Текст книги "Дом на краю прошлого"

Автор книги: Барбара Эрскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

27

Офисом Люка был старый чемодан, где он хранил все свои бумаги, которые время от времени извлекались на свет Божий и раскладывались на кухонном столе. Чтобы они не разлетались от сквозняка, Люк прижимал их к столу чашкой кофе, яблоком и бутербродами с сыром. В такой день никто не смел отвлекать Люка, но по столь экстраординарному случаю Лин решилась проигнорировать недовольную гримасу, которой Люк одарил ее, когда она вошла в кухню.

– Люк, мне надо поговорить с тобой. Именно сейчас, пока Джосс гуляет с детьми.

– О Лин, только не это. – Издав страдальческий стон, Люк отодвинул в сторону пачку счетов и потянулся за стаканом.

– Нет, именно это. Сколько раз я могу тебя предупреждать? Творится что-то ужасное, и если что-нибудь случится, то это будет твоя вина. Ты не способен видеть, что делается у тебя под носом.

– Я все вижу, Лин. Ничего ужасного не происходит. Джосс прекрасно справляется. Дети счастливы – отчасти благодаря тебе, отчасти благодаря матери, которая в них души не чает. Ни с ее стороны, ни со стороны кого бы то ни было, им не угрожает никакая опасность. Если бы ты смогла оставить свои бредни и дать нам просто спокойно жить, то я был бы намного счастливее.

Лин закрыла глаза и тяжело вздохнула.

– Сегодня утром я видела на ручке Тома новые синяки.

Люк нахмурился.

– Вчера вечером я помогал его купать, Лин. Синяки остались у него после падения с кроватки.

– Как ни прискорбно, но это были новые синяки, Люк. Прошу тебя, поверь мне, это крик о помощи.

– Джосс не бьет детей, Лин. – Люк резко встал. – Я не хочу больше тебя слушать, ты поняла? Я не могу поверить, что все это ты говоришь о своей сестре.

– Она мне не сестра, Люк. В том-то все и дело. – Голос Лин внезапно потерял всякое выражение. – Она очень ясно дала мне это понять. Она же леди, владелица замка, а я просто необразованная девка, которая в ее глазах ничуть не лучше наемной няньки.

Потрясенный Люк уставился на Лин во все глаза.

– Лин! Ты же сама понимаешь, что это вздор! Джосс так не думает. Как ты могла вообразить подобное?

С коротким смешком Лин пожала плечами.

– Это очень легко, Люк, учитывая некоторые обстоятельства. Ты и сам все прекрасно понимаешь. Я живу здесь только потому, что люблю малышей – Нэда и Тома, – и думаю, нужна им. В противном случае я давно бы сказала ей, чтобы она сама занималась детьми.

Открыв рот, Люк тупо уставился на открытую дверь, которая распахнулась после того, как Лин, уходя, изо всех сил хлопнула ею.

– Лин… – Его протестующий возглас повис в воздухе без ответа.

– Боже мой, какой долгий путь вам пришлось проделать! – Джанет втащила Джосс в холл своего фермерского дома и помогла ввезти двойную коляску в кухню. – Дуреха, прийти пешком в такую погоду.

И правда, во второй половине дня небо стало серым, в холодном воздухе закружились гонимые ветром листья, а из туч посыпались на землю ледяные иглы дождя.

– Я отвезу вас назад на машине, но не раньше, чем вы выпьете чашку чая.

Джанет улыбнулась, видя, как Том, раскрасневшийся от ветра, бросился к старому лабрадору, который поднялся навстречу мальчику, бешено виляя хвостом.

– Джосс? – Своим острым взглядом женщина заметила слезы на щеках гостьи, когда та наклонилась над коляской, чтобы высвободить младенца из кокона теплых одеял. – Что такое? Что случилось?

– Ничего. – Джосс достала Нэда из коляски и прижала к груди. – Лин думает, что я их бью, Джанет.

– Она… что?

– Она думает, что я колочу детей, – Джосс возмущенно фыркнула. – Посмотрите на руку Тома.

Джанет внимательно взглянула на Джосс, потом встала и направилась к Тому и собаке.

– Ну-ка, Том-Том, давай снимем курточку, а потом поищем волшебную жестянку.

Стянув с мальчика курточку и перчатки, она засучила рукава. На левой руке явственно виднелись синяки, оставленные чьими-то пальцами. Джанет тяжело сглотнула. Опустив рукава, она выпрямилась и пошла за печеньем.

– Все тебе и чуть-чуть Симу, Том. Он и так слишком разжирел. – С этими словами Джанет протянула мальчику печенье, потом посмотрела на Джосс. – Это не случайность.

– Нет, – прошептала Джосс.

– Но если это не вы, то кто тогда мог оставить эти синяки?

– Не Люк.

– Конечно, не Люк.

– И не Лин. О Джанет, она его просто обожает.

– Тогда кто? Только не рассказывайте мне про привидения, я в них все равно не верю. Это сделал вполне реальный человек, Джосс. Давайте, думайте. Должно быть, он с кем-то играл. Кстати, как насчет Джимбо – того парня, который помогает Люку? Его мать и сестра были немного со странностями. Вы никогда не оставляли с ним Тома?

Джосс отрицательно покачала головой.

– Это случилось прошлой ночью, Джанет. Люк помогал мне его купать. Тогда синяков не было. Их обнаружила сегодня утром Лин, когда одевала мальчика.

– И она подумала, что это сделали вы?

– Я единственная, кто вставал к детям ночью.

– Джосс… – Джанет положила на стол печенье и обеими сильными теплыми руками взяла Джосс за плечи, – кто знает, может быть, вы по ночам ходите во сне?

Джосс внимательно посмотрела на хозяйку и некоторое время молчала, не зная, что ответить.

– Нет, конечно, нет.

– Вы говорите не слишком уверенно.

– Ну как можно быть в этом уверенной? Но, наверное, Люк бы слышал, как я хожу? Он бы знал об этом.

– Да, я полагаю, он бы точно знал. – Джанет снова встала и, направившись к плите, поставила на огонь тяжелый чайник. – Ладно, давайте думать дальше.

Она налила кипяток в заварочный чайник.

– Что говорит Том?

Джосс пожала плечами.

Джанет бросила на нее острый взгляд.

– Вы его спрашивали?

– В этот раз нет.

– Ну, дорогая моя, вы же не можете не спросить, – Джанет опустилась на колени перед мальчиком. Тот, играя, пытался спасти печенье, от которого после шершавого языка Сима остались только мокрые крошки. – Слушай, отдай все это Симу. Я дам тебе другое. Не можешь же ты съесть печенье, которое он раздраконил!

Том захихикал.

– Сим его раздлаконил! – мальчик был в восторге от нового слова.

– Ты можешь сам раздраконить следующее. Итак, Том Грант, у меня такое впечатление, что ты побывал на войне. Кто наставил тебе этих пятен? – Она снова осторожно засучила ему рукав.

Том, не отрывая глаз от собаки, мимоходом взглянул на свою руку.

– Железный человек.

Джанет услышала, как Джосс за ее спиной испустила рыдающий вздох.

– Когда же дрянной железный человек успел это сделать? – весело спросила Джанет.

– Ночью, когда надо спать.

– Ты не позвал маму или папу, когда он пришел?

– Позвал.

Том выхватил еще одно печенье из жестяной коробки и разломил его пополам.

– Но они не пришли?

– Нет. – Он покачал головой.

– Почему нет?

– Не знаю.

– Что же делал железный человек?

– Бил Тома.

Джанет прикусила губу.

– Он не хотел взять тебя из кроватки?

Том кивнул.

– Но ты не захотел идти с ним?

Том в ответ отрицательно покачал головой.

– Почему?

– Я не люблю его.

– Том, как он выглядит? Он такой же большой, как папа?

Том на мгновение задумался, и Сим, воспользовавшись этим обстоятельством, выхватил печенье из его руки. Том лукаво улыбнулся Джанет.

– Сим хочет еще одно.

– Сим – жадный поросенок. Расскажи мне о железном человеке, Том. На что он похож?

– На кошачью еду.

– На жестянку из-под кошачьей еды? – Джанет посмотрела на Тома, потом перевела взгляд на Джосс, с трудом подавив смешок. – Мы что, рассказываем здесь сказки на ночь?

Джосс пожала плечами. Она улыбалась, но лицо ее было белее полотна.

– Том, расскажи тете Джанет, какое лицо у железного человека? На кого он похож? Есть у него большая борода, как у молочника?

Борода молочника так очаровала Тома, что он при любой возможности – которых, впрочем, по счастливому стечению обстоятельств, было не так много – старался ее подергать.

Том покачал головой.

– Он носит шляпу? Большую железную шляпу?

Том снова отрицательно мотнул головой.

– Однажды он дал тебе игрушки Джорджи. Он давал тебе еще что-нибудь?

Том кивнул.

– Цветы. Колючие цветы. Том укололся.

– Джосс, что это? – Сунув в руки Тома жестянку с печеньем, Джанет встала на ноги и подошла к Джосс, которая буквально рухнула на стул и уткнула голову в ладони.

– Розы. Белые розы.

– Правильно. – Голос Джанет стал неожиданно резким. – Я не верю тому, что вы рассказываете, но вся эта канитель мне не нравится. Совсем не нравится. Вы не вернетесь больше в этот дом. Я хочу, чтобы вы остались здесь. Все. Здесь полно свободных комнат. Мы поедем и заберем кое-какие вещи, когда вы проглотите чашку чая, а потом вернемся сюда. Понятно?

Джосс вяло кивнула.

– Тебе это нравится, Том? – Джанет обняла мальчика. – Остаться здесь жить с Симом?

Том кивнул. Посмотрел на Джосс.

– Тому дадут щенка Сима? – с надеждой в голосе спросил он.

Джанет рассмеялась.

– Никаких шансов, сынок. Старина Сим не умеет рожать щенков. – Она взглянула на Джосс. – Пейте чай.

28

Люка нигде не было, и женщины продолжили поиски в кухне. Во дворе, где Джанет поставила свой «ауди», было темно. Ворота гаража заперты.

Джосс хмурилась. Лин должна была в этот час готовить ужин, но на кухне тоже никого не было.

– Пойду посмотрю, где они. – С этими словами Джосс сунула Нэда в руки Джанет. – Том, ты останешься здесь. Покажи тете Джанет, как хорошо ты скачешь верхом.

В большом холле было темно.

– Люк, Лин! – Голос Джосс прозвучал под сводами зала до неприличия громко. – Где вы?

Было такое ощущение, что в доме пусто. Джосс включила свет. Одна лампочка перегорела, а слабый свет второй не достигал дальней стены. Ветер тихо завывал в трубе. Джосс подошла к лестнице и посмотрела вверх, изо всех сил вглядываясь в темноту.

– Кэтрин! – Он нежно привлек ее к себе. – Моя любимая малютка. Иди ко мне, я не причинютебе зла.

Он положил сложенные лодочкой ладони на ее груди, поцеловал в шею и начал ловко расшнуровывать платье.

Обнаженная, она повернулась к нему, не стесняясь своего налитого юного тела, своей молочно-белой кожи. Она не отпрянула, когда он привлек ее к себе; глаза ее потеряли всякое выражение. Пока он, потея, стонал и целовал ее, Кэтрин, прищурив глаза, смотрела вдаль.

Она слушала эхо.

Джосс почувствовала, как встали дыбом волоски на ее руках, по коже побежали мурашки.

– Лин, ты наверху?

Голос ее стал пронзительным.

– Лин! – Джосс пошарила рукой по стене и включила свет.

Он был здесь. Она чувствовала это всем своим существом, и на этот раз он был здесь не один.

Не двигаясь, держась рукой за перила, Джосс несколько секунд простояла у лестницы, не в силах заставить себя поставить ногу на ступеньку. Потом резко повернулась и бросилась прочь из холла.

Оказавшись во дворе, она глубоко вдохнула морозный воздух, стараясь утишить тошнотворный панический страх, охвативший ее.

– Джосс! – крикнула Джанет голосом, пронзительным от беспокойства. – Джосс, где вы?

Джосс стояла неподвижно, не в силах вымолвить ни слова, слыша, как Джанет подбежала к ней и чувствуя руки пожилой фермерши, обнявшие ее за плечи. Дрожа от страха и холода, перестав что-либо понимать и не отдавая себе отчета в своих действиях, Джосс припала к груди Джанет.

Фары машины Лин прорезали темноту, и, когда автомобиль остановился, свет этот падал на Джанет и Джосс.

– Джосс, где ты пропадала, черт тебя возьми? – Лин выскочила из машины. – Мы с Люком чуть с ума не сошли. Где мальчики?

Стоя в ярких лучах све, та, Джосс была не в состоянии открыть рот, и за нее ответила Джанет.

– Мальчики здесь и прекрасно себя чувствуют. – Голос ее прозвучал на удивление спокойно в тихом свисте ледяного ветра. – Ничего страшного не произошло. Это мы недоумевали, куда делись вы.

– Я же сказала, что возьму детей на прогулку, Лин. – Джосс в конце концов обрела силы, чтобы выйти из круга ослепительно яркого света. Из темноты она наконец зрячими глазами посмотрела на сестру. – Где Люк?

– Он пошел через поле искать тебя.

– Но зачем? Вы же знали, куда я собиралась.

– Я знала только, что ты пошла гулять. Несколько часов назад, когда было еще светло. Джосс, ты что, забыла, что с тобой двое крошечных детей?

– Я же сказала, что мы пойдем к Джанет, – перебила Джосс сестру.

– Нет. Нет, Джосс, ты этого не говорила. Ты сказала, что вы пойдете к скалам, погуляете на солнышке. Ты что, не могла позвонить от Джанет, когда оказалась у нее? Это, конечно, было очень трудно! А теперь я вижу, что Джанет привезла тебя домой. – Лин наклонилась в кабину своей машины и выключила двигатель. Фары погасли, и стал виден припаркованный рядом автомобиль Джанет.

Наступило неловкое молчание. Джанет нахмурилась и откашлялась, стараясь справиться со смущением.

– Я предложила отвезти Джосс домой, если она выпьет у меня чашку чая. Если вы хотите кого-то обвинить, то обвиняйте меня. Кстати, где Люк?

В дверях кухни показался Том. Он немного постоял на крыльце, потом спрыгнул со ступенек, подбежал к Джанет и взял ее за руку.

– Он пошел искать свою жену. – Лин захлопнула дверь машины.

– Когда? – Джосс резко повернулась и сквозь арку ворот внимательно посмотрела в темноту сада.

– Несколько часов назад.

– Так где он сейчас?

– Не знаю. – Лин встревоженно покачала головой. – С тех пор он не возвращался. А как вы думаете, зачем бы я поехала из дома на ночь глядя? Я проехала по дороге возле скал до самой деревни. Его нигде нет.

– Он ушел, когда было еще светло? – Джосс схватила сестру за плечи. – А сейчас уже темно, Лин. Я отправилась к Джанет тоже несколько часов назад. Так где сейчас может быть Люк? – Джосс ощутила во рту кислую отрыжку страха.

Темноту двора теперь рассекал только узкий клин света, проникавшего на улицу сквозь окно заднего холла. Тени от большого и маленького силуэтов Джанет и Тома, вырисовывавшиеся на фоне окна, тянулись по камням двора к ногам Джосс.

– Пойдем в дом, Джосс. – В тишине отчетливо прозвучал голос Джанет. – И вы, Лин. Нет никакого смысла стоять на улице и мерзнуть. Я уверена, что с Люком все в порядке. Он, наверное, уже у нас на ферме и пытается выяснить, куда мы все делись. Пошли.

После недолгого колебания Лин подошла к Джанет, оторвала от нее Тома, взяла его на руки и исчезла в доме.

Джанет не двигалась с места.

– Джосс?

– Он здесь, Джанет, здесь, во тьме. – В голосе Джосс прозвучал неприкрытый ужас. В голове неотвязно вертелись строки из письма Дэвида. «Джон Беннет… прогуливался по саду Белхеддона… столкнулся с кем-то… его разум, уже подорванный смертью единственного сына, совсем его покинул… насколько мог вспомнить… бросился бежать в наступавшую темноту… Фигура высотой больше семи футов…»

Джанет обняла Джосс за плечи.

– Джосс…

– Он здесь, Джанет. Разве вы этого не чувствуете? Не чувствуете, что он здесь, в темноте, и смотрит на нас?

– Вы имеете в виду Люка? – Джанет посмотрела в ту же сторону, что и Джосс, но ничего не увидела.

– Нет, не Люка. Его. Дьявола. Чудовище, которое преследует Белхеддон.

Джанет, вздохнув, сокрушенно покачала головой.

– Нет, я его не чувствую. Я вообще ничего не чувствую от холода. Пошли в дом и выпьем по чашке чая…

– Он ищет Кэтрин.

– Кто такая Кэтрин? – Джанет насторожилась. – Джосс, ради Бога!

– Он убивает всех, кто становится на его пути. – В животе у Джосс зашевелился болезненный ком, ноги ее подкосились, и она крепче вцепилась в руку Джанет. – Мы должны найти Люка, и вы мне поможете.

Ворота были заперты, и Джосс изо всех сил начала дергать ледяную железную задвижку, стараясь ее поднять.

– Джанет!

– Джосс, мне не нравится ваша идея. – Джанет начал охватывать страх. Это чувство заразительно. Она оглянулась, порыв холодного ветра пошевелил ей волосы. Джанет прислушалась, как завывает в ветвях каштана ветер, и ей захотелось, чтобы он стих и снова наступила тишина, в которой стали бы слышны и другие звуки. – Джосс. Пойдемте в дом. Глупо куда-то двигаться сейчас. Мы не знаем, где он, и ни за что не найдем его в такой темноте.

Задвижка, издав металлический щелчок, наконец поддалась, и ворота широко распахнулись. Над головами женщин, временами скрываясь за несущимися тучами, светила луна. В этом прерывистом призрачном свете был виден луг, усеянный опавшими, серыми в ночном одноцветном мире листьями. Выбежав на траву, Джосс огляделась. За сумеречным лунным светом стояли черные непроницаемые тени, скрывавшие все… или ничто.

Джанет последовала за Джосс и крепко взяла ее под руку.

– Пошли в дом, Джосс. – В ее голосе слышалась не просьба, это был приказ. – Прошу вас.

– Он здесь, Джанет.

– Его здесь нет, – Джанет не могла понять, о ком говорит Джосс – о Люке или… о ком? Она почувствовала, как по ее спине снова прокатилась волна страха. – Джосс, вас ждут дети. Вы должны идти к ним. Надо упаковать вещи и ехать ко мне. Мне кажется, что Люк ждет нас на ферме.

– Я тоже так думаю, – все еще колеблясь, ответила Джосс. Она посмотрела в сторону теней, и ей почудилось там какое-то движение, от которого сердце ее ушло в пятки. Какое-то время она ничего не видела, потом поняла, что Джанет смотрит туда же. Вдруг она весело рассмеялась.

– Это же Кит и Кэт! Посмотрите.

Двое котят выбежали из темноты с поднятыми хвостами, охваченные охотничьим азартом. Игра была в самом разгаре. Вот они одновременно подпрыгнули в воздух, приземлились и исчезли в поблекшей розовой клумбе в дальнем конце лужайки.

Напряжение спало. Не говоря больше ни слова, Джосс последовала за Джанет во двор. Фермерша заперла ворота, и через несколько секунд обе были уже в доме.

Джанет с размаху опустилась на стул и подперла голову руками.

– Если вы сейчас предложите мне чашку черного кофе, то я, скорее всего, не откажусь.

Джосс молча поставила чайник на плиту. Джанет провела рукой по лицу.

– Что это было, Джосс?

– Я же вам говорила.

Джанет испытующе посмотрела на Джосс. Потом решительно встала и подошла к телефону.

– Позвоню на ферму. Может быть, Люк там. Он знает, где я прячу ключи.

Она ждала пару минут, слушая длинные гудки, потом повесила трубку.

– Конечно, он не стал заходить, поняв, что нас там нет.

– Его там нет, Джанет. – Джосс посмотрела на свои дрожавшие руки. – Он бродит где-то на улице.

Как Джон Беннет. Как ее отец.

– Соберите детские вещи, Джосс. – Джанет подошла к Джосс сзади и принялась нежными, но уверенными движениями слегка массировать ей плечи.

Кивнув, Джосс встала, стараясь не обращать внимания на странное нежелание покидать дом, который опутал ее липкой, как паутина, сетью.

– Лин, должно быть, взяла детей наверх. Я пока соберу чемодан. Вы подождете здесь?

Джанет отрицательно покачала головой.

– Лучше я пойду с вами. Дайте мне руку.

Кухня, всегда такая теплая и гостеприимная, показалась женщинам самым надежным в мире убежищем, когда они открыли дверь в холл. Ветер, пробивавшийся сквозь неплотно закрытую входную дверь, был ледяным.

Обе женщины торопливо пересекли холл, и Джосс, не дав себе времени на раздумья, стала подниматься по лестнице. Лин была в комнате Нэда и меняла малышу пеленки. Том, уйдя в свою спальню, высыпал на пол содержимое ящика с игрушками и наслаждался произведенным беспорядком.

– Лин, я хочу забрать детей к Джанет на пару дней. – Джосс наклонилась, чтобы поднять с полу детский свитер. В ней снова проснулось нежелание уезжать; конечно, намного проще было бы остаться.

– Вы тоже можете поехать к нам, Лин, – Джанет приветливо улыбнулась Лин, которая воззрилась на фермершу, держа в руке баночку с тальком.

– Было бы неплохо, если бы ты тоже поехала с нами, – без всякого энтузиазма поддержала Джанет Джосс. – Или, если хочешь, отдохни несколько дней, съезди к маме и папе. Они будут в восторге.

Лин вернулась к прерванному занятию; ловко запеленав Нэда, она натянула на него ползунки и поставила мальчика на ножки.

– Люк вернулся? – спросила она, взяв младенца на руки и прижав его к плечу.

Джосс покачала головой.

– Его нет. – Она закусила губу. – Лин, когда он ушел?

– Примерно через час после тебя.

– И с тех пор о нем ничего не слышно?

На этот раз покачала головой Лин.

– Должно быть, он вне себя и успел обследовать всю местность до самого Суона.

Джосс вяло улыбнулась.

– Хотелось бы так думать. – Она обернулась к Джанет. – Я не могу уехать до тех пор, пока не узнаю, что с ним все в порядке. Пойду его искать. Смотри за детьми, Лин. Не спускай с них глаз. – Она поцеловала Нэда в макушку, повернулась и побежала к двери.

– Джосс! – крикнула Джанет ей вслед. – Подождите, я пойду с вами.

– Нет, оставайтесь здесь и помогите Лин. Не оставляйте мальчиков одних.

Последние слова Джосс произнесла, перепрыгивая через две ступеньки и сбегая вниз по лестнице. Лин взглянула на Джанет и поджала губы.

– Ей очень надо отдохнуть.

Джанет кивнула.

– Да, ей неплохо было бы немного отвлечься. Этот дом плохо действует на нее. – Она, вздрогнув, оглянулась. – Вы тоже думаете, что здесь что-то есть? – Голос ее превратился в шепот.

Лин улыбнулась.

– Конечно нет. Саймон говорит, что у Джосс легкая послеродовая депрессия. Ему кажется, что она взвалила на себя слишком много дел. Но он просто не понимает, кто здесь на самом деле работает. Если кто и нуждается тут в отдыхе, так это я. – Тон ее голоса стал едким. Она уложила Нэда в кроватку и укрыла его одеялом.

– Вы хотите оставить его здесь одного? – Джанет отступила на шаг, чтобы не мешать Лин, принявшейся сновать по комнате, наводя в ней порядок и складывая аккуратными стопками белье ребенка.

– Я включу электронную няню – селектор. Мальчик спокоен. Если он заплачет, то мы услышим, а Том-Тома можно взять на кухню, пусть попьет чаю. Джосс не будет, может быть, несколько часов, а вернется она еще более измотанной. – Лин тяжело вздохнула. – Не очень-то легко работать у собственной сестры, Джанет. У сводной сестры, я бы сказала. Нам нельзя забывать о нашем истинном родстве. – Она с треском задвинула ящик комода.

Джанет нахмурилась.

– Знаете, я думаю, вы несправедливы к ней, если можно так выразиться. Она любит вас как родную сестру. У меня их три, и мы все время ругаемся, как кошки с собаками. Но это не значит, что мы не любим друг друга. Один – за всех и все за – одного, так мы ведем себя, если кто-то вмешивается в наши отношения. Не забывайте, как тяжело ей все это досталось, Лин. Обрести свою родную семью и этот дом было для Джосс сильнейшим эмоциональным потрясением. Вы и ваша семья стали для нее вдвое дороже. Вы находитесь здесь, как и раньше, только ради нее. Ее настоящая мать – это персонаж сновидения, и, скорее всего, кошмарного.

«Кроме того, в этом доме и правда есть что-то пугающее». Джанет едва не произнесла это вслух, но вовремя сдержалась.

– Пошли, Лин, накормим этого славного молодого человека, чтобы, когда вернется Джосс, мы могли бы сразу погрузиться в мою машину и поехать на ферму.

Она оглянулась, посмотрела на Нэда, который лежал в своей кроватке, мирно посапывая. Во сне Нэд шевелил ручками в воздухе, воздухе, который вдруг стал странно холодным.

Освещая себе путь узким лучом карманного фонарика, Джосс побежала по лужайке к воротам. Справа в темной воде озера отражались примерзшие к небу звезды, выделяясь мелкими сверкающими точками между черными пятнами промокших от дождей и почти скрывшихся под поверхностью воды лилий. Когда Джосс ступила на промерзшую траву, внезапно раздался всплеск и шорох крыльев. Крякнула вспугнутая утка.

Джосс сглотнула слюну и крепко сжала в руке фонарик. Люк должен догадаться, что она пойдет по дорожке до скал, а потом свернет на тропинку, ведущую вдоль них до торфяника с объеденной кроликами травой, и дальше до того места, где тропинка круто обрывается, выходя к берегу моря. Это был любимый маршрут прогулок Джосс. По этой дорожке было очень легко идти даже с коляской. Дорога делала потом поворот, после которого начиналась развилка: можно было либо вернуться домой, либо обогнуть поле озимой пшеницы за фермой. Длина всей дороги, по подсчетам Джосс, была не больше трех миль. Она дрожала. Ночь была тихой и очень холодной. Стиснув зубы, она торопливо пошла вперед, освещая фонариком тянувшуюся справа и слева живую изгородь и канавы, окаймлявшие дорогу.

– Люк! – Голос ее казался тонким и призрачным в невообразимой, поистине вселенской тишине ночи. – Люк, ты здесь?

Он мог упасть и вывихнуть ногу… Впрочем, могло случиться и нечто худшее. Он мог упасть здесь в любом месте. Джосс остановилась и осветила фонариком канаву, которая расширялась на стыке двух полей. Вода, лившаяся из дренажных труб, проложенных в почве под зарослями крапивы и ежевики, сильно шумела и превращала канаву в бурный, как река, поток. Джосс медленно пошла вдоль канавы; луч фонарика временами выхватывал из темноты кораллово-красные ягоды, висящие среди веток колючего кустарника, растущего на краю поля. До слуха Джосс донесся вскрик потревоженной куропатки.

– Люк!

Идти по замерзшей траве в сапогах было очень неудобно.

– Люк, где ты?

Она резко обернулась, посветив фонариком назад. Сердце дико забилось. Но сзади никого не было.

Как далеко от дома может он – оно – зайти? Джосс судорожно глотнула, застыла на месте и тщательно прислушалась.

– Люк, – отчаянным шепотом произнесла она.

Неожиданно для себя она перешла на бег, размахивая фонариком, скользя и оступаясь в попытках вернуться на ровную тропинку.

Тяжело дыша, она добежала до края скалы. Застыв на месте, она принялась всматриваться в темноту раскинувшегося перед ней моря. Был высокий прилив. В пятнистом, неровном свете луны Джосс могла различить воду, слюдяную темную массу, медленно шевелившуюся у ее ног. Берега было не видно. Прилив такой же, как и всегда. Подняв голову, Джосс вгляделась в горизонт. Вдали виднелись огни, северное море пересекал громадный паром, шедший на Харвич. На какой-то момент она успокоилась, представив себе огромное судно, полное пассажиров, убаюканных неутомимой работой бессонных винтов. Потом она представила невообразимые размеры моря и снова задрожала от страха.

От скалы дорога была видна так ясно, что Джосс выключила фонарик и торопливо пошла по невысокой траве. Вокруг, насколько хватало глаз, не было видно ни одного человеческого существа. Не было видно вообще ничего. Она внезапно почувствовала на губах соленый привкус и поняла, что до крови искусала их на ледяном ветру. Губы болели, на языке тоже был привкус крови.

– Люк!

Звать его бесполезно, глупо, но Джосс успокаивалась от звука собственного голоса и продолжала звать мужа.

Она снова включила фонарь, когда свернула на дорогу, петлявшую среди полей, и пошла по замерзшей грязи к недавно засеянному озимой пшеницей полю, кустам и старому саду на задах фермы. Отсюда до Белхеддон-Холла было несколько миль. Здесь ей не может угрожать никакая опасность. Никакая опасность, кроме обычных неприятностей от ночного блуждания. Свет фонаря потускнел. Она направила его луч на кучу старых яблонь.

– Люк! – Голос ее стал хриплым от усталости, и Джосс вдруг почувствовала, что из ее глаз, орошая щеки, потекли горячие слезы. – Люк, ты здесь?

Ответа не было. За ее спиной, в поле, переговаривались, о чем-то сплетничая, чибисы. Тучи ушли, небо очистилось, и с него ярко засияли вечные звезды.