Текст книги "Шепот страсти"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 3
19:15
Стоун-Маунтин, штат Джорджия
– Миссис Недра Тилден. Последнее имя в вашем списке, – негромко сказал Джо. – Уверены, что хотите поговорить с ней?
– После того как с другими ничего не вышло, вы это имеете в виду? Теперь я понимаю, почему полиция против моего участия в поисках. Встретиться лицом к лицу с матерью пропавшего ребенка – дело нелегкое для любого человека. Двое откровенно смутились, когда я попросила рассказать, как выглядела девочка. Один мужчина просто разозлился и требовал, чтобы я ушла и оставила его в покое. – Ева посмотрела на серый, обшитый кедровыми досками дом в конце квартала. – Хорошо, что хотя бы вы ничего такого мне не сказали.
– Не сказал и не скажу.
– Ловлю на слове. – Она толкнула калитку. – Что ж, навестим миссис Тилден.
– Послушайте. – Джо не спешил выходить. – Судя по полицейским отчетам, она не вполне вменяема.
– По-вашему, миссис Тилден чокнутая? – Ева пожала плечами. – Даже если так, я все равно должна поговорить с ней. Может быть, она действительно видела что-то, а полиция, зная, что миссис Тилден немного не в себе, и не расспросила ее толком. – Она подошла к передней двери, остановилась и оглянулась. – Если считаете, что на нее и время тратить не стоит, я войду одна.
– Я не это имел в виду. Просто не хочу, чтобы вы понапрасну себя мучили. – Джо протянул руку к дверному звонку. – Но раз уж вы так настроены, давайте потолкуем с почтенной леди.
Им открыли почти сразу же. На пороге стояла невысокая пухлая женщина лет семидесяти с живыми, острыми глазами любопытной белки.
– Вы – Ева Дункан. – Она впилась в гостью проницательным взглядом. – Входите, входите. Давно вас жду. Наконец-то приехали. – Она посмотрела на Джо. – Вы из полиции?
– ФБР. – Он взял Еву за локоть. – Спасибо, что согласились встретиться с нами, миссис Тилден. Постараемся не отнимать у вас много времени.
– Я не с вами согласилась встретиться, а с ней. – Старушка снова повернулась к Еве. – Можно подумать, вы не очень-то и хотели вернуть свою девочку. Вам бы следовало прийти раньше.
– Я пришла. Вы писали, что видели мою дочь вечером того дня, когда она пропала. Где?
– Здесь, прямо перед домом. Было полнолуние, и я видела, как она шла по улице с каким-то мужчиной. На ней была маечка с Багз Банни, про которую упоминали в газетах.
– Как выглядел мужчина? – спросил Джо.
– Я плохо его рассмотрела. По-моему, темноволосый. Высокий. Девочка едва поспевала за ним. Она как будто пыталась сказать ему что-то.
– То есть она не показалась вам испуганной? – спросила Ева.
– Нет. Скорее… обеспокоенной. Но точно не испуганной. – Недра Тилден кивнула. – А что? Разве ей было чего бояться?
Ева изумленно уставилась на старушку.
– Ее похитили, миссис Тилден. Разумеется, ребенок должен быть испуганным, если его похитили. Может быть, вы видели какую-то другую девочку.
Миссис Тилден обидчиво поджала губы.
– А вы мне не указывайте. Это была Бонни Дункан. Я, может, и не расцветаю с годами, но вижу яснее, чем в молодости. Ближе к той стороне.
– К той стороне? – переспросила Ева.
– Думаете, ваша девочка еще жива? – Старушка покачала головой. – Я видела дух. Вам лучше и не искать ее. Это ее призрак бежал по улице за тем мужчиной и пытался привлечь его внимание.
Ева шумно, словно в легких уже не осталось воздуха, вдохнула.
– Дух?
– Я вижу их постоянно. Первым был мой двоюродный брат, Эдгар, лет десять назад. Потом сосед, Джош Биляк. Разбился на машине. А потом и другие стали приходить. Я поначалу сильно нервничала, но через какое-то время привыкла. – Она горделиво вскинула голову. – Решила, что я особенная. Не такая, как все. Так что ничего удивительного тут нет. Но живой вы ее уже не увидите. Умерла ваша дочка, это я вам точно говорю.
Дай волю, Джо собственными руками придушил бы старую каргу.
– Спасибо. Извините за беспокойство. – Он подтолкнул Еву к двери. – Нам пора.
– Подождите. – Недра Тилден шагнула вперед и, схватив Еву за руку, пристально посмотрела ей в глаза. – Не хотите слышать, что я говорю, да? Но я оказала вам любезность. Вам нужно смириться, договориться со смертью.
– Вот и договаривайтесь. – Джо открыл дверь. – А мы подождем, пока не получим более надежные свидетельства.
– Подождите. – Ева сбросила его руку и посмотрела на старушку. – Вы сделали мне больно. Почему?
– Я лишь исполнила свой долг, – голосом праведницы заявила Недра Тилден. – Вы гоняете полицейских, а теперь еще и этих, из ФБР, тратите впустую деньги налогоплательщиков. Я едва выживаю на свою пенсию, а они бросают на ветер такие огромные средства только для того, чтобы найти пропавшего ребенка. Вашу Бонни убили. Примите это, и пусть люди занимаются своими делами.
Ева побледнела.
– Но… я не могу это принять. – Она повернулась и вышла из дома. – Как не могу поверить в то, что Бонни, если бы умерла, явилась такой злой женщине, как вы.
Джо последовал было за ней, но остановился, чтобы придержать старуху, которая устремилась вдогонку за Евой.
– Еще слово, и я сделаю так, что вас отправят на психиатрическое обследование. – Он хлопнул дверью, сбежал по ступенькам и догнал Еву уже возле машины. – Чертова карга! Я же говорил, что она невменяемая.
– Я же говорил… – устало повторила Ева. – У вас это любимая фраза.
– Вы не правы. Я лишь напоминаю, что вам не следует обращать внимание на то, что говорит эта полоумная. – Джо обошел машину спереди, открыл дверцу и сел за руль. – В полицейском отчете этой чепухи не было. Наверное, приберегала специально для вас.
– Как мило, – пробормотала Ева, глядя прямо перед собой. – Мне хотелось ударить ее. – Ее руки, лежащие на коленях, сжались в кулаки. – Нет, убить. Такая жестокость… я еще не сталкивалась ни с чем подобным. Понять не могу, зачем ей это нужно. Я же ничего ей не сделала. Она как будто упивалась моей болью…
Джо кивнул.
– Поэтому я и хотел увести вас оттуда поскорее.
– Спасибо. – Ева оглянулась, и ее вдруг начало трясти. Она отвернулась, сжалась, изо всех сил пытаясь взять себя в руки. – Не понимаю…
Выносить это было невозможно. Джо наклонился, обнял ее за плечи и привлек к себе.
Она моментально напряглась.
– Не надо.
– Помолчите, – пробормотал он внезапно охрипшим голосом. – Ничего личного. Вам больно, вот я и… Не более того. – Боже, только бы она поверила. Либо он найдет способ помочь ей, либо…
Она притихла, сжалась в комок. Потом постепенно расслабилась.
– Миссис Тилден сказала, что ее убили. Мою Бонни убили…
– Не обращайте внимания. И не надо слушать сумасшедших старух. – Его рука касалась ее волос. Ощущение было необычайно приятным, и Джо попытался сосредоточиться на чем-то другом. – Вы все правильно ей сказали. Так и надо. Вы молодец.
– Я не могла позволить ей говорить такое… обо мне… о Бонни. – Ева судорожно вздохнула. – Я не верила ни вам, ни полиции. Не хотела верить. Должна была сама с ними поговорить. И вот что из этого получилось. Веду себя как капризный ребенок. – Она попыталась отодвинуться.
Нет, рано. Еще минутку. Еще часок.
Или целую жизнь.
Джо крепче обнял ее, прежде чем медленно разжать руки.
– Неправда. Вы очень смелая. Для меня честь быть рядом с вами, помогать вам. Друзья для этого и существуют.
Ева пристально посмотрела ему в глаза.
– А вы мой друг, Джо?
– Думаю, к этому идет. – Он убрал с ее лица упавшую прядку каштановых, с медным отливом, волос. – Согласны?
Не сразу, но она все же кивнула.
– Может быть. Какое-то странное чувство. У меня нет времени на друзей. Сначала надо было выбираться из трущоб, потом появилась Бонни. В общем, пришлось повоевать.
– Мне тоже, хотя и на другом поле. – Джо повернул ключ зажигания. – Ладно. Давайте заедем куда-нибудь, пообедаем. Вы ведь целый день не ели.
– Вы вовсе не обязаны это делать, – быстро отозвалась Ева. – Я и без того отняла у вас слишком много времени. Можете просто отвезти меня домой.
– Могу. Но не сейчас. Мы пообедаем, поговорим, так что когда попадете домой, про старуху и забыть успеете. – Он состроил гримасу. – Нет, не забудете, конечно, но смотреть на нее будете уже с иной точки зрения. А теперь скажите, где бы вы хотели поесть?
– Мне все равно.
– Поищем что-нибудь поближе к вашему кварталу, чтобы, если я уж очень вам наскучу, вы могли дать мне пинка и добраться домой пешком.
Она едва заметно улыбнулась.
– Хорошая мысль.
«Главное – не торопиться. По шажку продвигаться вперед. Ты только не дай ей закрыться», – сказал себе Джо.
Ева отвернулась к окну.
– А что, если та женщина говорила правду? Ведь Бонни может уже и не быть в живых. Мы оба это знаем.
– Да, но мы знали это и до того, как поехали к чертовой ведьме. Она не открыла нам ничего нового.
– Она сказала, что Бонни не выглядела испуганной. Вот что новое. Я каждый вечер молюсь, чтобы Бонни была в безопасности и не боялась.
– Вам надо поменьше думать о том, что случилось сегодня. Старуха сумасшедшая. И вы сойдете с ума, если зациклитесь на этом.
– Вот как? – Ева снова посмотрела на него. – Это вы так выстраиваете дружбу?
– Верно. Я с вами откровенен и честен. Вы сказали, что для вас это важно. Значит, важно и для меня. Лишь настоящие друзья могут говорить друг другу правду.
– Понимаю, – тихо сказала она. – Вы только не жалейте меня, Джо.
– Было бы нечестно с моей стороны не предупредить, что такие моменты, наверное, будут повторяться и я ничего не смогу с собой поделать. Чувства диктует ситуация, а ситуация у нас не очень-то веселая. – Он улыбнулся. – Но вообще-то я сухарь, так что на глубокое сочувствие вам лучше не рассчитывать.
– Это вы-то сухарь? – Ева посмотрела на него с прищуром. – Вот уж не сказала бы. Хотя… мы ведь едва знакомы. Я знаю только, что вы добры ко мне.
– Добавьте к этому то, что вытянули из моих коллег в Квантико. Вот поведаю за обедом историю моей буйной жизни, а там уж судите сами.
Она улыбнулась.
– С удовольствием послушаю. Нам обоим было бы неплохо отвлечься немного от моих проблем. Так у вас буйное прошлое? Пообещайте, что не станете скрытничать.
Джо кивнул.
– Распишу во всех деталях.
С прошлым у него проблем не было.
Другое дело с настоящим.
Не торопись. Шаг за шагом. Защити ее. Помоги ей. Пусть она видит в тебе только то, что хочет видеть.
Черт, как же это трудно.
– Мне здесь нравится. – Ева смотрела из окна на реку Чаттахучи, лениво катившую свои воды в считаных ярдах от ресторана. – Здесь так покойно.
– Мне его порекомендовал Слиндак. – Джо вернул меню официанту в белой куртке. – А вы разве никогда здесь не бывали? Заведение вроде бы популярное, а вы ведь местная.
– Я о нем слышала. – Ева повернулась к нему. – Но ресторан этот недешевый, а я всего лишь мать-одиночка. Для меня праздник – поход в «Макдоналдс».
– Тогда вам стоит заказать что-нибудь еще, кроме салата и сэндвича. Неудивительно, что вы такая худенькая.
– Я не голодна. – Она снова посмотрела в окно. – Здесь у нас так много рек и протоков. После того как Бонни пропала, я часто думала, что она могла пойти куда-то на берег, поскользнуться и… Да что там, случиться ведь могло что угодно. Пока нет ребенка, мы и не представляем, в каком мире живем, сколько в нем опасностей. – Подошедший к столику официант поставил перед ними тарелки с салатом. – Сама я в детстве – да и потом – никогда ничего не боялась и даже не думала, что со мной может что-то случиться. Как все дети, думала, что буду жить вечно. Потом появилась Бонни, и я узнала, что укол булавкой грозит заражением крови, что крошечный микроб способен вызвать пневмонию. Столько причин, чтобы бояться…
– Перестаньте смотреть на салат – ешьте, – перебил ее Джо, берясь за вилку. – И мне как-то не верится, что вы из тех матерей, которых называют наседками. Думаю, вы позволяли Бонни жить в свое удовольствие.
Она улыбнулась и кивнула.
– Это было легко. Бонни жила и радовалась жизни. – Улыбка на ее лице поблекла. – Я говорю о ней в прошедшем времени. Не должна, но постоянно попадаю в эту ловушку.
Уведи ее от этой темы.
– Вам было шестнадцать, когда она родилась?
– Да. – Ева взяла вилку и пододвинула к себе тарелку. – Вы все это знаете из полицейских отчетов. Бонни – незаконнорожденная, но я старалась делать так, чтобы она не переживала от того, что у нее нет отца.
– Нисколько не сомневаюсь. Но ведь вам самой наверняка недоставало эмоциональной поддержки.
– Почему же? У меня была Бонни, и никто больше мне был не нужен. – Она пожала плечами. – Не надо думать обо мне как о некоей бедняжке с разбитым сердцем. С отцом Бонни меня не связывало ничего, кроме секса. Я совершила ошибку. То, что между нами случилось, было вспышкой. Есть и уже нет – короткий миг. Но у меня появилась дочь, и только это имело значение. – Ее лицо вдруг осветила лучезарная улыбка. – Жалеть надо не меня, а тех, у кого нет и не было такого ребенка, как Бонни.
– Понимаю. – Джо как зачарованный наблюдал за сменой выражений на ее лице. В какие-то моменты за пролетающими, как облачка, эмоциями мелькала та Ева, какой она была до страшного потрясения, до того ужаса, который омрачил всю ее жизнь. – Удивительно только, что это случилось, когда вы были такой юной.
– Сама удивляюсь. Уверяю вас, я не была готова стать матерью. Все, чего я хотела, это выбраться из трущоб и построить для себя приличную жизнь.
– Но вы решили оставить ребенка.
– Она была моей, – просто ответила Ева. – Я не могла от нее отказаться. Вы бы поняли, если бы у вас был ребенок. – Она помолчала. – Или у вас есть дети?
Джо усмехнулся.
– Неужели не знаете? Должно быть, Рик Дональд кое-что упустил.
– Он сказал, что вы не женаты, но это ведь не значит, что у вас нет детей. – Ева расправилась с салатом и отложила вилку. – Там, где я жила, матерей-одиночек было столько, что и не сосчитать. В том, что касается детей, мужчины не обременяют себя большой ответственностью.
– Я бы о своих позаботился. – Джо чуть заметно улыбнулся. – Но детей у меня и вправду нет. Был слишком занят, чтобы брать на себя такого рода обязательство. А для меня это было бы обязательством. Я знаю, каково чувствовать себя сиротой.
– Ваши родители умерли? Сколько вам было тогда?
– Я уже служил. Они погибли, катаясь на яхте. Именно так, как им и хотелось бы.
– И вы почувствовали себя сиротой? Звучит немного странно, вам не кажется? Мне вас даже жаль. Не знаю почему. У вас ведь денег как у Богатенького Ричи.
– Богатенький Ричи? Это какой-то комедийный персонаж, да? Нет, слава богу, я совсем на него не похож.
– Бонни обожала комиксы. Ей так нравились все те игрушки и гаджеты, что были у Ричи.
– Странно, что вы поощряли столь откровенный материализм.
– А что тут странного? Мир комиксов веселый и забавный. Бонни вовсе не хотела иметь эти игрушки. Ей нравилось узнавать про них. Некоторые настолько необычные, что даже у вас их, наверное, не было. Или были?
– Время от времени родители дарили мне что-то, как вы сказали бы, необычное. Этими вещицами они как бы компенсировали то время, что не могли уделить мне. Или награждали за примерное поведение, когда меня не выбрасывали из очередной школы. – Джо состроил гримасу. – Такое случалось нечасто.
– Так вы не были пай-мальчиком?
– Я был тем еще хулиганом. Родители замечали меня только тогда, когда я путался у них под ногами. Это у меня обычно неплохо получалось. Я был упрямый, своевольный, безответственный и всегда лез драться за то, чего мне хотелось. В их упорядоченную жизнь такое поведение вписывалось плохо. Мой отец был брокером, мать не работала вообще и исполняла при отце роль хозяйки дома, компаньонки и любовницы. Требовалось от нее одно: хорошо выглядеть. Спокойная, приятная жизнь. Вечеринки, приемы, поездки в Хэмптон, прогулки на отцовской яхте. Ничего другого они не хотели, так что я им только мешал. – Он пожал плечами. – По большей части я держался от них подальше, и такое положение дел всех устраивало.
– Понимаю. Бедненький мальчик.
Джо усмехнулся.
– Смеетесь?
– Да. – Их взгляды встретились. – Вы смогли пережить то, что вас задевало, и теперь сами над этим посмеиваетесь, разве нет? Мне жаль мальчика, который чувствовал себя ненужным, но в самой истории для меня ничего нового нет. Я знаю десятки похожих, только звучат они мрачнее, потому что в них нет успокоительного звона монет. Извините, если я не слишком растрогалась.
– По крайней мере, вы откровенны.
Она кивнула.
– Думаю, вы и тогда были крепким орешком. В этом отношении мы схожи. Мы оба научились смотреть вперед, а не назад.
– Получается, мое буйное прошлое совсем вас не впечатлило?
– Нет. Обычное детство. – Ева нахмурилась. – Но если вас так часто выставляли из школы, как же вы попали в Гарвард?
– Может, словчил? – Джо покачал головой. – Нет. Просто я чертовски сообразительный. Мне все легко дается. Других это огорчает. Родители утверждали, что мне ни за что не поступить в Гарвард. Я поставил перед собой цель и поступил. Мало того, я его даже окончил.
– С отличием?
– Разумеется. Любой другой вариант меня бы разочаровал. – Он подождал, пока официант уберет одни тарелки и поставит другие – для сэндвича. – Родители хотели, чтобы я занялся политикой. Им представлялось, что сенатор был бы хорошим дополнением к их избранному кругу. Я побывал в Конгрессе, посмотрел и пришел к выводу, что если попаду туда, то к тридцати превращусь в зомби. Так что вместо Конгресса я пошел в спецназ.
– Насколько я знаю, там в зомби превратиться не дадут.
– Точно. Таким живым я больше нигде себя не чувствовал. Из меня сделали образцового солдата, полностью снаряженного для войны. Можно сказать, нашел свое место в жизни.
– Тогда почему ушли?
– Уж больно мне там нравилось. И, видимо, слишком хорошо у меня получалось. Поначалу я считал себя патриотом, и все было в порядке. Но в таком деле человек рано или поздно подходит к некоему рубежу, разделяющему войну за что-то и войну ради забавы, ради адреналина. Если не остановишься, если пересечешь линию, станешь тем, против чего сражался. Я балансировал на самом краю. Знал, что могу остаться и дать себе полную волю, выпустить весь пар, что есть во мне, и ни перед кем не отчитываться. Признаюсь, решение далось нелегко.
Некоторое время она внимательно, словно изучая, смотрела на него.
– Я могу это понять.
Да, она, наверно, почувствовала в нем эту необузданность, эту порывистость, эту неукротимость. Собственно, он и не пытался что-то скрывать. Эти его качества ее не испугали. А если бы испугали, он постарался бы уладить проблему по мере возникновения. Лгать ей, прятать не самую, может быть, приятную черту характера, он не собирался. Он ненавидел обман и слишком часто прибегал к нему, имея дело с Евой.
– А почему ФБР?
– Во-первых, работа не сидячая, а во-вторых, меня всегда интересовал технологический прогресс. У меня и в детстве это неплохо получалось, находить и уничтожать. Всюду совал нос, любил разгадывать загадки. – Джо кивнул официанту, который налил им кофе. – К тому же в ФБР работают только хорошие парни. – Он улыбнулся. – Вы хотели откровенности. Мои признания вас удовлетворили?
Ева покачала головой.
– А в чем таком вы признались? Что не святой? Меня другое восхищает. Зная себя, вы сумели стать таким, каким хотели себя видеть. Мне еще не встречались люди с такой самодисциплиной.
– Всего лишь умение подчиняться необходимости. Каждый сам выбирает, какой дорожкой следовать. – Он поднес чашку к губам. – Я, кстати, заметил, что вы тоже очень дисциплинированная.
– Вот и мне так казалось. – Ева отпила глоток. – Я и мать, и дочь. Я работала на двух работах и училась в колледже. При таком образе жизни без дисциплины никак нельзя, иначе быстро сломаешься и загремишь в психушку. – Она опустила глаза. – Особенно в такой ситуации.
– А на кого учитесь? – тут же спросил Джо, торопясь отвлечь ее от опасной темы.
– На инженера-электрика.
– Вот уж не подумал бы, что вас привлекает эта сфера.
– Почему? У меня хорошо получается.
– Не сомневаюсь. Не обижайтесь, но вы не производите впечатления… – Он пожал плечами. – У вас дома, наверху, я видел карандашный набросок вашей дочери. Очень хороший. По-моему, вы могли бы стать художником или дизайнером. Но, с другой стороны, я могу и ошибаться.
– Вы очень наблюдательны. Я действительно увлекалась рисованием. Первая моя работа – официанткой в «Мак’с дайнер», а вторая – в фотоателье. Там я делаю наброски детей и собак. Знаете, некоторые родители предпочитают именно карандашные эскизы, потому что камера, на их взгляд, не оставляет места для воображения. Мне это нравится, но зарабатывать на жизнь рисованием я бы не рискнула. Профессия электрика более солидная и надежная. У меня ведь на руках Бонни. – Она снова посмотрела ему в глаза. – Если только моя девочка жива. Та женщина…
– Она давно живет в другом мире. Оторвалась от реальности.
– Вот и я постоянно себе об этом говорю. Но реальность такова, что одной надежды может быть недостаточно. Я иногда просыпаюсь посреди ночи от собственного крика. – Она поставила чашку на стол. – Не хочу рассказывать, что мне снится, – вы и сами знаете.
– Да, знаю.
– Вы ведь изучали этих… нелюдей… этих чудовищ. Вы сталкивались с ними. Последние две недели вы ищете того, кто, может быть, убил мою девочку. – Она облизала губы. – Я все понимаю, все знаю, только не хочу это признавать. Хочу закрыть глаза и…
– Понимаю.
– Да перестаньте вы… Я не могу больше закрывать глаза. Не могу жить одной только надеждой. – Плечи ее задрожали. – Я должна признать, что ее мог схватить один из этих мерзавцев. Но, может быть, он не убил ее. Может быть, держит где-то. Такое ведь тоже случается. – Ева тряхнула головой. – Не смотрите на меня так. Я знаю, что шансы невелики, что если ее похитил один из этих, то она, скорее всего, уже мертва. Я прижала Слиндака, и он сказал, что почти всех похищенных детей убивают в первые двадцать четыре часа. – Она опустила голову и прошептала: – Но ведь хотя бы один шанс все же есть.
– Очень слабый шанс, – тихо сказал он.
– Пусть слабый. Пусть какой есть. – Ева попыталась перевести дыхание. – Я не потому об этом заговорила, что жду от вас каких-то заверений. Я сделаю все, пройду все пути, чтобы найти Бонни живой и здоровой. Но есть и другая, темная и страшная дорога, и по ней мне тоже придется пройти. И вы, и полиция почти уверены, что она ушла по ней. Если так, то, может быть, я найду ее там, в темном краю. – Она попыталась улыбнуться. – А если не найду, буду цепляться за надежду.
– Что вы имеете в виду? – осторожно спросил Джо.
– Вы ведь ищете человека, который, как считает полиция, убил и других похищенных детей, так?
Он кивнул.
– Помимо прочего – да. Но я не оставляю без внимания и другие возможности.
– Что это значит?
Джо ответил не сразу.
– Я изучаю все дела, связанные с педофилами. – Ева вздрогнула, и он выругался про себя. – Обычная процедура. Рутинная работа.
– Но такая, которая обычно и дает результат?
– Да.
– Я хочу помочь. – Ева подняла руку, останавливая возможные возражения. – Нет, не в этом. Я бы и в этом помогла, но, может быть, смогу быть более полезной в чем-то другом. Я хочу, чтобы вы дали мне копии дел по пропавшим детям. Я хочу изучить их и, может быть, если повезет, найти между ними какое-то сходство или что-то такое, что укажет направление поисков.
– Это моя работа.
– Нет, и моя тоже. Может быть, мою дочь похитил тот, кто убил мальчика, тело которого нашли возле шоссе. Если я найду убийцу, то найду и мою девочку. – Она твердо посмотрела ему в глаза. – Я должна попробовать. Не дадите копию, пойду в морг или в редакцию газеты и попрошу разрешения изучить их архивы. Это займет больше времени, но я все же сделаю то, что хочу. Хотя, конечно, лучше было бы поработать с полицейскими отчетами. Вы дадите их мне?
– Я подумаю.
– Я опять ставлю вас в затруднительное положение? – Ева устало вздохнула. – Поверьте, мне и самой этого не хочется. Вы мне нравитесь. Может, лучше сразу обратиться в газету?
– Мне наплевать на положение. Я поступаю как хочу, – резко сказал Джо. – Я уже немного знаю вас, Ева. Вы будете читать о пропавших детях и ставить себя на место их родителей. Эти дети перестанут быть для вас чужими. Вы почувствуете их боль.
Она молча смотрела на него.
«Какое значение имеет снежок, если его кидают в снежную лавину», – подумал он.
– Я могу помочь, Джо, – прошептала Ева. – Лучше меня никто это не сделает. Позвольте мне найти мою Бонни.
– Я подумаю, – повторил он и поднял руку, подзывая официанта. – Обещаний не даю.
– Если даже я не найду Бонни, то, может быть, отыщу что-то, что поможет другим родителям, – настойчиво продолжала она.
– Вам мало того, что есть? Еще не начали, а уже разволновались. – Он достал из бумажника пару банкнот и бросил на поднос. – Закончили?
– Будем считать, что да, а то вы еще, чего доброго, схватите меня в охапку и затолкаете в свою машину.
– Не исключено. – Джо поднялся. – Вы загоняете меня в угол и не оставляете пространства для маневра. И мне почему-то кажется, что в покое вы меня не оставите.
Ева кивнула и тоже поднялась.
– Без борьбы я не сдаюсь. – Она первой вышла из ресторана и, остановившись возле машины, посмотрела на реку. – Вы были очень добры ко мне, Джо. Да, я никогда не забуду то, что сказала миссис Тилден. Но вы помогли заглушить боль, и я очень вам благодарна. – Она коротко взглянула на него и села в машину. – Извините, если доставляю вам неприятности. Вы этого не заслуживаете.
Джо улыбнулся.
– Переживу. И хорошо, что вы извинились заранее. – Он обошел машину спереди и сел за руль. – Отсюда до вашего дома минут пятнадцать. Я могу опекать вас и дальше.
– С меня на сегодня хватит. – И добавила: – Позвоню вам завтра.
Он понимал, что она так и сделает и что будет звонить, пока не получит тот ответ, который ей нужен. За хрупкой внешностью скрывалась твердая решимость, неуступчивость и железное упорство.
– Я сам принимаю решения и не позволю вам меня подталкивать.
– Я не буду вас подталкивать. Просто напоминаю, что решение нужно принять. И я хочу, чтобы это произошло как можно раньше – на случай, если мне придется идти другим путем. – Ева откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. – Я так устала. Но зато лучше узнала вас. Вы сильный. Ваши качества на редкость хорошо уравновешены. В вас есть злость и ожесточенность, независимость и безрассудство. Вы сказали, что можете быть жестоким, но ко мне отнеслись очень бережно. Мне кажется, я стала лучше понимать вас.
– Это не значит, что вы можете контролировать меня.
– Но я могу спорить с вами и убеждать вас. – Она открыла глаза и посмотрела на него. – Как друга.
Но не как любовника.
Привыкай. Прими то, что есть. Кто знает, когда еще она задумается о том, чтобы перевести отношения за грань дружбы. С другой стороны, он и себя стал понимать лучше, и Еву тоже. Именно Еву, человека, женщину, а не некий объект желания, поразивший его воображение при первой встрече. Он с облегчением понял, что она и в самом деле ему нравится. Он оценил ее смелость, самодисциплину, откровенность, отсутствие тщеславия.
А что бы он сделал, если бы она оказалась первостатейной стервой? Неужели столь сильное влечение могло бы угаснуть в один вечер? Или он в самом начале как-то подсознательно понял, кто она такая, а влечение возникло уже на этой основе? Кто знает. Любовь с первого взгляда – дело, конечно, хорошее, но больно уж путаное и явно вне его понимания.
Любовь. Джо впервые произнес это слово, пусть и про себя. Слишком уж оно было сентиментальное, слишком ко многому обязывало. Он ничего не знал о любви. Но какое еще слово можно использовать для характеристики чувства, из-за которого он ощущал себя кем-то средним между рыцарем в сияющих доспехах и влюбленным мальчишкой? Возможно, ему повезет, и оно уйдет так же быстро, как пришло.
– Как друга? – повторила Ева.
Джо улыбнулся и медленно кивнул.
– Да, но вам нужно помнить, что у друга есть привилегия всегда сказать «нет».
– Конечно. – Она снова закрыла глаза. – Считать иначе было бы несправедливо.
Вот только легко ли будет, если придется, сказать «нет» Еве? Даже при том, что отказ только пойдет ей на пользу.
– Рад, что наши взгляды на справедливость совпадают.
– Я тоже. Но завтра все-таки позвоню.
– Тебе было три звонка, – сообщил сержант Кастро, когда на следующий день Джо появился в участке. – Два из Вашингтона, один от Евы Дункан. Все просили перезвонить. – Он с недовольной миной протянул листок с номерами телефонов. – И вот что, Квинн, я к тебе секретарем не нанимался, у меня и своих дел хватает. Где тебя носило?
– Был в парке, где исчезла Бонни Дункан. Извини.
Из Вашингтона звонили Дженни Радлер и Рик Дональд. Перезванивать им Джо не стал. Дженни, конечно, заведет старую песню и попытается навязаться в партнеры, а Рика Дональда скорее всего интересует его реакция на звонок Евы в Квантико.
Зачем звонила Ева?
Догадаться нетрудно.
Он уже взвесил все последствия возможного решения.
Несколько секунд Джо смотрел на листок с телефонными номерами, потом резко повернулся и вышел из комнаты.
