Текст книги "Башня Тишины"

Автор книги: Барбара Джоан Хэмбли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 13

Лунный свет падал на расставленные вдоль Чертовой Дороги путевые камни, делая одну сторону каждого белой, а вторую чернильно-черной. Камни тянулись бесконечной вереницей, безмолвные свидетели давно минувшего. Вдруг Антриг натянул вожжи – его почему-то заинтересовал один из поваленных камней. Соскочив с повозки, чародей обследовал камень. Упал столб давно – яма, в которой он когда-то стоял, давно заросла травой. Оглянувшись назад, Джоанна вдруг подивилась, прямизне дороги. Впереди же было видно немного – отрезок метров в сто, остальное терялось в черной неизвестности.

– Керис, придержи коней! – негромко сказал Виндроуз. Поколебавшись, Керис подчинился и, соскочив с повозки, схватил лошадей под уздцы.

Джоанна улыбнулась – хотя Антриг все еще считался вроде бы пленником Кериса, но уже давно стал определять стратегию и направление их движения. Причем он даже не считал нужным делиться своими планами с Керисом, не говоря уж о Джоанне. Через какое-то время, подобрав полы длинного платья и запахнув на груди подаренную принцем теплую шаль, Джоанна тоже соскочила на землю. Короткий разговор во дворце с Антригом, во время которого маг вкратце обрисовал ей ситуацию, потряс девушку. Ее удивило не столько содержание разговора, сколько собственное ничтожество перед лицом происходящего. Выходит, ей все-таки придется плыть по течению независимо от желания! К тому же она все еще не могла определить, что же чувствует к Виндроузу. Возможно, Антриг, говоря о своем желании вернуться обратно в Башню, имел при этом в виду и ее чувства. Подсознательно девушка чувствовала, что ее внезапное чувство к Антригу – неимоверная глупость, но сейчас у нее в голове все так перемешалось, что нельзя было отличить глупое от разумного… Вот когда она вернется обратно в свой мир, все сразу станет на свои места.

Если, конечно, вернется.

Сам же Виндроуз тем временем внимательно оглядывал цепочку придорожных столбов.

В лунном свете блестели стекла его очков и хрустальные подвески на шее.

Тут Джоанна задумалась – когда она убила двух гвардейцев на берегу ручья, то почувствовала, как пересекла некую черту, которую можно пересечь один-единственный раз. Как человек, прозрев, начинает видеть цвета, а не сплошную серую пелену перед глазами.

Ночь была изумительная – ни ветерка, но не жарко, луна была почти полной, и ее лучи щедро высвечивали не только дорогу, но и все вокруг. Джоанна поправила шаль и тут же добрым словом помянула принца, который дал ей в придачу дюжину самых разных платьев. Заслышав шаги девушки, Антриг обернулся и остановился, поджидая ее.

– Что ты ищешь? – поинтересовалась Джоанна, озираясь по сторонам.

Вместо ответа экс-кудесник указал на землю. На дороге виднелись следы колес, оставленные уже довольно давно, поскольку они были довольно расплывчаты и неясны. Кроме следов колес, были еще какие-то странные следы. Джоанна сосредоточилась, пытаясь понять, какое же животное могло их оставить. Не придя ни к какому решению, она вопросительно уставилась в лицо чародею, ожидая ответа.

Антриг покачал головой.

– Я тоже не знаю, кто это был! – признался он. – Но ты только посмотри, следы начинаются прямо здесь, как будто этот кто-то вышел из двери. И ведут они как раз к поваленному камню! Зверь довольно-таки крупный. Сердик сказал мне, что окрестные жители не слишком часто посещают местные леса, поскольку за ними закрепилась дурная слава. Но мне кажется, что тело гниет где-то неподалеку, а паразиты, которые и сидели на этом теле, расползлись в разные стороны, ища новой поживы!

Джоанна содрогнулась. Налетевший ветерок растрепал ей прическу, но девушка вздрогнула, как будто кто-то чужой схватил ее за волосы.

– Это было неделю назад, – бормотал Виндроуз, – вот когда это было…

– А какова ширина Врат Пустоты? – спросила Джоанна осторожно.

– Обычно несколько сотен метров, – пояснил Антриг, – но эта Пустота явно была обращена к одной из энергетических линий! В старину волшебники вовсю пользовались этими линиями, чтобы беседовать, находясь в то же время за сотни миль друг от друга! – Тут Керис еще раз оглядел колышущуюся под ветром посеребренную луной траву. Маг продолжал: – В определенные ночи крестьяне пасут скот на пастбищах, которые находятся как раз на этих линиях. Это делается в память о Боге Мертвых, хотя все уже давно забыли, кто он такой и в чем его заслуги. Но одно я знаю с уверенностью – пока человек сам не пообщается с этим Богом, он не сможет переговариваться при помощи этих линий и извлекать из них иную пользу!

Тут вдруг Антриг протянул руку и взял ладонь Джоанны. Девушка поразилась, как могут сочетаться в движении две совершенно неподходящие вещи – довольно уверенная хватка и в то же время нежность, какой-то скрытый смысл. Да он в самом деле волшебник! Сделав несколько шагов, они остановились. Виндроуз заглянул в глаза девушке.

– Послушай, Антриг, – сказала она, – для чего ты собрался в город Ангельской Руки?

По лицу чародея пробежала тень – видимо, он колебался, стоит ли отвечать на такой вопрос. Давала себя знать и природная осторожность этого человека. Наконец он ответил, слегка запинаясь:

– Мне нужно поговорить кое с кем из членов Совета Кудесников! Это очень важно!

Джоанна стояла, раздумывая, что сказать на это. Сомнений быть не могло: Антриг в первый раз ответил ей правду, не увиливая. Но сейчас она хотела услышать от него совсем не это.

– Но ведь они, – нашлась Джоанна, – ведь они все арестованы! Ты же сам говорил!

Виндроуз кивнул.

– Все это так, – заметил он, – но я хочу поговорить с ними! – Причем сказано это было таким тоном, как будто речь шла о междугороднем телефонном разговоре.

– О чем поговорить? Об этих следах? – продолжала допытываться девушка. – Или же о том, что на самом деле случилось с архимагом? – И тут, набравшись храбрости, она вдруг выпалила: – Или о том, кому тебе ли, нет ли, – и для чего я могла понадобиться? Так, да?

В мертвой тишине раздавалось лишь позвякивание упряжи и фырканье застоявшихся лошадей. Губы Антрига сжались в подобие гримасы. Джоанна решила, что теперь-то он уж точно ничего не ответит или в лучшем случае отделается ничего не значащей ерундой, как он делал всегда, рассказывая о древних культах и диковинках местной флоры и фауны. Но Антриг вдруг отозвался:

– Нет, о том, что же в действительности произошло двадцать пять лет назад!

– Что?

– А вот это, – выдохнул он, – я бы и сам хотел знать, иначе бы не ехал туда!

Виндроуз направился было обратно к повозке, но Джоанна, сжав сильнее руку, удержала его на месте. Пальцы у чародея были грубыми и узловатыми, но длинными.

Именно благодаря этим пальцам девушке казалось, что она теперь чувствует душу Антрига.

– Я ничего не понимаю! – пожаловалась она.

– Неужели это действительно так? – улыбнулся он. – Ну тогда все просто прекрасно!

Это было сказано не просто ради красного словца, поняла она. Джоанна подумала, как глупо было верить Антригу и еще более глупо проявлять к нему какие-то чувства. Но она любой ценой должна вернуться обратно, в свой собственный мир, и тогда этот Антриг забудется, как будто ничего этого на самом деле и не было. А Виндроуз, должно быть, просто стеснялся обнять ее за плечи. Ох уж эта средневековая церемонность! Девушка сама обняла мага за талию. Прижавшись к его боку, она сразу почувствовала какое-то удовлетворение, уют. Ей даже показалось, что она чувствует его дыхание.

Они не спеша двинулись обратно, туда, где стояла их повозка, возле которой прохаживался Керис в своем облачении слуги. Даже издали можно было заметить, что он недоволен, – внук архимага встал, сложив перед собой руки, едва только заметил своих спутников. Очевидно, его шокировала такая вольность в обращении женщины с мужчиной.

– Послушай, Джоанна, – негромко сказал Антриг, едва они приблизились к повозке, где застоявшиеся лошади меланхолично пощипывали придорожную травку. Даже такой негромкий, голос этого человека прозвучал для девушки самой прекрасной на свете музыкой. Когда он глядел на нее, то линзы очков светили, словно настоящие звезды. Помолчав, маг продолжал: – Я не имею права просить тебя верить мне безоглядно. Я бы даже сказал, что для такой умной девушки, как ты, это было бы просто оскорблением. Но… пожалуйста, верь мне хотя бы в том, что я не веду тебя туда, где тебя может подстерегать зло!

– Я и так всегда верила в это! – отозвалась она. Тут оба они остановились в нескольких шагах от упряжки. Помолчав, она спросила: – Ты отправишь меня обратно в мой мир?

Виндроуз поспешно отвел глаза. После минутного замешательства он сказал:

– Верну, когда смогу!

Затем чародей помог ей подняться в повозку. Устраиваясь поудобнее на обитом коричневой кожей сиденье, девушка продолжала глядеть на него, словно ожидая еще какого-то ответа…

– Я не могу сказать тебе всей правды, Джоанна… – выдавил из себя расстрига-кудесник. – Я и так уже наворотил горы лжи! Я сам слишком часто верил тем, кому не должен был верить! Так что теперь лучше не рисковать! Кстати, от этого и тебе будет спокойнее!

Взобравшись на сиденье, Виндроуз сильными руками ухватил вожжи. Керис, который все это время наблюдал за ними с явным подозрением, проворно запрыгнул на козлы, и они тронулись дальше. Время текло медленно. Джоанна сидела молча, глядя на проносящийся мимо посеребренный лунным светом пейзаж. Она думала, почему собственные слова приводят Антрига в такой ужас. Он не хочет что-то говорить?

Да, он сам признался в этом! Кривит душой? Странное дело, но теперь она почему-то еще больше верила чародею. Интересно было одно – что должно было ее напугать, по мнению мага.

Еще целый день, ночь и часть следующего дня они добирались до города Ангельской Руки. Известно, что средневековая дорога – никак не современное шоссе. Этот тракт общеимперского значения совсем не походил на таковой: всюду рытвины, выбоины, даже булыжное покрытие было для Феррита непозволительной роскошью.

Поэтому всякий раз, когда коляска подпрыгивала или оседала, в зависимости от характера дорожного повреждения, Джоанна проклинала такие "удобства". Видимо, человек, изобретший рессоры, еще не появился на свет в этой стране. Город Ангельской Руки был неизмеримо крупнее Кимила, еще издали путешественники почуяли запах жженого угля, который шел из труб мастерских и мануфактур, а также морскую свежесть – в городе была крупная гавань. Еще издали, задолго до того, как показался сам город, по обеим сторонам дороги замаячили предместья – многочисленные деревни и феодальные поместья, окруженные парками. В городе особенно поражали воображение жилые доходные дома в несколько этажей – небоскребы средневековья – и кирпичные здания мануфактур. Поначалу, когда они ехали по довольно пустынному участку дороги, лошадьми правила Джоанна – она научилась этому у Антрига. Теперь же чародей сам взял вожжи в руки – уж на что оживленными были улицы Кимила, но они не шли ни в какое сравнение с улицами города Ангельской Руки, которые до позднего вечера были запружены самыми различными повозками, причем возницы их были столь небрежны в управлении и так пренебрежительно относились к своим коллегам, что даже у не слишком чтившей правила дорожного движения Джоанны их езда вызвала неподдельный ужас.

Тем временем они по запруженному людьми мосту въехали на длинный узкий остров, что лежал прямо посреди впадавшей в море реки Глидден. Надо же, подумала Джоанна, прямо как остров Сите на реке Сене в Париже – ведь этот остров тоже был историческим центром города. Все здания в этом городе были выстроены из сероватого гранита, который добывался в каменоломнях неподалеку (как объяснил Антриг). Девушка подумала, что этот гранит придает городу ощущение тяжести, тесноты и удрученности, чего она не заметила в Кимиле, где большая часть домов была выстроена из дерева. А уж на острове, который назывался Ангельским, царило полное уныние – серые здания тут были еще серее из-за постоянно изрыгаемого из топок мастерских и мануфактур черного угольного дыма. Над всем этим величественно высились зубчатые башни и стены городской крепости. Углядела Джоанна и высокие острые шпили – спутники пояснили, что это церковь.

– Крепость Святого Сира! – перехватил направленный на крепость взгляд Джоанны Керис. – В то же время – резиденция епископа города Ангельской Руки. И она же – тюрьма Святой Инквизиции!

Тут Керис выразительно поглядел на Антрига, который, впрочем, не обратил на это внимания – взгляд чародея был обращен на дорогу, по которой двигалась богатая карета. Не задеть бы, думал Антриг, иначе не миновать скандала! Посмотрев на Кериса, Джоанна увидела в его глазах все то же недоверие, которое он питал к Виндроузу по дороге из Кимила. Девушка сразу почувствовала себя очень неловко.

Можно было сказать, что вынужденное перемирие чародея и внука архимага закончилось – трудности пути были преодолены, они наконец-то достигли своей цели. Теперь каждый из них мог снова пытаться достичь собственных целей. При мысли о том, что Керис притащит Антрига во дворец регента и сдаст его этому безумцу, Джоанна содрогнулась, хотя Антриг не был такой уж невинной жертвой – до сих пор не было веских доказательств того, что это не он похитил архимага и уволок Джоанну в этот непонятный мир. Виндроуз повторял, что он невиновен, но при этом совсем не спешил рассказать спутникам о своих планах, а то, что рассказывал, наверняка было ложью – по крайней мере наполовину!

Девушка вновь уставилась на Виндроуза, который в это время ловко направлял лошадей сквозь уличную толчею на ведущий с острова мост. Этот мост был шире и вообще внушительнее первого, уже при въезде на него сидели многочисленные торговцы различным мелким товаром, нищие и попрошайки, девушки-цветочницы и разносчики горячей лапши. По обеим сторонам моста спешили куда-то по своим делам одетые в ливреи слуги, закутанные в уныло-серые одежды монахи, староверы в черных балахонах, солдаты и послушники. Казалось, что воздух тут пропитан запахом конского навоза и водорослей. Антриг же, озираясь по сторонам, восхищенно комментировал происходящее, как будто был здесь впервые и в качестве туриста.

И тут Джоанна вспомнила – ведь он целых семь лет просидел в темнице.

Естественно, что такому человеку многое может показаться новинками.

Целый час с лишним они пробирались по узким кривым улочкам и бесконечным рыночным площадям, забитым народом. Наконец пошли более спокойные, более богатые кварталы – признак того, что императорский дворец уже недалеко. Зная, что все равно вряд ли она получит ответ на интересующий ее вопрос, Джоанна удержалась от соблазна поинтересоваться, куда же, собственно, они сейчас держат путь. Керис молчал, словно воды в рот набрав, – видимо, перед ответственным моментом ему не хотелось нервировать пленника.

Понятное дело, Антриг ехал не куда глаза глядят, у него была какая-то цель.

Джоанна была очень удивлена, когда Виндроуз неожиданно натянул вожжи прямо на одной из чистеньких площадей – тут были богатые кварталы. Она ожидала, что если Антриг кинется искать убежища, то это будут бедные районы города, где можно без труда затеряться в людском скопище, в тесноте и грязи. Но этот квартал никак нельзя было назвать бедным. Со всех сторон на площадь глядели высокие дома, но это были не доходные дома для бедного люда, а настоящие дворцы, на несколько богатых семей каждый. Каждый дом своею архитектурой не повторял соседа. В самом центре площади росла небольшая купа деревьев, в тени которых гуляли под присмотром нянек нарядные дети. Тут же стояли две кареты. Окна в обоих экипажах были наглухо зашторены, а кучера и форейторы на запятках карет настороженно оглядывались по сторонам. Антриг почему-то ухмыльнулся и встряхнул головой, как будто ему подвернулась большая удача.

– Насколько я вижу, все осталось, как и было, – прокомментировал Антриг виденное. Проворно соскочив с сиденья, он направился к одной из внушительных мраморных лестниц. Привратнику в розовой ливрее, открывшему ему дверь, Антриг сказал: – Пошлите кого-нибудь позаботиться о наших лошадях и передайте Магистру Магусу, что самый великий предсказатель этого мира прибыл на встречу с ним!

Нисколько не удивившись, привратник почтительно произнес:

– Да, господин! – И тут же скрылся в глубине дома.

– Магистр Магус? – спросил Керис. Голос его звучал гневно. В это время другой слуга ввел их по винтовой лестнице в гардеробную, в интерьере которой преобладали розовые, золотистые и черные тона. Керис продолжал твердить: – Это шарлатан! Что все это значит?

– Что-что? А тебе разве тут не приходилось бывать? – по лицу Антрига пробежала легкая тень. В глубине комнаты стояла какая-то облаченная в сиренево-фиолетовый наряд женщина, которая, увидев ливрею Кериса и истрепанную бархатную куртку Антрига, презрительно фыркнула и вышла из комнаты.

Рассматривая обстановку комнаты, Джоанна заметила, что несмотря на неудавшуюся претензию хозяев дома придать комнате восточный колорит, все – от черно-розовых восточных ковров до статуэток старых богов из розоватого камня – было очень хорошего качества и должно было стоить немалых денег. Так что вряд ли хозяином дома был шарлатан, как утверждал Керис, – ведь занимаясь чем-то, долго скрывать шарлатанство нельзя, а тут налицо был явно многолетний достаток.

– Ну конечно же, нет! – вдруг закричал Керис, как будто тот же вопрос, что вертелся в голове Джоанны, задал ему и Антриг. – Это все…

Ему явно хотелось сказать "омерзительно", но Антриг опередил его, сказав:

– Намного лучше, чем у твоего деда, не так ли?

Глаза послушника злобно сузились. Глядя на Виндроуза в упор, он процедил:

– Я вообще не желаю, чтобы ты так говорил обо всех, особенно о моем деде!

Считай, что ты коснулся его в разговоре со мной последний раз! Больше этого не будет!

Но Джоанна решила, что раздражение Кериса возникло как раз из-за этого сравнения.

Через несколько мгновений раздался звук гонга, а потом двери, ведущие в другую комнату, растворились. В гардеробную вошла другая женщина в умопомрачительном наряде из парчи и розовых кружев. Явно ручная работа, подумала Джоанна, стоит по меньшей мере четыре тысячи долларов. Женщина легко опиралась на руку стройного высокого мужчины, одетого в черный бархатный камзол. Единственным украшением мужчины была осыпанная бриллиантами серебряная звезда на груди. Возможно, эта звезда несла какую-то смысловую нагрузку, но Джоанна все же решила, что мужчина просто решил оттенить свои черные с проседью волосы. Наконец человек этот заговорил – голос его был спокойным и отчетливым.

– Видите, графиня, вам совершенно не о чем беспокоиться, – говорил мужчина, – в вашем будущем я углядел одного молодого человека, с которым вы были эмоционально связаны в вашей предыдущей жизни. Так что это или тот самый мужчина, который теперь беспокоит вас, или же еще более подходящий. Но это откроется лишь по воле Бога благодаря стечению обстоятельств. Что же касается вашего мужа, то можете совершенно не тревожиться этим. Имейте терпение и веру, и все само собой устроится. Так же, как со временем исчезают на воде круги от брошенного камня!

Подняв руку, унизанную перстнями с крупными рубинами, человек сделал движение, напоминающее пастырское благословение. Графиня же, встав на одно колено, поцеловала ему руку и затем, поднявшись на ноги, быстро вышла, шурша роскошным платьем.

Затем Магистр Магус повернулся ко второй женщине со словами:

– Моя дорогая маркиза… – Джоанна заметила, что у этой женщины зеленые, глубоко посаженные глаза. Магус тихим голосом продолжал: – Я понимаю, что именно тревожит ваше сердце! Вижу, что вы оказались теперь как бы между двух огней! Но проблема эта образовалась отчасти потому, что сегодня вам выпал несчастливый день, которому к тому же покровительствует звезда Антирбос! Это не тот день, в который какой-либо из полученных советов может оказаться вам полезен! Ступайте домой и уединитесь в своей комнате! Съешьте легкий ужин, выпейте только один бокал вина. А потом можете почитать или подумать о том, как перебороть влияние Черной Звезды, которое печалью легло на ваше сердце. Если печаль завтра утром не оставит вас, придите ко мне снова!

Джоанна подумала, что Магистр говорит слишком уж обтекаемо – под такими словами можно подразумевать что угодно. Но маркиза, подобно своей предшественнице, графине, наклонилась и тоже поцеловала руку предсказателю.

– Из ваших уст, – проговорила посетительница, – даже тишина – и то разумный совет! Все обстоит именно так, как вы сказали.

Магус безмолвно проводил женщину до двери. Маркиза стала спускаться по лестнице, подобрав подол длинного платья, а маг в молчании смотрел ей в след. Вдруг где-то внизу раздалось хлопанье двери – кто-то еще входил в дом.

Подождав, пока посетительница спустится до конца лестницы, Магистр тихо прикрыл двери и со вздохом повернулся к гостям. Он улыбнулся, и белые зубы жемчугами блеснули под его черными усами.

– Антриг, старый хитрец, откуда ты выскочил, из какой табакерки? – Хозяин дома хитро посмотрел на экс-кудесника. Тут они крепко обнялись. – И в самом деле, самый известный предсказатель судьбы, или как ты там себя величаешь! Я рад, что это имя снова звучит в моем доме!

– Ну что же, тогда я вижу, что ты рад моему приходу! – улыбнулся Антриг в ответ.

Затем, посерьезнев, он положил руку на плечо друга и сказал, передразнивая его предсказание женщине: – Что же касается вашего мужа, то не беспокойтесь! Я вижу, что в будущем появится молодой человек, приятный во всех отношениях, он окажется на вашем пути и станет общаться с вами так, как того заслуживает подобная вам очаровательная и образованная женщина! Река Вечности плывет в самых разных берегах, а в ее водах плещется рыба самых экзотичных названий! Иногда воды глубоки, иногда река мелка, но всегда…

Предсказатель рассмеялся, явно польщенный.

– И все равно приносит очень приличный доход, очень приличный, – сказал он.

Затем Магус посерьезнел: – Но ты-то как сюда попал? Только не надо говорить, что ищут кого-то другого, а не тебя!

– Ну что же, – признался Антриг, – действительно, все разыскивают меня. Совет ищет меня за то, что я исчез из Башни, регент – за то, что я немного повздорил с ним в дороге, а Церковь… Почему?

Магистр только покачал головой.

– Это одному Богу ведомо. И, может быть, еще принцу-регенту, – сказал Магус, – на прошлой неделе, как раз в воскресенье, инквизиторы похватали всех магов – членов Совета. Им помогали гвардейцы принца. Честное слово, они носились по кварталу, словно волки в стаде овец! Я все время хотел броситься бежать, но каждый раз сдерживал себя – ведь если бы я побежал, тогда бы они точно меня схватили и задали резонный вопрос: почему я так их испугался? – и Магистр невесело рассмеялся. – А может быть, я был просто слишком испуган, чтобы бежать!

Знаешь, ведь иногда бывают ситуации, когда ноги ни в какую не желают слушаться хозяина! И с ними ничего не поделаешь! Кстати, мне сказали, что даже Сердика под каким-то благовидным предлогом выслали из города! – Тут взгляд предсказателя судьбы упал на Кериса, и Магус удивленно спросил: – Так ты что, и телохранителем обзавестись успел?

– Ну, это только образно говоря, – ухмыльнулся Виндроуз, – а я-то смотрю, что торговля идет тут по-прежнему бойко, как и всегда!

– Ха, две клиентки – это бойко, по-твоему? – рассмеялся Магус. – Знаешь, обычно у меня народу невпроворот! Иной раз начинают приходить чуть ли не с трех часов ночи! И занимают очередь с единственным желанием – поскорее отдать мне круглую сумму денег только за то, чтобы я им сказал то, что они от меня и хотят услышать! Ха, моя популярность того же рода, что и у какого-нибудь модного парикмахера! Сегодня впрочем, только первый день на этой неделе, когда ко мне хоть кто-то пришел! Ведь при нынешних нападках на все волшебство найдется мало желающих навлекать гнев высоких сил на себя.

Магистр вздохнул и замолчал. Теперь он больше не казался важным и импозантным – так, худощавый человек с бриллиантовой звездой на груди, чем-то потрясенный и даже напуганный.

– А твое волшебство тоже ушло от тебя? – вдруг тихо спросил Антриг.

Предсказатель судьбы резко кивнул и ничего не сказал. Впрочем, и так все было ясно.

– Ну конечно, – тихо сказал Виндроуз, – как я мог бы быть хорошим предсказателем судьбы, так и ты мог бы сидеть в Совете Кудесников! Но теперь…

Предсказатель судьбы невесело усмехнулся.

– Много ли пользы принесло бы мне мое умение! – пробормотал он. – Да и для чего.

И, Антриг, прошу тебя, не нужно об этом говорить! Инквизиция не трогает меня только потому, что считает меня обыкновенным мошенником! Я якобы говорю от имени тех сил, которые не могут существовать, по мнению Костолома и иже с ним! Но ты,

– Магус нахмурился, – с тобой все обстоит по-другому! Откуда ты знаешь… О том… О том… Что мои силы начали постепенно оставлять меня?

– Что? – спокойно спросил Антриг. – Силы? Они убывали словно рывками и по большей части как раз на этой неделе! И ты…

Магистр уставился на Виндроуза, как, должно быть смотрели на него его клиенты, когда ему случалось раскрыть какой-нибудь их секрет.

– Магус, – продолжал экс-кудесник, – но ведь это произошло со всеми волшебниками… Со всеми людьми вообще, да?

Магус покачал головой, словно не веря услышанному.

– Графиня что-то говорила о прошлой неделе… – бормотал он, – они тогда еще постоянно ссорились… Но этого не может быть, чушь! Одна женщина вообще поведала, что очнулась в тот момент, когда с ножом в руке подкрадывалась к комнате мужа! Она даже не помнила, как вообще в ее руке оказался этот нож!

Конечно, она терпеть не может мужа, но такое… Она сказала мне, что боится возможного помешательства…

– Может быть, помешательство тут было, – указал Антриг, – но может быть и так, что ею двигало просто отчаяние! А отчаяние обладает способностью высасывать из человека все жизненные силы, оно разрушает надежду на… На что? Я не знаю, что это такое и как это все можно уладить! Но тем не менее это происходит, и происходит на наших глазах! Ты случайно не знаешь, удалось ли кому-нибудь выскользнуть из сетей Церкви?

– Что? – Подавленный потерей жизненных и волшебных сил предсказатель не сразу сориентировался, что Антриг вдруг резко сменил тему разговора.

– Розамунда? Тетушка Мин? Витвел Симм? Так, так, это уже интересно… – сказал Антриг, больше обращаясь теперь к самому себе. – Особенно интересно то, что кто-то проводит различие между обладающими волшебной силой и теми, кто этой силой не только обладает, но и способен довольно эффективно ее использовать.

Прежде всего, конечно, имеются в виду члены Совета Кудесников. Интересно было бы еще узнать, кто принял такое решение…

Предсказатель судьбы только покачал головой.

– Кто его знает, – печально отозвался он, – придумать такое может кто угодно, не так ли? Ведь если хоть кто-то из великих спасется, то потом он в конце концов сможет выручить и остальных! – Тут Магистр повел своих гостей из гардеробной в столовую. Там заблаговременно были наполнены теплой водой рукомойники, положено душистое мыло.

– Да, – задумчиво протянул Антриг, стаскивая куртку и вешая ее на вешалку в углу, – ты, пожалуй, прав!

Магус, направившись было к столу с явным желанием отведать содержимого бутылки красного вина, вдруг остановился. Он посмотрел на стоявшую молча Джоанну и подошел к ней.

– Дорогая моя, тысячу раз прошу у вас извинения, – начал он, церемонно прикладывая руку к левой стороне груди. – Вообще-то обычно мне сразу удается угадать, кого какая проблема мучит, если таковая проблема у человека имеется!

Например, ваш так называемый слуга на самом деле послушник, насколько я понимаю!

И воин! – Стоявший у дверей Керис весь напрягся. – Но вашу проблему, дитя мое, я почему-то никак не могу угадать! Не будет ли слишком невежливо с моей стороны поинтересоваться, какой камень лежит у вас на душе? И кто вы такая по роду занятий? вы ответите или предпочтете умолчать?

Смутившись, Джоанна опустила глаза и выдавила из себя:

– Я – специалист по компьютерному программированию!

– Тут везде, – быстро подошел Антриг к замершему от изумления Магусу, – столько всякого происходит, что не веришь, где кончается реальность и начинается сказка!

– Джоанна!

Удивленная, она села на кровати, убирая с глаз спутанные во сне волосы. Кровать ее со всех сторон была завешена марлей – для защиты от комаров. Ведь в мрачную эпоху средневековья, разные электрические штучки для отпугивания комаров и прочей кровососущей нечисти еще не были изобретены.

– Кто там? – спросила она, подходя к окну. – Кто?

Часы пробили три часа ночи, но на улицах все еще продолжалась торговая жизнь – торговцы на все лады расхваливали свои товары, в основном съестное и крепкие напитки.

– Керис!

Несмотря на то, что луна стояла довольно высоко и туч не было, на улице было довольно сумрачно. В комнате же единственный свет исходил от крошечного огонька, еле теплившегося в наполненной маслом плошке. Помедлив, Джоанна накинула кружевную пелерину и открыла дверь.

Оказывается, голос раздавался вовсе не с улицы, а из зала за комнатой! В доме все было тихо и спокойно, только слышался храп хозяина, спавшего в соседней комнате. Керис был одет как обычно – в ливрею и прочее, как будто бы вовсе не ложился спать. Странно, но она не помнила, куда подевался вечером Керис. Оба мага после обмена воспоминаниями при ней отправились спать по своим комнатам. А Керис… Куда же пошел он? Куда?

– Можно мне войти?

Она отступила в сторону, освобождая проход. Девушка знала, что еще месяц назад ни за что бы не впустила послушника в свою комнату среди ночи, пусть он хоть трижды спас бы ее от злых волшебников или хищных зверей! Но то было месяц назад – ведь тогда она еще не убила двух человек, и души их не лежали на ее совести!

Джоанна призналась себе, что за последнюю неделю вдруг начала испытывать к внуку архимага симпатию. Для нее это было полной неожиданностью. Раньше она немного побаивалась этого красивого молчаливого парня, поскольку была уверена, что он наверняка потешается в душе над ее трусостью и неумением ориентироваться в этой жизни. Но, подобно Антригу, Керис очень терпимо относился к людям. Он явно не ожидал от Джоанны умения лазать по крепостным стенам и метко стрелять из мушкетов. Только в отличие от Антрига он не слишком любил говорить. Но этому, видимо, тоже обучали в школах послушников.

– Джоанна, – повторил Керис еле слышно, – я пришел попросить тебя о помощи.

Она ничего не ответила. Ей часто приходилось видеть в фильмах, как героини делали что-то для людей не совсем достойных, иногда даже вовсе недостойных. И делали то, что часто шло вразрез с законами общества или Бога. Им приходилось делать нелегкий выбор. Она была не против помощи Керису – ведь и ему она была многим обязана – но надеялась, что он не поставит ее перед подобным выбором.