Текст книги "Великий князь Владимирский (СИ)"

Автор книги: Банный Лист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Сколько ты им платишь?

Я назвал. Отец с сыном переглянулись, покривились, но видимо выбор был небогатый, так что согласно кивнули.

– Не переживайте. Они стоят того, сами знаете. Кстати доля в добыче у них от 30 до 40 %, в зависимости от выслуги. Думаю, и вы не станете их обделять. Или станете?

– У моей дружины доля гораздо меньше, – пробурчал князь Ярослав.

– Если не хочешь кормить свою армию, будешь кормить чужую, – процитировал им, приписываемое Наполеону изречение.

– Хорошо, согласны.

– Могу предложить другой вариант оплаты. Я сам выдам им положенное, из своей казны, а вы поставите мне на эту сумму товары. Немецкое железо и ткани.

– Годиться! – повеселел Ярослав Всеволодович.

Странная логика. Серебро жалко, а товары высокого предела нет.

– Продолжу. С терцией я отправлю две батареи орудий, всего 10 штук, с полным запасом.

– Может все же выдашь секрет их изготовления? – перебил меня дядя.

Зануда.

– Нет. По кавалерии. Отправлю отряд жандармов, под командованием Ильи Муромца. Он не велик, сейчас в нем 120 человек. Но вы видели их в деле. Александр, прошу беречь этих людей и использовать в самом крайнем случае. Каждый из них на вес золота. Это моя гвардия, от сердца отрываю.

Ярославович согласно наклонил голову.

– Но этого мало. Мои помещики отсутствовали дома больше года и сейчас восстанавливают свои хозяйства, пострадавшие без пригляда. Не все. Некоторым повезло с семьями или с управляющими. Так что разошлю весть, соберу тех, кто не ходил в поход или уже пресытился мирной жизнью и рвется в бой. Не думаю, что таких много, но на сотен пять латников и слуг можно уверенно рассчитывать. Итого под рукой Александра окажется три тысячи лучшей в мире пехоты, 10 орудий и около 850 тяжелой кавалерии. Наверняка и местные захотят присоединиться. С такой армией можно поставить раком и Польшу, и Венгрию, вместе с Римским попом и германским императором, в придачу.

– Сам не хочешь отправиться?

– Дядя, ты что?! Я только женился. Это у тебя большая семья, есть дети и внуки. А я один. Так что нет. Останусь дома и буду стараться, решая эту проблему.

Внимательно слушавшая нас Анна покрылась ярким румянцем.

– Александр, ты, бесспорно, хороший полководец, но у тебя нет опыта в управлении войсками, подобными тем, что я пошлю с тобой. Так что прошу, прислушивайся к советам Ильи и Петра из Вщижа. Избежишь ненужных потерь и добудешь больше славы и добычи.

– Не беспокойся, Ростислав Владимирович. Я все понимаю и воспользуюсь твоим советом.

– Что хочешь за помощь? – поинтересовался князь Ярослав.

– Давай решать с кафедрой митрополита, – предложил Великому князю Новгородскому и Киевскому.

– Что тут решать? Она в Киеве.

– От Киева остались одни головешки. Населения на Юге почти нет. Считаю необходимым перенести кафедру на Север.

– К тебе? – усмехнулся дядя.

– Да. В Белую Гору.

– Почему, тогда, не в Новгород?

– Что хочешь за согласие?

– Секрет изготовления орудий?

– Нет. Могу предложить 100 000 гривен.

Ярослав Всеволодович поперхнулся. Вот не беден, совсем. И понимает значение митрополитской кафедры прекрасно. Но магия цифр, особенно серебряных цифр!

– 200 000. И десять больших хрустальных сервизов, а также 20 больших зеркал и три воза оконных стекол.

Он что, дворец себе в Новгороде строит?

– Согласен. Я отправляю, вскоре, послов к Константинопольскому патриарху. Поставишь подпись под грамотой с просьбой о переносе кафедры. Завтра принесут.

– Хорошо. Когда получу обещанное?

– Как только подпишешь грамоту.

Вечером, лежа у меня на груди, Анна спросила:

– Зачем ты отдаешь столько серебра своему дяде?

– Когда-нибудь, девочка, возможно даже еще при нашей жизни, мы столкнёмся в борьбе за объединение всех русских земель. И борьба эта будет беспощадной. В ней любое оружие к месту. А духовный центр важнее тысяч воинов и телег с гривнами. К тому же, я не могу, пока, воспользоваться этим серебром, так же, как не сможет и дядя.

– Почему.

Пришлось просветить жену в вопросах инфляции.

– А …, – выслушав меня, начала задавать новый вопрос Анна.

Но мне хотелось другого, и она с легкостью согласилась.

Между тем, в другой части замка.

– Отец, почему ты согласился на перенос кафедры?

– Ты же знаешь, нам нужны войска Ростислава на Юге.

– Но можно было договориться и без этого.

– Зачем? – усмехнулся Великий князь. – Мы получили все, что хотели. Даже больше. Заметь, земли, принадлежащие нам, целы, кроме Юга. Но и тот пострадал меньше, чем Владимирская Русь. Пусть Ростислав старается, восстанавливает порушенное, обустраивает города. Мне это на руку. Все равно скоро все отойдет нам. В том числе и кафедра митрополита.

– Собираешься с ним воевать?

– Не сейчас. Рано. Да и помощь от него не помешает. Но он слишком крут. Согнал со столов князей, уничтожил знатнейших людей в своих владениях. Умен Ростислав, но не понимает самого главного: князья и бояре – соль нашей земли. На них все держится. Думаешь я просто так привечаю у себя всех недовольных?

– Ты никогда не делаешь ничего просто так, отец.

– То-то же. Ждем. Племянник допустил крупную ошибку и теперь его не спасут ни войско, ни богатство, ни договор с Дьяволом.

Глава 12. Угра

Собрав и отправив войска, под руководством Александра Ярославовича, в Галич, занялся раздачей поместий. К этому времени подробнейшие карты Рязанского, Черниговского и Переяславского пограничья были составлены людьми Андрея Туровского. В легендах каждой указывалось количество пахотной земли, обработанной и в запустении, сколько жителей в деревнях и прочая необходимая информация, на основании которой проводились формирование поместий.

Первыми получали землю помещики в Рязани. Так как именно с этого направления могла возникнуть гипотетическая угроза из Степи. Отбирал в эти места лучших, они прикрывают вместе с муромскими коллегами дорогу на столицу. Всего выделил 97 наделов. По мере увеличения населения и появления новых деревень, увеличу и количество наделов. В идеале хотелось бы иметь там 300 поместий.

Вторая очередь претендентов получила землю на левобережье Волги, от Твери до реки Молога. Эти будут прикрывать государство от угроз со стороны Новгорода. Места здесь были более населенные, но земля похуже. Всего раздал 117 поместий.

Пограничье Чернигова и Переяславля получили 93 и 79 помещиков, соответственно. Капля в море. Бывшее Смоленское княжество пока осталось не при делах, претенденты закончились.

Всего раздал 386 поместий, что вместе со слугами, могли выставить 1200 всадников. Не много для таких огромных пространств, но это только начало. Лет через десять-пятнадцать, под мои знамена смогут встать от семи до десяти тысяч тяжелой кавалерии. А в конце раздач и вовсе пятнадцать-двадцать тысяч. Главная задача теперь – избежать крупных войн и обеспечить лавинообразный прирост населения.

Защита, вооружение и лошади новых помещиков были тщательно осмотрены. Если их качество заставляло желать лучшего, тут же заменялись на трофейные в счет будущих выплат и добычи. Никто не роптал, люди опытные, прекрасно понимали от чего зависит их жизнь. Многим выдавал небольшой, беспроцентный заём, обустраиваться им предстояло в разоренных землях, где требовалось восстанавливать буквально все.

С юга приходили хорошие вести. Бачман сумел объединить половецкие рода в междуречье Волги и Урала, объявил себя Верховным ханом и отправился на помощь Ильхам-хану. Перед этим он помог освободить Саксин. Город монголы все же взяли два года назад. Но жители сумели уйти в Дельту и вели партизанскую войну. Окруженных половцами и горожанами захватчиков вырезали всех до одного, вместе с теми, кто примкнул к ним.

Поднявшись вдоль реки до Болгара, Бачман объединился с эмиром и начали осаду. Восстание мадьяр и башкир закончилось успешно и их отряды двигались на помощь к Ильхам-хану.

Я отправил к союзникам все имевшиеся у меня камнеметы, захваченные у Батыя, с обслугой, отряд из 300 арбалетчиков и две сотни витязей и кметей, под командованием Семиона Дружиновича. Пусть и не много, но главное показать, что я помню о своих обещаниях и готов прийти на помощь. А людей у них и так хватает, победа на Днепре вернула покоренным булгарам желание освободиться.

Свалив войну на других, сам занимался мирными делами. Так как артели зодчих из Владимира, Чернигова и Киева сгинули, нанял смоленскую, в помощь греку. Хотел и новгородскую, но те отказались, приток гривен дал им работу дома на годы вперед. Иоанну настоятельно рекомендовал обучить пять, а лучше десять помощников всем премудростям своего ремесла. Строить я собирался много. Потыкал при этом его длинным носом в едва поднявшиеся стены Университета. Если бы он был готов, то через несколько лет я получил бы первый выпуск архитекторов, так необходимых сейчас. Понимал, что вины Аргосца в том нет, но нужно же кого-то вздрючить?

– Ты же отправляешь посольство в Константинополь? – спросил Иоанн.

– Да.

– Ну так пусть наймут зодчих там. Сейчас Никейская империя воюет с латинянами, обоим не до строительства.

– Точно! Напиши-ка мне список тех, кто заслуживает доверия. Сможешь?

– Конечно.

Заодно пусть сманят ремесленников, художников, богословов. Короче всех, кого найдут, и кто согласиться на переезд.

20-го мая ко мне заявилась Огул-Гаймыш.

– Я помню своё обещание, – поспешил заверить ее. – Сейчас в степи идет война, но ближе к зиме должна закончится. Тогда и отправлю тебя за Урал.

– Я не хочу уезжать, – заявила ханша.

Вот те раз!

– Объясни.

– На родине я сейчас никто. Владения погибшего мужа, наверняка, растащили его родственники. Нас убьют, как только мы вернемся. Мои сыновья еще слишком малы, чтобы защитить нас.

– Хорошо. Живи у меня. Как дети вырастут, найду им достойное место.

– Я не за этим пришла. Хочу выйти замуж.

– За кого?!

– Заходи! – крикнула женщина в дверь.

Хромающий Казимир, все еще не оправившийся от полученных ранений, выглядел смущенным.

– Охренеть! Когда вы успели спеться?

– По дороге с Днепра Гуся ухаживала за мной. Раны воспалились, я чуть не отдал Богу душу.

– Гуся?! – я ошалело посмотрел на монголку.

Та стояла, смущенно опустив голову и ковыряла ножкой пол.

– Ты же католик. А она язычница.

– И что? Окрестим.

– И где я вам найду католического ксенза?

– Не нужно католического. Оба примем православие. Я уже договорился с отцом Аристархом.

– Хм. А пацаны?

– Станут моими.

– Думаешь, захотят?

– Спрашивал. Они не против.

– Что сказать? Совет да любовь. Готовьтесь, а в сентябре сыграем свадьбу.

В начале июня отправился по Владимирской земле, с инспекцией. Анна хотела поехать со мной, еле уговорил не делать этого. Женщине, которую постоянно тошнит, будет тяжело в ладье.

Перед самым отъездом приплыли купцы из Крыма. Два носатых армянина и еще более носатый грек. Кроме товаров, доставили грамотку от Мстислава Давыдовича, подарки от него и мою долю от продажи монгольских рабов. Князь писал, что уже привёл к покорности все городки и крепости в своих новых владениях. Генуя попробовала было надавить на него, но предупрежденный венецианцами он устроил засаду на дороге от Каламитского залива до Корсуни. Приплывший из Константинополя немногочисленный генуэзский десант вырезали до последнего человека. Больше попыток пощупать князя Мстислава не было. Сейчас он налаживал торговлю с Никейской империей и с Болгарией. Зная, кто сейчас самый богатый в этой части мира, он спрашивал, что мне нужно из товаров. Молодец какой! Написал, конечно, что нужно. Всё! Но в первую очередь, железо, ткани, соль и особенно – люди.

В Ополье провели весь июнь и июль. Осмотрел каждый город, каждую деревню. Что сказать? Жизнь налаживалась. Поток переселенцев, направленный сюда быстро поднял опустевшие пашни, и главная житница Северо-Востока радовала глаза своего владельца.

Затем посетил Белоозеро и Великий Устюг. В первом встретил новгородских купцов и сообщил им, что с этого года запрет на экспорт зерна и прочих продуктов снимается. Самые северные мои владения впечатления не произвели. Захолустье. Но именно отсюда шел основной поток мехов. Порешал немногочисленные местные проблемки и двинулся к Галичу.

Это город был центром по добыче соли. Население земель росло, соли опять стало не хватать. Собрал местные власти и обсудили, как повысить добычу. До этого дня все варницы были в моей личной собственности. Разрешил местным ставить частные, с условием, что треть прибыли они отдают в княжескую казну. Можно, даже желательно, не серебром, а продукцией. За попытку завышать цену, пригрозил утопить владельцев в растворе с их же производства. А когда наказанные мумифицируются, выставить завяленных, как вобла, на центральной площади, для острастки другим мошенникам. Задумались.

От Галича, через Кострому, спустились до Городца, оттуда в Муром и 15 сентября были уже дома. Жена встречала на крыльце держась за круглый живот. Рядом кругами ходили Дружина и Федор, зло поглядывая на окружающих. А вдруг кто толкнет?! Две курицы-наседки, блин.

Обнял Анну, погладил животик и потащил за руку в терем. Соскучился. Не спешно, маленькими шажочками, смолянка стала пробираться в мое сердце, вытесняя оттуда тень своей детской подруги.

Через три дня отгуляли свадьбу Казимира и ханши. Оба теперь православные. Поляк получил крестильное имя Федор, Огул-Гаймыш взяла имя одной из крестных, Анна. Крестными отцами у обоих были Федор и Дружина. Я подарил новобрачным участок земли под усадьбу и 50 новгородских гривен. Казимир получил также новый, богатый доспех для себя и своего коня, а Анна-Гуся шкатулку с драгоценностями.

Свадьбы, кстати, справляли по всей земле. Отличный урожай, серебро, полученное с новгородцев за проданное зерно, мир в государстве, придавали людям уверенность в завтрашнем дне и делали их спокойными за будущее своих детей. Половина от прекраснейшей половины на улицах Белой Горы, ходила вперевалочку, осторожно неся округлившиеся животы. В деревнях же, беременными были чуть ли не все женщины. Не сказать, чтобы в другое время мужики ленились, но столько будущих мамочек я никогда не видал прежде.

Заявились довольные новгородские купцы, во главе с Третьяком Малыгиным и притащили очередную благодарственную икону. Я угостил гостей и расспросил, между делом. Услышанное заставило задуматься. Вызвал Андрея.

– Что сообщают твои агенты из Новгорода?

– Что конкретно тебя интересует, князь?

– Беглые князья и бояре.

– Хм. За ними следят. Пока ничего странного, ругаются и грозятся, как всегда. Заводилами у них твои дядья, Святослав и Иван. Сил на что-то реальное у беглецов нет. Князь Ярослав им благоволит, но помогать в возращении столов не спешит.

– Я тут поговорил с новгородскими купцами. И вот о чем они проболтались. С июня в Новгород, Колывань и Ригу постоянно приходят ладьи с датскими, шведскими и немецкими наемниками.

– Обычное дело. На границе с Литвой не спокойно. Есть возможность, вот князь и набирает войско.

– Купцы сказали, что приток наемников возрастает. В Любеке Третьяк подслушал в трактире, как другой новгородец беседовал с капитаном руты. Все бы ничего, но кроме серебра немцу предлагались за службу наделы земли. Моей земли.

– Третьяк не врет?

– Сообщил наедине, опасается своих. Князь Ярослав Всеволодович взял Новгород, два года назад. У Третьяка разграбили двор, изнасиловали жену и малолетнюю дочь. Девочка умерла через три дня. Жена сошла с ума. Как считаешь, стоит верить ему?

– Не знал.

– Теперь знаешь. Выяви всех недовольных в городе. И не только там. Чую, решил дядя предать меня. Набирает наемников, за мое же серебро, и хихикает, сука! Лучшие войска выпросил. Немедленно пошли своих людей в Галич, пусть предупредят Илью и Петра, чтобы были настороже и не доверяли новгородцам. Как бы нам не опоздать. До ледостава осталось три месяца, в начале декабря будем ждать нападение. Держать без дела толпу наемников целый год никто не будет. И попытайся разузнать, в каких отношениях сейчас с дядей литовские князья, Конрад Польский, Белла Венгерский и Орден.

Потом вызвал Федора Горелого.

– Сколько сейчас людей у тебя в терции?

– Две тысячи сто тридцать семь.

– До полного состава можешь пополнить? Хотя бы за месяц-два.

– Новобранцы сильно снизят боеспособность.

– Собирай отставников. Обещай им двойную оплату за год службы. И двойную долю в добыче.

– Остальные будут недовольны.

– Скажи остальным, что не обижу.

– В таком случае, за месяц доведу терцию до полного состава.

– Отлично! С этого дня прекращаем расслабон. Гоняй бойцов, как перед походом на Батыя. У нас война на носу.

– С кем?! Когда?!

– С кем – узнаешь со временем, а нападение стоит ожидать в конце ноября, начале декабря.

– Великий князь Новгородский и Киевский?

– Ступай.

Сидел и думал, как избежать войны. Но, судя по всему, князь Ярослав уже все решил. Позвал слуг и послал за Дружиной, Федором Ждановичем и Казимиром.

– Что-то мне не спокойно, – сообщила жена, заходя, вперевалку, в горницу.

– Что такое?

– Тревожно на душе, – пожаловалась Анна. – Сердце замирает ни от чего.

– Так бывает у беременных, девочка, – стал успокаивать ее. – Мать ждет ребенка и беспокоится о нем. Все будет хорошо, поверь. Лекарки тебя еще не замучали?

– Замучали, – улыбнулась она. – Это нельзя, так не сиди, туда не ходи, этого не ешь.

– Слушайся их. Девушки не первые роды принимают, знают, о чем говорят.

– Я и слушаюсь, – вздохнула княгиня. – Можно я с тобой посижу?

– Сейчас придут Дружина, Федор и Казимир. Будем обсуждать вопросы, связанные с армией.

– Тогда лучше пойду, прилягу.

– Иди, девочка.

Ближники выслушали мои подозрения.

– Князь Ярослав Всеволодович всегда был самым хитрым из всех братьев, – заметил Дружина. – Так что все, что ты рассказал не вызывают у меня удивления. Этого и следовало ожидать.

Федор согласно покивал.

– Что будем делать? – спросил Казимир.

– Ты как? В седле усидишь?

– Да.

– Хорошо. Значит так. Я дал указание Горелому доводить терцию до штата. Обещал за месяц управиться. Сейчас у меня в наличии 21 фальконет, включая замковые. Шестнадцать возьмем с собой. По кавалерии. Призываем стародубских, муромских и городецких помещиков в конце октября. Учитывая, что 500 ушло с Ильей, кто-то лечится, можно рассчитывать на тысячу латников. Не густо. Теперь подсчитаем силы князя Ярослава. На Днепр он привел почти две тысячи тяжёлой кавалерии. Потери среди его людей были минимальными, так что численность уже восстановилась. С литовскими князьями не понятно. Он сообщал, что воюет с ними, но может и соврал. Если они выступят на его стороне, получим еще до тысячи всадников. Вассальные Полоцк, Минск, Туров и Гродно смогут прислать от 700 до 1200 бойцов. Примем по максимуму. Пока не понятно с Орденом и Польшей. Всего же он может вывести в поле 4 000– 4 500 кавалерии. Плюс не известно сколько у него уже наемников. Но думаю несколько тысяч есть. Они хуже нашей пехоты, но сбрасывать со счетов их не стоит. К тому же он создал терцию, а может и не одну, по подобию моих. Андрей докладывал, что новгородская не сравнится с нашими, однако это один на один. В куче и такие могут наделать делов.

– Может успеем вернуть Илью и Петра?

– У меня есть подозрение, что их могли завести в засаду и ударить в спину. Надеяться на них мы можем, но предположим худшее. Только дочери не говори, старый. Вдруг я ошибаюсь?

– Сам понимаю, – буркнул боярин.

– Можем призвать наших союзников, – предложил Казимир.

– Не можем. У Бачмана и эмира война в самом разгаре. Они давят монголов в гарнизонах крепостей и городов, и чистят он них степь. Сами не могут прийти и отправить некого.

– Значит наши 4 000 против их … пусть 10 000. Бывало и хуже, – подытожил Дружина.

– Бывало, старый. Но до этого мы многое знали про врага, а он про нас – ничего. Теперь же ситуация поменялась. Так что готовимся и ждем информацию от Андрея.

До середины октября я подтягивал свои войска. Лагеря около Стародуба и Мурома отдал прибывающим помещикам. Направил гонца к Бачману. Попросил вернуть арбалетчиков и витязей, обрисовал ситуацию. Первый удар получил 14 октября.

– У меня плохие вести, князь, – сообщил мрачный Андрей и замялся.

– Говори уже! – потребовал я, чувствуя, как сердце пропустило удар.

– В Карпатах уничтожена терция Петра и весь отряд помещиков.

– Стоп! Сейчас позову бояр и Казимира, все и расскажешь

Мы собрались в горнице, и Андрей начал докладывать.

– Мои люди нашли двух выживших, в Галиции. Оба излагали немного по-своему, но это и понятно, они были из разных отрядов. Суть такова. Князь Александр повел их к проходу в сторону Мукача, где собралось войско беглых галичских бояр. Илья с отрядом жандармов двигался впереди, за ними помещики, потом Александр с дружиной, за ним терция, в конце орудия и обоз. Терция шла без доспехов, так как по донесению разведки Ярославовича противник был далеко. Неожиданно на пути появился вагенбург. Тут же со склонов посыпались камни, разделяя отряды между собой. Из-за вагенбурга выехала венгерская кавалерия и галичане. Князь Александр зарубил Петра из Вщижа и набросился на терцию, шедшую в походной колонне. Часть пехоты осталась сдерживать новгородцев, остальные бросились к возам за доспехами. Но нарвались на польскую конницу, ударившую с тыла по обозу, и были порубаны все до одного. Пленных не брали. Наши во главе с Ильей ударила по венграм, но тех было слишком много. Чем все закончилось свидетели уже не видели. Один потерял сознание и очнулся только ночью в горе трупов, а другой, обозный, сумел удрать через заросли на склонах и бежал не останавливаясь.

– Суки! – грохнул по столу кулаком побагровевший Дружина.

– Что-нибудь еще? – спросил у примолкшего разведчика.

– Мои донесли, в Галич вошло объединённое войско поляков и венгров. Князь Александр с ними. Он вернул все конфискованные владения боярам и повел армию в сторону Киева. Скорее всего, они уже там и форсируют Днепр. Судя по тому, что удалось подслушать во вражеском лагере, венгры и поляки помогут занять Переяславль, Чернигов, Новгород-Северский и будут ждать Ярослава Всеволодовича напротив Смоленска. За помощь, венгры получат Галич, поляком вернут зависленскую землю и отдадут Червенские города. Приблизительное количество войск – шесть тысяч.

– Значит пойдут через Угру, потом Оку, а оттуда по Клязьме к Белой Горе, – прикинул, склонившись над картой.

– Да, от Смоленска, по рекам, так удобнее, – согласился Федор.

– Что известно еще?

– По Югу все. По Литве. Никакой битвы при Крейцбурге не было. В сторону Смоленска двигается литовский отряд, численностью в полторы тысячи. К ним в Полоцке присоединился твой свояк Товтивил с дружиной в 300 витязей. Южнее идут туда же объединение дружины из Гродно, Турова и Минска. Численность 700 витязей.

– Дальше.

– На Севере из Новгорода выступил князь Ярослав Всеволодович. С ним 1 700 всадников, новгородская терция, конный отряд наемников в 250 человек и наемная же пехота, численностью в две тысячи, в основном лучники и арбалетчики. Двигаются в сторону Смоленска. Всё.

М-да. Вот это жопа!

– Итак. Когда вся эта шайка объединиться, то против нас окажется 10 500 конных и 5 000 пеших ублюдков. Это в полтора раза больше, чем мы ожидали. К тому же враг получил нашу артиллерию. Сейчас им это не поможет, но секрет мы потеряли. Вскоре все армии Европы станут использовать нечто подобное.

В горнице повисло молчание.

– Значит так! К нам их пускать нельзя. Земля не выдержит повторного разорения. Пойдем под Смоленск. Казимир, вызывай всех помещиков, от Рязани до Мологи. Андрей, пусть твои люди ищут место для боя. Условия следующие …

Вечером я отправился в свое время. Сейчас куплю у продажного прапора несколько самолетов, десяток танков, сотни три пулеметов, тысячу Калашей и ядерную боеголовку. И устрою Армагеддон!

Предательство, которое я ждал (хотя и не так быстро), выбило, все же, из колеи. Оставшихся у меня войск явно мало для отражения нападения совокупных сил Восточной Европы. Против Батыя не объединялись, а против меня захотели и смогли. Суки!

Иван встретил меня у порога в деловом костюме, свежевыбритый и пахнущий дорогим одеколоном.

– Что Вам нужно? – осведомился он холодным голосом.

Я несколько подвис.

– Ха-ха-ха! Купился! – хохотал шутник, стуча ладонью по стене.

– Это что было?

– Скучно мне.

– Ясно. Сейчас развлеку.

Я расстелил на столе чертеж.

– Не-не-не. Это огнестрел. Я на такое не подписывался.

– Блин! Это просто старинный фальконет. Реконструкторы палят во всю на своих сборищах из похожих.

– Реконструкторы палят из выхолощенных реплик, а тут я вижу вполне себе боевое орудие. И к тому же, это не ко мне. У меня нет возможности отливать изделия таких размеров.

– А у кого есть?

Иван задумался.

– Подожди. Сиди тут. Мне нужно позвонить кое-кому.

– На телефон, – протянул он мне бумажку. – Звони и договаривайся о встрече. Учти, я за тебя поручился. Не подведи.

Заказать производство вагона чугунных шаров, диаметром 64 мм и вагона чугунных же шариков, диаметром 10 мм, оказалось проще простого. Это не то, что договариваться и торговаться об отливке фальконетов или об изготовление сотни бочек пороха.

Вернувшись в Белую Гору, утром собрал своих канониров и заявил:

– Сейчас вам приведут обслугу для 20 орудий. Ваша задача, за месяц обучить их сносно стрелять и быстро перезаряжаться. Порох и ядра не жалейте. Задача понятна?

Две недели я занимался только войском. Посетил лагерь в Стародубе, провел смотр тех, кто уже явился. С собой притащил несколько ладей, заполненных доспехами и оружием. Если замечал на ком чуть хуже, чем я привез, тут же менял. Помещиков и их слуг брала оторопь от такой щедрости. Причем я заранее предупредил, что все за мой счет и доплачивать не придется. А когда к лагерю пригнали княжеский табун … У многих и так были хорошие лошадки, но по статям и выучке они не шли ни в какое сравнение с моими. Беляй, когда слуги выводили из конюшен его любимцев, плакал, как ребенок. Рядом подвывали родителю трое сыновей и дочка.

Закончив в Стародубе, тут же отплыл в лагерь под Муромом и произвел похожий обмен там. В сложившейся ситуации любая мелочь могла быть решающей. Сейчас мои помещики были снаряжены лучше любой из элитных частей в этом мире.

30-го октября меня опять поймал Андрей из Турова.

– Только не говори, что враги осадили Смоленск!

– Враги осадили Смоленск. Зато мы нашли нужное место.

– Где?

– Напротив Дорогобужа.

– Пошли, покажешь на карте.

Место подходило идеально под те условия, что я озвучил недавно.

– Что ж. Федор Жданович, отправляйся туда и приготовь нам позиции. Вот смотри, что нужно делать, – я разложил на столе пергамент и стал объяснять боярину, чего хочу от него.

Навестил полигон пушкарей. Обучение продвигалось, новые расчёты, которых гоняли с утра и до вечера, уже не путались, слажено производили чистку ствола и заряжание. Стреляли, правда, так себе. Надеюсь, к моменту выступления будут готовы.

Анна начала что-то подозревать и ревела постоянно, без причины. Утешал, как умел. Вернулись высланные на подмогу Бачману воины, немного усилив мою армию. 5 ноября отправил терцию, артиллерию и обоз в сторону Смоленска. Кавалерии приказал собраться в лагере у Мурома и ждать меня. А я ждал роды у жены. Не хотелось уезжать, так и не узнав, кто родился.

14 ноября родился мальчик. Подержал на руках маленькое, сморщенное существо, отдал лекаркам, поцеловал вымотавшуюся жену, положил ей на кровать подарок.

– Я должен уехать, милая. Не на долго. Крестите без меня, назовите Иваном.

– Война?

Я кивнул.

– Так и знала. Не зря сердце ныло. Возвращайся, любимый.

– Куда же я теперь от тебя денусь, Аннушка?

Вышел из спальни, обнялся с довольным Дружиной и на пристань. Нужно догонять армию, предстояло еще многое сделать.

Пока мы добирались, Смоленск держался. Поляки и немцы пробовали несколько раз взобраться на стены, но вместе с моим маленьким гарнизоном на защиту города вышли все жители и отбились. Ничего хорошего от штурмовавших город иноземцев они не ждали.

Прибыли 8 декабря. Будущее поле боя лежало на волоке между Днепром и Угрой. На протяжение волока было только одно место, где низменность хоть как-то повышалось. Боярин Федор собрал всех, кого нашел в окрестностях, и они насыпали на хребте возвышенности вал, на котором оборудовали площадки для орудий. У подошвы вала поставили частокол, за которым будут прятаться арбалетчики. В месте выемки грунта образовался ров. Перед рвом насыпали широкую полосу чеснока, присыпав его снегом. По обоим сторонам волока стояла стена леса, с густыми, трудно проходимыми кустами перед ней. Получились северные Фермопилы. В двух верстах от вала лес расступался, с одной стороны. Тем располагалась деревня, в которой жили смерды, обслуживающие волок. В лесу, позади деревни я спрячу всю кавалерию, когда противник приблизится. От обоза до этого места проложили просеку, выкорчевали корни, чтобы лошади не поломали себе ноги. Смердов отправил в тыл, в деревню их коллег на Угре. Пусть переждут, а то сожгут, вместе с домами. Ну вот и все, остается ждать.

15-го декабря родственничек предпринял решительный штурм и город пал. Защитников просто задавили массой. Озлобленные большими потерями, захватчики перебили всех жителей, сутки пьянствовали, а затем двинулись к Дорогобуж. Моего гарнизона там не было, и жители сдались Великому князю Новгородскому и Киевскому без боя.

19-го декабря прискакала разведка. Враг шел к нам. Первые разъезды появились у наших позиций утром 20-го. Погарцевав вдалеке, рассмотрев хорошенько что к чему, вражеская разведка умчалась, а через два часа показалось войско противника. От него отделилась несколько всадников и поскакало к нам.

– Арбалетчики, пошлите им несколько болтов!

– Ты не хочешь поговорить с князем Ярославом? – спросил Федор Жданович.

– О чем мне говорить с мертвецом?

Поняв, что им не рады, послы вернулись, а вперед выступила пехота. Ширина волока двести метров, так что наемные стрелки и новгородская терция представляли из себя плотную колонну, растянувшуюся на сто метров. Когда пехота подошла к нам на дистанцию в пять сотен шагов, я скомандовал:

– Орудия, залп!

Что сказать? Чугун, это не камень. А порох из будущего, не «монгольское зелье». Не меньше двух сотен разорванных тел лежали перед ошарашенными врагами. Они остановились, в ужасе глядя на своих товарищей. Пока примчавшиеся всадники привели их в чувства, прошло достаточно времени, чтобы расчеты успели пробанить стволы, забить в них мешочек с порохом и пыж. Когда пехота наконец стронулась с места, канониры начали вкатывать ядра. Противник был в трех сотнях шагов, а пушкари уже засыпали затравку и ждали приказ.

– Орудия, огонь!