Текст книги "Лиловый остров или трое из прошлого (СИ)"

Автор книги: Айрис Канна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

   ***

   Макс оказался веселым и словоохотливым парнем. Всю дорогу он старался веселить Ваську. Рассказывал, как двойки получал, когда учился, как Никодим их наказывал за прогулы. Любили ученики сбежать с какого-нибудь скучного урока и улететь либо в лес, либо в ущелье. Васька почти не слушал. Он шел, насупившись, глядя под ноги. Очень беспокоил Ваську оставленный в одиночестве больной Никодим. Не видел он ни неба синего, ни веселой летней зелени, ни голубых цветущих пролесков вдоль тропинки, не слышал шума потока справа внизу, даже мостки через речку, очень шаткие, почти не заметил. Проскочил на одном дыхании.

   После мостков поднялись по склону вверх. Тут что-то Макса насторожило. Он придержал Ваську за плечо и прислушался. В это время веселый, насмешливый голос прозвучал сзади:

   – Поздно вслушиваться.

   Путники оглянулись и увидели троих парней в черных штанах и майках. С заправленными луками в руках. Осталось только тетиву натянуть. Макс толкнул Ваську вперед, крикнул:

   – Беги, за бугром взлетишь! – развернулся и пошел на противника.

   Васька раздумывал всего секунду, побежал, но ему навстречу из кустов поднялись еще трое таких же, одетых в черное, парней. Васька остановился, мгновенно оценил ситуацию: Макс дрался с тремя парнями так, будто единоборство, а не молитва, – его основное занятие. Васька понял, что троих Макс одолеет, если он, Васька, это трио отвлечет на себя. Васька взглянул вперед. Парни медленно, вразвалочку, один даже в зубах чем-то ковырялся, шли к нему. Недолго думая, Васька шмыгнул влево. Там, за поворотом, он помнил каждое дерево. Со свистом и улюлюканьем троица кинулась следом, но Васька уже свернул еще левее, помчался вниз, выскочил на поляну, взмыл вверх и под прикрытием крон деревьев полетел к монастырю.

   Но перед ним снова появились парни в черном. Он не понял, те же или другие, нырнул вниз, между двух сосен, приземлился, прислушался. И побежал вниз, к потоку. Но не успел, споткнулся о вылезший на тропу корень сосны и упал прямо в руки одного из преследователей. Они спокойно ждали около мостика.

   «Черные» заломили Ваське руки назад, над крыльями, и повели вниз и вправо. Вдоль шумящей бурной реки. В ущелье был еще один мостик, из новых бревен, мокрый от брызг. Через него Ваську перенесли. Дальше на поляне, устланной зеленым травяным ковром, Васька увидел три палатки, покрытые молодыми зелеными ветками. Сверху, от мостков, смотрелось как кустарник. Около одной из палаток лежал связанный Макс. Ваську посадили рядом.

   Лицо у монаха было измазано кровью, расцарапано, руки связаны сзади, одно крыло, Васька понял, повреждено.

   – Макс, ты как? – шепотом спросил Васька.

   – Сказал бы...

   – Что теперь?

   – Будем ждать. Часа через четыре нас искать начнут, – лицо Макса перекосила гримаса боли.

   Перед ними на поляну выскочил заяц. Он сел, принюхался и рванул в кусты. Васька попробовал ослабить веревку на руках. Не получилось. Из палатки вышел один из воинов. Он нес две керамические миски. Подойдя к пленникам, сказал:

   – Уважаю. Обоих. Надо же, как дрался! – он поставил на пенек миски, присел около Макса, развязал руки. – Лежи, а то добавлю! – Воин связал ноги Макса вокруг щиколоток. – Ешь, и не вздумай бежать! Скоро Аглая здесь будет со всем войском. От вашего монастыря камня на камне не оставим.

   Парень перешел к Ваське и проделал ту же операцию: развязал руки, но связал ноги. Васька сел, помог сесть Максу. В мисках оказалось варево из каких-то бобов, щедро приправленное свежими помидорами. Оба накинулись на еду, словно не ели неделю, по меньшей мере. Тот же воин вынес им чай. Васька спросил:

   – А кофе нет? Хотя бы растворимого?

   – Что это? Кофе? Впервые слышу.

   Парень пошел к палатке и несколько раз оглянулся. Макс дождался, пока тот скроется, и спросил:

   – Ты и правда из прошлого?

   – Не знаю.

   – Я в книгах старинных читал. Напиток такой особый – кофе. У нас не растет.

   – Так купите. В Африке, кажется, растет.

   – Нету, Васька, ни Африки, ни Азии. Ничего нет. Кроме нас.

   – Как? Я все хотел спросить у Никодима, про кофе. И вообще, про все.

   – Да. Пятьсот лет, как ничего нет, – Макс попробовал развернуть крылья и поморщился от боли. – Не улететь нам, Васька.

   На крышу одной из палаток опустился голубь. Он загулил, стал кланяться, низко опуская голову. Выскочил парень в черном, подставил растопыренную ладонь, голубь перешел к нему. Заграбастав птицу, парень скрылся в палатке.

   – Хороший почтарь, – похвалил Макс. – Другие прилетят – и сидят тихо. Поди, отгадай, с письмом он или так просто.

   Через десять минут из палатки выскочили несколько человек с сетками в руках. Они молча накинули сетки на пленников, свернули их в коконы. Взяв концы сеток в руки, взлетели и понеслись к юго-западу.

   ***

   Старуха устала. Ей было уже далеко за семьдесят. У нее дрожали колени и подкашивались ноги. Они с внучкой прошли путь от Геленджика почти до монастыря пешком: застарелый артрит не позволял старухе летать, и сложенные за спиной крылья только мешали. Они останавливались на ночлег в деревнях или на хуторах. Добрые люди их кормили, но дневные переходы изматывали.

   Старуха присела на траву возле огромного старого бука, позвала внучку. Девочка лет одиннадцати собирала оранжевые маки, цветущие на склоне. Она-то и увидела несущегося над головой Ваську. А следом, натягивая тетиву лука, взлетел кто-то в черном.

   – Ба, – скороговоркой, стараясь говорить тише и постоянно оглядываясь, сказала девочка, подбежав к старухе, – там мужик в черном за мальчишкой гонится!

   – Где? – у старухи перехватило горло, она поползла вверх по склону, пытаясь вжаться в траву и спрятаться. – Скорее, Линка! Прячься!

   Они заползли в заросли колючего рододендрона, прислушались. Поток шумел так, что никаких больше звуков не доносилось. Переходя от деревни к деревне, старуха слышала, что в городе что-то произошло. Шепотом хозяева делились сомненьями и страхами. Все говорили о чужаках, проникших в их мир неведомо откуда. Кто-то слышал о девочке, дерущейся, как настоящий воин, кто-то – о бескрылом мальчике. И все замолкали, как только вспоминали об Аглае, словно боялись, что она тут же появится из ниоткуда, сотканная из людских страхов, сплетен и вражды.

   – Может, тебе показалось? – спросила старуха.

   – Нет, я видела. Давай я подползу вперед, посмотрю.

   – Только осторожно, не дай боже, увидят! – бабка истово перекрестилась.

   Девочка подползла немного вверх и вперед, прячась за кустами. Ее платье темно-зеленого цвета сливалось с травой и делало девочку почти невидимой. Она рассмотрела внизу, у подножия склона, шаткий мостик через ущелье, на дне которого бурлил поток, и троих мужчин в черном, переносящих через него связанного мальчишку.

   Сверху ей показалось, что в месте слияния двух рек, на опушке у кромки леса, разросся кустарник. Но когда мальчика положили под дерево, а сами люди в черном скрылись под кустами, Лина поняла, что это палатки, накрытые зелеными ветками. Мальчика посадили на поляне, из-под кроны раскидистого дерева девочка заметила еще чьи-то ноги в ботинках. Она бросилась назад, к старухе. Та уже сползла вниз, на тропу.

   – Ох, как же я переживала, что тебя заметят! Раньше воины Аглаи так далеко не летали. Что им надо? – лепетала старуха.

   – Там, кажется, еще чьи-то ноги были, но дерево закрывает. Может, я спущусь?

   – Окстись! Спустится она... Я те спущусь, как наподдам сейчас! – Старуха крепко вцепилась в руку девочки, сама не зная, чего боится, то ли за внучку, то ли за себя. – Надо быстрее в монастырь идти. Недалече уже.

   Старуха подхватила суковатую палку и, тяжело опираясь, пошла вперед. Девочка поплелась сзади. В монастыре они сразу направились к настоятелю.

   ***

   Старуха кланялась, не переставая. Настоятель уже устал выслушивать ее хвалебные речи. В келье было сумрачно: окна выходили на восток, а солнце склонилось к западу. Пахло жженым воском. Лина томилась в дверях. Настоятель хотел спать. После бессонной ночи, проведенной в библиотеке в поисках дневника, после тяжелого рабочего дня хотел вздремнуть немного перед ужином.

   – Так что привело тебя в такую даль, странница? – сумел вставить несколько слов настоятель.

   – Внучку привела, Линку, на обучение. Сирота она. Родители погибли или еще что. Пропали в общем, полгода назад. А чему я научу девчонку? А она смышленая. Грамоту знает. Позволь оставить?

   – Оставляй. А сама что? Назад пойдешь?

   – Пойду, батюшка. А что делать? Там же старшой внучок правнука мне принес. Помочь надо. Пойду... Отдохну и пойду.

   – Ну хорошо. Сейчас вас покормят. Тебя к паломникам отведут, а девочку к ученикам.

   Старуха приложилась в долгом поцелуе, исполненная благодарности, к руке настоятеля и отправилась вон. Но Линка встала в дверях и зашептала что-то бабке. Настоятель поморщился: он устал, а тут никак не избавиться от паломников.

   – Что там еще? – он уже не скрывал раздражения.

   Старуха не успела ничего сказать, Линка выскочила у нее из-под руки и затарахтела так быстро, что настоятель еле уловил смысл:

   – Там мальчишку поймали! Связали и вниз унесли. Там лагерь у них! Палатки, укрытые зелеными ветками. Там еще чьи-то ноги были. За деревом не видно. Я хотела спуститься, да бабка не разрешила!

   Пока девочка тараторила, с настоятеля слетела усталость и сонливость. Он, будто молодой, подскочил к окну и крикнул:

   – Охрану ко мне! Срочно. – обернулся к Лине. – Где? Лагерь где? Что за люди?

   – Дядьки в черном. А лагерь внизу. От мостков видно поляну, на ней будто кусты, а то – палатки под ветками. Ветки уже увядать стали, я рассмотрела.

   – Где потоки сливаются?

   – Да.

   В этот момент в комнату влетели три дюжих монаха и едва не скрутили бабку с внучкой. Настоятель успел их остановить.

   – Погодите! Их, как обычно – покормить и устроить отдыхать. Девочку сразу к ученикам. А ты, – настоятель кивнул старшему, – задержись. Кажется, Ваську с Максом пленили. Надо спасать.

   ***

   День пробежал незаметно. Сергей тренировался в стрельбе из лука, Максимыч с девушками ушли на западный склон собирать листья смородины. Мужчины долго беседовали за чаем. Поднявшийся ветер принес прохладу из ущелья, тент над головой при порывах ветра хлопал. Пахло сдобой, жареным луком и мясом: Анита готовила ужин на большую компанию.

   Хозяйский алабай лежал в воротах, ревниво поглядывая по сторонам. Соскучившийся Дик не отходил от Шевина, периодически поскуливал и старался положить голову на колени хозяину, сидящему за столом. Коша ушла с Даной. Солнце осветило далекую снежную вершину на востоке, рассыпав по склонам розовые самоцветы в серебре. Подошел Сергей.

   – А ты ловко стреляешь, – одобрил Рой.

   – Мастер спорта, – ответил Сергей, усаживаясь. – Что придумали?

   – Рой советует зайти в монастырь с востока, то есть, обогнуть гору с востока. Монастырь построен у горы с запада. Все западные и южные тропы перекрыты кордонами Аглаи, – ответил Таир.

   – Когда идем? – Сергей не отводил взгляда от вершины на горизонте.

   – Перед рассветом. Что ты там разглядываешь? – Шевин повернулся всем корпусом.

   – Вершина, вон, двугорбая. Эльбрус. Наша застава была недалеко.

   – Туда не пробраться. Знаешь, ведь в твое время летали самолеты, вертолеты? – спросил Таир.

   – Да.

   – Мы ни разу не видели. И там очень высокий уровень радиации.

   – Я, в монастыре когда учился, – заговорил Рой, – помню, нам показывали дневник военнослужащего. Там подробно описано, что произошло в день катастрофы.

   – Расскажи? – встрепенулся Сергей.

   Рой засмеялся:

   – Ты помнишь, что читал в десять лет? Да и нам бы полетать да по скалам полазать, а тут читай мемуары. Придем в монастырь, выясним все.

   Сергей кивнул, продолжая всматриваться вдаль. Ему показалось, летит самолет, но он вдруг взмахнул крыльями.

   – Кто-то летит, – сообщил Сергей.

   Рой присмотрелся.

   – Не знаю, кто это. Спрячьтесь-ка в доме.

   – А как Максимыч с девушками? – разволновался Сергей.

   – Они еще не скоро вернутся.

   Рой стоял посреди двора и смотрел на летящего человека. Вблизи он узнал его. На зеленую лужайку опустился монах. Ровесник Роя, он остался в монастыре преподавать детям математику и единоборства. Один из самых сильных монахов.

   – С солнцем тебя, Рой!

   – С солнцем! Что привело тебя ко мне?

   – Монастырь практически в осаде. Ищу защитников.

   – Кто же на вас покушается?

   – Аглая. Ее воины захватили в плен чужестранца, мальчонку десятилетнего, и нашего монаха.

   В этот момент из окна дома вылез Таир, следом – Шевин и Нико. Они обступили монаха, заговорили все разом, но Рой сказал, подняв руку:

   – Ну, загалдели! Пошли, присядем. Ты устал? – Рой направился под навес, крикнув: – Анита! У нас еще гость. Покормить надо.

   Монах сел, откинувшись на спинку скамейки. По лицу стекали капельки пота, светлые волосы прилипли ко лбу.

   – Я действительно очень устал, – сказал он, – облетел все ближайшие хутора и деревни. Пообещали подтянуться к утру.

   – Ты скажи, что за чужестранец? – спросил Таир.

   – Мальчик. Был найден Никодимом в дупле старого бука, на тропе паломников.

   – Бескрылый? – уточнил Таир.

   – Был. Сейчас окрылен, – монах улыбнулся, – только вот пленили его и сопровождающего.

   – А куда и зачем они шли?

   – Настоятель велел обследовать дупло. Мы не знали, что окружены. Это паломница внучку на обучение привела – девчонка и видела. И как пленили Ваську, и лагерь их рассмотрела. Мы потом облазили тропы, только с востока можно пройти, с запада и юга обложили.

   – Ну, я даже не знаю, – Таир посмотрел на спутников, – мы думали отдохнуть немного, а тут... Максимыч лететь не сможет. А идти ему дня два-три.

   Анита принесла блюдо с разогретыми пирожками, чайник и кружку. Монах жадно накинулся на чай. Ему не так хотелось есть, как пить. Послышался смех. Из-за дома появились девушки с Максимычем. Каждая держала в руках корзинки, набитые листьями смородины. Максимыч тяжело опирался на палку, но лицо сияло от удовольствия.

   – Давненько я так далеко в горы не забирался, – сообщил он, усаживаясь рядом с монахом.

   – Максимыч, – начал Таир, – тут такое дело... Надо бы нам срочно в монастырь. Там Аглая их обложила, в осаду взяла. Монаха с мальчонкой каким-то пленила.

   Максимыч удивленно развел руками, пытаясь что-то сказать, открывал рот, но ни звука не произнес. Ветер усилился, нагнал облака, навес над столом срывал с петель. Анита поторопилась его снять. Жесткая ткань вырывалась из рук, громко хлопая. Брызнули первые капли дождя.

   – В такую погоду, – решительно заявил Шевин, – ни лететь, ни идти нельзя. Ночуем здесь.

   Монах кивнул, с тоской глядя на небо, которое затягивали темные, хмурые тучи.

Глава четырнадцатая

Ополчение

   Солнце еще не взошло. Немного рассеялась ночная тьма, вдали появился силуэт горной гряды. Зара заварила свой напиток, смешала с чаем и разлила в две бутыли. Одну отдала Таиру, вторую хотела поместить в свой мешок, но Шевин забрал:

   – Давай все тяжелое мне.

   Максимыч, Зара и Шевин вышли раньше всех. Остальные собирались лететь. Кира немного побаивалась, у нее не такой большой опыт полетов, но спорить не стала. Шевин сможет защитить двоих, но оберегать троих сложно. Сергей хотел отправиться с Максимычем, и тут Таир воспротивился:

   – Поймите, там надо драться. Чем больше у нас настоящих бойцов, тем вероятнее победа.

   Роя не было дома. Но пока собрались, объявился и он. Вместе с братом, его женой и детьми они пригнали с пастбища отару и оставили овец в загоне. Мальчишкам было по пятнадцать лет, они прекрасно владели луками и приемами рукопашного боя. На них оставили хутор. Брат Роя тоже отправился в монастырь. Полетели на восток, огибая горы, чтобы выйти к монастырю с северо-востока.

   Длительный перелет утомил даже привычных аборигенов. Приземлились на вершину горы над монастырем. У Киры болели крылья так, что казалось, отвалятся. Сергей не показывал усталости, но несколько раз судорожно раскрыл и сложил крылья. Монастырь был под ногами. Зеленые крыши зданий и ограды сливались с зеленью деревьев.

   Спускались вниз гуськом по крутому откосу горы. В монастыре их уже ждали. Отряд собрался около сотни человек вместе с монахами. Пришли из соседних хуторов и из более дальних сел. Первые лучи солнца заиграли в зелени леса. Дружные птичьи распевки заставляли поверить в лучшее. На заре так по-весеннему вкусно пахло хвоей.

   Настоятель встречал прибывающих защитников посреди двора. Еще не совсем рассвело, но народ подтягивался дружно. Утренняя свежесть и легкий ветер холодили разгоряченные лица. Все были вооружены луками, у всех хороший запас стрел.

   Спускались сверху. Даже те, кто жил на западе или юге, огибали гору и заходили с северо-востока. Когда спустились Таир, Нико и Рой, настоятель особенно обрадовался: проверенные бойцы, преданные монастырю. Увидев в их компании Киру и Дану, спросил:

   – Женился кто?

   Монах, летавший за помощью, объяснил:

   – Одна – чужестранка, вторая – сестра Таира. Ее Аглая в жертву принести хотела.

   – Та самая девочка пятнадцати лет? Говорили – без крыльев? – вдруг, поняв сказанное, встрепенулся и добавил, – Как в жертву?

   – Они расскажут сами.

   Настоятель позвал Таира, велел:

   – Принимай командование. А я с девушками пройду к себе.

   Поднявшись в свои покои, настоятель приказал принести чай и поесть девушкам, усадил их за большой круглый стол, накрытый бордовой, в цвет шторам, скатертью, спросил:

   – Это правда? Жертвоприношение на острове? И то, что ты из прошлого?

   – Правда, – Кира говорила тихо, она очень устала.

   – Даже не знаю, с кого начать расспросы? То ли с жертвы, то ли с прошлого?

   – Все расскажет Кира. Я не помню ничего, что происходило на острове, – ответила Дана.

   Беседа была долгой. Настоятель переспрашивал Киру по несколько раз. Он вскакивал, нервно ходил по келье, потом садился и теребил рукав подрясника. Рассказ чужестранки так его поразил, что несколько минут он не мог говорить. Предложил девушкам:

   – Пойдете на кухню? Народу в помощь прибывает много, готовить надо.

   Дана возразила:

   – Я отлично стреляю. Киру мы тоже научили. Мы лучше на стену.

   – Воля ваша, идите.

   Отпустив девушек, настоятель надолго задумался. Достал тонкую почтовую бумагу и начал мелким почерком строчить письмо. Обычно он поручал писать письма подчиненным. Но сейчас занялся этим сам. Скрутив послание в трубочку, он отправился в голубятню.

   ***

   Васька со связанными за спиной, над крыльями, руками, поднимался по лестнице. После летнего яркого солнца на улице здесь было темно, словно дома в погребе. Сзади подталкивал мужчина в черном костюме. Васька обратил внимание на то, что крылья у него были в пятнышко, как конопушки на носу.

   Чем выше они поднимались, тем светлей становилось, но стены, крашенные серой краской, радости не вызывали. Запахло кухней. Аромат хорошо прожаренного мяса, лука и резаной зелени вызвал у Васьки легкое головокружение. Они поднялись на верхнюю ступеньку лестницы, повернули налево, и в конце небольшого коридорчика засиял солнцем выход. Сделав два шага, Васька оказался на балконе, оплетенном винным виноградом. Крупные темно-синие грозди, просвечиваемые солнцем, свешивались вниз. Казалось, что сразу за перилами простирается море.

   Справа в тени за небольшим столом сидела компания из трех человек. Один был очень бледен, истощен, второй – мужчина средних лет, пышущий здоровьем, и старуха с обезображенным шрамом лицом и бельмом на левом глазу. Васька хотел подойти к парапету и выглянуть вниз, но шедший сзади остановил его и развернул лицом к столу. Сидящие с интересом разглядывали мальчишку.

   – Так откуда ты? – спросила старуха слегка надтреснутым голосом.

   – Из Первомайского.

   – Не знаю такого, – вставил мужчина средних лет, сквозь непрожеванную пищу.

   – Это понятно, что из Первомайского, – сказала Аглая, – только нет у нас такого. Нашла я Первомайское, оно было разрушено в катастрофу, пятьсот лет назад.

   Старуха откинулась на спинку кресла-качалки, поднесла к губам бокал с вином ядовито-красного цвета. Васька смотрел на сидящую у нее на коленях крупную черную кошку. Та лежала, свернувшись, но закругленные, будто плюшевые, уши стояли торчком, и одним глазом она следила за мальчиком.

   – Есть хочешь? – спросил, прожевав и проглотив пищу, мужчина.

   Васька кивнул и сглотнул слюну.

   – Дина, подай еще прибор, – крикнула Аглая, поморщившись.

   Васька понял – она главная, и ему стало тоскливо. Он был совсем маленьким, когда его чуть не побила какая-то хромоножка на улице. Просто шла мимо и что-то ей в мальчике не понравилось. Тогда мама сказала: «Не обижайся, а пожалей ее. Видишь, калечная она, природой обижена». Кто и когда обидел эту старуху, Васька не знал, но почувствовал – от нее добра не жди. Дина вынесла тарелку и вилку, подставила Ваське стул. Стоящий сзади мужчина развязал руки. Васька осторожно сел.

   – Я положу тебе мяса? – спросила Дина, Васька кивнул. – И овощей? – Васька снова кивнул. От запахов и вида аппетитных кусков у него засосало под ложечкой, а слюну он еле успевал сглатывать.

   – Ну, ешь, несчастный, – разрешила хозяйка, и Васька чуть не подавился.

   Он находился здесь уже почти сутки, последний раз ел утром в монастыре и днем у потока, когда их пленили. Не обращая внимания на окружающих, он накинулся на еду.

   Он даже взмок, когда отвалился от стола. Вспомнил любимый мультик: «Щас спою» – хотел сообщить всем, но не стал – не поймут. Дина поставила перед ним чашку с чаем. Васька сделал глоток, чай показался странным. В монастыре в чай добавляли какие-то травы, но этот – горчил.

   – Спасибо, – сказал Васька, отодвигая чашку, – очень вкусно.

   Почему-то все засмеялись. Даже бледный дядька усмехнулся.

   – Ты покажешь мне это дупло? – спросила Аглая.

   Васька сообразил, что желанием заглянуть в тайну можно воспользоваться.

   – Покажу, только монаха верните.

   – Зачем? – спросила Аглая.

   – Ну, я без него не найду. Я же там сознание потерял.

   – Он не говорил.

   – А он не знает. Меня другой монах нашел и принес в монастырь, – Васька удивлялся сам себе: он никогда раньше не вел себя так свободно с посторонними. Сейчас желание спасти Макса разбудило в нем небывалую находчивость.

   Аглая повернулась к мужчинам:

   – Сколько надо времени для восстановления монаха, Рамон?

   – Часа два – три, не меньше, – после нескольких минут раздумий ответил он, – Надо дать питье. Дина! – служанка появилась тут же. – Дай монаху чай. Из третьей склянки. И пои каждые тридцать минут. Через час покормишь.

   Дина кивнула и вышла.

   – Отведи мальчишку назад. Пусть там ждет, – велел Рамон сопровождающему.

   ***

   Готовясь к осаде, Таир предложил основную часть добровольцев оставить в пределах монастыря: на узких горных тропах нужна мобильность, быстрота, а здесь можно сесть под прикрытием козырька, установленного над стенами, и охранять подходы к монастырю. Командовать обороной он назначил Нико. Сам с небольшим отрядом отправился к тропе, указанной паломниками.

   Сразу за мостиком горный поток срывался водопадом, справа открывалась поляна у кромки леса, слева – высокий обрыв. Таир оставил пятерых бойцов на мосту, остальные по правому лесистому склону ущелья спустились вниз. Только тут поняли, что на поляне расставлены три палатки, укрытые ветками деревьев. Из двух доносился могучий храп. В третьей было тихо.

   Рой принюхался, взглянул на Таира, тот понял без слов. Над поляной разносился густой запах перегара.

   – Отметили, – шепнул Таир, Рой кивнул.

   Справились с пьяными воинами легко. Через десять минут все были связаны. На крышу палатки опустился голубь и начал топтаться. Один из людей Аглаи хотел свистнуть, прогоняя птицу, но не успел. Рой протянул руки, и почтарь послушно ступил на ладони. Послание было привязано к лапке.

   Таир прочел: «Будем в полдень с сотней бойцов. Приготовьте все для взятия монастыря, Рамон». Таир написал в ответ: «Готовы» и отпустил птицу. Посовещавшись, решили отвести в монастырь пленников, и ждать Рамона здесь. В третьей палатке никого не оказалось. Таир понял, что воины из этой палатки переправили Ваську и монаха в город. Шестерых пленников под конвоем отвели в монастырь. Четверо: Таир с Сергеем и Рой с братом, заняли две палатки. Остальные расположились в кустах вокруг поляны и выше по склону.

   Палатка оказалась просторной. Посредине стоял маленький плетеный столик, вокруг три лежанки. Пахло немытыми ногами, мужским потом и спиртным. На полу валялись огрызки яблок, несколько обглоданных птичьих костей, пустые бутылки и немытые стаканы.

   – Круто попировали, – усмехнулся Сергей.

   Садиться на грязные лежанки побрезговали. Встали около дверной занавески. Монотонный шум потока убаюкивал. Сказывалась бессонная ночь. Таир смотрел на Сергея и удивлялся: совершенно не заметно, что тот почти не спал. Ожидание затягивалось и выводило из себя. Очень волновал мальчишка. Таир не знал его, но, со слов Никодима и настоятеля, понял, что мальчик неплохой. Таира преследовал вопрос: зачем здесь эти трое? Кира, Сергей и Васька. Где-то в глубине души он не верил в случайности.

   ***

   Коша свернулась клубочком у ног Киры. Спокойная тишина гор, шелест листьев над головой вызывали сонливость. Кира поставила лук рядом, положила голову на руки и посмотрела в лес. При этом веки непроизвольно смыкались. Несколько раз она чуть не упала. Подлетела Дана, встала рядом.

   – Такая тишина вокруг, – сказала сонно Кира, – реально не верится, что где-то есть враги. Что кто-то хочет нас убить.

   – Я рада, что мы здесь, – Дана кивнула, – монастырь защищен хорошо.

   – Не понимаю я. Зачем? Зачем убивать? Что она от этого получает?

   – Я думаю, прежде всего – власть. Она считает, что владеет душами. Мне она предложила после смерти родителей работать на нее. Лечить. Я отказалась.

   – Почему? Лечить – это так хорошо. Я закончу школу и буду поступать в мединститут, – Кира замялась, опустила глаза, – хотела поступать. Теперь не знаю. Выберемся ли мы отсюда?

   Девушки замолчали, глядя на спокойный лес. Кира немного волновалась: она понимала, что не очень сильна в стрельбе из лука. За несколько занятий, что провел с ней Сергей, она научилась закладывать стрелу и натягивать тетиву, а меткости особой не добилась. Но все равно, сидеть без дела, а тем более, кашеварить, во время обороны монастыря не могла.

   Тишину прервал громкий крик с крыши звонницы:

   – Летят! Летят, я вижу!

   В монастырском дворе сразу зашуршали подрясники, забегали монахи и прибывшие в помощь крестьяне. Нико разбил защитников на три команды. Одна встала рядом с девушками по периметру ограды. Это были подростки и пожилые мужчины. Вторая команда заняла места в лесу на склоне над крышами зданий. Третья выдвинулась в лес, вниз на сто-двести метров, и засела в кронах деревьев. Это были молодые и умелые лучники.

   С крыши донеслось:

   – Впереди Аглая с Рамоном и восемь бойцов, четверо из них несут два тюка.

   Нико отреагировал:

   – Без команды не стрелять! Этих просто пропустить. Сколько с ними воинов?

   – Не меньше сотни, – ответили со звонницы, – они разделились: половина летит прямо на нас, половина обходит с севера.

   – Бойцы, – крикнул Нико, – подпускаем поближе. Чтобы наши в лесу оказались у них за спинами. Тогда поливаем стрелами с двух сторон.

   На фоне яркого, такого доброго и солнечного неба Кира увидела летящих врагов. Аглая, Рамон и восемь воинов опустились вниз недалеко от стен монастыря. Рамон предварительно махнул рукой, давая приказ летевшей за ними армии атаковать. На монастырь надвигалось с полсотни бойцов. Втора часть ушла вверх и на север. Видимо, хотели зайти с тыла.

   ***

   Сергей подтянулся, выглядывая в щель между створками занавески. На поляну упала тень. И закружилась. Еще одна тень. Тут уже и Таир напрягся, увидев огромные пляшущие тени. На поляну перед палатками опускались люди. Таир, рассматривая прилетевших, шепнул:

   – Аглая и Рамон первые, сзади четверо несут пленников.

   Мальчик и монах были завернуты в сети, как в коконы. За ними еще четверо бойцов, вооруженных луками. Аглая в тонком вязаном костюме издалека казалась молоденькой девушкой, тонкой и хрупкой, но, когда она опустилась ниже, шрам, пересекший ее лицо, молочное бельмо левого глаза, обрюзгшая, свисающая кожа шеи и рук, заставили Сергея содрогнуться.

   Аглая удивленно оглядывалась. Рамон, подтянутый, в черном кожаном костюме, прислушивался. Но ни звука из палаток не донеслось.

   – Что-то не так! – произнесла Аглая.

   – Может, перепились? – Рамон решительно двинулся к палатке.

   Таир и Сергей встали по бокам от входа. Рамон откинул полог и вошел. Таир тут же навалился на него. Аглая взмыла ввысь, но ей наперерез вылетели трое с тропы наверху и вынудили опуститься обратно.

   Тут же из-за палаток появился остальной отряд, завязалась короткая рукопашная битва с воинами Аглаи. Сергей успел оттащить в сторону коконы с пленниками и ввязался в бой. Он раскидывал врагов в стороны, не давая подняться. Таир связал Рамона и кинулся помогать остальным. Очень скоро все было кончено. Рамон, Аглая и ее воины, связанные, лежали рядком на земле. Ваську и монаха освободили.

   ***

   – Они никак не ожидают встретить сопротивление, – сказала Кира, глядя на приближающихся врагов.

   Дана кивнула. Через пять минут армада лучников оказалась в десяти метрах от ограды. Воины, подобно гигантским летучим мышам, закрыли солнце и небо, надвигаясь опасной тучей на защитников монастыря. Через секунду Нико дал приказ:

   – Огонь!

   Кира удивилась, почему огонь? Стреляют-то стрелами. Но сообщить о своих сомнениях не могла никому. Вокруг велась активная стрельба. Только и успевали закладывать новые стрелы в луки. У ног каждого лучника сидел младший школьник и подавал стрелы. Кире показалось, что она пару раз попала, но точно утверждать было невозможно: стрелявшие находились в метре-двух друг от друга, а нападавшие надвигались плотной стаей.

   Шквал стрел, обрушившийся на не ожидавшего отпора неприятеля, несколько охладил пыл врага. Раненые бойцы падали вниз, либо аккуратно опускались в кроны деревьев. Их стрелы не достигали защитников: карниз над каменной стеной монастыря надежно укрывал отряд.

   Один из нападавших подал сигнал отходить. Стая развернулась и приняла на себя стрелы прятавшихся в густых кронах бойцов. Нико крикнул: