знак официанту, который поспешил к ним, балансируя подносом с шампанским.
– Я бы лучше поговорил с вами, если это не слишком дерзко с моей стороны.
– Дерзко? Но почему?
– Держать при себе хозяйку вечеринки…
– Я не могу допустить, чтобы вас это беспокоило. Расскажите, что вы делали все это время.
– Вел скромную жизнь.
Фред вернул ей улыбку, вспоминая, как до последней минуты раздумывал, идти ли на пирушку. Он уже почти решил раздеться и лечь в постель, но вместо этого вдруг нацепил на себя лучшие лохмотья.
Косвенно в этом была виновата Джун, пообещавшая поужинать с ним сегодня. Он уже купил билеты на концерт в «Фестивал-Холл». Но днем она позвонила ему. Ее страдающий от гриппа шеф пообещал, что отправится домой, если Джун заменит его и отведет вместо него известную женщину-писательницу поужинать, а затем в театр.
Фред отправился наслаждаться манерной элегантностью Моцарта и фугами Баха в одиночестве. Но после антракта он вдруг почувствовал беспокойство и не вернулся на вторую половину программы. По какой-то глупой причине он мыслями все время возвращался к Фионе Бартон. Выйдя из концертного зала, Фред взглянул на часы. Без четверти девять. Она и избранные приглашенные, среди них и Фред, сейчас должны быть на ужине. Он вдруг вспомнил, что ничего не ел, если не считать сандвича.
– Вы выглядите усталым, Фред, – с сочувствием произнесла Фиона. – Вас так утомила семейная вечеринка?
– Вовсе нет.
Он удивился, что она обратила внимание на то, как он выглядит. Фред не знал, что последние несколько дней Фиона обращала внимание даже на горничных, которые убирались в ее номере, – ведь она могла больше никогда их не увидеть. Заметив идущего к ним Бобби, Фред извинился:
– Я не должен монополизировать вас.
– Узнаю, что хочет Бобби, и тут же вернусь, – пообещала Фиона.
Фред не спускал с нее глаз, когда она присоединилась к своему жениху, а затем отошла к группе гостей. Хотя невеста выглядела веселой, часто смеялась, слегка откинув голову назад, так что волосы ниспадали на плечи золотисто-серебряным водопадом, – он не мог отделаться от мысли, будто она пытается скрыть тревогу.
«Ну и ладно! Дела Фионы Бартон меня не касаются», – резко напомнил он себе.
Фред остался еще на полчаса, перемолвившись парой слов с одним или двумя приглашенными, но потом решил – с него хватит. Фиона танцевала, и он выскользнул не попрощавшись. Окруженная кучей лебезящих гостей, она вряд ли заметила его плохие манеры.
Глава 9
– Я очень, очень хорошо отношусь к тебе, Фред, ты это знаешь, и я так хотела бы сказать «да», но…
– Но ты не хочешь выходить за меня замуж, – оборвал ее Фред.
– Я хотела сказать, что не имею права, – поправила его Джун.
– Почему же? Ты ведь ни с кем не связана. Или связана?
– Я связана. Но не так, как ты себе воображаешь. – Она словно проследила ход его мыслей. – Надеюсь, это не станет для тебя шоком. Я много лет люблю одного мужчину, который не может попросить меня стать его женой.
Фред сочувственно пробормотал:
– Бедная Джун… Будет не слишком нескромно, если я спрошу тебя, кто он?
– Я не возражаю, если ты узнаешь. – Взгляд ее сиреневых глаз источал вызов. – Это Ричард.
– Винтон. Твой шеф!
– Да. – Смиренная улыбка тронула ее губы.
Они закончили обед, и официант подошел узнать, нести ли кофе. Фред кивнул. Он не мог прийти в себя от признания Джун. Она была такая гордая, так превосходно контролировала свои эмоции. Невероятно, что она могла позволить себе попасть в крайне неприятное положение любовницы при женатом мужчине.
– Почему они не разведутся? – спросил он, когда официант отошел за кофе.
– У Ричарда двое детей, которых он обожает.
– Ну и что! Он по-прежнему сможет с ними общаться, не так ли?
– Этого будет недостаточно. Ричард, – разоткровенничалась Джун, – один из тех отцов, которым необходимо жить вместе со своими детьми. Ему нравится завтракать с ними каждое утро и помогать с домашними заданиями по вечерам. А летние каникулы он обожает проводить в кругу семьи.
– У него девочки или мальчики?
– Девочка и мальчик. Джулиану – тринадцать, а Мэри – шесть. Они очень милые дети.
– Тебе, должно быть, непросто. Не хочешь ли брэнди к кофе? – предложил Фред.
– Нет, спасибо. Мне некого винить, кроме самой себя, не так ли?
– Здесь ты не права, – с жаром запротестовал он. – Ведь первым всегда начинает мужчина. Это то, что я никогда не мог понять, – счастливый муж, отец семейства, и вдруг позволяет себе быть втянутым в отношения с другой девушкой. Он должен понимать с самого начала, что все закончится тем, что разобьет ей сердце.
– Я никогда не говорила, что Ричард счастлив. Это был один из многочисленных военных браков. Уже через несколько мирных месяцев он понял, что из их семейного союза не получится ничего хорошего. Но у них уже был Джулиан, и скоро должна была родиться Мэри, поэтому он решил, что должен жить ради них. И я уже говорила тебе, он просто помешан на своей работе – это тоже помогает.
– Даже если отбросить в сторону мои личные чувства, мне так жаль, что это случилось с тобой, – вздохнул Фред.
– Это не то, чего бы я хотела для себя. – Она тоскливо улыбнулась. – Время от времени я пытаюсь покончить с этим. Я уже хотела найти себе другую работу. Может, мне следовало бы отправиться за границу. Но в этом нет смысла. Когда ты любишь человека так, как я люблю Ричарда, то это навсегда, и твои чувства не изменятся, даже если между вами тысячи миль.
– Но как ты можешь быть уверена в этом? – вспылил Фред. – Например, Джун, если ты выйдешь за меня – я сделаю все, моя дорогая, чтобы ты забыла…
– Если я выйду за тебя, может, я и стану неплохой женой. Но все это время я буду любить другого человека. А если он не сможет без меня, то мне придется тебя бросить. Ты должен понять – мы с Ричардом любим друг друга так же, как ты любил Лиз.
Фред все понял. Разве он сам не оставался верен своей мечте двенадцать долгих лет? А ведь в случае с Джун – это реальность. Ричард Винтон жив. Она могла потрогать его, почувствовать, как бьется сердце любимого мужчины. Если его мечта со временем увядала, то любовь Джун расцветала с каждым днем. Как она только что сказала, если у Винтона возникнут проблемы, она тут же уйдет к нему. Ведь он тоже готов на все ради Лиз!
Вслух он заметил, довольно мрачно:
– Ты победила, моя милая.
– Я бы чувствовала себя гораздо хуже, если бы думала, что ты любишь меня, – отозвалась Джун. – Но это не так. И я желаю всем сердцем, чтобы это снова случилось с тобой, – чтобы ты нашел женщину, не просто друга, как я, но продолжение твоей любви к Лиз.
– Почему ты уверена, что это не ты?
Сейчас, когда Фред понял, что теряет ее, Джун казалась ему самым близким человеком в мире. Он страстно хотел видеть ее своей женой и жить с ней простой спокойной жизнью.
Словно прочитав его мысли, Джун мягко улыбнулась:
– Ты достиг того момента в своей жизни, когда тебе кажется, что уже достаточно плыть по течению и пора осесть и пустить корни. Поэтому ты обманываешь себя, полагая, что любишь меня. Но это неправда, ты сам знаешь. Между нами ничего не изменилось. Мы по-прежнему хорошие друзья. Всегда ими были, и надеюсь, ими и останемся.
– Почему, – не удержался Фред, – почему ты была всегда так добра ко мне?
– Я ждала, что ты спросишь об этом, – призналась она. – Трудно объяснить, почему. Иногда я… чувствовала себя в таком отчаянии из-за Ричарда! Ты был для меня чем-то вроде утешения. Я даже хотела, чтобы мы полюбили друг друга. Но чаще… я надеялась, что, не указывая тебе на дверь, когда ты хотел любви, я делала тебя чуть более счастливым.
– Да, тебе это удавалось.
– Нам не пора двигаться? – огляделась по сторонам Джун. – Посмотри, сколько народу ждет, когда освободятся столики.
– Куда ты хочешь пойти?
– Может, ко мне? Выпьем перед сном?
– Звучит великолепно!
Какая она милая и тактичная, благодарно подумал Фред. Теперь, когда Джун сообщила о своем романе, их отношения уже не могли быть прежними. Значит, она намеренно пригласила Фреда к себе домой, чтобы они могли начать свои отношения с чистого листа прямо сейчас.
Джун подала ему стакан и свернулась калачиком в своем любимом низком кресле.
– Ни одна душа не знает обо мне и Ричарде.
– Я сохраню твою тайну. Только такие вещи трудно утаить, моя милая, – предупредил Фред. – Например, остальные служащие в вашем офисе – ты уверена, что они не чуют, где пахнет жареным?
– Если только они могут читать мысли. Мы так осторожны.
– Ты никогда не можешь быть уверена, что вас не увидят где-нибудь в пабе, в ресторане, в кинотеатре, а вы даже не заметите этого.
– Вряд ли мы встретим кого-нибудь в таких местах, куда мы ходим вместе.
Джун перевела разговор на другую тему, и они продолжали непринужденно болтать о том, о сем, пока Фред не поднялся, чтобы попрощаться.
Как обычно, Джун проводила его до прихожей, встала на цыпочки, чтобы поправить воротник его пальто.
– Не пропадай надолго, Фред.
– Не буду. Этот вечер был бы восхитительным, если бы не был таким печальным.
– Я рада, что ты узнал о Ричарде. Я иногда чувствовала, что пользуюсь твоим расположением незаслуженно.
– Глупости! – Он дружески чмокнул ее в щеку. – Позаботься о себе, моя дорогая.
– Ты тоже.
В чудной ночи молодой месяц плыл среди ярких звезд. Фред свернул на Глочестер-роуд. Только теперь, когда он был далеко от Джун, он полностью осознал, какой удар она нанесла ему.
Но он должен принять это! Должен быть честным с самим собой! Он рассчитывал, что женитьба на Джун решит все его проблемы. Она права, сказав, что он достиг того этапа, когда семья стала жизненно необходима. Он устал плыть по течению, мужчина, существующий только благодаря своей мечте!
– Не уверен, что Джун так уж ошибалась, сказав, что я не люблю ее, – бормотал он себе под нос, чувствуя, как острая боль пронзает его сердце.
Ну и что ему теперь делать?
На следующий день, вернувшись в редакцию после ленча, он узнал, что новый редактор хочет немедленно его видеть. Войдя к нему в кабинет, Фред услышал жизнерадостное:
– Ах, Фред! Ты-то мне и нужен. Садись.
Журналист присел в большое кожаное кресло возле письменного стола, взял предложенную сигарету и неожиданно услышал:
– Я так понял, ты в дружеских отношениях с Фионой Бартон.
– Вряд ли это можно так назвать, – осторожно ответил Фред. – Мы встречались пару раз.
– Твое имя было в списке приглашенных на вечеринку, которую она устраивала несколько дней назад. Полагаю, ты присутствовал…
– Верно. Я провел там не более получаса. Никогда не любил светских вечеринок, – шутливо отмахнулся Фред. – О чем собственно речь, Майк?
– Кажется у этой истории несчастливый конец, – провозгласил Майк Томпсон. – Факты, разумеется, неподтвержденные, но ходят слухи, будто девица Бартон отправилась в клинику не для того, чтобы отдохнуть и проверить здоровье, как она всем рассказала. Ей предстоит серьезная операция на глазах, и, если все закончится неудачно, она может потерять зрение.
– О боже! Не может быть!
– Возможно, это только слухи. Но слишком настойчивые, чтобы их игнорировать.
– Человек, у которого можно узнать наверняка, ее жених Бобби Ивс, – предположил Фред.
– Мы пытаемся связаться с ним со вчерашнего вечера, но безрезультатно, – огорченно пояснил Майк Томпсон. – Одно очевидно – его нет в городе.
– Неужели это не противоречит твоим слухам? Ведь если Фиона Бартон действительно так серьезно больна, он бы не уехал из Лондона.
– Так все, вероятно, и думают! Знаешь, Фред, я тут подумал… что, если бы ты съездил в клинику. Может, тебе бы удалось кое-что разнюхать.
– Если есть что-то, что я ненавижу больше, чем светские приемы, то это визиты в клинику, – запротестовал Фред. – В любом случае, почему бы тебе не послать одного из твоих людей?
– Я уже пытался. Но все молчат. Мисс Бартон проходит профилактический курс. Она не принимает посетителей. Мы разговаривали и с директрисой, и с врачами Фионы, они все придерживаются той же версии.
– В таком случае зачем сомневаться? Я не вижу причин им врать. Ведь она не рожает тайно, или что-то в этом роде. Откуда пошли слухи, кстати?
– От молоденькой медсестры. Кажется, она поругалась с директрисой. Девушку тут же уволили. Она проболталась бойфренду, что американской наследнице предстоит серьезная операция, но весь персонал соблюдает секретность. У них приказ отвечать на все расспросы, будто она здесь для отдыха. Этот бойфренд, кажется, понимает, что газеты платят неплохие деньги за подобные истории, поэтому пришел к нам.
– Мы заплатили? – поинтересовался Фред.
– Мы сделали ему неплохое предложение на владение эксклюзивными правами – если подтвердится, что это правда, – и выдали небольшую сумму, чтобы он не проболтался нашим конкурентам до того, как мы все проверим. Но я вовсе не думаю, что он сдержит свое слово. Вот почему такая спешка. Если он пойдет в «Дейли стар», которым, кстати, пора отводить специальное место в газете для извинений, так как почти ежедневно они печатают ложную информацию, мы пропали. Они завтра же выпустят утренний выпуск с заголовком «Фиона Бартон собирается ослепнуть», и им плевать на последствия.
– Если честно, не понимаю, что я могу сделать, – засомневался Фред. – Даже если медсестра и не выдумала эту историю, лишь бы насолить директрисе, что вполне вероятно, то мисс Бартон явно противопоказаны всякие визитеры, и она вряд ли захочет кого-либо видеть, даже если доктора не станут возражать.
– Это так. Но они могут упомянуть о какой-нибудь детали, которая для непосвященного покажется не важной, но журналист сможет использовать.
– Вынюхивать! – Фред скорчил гримасу. – Старина, это не по моей части. Я не рыщу в поисках сенсаций…
Его прервал звонок телефона. Судя по выражению лица редактора, новости пугающие. Хоть бы о Фионе, о том, что с ее здоровьем все в порядке, молился он про себя. Но Томпсон с его осторожными: «Да… Понял… Повтори еще раз, старина» – не давал ключа к разгадке. Даже бросив трубку, он всего лишь сказал презрительно: «Грязный маленький скунс!»
– Россия? – озадаченно спросил Фред.
– Это из нашего парижского офиса, – просветил его наконец Томпсон. – Достопочтенный Бобби Ивс женится завтра на старлетке по имени Линда Пейн.
– О нет! – застонал Фред.
– Питерс никогда не ошибается. Более того, все сходится – то, что мы не могли найти Ивса в Лондоне. Но, чтобы убедиться наверняка, я попрошу одного из моих людей связаться с аэропортами и посмотреть, есть ли его имя в списках улетающих за последние неделю-две.
Томпсон снова взял трубку телефона, и после того, как он отдал соответствующие распоряжения, Фред вспомнил:
– А не та ли эта малышка, Линда Пейн, которой недавно предъявили обвинение в магазинной краже?
– Черт побери! Ты прав. Это было ее первое преступление, поэтому девицу отпустили.
– Ты знаешь, когда операция? – Фред вернулся к Фионе.
– Девятнадцатого.
– Через четыре дня после помолвки.
Фред тут же вспомнил напряженный взгляд Фионы и как он подумал, что у нее не все хорошо. Но тогда она не могла знать, что Ивс собирается бросить ее, – ведь тогда не было бы никакой вечеринки! Но если предполагаемая операция должна была состояться через несколько дней, Фиона не могла не знать о серьезности положения.
И тем не менее, она устроила прием, смеялась, болтала и танцевала, вела себя как безукоризненная хозяйка. Что ж, если история Майка верна, женщине нужно отдать должное – безусловно мужественная особа!
Фред поднялся:
– Знаешь, Майк, я постараюсь что-нибудь разнюхать.
– Отлично! Между прочим, я поговорил с Хендерсоном и он дал согласие, чтобы это особое задание я поручил тебе. Адрес клиники – Дауншир-Плейс, 18а, – добавил Томпсон, когда Фред находился уже у дверей.
Им руководило скорее сочувствие, чем желание раздобыть сенсацию для газеты. Хватит с них побега Ивса с Линдой Пейн. Фиона, скорее всего, еще не знает, что Бобби улизнул. Пока она лежит больная, он женится на дрянной, маленькой актриске. Бог знает, кто сообщит ей об этом, но он почувствовал острую необходимость находиться рядом и поддержать бедняжку, когда на нее обрушат этот удар.
«Фиона, как же ты их выбираешь!» – в который раз молча упрекнул он ее. Да, женщине явно не везло с мужчинами!
Пока такси отчаянно прорывалось сквозь поток машин, Фред анализировал ситуацию. Чертова медсестра скорее всего права. Не желая, чтобы газеты пестрели лживыми отчетами о ее болезни, Фиона заставила врачей и сестер соблюдать секретность, доверившись только жениху. Вылет Бобби в Париж, его женитьба, все указывало на то, что операция прошла неудачно, а изнеженный нахлебник не готов связать свою жизнь со слепой, даже если у нее несколько миллионов долларов!
«Если бы я мог добраться до этого мерзавца, клянусь, свернул бы ему башку, чего бы мне это ни стоило», – яростно думал Фред.
Но это не поможет Фионе, беспомощно лежащей в своей больничной палате в ожидании минуты, когда к ней войдет ее милый Бобби. А может, кто-то уже сказал, стараясь сгладить ситуацию, что Бобби больше никогда не вернется к ней?
Как безжалостна временами жизнь! Женщина, у которой было все, о чем могла мечтать любая из миллионов представительниц прекрасной половины человечества, – очаровательная внешность, ум и миллионы долларов, сейчас, вероятно, завидует любой продавщице, ждущей встречи с любимым в конце рабочего дня.
Хорошо, что она избавилась от этого лгуна Бобби Ивса. Только как убедить ее в этом, если она любит его? Ведь она любит… раз решила выйти за него замуж.
Что касается болезни… Знает ли она, что может остаться слепой?
Закрыв на секунду глаза от резкого солнечного света, Фред спросил себя: «Если быть честным до конца, то, если бы меня спросили, что я выберу – вернуть Лиз или потерять зрение, – я не знаю, что бы я ответил».
Такси остановилось. Он заплатил водителю и, поднимаясь по лестнице, прошептал про себя: «Бедная маленькая богачка!»
