Текст книги "Великий князь Владимирский (СИ)"

Автор книги: Банный Лист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Не успели перезарядится в следующий раз, как на стенах замахали тряпками, призывая к переговорам. Быстро они созрели, что-то.

– К вам у меня претензий нет. – Обратился я к горожанам, игнорируя князей. – Признаете мою власть, принимаете наместника, выплачиваете положенные налоги и живите, как жили.

– А мы? – Хором спросили братья.

– А с вами все интереснее. Или сдаетесь на полную мою волю, без всяких условий, или героически погибаете в бою. В первом случае у вас есть небольшой шанс остаться в живых.

– Что будет с нашими боярами и дружиной?

– Обычным дружинникам выделю поместья в разных концах княжества, будут служить мне. Бояр повешу.

– Может бояр отправишь к брату Ярославу?

– Можно и так.

Братья пошептались и заявили:

– Мы сдаемся. На полную твою волю.

Через час князья вывели за город свою дружину и освободили от клятв и обязательств перед ними. Тут же их взяли в оборот люди Федора, выясняя, кому можно доверять, а кого послать лесом.

На следующий день, разобрав и погрузив в ладьи осадные орудия, выдвинулись обратно к Ярославлю. Там меня поджидал гонец от Дружины, который уже ушел из-под Костромы к Галичу. С вестником прибыли молодые костромские князья со двумя стариками-боярами. Остальные, как и старшие князья с дружиной, лежали на берегах реки Сить. Куда, кстати, мы и направились. Прибыв на место последнего боя Юрия Всеволодовича и его войска, обнаружили несколько холмиков братских могил и множество костей, растащенных и обгрызенных лесными хищниками. Простояли там три дня. Сначала собрали и захоронили останки всех погибших, затем отец Аристарх отслужил молебен за их души. Напоследок, срубили часовню. Ярославскому наместнику было велено на ее месте построить каменную церковь, как только появится возможность.

От скорбного берега отплыли в Углич. Я заметил, что мы повторяем путь монголов. Сожженный город выглядел даже хуже Ярославля и принял мою волю без возражений. К костромичам добавилось еще два малолетки. Создать из них корпус янычар, что ли?

За Угличем последовали Тверь, Дмитров, Переяславль-Залесский и Юрьев-Польский. К моменту возвращения во Владимир за мной по пятам следовал целый выводок молодых князей и княжон, с несколькими бывшими боярами, слугами, мамками и подружками. Я уделял своим родичам много внимания, рассказывая при любом случае о своих целях, перспективах Руси и персонально каждого из присутствовавших. Мелких больше, чем потерянные владения, интересовали мои сражения и победы. Дети еще, что с них взять. Пока поживут у меня, на воспитании, потом пристрою, смотря по способностям. Во Владимире уже поджидал Дружина Кнутович. А также рязанские послы.

Первого отправил в Москву, с тем же заданием, вторых заверил, что планов на Рязанские земли не имею, хочу жить в мире и согласии. Пока. Этого, правда, не сказал. Захватить Рязанское княжество я и сейчас мог без особого труда. Но оно лежало рядом со Степью, и Батый получил бы известия о моем чудесном «воскрешении» немедленно. Перекрыть всю границу мои люди были не в силах. Так что подожду, пока он не увязнет на западе.

Зимой, по замерзшим рекам отправлю два отряда в Белоозеро и Великий Устюг, завершая таким образом собирание земель под одной рукой. Совершу то, что московские князья моего мира сумеют сделать только спустя два века.

Закончив поход, приступил к формированию новых поместий. Приходилось учитывать опустошение земель, но и так цифры получались гигантские. Если бы у меня, в запасе, было хотя бы 10 лет, то тогда я смог бы вывести в поле 20 000 только латной кавалерии. С пехотой и союзниками все войско могло достигнуть численности 35 тысяч. Фантастическое количество! Пока превзойти его могли только монголы. Но по качеству бойцов и они не дотягивали. Пусть дисциплина в их войске была на уровне, но мотивация, вооружение и выучка моих людей не оставляла противнику шансов на победу. К сожалению, у меня не было 10 лет. Как и нужного количества помещиков. Придется работать с тем, что есть.

Глава 5. Восстановление

Урожай собрали небывалый. Новгородцы ходили вокруг меня кругами и умильно заглядывали в глаза. Но я оставался непреклонен. Мало того, что предстояло подкармливать всю Владимирскую землю, так и беженцы продолжали прибывать, надеясь на чудо и сострадание. В роли чуда пришлось выступать мне. Небывалое нашествие, разорение и подкрадывающийся голод, сделали то, на что в моем будущем потребовались десятилетия, а то и целый век, картофель стал популярен.

Сейчас основным материалом, который я тащил из своего мира было железо. Всем требовались топоры, ножи, косы, наральники, подковы и гвозди. Многие из тех, кто добывал болотную руду, готовил уголь и ковал нужный продукт, погибли. Привозимые новгородцами товары резко возросли в цене, и моим новым подданным стало не по карману закупить даже минимум необходимого, многие бежали в том, в чем оказались на момент нападения. Я вызвал к себе Иоанна Аргосца и нескольких ковалей, во главе с самым первым, обучавшемся у артельного кузнеца зодчих. За прошедшие годы он заматерел, оброс хозяйством, связями и стал непререкаемым авторитетом в среде своих коллег. Не по мастерству, само собой, а по богатству и возможностям.

– Садитесь, – махнул на лавки у стены. – Скажите-ка мне, люди добрые, сколько сейчас кузнецов в окрестностях Белой горы?

– Три в слободе, – ответил тут же Алексей, тот самый, первый мой кузнец. – Я, Горбатый Иван и Кирилл из Дебрей. Суббота, на погосте Новый Листвен. Еще один, недавно, прибежал из Чернигова и трое из Владимира. Белослав, Иван Толстый, Петр с Нерли и Любим. Но у тех нет ни кузни, ни людей.

– А сколько добытчиков руды и углежогов?

– Артель Андрея Рыжего из 25 человек копает и сушит руду. Углежоги из Дебрей готовят уголь. Есть еще несколько небольших артелей, но у них выход небольшой.

– И как, хватает железа и угля?

– С железом не очень, – сокрушился кузнец. – Из той руды, что артель Андрея приносит, получаются одни слезы. Да и металл плох. Покупаем у новгородцев, немецкое и шведское. Это хорошее, но дорого. Лучше всего то, что ты выделяешь, князь. Однако мало его и пускаем только на топоры, пилы и другой инструмент. А с углем все хорошо, дело не хитрое, можно и увеличить добычу.

– Кто у нас по оружию работает?

– Раньше я, – признался Алексей. – Но как Белослав появился, то все заказы ему передал. Он оружейник от Бога, мне такого мастерства не постичь. Пока в моей кузне работает, но скоро свою поставит.

Ишь, какой сознательный! За такое стоит наградить.

– Значит так, кузнецы. Железа нам нужно много и хорошего. Слышали о цехах у франков?

Мастера одновременно кивнули.

– Решил я создать и у нас подобное. Не совсем, как у них, но похоже. Вот, читайте, – протянул им стопку листов. – Это свод правил и привилегий для кузнечного братства. А так же требования по качеству выпускаемого товара.

Собравшиеся разобрали бумаги и стали вчитываться. Я отозвал Аргосца в сторону.

– Хочу поставить несколько запруд и мельниц при них, – сообщил ему. – Урожаи хорошие у нас, пора и мельницы для зерна строить. Конечный продукт дороже, но купцы его охотно берут. Однако, не это главное. Надо кузнечные мельницы создавать. Чтобы вода работала вместо молотобойца. С нашими рудами это самый эффективный способ выбивки шлака из криц. Сможешь?

– Ерунда! – категорично заявил зодчий. – Для этого я не нужен. Подмастерьев отправлю.

– Иоанн, дело серьезное. Требуется сделать качественно, – приструнил его.

– Я же говорю, ерунда. Построим тебе мельницы, сколько скажешь. Качество не пострадает.

– Ну-ну.

Вернулся к кузнецам.

– И как? Что думаете? Все ли устраивает?

Те переглянулись и дружно закивали. Еще бы! Раньше их и так уважали, а теперь и вовсе войдут в городскую элиту.

– Это только для нас, или всем ремесленникам? – поинтересовался один из кузнецов.

– Для всех. Разница только в требованиях к изделиям. Теперь следующее.

Я рассказал о планах с кузнечными мельницами.

– Придется переезжать, – задумчиво протянул Алексей.

– Не обязательно. На мельницах можно только выбивать шлак из криц, тянуть проволоку и выполнять другие предварительные, тяжёлые работы. Вы у себя в кузнях будете ковать уже конечный продукт. Хотя там вы бы избавились от необходимости содержать молотобойцев. Но это ваше дело, переезжать, или нет. В окрестностях Белой горы нет подходящего места, ставить мельницы буду на Тазе и Таре. Кто где работает – решать вам. Своей волей ставлю старшим над вами Алексея, а как всё организуете, то каждые 4 года сами себе главу, казначея и секретаря выбирать начнете.

Отпустив кузнецов, стал вызывать, по очереди, и остальных ремесленников. Бондарей, гончаров, ткачей, ювелиров и прочих. Всем дал устав, выделил места под кварталы, с наказом содержать свой район в чистоте и охранять порядок, помогая городской страже. Иоанну предложил спроектировать кирпичное здание совета цехов, где те смогут собираться, хранить казну и архивы, а также пьянствовать. Строительство всего задуманного наметили на следующую весну, после того, как зимой заготовят нужное количество леса.

Батый подошел к Киеву в конце сентября. Осада длилась всего 8 дней. Утром 6 октября, пробив бреши, монголы ринулись на штурм и к вечеру полностью его захватили. Начался грабеж и резня. В этом варианте истории Даниил Галицкий не успел сместить Ростислава Мстиславовича Смоленского и тот лично руководил обороной. Наличие в городе смоленского городового полка, затребованного и полученного князем и его личной дружины сильно повлияло на исход сражения. Потери кочевников, по словам редких выживших очевидцев, были ужасающими. Говорят, у баррикад труппы людей и лошадей возвышались огромными горами. Итог был прежним, но орду потрепали сильно. Два дня длился грабеж, а затем обессиленные захватчики вернулись в степь.

В ноябре Федор Жданович доложил, что провокация прошла успешно. Несколько отрядов поджидали в разных точках послов хана и одному повезло. Перебили всех, кроме «случайно» выжившего переводчика. Легко раненный, но изгваздавшийся в крови спутников, он притворился мертвым и успел подслушать у беспечных «венгров» много интересной информации. Когда нападавших спугнул «также случайно» проезжавшие дружинники якобы Туровского князя, то при обыске нескольких погибших разбойников, отыскалась грамотка от короля Беллы к Конраду Мазовецкому. Сочиняли ее долго, боясь переборщить, но в итоге получилось замечательно. На месте Батыя, прочитав такое, я немедленно помчался бы на разборки. Дружинники охотно продали грамотку переводчику и сопроводили его до границ за увесистый кошель золотых дирхемов.

Вскоре пришло письмо от послов-заложников, сообщавших о состоянии дел в ставке хана. Среди множества полезнейших сведений, было одно, подтвердившее, что затея удалась. Боярин Ингварь написал о великом гневе Батыя, угрозах вырезать и сжечь все города и деревни в Польше и Венгрии. Несчастного венгерского посла, прибывшего через три дня, выслушали и тут же сломали позвоночник, бросив умирать в выгребную яму.

Встречал Рождество в одиночестве, с бокалом Порто. Пора подвести итоги за 12 лет трудов в Средневековье.

Первое. Удалось создать и отлично обучить армию. Сильнейшую на Руси в данное время. Три терции по 3 000 человек и 1 000 в запасе. Кавалерия насчитывает уже 693 помещика и 1436 их слуг, мало уступающих в качестве снаряжения и в опыте. Всего 2129 всадников, преданных лично мне. Конный отряд жандармов, не имеющий пока местного названия. Иногда обзывают дружиной, в другой раз латниками, а то и просто витязями. Надо бы придумать им имя. Их пока 120, вместе со слугами. Рассчитываю же довести до 400. Тренирует их Казимир с утра до ночи, но успехи не впечатляют. Бачман. Под его рукой 900 половцев. Еще 300 у эмира. Эти – просто супер воины. Мне бы их в формирующийся отряд жандармов, но нельзя. Преданы Ильхаму и уйдут с ним. Как и половцы с Бачманом. Однако оба, на данный момент, состоят в моем войске, очень его усиливая. Плюс замковые и боярские витязи и кмети. Итого кавалерии 3500 бойцов. И это круто. Дальше. Отлито, испытано и отдано в руки обученным канонирам 17 орудий. Каждое таскает четверка лошадей, имеется воз с порохом, каменными ядрами, такой же картечью и бочкой уксуса. С последним пришлось повозится, тот что использовали предки не годился, да и дорог, а таскать из будущего – задолбаешься. К началу похода на степь, литейщики пообещали изготовить еще 8 штук. Пять фальконетов, отлитых сверх плана, установлю на стенах замка. При строительстве были предусмотрены площадки для камнеметов, теперь там размещу артиллерию. Они бьют дальше, не дадут врагам подтащить к стенам осадные машины.

Вся эта толпа народа, оторванная от земли и ремесла, пожирала серебро, продукты, ткани и прочее, с пугающей скоростью. Если не ограблю степных грабителей, придется объявить себя банкротом. В конечном итоге возьму с собой в поход 12 000 человек, остальные будут сторожить мои земли. Надеюсь привлечь еще Ярослава Всеволодовича, а также рязанских и смоленских князей. Правда, если первый явится с большой вероятностью, или пришлет хотя бы часть войска, то на последних надежды мало. Рязанцев почти всех перебили, да и смоляне потеряли многих в Киеве. Дай Бог, чтобы под рукой 15 000 набралось. У монголов будет не менее, чем трехкратное преимущество, но это не точно.

Второе. Построил мощный замок, вокруг которого образовался уже приличный город. Точного количества жителей не знаю, каждый день прибывает народ, но где-то около 3-х тысяч точно есть. Это база. Даже если потерплю поражение и не смогу удержать все приобретенные владения, здесь сумею отсидеться и начать все сначала. Хотя, в этом случае, аппетиты придется умерить и темп сбавить. Не выдержит ни земля, ни казна.

Третье. Стал Великим князем Владимирским. Титул громкий, но за ним одни проблемы. С разоренных княжеств взять нечего, наоборот, сам вкладываюсь в них, причем очень солидно. Приносить доход начнут не скоро, а такой, какой был при дяде Юрии и вовсе через десятки лет. Зашел, недавно, в полупустую сокровищницу и горько вздохнул. Вместе с поступлениями от скудной торговли и налогов, хватит на год, максимум два. Потом придется рассчитывать только на местные ресурсы. М-да, в тот момент я был готов идти грабить Батыя прямо сейчас.

И, наконец, четвертое. Скользкая дорожка прогрессорства. В сельском хозяйстве все хорошо. Благодаря повсеместному переходу на трехполье, увеличению поголовья различного скота, а особенно новым сортам зерновых и овощей, продовольственная проблема не стоит так остро, как это было в истории моего мира. Продуктов хватает и на армию, и на помощь пострадавшим, и самим остается довольно. И это не конец. Как только восстановятся хозяйства, излишков станут собирать столько, что даже новгородцы, в кои то веки, смогут стать толстыми и красивыми. И не только они.

Металлургия. Тут не все гладко. Кузнечных мельниц я, конечно, поставлю, несколько штук. Но не более того, что смогут обеспечить добытчики болотной руды. А ее хоть и много, но выход метала просто смешной. Нет у меня гор, к сожалению. Урал, разве что. Но он далеко и под контролем не самых дружелюбных племен. А Курская магнитная аномалия помахала ручкой. Памятку потомкам оставлю, пусть добывают, когда технологии дорастут, самому же только облизываться остается. Так что промышленный район, типа того, что создал Карл Великий на Рейне, заполучить не получится. На свои нужды и то не хватит.

Из полезных ископаемых в избытке только песок, глина да известняк. Стекло можно варить и не плохое. Но мастеров – единицы, да и те не лучшие, с периферии. Столичные сгинули вместе со своими городами. Продвигать это ремесло буду, но на многое не надеюсь.

Соль я заполучил вместе с Галичем. И ее, вкупе с той, что таскаю через портал, пока хватит резко сократившемуся населению. И все же к этой теме придется вернуться, когда количество народа и излишки продуктов подрастут.

Цеха в Белой Горе создал. Тоже сделаю и в остальных крупных городах. Возможно, даже дам что-то, типа Магдебургского права, для некоторых, на определенных условиях. Сейчас самое время проводить реформы, всем не до этого и сильно возмущаться никто не будет. Заложу основу для будущего, а когда народ оклемается, к тому времени все привыкнут к новшествам. Охлократию, именуемую вечем, искореню, тем более, что во Владимирской земле эта традиция не так сильна, как в Новгороде, Пскове, или даже Киеве. А вот Земской Собор, будет в самый раз. Там и кадры черпать стану, самому всего не свершить. В городах – Совет старейшин, избираемый по имущественному цензу. Этим доверю только городское управление, чтобы не превратились в боярскую шайку, похожую на новгородскую. С правом роспуска в любой момент, по моему желанию. Первым делом поручу Земскому Собору, как он появится, составить свод законов, единый для всей державы. А то сейчас судят каждый во что горазд, опираясь на скудную Русскую правду, местные обычаи и собственные понимание и интересы. Все эти реформы прилично ослабят мою власть, однако выхода нет, как и времени на раскачку. Или так, или каждый кризис может стать последним для нового государства. Содержать такую армию, как сейчас, долго не смогу, не хватит средств, и тот же Ярослав Всеволодович обернется реальной угрозой. И не только он. Если же княжество станет, как монолит, стена, то плевать я хотел на всех Великих князей, крестоносцев и всяких-разных кочевников вместе взятых. Да! Крестьян в крепостничество загонять не стану. Пусть у меня будем меньше помещичье войско, зато свободные смерды и богатые города помогут потомкам проскочить в капитализм, не сильно отставая от Запада.

Большой вопрос с церковью. Иерархи все еще приглядываются ко мне и пока не решили, то ли поддерживать меня во всем, то ли объявить Антихристом. Церковники не сильно пострадали, по сравнению с остальными, во время нашествия и сейчас в их руках были солидное богатство, обширные земли и влияние на массы. Нужно ускорить процесс слияния в экстазе с этой силой, а не то они мне создадут кучу проблем.

И последнее. Университет. Необходим давно, но пока работа идет ни шатко, ни валко. Даже Дружина, назначенный ректором, легкомысленно откладывает все дела, связанные с учебным заведением на потом. Только лекари, да Иоанн Аргосец проявляют проблески энтузиазма.

Записал мысли на бумагу, обсужу с ближниками, может еще что подскажут, или наоборот, отговорят. План-минимум я выполнил, ближайшие два года отведу на возрождение земли, начало реформ в управлении и войне с монголами. Конечная цель – полностью их уничтожить, реставрировав Волжскую Булгарию и половецкую власть в Дешт-и-Кыпчак. В итоге все ослабнут и сильно. У Великого хана и другие фронта имеются, а в наши края уже отправлены имевшиеся резервы и даже, сверх того. После гибели орды пройдет довольно много времени, прежде чем монголы смогут предпринять новые попытки завоевания. Да и то сомнительно. Небольшие же отряды остановят булгары и половцы, на это у них хватит возможностей, даже учитывая огромнейшие потери от нашествия.

Такое неопасное прикрытие с юга даст мне возможность сократить армию, излишнюю для борьбы с остальными соседями и вытягивающую значительные средства из казны. После захвата и раздела добычи ожидал фантастическое пополнение сокровищницы, однако если оставить все как есть и эти небывалые богатства быстренько улетучатся. Так что, разбив Батыя я планировал по-быстрому привести к покорности еще остававшиеся независимыми княжества на левом берегу Днепра и помочь дяде сделать тоже самое на правом. Может у поляков отхватим бесхозные, после похода монголов, куски. Ну а тевтонцев я не трону, как бы Ярослав Всеволодович не уговаривал. И большую часть Литвы тоже. Пусть постоянно грызут его рубежи, отвлекая от желания напасть на меня.

И совершив все это, тут же сокращу войско. Пехоты оставлю терцию, с лучшими из лучших. Остальным хватит заработанного и захваченной добычи, чтобы начать солидное дело. Откроют трактиры и постоялые дворы, например, в указанных мной местах, на льготных условиях. Это создаст предпосылки к развитию дорожной сети, важнейшего ресурса государства. Сейчас все сообщение, и зимой, и летом, происходит по рекам, ограничивая возможности торговли и не только. Или вложатся в какое дело. Даже если разорятся, не страшно. Серебро то все равно включится в оборот и не будет лежать мертвым грузом в мошне.

Раздавать поместья продолжу, пусть и не в таких масштабах. Совершенно не в таких. Ополье будет исключительно моим, а новичкам выделю приграничные наделы, в смоленских, тверских и рязанских землях. Так получу и приличное помещичье войско, на случай большой войны, и надежную пограничную стражу.

Утром осудил все с ближниками.

– Не слишком ли много воли городам дать хочешь? – поинтересовался Дружина. – В наших землях они всегда в полной власти князей находились.

– Не вижу других вариантов, бояре. Получив самоуправление, но не окрестные земли, им не останется другого выхода, как развивать ремесла и торговлю, увеличивая, таким образом, мои доходы от налогов. И станут они моими горячими поклонниками, поддерживая во всем. Иначе, кто будет отстаивать их интересы? Так что, останутся, как и прежде, в полной княжеской власти, но с видимостью некоторой свободы. Нужна морковка перед мордой осла, чтобы он резвее бежал. К тому же, переложим на их плечи приличные расходы на строительство, содержание в порядке стен, стражи и прочее. Это будет отдельным пунктом в договорах с городской верхушкой. Прикиньте, количество серебра, освобождающегося на иные нужды.

– Не получится, как у новгородцев? – спросил боярин Федор.

– Не получится. Там вся земля в руках местных бояр. От князя зависят слабо, оттого горды и своенравны. Сами управлять всем желают и вести собственную политику. У нас не то. Серебра у городских богачей скопится много, да вот ни войско приличное нанять, ни значение в глазах возможных союзников приобрести не сумеют. Что самое ценное сейчас?

– Земля, – дружно ответили собравшиеся.

– Именно. А у них ее то и нет. С обычным торговцем ни один влиятельный государь всерьез договариваться о чем-либо не станет. Даже если и поддержат, в случае бунта, то из желания лишь навредить мне, не сразу и не всеми силами. А любой бунт горожан подавить проще простого, достаточно перекрыть подвоз продуктов.

Бояре и прочие ближники покачали, с сомнением, головами, но возражать не стали. Хотя было видно, что передача какой-либо власти в руки простолюдинов им претит. Не принято сейчас так поступать на Руси, тем более по своей инициативе. Скорее – наоборот.

Остальные планы приняли спокойнее, хотя еще долго обсуждали всякие мелочи, рассматривая их то под одним углом, то под другим. В конце встречи я объявил:

– Федор Жданович. Бери пол терции Федора Горелого, призови 100 помещиков, со слугами, из стародубских земель, прихвати пять пушек и выступай на Белоозеро. Приводи под мою руку. Илья, ты с Горелым и остальной пехотой из его отряда пойдешь на Великий Устюг, с той же целью. Также возьми 100 помещиков и пять пушек. И еще пусть Бачман с тобой сходит. Область там большая и пустынная, народ не пуганный, гоняться как бы не пришлось за местными по всяким медвежьим углам. Оба постарайтесь вести себя не слишком жестко, но и спуску, если что, не давайте. Надеюсь, ничего непреодолимого не встретите. Однако, если поймете, что не справитесь, отступайте. Наведаемся потом с большими силами.

Сам же, взяв отряд жандармов и Ильхама, направился в объезд всей своей огромной территории, вершить суд, награждать, наказывать и вникать в местные проблемы.

В стародубской, муромской и городецкой областях управились быстро. Все же монголы их не навещали и жизнь текла почти как прежде. А вот остальные земли требовали гораздо большего внимания. Они уже начали отходить от пережитого ужаса и, с моей помощью, восстанавливаться. В деревни, погосты и мелкие городки направлял доверенных людей, с небольшими отрядами, делегируя им часть своих полномочий. Крупные же центры, а также важные в стратегическом плане поселения, навещал сам. Сразу же по приезду сообщал городской верхушке часть своих планов, на счёт местного самоуправления. У всех идея встречала самое горячее одобрение, подправленное долей скепсиса. Все же небывалое дело. В каждом случае обговаривали необходимые меры по переходу на новый уклад, мои права и привилегии, их обязанности и свободы. Все, без исключения, встречи заканчивались одним и тем же – я приобретал искренних и верных сторонников своей власти. Эти уже не откроют ворота другим князьям, таких шикарных предложений никто больше им не сделает. Старался нигде не задерживаться, предстояло посетить еще много мест, а в конце долгие переговоры с церковными иерархами.

Во Владимир добрался в конце апреля. Там меня поджидали известия о том, что миссии Федора и Ильи закончились благополучно, что самое главное – без боя. Оба остались на новых территориях, устанавливать мои порядки. Так же получил грамотку от дяди, с предложением встретиться и порешать назревшие вопросы.

Было и письмо из ставки хана. Боярин Ингварь сообщал о непрекращающейся подготовке к вторжению в Галицию, Польшу и Венгрию. Батый сколачивал новые отряды из половцев, черных клобуков и прочих покоренных степных племен, пополняя свои поредевшие тумены. Настроения среди новобранцев гуляли самые безрадостные, но пока монголы шли от победы к победе, никто и не думал роптать. Всем признавшим власть захватчиков князьям выставлялись требования присоединиться к войску, в том числе Стародубскому, Муромскому и Городецкому княжествам, под страхом суровой кары за отказ. Ага, как только, так сразу. Датой общего выступления выбрали 15 октября. Написал в ответ от имени мифических князей, что полки собираются и выступят по готовности, немедля. Дяде предложил съехаться в начале июня, в Твери или Торжке.

С епископом Кириллом и его клиром встретились на следующий день по приезду. После всех положенных приветствий и молебна, обсудили кучу вопросов, касающихся насущных проблем церкви и зависящих от меня. Часа через четыре, отпустив всех, остались вдвоем. Епископу было около сорока лет, высокий и костлявый мужчина, похожий на типичного западенца моего времени. Он поддерживал теплые отношения с Даниилом Галицким, оставаясь верным его сторонником, не смотря на долгие годы, проведенные на Северо-востоке. Требовалось перетянуть епископа на свою сторону, так как авторитет его у церковников и мирян был непоколебим и от его решений зависело очень многое.

– Отче, – начал я. – Каким ты видишь будущее сосуществование церковной и княжеской властей в наше время?

– А что изменилось? – усмехнулся он. – Церковь стоит тысячу лет и никакие мирские бури не в состоянии поколебать ее здание.

– Это ответ монаха в скиту, а не главы церкви. Изменилось все. И я намерен внести еще больше перемен. В свете сложившейся ситуации мои планы необходимы для выживания государства и не просто для выживания, а для укрепления и процветания. Это сложная задача, но я рассчитываю с ней справится. И все же одному тяжело и помощь церкви существенно облегчила бы ношу.

– Ну так поделись со своими планами, – предложил Кирилл.

Я и поделился.

– Предстоящая гибель Западной Руси … опечалила меня. Ты уверен в этом?

– Чем она лучше Владимирской земли, Киева или Чернигова? Не лучше и не сильнее. Да еще козни бояр. В Галиче эти люди вносят столько беспорядка, что князьям не до чего больше дела нет, кроме как тратить свои силы в безуспешных попытках их укротить. Так что да, абсолютно уверен.

– Не кажется ли тебе, Великий князь, что непомерный кусок пытаешься ты откусить?

– Не кажется. В этой части Руси я самый сильный и богатый. Используя свое положение, смогу помочь людям выжить. И даже надеюсь не допустить повторения такой катастрофы. Но пища и защита еще не все. Нужна духовная поддержка и она даже важнее, порой. Если мы будем работать в одной упряжке, то усилия наши принесут больше плодов. Власть князя зависит от многих факторов. Одним из важнейших является союз с церковью. Но и церковь зависит от князя, как тебе самому хорошо известно.

– Все это прекрасные слова. Но твои поступки, особенно в последнее время …

– Ничуть не хуже тех, которые совершали мои предшественники. Я сейчас создаю новое государство, устремленное в будущее. А это всегда много крови и дерьма. Предлагаешь остановиться и стать рабом у монголов?

– Этого бы хотелось избежать.

– Так становись рядом со мной. Я не прошу приязни, похожую на ту, что ты испытываешь к Даниилу. По мне он плохой правитель, скверный полководец и сомнительных достоинств человек. Но то дело твое. Мне нужен соратник, помогающий и поддерживающий меня, не боящийся испачкать белые одежды. Возможно я многого потребую, но и дам много.

– Что ты имеешь ввиду, конкретно?

– Киев – всё! И как город, и как центр силы, и как духовный центр. Намечаются два новых – в моих и дяди Ярослава землях. Именно туда переместится кафедра митрополита. Я хотел бы, чтобы ее установили во Владимире. Или в Белой Горе. Не важно. А ты мог бы ее занять.

– Жажда власти – это для мира.

– Ой ли? Отче, ты образованный человек и прекрасно знаешь историю. Да и сам видел немало.

– Все люди слабы, такова их природа. Но служение Богу подразумевает борьбу с этим грехом.

– Грех, на мой взгляд, это когда ты добиваешься власти ради себя самого, чтобы потешить свое эго, да набить сундуки и брюхо. Если же власть нужна для помощи окружающим, то не вижу ничего зазорного в желании обладать ею. Разве не в этом заключается истинное служение? Может быть больший грех – иметь такую возможность и не воспользоваться? Но я не богослов, так что оставим эти тонкости им. Давай, лучше, перейдем к делам нашим, скорбным, и попробуем договориться.

– Давай, князь, – кивнул, соглашаясь, епископ.

Просидели мы еще три часа, приводя наши точки зрения на предстоящие труды к общему знаменателю. В конце концов это, частично, удалось. Уставшие и не совсем довольные, мы разошлись, чтобы встретиться завтра и продолжить.

Потребовалось еще три дня, чтобы согласовать все вопросы. За это время, проведенное наедине, отношение Кирилла ко мне немного изменилось и стало теплее. Теперь он видел во мне, скорее всего, не жадного князька, оказавшегося, волей случая, на коне в смутное время, а потенциального соратника.

Закончив дела во Владимире, отправился в Белую Гору. По дороге посетил строящиеся в долине реки Теза плотины. Места были выбраны давно, зодчие просчитали, в меру своего разумения, все варианты, так что сложностей не возникало.