Текст книги "Всем сердцем"

Автор книги: Барбара Доусон Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 22
В огне

Ее разбудил протяжный стон. Анна открыла глаза и удивленно огляделась по сторонам. Оказывается, она заснула прямо в кресле, свернувшись калачиком. Было холодно, все тело затекло. В окно барабанил дождь, ветер с воем гулял по карнизам. На столе оплывшая свеча превратилась в лужицу расплавленного воска.

Девушка посмотрела в другой конец темной спальни и увидела Джошуа, лежавшего в постели. В памяти тут же всплыли события последнего часа. Она принесла ему поднос с едой, но он не ответил на стук. Испугавшись, что он либо потерял сознание от боли, либо поддался безрассудному порыву и отправился на поиски злоумышленников, Анна открыла дверь и обнаружила, что лорд крепко спит. Это зрелище было таким притягательным, что она налила себе чашку чаю и села в кресло полюбоваться на Джошуа. Когда он бодрствовал, она крайне редко испытывала в его присутствии такое умиротворение…

Из груди Джошуа опять вырвался приглушенный мучительный стон. Анна вскочила с кресла, коснувшись босыми ногами ледяных половиц. Там, в темноте, за пределами досягаемости свечи, он беспокойно метался по постели. Может, у него болит голова? Или ему снятся кошмары?

Она поднесла свечу к кровати и поставила на столик. Джошуа лежал лицом к стене, закинув руки за голову, словно пытаясь отразить нападение воображаемого противника. Простыня прикрывала его до пояса. На обнаженных руках и спине вздувались упругие мускулы.

Он опять застонал. У Анны зашевелились волосы на затылке от этого душераздирающего звука. В прошлый раз, когда ему снился дурной сон, и она его разбудила, он отреагировал слишком бурно. Но это ее не остановило. Нагнувшись над Джошуа, она нежно погладила его плечо. Его жаркое тело согрело ее замерзшую руку.

– Джошуа!

Кеньон не ответил, но вздрогнул и повернулся к ней. Она увидела его искаженное страданием лицо. Глаза его были закрыты, а щеки влажно блестели в слабом свете свечи. Охваченная острой жалостью, Анна вытерла слезы кончиками пальцев.

Ей захотелось утешить Джошуа. Не думая о последствиях, она легла рядом с ним и обеими руками обхватила его широкую крепкую грудь. Вдоль его грудины тянулся длинный зубчатый шрам – несомненно, это был след войны. Прижавшись к нему всем телом, она начала разминать его напряженные мускулы, пытаясь их расслабить. Она гладила его лицо и целовала подбородок, шепча бессмысленные ласковые слова.

Постепенно Джошуа перестал стонать и метаться, хотя дыхание все еще оставалось тяжелым. Анна лежала, с наслаждением вбирая в себя тепло его тела. Голову кружили исходившие от него запахи седельной кожи и мускуса.

Все ее существо томилось и дрожало от невероятно сильного желания. Кеньон слабо пошевелился и положил тяжелую руку ей на талию.

– Анна, – сонно пробормотал он, уткнувшись носом в ее волосы.

Она понимала, что он витает где-то на границе между сном и реальностью, и не хотела, чтобы он пробуждался, из боязни быть прогнанной.

– Да, милый, я здесь, – ласково прошептала она, – я здесь, с тобой.

Он судорожно вздохнул, всколыхнув своим дыханием ее волосы. Рука его напряглась и скользнула к ее ягодице. Анна невольно покраснела и затрепетала, почувствовав сквозь тонкий хлопок халата и ночной рубашки, как затвердели его чресла.

Надо уйти. Вспомнить про приличия и вернуться к себе в спальню, пока он лежит в полудреме, потрясенный страшными снами. Сейчас Кеньон не осознает, что происходит, но, проснувшись и увидев ее здесь, придет в ярость.

Однако эта мимолетная мысль испарилась под натиском безумного желания. На балу он расстегнул ее платье и ласкал обнаженную грудь. Она вновь томилась по этим нежным прикосновениям. Ей хотелось, чтобы он потрогал ее в самых сокровенных местах…

Дрожащими пальцами она развязала свой халатик, расстегнула ночную рубашку и быстро скинула с себя и то и другое, ощутив обнаженным телом гладкую льняную простыню – холодную на краю кровати и приятно теплую там, где лежал Джошуа. Она прильнула к его жаркому боку и потянулась губами к его губам. Он начал целовать ее – сначала вяло и сонно, потом все более страстно.

Обхватив Анну руками, Кеньон перевернул девушку на спину и лег сверху. Его жадный глубокий поцелуй превзошел ее самые смелые ожидания. Пылко обняв Джошуа, она принялась ласкать его шею, спину, лицо…

Прерывисто дыша, он скользнул губами к ее шее. Его рука по-хозяйски ласкала ее грудь. Нагнув голову, он поцеловал сосок, и Анна охнула от наслаждения. Закрыв глаза и откинув голову на подушку, она выгнула спину, предлагая ему себя. Ее руки опустились на его широкие плечи в молчаливом поощрении.

Он провел ладонью по ее животу, потом дерзкие пальцы нырнули ниже. Смущение Анны длилось всего мгновение. Сама того не сознавая, она начала двигать бедрами, постепенно раздвигая ноги. Забыв обо всем на свете, она отдалась во власть безумному удовольствию, которое становилось все острее, все невыносимее… Когда она почувствовала, что больше не выдержит, он вдруг остановился, но это опять было не то, чего она хотела. Выразив свой протест нечленораздельным мычанием, она схватила его руку, чтобы вернуть ее на прежнее место.

Но Кеньон уперся ладонями в матрац по обеим сторонам от нее, и Анна вдруг ощутила, как в ее лоно вторгается что-то жаркое, упругое и пульсирующее.

Она вскрикнула, и Джошуа замер, вобрав поцелуем все звуки, которые готовились слететь с ее губ. Наконец ее тело привыкло к новым ощущениям, боль сменилась приятным чувством наполненности и невероятным восторгом от того, что они слились в единое целое.

– Джошуа, – прошептала Анна, не в силах передать словами свою радость.

Он смотрел на нее из темноты, тяжело дыша. Глаза его были лишь слегка приоткрыты.

– Анна… – прорычал он. – Моя!

Она приподняла бедра, чтобы вобрать его в себя поглубже, и он начал ритмично проталкиваться в самые недра ее естества. Стеная и хныча, она впивалась ногтями в его спину, пытаясь приблизить конец этой сладкой пытки.

Неожиданно ее телом овладели конвульсии экстаза, и она не сдержала восторженного крика. Он в последний раз погрузился в ее лоно и содрогнулся, блаженно застонав.

Огонь страсти догорел, и Джошуа медленно начал приходить в себя. Он лежал с закрытыми глазами и слушал, как дождь барабанит по крыше и по карнизам. Впервые за долгое время он чувствовал себя удовлетворенным. В его ладони покоилась теплая женская грудь. Гибкая и стройная девушка лежала под ним, овевая своим нежным дыханием его щеку. От ее тела пахло розовым мылом.

Анна!

Джошуа был потрясен до глубины души. Конечно, он сразу понял, что это она. Мот ли он не узнать ее изящную фигурку, пылкие поцелуи? Однако все, что произошло, было сном – сладкой грезой, эротической фантазией, по силе воздействия очень похожей на реальность…

Или это была реальность, напоминающая фантазию, и он действительно занимался любовью с той единственной женщиной, которая умела проникать в его самые потаенные мысли?

Борясь с нарастающей паникой, Джошуа слегка приподнял голову. Рана на затылке болезненно ныла, но он не обращал внимания на боль. Анна лежала, совершенно нагая, с закрытыми глазами и дышала спокойно, размеренно. Пряди ее золотисто-каштановых волос разметались по подушке, на губах играла безмятежная улыбка…

Кеньон повернулся на бок, увлекая ее за собой.

– О Боже! – простонал он. – Что я наделал?

Анна открыла глаза. На ее лице было написано блаженное удовлетворение. Тусклый свет свечи придавал коже розоватый оттенок. Джошуа с трудом удерживался от желания исследовать губами каждый дюйм этого роскошного тела.

– Мы сделали это вместе, Джошуа, – тихо проговорила она.

– Я погубил тебя.

– Нет! – Она приложила палец к его губам. – Я не чувствую себя погубленной. Это было… чудесно!

Но ее слова не успокоили Кеньона.

– Чудесно? Любая другая девушка на твоем месте была бы возмущена. Ведь я лишил тебя невинности.

– Я сама подарила тебе ее. Ты кричал во сне, и я забралась в твою постель. Я знала, что может произойти, и даже… надеялась на это.

Кричал во сне? Джошуа вдруг отчетливо вспомнил ночной кошмар. Гремят выстрелы, оглушительно палят пушки. Мужчины взывают о помощи. Он бредет по кровавой реке, но с каждым его шагом берег все удаляется. Ему никак не добраться до раненых. Они умирают. И виноват в этом он, он…

Кеньон очнулся и почувствовал, что Анна крепко сжимает его руки. Брови ее были хмуро сдвинуты.

– Что ты говоришь, Джошуа? Ты ни в чем не виноват. Я пытаюсь это объяснить, но ты меня совсем не слушаешь.

Значит, он говорил вслух? Кеньон нагнул голову и уткнулся носом в ее шею, пряча свое испуганное лицо. Вспоминая войну, он неизменно чувствовал себя виноватым – оттого что остался жив в отличие от многих и многих погибших; оттого что ему приходилось оставлять без внимания смертельно раненных, спасая тех, у кого были шансы выжить. Однако он не хотел, чтобы Анна знала об этих чувствах. Только что он ее обесчестил, но по крайней мере эта ошибка была поправима.

Джошуа вновь приподнял голову и заглянул девушке в глаза.

– Мы поженимся, – сказал он. – Утром я поеду в Лондон и возьму разрешение на венчание.

Анна покачала головой, всколыхнув тонкие локоны, которые обрамляли ее лицо.

– Нет. Я не позволю тебе жениться на мне из чувства долга. Это совсем не обязательно.

Ее упрямство разозлило Джошуа.

– Нет, обязательно, черт возьми! Я тебя скомпрометировал. Или ты считаешь меня последним ничтожеством?

– Я считаю тебя благородным человеком. И очень привлекательным мужчиной.

Она медленно погладила его грудь, потом ее пальцы скользнули к его животу, и мысли Джошуа разбежались в разные стороны.

Глубоко вдохнув, он схватил ее за руки.

– Перестань!

– Почему? Ты же не ханжа. Соблазнять женщин – твой конек.

– Я не соблазняю приличных дам, – процедил он сквозь зубы.

– Вот именно. В том, что случилось, нет твоей вины. Это я тебя соблазнила.

Решив прибегнуть к особой тактике убеждения, он провел пальцами по ее груди, и сосок тут же затвердел.

– Но я пробудил твои желания.

Он продолжал свои ласки, и Анна судорожно вздохнула.

– Ты занимался любовью с другими женщинами и не женился ни на одной из них.

– Эти женщины не были девственницами, – сказал он, переключив свое внимание на вторую грудь. – Они с самого начала знали, что я не дам им ничего, кроме плотского удовольствия.

– Я тоже это знала. – Перехватив его руку, она посмотрела на него из-под рыжевато-коричневых ресниц. – Ты ничего мне не должен, Джошуа. Радуйся: я отпускаю тебя на свободу.

На свободу? Да, он нуждался в свободе, потому что хотел сохранить здравый рассудок и оградить Анну от той тьмы, в которой томилась его душа. Она заслуживала любви, но его израненное сердце уже не могло любить. Джошуа надеялся, что, вернувшись домой, найдет утешение в одинокой жизни, в простом физическом труде и в нормальном, обыденном существовании.

Однако такая перспектива не слишком его прельщала, пока он лежал в объятиях Анны. И вообще он никак не мог взять в толк, почему после всего того, что между ними произошло, она отказывается стать его женой…

Пронзенный внезапной догадкой, Кеньон убрал руку с ее груди.

– Я понял. Ты пытаешься мне помочь. Ты жертвуешь собой, потому что думаешь, что я хочу быть свободным.

Девушка покачала головой:

– Как раз наоборот. Ты сам посоветовал мне сделать что-нибудь для себя. Вот я и сделала.

Взяв его руку, она опять положила ее себе на грудь. Его пальцы послушно обхватили податливую плоть, и по всему телу Джошуа прокатилась жаркая волна желания. Черт возьми! Каждый раз, когда ему казалось, что он ее понимает, она совершала что-нибудь непредсказуемое. Он чувствовал, как часто бьется ее сердце под его ладонью, и этот стук отзывался пульсацией в его чреслах. Прошло совсем мало времени, а он опять ее хотел, хоть это противоречило законам природы. Впрочем, почему бы не овладеть ею еще раз? Ведь он уже лишил ее девственности.

Повернув Анну на спину, Джошуа погрузил в нее свой трепещущий жезл. Она положила руки ему на грудь, как будто хотела остановить. Глаза ее на мгновение округлились, потом наполнились сладкой истомой.

– Мы займемся этим еще раз? – прошептала она.

Он вышел из нее, потом опять вошел – на этот раз очень медленно. Она одобрительно застонала.

– Если ты меня хочешь.

Анна обняла его за плечи.

– Да, хочу. Но… у тебя, наверное, болит голова.

– Не так сильно, как другая часть тела.

Еще один толчок. Она подалась вверх, чтобы принять его в себя. Но он хотел большего. Перекатившись на спину, Кеньон увлек ее за собой. Их тела разъединились, но он знал, что предвкушение только усилит удовольствие. Анна оседлала его бедра, удивленно и немного испуганно вскинув брови.

– Это что… обычная поза?

Он погладил ее крепкие ягодицы.

– Забудь все обычаи и условности.

Она задумчиво посмотрела на Джошуа, потом разжала губы и тихо произнесла:

– Я никогда не видела голого мужчину, если не считать малыша в пеленках. Мне бы хотелось взглянуть на тебя, если ты не возражаешь.

– Не возражаю.

Опершись руками о его бедра, она подалась назад и принялась с откровенным восхищением разглядывать его мужское достоинство.

– Какой большой! Кто бы мог подумать, что он в меня поместится?

– Я нисколько в этом не сомневался.

– А можно… я его потрогаю?

– Если хочешь, – прохрипел Кеньон.

Анна сомкнула пальцы на горячей плоти и принялась осторожно поглаживать упругое древко желания. Эти наивные ласки распалили Джошуа до крайности, но он пока сдерживался.

– Я даже не представляла, что эта часть твоего тела может доставить мне столько удовольствия, – прошептала Анна.

Ее рука двинулась ниже и обхватила мягкие чувствительные яички. Он закрыл глаза и резко вдохнул, потом со стоном выдохнул.

Она убрала руку.

– Тебе больно?

Кеньон вернул руку Анны на прежнее место.

– Это очень приятная боль.

В ее глазах зажглось понимание, и она продолжила свои исследования. Наконец Джошуа почувствовал, что больше ему не выдержать.

– Хватит, – произнес он срывающимся голосом, ухватил Анну за тонкую талию и опять посадил себе на бедра. – Иначе я очень быстро выйду из игры.

Она грациозно нагнулась вперед. Ее длинные волосы образовали вуаль, которая окружила их нагие тела, а пышные груди оказались в соблазнительной близости от его губ.

– Я тоже не хочу, чтобы это быстро закончилось, – прошептала она. – Как еще вас помучить, милорд?

В горле у Джошуа пересохло.

– Покатайтесь на мне, миледи.

Он положил руки на ее ягодицы, чтобы направить куда следует, но Анна была талантливой ученицей и почти не нуждалась в указаниях. Когда его жезл скользнул в ее лоно, она напрягла внутренние мышцы и слабо улыбнулась.

– Признаться, ты не похож ни на одну из тех лошадей, на которых мне доводилось кататься.

Улыбка Кеньона очень напоминала гримасу.

– Так испытай меня. Задай такой темп, какой тебе нравится.

Усевшись поудобнее и обхватив руками его бока, Анна начала медленно вращать бедрами. От напряжения на шее Джошуа вздулись жилы. Желая, чтобы она удовлетворилась раньше его, он принялся целовать ее затвердевшие соски, потом нагнул ее голову и припал к губам в жадном поцелуе, ритм которого повторял ритм их соития. Анна задвигалась быстрее.

Наконец ее стройное тело задрожало и выгнулось в экстазе. Она издала ликующий крик.

Окончательно потеряв самообладание, Джошуа сделал последний мощный толчок и излил в нее свое семя. Он хотел, чтобы из этого семени вырос плод, чтобы Анна выносила под сердцем его ребенка…

Когда наступили блаженные минуты покоя и она опустилась на него в полном изнеможении, в голове у Джошуа опять возникла мысль о ребенке, но он тут же ее отогнал. Плотское наслаждение – вот все, что ему нужно от Анны. Физическая близость – предел их отношений. Они будут заниматься любовью, но он никогда не позволит себе увлечь ее в темные пучины своей души.

Глава 23
Кулак мистера Невилла

На следующее утро, выйдя из своей спальни, Анна немного постояла на верхней площадке лестницы, пытаясь успокоиться. Она пригладила юбку голубого платья и в сотый раз провела рукой по волосам. Ее тело приятно ныло после бурной ночи любви, но она должна была предстать перед родителями как ни в чем не бывало.

Сколько раз они с Джошуа были близки? Три? Нет, четыре. Она с упоением вспоминала его страстные поцелуи и пылкие ласки, возносившие ее к вершинам блаженства… И все же на душе было как-то тревожно. Она плохо владела собой, томимая странным чувством отчаяния и одиночества.

Анна ухватилась за перила. Нет, она не жалела о случившемся. Просто сейчас, в холодном свете дня, она отчетливо поняла, что это больше никогда не повторится. Она не могла тайно встречаться с мужчиной под самым носом у своих родителей. Уже сейчас мысль о том, что ей придется им лгать, приводила ее в ужас.

Она давно мечтала о близости с Кеньоном, но никогда не думала о последствиях. Не думала о том, как сильно она изменится. Ей всю жизнь приходилось кого-то опекать, но этой ночью, лежа в его объятиях, она чувствовала себя центром вселенной. И что самое поразительное, ее страсть к Джошуа не прошла, а, напротив, удесятерилась.

Она решительно повернулась и начала спускаться по лестнице. После их последнего – медленного и нежного – соития она опять предупредила Кеньона, что не выйдет за него замуж. Он пристально посмотрел на нее темными глазами и обещал подумать над этим вопросом.

Его необходимо убедить, ведь она так сильно его любит!

Да-да, любит. И любовь эта так же глубока и крепка, как любовь ее родителей. Анна сделала это ошеломительное открытие прошлой ночью, но оно никак не повлияло на ее решение. Она по-прежнему не хотела вступать в брак, основанный на чувстве долга и обязательствах. Когда-то Джошуа всем сердцем любил Лили. А что он мог предложить Анне, кроме своего имени?

Дойдя до конца лестницы, девушка опять остановилась и постаралась сосредоточиться на насущных делах. Пусть воспоминания об этой фантастической ночи согревают ее лишь в минуты уединения. Глубоко вздохнув, она изобразила на лице улыбку и вошла в столовую. По счастью, Джошуа там не было.

Ленора Невилл, сидевшая одна за длинным столом, добавила щепотку коричневого сахара в свою миску с овсяной кашей и улыбнулась – ласково и слегка рассеянно. Анна поняла, что она занята какими-то своими мыслями – возможно, обдумывает очередную картину.

– Доброе утро, милая, – поздоровалась она с дочерью. – Как спала?

– Спасибо, хорошо, – выдавила Анна.

Она задремала в объятиях Джошуа и проснулась перед самым рассветом, обнаружив, что ее спина прижата к его крепкой теплой груди, а в ягодицы ей упирается тугая мужская плоть. Это было упоительное, волшебное ощущение…

Покраснев, Анна подошла к буфету, чтобы взять хлеб и масло. Если она будет думать о подобных вещах, мама быстро ее раскусит. Родители отлично умели читать по лицу дочери.

– А где папа? – спросила она, оглянувшись через плечо.

– У себя в кабинете, – ответила миссис Невилл, подливая в кашу сливки. – Произошло нечто такое, что может тебя заинтересовать.

У Анны засосало под ложечкой. Резко обернувшись, она внимательно посмотрела на маму.

– Что случилось?

– Представь себе: только твой папа подсел ко мне за стол, чтобы позавтракать, как сюда влетел лорд Джошуа и сказал, что ему надо срочно с ним поговорить.

– Джошуа? – Во рту у Анны пересохло. Нож для масла выскользнул из ее дрожащих пальцев и со звоном упал на буфетную стойку. – Они в кабинете? Вместе?

– Его светлость сказал, что это очень важный разговор. – Миссис Невилл улыбнулась и шутливо погрозила дочери пальцем. – Так ты знаешь, о чем они будут говорить? Может быть, лорд Джошуа собирается объявить папе о своих намерениях в отношении тебя?

– Нет… да… О Боже!

Оставив свою тарелку, Анна подхватила юбку и бросилась к двери, не обращая внимания на мамин смех.

Нет, Джошуа не мог этого сделать! Ведь она совершенно ясно дала ему понять, что не выйдет за него замуж.

Почему она так долго мылась сегодня утром? Надо было, как можно раньше спуститься вниз и проследить за Кеньоном. Ей следовало догадаться, что он поведет себя в своей обычной манере. Что подумает папа, узнав о ее позоре?

Кабинет был закрыт. Она приложила ухо к двери, но толстая дубовая панель приглушала голоса. Вернее, один громкий и сердитый папин голос.

Анна без стука влетела в комнату и остановилась на пороге. Джошуа сидел на зеленом ковре, держась рукой за челюсть. Мистер Невилл стоял над ним, потрясая кулаком.

Испуганно охнув, она выбежала вперед.

– Папа, что ты сделал?

– То, чего не делал уже много лет. В юности я обучался боксу. Приятно сознавать, что я не утратил мастерство.

– Хук снизу, – пробормотал Джошуа, потирая челюсть. – Чертовски больно!

Сердце Анны болезненно сжалось. Она упала на колени перед Кеньоном и хотела сказать, что у него уже есть шишка на затылке, но вовремя прикусила язык. Папе незачем знать, что вчера вечером на них напали трое негодяев. Сейчас ей казалось, что это было очень давно.

Дрожащими пальцами она нагнула голову Джошуа, чтобы осмотреть его челюсть.

– Ну-ка покажи. Судя по красноте, у тебя будет синяк.

Кеньон хмуро отпрянул.

– Ничего страшного! – прорычал он – Я это заслужил.

– Вот именно, – строго произнес мистер Невилл, сжимая кулаки. – Встаньте и примите удары, как подобает мужчине!

Джошуа поднялся на ноги, пристально глядя на своего обидчика. Анна тоже вскочила и вклинилась между мужчинами, упершись одной рукой в грудь лорда, а другой – в грудь отца.

– Прекратите сейчас же!

– Пусть бьет, сколько хочет, – сказал Джошуа. – Я не стану с ним драться.

Папа похлопал дочь по плечу.

– Отойди, ты мне мешаешь.

– Не отойду! Если ты еще раз его ударишь, я… я все расскажу маме!

– Что ты мне расскажешь? – встревоженно спросила миссис Невилл, поспешно входя в кабинет. – Я слышала крики. О Господи, Джон! Ты что, ударил его светлость?

Мистер Невилл, с лица которого не сходило мрачное выражение, потер костяшки пальцев и сердито взглянул на Джошуа.

– Я еще мало всыпал этому негодяю. Прошлой ночью он соблазнил нашу дочь. Он сам в этом признался.

Миссис Невилл охнула, прижала руку к своей пышной груди и посмотрела на дочь.

– Анна, это правда?

Девушке хотелось провалиться сквозь землю. Ей было очень стыдно оттого, что своим безрассудным поступком она расстроила и разочаровала родителей – тех людей, которые доверяли и дарили ей безграничную любовь. Она с трудом заставила себя посмотреть им в глаза и пролепетала:

– На самом деле… это я его соблазнила.

Однако это заявление не исправило положения. Лицо папы стало еще мрачнее.

– Какая разница, кто кого соблазнил? – прорычал он. – Результат от этого не меняется.

– Я заглажу свою вину, – вызвался Джошуа. – Прямо сейчас. Разумеется, если вы разрешите.

– Разрешаю, – сказал мистер Невилл.

Мужчины пожали друг другу руки. Анна смотрела на них в полном оцепенении.

– Зато я не разрешаю! – воскликнула она. – Я только хотела с ним переспать!

Мама укоризненно покачала головой.

– Что значит «только», милая? Ты переспала с ним, и теперь он должен на тебе, жениться.

– Но я не хочу выходить за него замуж!

– Почему? – спросил папа. – Я хорошо тебя знаю и могу с уверенностью сказать, что ты не позволила бы этому негодяю никаких вольностей, если бы не любила его.

К горлу Анны подкатил ком. Она вовсе не собиралась говорить о своих чувствах в присутствии посторонних.

– Джошуа не негодяй. Если бы он был негодяем, он не стоял бы сейчас здесь.

Мама погладила дочь по спине.

– Совершенно с тобой согласна, милая. И твой папа наверняка тоже это знает.

Она одарила мистера Невилла уничтожающим взглядом. Тот заворчал, сурово сдвинув брови.

– Ты выйдешь за него, девочка, и это мое последнее слово. Я не хочу, чтобы через девять месяцев ты преподнесла мне сюрприз.

Анна лишилась дара речи. Ребенок! Такая вероятность даже не приходила ей в голову. Теперь же всем ее существом овладело одно желание – выносить под сердцем ребенка Джошуа. Как было бы чудесно прижать его к груди! Увидеть, как Джошуа держит их младенца на своих сильных руках. Она невольно подняла глаза и встретилась с его пристальным серьезным взглядом.

Папа прочистил горло. Ленора Невилл подошла к супругу, и они вдвоем уставились на Анну и Джошуа.

– Ну что ж, давайте обсудим вопросы, касающиеся предстоящей свадьбы, – сказал мистер Невилл, подходя к своему письменному столу. Сев в кресло, он взял перо и лист пергаментной бумаги. – Я назначил Анне приданое в три тысячи фунтов стерлингов. Учитывая это…

– Никакой свадьбы не будет! – перебила отца Анна. Она уперлась ладонями, в стол и умоляюще взглянула на родителя. – Пожалуйста, папа, выслушай меня!

– Иди, дочка, я сам обо всем позабочусь.

Мама взяла Анну под руку и потянула к двери. Анна не знала, что делать. Джошуа казался холодным и отрешенным, как человек, который стоически выполняет свой долг. Он не хотел на ней жениться и предлагал руку и сердце только по обязанности.

На глаза Анны навернулись слезы. Своим безрассудным поступком она вынудила Кеньона взять ее в жены. Как же он, наверное, ненавидит ее за это!

– В данных обстоятельствах я не могу принять эти деньги, – сказал Джошуа мистеру Невиллу. – Но, если хотите, можете учредить фонд для личного пользования Анны.

– Очень великодушно с вашей стороны, – произнес мистер Невилл, сделав пометку на бумаге. – Однако вам известно, что Анна является наследницей довольно крупного состояния.

Джошуа поморщился.

– Мне нет необходимости жить за счет вашей дочери. Наследство будет вложено в доверительный фонд для наших будущих детей. Я с удовольствием подпишу соответствующие юридические документы.

Анна остановила маму в дверях.

– Мама, сделай же что-нибудь, – прошептала она, – прошу тебя!

Миссис Невилл покачала головой.

– Твой папа лучше разбирается в таких вещах, – тихо проговорила она, похлопав дочь по руке. – Ты будешь счастлива с лордом Джошуа, милая. Вот увидишь.

Анне очень хотелось в это верить, но она знала, что мама ошибается. Не далее как вчера, когда она предложила Кеньону обратиться к ее отцу и попросить ее руки, Джошуа пришел в ужас. Она никогда не забудет его лица, на котором явственно читались испуг и отвращение. Он не мог так быстро поменять свое мнение.

Мистер Невилл внимательно посмотрел на Кеньона.

– Какими средствами вы располагаете? – спросил он.

– У меня есть поместье в Гемпшире – это свыше тысячи акров превосходной земли. Мои инвестиции включают наследство, которое приносит доход около восьми тысяч в год. Еще, разумеется, я получаю пенсию. – Он помолчал. – Кроме того, я намерен заняться медицинской практикой.

Мистер Невилл одобрительно кивнул.

– Вы честолюбивый человек. Надеюсь, с вами моя дочь будет жить в достатке.

– Даю вам слово, сэр.

Мужчины потянулись через стол и опять пожали друг другу руки.

– Я велю моему поверенному немедленно подготовить все необходимые бумаги, – сказал мистер Невилл, вставая. Теперь, когда с делами было покончено, на его лице появилось прежнее добродушно-веселое выражение. – Не желаете ли выпить со мной коньячку, чтобы отметить помолвку?

Джошуа с сожалением покачал головой.

– Мне надо ехать в Лондон. Скорее всего, я заночую в дороге. – Он замялся. – Если вы не возражаете, я хотел бы поговорить с Анной наедине.

– Да, – пробормотала Анна, преодолевая спазм в горле. – Я тоже хочу с ним поговорить.

Мистер Невилл опять нахмурился.

– Наедине? Ну, уж нет. Вы не проведете вместе даже полминуты до тех пор, пока не произнесете клятвы новобрачных.

– Я думаю, если они побудут вдвоем пять минут, ничего страшного не произойдет, – возразила Ленора Невилл, подходя к столу и беря мужа под руку.

– Однако при сложившихся обстоятельствах… – начал папа.

– Пойдем со мной, Джон, – решительно сказала миссис Невилл.

Мистер Невилл что-то проворчал себе под нос, но сделал так, как просила жена. Остановившись в дверях, он положил руку Анне на плечо.

– Я рад за тебя, – ласково произнес он. – Лорд Джошуа – хороший человек, хоть и немножко торопливый.

Он обнял дочь и поцеловал в щечку. Анна на мгновение прижалась к теплой и надежной отцовской груди. Мама погладила ее по голове и ободряюще улыбнулась. Потом родители вышли из кабинета и закрыли дверь.

Старательно избегая взгляда Джошуа, Анна подошла к окну и уставилась на унылый пейзаж. Дождь кончился, но небо было затянуто тучами. В саду появились лужи, а белые маргаритки и алые фуксии поникли, потрепанные непогодой. Она смахнула подступившие к глазам слезы, боясь показаться слабой. Прошлой ночью она сделала свой выбор и не хотела от него отступаться.

Решительно обернувшись, Анна увидела, что Джошуа стоит в напряженной позе и пристально смотрит на нее. Он выглядел таким отчужденным и таким красивым, что у нее перехватило дыхание.

– Мне очень жаль, что так получилось, – еле выдавила Анна. – Если ты уедешь и больше не вернешься, я не стану тебя осуждать…

– Ты этого хочешь? – перебил Кеньон и продолжил, не дожидаясь ответа: – Мы поженимся, Анна. Так будет лучше для тебя, и ты должна с этим смириться.

Его холодный тон был подобен удару кинжала. Он поразил ее в самое сердце. Где тот страстный и нежный мужчина, с которым она делила минуты восторга, который держал ее в своих объятиях после того, как они насладились близостью?

– Смириться? – переспросила Анна. – Ты сам пришел к моему отцу и все рассказал. Я предлагала выход, но ты не пожелал им воспользоваться.

– Выхода нет. Я должен ехать в Лондон. Там я возьму разрешение на венчание, а заодно наведу справки о Фирте.

– О мистере Фирте? – воскликнула она, вспомнив про их расследование. – Но ведь он живет в Брайтоне.

– Он вырос в Лондоне. Его мать была театральной актрисой. Она привезла его сюда, когда ему было двенадцать лёт. Она уже умерла, но я надеюсь найти кого-нибудь, кто знаком с его биографией. Может быть, это поможет мне понять, почему он меня ненавидит.

Охваченная страхом и тревогой, Анна шагнула к Джошуа.

– Значит, ты мне веришь? Ты тоже думаешь, что эти негодяи охотились за тобой, а не за мной?

Он задумчиво пожал плечами.

– Я не исключаю такую вероятность, только и всего.

В душе Анны роились дурные предчувствия.

– Если тебе грозит опасность, ты не должен ехать один. Возьми с собой Харрингтона.

– Гарри останется здесь. Он будет охранять тебя во время моего отсутствия. Ты не должна никуда ходить до тех пор, пока я не вернусь.

– Но нам надо выяснить, кто нанял этих людей. Нельзя терять время. Я могла бы поговорить с Эдвином и преподобным отцом Каммингзом…

– Ты никуда не пойдешь, – повторил лорд тоном, не терпящим возражений. – Пообещай мне, Анна, что будешь сидеть дома. Ты вынудила меня на тебе жениться и теперь обязана меня слушаться.

Услышав это возмутительное обвинение, Анна едва удержалась на ногах. Ну что ж, ее опасения подтвердились: она заслужила его ненависть. Единственное, что оставалось в данной ситуации, это уступить.