Текст книги "Няня для тирана (СИ)"
Автор книги: Ая Кучер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– По поводу Баширова, – крыса затихает, шуршит файлами: – Мои ребята накопали информацию по поводу его переводов. И там чёрт ногу сломит, Клык. Я скину тебе на разовую почту, через полчаса файл удалиться.
– Хорошо. А что по поводу другой информации? Переводы Баширова я мог и сам найти.
– Работаем Клык. К ним не просто подобраться.
– И зачем мне тогда ты? Если нихера не можешь?!
Я сжимаю телефон, стараясь успокоиться. Не хватало ещё взорваться сейчас. Но, блять, какого хера я должен платить бешенные бабки и получать в ответ крупицы информации.
– Ты мне скажешь хоть что-то полезное сегодня?
Хуракан сдувается, больше не звучит таким самодовольным и уверенным, как в начале разговора. Решил меня учить. Сначала пускай работу научится выполнять, а потом будет мне советы давать.
– Ну, – выплёвывает в трубку. – То, что твои лучшие друзья тебе не доверяют – полезный факт?
– Откуда ты знаешь?
Крыса мнётся, что-то говорит, но я понимаю, что он не договаривает.
– Я тебе, блять, бабки плачу не за то, чтобы ты от меня что-то скрывал.
Думает, а затем неуверенно начинает говорить, все ещё подбирая слова. Но меня уже эти заминки не волнуют.
С каждым словом я мрачнею, бросая взгляды на Арину. Она суетиться на кухне, треплет сына по волосам и танцует под музыку в наушниках. Я бы засмотрелся на её движения, если бы в трубке Хуракан не рассказывал мне новую информацию.
Мне хотелось сказать ему заткнуть свой поганый рот и молчать. Не договаривать и никогда больше не вспоминать о том, что он хотел сказать. Но на том конце трубки всё продолжают и продолжают говорить. Хуракан ещё что-то объясняет, но я его уже не слышу. В голове стучит от новых сведений, который я не хотел знать.
Мои опасения подтвердились.
Её подослали следить за мной.
Арина была кротом.
Просто так я ей это не прощу.
10
Арина
Я ожидаю стыда или сожаления. Готовлюсь к самобичеванию, стараюсь сохранить то чувство уверенности и счастья, с которым покидала комнату Клыка. Чего бы себе не обещала, я бы всё равно начала жалеть или анализировать, в конце концов. Но ничего такого не происходит.
Мы переспали. Чёрт, секс был хорош. Учитывая, как давно у меня не было мужчины. И удивительно было в том, что никаких переживаний внутри не было. Я всё прислушивалась к себе, но ничего не менялось.
Словно решение было самым правильным за последние года.
– Мам, а Клык тепель с нами всегда будет жить?
– Ох, – я застываю со сковородкой в руках. – Монстрик, я же говорила, что мы переехали по работу. Мы тут на месяц. А потом вернёмся жить туда, где и всегда. И к Асе. Ты же любишь Асю.
– Люблю. А с Клыком мы будем видится после?
– Не знаю. Может быть. Тебе понравился Клык?
– Угу. Он холоший.
– Да, монстрик, он хороший.
За всей бравадой и напускной уверенностью, за издёвками и ухмылками скрывалось что-то большее. Возможно, он даже слишком хороший. Как бы потом этот хороший парень не разбил мне сердце, заставляя заново учиться жить.
Как это было когда-то после смерти матери, как было после того, как я рассталась с самым любимым мужчиной. Третьего раза я могла просто не выдержать.
В любом случае, у меня есть ещё тринадцать часов, чтобы принять решение.
– Завтракать будешь? – я выкладываю на тарелки омлет, смотря, как Клык двигается в сторону кабинета.
Он одаривает меня хмурым взглядом и молчит.
Прекрасно, и как это понимать? Он напрягся, когда ему звонили, видимо, не самые лучшие новости или проблемы начались. Но можно было и не так демонстративно проходить мимо.
С другой стороны, кто я ему такая, чтобы что-то предъявлять?
«Переспим пару раз».
Думай об этом, прокручивай в голове постоянно, Арин. А дальше будет видно. Но не позволяй себе надеяться на что-то большее. Не с твоим счастьем получить счастливый финал.
Вместо любовных похождений, мне нужно заняться тем, ради чего я сюда попала.
Всё утро я рассматривала платежи Пули, данные нескольких его счетов и искала в интернете сайты, на которых совершались покупки. Сложнее было от того, что я не знала, что было обычным для мужчины, а что выбивалось из его стандартных платежей.
Я сделала несколько звонков, стараясь понять, что именно покупалось.
– Добрый день, – я осмотрелась, нет ли рядом Клыка. – Девушка, мне очень нужна ваша помощь.
– Конечно, как я могу к Вам обращаться?
– Вера. Понимаете, я сделала такую глупость. У нас с мужем скоро годовщина и я покупала ему подарок. Но вот теперь не могу вспомнить, купила я со своей карточки или его. И чека не сохранила, чтобы проверить. Мне сказали, что вы в бухгалтерии можете посмотреть, что покупалось.
– Это закрытая информация.
– Я понимаю. Но давайте я назову вам наши имена, дату покупки и номер карточки. Мне просто нужно знать. Я очень хочу сделать ему сюрприз. Понимаете, это уже не первая годовщина и вся романтика пропала. Если я ещё облажалась с подарком, то это всё. Он и так постоянно говорит, что я невнимательная.
Бухгалтер вздыхает и что-то стучит на клавиатуре. По голосу это не молодая женщина, а значит, должна понимать проблемы в браке. Мне надо было лишь узнать, что именно покупалось в спортивном магазине. Может это просто носки, а может что-то интересное.
– Хорошо. Диктуйте имя и дату.
Я называю женщине все данные, затаив дыхание. В предыдущем месте это не прокатило, а в ещё одном нельзя было вообще отследить покупки. В эру технологий оказалось, что добывать информацию не так уж легко. Можно было спихнуть всё на хакеров Игоря, но тогда я вообще ничего полезного не дам. И как скоро мужчина разочаруется во мне и начнёт давить?
– Итак, у вас тут только женские покупки – купальник, шлёпки, вижу спортивный костюм. О, и две мужских футболки.
– А больше покупок нет? Я, кажется, ещё покупала за два дня до этого.
– Сейчас, проверяю, там только маска и ласты.
– Ох, слава Богу. Значит заказала со своей. Спасибо Вам большое, вы просто спасли меня. Вы невероятная.
Женщина смущается, выслушивая комплименты.
Покупки для плавания? В сентябре?
Тут в голове всплывает момент нашей первой встречи. Девушка тогда держала в руках каталог туристической фирмы. Но почему тогда покупать только женский купальник? У Пули был или она летит одна? Или, может, летит вообще кто-то из их родственников?
У Игоря было многих знакомых в разных турфирмах, поэтому этим пускай займётся уже он. Больше я ничего пока не достану, сидя безвылазно в четырёх стенах с Клыком.
Клык. Он ведь сказал, что ненавидит ложь. И он никогда меня не простит, если узнает правду. Ну, ему и не обязательно знать. Вряд ли наша связь продлиться долго. А первое время я могу же и скрывать, что работаю на Игоря. Вот как он узнает?
– Можно? – я стучусь в кабинет к мужчине.
– Я занят.
Меня окатывает холодом и грубостью. Короткие, злые ответы. Он даже взгляд не поднял от компьютера, чтобы ответить. Раньше я такого не замечала за ним. Затащил в постель и потерял всякий интерес?
– Я просто хотела спросить, можно ли сейчас убрать в твоей комнате?
– Да.
Односложный ответ режет хуже ножа, показывая безразличие мужчины. Я с трудом сдерживаю желание громко хлопнуть дверью, идя прочь.
Да и плевать. Мне то что до его поведения? Если у него загоны, то пускай с этим разбирается кто-то другой. Секс был хорош, но не собираюсь же я страдать из-за этого мудака. Не собираюсь же?
Я пытаюсь понять, почему Клыку так легко удаётся вывести меня из себя. Столько лет мои чувства почти никто не видел, наблюдая непробиваемую маску «0 эмоций». Как я хочу, чтоб сейчас все стало так, как раньше, до знакомства с Клыком, до этой чертовой работы. Хочу вернуть обратно свою маску, свою жизнь. Хочу, чтоб все стало, как прежде. Дабы никто не мог вызвать у меня эмоций, позволяя медленно погибать от эмоциональной нехватки.
Я не могу больше думать, мне нужно срочно отвлечься. Не придумывая ничего лучше, я достаю телефон, и набираю первого попавшего абонента среди избранных. Протираю пыль на полках, смиренно ожидая, пока мне ответят. От ритмичных гудков уже становится легче, дыхание подстраивается, злость понемногу исчезает.
– Привет, любовь моя, – оказывается, позвонила я Данчику. Замираю, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Прекрасно. Разговор с Даней после грубости Клыка совсем не добьёт меня. Конечно нет. Идиотка. – Я, конечно, рад тебя слышать, но ты редко звонишь просто так.
– Ну, у меня сейчас ужасное настроение. И мне просто нужно немножко утешения. И фразы, что мой подопечный придурок.
– Я даже не буду спорить. Он придурок, если расстраивает тебя. Знаешь, я очень соскучился по тебе.
Я цепляюсь пальцами за подоконник и пытаюсь заставить себя дышать. Это обычные слова, ничего в них не такого. Но они выбивают из лёгких воздух. Мне остаётся только вспоминать, как заново дышать. Я молчу, стараясь справиться с ненужным всплеском, и слушаю как на том конце шумно дышит мужчина.
– Что он натворил? Яна рассказывала, что этот пацан постоянно творит какую-то херню.
– Ты говорил с Яной? Я думала, вы разошлись.
Угомонись, Арин. Они твои лучшие друзья, ты должна думать о их счастье. Господи, я ведь даже не чувствовала к Данчику уже ничего. Давным-давно всё прошло, но рефлексы остались. Мне хочется отвесить себе затрещину, чтобы мозги встали на место.
– Мы все пять лет с ней то сходимся, то расходимся. Моя мама смеётся, что нам категорически нельзя жениться. А то будем только по ЗАГСам бегать, то разводиться, то расписываться.
– Ну нет, я думаю после брака вы не будете так ссориться по любым пустякам.
– Арин, сколько лет ты знаешь Янчика? Для неё нет пустяков.
Да, в этом была вся подруга. Она всё принимала серьёзно, к самому сердцу. И это делало её лучшей подругой, которая у меня могла быть. Ибо она всю себя отдавала, когда помогала и заботилась обо мне.
И никогда ничего не просила в замен. Нет, один раз попросила, самое ценное, самое сложное. Но за всю жизнь, за все семь лет дружбы, это было малой платой.
Наверное.
– У меня к тебе просьба, Ариш.
– Какая?
– У нас же на следующей недели годовщина.
– Вы расстаётесь постоянно, это вряд ли считается годовщиной. Ладно, для Яны считается всё. Данчик, ты опять облажался?
– Я думал, что придумаю ей подарок, правда. Но без понятия, чем удивить. У нас столько праздников было, что я уже все идеи исчерпал. И твои тоже. Помоги. Я знаю, что она хотела попасть на концерт какого-то певца. Но просто билетов недостаточно.
– Хорошо. Мне нужно больше информации о нём. Достань и тогда поговорим.
– Ты лучшая. Не зря я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю. На связи.
Я сбрасываю звонок и некоторое время ещё стою, не двигаясь. Лёгкий ветерок из открытого окна охлаждает лицо. Успокаиваюсь и прихожу в себя. Раньше такого не было, но Клик слишком расшатал мои эмоции, чтобы я могла спокойно контролировать себя.
Начинаю разворачиваться, чтобы продолжит уборки, как меня впечатывают в стену и до боли сжимают плечи. Это Клык и выглядит он очень злым.
А глаза совсем чёрные.
– И какая это информация тебе нужна?!
Клык
Я собирался с ней просто поговорить. Задать пару вопросов, узнать правду о том, кто её подослал ко мне и зачем. Но как только захожу в спальню и слышу разговор – у меня сносит крышу.
Арина вскрикивает и смотрит на меня перепуганными глазами. Я не хочу её пугать. Но она сама заслужила. До этого я был мягким и к чему всё привело? Чуть не пропустил то, что девка крот.
Крутит головой в поисках отхода, но ты сама себя загнала девочка. С одной стороны окно, с другой шкаф. Никуда не сбежишь, если только сквозь стены не умеешь проходить.
Сама понимает, что попала в ловушку и начинает дрожать.
– Клык, ты делаешь мне больно.
А ты, сука, сделала больно мне.
– Да ты что? – сильнее сжимаю её плечи, вдавливая в стену. – Расскажи мне луче о том, как тебя подослали следить за мной!
Вижу, как расширяются её зрачки и сбивается дыхание. Она понимает о чём я говорю. Понимает, сука!
Интересно, а трахаться со мной тоже входило в ТЗ или это собственная инициатива?
Рука врезается в стену, совсем рядом с её головой. Шарахается и ещё больше дрожит. Боится, что ударю? Правильно, бойся. Пусть я и не смогу, но тебе знать об этом не нужно. Ты же смогла ударить меня в спину.
– Клык, я…
– Заткнись! Мне интересно, что они тебе пообещали за то, что ты будешь копать на меня? Сколько предложили? Много, наверное, если ты так радо раздвинула передо мной ноги.
– Я не шлюха, – смотри на меня пустым взглядом. Всё старается отстраниться, но бежать некуда. Тяжело дышит. – Пусти меня. Я скажу всё, что хочешь знать, но выпусти меня.
Ещё чего. Удрать она не сможет, конечно. Но просто так идти на поводу у неё не собираюсь. Вместо этого сильнее прижимаюсь, опуская руки ей на лицо.
Она ведь знала, сука, что я ненавижу ложь. Убить готов, когда мне лгут. Знала, но ничего не скала.
Смотрит, часто моргает и дрожит. Сдерживаюсь, чтобы не впиться поцелуем в её губы. Хочется её успокоить, но я отсеиваю эту мысль. Блять, она меня предала, а я о ней беспокоюсь.
Ещё и блядски пахнет моим гелем и мной, напоминая, что сегодня произошло между нами.
– Клык, пусти, – дёргается вперёд, стараясь оттолкнуть. – Меня сейчас вырвет. Правда.
Если она думает, что это даст ей фору, то глубоко ошибается. Но всё отступаю. Интересно, что она ещё придумает.
Но Арина несётся в ванную. Слышу стук крышки. Ей правда нехорошо. Так перенервничала из-за разоблачения? Залетать от меня она не могла, да даже если бы я вовремя не высунул, всё равно рано.
А может легла под меня, чтобы потом своего ребёнка за моего выдать?
Она вся бледно-зелёная, склонившаяся над унитазом. Лоб покрылся испариной и в глазах полное непонимание.
Призираю себя за слабость, но опускаюсь на корточки возле неё и собираю её волосы, чтобы не лезли в лицо.
– Сейчас всё пройдёт, – она частит, словно боится, что я сейчас за волосы её потащу обратно разбираться. Интересно, что она вообще обо мне думает, если её мнение так легко меняется.
Выглядит действительно напуганной и загнанной в ловушку.
– Тебе нужны какие-то таблетки?
– У меня в сумке, я возьму.
– Сиди тут. Я принесу.
В комнате Арины всё убрано и чисто, только неразобранный чемодан валяется возле кровати. В голове возникает одна идиотская мысль, но я принимаюсь приводить её в реальность.
Одна мелкая шалость, ничего с Ариной не будет. А мне нужно куда-то выпустить свою злость, если на девку сейчас не получиться.
Рюкзак её нахожу легко, вытряхивая всё на кровать. Заодно можно будет посмотреть, какие зацепки есть среди её вещей. Но ничего особенного нет – листовки детских садиков, игрушка, браслет ночного клуба, где мы познакомились. И запечатанная в упаковку дорогая бабочка, которую она так и не подарила.
А из таблеток – целая аптечка, кучу детских лекарств, но большинство непонятных мне названий.
Когда я вернулся в ванную, девушка уже умывалась холодной водой, стараясь прийти в себя.
– Спасибо, – шепчет к одно из бутылочек, высыпая на дрожащую ладонь две таблетки.
– Что это? – крепко сжимаю запястье, не давая донести таблетки до рта.
– Успокоительное. Обычная валерьянка в таблетках.
– Перенервничала? – получается мягче, чем хотел.
Но Арина не замечает. Она проглатывает таблетки, запивая водой из-под крана и слегка морщиться. Забирает остальные лекарства, распихивая по карманам. Растирает запястье и смотрит украдкой на меня.
– А теперь рассказывай, – я опять завожусь.
– Хорошо. Я расскажу всё, что хочешь знать. Только не зажимай меня больше.
Выглядит напуганной больше из-за моей реакции, чем из-за того, что её вывели на чистую воду.
– У тебя клаустрофобия?
– Я не люблю тесных пространств, особенно если кто-то ещё рядом. И это просто реакция на стресс.
– Будешь хорошо себя вести – всё будет хорошо. А теперь рассказывай, кто тебя подослал?
– Клык, я правда не понимаю о чём ты. Честно. Я наткнулась на Веру и Пулю в парке, они искали няню. Я не знала, что это няня для тебя. Откуда я могла знать? Мне просто нужна была работа.
– Хочешь сказать, что не знала никого до встречи в парке?
– Только тебя. Слушай, если бы я хотела подобраться к тебе, то ещё бы в клубе согласилась уехать к тебе.
Она говорит рвано, облизывает губы и часто дышит, стараясь сдержать слёзы. Говорит правду? Слабо вериться, учитывая, что Хуракан не мог ошибиться.
Тогда в чём же правда?
– Я ненавижу ложь. И я чувствую, что ты не говоришь всей правды.
– Прости, – опускает низко голову, прерывая зрительный контакт. – Вера попросила меня сообщать, если мы куда-то поедем или кто-то придёт к тебе в гости.
– Вот как.
Значит, всё таки следила. Сука. Может не устраивалась с целью рыть на меня информацию, но в итоге к этому всё и пришло.
– Я ничего не рассказывала ей.
– Почему?
– Я ненавижу шпионить за кем-то. Это мерзко. И о Лютом я умолчала. Они не знают, что он был в гостях. Я согласилась на её просьбу только потому, что ты был груб и бесил меня, – у девушки уже во всю катятся слёзы. Сжимаю кулаки, чтобы не начать успокаивать. Она предала меня. – Но я ничего не рассказывала Вере. Мне что, стоило сразу сказать, о чём они попросили?
– Да!
Я срываюсь на крик. У меня внутри всё горит. Мои лучшие друзья, моя семья подослала ко мне кротка, велела сливать всю информацию.
Прекрасно просто. Я, блять, понять не могу. За что? С какого хера они решили перестать мне доверять и подозревать? Я всегда был верным, сука! До последнего за них стоял, за нас. А они при первой возможности меня подозревать стали.
И в чём? В том, что я Зверя подставил! Человека, который меня из дерьма вытащил. Помог во всём. А теперь меня в предатели записали. Вот так просто и легко.
– Тогда почему ты не согласилась взять мои деньги и закончить это? Почему считалась кротом для Пули?
– Я пообещала, что не уволюсь. Я ненавижу, когда нарушают обещания.
Глупости какие. Никто не отказывается от таких денег из-за простого обещания. С другой стороны, Арина не была обычной. У неё свои тараканы в голове, которые каждый раз творили разную хрень.
– Набери того, с кем говорила.
– Что? – хлопает ресницами, но больше не плачет. Только растирает красные глаза.
– То, с кем ты говорила и в любви признавалась.
– Клык, я…
– Звони, если хочешь доказать, что не лгунья.
Девушка вздыхает и открывает телефон. Показывает мне журнал вызовов, хотя я и не просил. Настолько хочет доказать, что честна со мной или отвлекает ещё от чего-то? «Данчик».
Нажимает на абонента и включает динамик. Трубку снимают практически мгновенно.
– Слушаю, любовь моя, – девушка морщиться от такого обращения и кидает взгляд на меня, смотря на реакцию. Пытается проверить не буду ли я ревновать? Ещё чего.
Просто слишком много этого пацана у неё в жизни.
– Дань, перескажи наш разговор, пожалуйста. То, о чём мы говорили пять минут назад.
– Ты прикалываешься, Ариш? Ладно, мы обсуждали подарок Яне. И ты обещала придумать интересный вариант с концертом. Кстати, информацию я тебе кину в мессенджер по нему. И ты так и не сказала мне, когда мы с тобой снова увидимся?
– Не знаю, – отвечает быстро, увидев, как я прищурился. Ладно, да, я ревную! И что теперь? – А ещё такой вопрос. Кто я для тебя?
– Ты что, бухала?
– Просто скажи!
– Лучшая подруга, Господи Боже. В чём дело то?
– Ни в чём. Спасибо. Пока.
Сбрасывает звонок и смотрит на меня своими невозможными глазами. Застыла, ожидая моей реакции. Интересная такая. Но даже этот звонок не доказывает, что она не предательница.
Направляюсь к выходу из своей же комнаты. Не могу оставаться в одном помещении с ней. Мне нужно время всё обдумать и решить, как быть. Но её видеть не хочу.
– Слабо? – её вскрик заставляет меня остановиться. – Слабо поверить мне? Я говорю правду, Клык. Я впервые узнала о твоих друзьях в тот день, когда встретила их. Я не знала, что буду няней для тебя. Я думала, что у них есть ребёнок! И я ничего не говорила Вере, не рассказывала о тебе. Пожалуйста, поверь мне.
Я выхожу за дверь.
Арина
Клык просто выходит з адверь, не оглядываясь. У меня внутри всё сжимается и я захожусь новыми рыданиями, хрипя из-за нехватки воздуха. Не могу понять, почему меня так кроет. Но я просто плачу, кусая губы, чтобы заглушить всхлипы. Не могу остановиться и взять себя в руки, как бы не старалась.
Я даже не помню, когда так плакала, отчаянно по настоящему. Не уверена, что так было, когда меня выгнали из дома или я узнала, что беременна. Или когда бросала Красавчика. Тогда я вообще не плакала. Меня наизнанку выворачивало, ненавидела за каждое слово. Но ни одной слезинки так и не проронила.
А теперь из-за какого-то придурка реву. И почему? Потому что он мне не доверяет? Да плевать должно быть на это всё. Меня должно больше волновать проваленное задание и то, как отреагирует на всё Игорь.
Он ведь мудак. И ничего мне не обещал. Один секс, пару поцелуев. Я даже не чувствую ничего к нему. А захожусь рыданиями, как истеричка. Последний раз я плакала, когда мама умерла. А теперь из-за него. Какая идиотка.
Так, Арина, вдохнула глубоко. Закусила губу, чтобы не плакать. И успокоилась.
– Всё, не реви, – две крепкие руки обнимают меня, прижимая к накачанной груди.
Он решил поверить? Или просто беспокоиться, что я ему постель слезами залью?
Я ведь ему врала. Или нет. Не врала. Всё, что говорила, было чистой правдой. Он просто не так спросил. Я ведь правда не знала, что буду жить с ним. И о Вере с Пулей узнала только в тот день. Я не говорила же, что никому не сливаю информацию. И, правда, ненавижу шпионаж. Так что я не лгала. Просто не сказала всю правду.
Господи, как я сама себя ненавижу.
– Тише, – он гладит меня по голове, как маленького ребёнка. – Не реви, Арин. Сама виновата.
– Или к чёрту, – грубость вырывается сама по себе. Пытаюсь вырваться из его объятий, но он не пускает. Крепче прижимает к себе и перебирает растрёпанные волосы. – Раз сама виновата, то чего вернулся? Оставь меня одну!
– Вообще-то, это моя комната.
– Прекрасно.
Я вскакиваю с кровати и иду в сторону выхода. Придурок. Я тут плачу, рыдаю, а он издевается надо мной? Ну, виновата, подумаешь. Можно было и поддержать, а не упрекать. По идеи, я то даже ничего не натворила. Так, не сказала о просьбе Веры. А с какого перепуга вообще должна была?
– Арин, подожди ты!
Я ворвалась в комнату, желая закрыть дверь перед его носом. Но моё тело затрясло. Внутри оказался бардак. Некоторые вещи были высыпаны на кровать, видимо, когда Клык искал успокоительное.
Но больше всего меня беспокоили разбросанная одежда. Я видела разрезанную ткань и к горлу опять подкатила тошноту.
– Арин.
– Что ты сделал?
– Небольшая шалость. Тебе не помешает изменить гардероб.
Я медленно, рывками, подошла к чемодану, валявшейся в дальнем углу. Оказавшись рядом, я рухнула рядом, до боли сжав руки в кулаки. Нужно было проверить, какие именно вещи испортил парень, но мне не хватало сил и мужества. До крови закусив губу, я все же заглянула внутрь сумки, и выдохнула с облегчением.
Черная нарядная кофта с короткими рукавами была цела. Прижав ее к себе, я вдохнула до боли знакомый аромат, исходивший от кофты. Запах свежей выпечки, вечерних духов, и почти неуловимые нотки сигаретного дыма. Где-то на краю сознания мелькало, что кофта не может так пахнуть. Она стиралась десятки раз за эти года.
– Не смей! – охрипшим голосом произнесла я. – Никогда больше не смей прикасаться к моим вещам.
– Я куплю тебе новые, не проблема.
– А у тебя всё решается деньгами, да?
Я горько рассмеялась. Мой голос дрожал, проскакивали истерические нотки. Я зажмурилась, пытаясь успокоиться.
– Есть вещи, Клык, которые не купишь просто так. Есть вещи дорогих мне людей, от которых больше ничего не осталось. Понимаешь? Только дурацкая кофта или кепка или пиджак. Дешёвые вещи, которых полно в магазинах, но их не заменишь.
– Прости, прости меня.
Клык опять подходит ко мне. Медленно, неспешно, как к дикому животному. Утягивает в свои объятия и шепчет что-то успокаивающее. Я не слышу его слов, но постепенно прихожу в норму.
Каждый миг с Клыком это похоже на американские горки. Сломанные американские горки. Не знаешь, когда покатишься вниз, где мёртвая петля, а где вовсе слетишь с рельс.
Только всё внутри нашёптывало, что до аварии осталось считаные моменты.
Клык
Получается вообще охуеть какая интересная ситуация. Она сливала Вере информацию. Или не сливала, если верить словам Арины, но всё же пообещала это делать. Обманула меня, всё ещё не рассказала всю правду, я уверен. А в итоге Арина выставила во всём виноватым меня. Меня! И обиделась.
Ходит весь день, дуется. Не разговаривает со мной, даже не смотрит. И Алека загнала наверх. Будто я тут главный злодей во всей истории. Прекрасное решение. Это наверное умение всех девушек, перекрутить и выставить себя белыми и пушистыми.
Хуже того, после всего это я сам себя чувствовал виноватым.
Но извиняться я не собираюсь. Ещё этого не хватало. Это Пуля перед Верой постоянно пресмыкается, извиняется за мелочи, а мне такого счастья не нужно. Обойдусь.
Наверное.
– Да! – я рявкаю в трубку, не посмотрев на абонента.
– Это Лютый, – нажаловалась братцу уже? – По поводу Баширова.
– Появилась встреча?
– Не совсем. Там другое имя и место, но я решил, что тебе нужно знать. Потому что встреча в десять вечера, а у его партнеров в это время встреч не предвидится.
Ладно, этот Лютый не совсем бесперспективный. Может, что-то из него да выйдет. Если додумался не только по имени отслеживать, а ещё и за партнёрами следить.
– Почему решил проверить эту встречу?
– Если честно, – мужчина замолкает на секунды, от чего слышно шум города и чьи-то голоса. – Это Арина меня натолкнула. Нет, ты не подумай, я ничего ей не говорил.
– Интересно, – эта девчонка решила везде влезть? Пробирается в каждую сферу моей жизни, заполняет всё, не давая шанса избавиться от себя, вырвать с корнем и забыть.
– Она меня так постоянно сдавала отцу. Я говорил с кем иду, а она отвечала, что у того футбол, там английский и прочее. Не могла меня прямо поймать, поэтому чекала друзей.
– Смышлёная у тебя сестра.
– Не всегда. Иногда она жестко тупит, когда дело касается личного. Не важно. И это не встреча для секса с какой-то девкой.
– Звонил Арабине?
– Я самоубийца по-твоему? Она за такие вопросы меня выпотрошит.
– Она тебя за любые вопросы выпотрошит.
Арабина была лучшей в своих делах. С другими я просто не работал. Но она была из тех, кто могла сожрать с потрохами даже министра, если он перейдёт дорогу её делишкам. А могла оказать помощь совершено рандомному чуваку. Как это было со мной.
Царь её неделями окучивал, желая предоставлять ей услуги. А она ни в какую. А потом я решил зайти со стороны финансов. Может, с безопасностью у неё было неплохо, но у меня были уникальные решения вывода денег. Она меня даже не выслушала особо, но согласилась дать шанс.
Мне казалось, что я такой охрененный продажник. А потом узнала, что у неё своеобразная выборка людей.
Поговаривали, что она когда-то потеряла всю семью и теперь помогала тем, кто был похож на её погибших детей. Не знаю, что там было, но когда-то Арабина знатно помогла, практически вручив мне ключи от города.
– Тогда откуда знаешь, что он не с девкой какой-то встречается?
– Это не отель, где он снимает номера. И вообще не отель. Это салон красоты.
– Бизнес жены?
Решил сразу привести и показать всю суть бизнеса? Сука. Значит, надо сегодня проследить за ним и узнать, кого он нашёл вместо меня. Или в открытую заявиться, выбивая все ответы.
– Спасибо, Лютый. Держи в курсе.
– Хорошо. Клык, я хотел попросить об ответном одолжении. Можешь дать мне номер Арины?
– У тебя его нет? – задумываюсь, что у меня тоже. Не было необходимости. Но об этом не обязательно знать Лютому.
– Мы не общались. А вчера как-то не до этого было.
Точно. Мы же устроили драку вчера. Но такое ощущение, что это было очень давно. А девчонку в клубе я встретил всего неделю назад. Слишком, блять, насыщенные дни получились.
– Я подумаю.
Откладываю телефон и думаю, как правильно поступить. С Ариной, Башировым и остальными.
Можно было бы попросить Зверя отправить своих ребят, но нет. Пока не буду убеждён, что они не замешены в этом – не буду с ними говорить. Что же, они не доверяют мне, и я не буду им.
Баширов редкая сука и предатель. Поэтому разговор с ним будет коротким.
А вот с Ариной всё так запутано и сложно. Ни как не могу понять, что делать с это девчонкой, как себя вести. То напор её пугает, то стоит чуть надавить и она отзывается со страстью. То нужно утешать, то попробуй погладь – откусит руку.
Блять, ладно, бывают загадочные девчонки. Полно их. Сама дермовость ситуации заключается в том, что я хочу её понять, разгадать и оставить настоящую девчонку себе. Может, это и была настоящая Арина, просто с разных ракурсов.
Хер пойми и себя, и её.
Ладно, буду решать всё поочередно. Пока было ясно только про этого продажного депутатишку. С него и начнём.
Лютый говорил, что встреча на десять, и время уже поджимало. Поднимаюсь на второй этаж и иду к комнате Арины. Я бы с радостью не посвящал её в дела, но у нас лимит в полкилометра. А после сегодняшних стычек, она точно сдаст меня.
Чисто из упрямства и обиды.
Возможно я с вещами перегнул палку. Но не знал же, что там какие-то дорогие вещи были. Так, пару футболок и маек, чуть даже тряпок притащил, чтобы эффектней казалось. Да и с другой стороны, я предупреждал её в самом начале, что буду жестко поступать.
– Арин, – я укорачиваюсь от летящей подушки. Вторая прилетает прямо в лицо. Усмехаюсь, потирая нос. И встречаю хмурый взгляд девушки. – Ладно, это я заслужил. Прости меня, правда. Больше твои вещи я трогать не буду. Мне нужно съездить в город. Ты поедешь со мной.
– А Алек? – кивает на играющего в телефон пацана.
Блять, этот ребёнок портит все планы. Или, наоборот, подкидывает варианты решения проблем.
– Тогда оставайся тут. У меня срочные дела. Тебе нужно решать. Я вернусь через часа три. Можем не упоминать при Пуле, что куда-то выезжал. И никто не нарушит правила.
Арина молчит довольно долго, переводя взгляд с сына на меня. Правильно, оставить пятилетку одного это херовая затея. Взять с собой непонятно куда – тоже не вариант. Зато можно пойти на маленькую хитрость и вырулить ситуацию.
– Алек, покатаешься с нами?
Блять. Серьёзно?
– А можно мне остаться?
– Арин, решайте сами тут. Но через десять минут жду внизу или уезжаю сам. У меня нет времени на дискуссии.
