Текст книги "Больше, чем любовь"

Глава 6

Проснувшись в воскресенье, Дженна прежде всего ощутила запах Спенсера и зарылась лицом в подушку, вдыхая его. Потом перевернулась на бок и, не открывая глаз, вспоминала то, что было накануне ночью.

Внутри у нее побаливало. Прижав руку к животу, она думала: неужели действительно там зарождается новая жизнь? И сразу вспомнила об обязательной процедуре. Она поставила себе градусник под язык, а через пять минут, удовлетворенная показаниями, убрала его в футляр.

Время секса было выбрано правильно. Ее яичники вот-вот начнут выделять яйцеклетки, и их будут поджидать миллионы сперматозоидов для оплодотворения. Условия были оптимальными. Доктор будет доволен.

Радостно улыбаясь, она лежала на спине и чувствовала себя необыкновенно счастливой. Затем ощутила прилив энергии и, откинув одеяло, пошла в ванную.

Она приняла душ, связала волосы на затылке и нанесла легкий макияж – чего никогда не делала в воскресенье. Но сегодня было необычное воскресенье. У нее был гость, и она хотела произвести на него приятное впечатление. Поэтому она отвергла обычные шорты и майку в пользу более элегантных узких белых брюк, длинной морской рубашки с поясом на бедрах и туфель на низком каблуке.

У двери Спенсера она прислушалась, но там было тихо. Поздно ночью она слышала, как он ходит по дому, значит, сейчас он еще спит, решила она. Довольная этим, она тихонько спустилась в кухню и налила воды в кофеварку. Она только что опустила крышку и повернулась, как внезапно перед ней выросла его крупная фигура.

– Как ты меня напугал! – воскликнула она, прижав руки к сердцу.

Он стоял на пороге в футболке и брюках. На щеках темнела щетина, скрывая шрам. Он выглядел сонным, подкупающе красивым и мужественным, и сердце у нее дрогнуло от восхищения.

Скрывая свое замешательство, она открыла холодильник и заглянула внутрь. К счастью, в субботу она сходила на рынок; и холодильник был полон.

– Хочешь, я приготовлю тебе омлет? Могу сделать с чеддером, с ветчиной или с луком. А можно запечь все вместе. – Она выпрямилась, сделала шаг назад и наткнулась на Спенсера. Вскинув голову, она подняла на него глаза. – Извини, я не заметила, как ты подошел. – Она снова нырнула в холодильник. – А может, хочешь просто рогалики со сливочным сыром? Или омлет и рогалики?

– Дженна.

Она поставила на кухонный стол пакет апельсинового сока.

Да?

– Посмотри на меня, Дженна.

Кинув на него быстрый взгляд, она подошла к буфету.

– А может, ты предпочитаешь блинчики?

Он взял ее за плечи и повернул к себе лицом:

– Дженна, смотри на меня.

Ей не хотелось этого – она все еще не оправилась от смущения. Но, собрав все свое мужество, она прямо посмотрела ему в глаза.

– Ты все еще смущаешься.

– Так, немножко.

– Но почему?

Она видела, что он этого не понимает. Что для него значит ночь с женщиной? У него их было много больше, чем у нее мужчин. Он уверен в себе и никак не может понять, как ей неловко от сознания, что он старший брат Кэролайн, всемирно известный путешественник и автор нашумевших книг. И хотя она достигла больших успехов в своей, довольно узкой сфере, он знал и видел весь мир.

Не решаясь объяснять все это, она просто сказала:

– Знаешь, муж одной моей подруги, Шэрон, врач-гинеколог. Она никак не может понять, почему я не обращаюсь к нему, но это выше моих сил. Иногда просто невозможно обращаться к близким знакомым. Если бы я лечилась у него, то при каждой встрече с ним вспоминала это – мы оба помнили бы это. И это ужасно. – Помолчав, она добавила: – Так же и с тобой. Ты ведь мне не любовник. Ты – мой… Господи, я даже не знаю, как это назвать!

– Я же ничего не видел. Ведь в спальне было темно.

– Но ты касался меня.

– И мне это очень понравилось. – Он слегка тряхнул ее за плечи. – Так что нет причин бояться и стыдиться меня. Дженна, ты должна гордиться собой. Мне было невероятно хорошо с тобой.

Ей хотелось верить, что он говорит искренне, не для того, чтобы ее ободрить. Он был на это способен. Она видела, как он поддерживал Кэролайн, когда вскоре после свадьбы ей показалось, что ее брак неудачен. И хотя сам он не собирался жениться, он призывал ее к терпению, пониманию и компромиссам. Кэролайн последовала его совету, они с мужем пережили сложный момент, и их брак сохранился.

Да, Спенсер умел убеждать. Дженне хотелось верить каждому его слову, но она сдерживала себя. Женщине легко привыкнуть к комплиментам, а ведь Спенсер скоро уедет.

– Спенсер, я тебе искренне благодарна за все, что ты делаешь. Надеюсь, ты это понимаешь. Мой ребенок должен стать поистине необыкновенным, и я всегда буду благодарна тебе.

– Лучше бы ты отблагодарила меня тем, что будешь вести себя со мной спокойно и естественно. И если не будешь принаряжаться ради меня. Это вовсе не обязательно.

– Но я не наряжалась.

Он окинул ее взглядом:

– Правда? А шелковая рубашка? Завитые волосы? Косметика? И это в воскресное утро!

Она виновато молчала.

– Я знаю, Дженна, какую цель ты преследуешь. Ты хочешь придать нашей встрече деловой характер, но данный случай не имеет никакого отношения к бизнесу. Наш случай совершенно ни на что не похож! Да, это определенная договоренность, но она не обязательно должна иметь деловой и прозаический характер. Невозможно относиться к ней совершенно беспристрастно, здесь задействованы чувства и эмоции. – Он еще раз осторожно встряхнул ее. – И я не хочу, чтобы ты их заглушала, слышишь?

– Разумеется, слышу, – тихо сказала она.

– Но ты обещаешь прислушаться к моим словам?

– Постараюсь.

Он еще раз внимательно посмотрел на нее, затем убрал руки.

– Ладно, это уже обнадеживает.

Она обрадовалась, что он так легко ее отпустил, и снова спросила:

– Так что тебе сделать на завтрак?

Не раздумывая он ответил:

– Омлет со всеми этими штучками и рогалик, а блинчиков не надо. И я помогу тебе приготовить омлет. Я давно уже сам готовлю себе еду.

Ее это не удивило, ведь Спенсер был таким независимым.

– Но ты мой гость, к тому же оказавший мне неоценимую услугу. Вчера ты не дал мне заплатить за обед, так что теперь я сама приготовлю тебе завтрак. Иначе ты так и не узнаешь, сумею ли я вкусно кормить твоего ребенка.

Он сдался:

– Хорошо, твоя взяла. А я пока приму душ. После завтрака мне нужно сесть за работу.

* * *

Дженну поразило упорство, с которым Спенсер работал над книгой в ее кабинете. Она думала, что он будет отвлекаться, приходить взглянуть, чем она занимается, задумчиво расхаживать по комнате. А он просидел за столом все утро.

Сначала она уселась в своем дворе с утренней газетой, рассчитывая, что он в любую минуту выйдет к ней. Она аккуратно одернула блузку, развернула газету на политической статье и изящно скрестила ноги. Но прошел час или два, он так и не появился, и она занялась своими обычными воскресными делами. Сменила постельное белье, отправив грязное в стиральную машину. Выбрала в стенном шкафу одежду, которую нужно было сдать в чистку. Разобрала личную корреспонденцию. Позвонила директору по маркетингу и обсудила с ним ближайшую рекламную программу.

Она думала, что Спенсер выйдет к ланчу. И когда он не появился, отнесла ему поднос с большим сэндвичем с индейкой и бутылкой содовой воды. Он быстро с ними расправился, отказался от новой порции, заглянул в туалет и снова вернулся к работе.

Только в восемь вечера он сделал перерыв на обед, но предпочел съесть в кухне пиццу. Дженна была разочарована. Ей хотелось приготовить ему что-нибудь вкусное, но он отказался, объяснив, что слишком занят, чтобы оценить ее усилия, и что пицца будет в самый раз. Тогда она заказала пиццу по телефону и, пока Спенсер расправлялся с ней, расспрашивала его о книге, посвященной путешествию по джунглям Амазонки в поисках индейского племени. Было известно, что это племя использовало какие-то растения для лечения некоторых видов рака. Эффективность этих растений еще предстояло проверить, и Спенсер в основном описывал образ жизни индейцев.

– Когда можно будет прочитать ее? – спросила заинтригованная его рассказом Дженна.

– Весной будущего года, когда она будет опубликована.

– Но не раньше?

Он покачал головой:

– Ее никто, кроме редактора, не читает до выхода в свет. Только вряд ли она ему понравится. – Он встал и отнес свою тарелку в мойку. – Представляю его возмущение. Он ожидал захватывающую историю о поисках сокровищ, а я приготовил ему книгу по антропологии. Он, конечно, скажет, что ему не нравится, как она написана, но это будет только предлог.

– А почему он против антропологического сочинения?

– Потому что это не поиски сокровищ.

– Но ведь это страшно интересно!

– Разумеется, но придется убеждать его в этом. – Он добавил к грязной посуде ее тарелку и направился к двери. – Ладно, пойду работать.

– Ты еще не писал на эту тему! – крикнула ему вслед Дженна.

– Да, видно, время пришло, – откликнулся он и скрылся.

Ей хотелось еще о многом расспросить его, но он не появлялся. Поэтому она несколько раз приносила ему кофе, потом испекла для него пирожное с орешками. Около одиннадцати она поняла, что больше ничем не может ему помочь, и решила ложиться спать. Подойдя к кабинету, она сказала:

– Я хочу лечь. Сделать тебе еще кофе?

Он откинулся на спинку стула и поднял на нее утомленный взгляд:

– Нет, спасибо. У меня еще достаточно кофе, чтобы я не заснул. Во сколько тебе завтра идти на работу?

– В семь пятнадцать. В восемь у меня переговоры. А ты собираешься весь день работать?

Он кинул безнадежный взгляд на кипы бумаг и кивнул:

– А когда ты вернешься?

У нее тревожно стукнуло сердце. Завтра снова наступит их ночь.

– В половине шестого. Хочешь обедать дома или куда-нибудь поехать?

– Лучше куда-нибудь съездить. К этому моменту я совсем окостенею за столом. Но мне не хотелось бы столкнуться с родителями или Кэролайн… Кстати, Кэролайн знает, что я здесь?

– Я ей не говорила. Подумала, что ты сам скажешь, если захочешь.

– Я не стал ей говорить, тебе было бы еще более неловко. Она спрашивала, что я решил?

– Да, но я сказала, что мы еще обсуждаем этот вопрос.

– А когда ты забеременеешь, то все ей скажешь, да?

– Не знаю… Наверное, нет. Это было бы легче во всех отношениях, – тихо сказала Дженна и поспешила добавить, пока он не отреагировал: – Так где ты хотел бы пообедать?

– В любом месте, где мы не наткнемся на знакомого, который заговорит нас. И мне не хотелось бы специально одеваться. Можешь что-нибудь предложить?

– Я подумаю, – пообещала она. – Спокойной ночи! – Она вышла из кабинета.

– Дженна! – Она оглянулась и увидела, что глаза его оживились и смотрели на нее более прямо, тепло и проницательно. В них было многозначительное выражение, что он и подтвердил словами:

– Я сгораю от нетерпения.

Сохраняя внешнее спокойствие, она кивнула ему и ушла, но все время размышляла о его словах. Она думала о них и потом, лежа в постели, забыв о раскрытой книге. С этими мыслями она заснула и проснулась утром. Когда показания термометра подтвердили начало овуляции, его слова приобрели более практический смысл. Но, отправляясь на работу, она заставила себя забыть обо всем.

Все утро она была погружена в дела и только в двенадцать, во время перерыва на ланч, задумалась, как там поживает Спенсер. Телефонный аппарат манил ее, но она устояла. У них деловые отношения, а она никогда не интересуется, как проводят время ланча ее деловые партнеры.

Поэтому она не позвонила Спенсеру, а вернулась к работе. Некоторое время ей удавалось внимательно изучать данные о последних продажах. Но вскоре Дженна стала то и дело отвлекаться, думая о том, что ночью Спенсер снова придет к ней, и о том, как пройдет эта ночь. Возбуждение и тревога нарастали в ней, наконец, она не выдержала и, покинув офис на час раньше обычного, целый час ездила на машине, чтобы успокоиться.

Поискав Спенсера в доме, она нашла его во внутреннем дворике растянувшимся на шезлонге лицом вниз и крепко спящим. Она не решилась разбудить его и позвонила в ресторан – тихое заведение в Провиденсе, где их не могли узнать, и отказалась от столика. Потом переоделась и, оставив в кухне записку на случай, если он проснется, отправилась на ближайший рынок за свежими креветками.

Вернувшись, она увидела, что Спенсер все еще спит, и очень обрадовалась, что он может вволю отдохнуть после тяжелой и утомительной работы. К тому же ее порадовало то, что она успеет приготовить обед, а это подтвердит наличие у нее материнского инстинкта. Конечно, Спенсер не ребенок, но ей приятно было кормить его. Она считала, что это будет для нее хорошей практикой.

С помощью трех кулинарных книг она сделала карри с креветками, рис с шафраном и салат из огурцов. Поскольку Спенсер продолжал спать, она открыла четвертую книжку и сделала по рецепту холодный суп из клубники, а убедившись, что время еще есть, испекла на десерт яблочное печенье. Когда она закончила стряпню, солнце уже село, и она забеспокоилась, не случилось ли чего со Спенсером. Она вышла в темный дворик и нагнулась над ним. Сейчас он напоминал ей беззащитного ребенка.

Она осторожно откинула с его лба волосы и положила руку ему на спину, чувствуя сквозь майку тепло его тела.

– Спенсер… Спенсер, – тихонько позвала она.

Он глубоко вздохнул и собирался снова заснуть, но она тихонько толкнула его:

– Спенсер!

– М-м-м?

Она ждала, встанет ли он. Если ему захочется и дальше спать, она не станет ему мешать. Обед может подождать.

Она уже хотела уйти, когда он снова глубоко вздохнул, крепко сжал веки и с трудом распахнул их. Его сонный взгляд упал ей на плечо и оставался там, пока он не осознал, где находится. Тогда он медленно перевел его на ее лицо.

Казалось, он изумился. Она не выдержала и улыбнулась:

– Я уже подумала, что ты заразился в джунглях сонной болезнью.

–

Барбара Делински 1

Больше, чем любовь 1

Глава 1 1

Глава 2 7

Глава 3 14

Глава 4 20

Глава 5 26

Глава 6 33

Глава 7 43

Глава 8 48

Глава 9 56

Глава 10 65

Глава 11 71

Глава 12 79

– Значит, с поправками закончено?

– Почти. – Он зевнул и устроился на подушке так, чтобы лучше видеть, потом подложил под голову руку. – А сколько сейчас времени?

– Около девяти.

– Нужно было разбудить меня раньше.

– Но ты так устал.

– Мы собирались поехать в ресторан.

– Ничего страшного. Поедим дома. Я приготовила…

– Это после целого дня работы?

– Я практиковалась. Мне ведь придется готовить для ребенка независимо от того, устала я или нет. К тому же это приятное отвлечение от моей работы. Результаты оценивать тебе, надеюсь, у меня получилось.

– Ну, омлет у тебя получился замечательно. Ты потрясающий повар.

– Все равно я еще новичок в этом деле. Мне не часто приходится готовить.

– А в юности ты разве не готовила?

– У нас всегда был повар.

– А почему ты теперь его не держишь?

– Потому что это слишком претенциозно, дорого, да и не нужно. Я ведь мало ем.

– Понятно.

Несмотря на темноту, она заметила, как его взгляд переместился на ее плечи, затем на грудь.

– Не такая уж я худая. Если бы я не следила за тем, что ем, я бы располнела.

– А разве в юности ты не была…

– Ты хочешь спросить, жирной?

– Нет.

– Толстой?

– Нет, полной.

– Пожалуй, была полноватой. Уж очень хорошая у нас была повариха!

– Все время пекла печенье, да?

Она вспомнила печенье, которое она принесла ему прошлым вечером. Когда она уезжала на работу, оставалось еще несколько штук, но вечером их уже не было. Да, Спенсеру не приходилось следить за своим весом. Он был стройным, но мощного сложения, как и подобает мужчине.

– Да, но какое! Ее печенье было нежным и воздушным, буквально таяло во рту! – со вздохом призналась Дженна. – И еще она готовила много всякой всячины, от которой поправляешься. Я стала худеть только в колледже, когда стала приверженцем здорового питания. Я жила тогда отдельно от родителей, так что это было легко. Вкусы у меня были простые, и я готовила самые простые блюда. Не очень-то интересно готовить для себя одной. Другое дело – для двоих. – Сообразив, что он может превратно истолковать ее слова, она поспешно добавила: – Помоги, Господи, моему ребенку, если ему не понравится изысканная кухня.

Спенсер продолжал лежать и смотреть на нее. Вечерний сумрак скрадывал энергию его глаз, и ей было удивительно спокойно.

– Ребенок полюбит все, что ты ему приготовишь.

– Надеюсь.

– Ты будешь ему хорошей матерью.

– Надеюсь, – с улыбкой повторила она.

Она все еще улыбалась, когда он поднял руку и вытянул из ее волос шпильку.

– Мне нравится, когда твои волосы спадают на спину, – пояснил он, вынимая вторую шпильку.

У нее часто забилось сердце. Она хотела попросить его прекратить, но слова не шли у нее с языка. Хотела встать и вернуться в кухню, но ноги ее не слушались. Одну за другой он выдернул все шпильки, и волосы упали ей на плечи. Он стал играть с волнистыми прядями, накручивая их на пальцы, осторожно массировал ей голову, а Дженна испытывала невероятное блаженство.

– Может, мне сходить проверить креветки?

– Не надо, я хочу тебя, а не креветок.

– Меня? Сейчас?

– Иди ко мне.

Она качнулась, потеряв равновесие, и он резко потянул ее к себе. Она не успела опомниться, как оказалась почти под ним.

– Спенсер…

Он прижался к ее губам.

– Ш-ш-ш. – Рука его скользнула к вырезу ее блузки. – Ты такая соблазнительная.

– Я и не думала соблазнять тебя… – Она резко втянула в себя воздух, когда он накрыл ее грудь ладонью. – Спенсер…

– Все хорошо, милая, все хорошо. – Он массировал ее грудь поверх ткани блузки, потом начал ласкать сосок, отчего она тихо застонала. – Тебе приятно, правда?

Ей было невероятно приятно!

– Мы не можем…

– Что?

Пока она отчаянно придумывала, что сказать, он принялся ласкать другую ее грудь. Она с трудом вымолвила:

– Мы не можем делать это здесь.

– Почему? Никто нас не видит, мы здесь одни.

– Но в патио? – воскликнула она умоляюще, потому что его рука двигалась все ниже, повергая ее тело в огонь. – Это тебе не спальня.

Его рука скользнула под юбку.

– Я никогда не занимаюсь любовью в одном и том же месте. Разве я тебе не говорил?

– Нет. – Она едва не задохнулась, когда он коснулся развилки между ее бедрами. – Спенсер!

Он усмехнулся, блеснув в темноте белыми зубами:

– О да! Ты хочешь меня!

– Я хочу ребенка.

– Но сейчас ты хочешь меня. – Он убрал руку и занялся своими шортами. – Твое тело говорит об этом, так что отрицать бесполезно.

– Я даже не думала…

– Лучшие вещи в мире совершаются случайно. – Освободившись от шортов, он стал стягивать с нее брюки. – Приподнимись-ка.

Она послушалась.

– Мне неловко… здесь…

– Ничего, потом будешь довольна. – Он отбросил ее брюки в сторону и устроился у нее между ногами. – Когда у тебя появится ребенок, ты будешь со смехом вспоминать этот вечер.

– Не со смехом, а со стыдом… Спенсер!

– Вот мы идем… все глубже, глубже. – Он издал гортанный стон. – Боже, как хорошо!

– Лгунишка!

– Обхвати меня ногами, милая. Вот так. О, так лучше?

– В патио!

– Не знаю, смогу ли я делать это осторожно. Скажи, если тебе станет больно, хорошо, милая?

Дженна не слышала его, ощущая огромное наслаждение. Она крепко сжимала его бедрами, затем обхватила руками, когда почувствовала, что вся горит.

– Ты со мной? – глухо спросил он, ритмично двигая бедрами.

– Мне не следует…

– Но ты это делаешь… Боже, что это было?

– Что?

– Ты что-то сделала внутри.

– Вот так? – Она снова стиснула его мускулами.

Он издал мучительный стон и двинулся выше, отчего уже застонала она. Никогда еще ни один мужчина не доставлял ей такого наслаждения. Она чувствовала только его твердый и мощный член внутри себя и запах, который принадлежал ему, а может, им обоим. Поддаваясь его ритму, она стала двигаться с ним в унисон.

Зарывшись лицом ей в плечо, он ускорил темп. Она подняла ноги к его поясу. Она забыла обо всем на свете, когда Спенсер достиг кульминационной точки.

Ликуя от его торжествующего крика, она крепко стиснула его. Лишь к концу его оргазма она сообразила, что не выполнены ее собственные ожидания. Тогда, словно читая ее мысли, он просунул свою руку к месту, где соединялись их тела.

Она издала слабый протестующий звук.

– Ты ничего не потеряешь, – прошептал он. Найдя нужное место, он начал массировать набухшую плоть. – Я останусь внутри, чтобы ничего не вытекло.

– Нет…

Но реальность снова стала отодвигаться. Она схватила его за рубашку, желая оттолкнуть. Но его ласка вызвала изнеможение от острого желания. Внутри ее разгорался огонь, распространяясь по всему телу подобно горячему туману, застилающему все мысли о возражении. Груди ее набухли. Она тесно прижалась к Спенсеру, не слыша собственного томного стона, а затем с приглушенным вскриком взорвалась от наслаждения.

Дженна не знала, когда после этого Спенсер оторвался от нее. Дыхание ее уже выровнялось, влажная кожа обсохла. Она не могла бы сказать, дремала она или парила в блаженстве, усиленном ощущением его горячего тела рядом. Но в тот момент, когда он поднялся, она ощутила утрату.

– Лежи и не двигайся, – прошептал он, нашарил ее брюки и помог ей натянуть их. Потом надел свои шорты. И вдруг взял ее на руки.

Она не вымолвила ни слова, находясь в каком– то трансе. Вскоре он бережно опустил ее на стул в кухне.

Спенсер разогрел приготовленный ею обед и подал его. Он уверял, что все было невероятно вкусно, но она слушала его рассеянно, пытаясь совместить полученное наслаждение с мыслью о ребенке.

Она не просила этого наслаждения, не ожидала и не хотела его. Она боялась испытать настолько сильное наслаждение, чтобы потом страдать от его отсутствия. Ведь Спенсер уже сделал свою работу и завтра уедет.

Он сам говорил, что ему осталось еще несколько часов работы над рукописью, а неисправность в самолете уже устранена. Он собирался лететь в Нью-Йорк, оставить рукопись у издателя, а затем лететь дальше, во Флориду.

Ей показалось необходимым предложить подвезти его в аэропорт.

– Дорога займет всего час, – сказала она, увидев, как он нахмурился.

– Я могу взять такси.

– Но ты мог взять такси, когда приехал, однако попросил меня заехать за тобой. Так что я прекрасно отвезу тебя в аэропорт. – Это было самое малое, что она могла для него сделать, учитывая, как много времени он уделил ей.

– Я тогда подумал, что по дороге мы сможем поговорить, – недовольно проворчал он. – А сейчас в этом нет нужды.

Она с болью поняла, что ему не терпится вновь обрести свою свободу. Но боль была ей полезна, так как вбивала между ними необходимый клин. Спенсер помог ей, но теперь его участие закончилось. Оставалось только как можно спокойнее завершить их встречу.

– Все-таки я подвезу тебя, – твердо заявила она.

– Тебе нужно на работу.

– Я не смогу спокойно работать, пока не буду уверена, что ты благополучно поднялся в воздух.

– Тебе так не терпится избавиться от меня?

Она кинула на него возмущенный взгляд, не зная, как ответить на его вопрос. Если оставить в стороне секс, находиться с ним было вовсе не так уж плохо. Оказалось совсем не страшно и не так уж неловко, как она предполагала. Но жизнь продолжается, а значит, она должна снова занять свой кабинет дома, снять с его кровати постельное белье и следить за календарем и своим телом в ожидании первых признаков результатов секса между ней и Спенсером.

Во вторник утром они ехали в «ягуаре» в сторону аэропорта. Дженна вела машину, а Спенсер сидел рядом и о чем-то размышлял, а потом вдруг спросил:

Когда ты об этом узнаешь?

Она не стала уклоняться от ответа. Ребенок оставался для них единственным общим интересом.

– Через тринадцать дней.

– Я думал, что есть тесты, которые раньше скажут о результатах.

– Я им не доверяю. Если тест покажет, что я беременна, а потом окажется, что это не так, я страшно расстроюсь. Предпочитаю подождать. Если у меня будет задержка хотя бы на день, все будет ясно. Тогда я сделаю тест, чтобы подтвердить этот факт.

Он молчал, глядя вперед. Когда до аэропорта осталось минут пять езды, он сказал:

– Через две недели я позвоню тебе, чтобы узнать.

– Но меня здесь не будет, я уеду в Гонконг.

Он быстро повернулся к ней.

– В Гонконг? – Его сине-серые глаза оживились, но неизвестно, от зависти, любопытства или раздражения. – А зачем тебе лететь в Гонконг?

– Мне нужно посетить фабрики, изготавливающие некоторые наши товары.

– Одна?

– Нет, со мной едут несколько моих сотрудников. Мы предпочитаем собственными глазами раз или два в год проверить качество производства.

– Сейчас тебе не следует ехать.

Когда она читала сегодняшнюю газету, там, кажется, не говорилось о каких-либо тревожных событиях в Гонконге.

– Почему?

Его глаза сверкнули – на этот раз явно недовольно.

– А вдруг ты беременна.

– В таком случае процессы в моем теле будут настолько микроскопическими, что поездка в Гон _конг никак на нем не отразится. Можешь мне поверить, я не сделаю ничего, что могло бы повредить моему ребенку.

– Я много раз летал в этот регион. Перелет долгий и утомительный. Ты не считаешь это опасным?

– Нет, не считаю. И мой доктор придерживается того же мнения. Когда я узнала о твоем согласии помочь мне, я спросила его об этом. Он сказал, что если яйцеклетка будет готова оплодотвориться, это произойдет до моего отъезда, и, если это случится и все будет в порядке, поездка не принесет никакого вреда.

– А если что-то будет не в порядке? Что, если у тебя по пути в Гонконг случится выкидыш?

– На этой стадии выкидыш равносилен менструации. Я даже не узнаю, что была беременна.

– А если все-таки ты беременна и тебя начнет тошнить по утрам?

– Не начнет. Утренняя тошнота начинается примерно на пятой или шестой неделе. Так что это лучшее время для поездки. Если я останусь здесь, я буду считать каждый день, а там меня отвлекут дела. Время пройдет быстрее. – Она взглянула на него и увидела, что лицо его выражает сомнение. – Правда, Спенсер. Я ведь еду не для развлечения. Во время полета я смогу как следует выспаться.

– Ты будешь спать во время перелета?!

Она следила за поворотом к аэропорту.

– Я всегда сплю в самолете. Только так и переношу перелет. Вообще-то после смерти родителей я летала так часто, что уже почти не боюсь. Данные статистики говорят в мою пользу. А мама и папа потерпели крушение в маленьком частном самолете, тогда как я летаю только на самых больших.

– Воображаю, как тебе понравился бы мой самолет, – усмехнулся Спенсер и снова уставился на дорогу.

Дженна ни за что не села бы к нему в самолет. Она способна была понять удобства и удовольствие полета на собственном самолете, когда человек сам управляет машиной и ощущает, как она ему подчиняется. Но она чувствовала себя в относительной безопасности только в большом самолете, когда вокруг полно пассажиров. Если напрячь воображение, она вполне могла представить себе, что сидит в каком-то наземном транспорте, направляясь из точки А в точку Б.